День первый

Теперь у Малфоя была палочка. Но она оказалась не нужна: Драко прекрасно знал, как справиться с кофе без нее, и ему даже нравилась вибрация кофемолки, щелчок включаемой конфорки и шипение закипающей турки. Правда, с сэндвичами пршлось повозиться, призвав на помощь фантазию и палочку, но старался Драко не зря.

Когда Гермиона, довольная и выспавшаяся, спустилась на кухню, ее поджидал отличный завтрак и белый пушистый фуро, уютно свернувшийся клубочком на высоком стуле.

— Ну, ты даешь, — Гермиона улыбнулась, взяла Драко на руки и посадила на колени. Он поерзал немного, устраиваясь поудобнее, и не без удовольствия обнаружил, что под халатом Гермионы ничего нет, кроме нее самой.

Гермиона посидела немного, поглаживая Драко, а потом вдруг сказала:

— Если бы я с самого начала знала, какой ты мягкий и теплый, я бы никогда не связалась с Роном.

Драко лизнул ее руку, потерся боком о ее живот, а потом принял свой человеческий облик.

— Если бы я с самого начала знал, что ты будешь говорить об этом рыжем остолопе, — возразил Драко, усаживаясь рядом, — я бы подумал, прежде чем готовить тебе завтрак.

— Ладно тебе, Лордик, не дуйся! – игриво пропела Гермиона, пристраиваясь к нему поближе.

— Тогда я тебя буду звать… — Драко задумался. – Как насчет «леди»?

— Почему леди? – удивилась Гермиона, хихикнув.

— Ну, во-первых, потому что я, как ты ни коверкай, но все-таки лорд, — Драко самодовольно фыркнул, — а во-вторых, мне не нравится слово «госпожа», — и он смешно поморщился.

В порыве нежности Гермиона крепко обняла его и, положив голову ему на плечо, прошептала:

— Я тебя люблю…

Проводив Гермиону взглядом через отверстие для писем, Малфой подумал, что окно со стороны входной двери не помешало бы. А потом, одевшись в свой единственный костюм, аппартировал в Косой переулок. Ему предстояло выполнить свою часть сделки с Забини.

Пэнси он знал действительно хорошо. Она обожала завтракать в «Тутти Минутти» и ненавидела две вещи: неверных парней и домашних животных. Драко решил сыграть на всех ее слабостях одновременно.

Он издалека увидел Пэнси за столиком в «Тутти Минутти» и ухмыльнулся. Девушка, как всегда, пила латте и читала «Ведьмополитен», не замечая ничего вокруг. Драко незаметно прошмыгнул к стойке и позвал официанта.

— Тут три галлеона, — протянул он парню монеты. – Через пять минут ты пойдешь в мужской туалет. Там будет стоять коробка. Возьмешь ее и отнесешь девушке вон за тем столиком, — скороговоркой сказал Драко. – Ты понял?

Официант кивнул, пряча деньги в карман, и Драко поспешил в туалет. Там при помощи трансфигурации он превратил рулон туалетной бумаги в просторную коробку. Затем достал из кармана написанную заранее записку и прикрепил к ошейнику; превратился в хорька, залез в коробку, устроился там поудобнее и стал ждать.

Вскоре появился официант. Он осмотрел коробку, белоснежного фуро, свернувшегося на дне, пожал плечами и отнес Пэнси.

«Сюрприз!» — подумал Драко, улыбаясь при виде старой знакомой.

— Что это? – недовольно спросила Пэнси, стараясь не приближаться к Драко.

— Один молодой человек просил передать вам, — безразлично сказал официант и ушел.

Пэнси недоверчиво осмотрела фуро и заметила записку, прицепленную к ошейнику.

«Дорогая Пэнси! – говорилось в записке. – Пожалуйста, прими от меня в подарок этого чудесного хоречка, который, надеюсь, скрасит твои вечера, потому что я вынужден сообщить тебе о том, что мы расстаемся. Прости, но я полюбил другую. Если в тебе осталась хоть капля гордости, не ищи встреч со мной, не пытайся связаться. Спасибо за то, что было между нами, и прощай. Твой Тео».

Драко дождался, пока глаза Пэнси наполнятся слезами, и, выбравшись из коробки, забрался к ней на колени, предварительно пролив на стол кофе и испачкав в нем все лапы.

— Что ты делаешь?! – завопила Пэнси, с силой сталкивая Драко на землю. – Мерзкое животное!

Но Драко и не думал уходить, по крайней мере, пока не появится Забини. Он потоптался немного вокруг, а потом с самым невинным видом начал раздирать коготками подол длинной юбки Пэнси, отчего та пришла в ужас и зарыдала навзрыд, пытаясь отогнать навязчивое животное.

«Какая ты грубая», — подумал Малфой и, стараясь довести бывшую девушку окончательно, укусил ее за палец.

Пэнси вскочила и быстро направилась к выходу, бросив на стол горсть монет в оплату испорченного завтрака. Драко с гордо поднятой головой следовал за ней.

— Отвяжись! – Пэнси обернулась к Драко, вырвала из его зубов подол своей многострадальной юбки и, споткнувшись, врезалась в Забини, который появился в кафешке точно по расписанию.

— Осторожнее! – сказал Блез, улыбаясь заплаканной Пэнси и помогая ей удержаться на ногах. – У тебя все в порядке?

— Этот зверь! – Пэнси спряталась за спину Забини. – Он меня преследует!

— Сейчас разберемся, жди здесь, — кивнул Блез и, демонстративно взяв Малфоя за шкирку, отнес его в туалет.

Драко принял свой обычный облик и поднял вверх большой палец, показывая, что все идет так, как надо. Забини кивнул и вышел наружу, возвращаясь к Пэнси. Он помог ей прийти в себя, заботливо вытер платком следы растекшейся туши на ее лице и изобразил удивление, когда Пэнси рассказала, как именно бросил ее Нотт. Драко проследил за ходом разговора и, удостоверившись, что все идет по плану, аппартировал: нужно было вручить Нотту записку, в которой Пэнси бросает его и просит не искать с ней встреч. С этой частью Драко справился быстро.

Вернувшись в «Тутти Минутти», он увидел, что Пэнси, жестикулируя и часто моргая, рассказывает Забини о том, какие все мужики уроды, а Блез, стиснув зубы, подливает ей мартини, старательно делая вид, что внимательно слушает стенания слизеринской красавицы и, несомненно, разделяет их. Оставалось закрепить успех.

Драко подождал, пока Блез, согласно их плану, предложит Пэнси проводить ее до дома. Услышав, как та соглашается, Драко аппартировал к входу в имение Паркинсонов и спрятался в кустах, еще раз благодаря бывшую девушку за то, что ее нелюбовь к домашним животным вылилась в отсутствие на их территории сторожевых псов.

Вскоре на дорожке появились Блез и Пэнси. Забини поддерживал Пэнси под руку, а она позволяла ему ухаживать за собой, теша якобы попранное Ноттом самолюбие. Парочка остановилась у дверей, и вот тут возникла та самая неловкая ситуация, которая не давала Малфою покоя. Пэнси просто обязана была пригласить Забини зайти. Слишком быстро?! К черту! Драко нужно было его ожерелье, а это значило, что Пэнси пригласит Забини зайти, и не только. Или он не Драко Малфой.

Блез и Пэнси предсказуемо застряли на крыльце. Забини, как и договаривались, тянул время, а Пэнси никак не могла придумать предлог, чтобы спровадить старого знакомого. Драко дождался, пока пауза, наполненная неловким молчанием, затянется, и эффектро разбил окно на чердаке. От звука бьющегося стела Пэнси вскрикнула и отпрыгнула в сторону, с опаской взирая на зияющее осколками окно.

— Что это было? – шепотом спросила она, ухватившись за лакцан пиджака Забини.

— Не знаю, — с деланной напряженностью ответил Блез. – Может, у вас там завелся упырь?

«Сам ты упырь», — подумал Драко, который не любил самодеятельность в таких делах.

Пэнси замотала головой. Драко вскинул палочку и еще одним невербальным заклинанием точнехонько выбил из рамы удержавшиеся в ней куски стекла. Пэнси снова вскрикнула и спряталась за спину Забини.

— Если хочешь, я могу посмотреть, что там, — предсказуемо предложил Блез.

— Да-да-да! – затараторила Пэнси, снимая с двери запирающее заклятие и позволяя Забини первому войти в дом.

Драко бывал в гостях у Пэнси не раз, поэтому ему не составило труда аппартировать на чердак, где в былые времена они предавались с Пэнси любви, зная, что ее родители не жалуют это место своим присутствием.

На чердаке все еще было уютно, и Драко подумал, что Паркинсон, возможно, продолжила использовать это славное место для свиданий с Ноттом. Тем символичнее. Впрочем, ему было все равно. Малфой занялся наведением в комнатке полнейшего беспорядка, стараясь сопровождать этот процесс качественными шумовыми эффектами.

Он так увлекся, что едва услышал, как скрипнули половицы – Забини поднимался «с проверкой». Драко замер, спрятавшись за старым платяным шкафом. Блез открыл дверь и, как положено, с палочкой перед собой, вошел в комнату. Пэнси, дрожа от страха, следовала за ним, крепко вцепившись в его плечо.

— Мерлин Великий, что здесь произошло? – в ужасе прошептала она, увидев дело рук Драко.

— Похоже на полтергейста, — серьезно сказал Блез. – Или какое-нибудь дикое животное…

— Это… оно все еще здесь? – Пэнси побледнела и стала нервно покусывать губы.

Драко очень нравилось, как она это делает, и он невольно улыбнулся, глядя на бывшую девушку.

— Не знаю, — ответил Блез. Он отцепился от Пэнси и начал методично проверять комнату.

Драко нарочно не сказал ему, где спрячется, чтобы сохранить эффект неожиданности – для пущей правдоподобности. Блез уже перевернул полкомнаты, когда – за шкафом – обнаружил Драко и вздрогнул, узрев страшную гримасу, с которой Малфой поджидал его. Пэнси заметила реакцию Забини, и ее как ветром сдуло с чердака.

Удостоверившись, что девушки нет поблизости, Драко вылез из своего укрытия и, самодовольно хмыкнув, развалился на кровати.

— Ну, ты и напугал меня, — сквозь зубы процедил Забини, но Малфой только фыркнул.

— Эффект неожиданности, — прокомментировал он, закинув голову назад. – В общем, так. Ты сейчас идешь к Пэнси и говоришь, что больше тут никого нет. Если будет сомневаться, приведешь и продемонстрируешь пустую комнату. Скажешь, что здесь был полтергейст, но ты его выгнал. Она должна, — Драко сделал ударение на слове «должна», — проникнуться благодарностью. Если нет – намекни ей, что чашечка кофе от хозяйки – лучше любого «спасибо». А там – по обстоятельствам. Буду ждать на улице.

Забини кивнул, пошумел для приличия и стал быстро спускаться вниз, а Драко, довольный собой, аппартировал к входу в особняк, устроился в кустах и стал ждать появления Забини.

Блеза не было долго, и Малфой успел порядком заскучать, когда дверь особняка открылась, и на пороге появилась Пэнси в пушистом халатике и Забини с пиджаком, залихватски перекинутым через плечо. По лицу Блеза нетрудно было догадаться, что операция завершилась успешно, и Малфой потер руки. Когда Пэнси, поцеловав Забини на прощание, скрылась в доме, Драко появился на дорожке.

— Я так понимаю, тебя можно поздравить, — чуть растягивая слова, сказал он, многозначительно поигрывая бровями.

Забини молча достал ожерелье и протянул Малфою с коротким кивком, означающим, что он доволен.

— Как она? – спросил Малфой чисто из вежливости.

— Не понимаю, как ты отказался от такой женщины? – вместо ответа спросил Забини, а Драко пожал плечами.

— Мне пора, — сказал он, пряча ожерелье за пазуху. – Бывай, герой-любовник!

— Я вот тут подумал, — задумчиво проговорил Забини, поглядывая на шею Драко. – Может, мне такую же штуку прикупить?

— Дурак! – смачно ответил Малфой, удовлетворенно лаская пальцами кожу ошейника. – Это всего лишь ошейник. А средство манипулирования – вот оно! – и Драко постучал себя по лбу.

Гермиона уже была дома. Она открыла дверь, и Драко не смог сдержать улыбку – так она была прекрасна.

— Моя нежная леди! – он обнял ее и поцеловал в шею, но Гермиона вдруг резко отстранилась и скрылась на кухне.

Драко последовал за ней. Гермиона стояла у плиты, помешивая что-то на сковородке, а на столе напротив толстая скалка раскатывала тесто.

— Что-то случилось? – кротко спросил Драко, подходя ближе.

— Что, Лордик, нагулялся? – вдруг едко произнесла Гермиона, не глядя в его сторону.

— Что ты имеешь в виду? – не понял Драко и сделал еще шаг к Гермионе, но скалка вдруг оторвалась от теста и заняла боевую позицию, готовая любую минуту огреть его по голове.

— Я видела тебя с Паркинсон, — с горечью в голосе сообщила Гермиона, и Драко вздрогнул. – В «Тутти Минутти» ты подкатывал к ней, виляя хвостиком, как… как…

— Да она прогнала меня, — Драко озадаченно нахмурился, пытаясь осознать, что происходит и как действовать дальше.

— Конечно, прогнала! – Гермиона резко обернулась к нему. Ее глаза были полны слез. – И ты, поджав хвост, вернулся сюда! Как это по-слизерински!

— Да дай же мне объяснить! – Драко протянул руки к Гермионе, но та, поджав губы, резко бросилась вон из кухни, оттолкнув Малфоя плечом.

— Не вздумай даже ходить за мной! – крикнула она.

Скалка упала на пол, звучно ударившись о кафель. Драко покачал головой, поднял ее и положил подальше – мало ли что. Потом глубоко вздохнул и уселся на высокий стул. Он и рад был тому, что Гермиона ревнует его так сильно, и огорчен последствиями гриффиндорской ревности. Как и велела Гермиона, Драко не пошел за ней. Вместо этого он достал из-за пазухи ожерелье и разложил его на столе, предварительно уничтожив тесто и все следы кулинарных изысканий Гермионы.

Два одинаковых ожерелья гоблинской работы чуть поблескивали. Драко покрутил одно из них в руках. Тяжелое, неудобное, явно большое для тонкой шейки Гермионы. Он пробежался рукой по грубоватым звеньям: не то, не то, не то… наконец, нашел, что искал: одно из звений подалось на его прикосновение и преобразилось, превращаясь в небольшой изумруд. Драко закрыл глаза и потер его, сосредоточившись. Когда он открыл глаза, перед ним вместо ожерелья на столе лежал тонкий кожаный ошейник, сплетенный причудливым узором. Под язычком застежки Дако обнаружил зеленый камешек, способный предать предмету любой вид – по желанию владельца. Со вторым ожерельем Драко проделал то же самое, но на этот раз оно превратилось в обычный кожаный ремешок – точно такой же, какой был на Драко. Малфой остался доволен. Он взял плетеное ожерелье и повернул изумруд по часовой стрелке. Раздался щелчок, а потом ожерелье заискрилось. Потоки искр перенеслись от одного ожерелья к другому и исчезли. Драко глубоко вздохнул и потянулся ко второму ожерелью. Посмотрел на камень, задумался на мгновение, а потом вдруг резко мотнул головой, отгоняя соблазн, и положил ожерелье на стол. Выбор был сделан. Малфой вышел в гостиную и уставился на себя в зеркало. Помедлив немного, он резким движением расстегнул ошейник. Ремешок чинно упал к его ногам, открывая взору красную полоску на шее. Драко привычно пробежал по ней пальцами. А потом, закусив губу, быстро застегнул на шее свою часть ожерелья, хотя на вид разница не была заметна вовсе.

Убрав ожерелье Гермионы в карман, Драко поднялся по лестнице и постучал в дверь спальни, из-за которой раздавались громкие рыдания.

— Гермиона! – позвал он ласково. – Открой! Я все тебе объясню! Мне надо многое тебе сказать!

Но все было бесполезно. Драко долго ждал под дверью, но Гермиона, похоже, не собиралась его пускать. Смирившись с тем, что спать ему придется в одиночестве, Драко, вздохнув, спустился вниз и, удобно устроившись в ставшей уже родной корзиночке, заснул.