-Она бежала, пока хватало сил, а потом просто упала на колени, разодрав кожу, и зарыдала. Пожиратели отняли у неё всё самое дорогое: любимых родителей, дом… даже её друзей, Гарри и Рона. Они уехали из страны после того, как закончилась война, в которой не было победителей. Точнее сказать, она всего лишь приостановилась на неопределённый срок, но она прекрасно понимала, что Волан-Де-Морт выжидает, когда, же Хогвартс ослабнет, ведь он, как и любой предводитель, не хотел, чтобы его ряды редели. Гарри довольно часто писал, что скучает, ждёт в гости и так далее. Да, теперь-то ей точно до гостей нет дела. У неё появилась огромная проблема с именем Драко Малфой. Она была уверена, что именно его голос слышала тогда у двери двадцать седьмого августа. Именно он так безжалостно приказывал своим псам разорвать её и её семью. Именно он разрушил всё.
В её глазах появился металлический блеск.
- Я не оставлю это так, Малфой. Никогда.
- Уверен, что не оставишь.
Она резко подняла голову и увидела перед собой… никого. Она могла бы поклясться, что это был он, тот, кому она хотела мстить, мстить так, что кровь стыла в жилах от предвкушения. Гермиона помотала головой.
«Нет, наверно, это просто галлюцинации на нервной почве…»
Родители. Всего одного слово, но оно так много значило в её жизни. Она прекрасно помнила, как мама собиралась устроить праздничный ужин в честь отъезда Гермионы в Хогвартс. Она с утра бегала по магазинам, покупая всё необходимое для любимого торта её дочери. Отец готовил какое-то его новое фирменное блюдо, которое оставалось для Гермионы в секрете. Она так никогда и не узнает, чем же хотел порадовать её отец. Никогда больше не попробует маминого торта. Никогда больше не будет смеяться с ними, пересматривая в сотый раз комедии, которые они знали наизусть. Никогда больше мама не придёт к ней перед сном поправить одеяло, как маленькому ребёнку, и пожелать спокойной ночи, поцеловав дочь в лоб.
Никогда.
***
Никогда.
Драко резко сел на кровати. Тело покрылось испариной, он тяжело дышал, потому, что видел её во сне. Она сидела на дороге и обещала мстить ему. Это всё казалось настолько правдоподобным, что он, кажется, до сих пор помнил выражение её глаз и звук голоса. Драко зажмурился и тут же открыл глаза. Напряжение спало, но не до конца. Он понял, что больше сегодня не уснёт. Взглянул на часы – три сорок семь. Нехотя поднялся с кровати и подошёл к окну: далёкая заря уже начала заниматься, раскрывая первые лучи не спящему.
- Никогда… - это слово было у неё на губах. Он непроизвольно поморщился.
Хватит думать о ней, хватит! Это уже слишком.
Он быстро прошёл в ванную и окатил лицо ледяной водой. Стало значительно легче, сознание прояснилось. Он посмотрел на себя в зеркало: взъерошенный, но нет и намёка на сонливость, в серо-голубых глазах заиграли блики, со щёк спала мертвенная бледность. Кажется, ему становилось лучше. Он ухмыльнулся своему отражению и вышел из ванны.
Новый день всегда даёт силы. Удивительно, что вчера отец ничего не предпринял относительно его наказания. Или он придумал что-то новое и неожиданное. Да, он часто непредсказуем, это и раздражало.
Драко подошёл к стопке с учебниками. Начинался седьмой курс. Интересно, как школа проживёт без своих героев, а особенно без святого Поттера? Показав, что они знают парочку простейших заклинаний, они умчались в другую страну, как молодожёны. А с кем же останется Грейнджер?
Драко чертыхнулся. Вот это его должно сейчас меньше всего волновать. А, ну-ка, стоп. Поттер и Уизли где-то далеко, так? Путь в Хогвартс им заказан, не так ли? А, следовательно, у Грейнджер больше нет друзей-опекунов.
Драко улыбнулся своим мыслям. Скорее это можно было назвать хищным оскалом, но даже для Драко Малфоя этого было много. В голове зрел потрясающий план.
Парень захлопнул чемодан, сложив последние вещи. Вот теперь он был готов, в первую очередь, морально. А далее дело за малым.
Драко посмотрел на часы – четыре пятьдесят девять.
Прекрасно.
Новый день всё же многообещающий.
***
Гермиона понимала, что Гарри и Рон всё узнают из газет, но, тем не менее, сама решила им ничего не писать. Она не считала должным втягивать их в это. Ей необходимо самой во всём разобраться, без излишней опеки.
Итак, нужно решить, что делать. Хогвартский экспресс отправляется уже сегодня через 3с половиной часа, до этого времени нужно купить всё необходимое, а для этого нужны деньги. Следовательно, придётся посетить банк Гринготтс. Не желая терять времени, Гермиона направилась к магической части города, вход в которую находился на заднем дворе небольшого бара «Дырявый котёл». Она подумала о том, чтобы оставить там свои вещи, но решила лишний раз не афишировать то, что она выжила. Сейчас не время для объяснений.
Пройдя сквозь барьер, девушка попала в Косой переулок. Не прошло, и сорока минут, как при ней уже были все учебники, перья, свитки пергаментов, новые мантии и небольшой набор зелий, на всякий случай. Она прекрасно представляла реакцию гоблинов, когда она появится в банке, об этом сразу напишут все газеты… Ну и пусть. Ведь он прочитает. О, Мерлин, как же она хотела, чтобы именно он прочитал это! Чтобы его изящные брови поползли вверх при чтении этих заветных строк, чтобы его нежно очерченный рот приоткрылся в изумлении, увидев её фотографию на первой станице «Ежедневного Пророка», чтобы бледные аристократичные пальцы начали трястись от ярости и предвкушения её скорой смерти. Да, она бы многое отдала, чтобы видеть это.
Она заметно приободрилась и быстрее пошла по направлению к банку. Постояв перед ним меньше минуты в замешательстве, она зашла внутрь. Её напускное спокойствие выдавала дрожь в коленях. Её взгляд бегал от одного удивлённого лица к другому, но на её собственном лице не отражалось ничего, кроме как преувеличенного равнодушия ко всему окружающему.
Она подошла к главному гоблину, мистеру Криштону, но не успела и слова сказать, как он спросил:
- Мисс Грейнджер? Мы думали, что вы…
- Умерла? – закончила его вопрос Гермиона. – Нет, как видите, я жива и невредима, мистер Криштон. Я бы хотела посетить своё хранилище.
- А у вас есть при себе палочка? – подозрительно спросил гоблин, чуть наклоняясь к ней.
«Так, он заподозрил неладное. Вот уж посмеёмся, если он думает, что я ненастоящая Гермиона Грейнджер!»
- Естественно, - Гермиона протянула ему свою палочку для осмотра.
После тщательнейшей проверки Гермионе вернули её палочку и велели следовать за одним из гоблинов. Она кинула презрительный взгляд в сторону мистера Криштона и скрылась за массивными дверьми, открывающими вход в подземелье. Через пару минут Гермиона была на месте. Сырость подземелья неприятно щекотала нос, девушка поморщилась. Гоблин провёл когтистой лапой по двери её личного хранилища, открывая внутренние замки. Затем он отошёл в сторону, пропуская вперёд девушку. Гермиона оценила размеры своих денежных запасов, взяла необходимую часть и вышла из хранилища.
- Вы закончили? – хмуро поинтересовался гоблин.
- Да, - кратко ответила она, уже подходя к вагонетке, которая должна была поднять их на поверхность из подземелья.
Как только Гермиона оказалась снова в здании банка Гринготтс, её чуть не ослепила вспышка фотоаппаратов и камер.
- Мисс Грейнджер, что Вы можете рассказать прессе о том, как вам удалось спастись?
- Ничего, - буркнула девушка, пытаясь пробраться через толпу корреспондентов.
Одна из журналисток преградила ей путь, тут же подбежал фотограф, выбирая верный ракурс.
- И всё-таки, Гермиона, нам очень хотелось бы услышать подробности, - протрещала журналистка, мельком поглядывая на своё перо, которое застыло в ожидании слов респондента.
- Может быть, вы спросите Драко Малфоя? – холодно задала встречный вопрос девушка и протиснулась к выходу. В следующее мгновение она уже была за пределами банка.
До отправления экспресса до Хогвартса оставалось пятьдесят три минуты, поэтому Гермиона решила сразу отправиться на вокзал Кингс-Кросс. В голове всё мелькали вспышки журналистов и бесконечные вопросы о том, как она выжила. С каких это пор прессу стала волновать жизнь магглорождённых? Неужели они больше не боготворят аристократов и их мелочные проблемы? Решили спуститься вниз, к простым смертным? Да как бы, ни так. Теперь-то будет много вопросов. Ещё больше, чем было. А главное – ей самой было непонятно, зачем она упомянула его имя. Теперь её и без того неустойчивое положение серьёзно пошатнулось. Ну, ничего, в Хогвартсе она будет в безопасности.
Добираться до вокзала пришлось обычным маггловским средством – автобусом, где Гермионе нещадно отдавили ноги и где её отчитали за слишком большой багаж. Еле выбравшись, Гермиона послала вслед автобусу ещё десяток отборных проклятий, затем повернулась в сторону вокзала. До отправления было двадцать четыре минуты, она прибыла как раз вовремя.
Ступив на платформу, девушка услышала за собой топот ног, на который обернулась. Это оказался Невилл Долгопупс, который неуклюже пытался справиться с вечно переворачивающейся тележкой. Гермиона засмеялась, Невилл вздрогнул от резкого звука, но тут, же расслабился, увидев однокурсницу.
- Привет, у тебя всё в порядке? – спросила девушка, чуть притормаживая, чтобы гриффиндорец мог догнать её.
- Привет… Да, вполне. Подожди, ты же вроде пропала?! – на лице Невилла отразилось изумление.
- Да, пропала, но теперь снова появилась, - раздражённо ответила Гермиона, думая про себя, сколько ещё раз ей придётся ответить на этот вопрос.
- Твои родители… Я сожалею, - тихо произнёс Невилл, потупив глаза.
- Давай не будем об этом, хорошо? Я не настроена сейчас говорить на эту тему. Спасибо, конечно, и извини, но ты должен меня понять.
- Да, извини, Гермиона, я не подумал…
- Всё нормально, - попыталась улыбнуться девушка, - может, пойдём уже к поезду?
Невилл кивнул. Через пару минут они стояли у пыхтящего паровоза «Хогвартс Экспресс». Как всегда, на платформе было огромное количество студентов всех курсов: маленькие первокурсники жались к родителям, шестые и седьмые курсы держались особняком и показывали, что теперь они старшие в Школе. Гермиона хмыкнула, увидев знакомые лица. Но затем её взгляд остановился на одном человеке. О, этот стальной взгляд. Он прожигал её насквозь. Интересно, он уже наслышан о маленьком интервью, которое дала она, указав его имя? Его глаза сначала расширились, а затем резко сузились. Удивлён, Малфой?
Как оказалось, они должны были ехать в одном вагоне, как старосты факультетов, что, конечно же, её огорчило. Слава Мерлину, что не в одном купе. Она бросила Невиллу «до встречи» и пошла к своему вагону. Его взгляд был прикован к ней. Интересно, как он себя чувствует сейчас, видя, что его улизнувшая жертва так близко? Уверена, если бы тут не было и пятой части студентов, он использовал бы излюбленную Аваду.
***
«Какого чёрта она так смотрит на меня? Неужто хочет показать свою гриффиндорскую смелость? Или всё же глупость? Скорее, второе. Грейнджер, Грейнджер… Маленькая, противная грязнокровка. Ты даже не должна сметь поднимать свои грязные глаза на столь прекрасное и чистое. Ты не достойна, смотреть на меня, Грейнджер. И никогда не будешь достойна. Я жду-не дождусь того момента, когда твои глаза навсегда остановят свой взор на мне. И тогда я буду смеяться в мерзкой истерике над твоим мёртвым телом, плясать на твоей могиле, но больше никогда не увижу сладкой жажды мести в твоей душе…»
Гермиона постепенно приближалась к их вагону старост. Малфой сотню раз пожалел, что его назначили ещё с конца того учебного года старостой их факультета, Слава Мерлину, хоть не старостой Школы. А она всё приближалась, и с каждым шагом уверенность в ней уменьшалась в обратной пропорциональности к его ярости.
«Почему ты так выводишь меня из себя, грязнокровка? Какую силу ты имеешь? Какое влияние оказываешь на меня? И ведь ты наслаждаешься тем, что приводишь меня в ярость, я знаю, ведь я так отчётливо вижу коктейль страха и чёрного удовлетворения в твоих глазах. Он мягко разливается по твоему телу, передаётся по воздуху мне, а я, в свою очередь, старательно поглощаю его, пытаясь понять твои чувства, чтобы управлять ими. О, да, Грейнджер, иди ко мне… Иди… Я покажу тебе ад…»
Гермиона в последний раз кинула на Драко взгляд, полный отвращения, затем зашла в вагон, с кем-то поздоровалась. Драко зашёл следом, стараясь сохранять расстояние между ними ровно на одно купе.
«О, чёрт, он сзади, я просто чувствую его всем телом. Мурашки бегут по позвоночнику. Это плохой знак, уверена, он что-то предпримет, пока мы будем ехать до Школы. Надо идти уверенно к последнему купе. Да, правильно».
Он заметил, как она стала быстрее направляться к последнему купе. Драко ухмыльнулся.
- Грейнджер, последнее купе занято, - слащаво произнёс Драко.
Она не остановилась, будто не слышала, открыла дверь и зашла, наложив запирающие чары. Драко вскипел.
«Что ты себе позволяешь? Можешь злиться, можешь делать всё, что угодно, но не игнорировать! Нет, Малфоев никогда не игнорируют!»
Он подошёл к её двери – она сидела возле окна с книжкой в руках.
«О, Мерлин, ещё не успели отправиться, она уже с книгой. Грязная ботаничка».
Она чувствовала, что он смотрел на неё, но не показывала виду. И он прекрасно это понимал. Тогда он решил проникнуть в её мысли.
«Грейнджер, ты знаешь, что тебе от меня не скрыться, но всё равно пытаешься».
Он видел, как она вздрогнула и боковым зрением посмотрела на него. Драко ухмыльнулся.
«Ну же, будь хорошей грязнокровочкой и вали с моего купе!»
«Если ты не заметил, я уже сижу тут минут пять, поэтому это купе не твоё».
Его удивило, что она тоже владела легилименцией.
«Грейнджер, давай не будем притворяться детьми. Ты просто встанешь и уйдёшь отсюда, прихватив свои вещи. Видишь, я даже стараюсь тебе не грубить, лишь бы проваливала отсюда».
«Твоё понятие о грубости весьма туманно, как я вижу. Всё, Малфой, увидимся в Школе».
Она прервала мысленную связь. Драко был в бешенстве – она просто так посмела закончить разговор. Неужели она не боится?..
Использовав невербальные заклинания, Драко открыл дверь в её купе. Удивлению на её лице не было предела.
- Как… Как ты это сделал?!
- Какая разница? Ты всё ещё здесь? – брезгливо спросил Малфой, усаживаясь на противоположное сиденье.
- Да.
Её сердце сделало кульбит, когда он посмотрел на неё. По венам пробежал адреналин, смешанный с чудовищной порцией страха. А он всё не отрывал взгляда.
- Ты ведь понимаешь, что я могу… - Драко прикрыл рукой дверь купе и мысленно наложил на него заклинания, - …убить тебя? Я ведь уже пытался. И если ты думаешь, что я отпущу тебя снова, то ты глубоко заблуждаешься.
- Отпустишь? То есть… Ты… Намеренно отпустил меня? – девушка даже отложила в сторону книгу.
Драко промолчал, отведя глаза в сторону. Поезд отправился, и он провожал взглядом быстро исчезающую из вида платформу.
- Малфой?
- Не попадайся мне на пути, Грейнджер, пока не настал твой час.
Драко поднялся и вышел из купе. Девушка недоумённо смотрела ему вслед.
«Если это то, что он имел в виду, то пусть заберёт свою жалость и подавится ею! Высокомерный слизеринец. Хотя это практически синонимы».
Гермиона ещё некоторое время смотрела на полупрозрачную дверь, затем переключила своё внимание на книгу и полностью погрузилась в чтение.
***
«Чёрт, это надо же было такое сказать! Как у меня вообще язык повернулся?! Драко Люциус Малфой, что происходит? Где твоё высокомерие, холодность и неприступность? Я позволил ей сомневаться в своей жестокости… Позволил…Глупые угрозы. Нужно было убить её ещё тогда, когда она закрывала своим телом мать. Но что-то остановило меня… Что? Зато она видела, как яркий луч пронзил тело её матери и заставил её сделать последний в своей жизни вдох. Да, это определённо больнее. Смерть была бы для неё подарком, а так моё небольшое замешательство принесло ей ещё больше боли. Мне нужна твоя боль, Грейнджер. Я словно дементор питаюсь ею, но никак не могу насытиться. Может, поэтому я оставляю тебя в живых?..»
- Драко! Драко? – кто-то окликнул его.
Он медленно обернулся.
- Привет, Забини. Как жизнь? – нехотя спросил он.
- Здравствуй. Ничего, течёт, твоя как? Слышал, устроил нападение на дом Грейнджер? Я видел её сегодня на платформе.
- И что?
- В газете писалось, что… - начал Блейз.
- Я знаю, что там было написано. Что ты хочешь от меня услышать?
- Ты ведь не убил её.
- Блейз, что за…
- Почему? – тихо спросил Забини, спокойно смотря Драко в глаза.
Малфой молчал, не зная, что сказать. Потому что он даже себе не мог ответить на этот вопрос.
Увидев замешательство друга, Блейз кивнул и оставил его в покое, покинув вагон. Драко тяжело вздохнул. А, действительно, почему? Что мешало ему повторить заклинание, убившее её мать? На дне своей сущности Драко знал причину, но принимать никак не хотел. Её глаза. Его остановили её глаза. Точнее, ужас, заключённый в них. Ужас и ярость. Гремучая смесь. Он ведь уже направил на неё палочку тогда, но произнести заклинание не повернулся язык. Он словно онемел, и его глаза, как и её, расширились от страха и понимания, что он делает, и что уже наделал. И тогда он начал по шагам отступать назад, не опуская палочку, медленно, но верно уходя из её полуразрушенного дома, не отрывая взгляда от её глаз. По её щекам катились слёзы, в волосах играли всполохи огня, охватившего дом, но она не двинулась до самого конца, пока пламя в конец не разрушила её жилище. А потом она исчезла, как и огонь.
Драко закрыл глаза. Столько мыслей, столько эмоций скопилось за последнее время. А самое ужасное, что не с кем поделиться, ведь кругом враги, которые, возможно, пытаются казаться друзьями, которые смотрят невинными глазами, а потом убивают с жестокой ухмылкой на лице. Везде ложь, абсолютно везде. И никуда не укрыться от ноши, которую он будет тащить на себе всю оставшуюся жизнь. Её взгляд.
***
Поезд должен прибыть через пятнадцать минут. Гермиона оторвалась от книги и посмотрела в окно – надвигались сумерки, небо было укутано бледно-синими тучами, а на горизонте яркие краски солнца были разбросаны неумелой рукой художника. Всё было как-то неправильно. Ветер завывал в оконных щелях, проникал под одежду и заставлял вздрагивать. Гермиона поёжилась: она уже давно не чувствовала себя такой одинокой. Друзья далеко, родители… О них вспоминать было слишком тяжело. В уголках глаз тут же собрались невыплаканные слёзы. Она снова посмотрела в окно, но перед глазами уже был не вечерний пейзаж, а тот проклятый день, когда Драко Малфой отметил себя чёрным крестом в её жизни, перечеркнув всё, что у неё было.
Она никогда не забудет истошный крик отца, когда он видел, как луч заклинания пронзил тело её матери и остановил её сердце. Кажется, она сама не кричала – она не могла отвести взгляд от испуганных глаз Драко, который тогда показался жалеющим о содеянном. Но это только показалось… Хотя… Она не была достаточно уверена.
Слёзы покатились по её щекам. Одна, вторая, третья, а она даже не потрудилась их стереть. Поезд прибыл, студенты начали выходить из вагонов, приветствуя друг друга и о чём-то спрашивая, а она так и сидела в своём купе. Предстоял праздничный ужин в Школе по случаю прибытия первокурсников, традиционное распределение Шляпы, наставления от старост… Этого Гермиона сейчас хотела меньше всего. Единственным её желанием было спрятаться от всех в своей отдельной комнате для старост и уснуть. По вагонам пошли проверяющие, только тогда Гермиона вышла из купе, утерев слёзы. Попрощавшись с проверяющим, она вышла на перрон и вдохнула знакомый запах. Да, так пахли воспоминания о счастливом детстве, о первых неудачах и победах, о переживаниях и восхищениях, о друзьях и врагах… о Малфое.
Это уже слишком.
Девушка направилась в сторону карет, запряжённых фестралами, чтобы не опоздать на отходящую карету. Она обернулась, посмотрела на поезд и быстро направилась к карете. Она не заметила, как дверь из её вагона открылась, и на перроне появилась тень высокого белокурого юноши.