Глава 5

Проснувшись утром, Нарцисса почти убедила себя, что произошедшее накануне — всего лишь безумный сон, тем более, что затылок уже совсем не болел. Но ее сомнения были развеяны влетевшим в окно белым филином Малфоя, который принес букетик цветов и свернутый пергамент. После этого случившееся вновь стало выглядеть реальным и, признаться, Нарцисса несколько секунд не решалась прочесть написанные строки, в страхе, что Малфой передумал и написал вежливый отказ от предложенной прогулки. Однако в записке было пожелание доброго утра и выражение радости от того, что они скоро увидятся.

«Свидание, это называется свидание!» — радостно провозгласил внутренний голос Нарциссы, но она тут же заглушила его. Свидание с Люциусом Малфоем никак не принадлежало к тем событиям, которые могли с ней случиться... Тем не менее, она тщательно подготовилась к предстоящему: долго выбирала одежду, стараясь чтобы та не выглядела ни чересчур строго, ни слишком фривольно; тщательно уложила волосы, жалея, что не может позвать на помощь Андромеду, но зная, что та уж точно не одобрит близкого общения с Малфоем. Тут Нарцисса сообразила, что вчера вечером не видела Меды в общей зале. Она было наморщила лоб, размышляя об таинственном отсутствии сестрички, но тут забыла об этом, поглощенная своей прической и мыслями о предстоящем... все же свидании.

Нарциссе не собиралась нарочно опаздывать, но ее привела в такой ужас мысль, что Люциус задержится где-нибудь или вовсе не придет, а ей придется глупо торчать посреди гостиной, что она простояла несколько минут около двери, не в силах тронуться с места. К счастью, когда она все же вышла в гостиную, Малфой был уже там, как всегда разодетый и принявший донельзя изящную позу. Оробев, Нарцисса несмело приблизилась, не зная, что он в это время восхищался ею — тонкой, стройной, в синем шелковом платьице, подчеркивающем талию. Она заколола локоны наверх, чтобы выглядеть старше. Ей пришлось уовольствоваться своими украшениями, хотя обычно она одалживала что-то у Андромеды. Мать Нарциссы считала, что ей еще рано носить настоящие драгоценности и потому выбирать пришлось из красивых, но довольно простых вещей. Тем не менее, тоненькая цепочка с маленьким камешком, обвивавшая шейку Нарциссы и подчеркивающая ее прелесть, заставила Люциуса нервно сглотнуть. Он улыбнулся ей, выдал пару не особо оригинальных комплиментов и галантно подставил локоть, который она обхватила рукой, почти не дотрагиваясь. Нарцисса держала голову неестественно высоко, а спину — прямо, и невероятно нервничала от сознания, что все присутствующие наблюдают за ними. Лишь мысленная концентрация на годами прививаемых гувернантками и матерью правилах: «Держись прямо! Голову выше! Легкая улыбка! Не сутулься! Стопы чуть врозь! Иди легче!» — не давала ей сжаться в комочек и спрятать лицо в ладони.

Люциус же наслаждался всеобщим вниманием. Не то чтобы он был им обычно обделен, просто его избыток никогда не казался Малфою лишним.

Некоторое время они шли молча, затем Нарцисса, которая все это время переживала, что Люциус сочтет ее полной дурой, заговорила:

— Боюсь, я не очень хорошая собеседница, мистер Малфой... Но, право же, мы не так хорошо знаем друг друга, чтобы сходу найти общие темы!

Люциус заинтересованно взглянул на нее:

— Я вас вполне понимаю. И, думаю, мы можем это исправить. Расскажите о себе, мисс Блэк!

— Обо мне? — удивилась Нарцисса. — О... Я даже не знаю, с чего начать. Что вы хотите узнать?

— Все! — проникновенным голосом сказал Люциус. — Представьте, что мы совсем не знакомы. Расскажите мне, кто вы, о вашей семье, о вашей учебе, любимом предмете, о ваших подругах, о ваших интересах.

— Ах, так... Ну, хорошо же, — Нарцисса на секунду задумалась, шагая рядом с ним по тропинке, ведущей к Хогсмиду. — Значит, как будто мы незнакомы? Тогда... Я — Нарцисса Блэк. У меня две старших сестры — Белла... Беллатрикс и Андромеда. А еще есть кузены... Один из них умудрился попасть на Гриффиндор!

— Да что вы говорите? — с притворным изумлением подхватил Люциус.

— Да, представьте себе, мистер Малфой, такие вот страсти! Остальные кузены, правда, вполне нормальны. А Ивэн — так просто очарователен! Сама я учусь на Слизерине, разумеется.

— Правда? Значит, мы с вами на одном факультете! — засмеялся Люциус, стараясь увести ее от темы кузенов, так ему не особо понравился восторженный отзыв Нарциссы об Ивэне Розье. — И какой же у вас любимый предмет?

— Гербология! — гордо отозвалась Нарцисса. — Это так интересно, все эти необычные свойства трав, которые можно комбинировать для невероятного эффекта!

— Гербология? — переспросил Люциус. — По мне — довольно скучная штука. Хотя, конечно, прибыльная.

— Ничего она не скучная! — запальчиво возразила Нарцисса, в волнении сильнее хватаясь за руку Люциуса: — Наоборот, это как паззл, который надо сложить — и увидишь цельную картину! А вам, что нравится вам?

— Защита от Темных Искусств, — с достоинством отозвался Люциус, но Нарцисса только фыркнула:

— Ну конечно, как банально.

— Банально?! — Малфой приподнял бровь. — Что здесь банального?

— Ну как же, почти всем мальчишкам со Слизерина нравится Темная Магия! — отмахнулась Нарцисса: — И Регулус этим увлекается, и Ивэн...

— Я смотрю, вы очень близки с Ивэном Розье, — недовольно сказал Люциус, но тут же сменил тон на слащавый: — Ему повезло с такой очаровательной и приятной во всех смыслах кузиной.

— Да, мы довольно близки, — рассеянно кивнула Нарцисса, которую в данный момент куда больше занимала улыбка Люциуса и его ладонь, в которой незаметно оказались ее пальцы. Он вдохнула побольше воздуха и спросила, чтобы отвлечься: — А ведь вы единственный ребенок в семье, не так ли?

— Да, — подтвердил Люциус, — единственный сын и даже внук.

— Поэтому вы и выросли с осознанием своей неповторимости! — дерзко сказала Нарцисса, но тут же покраснела: — Ой... Простите мою невежливость.

Люциус расхохотался:

— Ну что вы, мы же, в конце концов, не на светском приеме, где надо говорить только приятные бессмысленности! Немного вашей искренности мне не повредит. Но мы уже пришли...

Они прогулялись по деревушке. Люциус купил ей сластей (которые почти все съел сам, так как Нарцисса от волнения вначале не могла проглотить ни крошки), затем они выпили чаю с пирожными (Нарцисса и тут почти ничего не ела и ему пришлось чуть ли не силой заставлять ее, объясняя, что после его вчерашнего невольного покушения на ее здоровье, пытка голодом в его присутствии ознаменовала бы неприятную тенденцию в их отношениях). Нарцисса немного расслабилась и перестала думать о том, что все вокруг наблюдают за ними.

Они обсудили парочку общих знакомых, Люциус отпустил еще несколько комплиментов красоте Нарциссы, а после потребовал, чтобы она перестала называть его «мистер Малфой», а звала «Люциус». Но Нарцисса никак не могла выговорить имя, которое мысленно повторяла сотни раз. Разрумянившись, с полуоткрытыми губками и чуть виноватым взглядом, она вызвала у Люциуса приступ острого желания. Ему хотелось накинуться на нее тут же, при всех, не обращая внимания на возможное сопротивление, и овладеть ею без промедления, грубо и жестко. Но так как это была Нарцисса Блэк, а не одна из девок в распутном доме, разумеется, Люциус сдержался. Поглаживая ее пальчики, он как заворожённый следил за ее губами, безуспешно старающимися выговорить его имя:

— Лю... О... Нет, я не могу, мистер Малфой! Это слишком фамильярно! — расстроенно сказала она наконец.

— Я и хочу фамильярности, Нарцисса, — он произнес это имя таким низким бархатным голосом, что у нее перехватило дыхание.

— Я не могу так. Все слишком быстро! — возразила она.

Люциус засмеялся и, словно бы невпопад, сказал:

— Ты и Беллатрикс совсем разные! Да и с Андромедой вы не похожи.

— Неправда, с Медой по характеру мы как раз похожи! — с горячностью возразила Нарцисса, пытаясь прогнать некстати явившееся воспоминание целующихся Малфоя и Беллы. Тем более, что она могла сейчас видеть камень фамильного кольца на том пальце Люциуса, которым он гладил ее ладонь.

— Не думаю.

— Да ты просто плохо меня знаешь, Малфой! — она тут же опустила глаза. — Извини. Я... немного нервничаю.

Взгляд Люциуса скользнул по ее щеке, вниз по шее, в выемки над ключицами и чуть ниже, в ворот платья... Он облизнул нижнюю губу. С Нарциссой Блэк он непонятно почему терял самообладание, но тем интереснее была «игра». Люциус скользнул пальцами правой руки по ее запястью и предплечью, левой продолжая небрежно держать чашку с чаем.

Нарцисса замерла, не в силах отвести от него взгляд:

— Малфой... Не надо.

— Не надо чего? — притворно удивился он.

Нарцисса не знала, что и ответить. Пару минут они сидели молча — Люциус с усмешкой гладил ее руку, а Нарцисса удивлялась глубине его серых глаз и старалась не думать об ощущениях, нараставших где-то в глубине живота — совсем неприличных, но довольно приятных.

Наконец, они допили чай и пора было уже возвращаться, чтобы успеть вовремя обратно в школу. Люциус снова подал ей руку и Нарцисса шла рядом, гордо вскинув голову, не обращая более внимание на перешептывающихся встречных.

По дороге, Малфою пришла в голову новая идея и он предложил Нарциссе сделать круг вокруг озера, располагавшегося недалеко от Хогвартса.

Она заколебалась:

— Но ведь уже поздно...

— Вовсе нет! Мы как раз успеем, — заверил ее Люциус.

Нарцисса все еще сомневалась: он вел себя, в общем-то, весьма вежливо и не позволял себе ничего непристойного, однако одно дело — провести с ним день на глазах у всех, а другое — остаться наедине вечером. Она неуверенно посмотрела на тропинку сворачивавшую к озеру:

— Малфой... Может, в другой раз? Когда вокруг будет больше народу...

— Ну что ты, сейчас там полно гуляющих учеников, а возможно — и учителей! — заверил ее Люциус.

Озеро действительно было довольно популярным местом отдыха, но вокруг него находилось и множество уединенных мест, где можно было не бояться чужих глаз. Нарцисса все еще не могла решиться и Люциус решил перейти на официальный тон:

— Мисс Блэк, я знаю, у меня не самая безупречная репутация в амурных делах, но я даю вам слово: я даже не дотронусь до вас, если вы сами мне не разрешите!

— Значит, вы даете слово? — Нарцисса искоса взглянула на него из-под пушистых ресниц и Люциус опять осознал, как сильно желает ее.

Он с горячностью кивнул:

— Даю!

— Ну-у-у... — чуть кокетливо протянула Нарцисса. — Ладно.

На самом деле, она уже почти потеряла голову. Присутствие Малфоя мешало ей сконцентрироваться. Это было не первое ее свидание — несколько раз Нарциссу уже приглашали ее сокурсники, но тогда все было совсем просто и по-детски: Нарцисса строила из себя Очень Воспитанную Леди, а ее спутники воображали, что они являются Прекрасными Кавалерами и вели себя соответственно. Дело доходило и до поцелуев, но таких легких и робких, что они не смутили бы и откровенного ханжу. Один из мальчишек, позволивший себе дотронуться до Нарциссы сзади ниже пояса, через платье, тут же получил хлёсткую пощечину и ее бесконечное презрение. Но сейчас, с Люциусом, все было иначе: руки холодели, язык не слушался и не хотел выговаривать его имя, странная дрожь время от времени охватывала ее. Нарцисса старалась держать себя в руках, но ей было невдомек, что Люциус прекрасно видит ее состояние и использует привычные уловки, чтобы повлиять на нее. Это у него всегда легко получалось и с любой другой девушкой он бы уже давно дошел до логического конца, получив заслуженное — по его мнению — удовольствие, но с Нарциссой Блэк все было несколько иначе. Люциус почему-то испытывал неимоверное наслаждение от самого процесса управления ее эмоциями: вид ее сбившегося дыхания возбуждал больше, чем оголенные тела его бывших подружек...

Люциус провел Нарциссу под низкими ветвями деревьев в сторону озера. Солнце начинало садиться и вода, как и небо, приобрела золотистый оттенок. Увлекая Нарциссу в сторону от действительно бродивших по берегу учеников, среди которых преобладали влюбленные парочки, Люциус приобнял ее сзади за обнаженные плечи, про себя порадовавшись теплой погоде.

— Мисс Блэк, у вас невероятно изящная шея, — промурлыкал Малфой.

Ощущая его дыхание около своего уха, Нарцисса никак не могла выровнять свое. Указательные пальцы Люциуса с поглаживали ее ключицы, чуть задевая ногтями.

— И эта кожа... она словно бы светится. Такая нежная.

Нарцисса замерла. Ей хотелось одновременно и прервать его, и слушать вечно.

— А эти ручки, — он взял ее кисти в свои, все так же стоя за ее спиной, — такие маленькие и аккуратные, и такие... совершенные.

Как завороженная, она уставилась на его тяжелое фамильное кольцо, на зеленом камне которого вспыхивали блики. Но Люциус уже переместил пальцы обратно на ее плечи.

— Вы невероятны. Я никогда не встречал никого похожего на вас! Как же я существовал эти годы, слепо, не замечая сокровища, что было у меня прямо перед глазами? — «пел» ей Малфой и Нарцисса таяла.

В момент, когда его губы прижались к ямочке над ее правой ключицей, она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни пошевелиться. А Люциус не удовольствовался только поцелуем — он провел по ее коже языком и Нарцисса, не удержавшись, издала тихое «А!», вцепившись в подол платья. Люциус развернул ее к себе и принялся властно, настойчиво и глубоко целовать, прижимая к себе ее хрупкое тело. Вконец ошеломленная, вначале она лишь подчинялась, затем начала несмело отвечать, но когда его рука обхватила ее грудь и пальцы начали безжалостно мять затвердевший сосок через тонкую ткань одежды, Нарцисса Блэк опомнилась. Несколько секунд она безуспешно пыталась оттолкнуть его, а затем, видя, что ничего не выходит, прибегла к уже испытанному на однокурснике средству — закатила Люциусу пощечину.

Малфой отшатнулся. Полученный удар не был особо силен, но возмущение, обида, злость и непонимание захлестнули его. Скривив губы, он в бешенстве смотрел на испуганную Нарциссу, которая отступила на шаг, сжимая в дрожащих руках направленную на него палочку. Впрочем, Люциус тут же взял себя в руки и вернул своему лицу привычное вежливое выражение:

— Я был слишком настойчив, мисс Блэк. Прошу прощения.

Нарцисса, в негодовании, выставив вперед палочку, воскликнула:

— Ты дал слово, Малфой! Ты сказал, что не притронешься ко мне!

— Да, если ты сама того не захочешь, — спокойно уточнил Люциус, — а ведь ты хотела этого, признай, Блэк!

Она отступила еще на шаг, но и он не отставал:

— Разве тебе не понравилось?

Нарцисса отрицательно покрутила было головой, но глядя в его требовательные серые глаза, медленно опустила палочку, и тихо и смущенно признала:

— Ну... немного... Но, Люциус, это неправильно! И неприлично!

Он расхохотался и притянул ее к себе.

— А вот с этим мы играть не будем, ладно? — он аккуратно вынул палочку из ее ослабевших пальцев и спрятал себе в карман (Нарцисса удивилась тому, как беспрекословно она позволила ему это сделать).

— Ах ты моя маленькая чистая девочка! Значит, неприлично и неправильно? — он приподнял ее подбородок: — То есть, по твоему, мои чувства к тебе — это неправильно? И то, что я теряю разум, когда ты так смотришь — это неприлично?

Нарцисса замерла, уставившись широко раскрытыми глазами на его губы.

— Неужели ты отвергнешь меня из-за каких-то предрассудков? — проникновенно продолжал Люциус, поражаясь своему терпению. В обычной ситуации он бы так не церемонился и, невзирая на возражения, опрокинул девчонку на траву — а там бы он уже сумел бы сделать ей так «хорошо», что она забыла бы обо всем... Но с Нарциссой Блэк что-то останавливало от напористых действий и Люциус пребывал в некотором удивлении. Он прижал ее ладонь к своей груди:

— Ты чувствуешь, как бьется мое сердце? Это мое чувство к тебе заставляет его стучать. Если ты скажешь, что я тебе неприятен — оно замолчит.

Нарцисса должна была бы понимать, что его слова — не более чем красивые штампы, которые Люциус использовал уже в который раз, но больше, чем смысл его речи, ее занимал мягкий голос, влюбленный взгляд и нежные прикосновения. Она не могла ни анализировать ситуацию, ни вслушиваться в произносимое им. Люциус вновь принялся целовать ее и Нарцисса подчинилась. Его руки блуждали по податливому телу, а у нее уже не было сил, чтобы отстраниться. Одной рукой он гладил ее грудь, крепко сжимая маленький чувствительный сосок, а другой ласкал внешнюю поверхность бедра.

Однако же, когда он попробовал погладить внутреннюю его часть, Нарцисса вновь забеспокоилась и, запрокинув голову чтобы увернуться от его губ, отчаянно прошептала: «Не надо, пожалуйста, Люциус!» — пожалев, что отдала ему палочку. Она не надеялась, что ее просьба подействует, но он неожиданно отстранился, тяжело дыша и недоуменно глядя на нее. Дело в том, что Люциуса обеспокоило влияние ее голоса на него — ему захотелось тут же грубо швырнуть Нарциссу на землю и проникнуть в нее. Нет, само желание казалось ему вполне нормальным, но Малфоя удивляло, каким сильным оно становилось, когда дело касалось Нарциссы Блэк. С ней у него не получалось разыгрывать чуть равнодушного великосветского джентльмена, снисходящего к очередной поклоннице. С Нарциссой он был взбудоражен и ни капли не уверен в своем самообладании, что ему вовсе не нравилось. Поэтому Люциус нахмурился: «Да... Пожалуй, ты права. Мы увлеклись», — и вдруг сразу стал серьезным и даже холодным. Он помог ей привести себя в порядок, с помощью заклинания собрав ее распустившиеся волосы и разгладив платье, а затем повел по направлению к школе. Нарцисса, которая умом понимала, что должна была бы радоваться прекращению охватившего их безумия, была на самом деле опечалена.

До школы они дошли в молчании: Нарцисса пребывала в расстроенных чувствах, а Люциус никак не мог разобраться в себе. Она изредка бросала на него виноватый взгляд и мрачность Люциуса в конце концов стала казаться ей катастрофической. Нарцисса отдавала себе отчет, что, возможно, теперь, из-за ее поведения, это не только их первое, но и последнее свидание и задавала себе вопрос: не должна ли была она позволить ему больше, там, у озера?

Однако перед входом во внутренний двор школы Люциус принял решение и, сжав руку Нарциссы в своих ладонях, обворожительно улыбнулся:

— Это был потрясающий день и не менее прекрасный вечер. И я действительно сожалею, что вел себя столь невоспитанно и настырно — но, уверяю, все вышло случайно! Я теряю голову рядом с тобой и теряюсь сам... Смею ли я верить, что ты простишь и не прогонишь меня? Я клянусь тебе сдерживаться и вести себя пристойно.

Нарцисса, настолько обрадовавшаяся, что он заговорил с нею, была готова простить ему все. Люциус, обнадеженный ее улыбкой, поинтересовался, не составит ли она ему компанию в Хогсмид и на следующие выходные, и сможет ли он видеть ее после уроков в течении недели. В этот момент Нарцисса могла пообещать ему что угодно, но, к счастью для нее, Люциус этого не сообразил (вопреки своей обычной интуиции) и потому никак не воспользовался ситуацией.

Они вошли в гостиную — Нарцисса уже почти привыкла к заинтересованным взглядам окружающих — и Люциус уже хотел было красиво распрощаться с нею, как сильный удар в челюсть чуть не сбил его с ног. Схватившись рукою за пострадавшую часть лица, он повернулся и увидел взбешенного Ивэна Розье.

— Я предупреждал тебя, Малфой, не лезь к ней! — взъерошенный, бледный, Ивэн выставил вперед палочку.

Нарцисса, как и все вокруг, замерла от неожиданности. Люциус сделал было попытку выхватить свою палочку, но настороженный Ивэн успел произнести заклинание и Малфой застыл, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами.

— Я предупреждал! — повторил Розье, собираясь проклясть Малфоя, но ему помешало чьи-то защитные чары.

— Ивэн, хватит! — крикнула Беллатрикс, которая и спасла Люциуса от проклятия. Она встала перед Малфоем, закрыв его.

Нарцисса, безрезультатно пытающаяся найти в своих карманах палочку — совершенно забыв, что она так и осталась у Люциуса — всхлипнула. Подошли еще Гойл, Эйвери и Паркинсон (брат Альдреды), оттеснив Розье в сторону. Люциус, с которого наконец сняли заклинание, вздернул голову и нервно провел рукой по волосам. Он еще раз осторожно дотронулся до челюсти, затем бросил Ивэну: «Мы еще поговорим с тобой. Наедине. Без подлых нападений исподтишка», — и, резко развернувшись, вышел из залы.

Ивэн тоже покинул гостиную, а Белла, крепко взяв Нарциссу за запястье, дотащила ее до своей спальни. Захлопнув дверь, Беллатрикс первым делом с размаху влепила сестре две пощечины:

— Маленькая дрянь! Ты, значит, шляешься с Малфоем? Решила стать его подстилкой?

Нарцисса от обиды не могла вымолвить ни слова, тем более что в глубине души испытывала вину за то, что позволила сегодня Люциусу. Но Белла ждала от нее какого-то ответа и поэтому она со слезами на глазах выдохнула:

— Мы же просто... мы просто гуляли!

— О да! Вы просто гуляли с Малфоем! И как, хорошо он в тебе погулял? — не успокаивалась Беллатрикс. Пару минут она говорила всякие гадости, пока, наконец, Нарцисса не собралась с силами:

— Мы просто гуляли! Ничего такого не было! — и дальше, сквозь рыдания: — А ведь раньше и ты с ним... Ты позволяла ему вообще...

— Нет, ты все-таки дура! — взбеленилась Белла. — Ты думаешь своей головой? Хоть иногда? Я уже была помолвлена, а ты... С такой репутацией ты никогда не найдешь себе хорошего мужа!

— Но ты встречалась с мальчишками еще до Руди! — не сдавалась Нарцисса, утирая слезы.

— Потому что я могу прожить и без этого чертового замужества! Я вполне самодостаточна и способна сама построить свою жизнь! А ты — ты из этих идиоток, которым нужен присмотр либо маменьки с папенькой, либо муженька!

Тут Нарцисса совсем захлебнулась в рыданиях и Беллатрикс поняла, что переборщила. Вообще-то она не собиралась так резко говорить с сестрой, но сегодня днем Белла случайно увидела Андромеду в компании грязнокровки с другого факультета. Когда вдруг Меда назвала этого самого отвратительного грязнокровку своим другом, между сестрами произошла перепалка, чуть было не переросшая в перебрасывание заклятиями. А больше всего злило Беллатрикс, что она не могла написать об этом родителям, ведь в отместку Андромеда угрожала наябедничать им о том, что Белла вступила в общество очищения магического мира. Старшие Блэки, конечно, всецело одобрили бы пропагандируемые там идеи, но им не понравился бы тот факт, что их юная дочь проводила время на собраниях, в кругу мужчин. Они вполне могли бы запретить ей посещать устраеваемые там сборища. И Белла ничего не смогла бы поделать с этим до самой своей свадьбы, когда она наконец освободилась бы от родительской опеки.

Так что на долю Нарциссы досталось все раздражение Беллатрикс как из-за Андромеды, так и из-за угрозы ее участию в деле, которое безмерно привлекало ее. Кроме того, Белле все еще подсознательно казалось, что Малфой принадлежит ей (хотя на данный момент он был ей вовсе не нужен) и она не собиралась отдавать его младшей сестре. Но плачущая Нарцисса выглядела так несчастно, что Беллатрикс не выдержала:

— Ну все, Нарси, все, ну перестань! — усадив сестренку на свою кровать, Белла присела рядом и обняла ее: — Нарси, ну хватит... Я, кажется, погорячилась. О, Нарси, медвежонок, ну не надо.

Нарцисса постепенно успокаивалась в объятьях Беллы. С покрасневшими глазами, распухшим носом и губами, она смотрелась уже забавно и ее сестра рассмеялась:

— Ну вот, у тебя опять утиные губки! Все, не плачь больше. Но я хочу знать, чем вы занимались с этим Малфоем. Он тебя целовал?

— Да, — смущенно призналась Нарцисса.

— Ты с ним переспала?

— Белла! Как ты можешь?! — возмутилась Нарцисса.

— Нет? Ну и прекрасно, — невозмутимо сказала Белла, — но он, конечно же, тебя лапал?

Нарцисса поморщилась от такой формулировки:

— Ну... мы обнимались.

— Только не говори, что он не хватал тебя за сиськи и не лез в трусы! — отмахнулась Белла.

— Белл! Что за слова! — Нарцисса шокировано взглянула на нее.

Беллатрикс закатила глаза:

— Ох, ну да, главное — это прилично выражаться! А уж что при этом иметь в виду — неважно... Ой, ладно, Нарси, у меня еще есть неоконченные дела на сегодня! — вспомнила она. — Но имей в виду — лучше держись от Люциуса подальше. Он очень милый, но и очень... эээ... испорченный. А ты еще совсем наивная малышка, — она потрепала Нарциссу по волосам и подтолкнула к дверям: — Ну, иди, еще увидимся.

— Белл... — неуверенно протянула Нарцисса: — А ты... расскажешь родителям?

Белла лукаво усмехнулась:

— Ну... Я ничего не скажу родителям на этот раз, но если такое повторится — пеняй на себя! Так ты, кажется, однажды ответила мне? Ну все, иди давай, — и она почти вытолкнула Нарциссу за дверь. В конце концов, Белле еще надо было проверить ту небольшую речь, которую ей доверили прочесть на очередном сборище ревнителей чистоты магии.

Нарцисса же, не в силах успокоиться, некоторое время провела у окна в своей спальне, но после решила поговорить обо всем случившемся с Андромедой. К счастью, средняя сестра уже вернулась к себе и Нарцисса, забравшись к ней на кровать и снова расплакавшись, поведала о всех приключившихся с ней событиях, опустив самые пикантные подробности. Она надеялась, что Меда поможет ей разобраться во всем или, хотя бы, своими замечаниями охладит ее совершенно ненормальные чувства к Малфою.

Однако сестра, неожиданно погрустнев, заявила:

— В конце концов, Нарси, разве не имеем мы права любить того, кого хотим и так, как мы хотим? Скажи мне, почему мы должны подчиняться общественному мнению? Разве так уж важно, что кому-то не нравятся твои отношения с Малфоем — ведь это твоя судьба и твоя жизнь?

Нарцисса, открыв рот, внимала ее речам, а Андромеда, найдя такого благодарного слушателя, разошлась не на шутку, развив целую теорию о свободе воли, любви и решений. В конце концов они обе так и уснули в обнимку.