Глава 4

/постельные сцены!/

Джеймс приподнялся на локтях и посмотрел прямо мне в глаза. Подозреваю, что в них он прочел дикое желание, поскольку аналогичные чувства были и в его глазах. С мгновение он словно на что-то решался, а затем осторожно приблизил свои губы к моим губам. Но уже через пару секунд отстранился и вопросительно уставился на меня. Не найдя на моем лице никаких признаков недовольства, он снова принялся целовать меня. Причем с небывалой силой. Его губы были такими мягкими, такими теплыми, такими манящими... Я с трудом подавляла в себе стоны. Его язык настойчиво просился в мой рот, и я слегка приоткрыла его, пропуская его внутрь, где он тут же закружил мой язык в диком танце страсти и желания. Наши языки соперничали друг с другом, мои пальцы скользнули под футболку Джеймса, все выше задирая ее. Его рука нырнула под мою юбку и, отыскав святая святых женщины, принялась ласкать меня. На этот раз я не сумела подавить стон, когда его горячие пальцы коснулись пылающего клитора. Я выгнула спину дугой, вонзая ногти в спину Джеймса. Он с глухим стоном отстранился от меня, но я не успела завопить о том, что хочу продолжения, поскольку он жестом фокусника стащил с себя футболку, и на мгновение моему взору открылось прекрасное сильное тело, усовершенствованное упорными тренировками по квиддичу. Мой взгляд скользил по смуглому торсу, изучая каждую его черточку и впадинку. Джеймс торопливо расстегивал пуговицы моей блузки, но, разозлившись, просто дернул их в разные стороны, а затем в немом восхищении принялся рассматривать мою грудь, нежно касаясь ее. Я резко села на постели, отчего он, слегка отпрянул, и окончательно освободилась от блузки. Недолго думая, руки Джеймса проворно расстегнули лифчик, который улетел куда-то в темный угол комнаты. Я не могла думать, все мои мысли сосредоточились на стремительно разгорающемся внизу живота пожаре. Джеймс слегка сжал мои отвердевшие от желания соски, а затем принялся нежно массировать их. Я не могла больше сдерживать стоны. Мне было абсолютно плевать, что меня могут услышать, я вообще об этом не думала! Внезапно я ощутила, как мою грудь ласкает уже его язык. Я была на грани, а ведь это только начало! Обхватив его голову руками, я что было сил прижала его к себе, не давая даже выдохнуть. Он со стоном покусывал мои соски... Боже мой, это было поистине волшебно! Мои руки заскользили по его вспотевшей спине и нырнули в брюки. Джеймс снова отстранился от меня. Мерлин, он что, издевается?! Неужели не понятно, что я сгораю от желания? Но он уложил меня на постель, а сам принялся раздеваться и вскоре уже был в одних трусах. Дрожащими руками я попыталась расстегнуть застежку на своей юбке, но Джеймс опередил меня. Я тоже осталась в одних трусиках. Сегодня я, как чувствуя, надела кружевное фиолетовое белье – самое куртизанское в моем гардеробе. Джеймс снова склонился надо мной, проводя языком дорожки по моему разгоряченному телу. Его рука тем временем снова принялась ласкать меня между ног. Я сомкнула бедра и выгибалась самым неестественным образом... Мерлин великий, неудивительно, что его хотело все женское население Хогвартса поголовно! Нет, так нечестно, я тоже хочу доставить ему удовольствие! Неимоверными усилиями я приподнялась и дотронулась губами до впадинки на его шее. Не помню каким образом я оказалась сверху него, но тут же принялась за дело, припоминая по ходу все советы Мэри. Теперь уже моя рука скользнула к нему в трусы и сразу же наткнулась на что-то горячее и твердое. Ха, вот уж интересно, что бы это могло быть? Джеймс застонал словно раненое животное и запрокинул голову назад. Я ласкала его член рукой, губы же путешествовали по его шее, груди, животу... Не знаю насколько умело я действовала, но судя по восторженным вскрикам, ему действительно было хорошо. Не выдержав, он бросился на меня со сдавленным рычанием, прижимая к кровати всем своим телом, и принялся стягивать с меня трусики, после чего снял и свои. Впервые в жизни я увидела настоящий мужской половой орган. Впечатлений была масса, но заострять на них внимание не было времени, сил и желания. Он был уже на половине пути ко мне, когда вдруг отстранился и как-то безжизненно прошептал:

– Лили, если ты не уверена, то мы не будем...
– Заткнись, Поттер, и возьми меня, наконец! – прохрипела я, ощутив себя самой настоящей подстилкой со стажем. Не наплевать ли? Но все равно как-то все это слишком уж быстро!
Я постаралась отогнать эти мысли. Ведь лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть еще больше, правда?

Его не потребовалось просить дважды. Я приподняла и раздвинула бедра. Очень бережно он проник в меня, но все равно жуткая боль вдруг пронзила меня от кончиков пальцев ног до корней волос. Словно меня только что распилили вдоль тупой пилой. Хотелось заорать и убиться головой о стену, но боль постепенно начала утихать, и на смену ей пришли новые потрясающие ощущения! Наши хрипы слились в один прекрасный стон, звучавший в унисон с его движениями, которые становились все быстрее и увереннее. Я чувствовала, что вот-вот впервые в жизни испытаю настоящий оргазм, а не ту его пародию, как сымитировать которую делилась с нами Маккиннон. Мы кончили одновременно и без сил повалились на постели. Внезапно на моем лице расцвела многообещающая улыбка куртизанки. Джеймс тяжело дышал, но тоже улыбался. Я была горда, что сумела отвлечь его от мрачных мыслей. Кто бы мог подумать, что сегодняшний ничем не примечательный день закончится именно так? Я рассталась с Обри и переспала с Поттером! Случилось то, о чем раньше я могла только мечтать... Джеймс повернулся ко мне и посмотрел прямо мне в глаза.

– Ты прекрасна, – прошептал он, в то время как его пальцы снова принялись путешествовать по моему телу. Я сладко улыбнулась и закрыла глаза.
– Джеймс, это было божественно, – призналась я.
– Неплохие ощущения, да? – с моей любимой кривоватой усмешкой поинтересовался он.
– Неплохие? Они волшебны, восхитительны, прекрасны! – с пафосом воскликнула я.
– Знаю. А с тобой они возрастают до небес.
Я так резко села на постели, что у меня закружилась голова. Какая двоякая фраза...
– Ты думал о ней, когда был во мне?
Джеймс недоуменно нахмурился:
– О ком?
– О Нарциссе. Ты только что сравнил меня с ней.
– И не подумал! Лили, что происходит? Почему ты портишь самую лучшую в мире ночь какими-то глупыми подозрениями?
Самая лучшая ночь? Он, правда, так считает? Я ничего не ответила. Слезы заволокли мои глаза. Я сотню раз пожалела, что эти слова осмелились слететь с моих губ.
– Куда ты? – хрипло спросил он, когда я решительно встала.
– Мне нужно побыть одной. Столько всего свалилось... Обещаю, что мы еще поговорим об этом.

Меня почти не удивило то, с какой легкостью я отдалась ему. Больше возмутило то, что я не испытывала по этому поводу абсолютно никакого раскаяния. Мы ведь даже не общались толком, а тут вдруг взяли и переспали! Он встречается с Нарциссой, а я только что рассталась с Обри. А вдруг с его стороны это был всего лишь зов плоти? Но эти его слова о самой лучшей ночи... Неужели он солгал мне? Я с трудом подавила всхлип.
– Сначала тебе нужно в душ, – мягко сказал он, когда я подобрала с пола свою одежду.
– В душ?
Он вскочил с постели, подошел ко мне и нежно провел рукой по внутренней стороне моих бедер. Я с трудом подавила стон. Ну как так можно?
– У тебя кровь, – просто сказал Джеймс и продемонстрировал мне свои пальцы, испачканные чем-то красным.
– Извращенец, – буркнула я уже не так недовольно. Он улыбнулся и взял меня чистой рукой за подбородок.
– Кто бы говорил. Пришла ко мне посреди ночи, соблазнила, а теперь собираешься улизнуть? Не пройдет, мисс Эванс.
Он поцеловал меня настойчиво и жадно. Я отбросила в сторону одежду, которую держала, и прильнула к нему всем телом, запустив пальцы в его растрепанные волосы. Пошла бы она к дьяволу, эта Нарцисса Блэк...
– На Рождество я подарю тебе расческу, – пробормотала я, пока его губы путешествовали по моей шее.
– Идем в душ? – прошептал он.

Я утвердительно кивнула. Джеймс схватил меня в охапку и втиснул в душевую кабинку. Для двоих здесь было слишком мало места, но я не жаловалась. Наоборот мне хотелось, чтобы он прижался ко мне еще крепче, еще сильнее. Он ведь мог! Почему же не делал этого? Боялся меня раздавить? Наивный!
Он взял меня еще один раз. На этот раз в душе. Я ни о чем не могла думать, ничего не хотела слышать и знать. Почему-то я была абсолютно уверена, что с этого момента моя скучная и серая жизнь изменится раз и навсегда. Вскоре душевая взорвалась нашими сладострастными криками оргазма, которые долго еще не затихали у меня в ушах, пока он смывал с меня остатки крови. В спальне я оделась в любезно предоставленную Джеймсом футболку и аккуратно собрала вещи. Он стоял у окна совершенно обнаженный и потягивал из бутылки огненный виски. Я решительно забрала у него это гадкое пойло и увлекла за собой на постель. Открыв рот, я хотела было снова признаться, что это была самая чудесная ночь в моей жизни, но слова вдруг застряли у меня в горле. Я в ужасе уставилась на ярко-алые пятна крови на простыне – все, что осталось от моей невинности. Поэтому решительно потянулась за волшебной палочкой.

– Что ты делаешь? – спросил Джеймс.
– Избавляюсь от улик, – отозвалась я. – Экскуро!
Пятна исчезли.
– Об этом я как-то не подумал. Давно уже с такими проблемами не сталкивался, – почесал затылок Джеймс и вдруг стал таким бесконечно милым. Очень захотелось пощекотать его. Чем я немедленно и занялась.
– Ой, Лил, пусти! Это не смешно... пусти, ну пожалуйста! – умолял он в перерывах между смехом.
– Кто бы мог подумать, что бесстрашный гриффиндорец Джеймс Поттер боится щекотки! – поразилась я.
– Боюсь, – фыркнул он. – Щекотки я боюсь очень сильно. А ты?
Ой, зря я все это затеяла!
– И я боюсь, – поспешно призналась я. Хитрющая улыбка озарила лицо Поттера. С той же коварной физиономией он нырнул под одеяло и принялся мстить мне.

Я захохотала совершенно как маньячка.
– Нет, нет, не надо, Джеймс! Я больше не буду, пусти!
– Плохая девочка Лили Эванс будет наказана! – шутливо рычал Поттер, но щекотать меня все же перестал.
– Ты дождешься, что я просто возьму волшебную палочку и наложу на тебя Риктусемпру!
– Так нечестно! – возмутился он.
– А кто сказал, что я намерена играть честно?
Он уставился на меня, словно не верил своим ушам. Чтобы сгладить неловкий момент, я небрежно поинтересовалась:
– Кстати, где твои знаменитые гриффиндорские трусы? Они мне понравились!
– В стирке, – хмыкнул Поттер. – Ну, раз такое дело, то обещаю, что надену их в следующий раз.

В следующий раз? Я совершенно не по-эвансовски улыбнулась.
Утром я проснулась и не сразу врубилась, где нахожусь. Повернув голову влево, я обнаружила на соседней кровати дрыхнувшего без задних ног Петтигрю. В душевой шумела вода. Чья-то рука привольно лежала на моей спине. Я слегка приподнялась и обалдела. На подушке рядом со мной покоилась растрепанная голова Поттера, который безмятежно улыбался во сне. К своему ужасу, я вдруг вспомнила все. До мелочей. Во всех подробностях. Захотелось провалиться сквозь пол, Мерлинова бабушка! Почувствовав, как щеки заливает краска стыда, я разозлилась на саму себя. Вчера надо было краснеть, дорогая, когда ты затащила Поттера в его же постель!!! Я попыталась вылезти из кровати и выскользнуть из комнаты незамеченной, но не тут-то было. Поттер заворочался и прижал меня к себе еще крепче. Шум воды в душе стих, и на пороге показался Блэк в одном полотенце, замотанном вокруг бедер. Разорви меня горгулья! О чем они, интересно, подумали, когда вернулись в спальню и обнаружили меня полуголую в постели Джеймса? Блэк, кажется, нисколько не удивился, заметив меня сейчас. Петтигрю последний раз сладко всхрапнул, проснулся и потянулся. Момент был крайне неловкий, поэтому я как ни в чем не бывало пробормотала:

– Доброе утро, мальчики.
– И тебе того же, Эванс, – на автомате отозвался Блэк и полез в шкаф за брюками. – Как спалось на новом месте?
Почти не спалось вообще. Во сколько же мы уснули?
– Отлично. Давно вы вернулись?
– Часов в пять утра. Представляешь себе наше, мягко говоря, изумление?
– М-м-м... вполне.
Тон у Блэка был не слишком одобряющим. Ну конечно, он ведь застал парня своей сестры в постели с другой...

Джеймс, разбуженный нашим диалогом, недовольно пошевелился и зарылся лицом в мои волосы. Но уже через мгновение подскочил на кровати как укушенный в задницу.
– Мерлиновы трусы, это не сон?
– К сожалению, нет, – усмехнулась я.
– К сожалению?

Нет-нет, я ничуть не жалею! Это ведь была самая волшебная ночь в моей жизни! Но показывать это в присутствии Блэка и Петтигрю мне не улыбалось. Потом, я все объясню ему потом...
– Меня вообще удивляет, как я с тобой в одной кровати заснула, – надменно молвила я, включив эвансовскую манеру и, перегнувшись через Джеймса, схватила свою одежду, лежавшую на стуле.
– Меня тоже, – мрачно изрек он и умчался в душ, оставив меня наедине со своими горькими мыслями. В которые тут же грубо вмешался довольный как мартовский кот Блэк.
– Эванс, ничего рассказать не хочешь, а? – ухмыльнулся он.
Я запустила в него подушку, от которой он ловко увернулся.
– Я бы хотела попросить вас выйти и дать мне одеться...
– Ты нам не мешаешь, Эванс, – откликнулся Петтигрю, жадно пожиравший своими глазками-бусинками лифчик, который я держала в руках.
– Я и не сомневалась, – хмыкнула я. Ну и черт с ними. Поттер так и так красочно расскажет своим дружкам о том, как славно прошлой ночью снял целочку. Не обращая внимания на похотливый взгляд Петтигрю, я задернула балдахин, отвернулась от них и стянула футболку Джеймса, в которой спала. Быстро переодевшись, я уже собиралась было, наконец, благополучно смыться, но тут в комнату влетел Поттер с дикими глазами, схватил меня в охапку и, посадив на подоконник, впился в меня яростным поцелуем, на который я тут же с наслаждением ответила. И чихать мне с высоты Астрономической башни на вылезшие на лоб глаза Блэка и Петтигрю!

– Нет! – гневно прорычал Джеймс, отстранившись от меня через минуту. – Я ни о чем не сожалею! Слышишь меня?
Слышу, конечно. Этот голос я за триста миль услышу!
– Я тоже ни о чем не сожалею, – прохрипела я. – Но если ты сейчас меня не отпустишь, то рискуешь оказаться в Азкабане за непредумышленное убийство. Мне уже нечем дышать!
Поттер отпустил меня и блаженно заулыбался. Блэк выглядел так, словно его по затылку огрели бладжером, а затем огорошили приказом о немедленном переводе в Слизерин. Я нервно хихикнула. Ну и утречко у меня! Могла ли я вообще когда-либо подумать о таком?
– Бродяга, Хвост, не могли бы вы свалить, а? – вызывающе поинтересовался Джеймс.
Блэк демонстративно хмыкнул и послал ему взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Затем подхватил Петтигрю, и оба, громко топая, вышли вон. Я незаметно перевела дыхание. Все-таки я пока не была готова столь открыто демонстрировать свои чувства.

– Кажется, Блэк не очень доволен, – деланно равнодушным голосом сказала я. – Ты ведь его любимой кузине изменил...
– Никому я не изменял. Мы расстались с Нарциссой еще позавчера.
– О, – тупо сказала я, а внутри у меня все пустилось в пляс, – странно, что я не в курсе. Обычно я о таких вещах первая узнаю.
– Откуда это? – улыбнулся Поттер.
– Ты забываешь, что я живу практически в штаб-квартире твоего фан-клуба, – пожала я плечами.

Он рассмеялся и запустил пальцы в мои волосы. Я покраснела. О Мерлин, вчера ты сидела на нем как на метле, а сегодня обычное прикосновение вызвало у тебя такую реакцию! Нет, это не были обычные прикосновения. Это были его, Джеймса прикосновения. От которых я словно в радуге купаться начинала.
– А что у тебя с Обри? – вдруг четко спросил он.
– Забудь о нем, мы тоже расстались...
Я была готова поклясться, что Джеймс едва заметно улыбнулся. Надо было задавать друг другу эти вопросы вчера, до того как... Джеймс приблизил губы к моему горлу. Я застонала. Нет, мне определенно не стоит оставаться с ним в одном помещении, иначе я просто изнасилую его!

Впрочем, приблизительно так и вышло. Зря только одевалась!
Поттер умчался в Большой зал на завтрак, а я решила еще раз принять душ, чтобы смыть с себя его запах. Не то чтобы мне это мешало, но все же слегка отвлекало. Стоя под теплыми струями воды, я вспоминала его ласки и прикосновения ко мне прошлой ночью. Мерлин, как я раньше без них жила?
Едва переступив порог Большого зала, я сразу же наткнулась на угрюмые лица гриффиндорцев, которые неодобрительно на кого-то косились. Заметив в толпе лохматую макушку Джеймса, я целеустремленно направилась к нему, мечтая о том, что вот я сяду рядом с ним и нежно проведу ладонью по его едва покрытой щетиной щеке под офигевшие физиономии однокурсников и вообще всего Хогвартса. Да, неудачницы, знайте, что он теперь только мой. Внезапно я словно налетела на каменную стену, а весь воздух вышибло из легких. Рядом с Поттером уже кто-то сидел, уткнувшись лицом в его грудь. Сердце словно сдавило железными обручами, когда мне на глаза попались ненавистные белесые волосенки Нарциссы Блэк. Понятно теперь, почему гриффиндорцы были такими хмурыми, что, впрочем, мягко сказано. Слизеринец за столом Гриффиндора? Земля начала вращаться в обратную сторону! Впрочем, мне сейчас было не до пафосных изречений. Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. После нашей с ним необыкновенной ночи он еще смеет так прикасаться к Нарциссе? Говоря кратко, я была раздавлена, потрясена, убита. Мое сердце сейчас валялось в тарелке Поттера, безжалостно пронзенное вилкой.

Прочь отсюда сейчас же! И плевать на изумленные взгляды, которых я удостоилась. Миртл, как и обещала, я иду к тебе!
Тихий всхлип, перешедший в истерические рыдания, заставил меня обернуться и обнаружить размазывающую мантией Поттера по лицу тушь Нарциссу. Любопытство пересилило гнев и обиду, поэтому я опустилась на свободное место недалеко от них и, прикрываясь кофейником, стала за ними наблюдать. Джеймс ласково гладил ее по волосам и что-то шептал в знак утешения, а глаза его умоляюще уставились на Сириуса. Тот жевал губу и обеспокоенно смотрел на кузину. Нарцисса не блефовала – ее истерика была самой настоящей. Что же такого произошло, что она, наступив себе на горло, пришла к бывшему парню и даже уселась за стол вражеского факультета?

Словно в ответ на мой немой вопрос Нарцисса приглушенно выдавила:
– Я не хочу этого! Меньше всего на свете я хочу пойти по стопам Меди и Сириуса и удостоиться чести быть выжженной с родословного гобелена, но и принять волю отца тоже не могу! Мерлин, что мне делать?
Понятно. Очевидно Ледяную Барби предки огорошили какой-то сногсшибательной новостью из разряда брака с Волан-де-Мортом. Впрочем, моя догадка оказалась близка к истине.
– Успокойся, Цисси, прошу тебя! Все будет хорошо, вот увидишь, – ласково говорил ей Джеймс, отчего я невольно сжала кулаки. Это я должна быть сейчас в его объятиях, это мне он должен говорить такие слова! Захотелось схватить поттеровскую метлу и засунуть ее в задницу хозяину.
– Ничего хорошо не будет! Отец ясно дал мне понять, что если я откажусь, меня ждет судьба отщепенца!

– Ну и родители, – пробормотала я себе под нос, но меня все равно услышали и обернулись на мой голос. – Как так можно издеваться над родной дочерью?
Мне было этого не понять.

Джеймс смущенно посмотрел на меня, как бы извиняясь, но я гордо отвернулась. Даже не надейся, Поттер, что я тебя вот так просто прощу!
– Придумай что-нибудь! – в отчаянии воскликнул Поттер, обращаясь к Блэку. Тот, наконец, перестал жевать губу и задумчиво изрек:
– Дядю Сигнуса не переубедишь, а я не такой дурак, чтобы пытаться. К тому же, как верно заметила Цисси, я теперь "отщепенец", поэтому никакого права голоса не имею. Собственно, его у меня никогда и не было, но... Впрочем, есть одна идея. Ты ведь не хочешь выходить замуж именно за Малфоя, да, Цисси?
– Я уже битых полчаса пытаюсь втолковать вам это! – обозлилась Барби.
Малфой. Люциус Малфой. Ну что ж, по крайней мере, не Темный Лорд. Не так уж и страшно. Хотя вот я скорее предпочла бы судьбу "отщепенца", чем ложиться в постель с нелюбимым мужем. Что взять с меня, грязнокровки? Принципы чистокровок, браки которых ведь только на расчете и построены, были для меня дикими.
– Что у тебя там за идея, Бродяга? – оживился Поттер.
– Не здесь, – многозначительно ответил Блэк и заозирался по сторонам. Я поспешно принялась поглощать свой завтрак, который, если я, хоть что-то в этом понимаю, должен был быть доставлен мне в постель тем, кто сейчас обнимал другую. Ну и кашу я заварила!
– Вы же не собираетесь его отравить? – серьезно поинтересовался Люпин. Глаза Блэка загорелись.
– Тоже вариант. Но я надеюсь, что до таких радикальных мер не дойдет. Цисси, прости, нам с Джеймсом нужно кое-что обсудить, так что ему придется тебя оставить.
– Я пойду с вами! – возмутилась Барби. – Речь ведь идет о моей судьбе!
– Оставайся здесь или возвращайся в свою гостиную, – раздраженно бросил Блэк. – Именно по этой причине мы и не берем тебя с собой.

Джеймс мягко высвободился из ее объятий и вместе с Блэком спешным шагом покинул Большой зал. Ну хоть не поцеловал на прощание. Нарцисса ушла за свой стол, свирепо глядя на всех, кто попадался ей по пути. У меня было состояние, сравнимое лишь с консистенцией желе. Внезапно чья-то рука легонько опустилась на мое плечо.

– Лили, мы можем поговорить? – до меня как сквозь вату донесся голос Люпина.
– Конечно, – деревянным голосом отозвалась я и отодвинула почти нетронутую тарелку с едой. Мы вышли из Большого зала и направились в сторону Гриффиндорской башни, но Люпин решительно свернул на лестницу, ведущую на восьмой этаж, и остановился у гобелена Варнавы Вздрюченного, затея которого обучить троллей балету всегда вызывала у меня приступ истерического смеха. Наблюдая за тем как один из его "учеников" дубасит палкой незадачливого учителя по башке, я невольно расплылась в улыбке, хотя лицевые мышцы отчаянно при этом протестовали. Не обращая внимания на снующего по коридору Люпина, я присела на подоконник и закрыла глаза. Ну почему я вчера просто не ушла из спальни Мародеров? Сегодня точно было бы не так больно.
– Заходи, Лили, – позвал меня Люпин. Я ошарашено уставилась на дубовую дверь, которой еще минуту назад не было и в помине. Я вошла, озираясь по сторонам, и обнаружила, что мы находимся в уютной комнате, напоминающей нашу общую гостиную, разве что гораздо меньшего размера. Не успел вопрос слететь с моих губ, как Люпин торжественно произнес:
– Добро пожаловать в Выручай-комнату.