ДРАКО МАЛФОЙ

В Малфой-менор я вернулся около десяти вечера. Мать, в отличие от нас с отцом, являвшаяся ранней пташкой, уже легла спать, а папа по привычке до полуночи заперся у себя в кабинете, изучать деловые документы. Таким он мне нравился больше, не то, что во времена террора Тёмного Лорда. Возможно, я никогда в этом не признаюсь, но я благодарен Поттеру за то, что ему всё же удалось прибить этого змеиноподобного ублюдка.

Разболевшаяся голова грозила расколоться надвое от переизбытка информации, поэтому мне было необходимо срочно уединиться и разложить всё по полочкам. Я удалился в малый зал, не забыв прихватить с собой сигары, бокал и бутылку виски. Пожалуй, немного этого напитка мне сейчас не повредит. Закурив, я подошёл к одному из окон, освещавших это помещение, и распахнул его, позволяя свежему ночному воздуху беспрепятственно заполнять собой комнату.

Задумчиво стоя у подоконника и вслушиваясь в звуки ночи, доносившиеся из сада, залитого волшебным серебряным светом недавно взошедшей луны, я размышлял над тем, что мне сегодня довелось увидеть в доме номер двенадцать на площади Гриммо, в котором ещё пару лет назад прятался узник Азкабана, преступник, маг, печально известный всему магическому миру под именем Сириус Блэк, и по совместительству мой дядя. Сейчас же стены благородного, старинного особняка были немыми свидетелями ежедневных яростных склок одной дикой парочки, вполне способной одним неосторожным поступком поднять вокруг себя огромную шумиху.

Простояв около окна чуть больше пяти минут и смяв окурок в пепельнице, я развернулся, приблизился к креслу, и устало упал в него, не отрывая глаз от ночного неба, щедро усыпанного яркими звёздами. Откупорив тару, плеснул пару-тройку глотков в низкий, пузатый бокал. Запах крепкого, дорогого алкоголя ударил в нос, дразня и маня за собой, приглашая испробовать его вкус. Я затушил свечу. Мерцающий огонёк только мешал, отвлекая от мыслей и воспоминаний событий последней недели, вихрем кружившихся в голове.

Слабоватый лунный свет проник в комнату сквозь незанавешенные окна, наделяя окружающие предметы особой, притягательной таинственностью. Вы когда-нибудь замечали, что ночью всё вокруг меняется до неузнаваемости? Словно всё видится в иных гранях, словно ты в другом измерении. Невероятное чудо!

Я запустил руку в карман и нащупал на самом дне серебряную зажигалку. Нажал на рычажок и поднёс загоревшийся язычок пламени уже ко второй сигаре, прикуривая. Через секунду колеблющееся пламя потухло, зато в темноте замелькала слабо светящаяся точка — тлеющий кончик сигары. Протянув руку к бокалу, я глотнул ароматный нектар, с удовольствием затянулся и через пару секунд выпустил несколько расплывающихся колец дыма. Широко усмехнулся, вспомнив о том, что обещал сделать со мной отец, если ещё раз увидит с «этой курительной дрянью» в руках, и тут же поморщился от боли. Припухшая челюсть не дала о себе забыть. Хренов Поттер! Точнее хреновы Поттеры! Ведь Панси теперь тоже как бы Поттер. Хоть и фиктивно.

Кстати, они стоят друг друга. Дементоровы садисты! Зря я в тот вечер ляпнул о пари. Откуда мне было знать, что Поттер отнесётся к нему всерьёз? Конечно, я подозревал, что гриффиндорцы отчаянные, пришибленные ребята, но не на всю же голову? Или всё-таки на всю?

Но Поттер... Поттер — это отдельный разговор. Своей спонтанностью и экспрессивностью он умудрился переплюнуть всех когда-либо живших на этом свете гриффиндорцев, начиная с самого Годрика и кончая своим папашей и Сириусом, в молодые годы славившихся таким же буйным нравом. Идиот, одним словом! Мало того, что сам по уши оказался в дерьме (для справки, он оттуда вообще не вылезал последние семь лет), так ещё и Панси за собой потащил. На Поттера мне было плевать, но вот она... Я уже тысячу раз пожалел, что, не подумав, нечаянно подставил её под удар. Да, да! Даже такому мерзкому и эгоистичному ублюдку, как Драко Малфой, не чуждо такое человеческое чувство, как раскаяние.

Но вся эта идиотская ситуация оказалась намного хреновее, чем выглядела на первый взгляд. Как говорится, чем дальше в сад, тем больше гномов. Вот и Поттеры... С каждым разом удивляли меня всё сильнее и сильнее. Словно маггловские фокусники, за уши выуживавшие из цилиндров до смерти напуганных зайцев, Поттеры прямо из воздуха вытаскивали свои сюрпризы.

Я припомнил подробности прошлого воскресенья. Не успел я тогда ещё отойти от ошеломляющей вести, что Поттер — упрямый гриффиндорский осёл — таки выполнил свою «часть» пари и женился... реально женился на Панси... Как тут на меня навалились очередные новости. Мало того, что они теперь женаты, так их ещё, оказывается, связывает Заклятье привязки, которое на счастливых молодожёнов наложил некий чокнутый священник. Охренеть можно!

Эта «деталь» их ночных приключений, впоследствии всплывшая на поверхность в тот же день, ввела меня в аут. Находясь в состоянии крайнего отупения, я с трудом переварил полученную информацию и начал разрываться между коварным злорадством (Наконец, Поттеру досталось по полной программе! О большем я и мечтать не мог!) и искренним сожалением (Бедная Панси! Две недели под одной крышей с Поттером? Лучше сразу Авада Кедавра или Поцелуй дементора!).

Но одного я всё же понять не смог. Почему Панси, моя милая подруга, которую, как я думал, знаю с детства, с лёгкостью согласилась на эту сумасбродную затею?! Почему она вообще не заавадила Поттера на месте, когда он подкатил к ней с таким непристойным предложением? Или он её даже не спрашивал — просто сцапал и сразу под венец? Хотя, во всей этой истории нет ничего удивительного, учитывая невменяемое состояние действующих лиц. С таким уровнем опьянения, который мне лично посчастливилось засвидетельствовать у Поттера в тот злополучный вечер, я бы и глазом не моргнул, узнав, что наш Герой женился на Хагриде.

И это ещё не всё! Сюрпризы молодой четы Поттеров выскакивали то оттуда, то отсюда со скоростью съехавшего с катушек снитча. Сбрендившему на старости лет священнику показалось мало, и к унизительному Заклятью привязки он добавил ещё чуточку неприятностей на задницы двух безбашенных магов, которые посмели разбудить его в столь поздний час ночи. Но давайте по порядку!

С того рокового момента, когда нам с Грейнджер стало известно, что наши друзья по уши влипли в, скажем прямо, конкретно дерьмовую ситуацию, прошла неделя. Я по глупости решил, что страсти, скорее всего, уже улеглись, и, завидев меня, Поттеры не станут скалить зубы и тянуться за своими палочками, чтобы наложить на меня Аваду. Отправив Панси письмо с радостной вестью о своём скором визите в их «уютное семейное гнёздышко», я пошёл переодеваться.

Через полчаса я уже стоял в камине с горстью летучего пороха, сжатой в кулаке, и произносил знакомый адрес, который Панси указала в своём последнем послании. Растворившись во всполохах зелёного пламени, я перенёсся по каминной сети и по идее должен был очутиться прямо в гостиной дома Поттеров. И очутился... в четырех ярдах от Поттера, стоявшего ко мне (не побоюсь этой речевой фигуры) неприкрытым тылом, или же, говоря языком жалких простолюдин, практически голой задницей. Трусы, к моему счастью, пока ещё были на нём.

Ошеломлённо переступив каминную решётку, я уже собирался возвестить о своём приходе, как в тот же миг прямо в мою сторону, беспомощно перебирая лапками и отчаянно попискивая, полетела жутко перепуганная мышь, которая чуть не угодила в мой открытый от изумления рот.

«Твою мать!» — подумал я, лишь благодаря своей реакции в последнюю секунду успев уклониться от хвостато-зубастого снаряда. Мышь благополучно пролетела мимо. Мда-а! Однако Поттерам невозможно было отказать в оригинальности! Сомневаетесь? А вы лично знаете каких-нибудь волшебников, которые встречают своих гостей, обкидывая их мышами? Вот и я не знаю... Точнее, не знал, пока не пришёл в гости к этой оборзевшей парочке.

— Какого хрена вы тут мышами кидаетесь? — разгневанно разразился я на всю гостиную и... наконец, поняв, что к чему, почувствовал: чтобы привести меня в нормальное, трезвомыслящее состояние одного Энервейта будет недостаточно.

Оказывается, часть с мышью была не более чем невинной прелюдией. Из-за симпатичных семейников Поттера выглянула встрёпанная Панси, почему-то стоявшая на коленях перед гриффиндорцем (!), при этом вцепившись руками в его бёдра. Джинсы ненавистного Поттера спущены вниз, а трусы, как я понимаю, были уже на подходе. Нечаянно мой взгляд зацепился за красивую чёрную плёточку, крепко сжатую в правой руке моего худшего врага. Добавьте к общей картине громкие стоны шрамоносца и уловите ход моих мыслей.

На предъявленные обвинения в измене Слизеринскому кодексу чести и его главному пункту «Не иметь никаких интимных связей с гриффиндорцами!», моя подруга заявила, что я всё неправильно понял. Ага! Неправильно! Куда уж правильнее? Тут чёрным по белому у неё на лбу написано: Я любовница Поттера!

От желания хорошенько «пройтись» по этой теме у меня зачесался язык, но не тут-то было. После короткой перепалки в три фразы, не на шутку разошедшаяся Панси мигом «прижала меня», заставив усомниться в справедливости моих подозрений по поводу их с Поттером пикантной связи.

Я понял, что крупно прокололся, и решил пойти на попятный, пока подруга не объявила мне войну. Чуть пораскинув мозгами, я пришёл к выводу, что сгоряча поторопился со своей оценкой ситуации. Может, между ними на самом деле ничего нет? Может, просто у шока глаза велики? Да и пролетавшая мимо мышь полностью оправдывала парочку и их занятие. Ссориться с Панси из-за глупого недоразумения мне не хотелось. Привык я к этой сволочи, как к родной. Всегда ведь хотел иметь сестрёнку, но родители обломали мою мечту на корню.

Сделав глаза пожалостливее, что мне обычно удавалось с блеском, я мягко поскрёбся о её плечо. Вроде сработало?! Ура! Да я просто Ген... Ай! Твою мать, Паркинсон! За что?! Я не мог поверить в это, но Панси (первый раз в жизни!) залепила мне пощёчину. Да ещё такую, что чуть челюсть не вылетела! И, если бы мы были одни, я бы ещё может не обратил на это внимания и простил бы, но пощёчина, отвешенная на глазах у Поттера... Это уже сли-ишком! Ну, всё, Панси! Тебе долго придётся вымаливать у меня прощение! Я оскорблён до глубины души!

Но, как я убедился через несколько секунд после этого, спектакль под названием «Расправа» был лишь в самом разгаре и на «сцене» появился ещё один персонаж. Поттер, неожиданно возникший прямо за спиной Панси, по-хозяйски, словно девушка была его личной игрушкой, обнял её за талию. Панси при этом даже бровью не повела, будто всё так и положено! Я уже в который раз за столь короткий промежуток времени ощутил в себе острую потребность упасть в обморок, чтобы потом, открыв глаза, обнаружить, что всё это было сном.

После таких неоспоримых доказательств я на все сто процентов был уверен, что между ними точно что-то происходит. И если их отношения ещё не дошли до постели, то, готов поспорить на тысячу галлеонов, что это лишь вопрос трех дней. Наблюдая за ними в тот момент и в продолжение всего вечера, я увидел в их глазах нечто, что повергло меня в ужас. В подтексте их взглядов, что они время от времени бросали друг на друга, проскальзывало необузданное влечение. Мерлин, что же я натворил?! Я собственными руками сгубил свою единственную близкую подругу, добровольно передав её в лапы этого чудовища Поттера.

Но подумать о губительных последствиях своего ужасного поступка я не успел. Точнее... Мне не дали. Гриффиндорское чудовище, незаметно подобравшись ко мне, кровожадно оскалило свою пасть и... ощутимо врезало своей лапой мне в нос. Окружающий мир начал таять перед глазами и я, наконец, погрузился в желанную тьму. Подальше от бешенных Поттеров!

Возвращение в реальность было отнюдь не приятным. Дико болели нос, челюсть и голова. Горела щека, недавно весьма близко познакомившаяся с тяжёлой ладонью Панси. Прислушавшись, я различил посторонние звуки и голоса. Кажется, речь шла обо мне.

Нехотя, всё же решил открыть глаза, чтобы понять, что происходит вокруг. Передо мной в ряд выстроились Поттер, Грейнджер и Панси. Видимо, гриффиндорка прибыла совсем недавно и теперь пялилась на меня с выражением крайнего недоумения на лице. И должен сказать, никогда прежде я не был так рад появлению этой грязнокровной выскочки, как сейчас. Уж кто-кто, а она точно сможет остановить Поттера в случае, если тот захочет попрактиковать на мне Круциатус.

Быстро оценив ситуацию и убийственную морду лица Поттера, я решил прибегнуть к единственно правильному решению — надавить на жалость заучки. Но ничего не вышло! Бессердечная лохматая дрянь лишь смерила меня презрительным взглядом и посоветовала прекратить прикидываться белым и пушистым. Но затем она неожиданно попросила меня о помощи.

Мои губы невольно сложились в торжествующую ухмылку. Я открыл рот, чтобы традиционно язвительно прокомментировать её просьбу, но... Грейнджер отреагировала в духе всех гриффиндорцев: посоветовала захлопнуть жизнерадостный «фонтан» и добавила, что делает это не ради себя, а лишь потому, что хочет помочь Панси и Поттеру. Как же это по-гриффиндорски — посвящать себя другим людям! Дементоровы альтруисты!

Мгновенно убрав с лица победную, мерзкую усмешку, с обречённым вздохом выхватил фолиант из протянутой руки Грейнджер и внимательно прочитал содержимое указанной страницы. А куда я денусь? Ведь я тоже хотел помочь подруге и исправить свой косяк. Добравшись до конца текста, я понял, что если это правда и реально может случиться с Поттерами, то они (и я в том числе), образно говоря, по уши застряли в огромной куче драконьего дерьма!

[ЦЕНЗУРА!] Слияние душ, [ЦЕНЗУРА!]. Слияние душ, дементор меня поцелуй! И что же конкретно это могло означать? Я не знал точно, но, насколько я помнил из книг по древнемагическим проклятиям, если разговор зашёл о душах — бессмертных оболочках, наделённых магической силой, способных к перерождению и присущих исключительно волшебникам, и заклятьях, наложенных на эти самые души — то дело, скорее всего, дрянь... Беспросветная дрянь! Но я мог и ошибаться. Мерлин, умоляю, сделай так, чтобы я ошибался в своих догадках, иначе... (лихорадочный взгляд искоса на Поттеров) они меня не то, что Авадой на месте, собственноручно, заживо и с садитским наслаждением закопают под ближайшим кустиком.

Слияние душ. Звучало устрашающе! И что это за хрень? Я посмотрел на грязнокровку, расположившуюся за столом через один стул от меня. Даже она при всём своём уме отдалённо не может представить, в чём смысл. Иначе никогда в жизни не попросила бы меня о помощи! Хм... Тут ещё сказано про какие-то способности... Интересно, в чём именно они заключаются? Но, вряд ли, Поттеры будут интересоваться, какие возможности перед ними откроются в итоге... Слова «слияние душ» вызовут у них лишь одно желание, и я уже знаю, какое именно.

Судорожно сглотнув, поднял глаза на связанную парочку и примерно прикинул свои шансы на то, смогу ли я убраться отсюда живым и хотя бы относительно здоровым? Панси глядела на меня дементором, Поттер — Волдемортом. На задворках сознания промелькнула мысль-ответ на вопрос: «Скорее всего, нет». Однако я зря беспокоился, так как всё прошло более гладко, чем я ожидал.

Новость о возможном Слиянии душ в процессе воздейсвтия Заклятья привязки Поттеры восприняли почти стойко. Правда, Панси с лихвой оторвалась на нас в целом и на Грейнджер в частности, когда мы позволили себе высказать идею о продолжении эксперимента с заклятьем. Зря мы это сделали!

Шипя не хуже Волдеморта, Панси ярко описала Грейнджер её возможные перспективы в роли моей жены. В запале моя подруга проболталась ещё об одной, их с Поттером общей тайне. Тайну звали 2 ярда и она вызвала у меня лёгкий сердечный приступ на пару с кратковременным помутнением рассудка. Неужели их цепь сократилась? Да нет же! Быть того не может! Ну не мог этот священник-сумасброд быть настолько жесток! Или мог?

Я решил уточнить это у Панси, но в ответ она послала меня ко всем боггартам, велев заткнуться. По её импульсивной реакции я пришёл к выводу: это была правда. Но тогда... О, Мерлин! Как же они умудряются это выносить? Это же настоящий ад — не иметь возможности остаться наедине с самим собой! А как же всё остальное? Как они умываются по утрам, принимают душ, спят? Не вместе же!

Я прекрасно знал характер Панси и не завидовал Поттеру, оказавшемуся в таком мучительном положении. Каждый день находиться рядом с такой красивой, чувственной и сексуальной девушкой, видеть, как она переодевается, готовится ко сну и в эти минуты ходит перед тобой в соблазнительном неглиже... Это ж какие стальные яйца надо иметь, чтобы не сорваться и не переспать с ней, плюнув на всё... Даже на то, что она — подруга твоего лютого врага, и, соответственно, как бы и твой враг тоже. Хотя... Краткое наблюдение за гриффиндорцем дало мне понять, что устоять, в конечном итоге, он не сможет.

Я перевёл на Поттера взгляд полный невольного уважения и искреннего мужского сочувствия. Слава Моргане, что гриффиндорец в этот момент смотрел на разбушевавшуюся Панси, а не на меня. Боюсь, в противном случае он свалился бы в обморок от приличного шока. Я усмехнулся, мысленно представив себе эту картинку.

Это были все подробности последних семи дней и нынешнего вечера. Однако меня одолевало сильное предчувствие, что это ещё не всё и эта парочка преподнесёт нам много разных сюрпризов. Покидая Поттеров, я знал, что навещу их в скором времени, но не думал, что второй мой визит будет нанесён уже на следующий день, почти в то же время.

Наконец, обдумав все вещи, не желавшие укладываться в моей голове, я обнаружил, что время приблизилось к полутора часам ночи, а бутылка виски опустела ровно наполовину. Да! Я — конченый пессимист и никогда, будучи в здравом уме и твёрдой воле, не скажу о полупустой бутылке, что она наполовину полна. Это правило касалось также и некрасивых девушек. Пусть оптимизм остаётся прерогативой тупоголовых гриффиндорцев. Нам же — слизеринцам — вся жизнь представляется в тёмных тонах.

Взяв палочку со стола, я с некоторым трудом поднялся на ноги и пошатывающейся походкой направился в свою спальню, чтобы достойно завершить этот день... или наоборот? Достойно встретить начало нового? Да, какая к троллю разница?! Главное, что я сейчас лягу в свою постель и буду дрыхнуть до полудня. Но обстоятельства сложились таким образом, что до кровати я так и не дополз.

Путь к спальне пролегал как раз мимо библиотеки поместья и мой пьяный мозг с каких-то докси решил, что я во что бы то ни стало должен спасти Панси, а именно перерыть всё, просмотреть все книги, в лепёшку расшибиться, но найти ответы на вопросы «Что именно значит Слияние душ?» и «Как снять Заклятье привязки?». И я с упорством целого стада баранов попёр в книгохранилище. Смогу я в таком состоянии найти что-нибудь или нет — этот вопрос мой мозг уже заботил.

Неудивительно, что остаток ночи я провёл в библиотеке, а под утро мама застала меня спящим прямо на стуле, раскинувшим руки по обеим сторонам от раскрытого, довольно ветхого фолианта и примостившим голову прямо на нём же. И всё бы ничего, если бы не вязкая слюна, вытекавшая из моего вульгарно раскрытого рта прямо на страницу рукописи и превращавшая в неразборчивые чернильные полосы старательно выведенные строки этой охренительно бесценной, написанной ещё во времена самого Мерлина книги (что я узнал от мамы в ходе последующего часового выноса моего мозга на эту тему). А судя по громкости маминого ора, информация, смытая слюной, была из разряда VIT (VeryImportantThing).

— Да будет тебе известно, Драко Люциус Малфой, что это был единственный в мире экземпляр! — оглушительным тоном вводила меня в курс миссис Малфой, по ходу не забывая зловеще сверкать глазами.

Не понаслышке зная, какой гарпией моя мать могла становиться в гневе (сказывается дурная наследственность Блэков, которые никогда не могли сдерживать себя в руках), я предпочитал молчать, «скорбно» свесив голову вниз и ожидая её скорого релакса. На самом деле мама прощала, прощает и будет прощать мне многие промашки и выходки... Такова участь каждой матери.

Через добрых 15 минут в «Грейнджеровском Раю» воцарилось благословенное молчание. Мама перевела дыхание, совладав со своим приступом бешенства. Я встрепенулся и недоверчиво взглянул на неё. Она стояла напротив, колеблясь: продолжить ли высокоморальную и чрезвычайно эмоциональную лекцию о моём безалаберном и совершенно немыслимом для потомка древнего аристократического рода поведении или на сей раз этого будет достаточно?

По выражению её лица, я мог почти со 100 %-ной точностью сказать, что она склонялась ко второму варианту. Поэтому я поспешил подтолкнуть её к принятию выгодного для меня решения. Скорчив жалобную гримаску, я посмотрел на неё глазами потерявшегося щеночка, что было нетрудно, учитывая моё похмельное состояние. Сработало, как всегда, без осечек.

— О, Драко, милый! — протянула мама, присев рядом и принявшись гладить меня по голове. Вспомнила, наконец-то, что в большинстве моментов моей жизни она являлась заботливой и нежной матерью, а не сорвавшейся с цепи бестией. — Прости меня, мой дорогой. Я не должна была кричать на тебя. Скажи мне, что с тобой в последнее время происходит? Это из-за помолвки с младшей Гринграсс? Если она тебе не нравится, я могу убедить Горация выдать за тебя старшую сестру — Дафну.

— НЕТ! — вскрикнул я испуганно, невольно скривившись при воспоминании о сестричке Астории. Малышка Даффи, как её называли одногруппники, была отменной стервой и училась курсом младше меня. Правда, до Панси ей было как пешком до Луны, что, в принципе, не делало её менее строптивой и более желанной кандидаткой на роль будущей миссис Драко Малфой.

— Но почему, Драко? Она показалась мне очень милой девушкой. — Я отвернулся, чтобы скрыть от мамы язвительную усмешку.

— Давай закроем эту тему, мама. Астория меня вполне устраивает. — Произнёс я чуть хриплым голосом: последствия тяжёлого похмелья. «Астория меня устраивает тем, что до окончания Хогвартса ей осталось ещё 3 года, следовательно, и до нашей свадьбы тот же срок. Этого времени мне будет достаточно, чтобы оторваться на полную катушку», — добавил я про себя. Только маме о моих мыслях лучше не знать.

— Тогда, в чём дело, сынок? Что тебя так расстраивает? — мама даже и не думала отставать от меня. Наоборот, она принялась копать «тайный ход» с удвоенными усилиями.

— Ну, ма-ам! — я взглянул на мать уставшими глазами, словно прося её ни о чём не спрашивать меня сейчас. И она поняла всё без слов. Издав наигранно огорчённый выдох, она покачала головой и махнула мне рукой, снисходительно позволяя убраться восвояси без лишних объяснений.

И всё-таки я обожаю эту женщину. Мою мать, то есть. Никто и никогда не знал и не узнает меня лучше, чем она. Было бы здорово, если бы все женщины мира хоть немного походили на неё. Но это невозможно.

Благодарно улыбнувшись ей, я быстро развернулся и отправился в свою комнату. Априори накачавшись Антипохмелином, я без сил упал в объятия постели и, как планировал, проспал до двух часов дня. Второе за сегодняшний день пробуждение было намного приятнее первого. По крайней мере, никто не орал над ухом, какой я идиот и кретин. И слава Мерлину!

Умывшись, одевшись, выпив кофе и проглотив лёгкий завтрак, я более или менее почувствовал себя человеком, а не той аморфной и бесхребетной амёбой, что недавно валялась на моей кровати, раскинув свои конечности в разные стороны.

Бодрым шагом я направился в библиотеку, чтобы продолжить свои поиски. Следующие несколько часов я провёл, сгорбившись над пыльными книгами. Процесс шёл тяжело и частенько заходил в тупик. Я нервничал, с яростью захлопывал очередную «пустышку», направившую меня по ложному следу и, вызвав домовика, требовал принести сэндвичи с ветчиной и ещё одну чашку кофе. Затем лихорадочно выхлёбывал её, не забыв предварительно разбавить тёмную жидкость коньяком.

Определить, сколько времени я здесь пробыл, оказалось довольно сложно. С таким же успехом я мог ответить, сколько кофе и коньяка я выпил. И то, и другое было для меня неразрешимой загадкой. Чётко я помнил лишь момент эврики.

Я сидел на полу, прислонившись спиной к высокому стеллажу, и листал, наверное, пятисотую запредельно умную книгу. В руках и пальцах пульсировала ноющая боль, поясницу жутко ломило, задница безбожно онемела, и я уже давно перестал чувствовать свою пятую точку, глаза слипались сами собой, что довольно странно, беря в расчёт количество употреблённого кофе и алкоголя.

Я почти начал клевать носом, как предложение «Связывающее заклятье можно ликвидировать следующим заклинанием...» буквально вырвало меня из сонного забвения и заставило вскочить на ноги, чтобы тут же лихорадочно побежать к камину и перенестись к Поттерам. В эти мгновения я ощущал необычайный прилив сил и энергии. Я чувствовал, что могу совершить даже невозможное. Например, переплюнуть Поттера и заавадить десять Волдемортов одновременно. Я нёсся к своей цели, как бешенный снитч, даже не подозревая, что могу прийти не в самый подходящий момент...

ГЕРМИОНА ГРЕЙНДЖЕР

Я лежала в постели и смотрела на полную луну сквозь открытое окно. Этим летом в Англии было непривычно жарко. Отметки на столбиках термометров побили все рекорды предыдущих 10-ти лет. Рон, пробравшись ко мне тайком, как только все обитатели Норы отправились спать, расположился рядом и вот уже целых пять минут пытался уговорить меня заняться с ним любовью. Я была не против, но страх быть застигнутыми врасплох, удерживал меня от необдуманных поступков.

Разобиженный, но бросивший свои безуспешные попытки, Рональд недовольно фыркнул и, притянув меня к себе за талию, уткнулся носом в шею. Его шумное, разочарованное сопение вызывало у меня щекотку, поэтому очень скоро я, съёжившись и засмеявшись, попросила его переместить его «сопелку» куда-нибудь в другое место. На мою просьбу он просто развернул меня к себе лицом.

Ещё около десяти минут мы лежали, смотря друг на друга и вслушиваясь в звуки ночи и шум ветерка, носившегося вокруг дома. Порой мне начинало казаться, что дом качается от его порывов, но через несколько секунд это ощущение исчезало. Хоть Нора и выглядела со стороны, как хлипкая и неустойчивая конструкция, она крепко держалась благодаря магии и сплочённости большой и дружной семьи Уизли.

Я не знаю, о чём думал Рон, но лично я думала о том, что значит Слияние душ и как оно проявляет своё действие, о том, насколько оно вероятно и может ли произойти в случае с Гарри и Паркинсон. Помимо этого, я размышляла, что ещё, кроме Заклятья привязки, теперь связывает моего друга со слизеринкой и как нам — его друзьям — к этому относиться?

Из событий прошедшего вечера мне становилось понятно: Паркинсон невольно начала нравиться Гарри. Это сразу было заметно по его более оживлённому, чем в обычное время, взгляду. Да и сама брюнетка, честно говоря, казалась не совсем равнодушной к своему незапланированному супругу.

В конце концов, я внезапно пришла к выводу, что между ними может завязаться бессрочный роман с непредсказуемыми последствиями. Предугадать развитие их возможных отношений наперёд было довольно сложно, ведь речь шла о двух принципиальных, гордых людях с непростыми и взрывными характерами. Порой, даже слишком взрывными...

Ясно было лишь одно: если они всё же решат сойтись, то ожидать от них можно чего угодно, начиная от бурных скандалов в пределах Блэк-холла и заканчивая масштабными разрушениями в Лондоне. К тому же, в истории магии были зарегистрировано несколько прецедентов, когда маги уничтожали целые города одним лишь неконтролируемым всплеском магической силы. Это страшно, но, несомненно, увлекательно. И всё-таки я надеюсь, Гарри с Паркинсон ограничатся небольшими локализованными разборами полётов, если они вдруг начнут встречаться.

Паркинсон... Что я могла сказать о ней? Сегодня, она была вполне дружелюбна и приветлива, что меня довольно удивило. Конечно, мне не понравилось, что она предложила мне попробовать связать себя тем же заклятьем с Малфоем, но, рассудив логически, я поняла, что допустила ошибку. Сложно представить, как они терпят те неудобства, появившиеся в результате сокращения их цепи.

Два ярда... Слава Мерлину, что это произошло не со мной! Я на секунду вообразила, каково это — оказаться связанной со своим врагом и жить с ним под одной крышей, постоянно находиться с ним рядом, смотреть на него с ненавистью и при этом удерживать себя от деструктивных мыслей... Это кошмарно! Я бы, наверное, либо убила свою «вторую половинку», либо заавадила себя собственноручно.

— Где ты сегодня была? — неожиданно поинтересовался Рон, вырвав меня из моих размышлений. — Джинни сказала, что ты отлучалась ненадолго.

— Я была у Гарри. Хотела навестить его. — Ответила я, зевая и потягиваясь.

— И как он там? Живой? — спросил он с насмешливым сочувствием, приподнявшись на локте.

— Рон! — я смерила его неодобрительным взором и, улыбнувшись, негодующе покачала головой. — Если Гарри в своё время не убила даже Авада Кедавра, то, вряд ли, Паркинсон преуспеет в этом деле. К тому же... — я выдержала театральную паузу, — знаешь, что-то мне подсказывает, что у новоиспечённой миссис Поттер другие планы относительно Гарри. — Предположила я, проанализировав воспоминания сегодняшнего вечера.

— Да? И какие же, по-твоему, у неё планы? — осведомился Рональд.

— Я не уверена, но думаю, что между ними что-то есть. — Поделилась я результатами своих наблюдений.

— Да неужели?! — Рон опять подался вперёд и воззрился на меня скептически. — Ты хочешь сказать, что...

— Что между ними возникло сильное притяжение. — Закончила я его мысль. — Хотя оба отрицают это всеми силами и до сих пор делают вид, что ничего не замечают. Между прочим, в Гарри произошли ощутимые перемены. Сегодня я видела в его глазах задорный блеск. Он впервые выглядел прежним после... — я запнулась и украдкой посмотрела на реакцию Рона.

— Ничего страшного. Продолжай, — попросил он, поняв, что я имела в виду.

— После разрыва с Джинни. Я понимаю, ты считаешь раз Паркинсон слизеринка и подруга Малфоя, то она не лучшая партия для Гарри, но... если она та, которая сможет сделать его по-настоящему счастливым, вновь вернуть его к жизни, то я совершенно не против неё.

— Гермиона! Ты бы себя слышила! Она слизеринка. Она не может принести Гарри счастья. Единственное, что она ему доставляет, это неприятности и головная боль. И почему она тебе вдруг понравилась? Чем тебя покорила Паркинсон?

— Не она сама. — Уточнила я. — А то, как она влияет на Гарри. И, узнав её лучше, я усомнилась в своих предубеждениях насчёт слизеринцев. Она сильно изменилась, Рон. И думаю, в лучшую сторону.

— Не знаю. Всё зависит от желания самого Гарри. — Изрёк мой парень и замолк на пару минут. Потом снова неожиданно заговорил. — Значит, у Джинни нет ни единого шанса? Как ты думаешь? — я пожала плечами, не зная, что на это ответить.

— А ведь я её предупреждал: Гарри недолго будет один! — с досадой продолжил Рон. — К тому же она сама виновата. Она отвратительно с ним поступила. Если бы ты сделала то же самое со мной, я бы никогда тебя не простил. Но Гарри... Он слишком добр к ней. После того, как она собственными руками разрушила их отношения, он предложил ей остаться друзьями. Иногда он кажется мне ненормальным, не находишь?

— Возможно. Но это же Гарри. Он наш друг.

— О, да! Это же наш Гарри. — Протянул Рон с доброй улыбкой, уставившись задумчивым взглядом в едва видимый при свете луны потолок. — Ну, так как насчёт... Ну, ты понимаешь... — внезапно спросил он, с надеждой заглядывая мне в глаза. Я невольно моргнула. Опять?! Я уже думала, что мы закрыли эту тему.

— Эээ... Но, Рон... Тебе не кажется, что здесь не место? Вдруг кто-то проснётся? А вдруг, не дай Мерлин, твоя мама войдёт и застукает нас за...

— Думаю, она не будет против. — Тихо рассмеялся мой парень, а я, наоборот, отчего-то разозлилась. Наверное, из-за его безответственности и безалаберности. Я, конечно, знала, что Молли не против, а очень даже «за» наши отношения. И Джинни недавно проболталась, что Рон собирается делать мне предложение в сентябре, как раз на мой день рождения... И всё же... Заниматься с ним любовью в Норе мне было неловко и стыдно.

— Это не смешно, Рон! — шикнула я, легонько стукнув кулачком по его плечу.

— О, да успокойся ты, ради Морганы! — фыркнул он беззаботно. — Ты даже представить не можешь, что в этой самой комнате вытворяли Билл с Флёр в ночь перед свадьбой. — Сообщил он мне доверительно, слегка поиграв левой рыжей бровью.

— Правда?! — ахнула я шокировано. — О, Мерлин! Ты их видел?

— Гермиона! — пристыдил меня Рон, насмешливо изогнув губы. — Это была шутка!

— Ах ты... Дурак! — воскликнула я возмущённо. — Убирайся отсюда! Пошёл вон! Кыш! — резко поднявшись с постели и стащив подушку прямо из-под головы, развалившегося на ней, Рона, я начала гнать парня из моей комнаты.

Однако по притворно злобному выражению моего лица он понял, что опасность в этот раз ему не грозит. Поэтому, вырвав подушку из моих рук, он бесцеремонно сгрёб меня в охапку и повалил на постель, заставив последнюю жалобно скрипнуть и податливо прогнуться под весом наших тел.

Через две минуты страстных поцелуев я сдалась на милость победителя и позволила Рону наложить на дверь запирающее, а на комнату заглушающее заклятье. А ещё через пять минут, если бы кто-то любопытный нечаянно заглянул в распахнутое окно моей комнаты, то ночной визитёр, скорее всего, мучительно покраснел и, выдавив из себя короткое и неловкое «Извините», поспешил ретироваться.

Но мне всё-таки интересно: это дом так качается или мы с Роном слегка увлеклись?

ОН

Как это ни странно, но Паркинсон сегодня была доброй и уступчивой настолько, что даже позволила мне принять душ первым. Сама же слизеринка, протяжно зевнув и открыв кран с прохладной водой, схватила зубную щётку и принялась чистить свои белоснежные стервозные зубки.

Я, тем временем, стянул футболку и расстегнул молнию на джинсах. Мой взгляд внезапно упал на отражение брюнетки в зеркале. Она чистила зубы. В принципе, в этом не было ничего необыкновенного, так как она чистила их каждое утро и вечер, на протяжении последней недели, стоя перед этой же раковиной, смотря в это же зеркало. Тогда почему мне было так трудно отвести глаза? Возможно, весь секрет в том, не ЧТО она делала, а КАК она это делала?

Паркинсон делала это почти медленно — вперёд и назад, вглубь и наружу. Её рука двигалась чисто механически, не требуя особых усилий мозга для столь простого движения. Каре-зелёные глаза с рассеянным взглядом не выражали ничего конкретного... Хотя, стоп! Она о чём-то думала. Вот только о чём? Неожиданно она улыбнулась. Видимо, вспомнила нечто приятное. Меня это слегка поразило: она ни фыркала, ни усмехалась, ни ухмылялась, ни скалилась, подражая опасному хищнику, а именно улыбалась. Просто и легко.

На несколько секунд я даже пожалел, что никогда не предпринимал попыток овладеть искусством легилименции. Сейчас я многое бы отдал, чтобы залезть к ней в голову и прочитать её мысли. Паркинсон же, не подозревая о моих тайных желаниях, стояла и улыбалась, облокотившись ладонью о край раковины и, позволяя пальцам своей левой ноги неосознанно скользить вверх по щиколотке правой. Вид её обнажённых ножек, будто ласкающих друг друга, заставил меня жадно сглотнуть.

Эта мерзавка, кажется, специально одевалась так, чтобы доводить меня до исступления. В этот раз она даже не потрудилась надеть что-то вроде привычных майки и джинс, всего лишь натянув на плечи свой короткий шёлковый халатик. Весь её вид, всё её тело словно говорило мне: «Смотри, но не трогай!». А если мне и удавалось подобраться к ней ближе и коснуться этого совершенства, как, например, сегодня утром, то Паркинсон сразу шарахалась от меня, как от прокажённого, невербально, одним лишь жгучим взглядом ведьминских глаз добавляя: «Можешь притронуться, но даже не мечтай о большем!».

Последние пару-тройку дней я сильно жалел о том, что наш брак всего лишь фикция. И сегодня утром, хотя нет, ещё вчера ночью, когда Паркинсон устроила мне горяченькое шоу, я испытал острое желание значительно расширить свои границы владения её телом.

При других обстоятельствах она бы ни за что не отвертелась от исполнения супружеского долга... Но только не в этой ситуации, когда все козыри были у неё в руках и главный из них звучал так: «Это ТЫ заключил с Малфоем это проклятое пари, Поттер! Не Я!». Помимо этого, хитрая слизеринка всегда могла обвинить меня ещё и в том, что она, цитирую, «бедная и несчастная жертва гриффиндорского кретинизма, помноженного на наследственный Поттеровский идиотизм», попала в такой дерьмовый переплёт. И, дементор меня поцелуй, если бы я мог хоть что-то возразить в свою защиту, ведь её слова были чистой правдой.

Но время хорошо тем, что всё течёт, всё меняется... И я, наконец-то, решил кое-что изменить. Говоря проще, думаю, нам с Паркинсон пора прекратить заниматься чушью и перейти к делу, то есть, перенести наши ещё не оформившиеся отношения в другую плоскость... Горизонтальную, если вы понимаете, о чём я. Предвкушающе ухмыльнувшись, я бросил на свою жёнушку последний взгляд и задёрнул душевую шторку.

На то, чтобы хорошенько освежиться, мне хватило пяти минут. Выходя из ванны, я решил не обтираться, а просто обернуть полотенце вокруг бёдер. Стесняться Паркинсон, которая сама ходила передо мной едва ли не полуголая, было, по крайней мере, глупо. Да и маловероятно, что она, в свою очередь, покроется стыдливым румянцем, узрев меня в таком виде.

Ступив на прохладный кафельный пол, я с любопытством посмотрел на свою жёнушку. Она всё ещё стояла у умывальника, правда, теперь нанося на лицо фисташкового цвета крем, который назывался «скрабом». Что это за дрянь и для чего она ей я так и не понял.

Внезапно у меня появилась одна идейка, и я решил немного пошалить. Но если бы я только знал, во что выльется моё спонтанное желание, засунул бы эту мысль подальше себе в... Ну, думаю, уточнять не стоит. Но я не мог предвидеть заранее, поэтому, проказливо улыбнувшись, на цыпочках начал подкрадываться к Паркинсон. И так, как её глаза были закрыты (наверное, чтобы в них не попал крем) мне не составило никакого труда уже через пару секунд оказаться у неё за спиной. Она как раз принялась смывать крем с лица.

— Бу! — воскликнул я резко, обеими руками схватив брюнетку за талию и немного пробежавшись пальцами по её рёбрам. О, да! Она боялась щекотки.

— Ай! — взвизгнула она от неожиданности, тут же подскочив на месте. Затем, стремительно развернувшись, распахнула глаза и впилась в меня сверкающим от злости взглядом. Паркинсон даже успела открыть рот, явно чтобы обматерить меня и весь мой род до 10-го колена, но из него вырвался только короткий болезненный стон. Слизеринка мучительно зажмурилась и быстро повернулась к раковине.

— Поттер, дементор тебя поцелуй! Мне из-за тебя скраб в глаза попал! — шипела она, лихорадочно плеская воду на лицо и потирая веки. Несколько секунд спустя, брюнетка вновь обернулась ко мне с мокрым лицом и всё ещё зажмуренными глазами и как-то странно начала шарить руками по воздуху. — Поттер, не стой, как последний идиот, дай мне полотенце! — потребовала она властно через пару мгновений.

Я уже хотел снять полотенце с крючка и подать его ей, но, прежде чем я успел сдвинуться с места, разгневанная Паркинсон нетерпеливо протянула руку и порывистым движением стащила с моих бёдер МОЁ же полотенце, оставив меня стоять перед ней в совершенно голом виде и глубоком оцепенении.

— О, спасибо, Поттер! — поблагодарила она, вытерев лицо моим полотенцем и, наконец, обратив на меня свой довольный взор. Впрочем, её взгляд недолго оставался удовлетворённым. Когда она поняла, откуда стянула эту тряпицу, лицо слизеринки перекосила брезгливая гримаса вселенского отвращения и ужаса, а из горла вырвался сдавленный, презрительный полустон-полухрип.

Я же, ошеломлённый до самых недр своей впечатлительной души, замер столбом, не зная, что обычно другие делают в таких ситуациях, оказавшись на моём месте. Да и вообще случаются ли такие ситуации с другими? Что-то я в этом сильно сомневаюсь...

— Какого боггарта?! Да что с тобой творится, Паркинсон?! — прошипел я, наконец, придя в себя и прикрывая своё главное достоинство (после виртуозного владения Экспелиармусом и метлой, разумеется) рукой.

Пока я был в ступоре, слизеринка, вроде, отошла от первого потрясения. Взметнув брови вверх, а затем чуть прищурив глаза, она, не отрываясь, начала внимательно изучать самую интригующую часть моего тела. Проклятье!

— А ну отдай! — прорычал я, вырвав полотенце из её рук и вернув его на законное место.

— О Мерлин... — протянула девушка, наконец, полностью оправившись от шока.

— Всё! Спектакль окончен! Возвращайся к своим делам. — Проворчал я, махнув ей рукой в сторону умывальника, при этом старательно избегая встречи с её взглядом. Признаюсь, это происшествие достаточно ощутимо выбило меня из моей тарелки, и я не знал, как на всё это отреагирует Паркинсон.

— Должна отметить, Поттер, что «спектакль» был весьма и весьма познавательным! — пропела она ехидно, нагло сверкая своими кошачьими глазами. От тянучих ноток её голоса я необъяснимо для себя пришёл в ярость. Может, потому что в этот момент она слишком напоминала мне Малфоя с его протяжными издевательскими интонациями? Внезапно я почувствовал, что начинаю звереть от выходок этой проклятой бестии. Злость на Паркинсон, копившаяся во мне всю последнюю неделю, закипала и требовала немедленного выхода наружу.

— Да неужели? — так же едко пропел я ей в тон и подскочил к Паркинсон, чтобы поставить её в то же положение, в котором недавно побывал сам. Слизеринка не успела даже пикнуть, как я ловко дёрнул за один конец её пояска, завязанного бантиком (огромная ошибка: так легче развязать), а затем, вцепившись в рукава шёлкового халатика, стащил его вниз ко всем чертям. Воздушная тонкая ткань слетела с брюнетки так плавно, словно с её тела струями стекала тёмная вода. Уже через пару секунд соблазнительная вещица лежала на полу у неё в ногах, а сама девушка стояла передо мной в одном нижнем белье. Кстати, чёрный цвет ей очень идёт. Я недовольно скривился. Это было совсем не то, что я ожидал увидеть.

Паркинсон, тем временем, всё ещё не верившая в случившееся, судорожно вздохнула и впилась в меня потрясённым взором.

— Поттер! Ты совсем спятил? Что ты себе позволяешь?! — зарычала она, очнувшись, и, тут же подхватив халатик, прижала его к себе, помешав мне рассмотреть её обнажённую фигуру более детально.

— Зато теперь мы квиты! — сообщил я ей, ухмыльнувшись уголками губ.

— Да пошёл ты к чёрту, Поттер! — рявкнула она в бешенстве, пытаясь взглядом просверлить во мне дыру. — Я стянула с тебя полотенце по чистой случайности, а твои действия, без сомнений, носили намеренный характер! — воскликнула слизеринка, обвинительно ткнув в меня своим указательным пальчиком.

— Может быть, — «предположил» я, лениво прищурившись и почесав затылок. В ответ на мою реплику, слизеринка задохнулась от возмущения, но продолжать скандал не стала. Медленно выпустив пар, она постаралась успокоиться.

— Ладно, Поттер! Квиты биты! Закроем тему. — Выплюнула она с негодованием. — Я в душ.

Сняв с крючка свой банный халат, она ещё раз смерила меня прожигающим взором и прошла мимо, направляясь в сторону ванны. И она, возможно, простила бы мне инцидент с халатиком, если бы не...

— Приятно поплескаться, детка! — протянул я, проводив её пристальным взглядом и... напоследок с удовольствием наподдав по её упругой попке, чуть колыхнувшейся при более близком контакте с моей рукой. И, учитывая, что ягодицы Паркинсон были полностью беззащитны — халатик она прижала лишь спереди, а трусики были ультра минимальными — мне посчастливилось полапать её за булку, так сказать, вживую, без всяких преград в виде одежды. Не спрашивайте, зачем я это сделал! Сам не знаю. Наверное, мужские инстинкты и, скорее всего, я слишком слаб, чтобы противостоять этому бесподобному зрелищу призывно виляющих из стороны в сторону... Проклятье! Да для любого нормального парня это всё равно, что красная тряпка для быка, так почему я должен оправдываться?

Результат не заставил себя ждать. Брюнетка тут же взвилась, подскочив на месте, будто её ужалила пчела, и резко развернулась ко мне, пылая от злости.

— Ты-ы... — зашипела она зловеще, сделав свой образ Немезиды более впечатляющим благодаря адскому огоньку, блеснувшему в глубине её глаз. — Поттер, ты совсем охренел! Что это сейчас было, Василиск тебя укуси?!

— Прости, не удержался! — сказал я честно, пытаясь выдавить из себя извиняющуюся улыбку. Только, боюсь, у меня не получилось. Возможно, со стороны это выглядело как кривая усмешка, так как Паркинсон в следующий миг потянулась за палочкой. Тянуться было недалеко: мощное оружие в умелых руках по-женски бездумно, но весьма эротично, было зажато вдоль её бедра в промежутке между телом и резинкой трусиков. На мгновение мне захотелось оказаться на месте волшебной палочки слизеринской ведьмы.

Я уже приготовился к парированию её атак, как Паркинсон внезапно остановилась. Её рука дрогнула, замерла на полпути и вернулась обратно.

— А знаешь, что, Поттер? — вдруг спросила брюнетка, улыбнувшись. Я отрицательно покачал головой. — Пошло всё к боггарту! Не извиняйся! Мне понравилось... — прошептала она, неожиданно шагнув ко мне и скользнув ладонью по моей щеке.

— Честно? — поразился я.

— О, да-а! — выдохнула она томно.

— Тогда я могу повторить! — поведал я ей, непроизвольно расплывшись в пошловатой ухмылке. Как выяснилось через секунду, зря... Паркинсон, улыбка которой тут же сменилась кровожадным оскалом, отвесила мне такую пощёчину, что перед глазами у меня запрыгала целая стайка вредных пикси. С трудом сведя свой взор в одну точку, я бросил на безжалостную сучку обескураженный взгляд. — За что?! — всхлипнул я, потирая «обласканную» часть лица.

— Прости, не удержалась! — язвительно усмехнулась моя жёнушка и, посчитав свой долг исполненным, скрылась за душевой занавеской.

— Стерва! — произнёс я вполголоса. Но даже её пощёчина не убавила во мне азарта.

Кисло улыбнувшись, повернулся к умывальнику. За спиной раздался шорох отодвигаемой шторки, из-за которой показалась рука Паркинсон. В зеркале я увидел, как слизеринка забросила в корзину для чистых вещей (её личное нововведение, связанное с тем, что она не могла дотянуться до ближайшей вешалки) свой банный халатик и бельё. В голове возникла ещё одна идея, но...

— Даже не думай, Поттер! — угрожающе процедила Паркинсон за шторкой, наверняка, вспомнив тот инцидент, когда я прокрался в ванную комнату под плащом-невидимкой и прихватил с собой всю её одежду. — Возьмёшь мои вещи и тебе конец! — я с надеждой взглянул на пушистый халат, что лежал в той же корзине. — Возьмёшь мою банную накидку — и тебе снова конец! — предупредила моя благоверная, словно читая мои мысли. Она владеет легилименцией?!

— Эээ... — протянул я, желая задать этот вопрос.

— Нет, Поттер! Я не умею читать мысли! Просто я успела изучить твой по-гриффиндорски примитивный образ мышления. — Поделилась своим «секретом» слизеринка, после чего замолкла и открыла кран. Послышался шум стекающей воды.

Решив последовать её примеру, я переоделся и принялся, молча, чистить зубы. Это не отняло у меня много времени, и через минуту я уже намылил щёки и аккуратно заскользил по ним бритвенным станком. Когда я закончил и оценил результат, Паркинсон всё ещё торчала в душе, мурлыкая что-то себе под нос.

Пару минут спустя, не зная, чем бы заняться, я откровенно заскучал. И так, как сегодня настроение у меня было игриво-подляночное, я думал, как бы опять насолить слизеринке, чтобы она взвыла от злости, как оборотень на полную луну. Начало уже было положено: шлепок по филейным частям должен был разогреть её нервишки.

Так и не придумав ничего стоящего, я вернулся к воспоминаниям о её фигурке и... внезапно понял, что, в общем-то, не увидел там ничего нового, ведь в подстёгивающих воображение коротких сорочках я её лицезрел и прежде. Мда, развели как идиота! Ну, ничего! Думаю, это легко исправить.

Слизеринка сейчас как раз в душе... Голая, мокрая, в пенке, голая (хм, кажется, я повторяюсь) и самое главное — доступная для открытого просмотра. Я ухмыльнулся своим мыслям и протянул руку к занавеске, скрывавшей от меня, надеюсь, по-настоящему увлекательное зрелище. О том, какая мандрагора меня цапнула, раз я совершаю подобные поступки, я подумаю позже. И вообще... Может, всё свалить на игру гормонов и неприлично затянувшийся целибат? Ага, второе пришествие полового созревания!

Собравшись с мыслями, я вдохнул глубже, и... быстро сдвинул шторку.

— Спинку потереть? — с энтузиазмом предложил я Паркинсон... Ох, что тут началось!

Паркинсон завопила покруче банши. А через секунду мне пришлось проявить чудеса своей изворотливости, так как в меня полетели два флакона с солями для ванн, шампунь, бальзам для волос, ополаскиватель, мыло, мочалка, мочалка 2, мочалка 3... Хм... Почему эти слова звучат, как названия маггловских фильмов ужасов?

Ага, например, «Мочалка 2: Возвращение», или «Мочалка 3: Крик из ванны». Пообещав себе поразмышлять над этим через часок, я вернулся к разбушевавшейся слизеринке. Вот, оказывается, зачем ей понадобилось целых 4 мочалки! А я-то, глупый, сразу не понял!

— Пошёл вон, Поттер! Проклятый [ЦЕНЗУРА!] гриффиндорский [ЦЕНЗУРА!] извращенец! [ЦЕНЗУРА!] [ЦЕНЗУРА!] [ЦЕНЗУРА!] [ЦЕНЗУРА!]!!! — о, а вот последнюю пару словечек я ещё не слышал. Что-то новенькое? Надо будет записать в блокнотик чистокровного мата.

Под конец Паркинсон всё же кое-как прикрылась рукой и последней, 4-ой мочалкой. Правда, я уже успел удовлетворить своё любопытство и остался вполне доволен итогом.

— Спасибо, милая! Я увидел всё, что хотел! Вот теперь мы точно квиты. — Блаженно улыбнувшись, я задёрнул шторку обратно, вовремя избежав струи воды, пущенной в мою сторону, развернулся и услышал за спиной глухое, едва сдерживаемое рычание.

— Я убью тебя, Поттер! — воодушевлённо поклялась Паркинсон.

— Угу. Буду ждать с нетерпением. — Расхохотался я.

— Я серьёзно, Поттер! — рявкнула слизеринка.

— Да, дорогая! Только сначала смой с себя пену. — Она опять издала утробный, злобный рык, но авадить мою бедную тушку пока не собиралась и почему-то больше не материла меня, на чём свет стоит. Странно... Я думал, брюнетка попытается напасть в тот же миг. Должно ли это означать, что её месть мне будет грандиозной и тщательно спланированной? Да, скорее всего, так и будет.

Ещё раз ухмыльнувшись, я начал прокручивать перед внутренним взором недавние картинки. Паркинсон была бесподобна: стройная, но не плоская, как доска, возбуждающе чувственная, жаркая, дикая, необузданная, непокорная и такая соблазнительно темпераментная. Совершенное творение Дьявола и воплощение страстного порока.

Я окончательно утвердился в своём желании овладеть этой бестией. Что ж... Надо будет как-то покорить эту чертовку и, боюсь, для этого мне придётся приложить титанические усилия. Но слизеринка того определённо стоила. Вот только с чего начать? Чем можно привлечь её внимание? Это сложный вопрос. Я вспомнил о своих бывших.

Чжоу и Джинни были совсем иным случаем. Странно, но мне не пришлось их завоёвывать. Они сами хотели оказаться со мной в постели. Может, именно поэтому наши отношения распались так быстро, не приведя ни к чему. В итоге, каждая из них добилась своего. Чжоу стала для меня хорошим учителем, а Джинни — практикой. Это может звучать довольно цинично, но так оно и было на самом деле.

Паркинсон... Она другая, насколько я успел изучить её за последнюю неделю. Она здесь не по собственной воле. Просто так сложились обстоятельства. Ей не нужна сопливая романтика и комплименты через каждые пять секунд. Она прекрасно знает себе цену и никогда не упустит своего шанса. Ей не нужен Герой, Избранный золотой мальчик, Принц на белом «Всполохе»... А ещё она не сдастся без боя: это и привлекало меня в ней, ещё больше распаляя моё желание.

Вернувшись из мира дум в реальность, я обнаружил, что слегка увлёкля, думая о слизеринке. «Смотрины» не прошли без последствий, и у меня в джинсах творилось нечто подозрительное. Чёрт! Кажется, мой «Нимбус» набирал высоту! Проклятье, как некстати!

Я попробовал расслабиться, подумать о чём-то холодном и неприятном, о чём-то далёком и серьёзном, но ничего не помогло. И что мне теперь делать? Я растерянно посмотрел на своё отражение в зеркале. Чё-ёрт! Я не могу допустить, чтобы Паркинсон опять застала меня с поличным. Как же: ещё одна тема для подколок типа «О, Поттер, я определённо «поднимаю» тебе настроение!» или «Из-за меня Поттер опять «вытянулся» на несколько дюймов вперёд!». Бр-р-р! Не дай Мерлин! Надо было срочно что-то предпринять. Но время шло против меня. Буквально через секунду я услышал, как Паркинсон перекрыла воду и собралась выйти их душа.

— Проклятье! — прошипел я недовольно, про себя поминая Паркинсон непотребными словами. Это всё из-за неё! Это из-за неё мне приходится страдать — морально и физически. Из-за неё мне в голову лезут всякие грязные мыслишки. Из-за неё я творю такое, о чём раньше и не задумывался. Я продолжал стоять у раковины, не зная, что делать дальше.

— Надеюсь, у тебя есть правдоподобное объяснение своим выходкам, Поттер? — грозно прошипела Паркинсон у меня за спиной.

Я посмотрел в зеркало. В нём отражалась разгневанная и мокрая слизеринка. Если я сейчас обернусь к ней, то она тут же забудет о злости, но переключится на издевательства по поводу моего состояния. Конечно, ей уже не впервой видеть меня возбуждённым, но не думаю, что она поможет мне как в прошлый раз...

— О каких именно выходках ты говоришь, дорогая? — спросил я с небрежной улыбкой, решив тянуть время, насколько это вообще возможно.

— Ты ещё спрашиваешь?! — взорвалась слизеринка, буквально подлетая ко мне. Через мгновение она уже стояла сбоку и сверлила меня своими сверкающими от злости каре-зелёными глазами. — Сначала ты меня раздел, а потом эта отвратительная выходка с душевой занавеской!

— Ох, Паркинсон! — я попробовал отмахнуться от неё как от назойливой мошки, но это вряд ли получится. — Если смотреть на ситуацию в целом, то ты сама виновата. Ты начала это.

— Я сделала это случайно, Поттер, слу-чай-но. — Проговорила она экспрессивно, гневно взмахнув руками. — А ты, — её указательный пальчик едва не упёрся в мою грудь, — намеренно распахнул шторку! — процедила она, кажется, теряя остатки терпения.

— Ради Мерлина, женщина! — воскликнул я, поддаваясь её раздражению и даже не заметив, как обернулся к ней всем корпусом. — Не строй из себя святошу. Я не первый, кто видел тебя голой и кстати... Позволь заметить, в твоей внешности нет ничего потрясающего!

— Да неужели, Поттер? — брюнетка, за считанные доли секунды переменившись в лице, подняла на меня свои хитрющие глаза. Победная ухмылка, к которой я незаметно привык за время нашего совместного проживания, лениво растянулась на её губах. — Тогда как ты объяснишь это?! — она указала пальчиком вниз и опустила глаза.

Я проследил за её взглядом. Проклятье! Она всё же увидела то, что не смогла скрыть даже плотная ткань джинс.

— Это тебя не касается! — отрезал я грубо, отстраняясь от неё.

— О, ты ошибаешься, Поттер! — пропела она, завораживающе плавно совсем как грациозная кобра, приближаясь ко мне. — Это ещё как касается меня. Дай-ка угадать... Ведь это результат того, что ты видел меня обнажённой, не так ли? — её вопрос пришёлся как раз на тот момент, когда она подошла на опасно близкое расстояние и стояла почти вплотную. Эта садистка опять провоцировала меня. Я прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

— Лучше отойди от меня, Паркинсон, иначе... — сконцентрироваться мешал дурманящий аромат, исходивший то ли от её волос, то ли от кожи. В любом случае она пахла очень вкусно.

— Иначе что? — уточнила она с вызовом, уперев руки в бока.

— Иначе ты ... Иначе мы... Мы оба пожалеем.

Она звонко рассмеялась. Я открыл глаза, не понимая, чего смешного она нашла во всем этом.

— У тебя духу не хватит, милый! — с издёвкой бросила вызов Паркинсон, не сводя с меня насмехающегося взора.

Я смотрел в каре-зелёные глаза три долгие секунды и опять видел в них полную уверенность в безнаказанности, а потом она повернулась, чтобы отстраниться от меня. Этот наглый, бросающий вызов взгляд стал последней каплей.

«Ну, что ж! Ты сама напросилась», — подумал я, и глухо зарычав, рывком развернул слизеринку к себе лицом. Еще один рывок и я стягиваю с её банного халатика пояс, опять завязанный бантиком. — «Паркинсон, ты меня разочаровываешь. Совсем ничему не научилась!».

Пока она с истеричным визгом стягивает полы халатика, я пользуюсь моментом: валю её на коврик перед ванной и усаживаюсь на неё верхом. С трудом избегая острых ноготков слизеринской стервочки, ловлю её руки и связываю запястья пояском от халата. Вот и всё. Теперь можно заняться воспитательным процессом.

— Поттер, немедленно развяжи меня, проклятый гриффиндорский дебил! — она продолжает орать, параллельно пытаясь отбрыкиваться ногами.

— Заткнись, Паркинсон! — произношу я раздражённо, подумывая, не наложить ли на неё Силенцио. — У меня сейчас барабанные перепонки лопнут от твоего ора.

— Если ты меня сейчас же не опустишь, Поттер, клянусь самим Салазаром Слизерином, что превращу остаток твоей никчёмной жизни в настоящий Ад! — обещает слизеринка, чуть ли не захлёбываясь от слюны.

— Да, да, конечно! — солидарно киваю головой в ответ на её угрозы, совсем не обращая внимания на её жалкие попытки выбраться из-под меня. — Знаешь, мне кажется, пора заняться твоим поведением в моём доме. Ты совершенно отбилась от рук, моя дорогая.

— Что? Что ты задумал, Поттер? — Паркинсон тут же замерла, ожидая моих дальнейших действий.

— Я думаю, тебя надо отшлёпать, солнышко! — объясняю я ей, злорадно улыбаясь. — Как непослушную, дерзкую девчонку.

— Ооо, нет, Поттер! — фыркает брюнетка. — Ты не посмеешь!

— Ооо, да, Паркинсон! Ещё как посмею. — В подтверждение моих слов я наношу лёгкий шлепок по её мягкому месту. Даже это безболезненное прикосновение действует на неё как электрический разряд. Она начинает ёрзать подо мной с неистовой силой и мне приходится удерживаться за бортик ванны, чтобы не слететь на пол.

— Поттер, ты сильно пожалеешь о своём поступке! — с губ слизеринки срывается почти зловещее шипение, вызывающее на моих губах лишь весёлую улыбку.

— Жду с нетерпением, — я ловко переворачиваюсь на Паркинсон и теперь её активно дрыгающаяся попка находится прямо передо мной. Не удерживаюсь от чисто злорадного жеста и потираю ручки. Ммм, вот это булочки. Что бы мне с ними этакого сделать? — Ну, всё, крошка. Расслабься и получай удовольствие.

— Нет, Поттер! — ещё громче завопила слизеринка. — Я подам на тебя в Визенгамот, Спаситель ты недоделанный! Я тебя размажу как маленькую букашку!

— О, это будет очень интересно. Хотел бы я на это посмотреть. Не забывай, что нам ещё предстоит развод, милая. — Паркинсон хотела возразить что-то в ответ, но я не дал ей и рта раскрыть, так как, наконец, избрал способ маленькой мести. — Паркс, а ты любишь группу Queen?

— Я тебе тысячу раз говорила, гриффиндорский ты имбецил, чтобы ты не называл меня Паркс! — утробно зарычала слизеринка. — Какая ещё Queen?

— Ты их не слышала? Какая жалость! А давай я тебе сейчас спою одну их песню. Моя любимая песня кстати. Правда, старая, но тебе понравится. В любом случае, тебе предоставляется уникальный шанс приобщиться к маггловской музыкальной культуре. Дорожи этим, Паркинсон! Кхм, маленькая загвоздка. Там нужен определённый ритм. На чём же мне его отбивать? — я сделал вид, что призадумался.

— Оооо нет, Поттер! Тебе не жить! — заверещала брюнетка, видимо поняв, что я собираюсь сделать. Я опять поморщился. Количество децибелов в её голосе явно превышало допустимый уровень. Раздумывая, воспользоваться ли Силенцио или нет, я всё же решил оставить всё, как есть. Пусть поорёт. К тому же, её гневные крики, словно бальзам на сердце.

— Итак, поехали! — выводя нужный ритм, я попеременно похлопывал по левой и правой ягодицам девушки, а затем один раз в ладоши. Боюсь, после такого отшлёпывания её попка будет немного болеть, но ничего страшного. Заслужила. Отхлопав по импровизированному барабану четыре раза вводную часть вместо положенных восьми (иначе она меня убьёт, хотя, я итак уже покойник), я начал «петь», пытаясь перекричать разразившуюся истошным криком слизеринку.

— Buddy you’re a boy make a big noise

Playin’ in the street gonna be a big man some day

You got mud on yo’ face

You big disgrace

Kickin’ your can all over the place.

We will we will rock you

We will we will rock you ...1

ОНА

Я ненавижу Поттера! Я ненавижу Поттера! Я ненавижу Поттера! Я ненавижу Поттера! Я ненавижу Поттера! Я ненавижу Поттера!

— Эй, Паркс, хватит уже разрабатывать планы мести. Давай завтракать. Твоим булочкам нужно восстановить жизненный тонус. И не надо на меня так смотреть. Нет, меня нельзя есть. — Продолжал издеваться надо мной Поттер, с аппетитом уплетая завтрак. Меня же тошнило лишь от одного взгляда на его неестественно счастливую рожу и улыбку во весь рот.

Моя попа немного ныла, настроение было отвратительное, разум перешил в режим разработки планов мести. Я безжизненно ковырялась в своей тарелке, понимая, что не могу придумать ничего достойного в ответ на выходку Поттера.

— Ну, хватит дуться, Паркинсон. А то я уже чувствую себя неуютно без твоих язвительных комментариев. — Примирительно начал Поттер. — У меня есть идея. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться по Косому переулку, а? Небольшой шоппинг? Я даже готов поиграть роль твоего носильщика и таскать объёмные пакеты. Как знать, может я даже куплю тебе какую-нибудь вещицу, — сообщил он заговорщическим тоном. — В знак перемирия.

Ох уж это перемирие. Я уже сбилась со счёту, сколько раз мы его заключали и нарушали. Признаться честно, идея Поттера мне нравилась. Но я не хотела сдаваться без боя. Поэтому сделала вид, что не слышу его и нахмурилась ещё больше. Пусть пострадает от мук совести, если таковая вообще у него осталась.

— Ну, что ж... — начал было гриффиндорец, но внезапный хлопок аппарации отвлёк его внимание.

— Хозяин, вам письмо! — объявил Кричер, подавая Поттеру какой-то конверт. В иное время я непременно поинтересовалась бы, от кого оно, но в этот раз мне было безразлично. С флегматичным видом я проводила «увлекательные» раскопки на дне тарелки и старательно строила из себя обиженную, отшлёпанную девочку. Хотя, кого я обманываю? Именно такой я и была. Ну, Поттер! Я ещё придумаю, как тебе отомстить. И мне кажется, я уже даже знаю, что мне сделать.

За своими размышлениями о великой мести, я даже не заметила, что Поттер бросил на меня какой-то нерешительный взгляд, а через секунду вернулся к чтению письма. А через минуту он яростно смял письмо в комок. Я не ожидала от него такого и непроизвольно вздрогнула.

— Что с тобой? — спросила я у него.

— Ничего. — Ответил гриффиндорец коротко и, поднявшись из-за стола, выбросил комок в мусорное ведро за дверцей раковины.

Я не стала спрашивать, что было в письме. У каждого человека должны быть свои секреты. Но я отметила, что Поттер как-то сразу стал очень серьёзным и мрачным.

— Ты доела? — спросил он, странным взглядом оценивая полупустое состояние моей тарелки. — Ты же почти ничего не съела.

— Я не голодна.

— Хорошо. Идём, Паркинсон. У нас сегодня много дел. Министер перенёс встречу с полудня на десять утра. Мне надо успеть подготовиться.

— Нееет, я не хочу. — Решила я покапризничать. — Я всё ещё плохо себя чувствую.

— С чего бы это? — удивился брюнет.

— Представь себе, какой-то конченный идиот решил исполнить песню, использовав мои ягодицы как какие-то там-тамы! — выплюнула я раздражённо.

— Оооо, — «шокированно» протянул Поттер, насмехаясь. — Идём. Этот конченный идиот купит тебе сумочку, а может туфли или платье.

— Для абсолютной компенсации морального ущерба требую полный комплект, — отрезала я, нехотя поднимаясь со стула.

— Ого! А твои там-тамы не слипнутся? — рассмеялся гриффиндорец.

— Лучше не беси, Поттер!

— Ну, ладно. Я подумаю над твоим предложением. — Согласился он.

* * *
Стрелки лениво приближались к часу дня. А мы с Поттером, предварительно «ограбив» наши банковские счета в Гринготсе, только обошли все магазинчики Косого переулка. После войны здесь открылись новые торговые лавки. Гриффиндорцу пришлось несладко: сначала он подвергся длительным пыткам со стороны мадам Малкин, подгоняла его новую мантию, а потом брюнет парился под плащом-невидимкой, неся все пакеты с моими покупками. Я же, посмеиваясь, свободно шагала в летнем платье с развевающимся при порывах ветра подолом.

Наконец, сжалившись над гриффиндорцем (он, наверное, уже миллион раз пожалел о своём опрометчивом обещании), я приняла решение передохнуть в новом кафе, открывшемся на месте бывшего заведения Флориана Фортескью.

Попивая лимонад и раскатывая шарики мороженого по розетке, я с удовольствием вспоминала, как спорила с Поттером в примерочной кабинке, убеждая, что именно вот эти сумочка и туфли прекрасно подойдут к платью, которое я купила ранее. Бедняге не оставалось ничего иного, как с убийственным взглядом отсчитать галлеоны, чтобы компенсировать мой так называемый моральный ущерб. Ну, ничего. Зато в следующий раз подумает прежде, чем распускать руки.

— На этом всё, Паркинсон? День измывательств над Гарри Поттером окончен? — с надеждой спросила пустота напротив меня.

— Не совсем, — хитро улыбаясь, сообщила я.

— Ооо, Мерлин! За что?! — пустота испустила страдальческий выдох, оставшийся без внимания с моей стороны. Я раздумывала над визитом к Кингсли Брустверу. Надеюсь, Поттер разработал хоть какой-нибудь план?

— Слушай. — Обратилась я к гриффиндорцу, стараясь говорить тихо, чтобы не привлечь лишнего внимания. — А как ты меня представишь Брустверу завтра, ведь он, наверняка, запомнил меня, когда проводил обыск поместья моих родителей?

— Никак. Ты будешь под плащом-невидимкой.

— Думаешь, сработает? Не зря же он был главой Аврората. Его так просто не провести.

— Если ты не будешь издавать много звуков и двигаться бесшумно, то вполне может сработать. — Отрезал брюнет, видимо уставший от моих расспросов. — Так в каких магазинах мы ещё не побывали? Мне чертовски хочется быстрее вернуться домой.

— Не волнуйся, Поттер. Сейчас куплю парочку зелий у Пиппина и можем возвращаться. — Обнадёжила я его.

* * *
— Да что же он там копается? — раздражённо буркнул Поттер, нетерпеливо постукивая ногой о лакированный деревянный пол лавки Дж. Пиппина. Сам зельевар около пятнадцати минут назад спустился в подсобку, чтобы найти необходимые настойки. — Такое ощущение, что он там изобретает зелье вечной молодости!

— Успокойся, Поттер! Он же старый человек, еле-как двигается. Можно же войти в его положение. — Я посмотрела на напряжённую фигуру гриффиндорца и перед моими глазами невольно встала утренняя картина. К моему неописуемому удивлению, я почувствовала, как мои щёки начинают алеть, и быстрее отвернулась к прилавку, чтобы брюнет этого не заметил.

Мерлин, а ведь я готова поклясться, что сегодня утром, ещё бы немного и всё изменилось. Навсегда. Если бы меня вдруг спросили, когда это началось, я бы не смогла ответить точно. Я бы даже не смогла сказать, как это произошло. Но это было, и факт, что это всё же случилось со мной, шокировал меня ещё больше. Всего полторы недели назад эта мысль показалось бы мне бредом сумасшедшего — я и Поттер. Да ради Мерлина и Морганы! Что за чушь? А сейчас. Сейчас моё тело буквально напрягалось от мысли о том, что могло бы случиться, если бы Поттер был немного настойчивее и наглее.

Я могла сколько угодно закрывать глаза, отрицая очевидное, но проблема от этого сама собой не решалась. Сформулировать проблему было довольно просто: нас с гриффиндорцем тянуло друг к другу физически, и сопротивляться этому с каждым днём становилось всё труднее и труднее. Да и бесполезно по большому счёту, учитывая особенности нашей ситуации.

Ну, подумайте сами! Парень и девушка — здоровые, вполне привлекательные, в меру озабоченные, не противные друг другу в физическом плане, а самое главное, достигшие половой зрелости — уже целую неделю живут под одной крышей. Даже более того: спят вместе в одной постели! Как вы думаете, какова вероятность, что у них будет секс? Наверное, 100 %? Ну, ладно. Может, я немного перегнула палку. Если не 100, то 75 % точно. Но не в этом суть.

Сегодня или завтра, а может через несколько дней они всё равно окажутся в пикантном положении. Сверху, снизу, сзади, сбоку... Это уж как получится. Сомнений не было лишь в одном — рано или поздно это всё же произойдёт. По всем законам жанра это должно было произойти.

«Так, может, лучше не тянуть?», — мысленно спросила я у себя, почему-то смущаясь. Отчаянно тряхнув головой, я ещё раз украдкой взглянула на Поттера.

«Кто бы мог подумать, что у Поттера тааааакой...впечатляющий талант?», — размышляла я про себя. Дементор его поцелуй! Этому гаду всё-таки удалось меня зацепить! Анализируя свои ощущения, я понимала, что стала ненавидеть Поттера ещё сильнее, но сейчас... Сейчас ко всем остальным чувствам примешивалось ещё и желание. Дикое желание, которого я не испытывала уже очень долгое время. Вот только ему об этом пока знать не обязательно!

Проклятье! Как же оказалась права моя мудрая бабушка, говоря, что с наступлением ночи проходит даже вражда. Только раньше я не понимала, о чём она говорит. Сейчас же я мучилась от неудовлетворённого желания, главным предметом которого был враг моего друга, следовательно, и мой собственный враг. Но я уже сомневалась, враг ли, раз я хотела, чтобы сегодня он не останавливался, прижимая меня к кровати и лаская таким сосредоточенным взглядом?

«Невозможно сбежать от неизбежного», — заключила я, и перевела взгляд на появившегося из-за двери подсобки хозяина. В руках он нёс небольшой деревянный ящичек, внутри которого, скорее всего, были мои зелья.

Поттер тоже оживился, увидев приближающегося старика.

— Вот, мисс Паркинсон. Ваш заказ. — Пиппин пододвинул ящичек ближе ко мне. — Всё, как вы просили. — Улыбнулся он. — А сэр ничего не желает купить? — он, наконец, поднял взгляд, переведя его на Поттера, и тут же замер, узнав знаменитого гриффиндорца. — Мистер Поттер... — со священным трепетом в голосе произнёс хозяин лавки, будто перед ним предстал сам Мерлин.

Я закатила глаза к потолку. Зря я сказала брюнету снять плащ-невидимку, полагаясь на конфиденциальность зельевара. Хотя, я и знала, что не в его привычке распускать слухи, теперь я в этом не была уверена на все сто процентов. Хорошо хоть в лавке не было посторонних людей. Во время обеденного перерыва Пиппин закрывал вход, но для меня делал исключение, говоря, что я похожа на его внучку.

— Нет, спасибо, мистер Пиппин. Мистеру Поттеру ничего не нужно. — Я открыла ящик с зельями и осмотрела флаконы, убедившись, что хозяин ничего не перепутал.

И в это мгновение я всё же сделала свой выбор. Я решила купить зелье, которое ввиду нынешних и последующих событий мне возможно пригодится. К тому же, как сказала одна умная ведьма: «Лучше пусть это зелье будет и будет не нужно, чем будет нужно и его не окажется под рукой». И я с ней была полностью согласна.

— Извините, мистер Пиппин, — отвлекла я старичка от благоговейного созерцания звезды волшебного мира. — Добавьте, пожалуйста, зелье от головной боли, — попросила я тихонько.

— Зелье против «головной боли», — Пиппин, который был стар телом, но вовсе не душой, заговорщически ухмыльнулся мне, так как прекрасно понял, что именно я имела в виду. Я покупала у него это зелье уже третий раз (первый раз он отругал меня по-отечески, но всё же смирился), и он знал, что на самом деле значит неприятное словосочетание «головная боль».

— Да, именно оно, — благодарно улыбнулась я ему. Слава Мерлину, он хоть не стал уточнять.

— Секундочку, мисс Паркинсон.

Зельевар повернулся к полкам за его спиной, до отказа забитым разными бутылёчками и флаконами с декоктами, отварами и мазями.

— У тебя болит голова, Паркинсон? А я думал стервы устраивают головную боль только окружающим, а не страдают от неё сами. — Фыркнул гриффиндорец, едва сдерживаясь, чтобы не заржать в голос.

— Отвали, Поттер! — парировала я со строгим видом, но, отвернувшись, немного улыбнулась. Вот ведь придурок!

Мы с Поттером внимательно следили за тем, как тонкие, сухие пальцы быстро пробежались по этикеткам флаконов и, наконец, остановились на одном.

— О, вот оно! — воскликнул он радостно и вложил маленькую склянку, наполненную жидкостью янтарного цвета, в одну из ячеек специального ящичка.

— Спасибо. — Ответила я вежливо и, отсчитав монеты, сгрузила их небольшой горочкой на стойку перед хозяином. — И ещё... — я посмотрела на Пиппина напряжённо. — Я бы хотела, чтобы появление мистера Поттера в вашей лавке, оставалось тайной. Вы можете мне это пообещать?

— Безусловно, мисс Паркинсон! И приятных вам выходных, — пожелал старик с лисьей ухмылкой, пройдясь весьма многозначительным взглядом по гриффиндорцу, а я едва не покраснела от этого. Разумеется, он уже успел сложить два и два. Надеюсь, хоть Поттер ничего не заметил.

— Я рада, что мы друг друга поняли. — Подхватив натягивающего на себя плащ-невидимку Поттера под руку, я направилась к выходу. Но не дошла до него буквально трёх шагов, как мой, словно приросший ногами к полу, спутник остановил меня на ходу. Я недовольно дёрнулась и обернулась к нему.

— Паркинсон, смотри, — воскликнул он с необыкновенным энтузиазмом, стягивая с себя плащ и указывая в сторону витрины.

— Ну что ещё? — вздохнула я устало и попыталась разглядеть, какая именно вещь так воодушевила Поттера, что он как вкопанный встал на месте. Проследив за его взглядом, я, наконец, поняла, что так взволновало гриффиндорца.

«Зелье «Зоркий глаз» раз и навсегда решит вашу проблему со зрением» — обещал рекламный буклет.

— Хочешь попробовать? — спросила я у Поттера.

— Не знаю... — произнёс он, немного замявшись.

— Да брось, — фыркнула я и, выпустив руку гриффиндорца, подошла к витрине. — Боишься расстаться со своими идиотскими очками и, в конце концов, стать таким же, как и все? — рассмеялась я, подтрунивая над очкаристым Спасителем магического общества. Зельевар пристально следил за нами и, дождавшись удачного момента, вышел из-за прилавка и подошёл ближе.

— Я вижу, что мистер Поттер заинтересовался чудесным зельем для восстановления зрения? — почти раболепно спросил он у брюнета.

Поттер, всё ещё неуверенный в своём желании, оторопел, поэтому я решила, что пора брать эту ситуацию под свой контроль. Ему нужен всего лишь один толчок, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. И если в своё время этого не сделали его друзья, надо, чтобы этим занялись хотя бы его враги. Звучало, конечно, забавно, но, кто же, если не я лучше всех подходил на эту роль в данный момент?

— Да, мистер Пиппин. Он хочет приобрести это зелье. Сколько оно стоит? — я взяла один флакон из тех, что были выставлены на всеобщее обозрение, и покрутила его в пальцах, наблюдая, как жидкость переливается из одного края в другой.

— «Зоркий глаз», мисс Паркинсон, очень дорогое зелье, но поверьте, оно того стоит. Однако у него имеется один кратковременный побочный эффект. — Проинформировал нас зельевар.

— Что за эффект? — с подозрительным видом осведомился гриффиндорец.

— После приёма этого лечебного декокта, вы полностью лишитесь зрения примерно на два часа. Но пусть вас это не пугает, мистер Поттер. Разработчики гарантируют исцеление и стопроцентное возвращение зрения.

Поттер вопросительно посмотрел на меня. В ответ я пожала плечами и тут же обратилась к Пиппину.

— Вы так и не сказали, какова его цена?

— 900 галлеонов. Но... для самого мистера Поттера я сделаю скидку. Всего 700 галлеонов. — Засиял мужчина.

— Согласны.

— Но, Паркинсон! — попытался было возразить мне мой фиктивный муженёк.

— Ни слова, Поттер. Лови! — без предупреждений я бросила ему флакон с зельем, что держала в руках.

Поттер, не ожидавший от меня подобного, испуганно напрягся, но врождённый инстинкт ловца не позволил ему потерпеть поражение. Мгновенная реакция, и со стороны могло бы показаться, будто склянка сама по себе прыгнула в его ладонь, но нет. Поттер поймал её на лету.

«Само совершенство», — подумала я, ухмыльнувшись уголками губ. Зельевар же не мог отвести от Поттера поражённого взора.

— Пойдём, Потти. Изменив твою жизнь.

— Паркинсон, ты свихнулась? — экспрессивно поинтересовался у меня Поттер. — Это зелье стоит почти целое состояние, а ты даже мысли не допустила, что я могу не поймать его.

— Исключено. — Ответила я коротко, позволив себе лёгкий флирт с гриффиндорцем, читавшийся в моём взгляде, что я бросила на него, проходя мимо.

— Стееерва. — С малой толикой гнева процедил Поттер сквозь зубы, но игривая улыбка, предательски изогнувшая его губы, выдала его с головой.

Я лишь проказливо продемонстрировала ему свой язык и направилась к прилавку вслед за впечатлённым нашими манипуляциями зельеваром.

* * *
Домой мы вернулись как раз к обеду. Кричер уже заканчивал накрывать на стол и, прокашлявшись, скрылся куда-то из нашего поля зрения. Во время обеда Поттер молчал, лишь сосредоточенно поглощая пишу и почти не отрывая пристального взора от флакона всё же приобретённого «Зоркого глаза».

Я тоже не горела желанием заводить беседу. Пыталась представить Поттера без очков, но как-то не выходило. Эти идиотские круглые очки и шрам на лбу в виде рваной молнии — главные распознавательные атрибуты великого Национального героя.

Когда с обедом было покончено, я, помня об инструкциях по приёму зелья, потянулась за графином с водой и чистым стаканом, стоявшим рядом с ним. Пузырёк зелья на ? стакана.

— Пора, Поттер.

— Уже? — встрепенулся он.

— Да.

— А может не надо? — в его голосе всё ещё слышалось сомнение.

Я чуть отстранила от себя стакан и внимательно посмотрела Поттеру прямо в глаза. Он не мог скрыть своего волнения. Он вообще не всегда хорошо справлялся с проявлением некоторых своих эмоций. Вздохнув, я взяла его за руку и крепко сжала тёплую ладонь.

— Я знаю, что для тебя это большой шаг, Поттер, и что тебе страшно сейчас, ведь тебя ожидают большие перемены, но... — парень сердито сдвинул брови и открыл рот, чтобы возразить мне, что он ничего не боится. — Постой. Дай мне закончить свою мысль. — Он вроде послушался.

— Но я также знаю, — продолжила я, чуть помедлив, — что глубоко внутри ты этого хочешь, иначе не остановился бы в этой лавке и не купил этого зелья. Тебя пугает тьма, которая настанет после. Ты думаешь, что останешься с ней один на один. Но ты не прав. Я буду рядом. Ты пройдёшь через это со мной. И ничто не должно тебя пугать. Ведь здесь, — я осторожно дотронулась до его груди прямо напротив сердца, — ты всегда был бесстрашен.

Поттер изумлённо приподнял правую бровь, затем нахмурился и, наконец, подозрительно прищурившись, спросил:

— Ты кто? И что ты сделала с Паркинсон?

В ответ на его вопрос я просто рассмеялась.

— Скажем так, Поттер. Иногда новые сумочка и туфли творят самые настоящие чудеса. Видишь? Я даже на время взяла на себя функции твоей подружки Грейнджер. — Ухмыльнулась я.

— Жееенщины! Продажные создания. — Издевательски протянул гриффиндорец, за что был награждён пинком по ноге под столом. — Ауч! Больно же!

— Заслужил.

— За что? За то, что сказал правду?

— Заткнись, Поттер. — Я успешно развела зелье в стакане с водой и пододвинула его Поттеру. — Пей.

— Два часа без зрения. Абсолютная тьма.

— Мне кажется, это маленькая плата за открывающиеся возможности. — Пожала я плечами. — К тому же, кто сказал, что эти два часа ты не можешь провести во сне. Пей, а потом я доведу тебя до спальни.

Поттер кивнул и потянул руку к стакану.

— Стоп. — Остановила я его. — Будет лучше сразу подняться наверх, а потом выпить зелье. Пока ты не потерял зрение. После это станет значительно труднее.

— Ок. — Согласился гриффиндорец.

Мы поднялись наверх, вошли в мою спальню и он начал расстёгивать пуговицы на своей рубашке, намереваясь снять её.

— Что ты делаешь? — спросила я, стараясь говорить ровно. Не знаю, что со мной начало происходить, но вид обнажённого Поттера действовал на меня как-то возбуждающе.

— Раздеваюсь. При всём уважении, я не могу спать в рубашке и джинсах. Хочется устроиться удобнее. — Объяснил брюнет.

— Ааа. — Кивнула я, отведя глаза и подождав, пока парень не скроется под одеялом. Потом поднесла ему стакан с зельем. — Вот, пей.

— Спасибо, — произнёс он, приняв зелье и выпив его. Опустевший стакан и, надеюсь, больше ненужные очки Поттера я убрала на прикроватную тумбочку и села на свободной половинке постели.

— Ну, как? — Поттер сначала ничего не ответил, смотря прямо перед собой.

— Оно исчезает. Я ничего не вижу, Паркинсон. — Он протянул руку и начал слепо водить ею в воздухе. Я схватила его за ладонь.

— Всё хорошо, Поттер. Ложись. Постарайся уснуть.

— Знаешь, теперь я могу спать с открытыми глазами, — невесело улыбнулся он. — Закрывать их не имеет смысла.

— Это ненадолго.

Вскоре гриффиндорец всё же уснул, а я лежала на боку рядом с ним и бесстыдно рассматривала его расслабленное лицо. Сейчас его даже можно было назвать красивым, привлекательным. У него были длинные, пушистые ресницы, прямой аристократический нос и чётко очерченные губы. Пасни, о чём же ты думаешь, глупая? Убедившись, что он спит крепко и беспробудно, я наклонилась к нему и осторожно коснулась его губ своими губами. Что же ты делаешь, идиотка?

* * *
Мне снился странный сон. Я проснулась на кровати с кроваво-красным постельным бельем и таким же балдахином. Пространство над кроватью освещалось неведомым мне сиянием, а вокруг была тьма. И лишь впереди в нескольких ярдах от меня полыхал камин.

Я ощутила прикосновение к своей руке. Ласковая ладонь нежно водила своими тонкими наманикюренными пальчиками по моей коже, заставляя приподниматься бесцветные волосики. Я взглянула в ту сторону, откуда появилась ладонь, постепенно выходившая из тьмы. Показался локоть, предплечье, плечо, шея и нижняя часть лица с маняще улыбающимися губами. Потом обладательница руки полностью выступила из тьмы и ею оказалась...

Чанг? Какого соплохвоста, дементор тебя поцелуй?

* * *
Я проснулась от сильного шока, охватившего меня во сне и передавшегося в явь. Сев в постели, я пыталась восстановить сбившееся дыхание. Мой причудливый сон не являлся кошмаром, но я, тем не менее, обливалась потом.

Я оглянулась вокруг. Поттер всё ещё спал без задних ног. День подходил к концу. Солнце уже садилось, окрашивая небосклон необычайно красивым кроваво-оранжевым цветом. Наступал вечер. Ну, что ж, пора вставать.

— Поттер, хватит дрыхнуть, — я растолкала гриффиндорца, в ту же секунду застонавшего и заворочавшегося на месте.

— Оооо, Мерлин! Моя голооовааа. Она раскалывается.

— Пиппин говорил, что головная боль входит в список побочных эффектов.

— Паркинсон, ради Мерлина, дай мне своё зелье от головной боли. — Попросил Поттер, поднявшись с постели.

— Нет! — воскликнула я немного громче и резче, чем того требовал случай.

Поттер сердито нахмурился. — Ты отказываешь больному человеку? Спасителю Волшебной Англии? Ты совершенно лишена патриотических чувств, Паркинсон.

— Эээ... — я прикусила язычок. Венгерская хвосторога, что мне сделать? Не объяснять же гриффиндорцу, что на самом деле это не то зелье, какое он думает. — Понимаешь, мистер Пиппин предупредил, что после зелья для восстановления зрения тебе ещё сутки нельзя пить никаких других зелий.

— Жалко. — Погрустнел Поттер, кажется, поверив в мою байку.

— Ну как ты? Как зрение?

— Ещё не могу сказать. Здесь недостаточно света. Уже вечер? Сколько же я спал?

— Мм, сейчас. — Я взмахнула палочкой, заставляя люстру над нашими головами гореть ярче.

— Вау! Дьявол! Шикарно. Мерлин! — я удивлённо уставилась на засиявшего Поттера.

— Всё в порядке? — я на всякий случай отошла от него на один шаг влево.

— Паркинсон, это просто магия какая-то! — Брюнет с восторгом озирался по сторонам, казалось, желая впитать в себя все мельчайшие подробности интерьера.

— Это и есть магия, глупый. — Улыбнулась я. — Пойдём, всё ещё впереди.

Взяв Поттера за шкирку, я впихнула ему в руки его одежду и потянула парня вниз. Иного выхода я не видела, иначе он продолжал бы стоять там, детально рассматривая каждый предмет.

* * *
Приведя себя в порядок, мы подоспели как раз к ужину. По кухне витали божественные ароматы. Кричер разливал горячий бульон по тарелкам. Жареная курица с золотистой корочкой на второе уже ожидала своего звёздного часа, расположившись в центре стола.

Мы с Поттером традиционно уселись друг напротив друга. Закончив с приготовлениями, Кричер поставил тарелку с супом перед гриффиндорцем и, кашлянув, пожелал нам приятного аппетита. Я краем глаза посмотрела на домовика. Выглядел он не очень хорошо. Болеет, что ли?

— Вам нужно что-нибудь ещё, Хозяин? А то Кричер хотел бы быстрее уйти к себе. Кричер болеет противным гриппом, Хозяин. — Прокряхтел домовик, доставая грязный платок из куска простыни, в который был обёрнут.

— Нет, Кричер. Спасибо, — поблагодарил его Поттер и только потянулся за столовой ложкой, лежавшей на столе возле тарелки, как произошло неисправимое.

Кричер как-то съёжился и... оглушительно чихнул, рассеяв свои микробы (и как мне показалось сопли) по поверхности стола. Наступила тишина, в которой домовик, не заметив, или сделав вид, что не заметил, наших окаменевших, брезгливых лиц, ещё раз пожелав нам приятного «аппетита», ретировался в свою коморку.

— Фу! — только и смогла я сказать, вилкой стягивая тягучую, густую соплю домовика с куриной ножки.

— Мда уж. Великолепно! Вот и поужинали. — Поттер откинулся на спинку стула и злобно скрестил руки на груди.

— Что будем делать? — поинтересовалась я, рассматривая, нет ли соплей в моём супе. Я подняла глаза и наши с Поттером взгляды пересеклись.

— Пойдём в кафе! — предложили мы одновременно, затем рассмеялись и встали из-за стола.

«Заражённая» еда была ликвидирована в срочном порядке и скоро мы уже шли по направлению к гипермаркету, находившемуся в нескольких улицах от Гриммо.

* * *
— А там что написано? — я указала на самую дальнюю вывеску в павильоне гипермаркета. Как я сама не старалась, разобрать надпись я всё-таки не смогла.

— Кондитерские изделия от Натали. Торты любой формы и оформления на заказ. — Отрапортовал Поттер, улыбаясь во весь рот.

Я ещё раз прищурилась, чтобы рассмотреть вывеску, но ничего путного не вышло. Мы только вышли из пиццерии — сытые и довольные — и подумали, а не прогуляться ли нам по торговому центру.

— Да ты врёшь! — пихнула я брюнета в бок, на что он просто рассмеялся. Давно не видела его таким счастливым. Ещё я заметила одну не очень приятную для меня особенность — все девушки вокруг буквально пожирали гриффиндорца глазами. А блондинка, что шла за нами, не отставая уже около пяти минут, и вовсе начала меня нервировать. Какая прилипчивая дрянь!

Я сделала вид, что споткнулась. Поттер по-джентльменски, естественно, сразу же вцепился в мой локоть, не давая рухнуть на пол.

— Ой, я, кажется, каблук сломала. — Я невинно хлопнула глазками. — Не мог бы ты посмотреть, милый? — бывший ловец Гриффиндора смерил меня взглядом а-ля «Что это с тобой?!».

— Знаешь, ты самое неуклюжее создание, которое я когда-либо встречал, — задумчиво протянул Поттер, присев передо мной и осматривая мой каблук на предмет поломки.

Я звонко рассмеялась, про себя думая: «В другое время, Поттер, за такие слова ты получил бы прямо в лоб».

Пока он не увидел этого, я обернулась к блондинке и смерила её презрительным взором. Уж, что-что, а это у меня отлично получалось. Девушка сразу как-то стушевалась, а я ухмыльнулась.

— Нет, всё в порядке. — Заключил брюнет, поднимаясь.

Воспользовавшись моментом, я взяла его под руку. Он подарил мне ещё один непонимающий взгляд.

— На всякий случай. — Пояснила я, мило улыбаясь. — Вдруг, опять споткнусь.

— Ааа. Ну, ок. — Согласился он, и мы двинулись дальше. Блондинка осталась в пролёте.

— А воо-он там что написано? — продолжила я «эксплуатировать» гриффиндорца.

ОН

Сегодняшний день был удивительным. Сегодня всё было удивительным. Хотя, может, мне так казалось потому, что я впервые смотрел на мир иначе. Смотрел не через стекла очков, которые уже давно стали частью меня, а своими глазами. Смотрел и видел, каким волшебным может быть этот мир. Я даже перестал злиться на Кричера, который основательно испортил нам ужин, из-за чего нам пришлось идти в пиццерию. Но я не жалею ни о чём.

Сегодня даже Паркинсон была другой. Не знаю, почему, но она не пыталась хоть как-то насолить мне после инцидента в ванной. А ведь я сегодня сделал всё, чтобы как минимум заслужить хороший подзатыльник. Ну, да ладно. Не мстит и то хлеб. И всё же мне было интересно, почему.

— Эй, Паркинсон! — отвлёк я её от поиска чего-нибудь сладкого к чаю. Будучи в торговом центре, мы подумали, что будет неплохо прикупить кое-какие запасы еды.

Она повернулась так резко, что её довольно сильно отросшие волосы взметнулись в воздухе красивой волной. Я даже не сразу вспомнил, о чём хотел спросить её, так как залюбовался ухоженными волосами цвета воронова крыла.

— Ау, Поттер! — она помахала рукой передо мной. — Ты что, уснул?

— Ой...эээ... — опомнился я, немного краснея. — Прости, задумался.

— С кем не бывает. Ты хотел что-то спросить? — она внимательно посмотрела на меня.

«И зачем я ограничился простым отшлёпыванием сегодня утром?», — подумал я, с сожалением глядя в её блестящие, соблазнительные глаза. — «Надо исправить эту ошибку. Сегодня же».

— Да. Так ты меня простила? Ну, — я отвёл взгляд, пытаясь прикинуться очень пристыженным и сожалеющим о содеянном, — за то, что было сегодня утром?

— Конечно, Поттер. Твои подарки полностью искупили твою вину. — Рассмеялась слизеринка.

— И ты не будешь мне мстить?

— Посмотрим. — Опять этот кокетливый взгляд. Мерлин, знать бы точно, что она подразумевает под некоторыми своими словами.

На этом наш короткий диалог закончился, и мы пошли к кассе, везя с собой нагруженную разными продуктами тележку.

Когда мы приблизились к кассе, мой взгляд нечаянно зацепился за стенд со всякой мелочевкой первой необходимости. Среди конфет, жевательных резинок, леденцов, одноразовых зажигалок и зубочисток, как бы пошло это ни звучало, я наткнулся на... презервативы. Да-да. Именно на них. На такие штучки для предупреждения нежелательных последствий. Я не знаю, какому умнику в голову пришла идея продавать презервативы прямо возле кассы, но сомнений в том, что это был воистину гениальный человек, у меня не было.

Незаметно от Паркинсон, я взял пять презервативов и кинул их в общий пакет. Кассирша — пышнотелая и невероятно грудастая тётка средних лет, с неестественно рыжими (читай крашеными) волосами и вульгарно красной помадой на сморщившихся губах — впилась в меня пристально-любопытным и даже чуточку лукавым взглядом.

Я немного стушевался, осознав, что она уже вычислила мои намерения. Одного я только не понял: как она успела заметить мои манипуляции, ведь ещё секунду назад она, не отрываясь от монитора кассового аппарата, ловко просвечивала цены выбранных покупок при помощи сканера штрихкодов. Но очень скоро я обнаружил свою ошибку. Я не учёл того, что кассиры — люди, которые могут делать несколько дел одновременно. Под её испытующе-укоряющим взглядом, уже сожалея о своём спонтанном решении, я едва не задымился со стыда.

— А ты уверен, что вам этого хватит, парень? — вдруг насмешливо спросила она прокуренным басом, окинув стоящую рядом слизеринку придирчивым взором.

Я чуть не поперхнулся от её откровенного вопроса. Паркинсон посмотрела на меня непонимающе. Я мысленно чертыхнулся, взял себя в руки и, стараясь не покраснеть ещё больше, обратился к кассирше.

— Да. — Сказал я как можно увереннее и беззаботнее. — Пожалуй, вы правы. Будьте добры, дайте ещё десять, — попросил я, вежливо улыбнувшись.

Брови кассирши тут же взлетели вверх. Присвистнув и усмехнувшись, она протянула руку к пакетикам и, отсчитав ещё десять штук, положила их на стойку рядом с нашим пакетом.

— Эти со вкусом вишни, — вульгарно осклабившись, доверительно сообщила мне кассирша и подмигнула Паркинсон.

— Ооо, это же жевательная резинка, да? — воскликнула Паркинсон и, резко протянув руку, взяла целую полоску презервативов. Я чуть не провалился под землю.

Кассирша открыла свой огромный рот, чтобы просветить Паркинсон относительно предназначения этих штучек, но я метнул в неё предупреждающий гневный взгляд. Будь всё проклято! Какой чёрт меня дёрнул взять эти г

* * *
?

— Нет, нет, нет, Паркинсон! — я поспешно выхватил у слизеринки из рук все презервативы и запихал в пакет. — Сколько с нас? — обратился я к кассирше, у которой челюсть отвисла от сцены, развернувшейся перед ней.

— Эээ... — только и промычала она.

— Поттер, ты такой жмот! — прилюдно обвинила меня Паркинсон, надув губы. — Подумаешь, ну взяла бы я у тебя одну жвачку со вкусом вишни? Ты бы обанкротился?

Покупатели, стоявшие за нами, начинали смеяться. Одна парочка уже тряслась от хохота. А я краснел, как первогодка. Проклятье!

— Вот возьмите, — бросив на стойку кассирше две довольно крупные банкноты, я быстро взял пакеты и потащил Паркинсон к выходу.

— Эй, парень, а сдача? — пробасила кассирша вслед, на что я просто махнул рукой.

— Ну, дай мне жвачку, Поттер! — как капризная маленькая девчонка пристала Паркинсон.

Последняя реплика слизеринки буквально убила некоторых покупателей, стоявших в очереди позади нас. Уходили мы уже под громкий ржач, охвативший всех, кто хоть немного разобрался в произошедшем.

* * *
Успокоиться я смог только в стенах дома. Пройдя на кухню, я сгрузил пакеты на стол, и Паркинсон вызвалась мне помочь с сортировкой продуктов по местам.

— Спасибо тебе, Паркинсон! — сказал я как бы между делом.

— За что? — немного удивлённо поинтересовалась брюнетка.

— За всё. Просто. Сегодня был великолепный день. — Я подошёл ближе к ней и взял в свои руки её ладонь. — Спасибо тебе за это. — Она приостановилась, глядя на меня таким чудесным и выразительным взором, что я не смог удержаться. Я наклонился к ней, чтобы поцеловать. Если оттолкнёт, то так тому и быть. Я больше не буду пытаться.

Но она не оттолкнула. Мягкий поцелуй быстро перерос в страстный и безумный. Мои руки свободно скользили по её телу, и я всё ещё не мог поверить, что это происходит на самом деле. Мои руки опустились ниже, впившись в упругую попку, обтянутую лишь короткими джинсовыми шортами. Не дождавшись возражения или сопротивления с её стороны, я более смело подхватил её за ягодицы и усадил на столешницу.

— А в тихом омуте каппы водятся, не так ли, Поттер? — притягивая меня к себе за подол моей футболки. — Ты же внутри совсем не такой хороший мальчик, каким кажешься на первый взгляд?

— Я очень, очень плохой мальчик, крошка, — я стянул с неё тоненькую немного просвечивающую маечку и, любуясь её красивой грудью в чёрном бюстгальтере, аккуратно оттолкнул Паркинсон, чтобы она растянулась на столе. Откинувшись назад, она неловким движением смахнула вниз несколько яблок и пакет с продуктами.

— Упс, — хихикнула она.

— И всё же ты очень неуклюжая. — Улыбнулся я, наклоняясь к её дивным обнажённым ножкам, чтобы покрыть их поцелуями.

— Знаешь, Поттер, кажется, самое время проверить на прочность твои резинки. — Как бы невзначай заметила слизеринка. Я даже не сразу понял, о чём она говорит.

— Резинки? — переспросил я недоумённо, оторвавшись от её ножек.

— Да, Поттер. Маггловские презервативы. — Добила она меня мстительно. Против своей воли я опять начал краснеть.

— Ты... Ты знала? — произнёс я, запинаясь.

— Ну, конечно! — ухмыльнулась эта стервочка.

— Ах ты... Но почему ты мне сразу не сказала?

— А зачем? Было забавно наблюдать за твоими метаниями в торговом центре.

— О, Мерлин! — протянул я сокрушённо, сгорая от стыда и пряча глаза ладонью. — И ты специально играла на публику?

— Да. — Почти хохотала Паркинсон.

— Ты всё это специально сделала, чтобы выставить меня полным идиотом?

— Нуу... — она невинно улыбнулась, наверное, надеясь на пощаду. Но пощады не будет.

— Ах ты, стерва! Ну, всё. Ты допрыгалась, дорогая моя! — с наигранным рыком я кинулся на неё сверху и начал покрывать её шейку поцелуями, чередуя их с лёгкими покусываниями.

Именно в этой пикантной позе нас и застали. Хотя, нам же не привыкать.

— Гарри? Паркинсон? О Мерлин! — в шоке охнула Гермиона, непонятно откуда возникшая на пороге моей кухни. — Простите! — она резко отвернулась от нас, давая время привести себя в нормальный вид.

— Что ты здесь делаешь, Герми? — спросил я взволнованно, ведь такие визиты не бывают беспричинным. — Всё нормально?

— Да, Гарри. Спасибо. Всё хорошо.

— Тогда в чём дело? — я еле отвлёк внимание шокированной подруги от недовольной Паркинсон, в данным момент натягивавшей на себя майку.

— Я пришла предупредить, Гарри. Это настоящая катастрофа. — Затараторила Гермиона возбуждённо.

— Да, что происходит, Грейнджер? Неужели Волдеморт всё-таки воскрес? — предположила слизеринка, всё так же сидя на столе.

— Хуже. Сюда идут Уизли. Все Уизли, Паркинсон!