Лили

Мэри крепко спала. Мадам Помфри залечила ее ссадины в считанные минуты, но сказала, что после такого сильного потрясения Мэри нужен покой, и лучше будет, если она какое-то время проведет в больнице.
Больше всего на свете ей хотелось бы разбудить ее и узнать, что произошло в лесу. Узнать, где Джеймс, что с ним, не пострадал ли он? Беспокойство точило ее, мешало работать, мешало думать, и Лили сидела за своим столом, положив голову на руки, и смотрела, как Мэри спокойно дышала во сне, повернувшись к ней спиной, смотрела на ее плечо, выглядывающее из-под одеяла, и чувствовала жуткую, грызущую досаду в области солнечного сплетения.
«Пролитое зелье не собрать», – вертелось в голове у девушки. В конце концов она не выдержала, накинула мантию и вышла из крыла, подальше от фурий ревности, досады, беспокойства и страха, которые подбирались к ней все ближе и ближе...
Глаза слипались, голова как будто раздувалась изнутри, а спину страшно ломило. Так и хотелось плюхнуться на мягкую постель и проспать все на свете, но Лили мужественно боролась со своими слабостями.
Подоконники, мимо которых она проходила, выглядели ужасно удобными – так и подмывало залезть на один из них, привалиться головой к раме и отключиться на десять минуток. В конце концов, она не справилась с искушением и все-таки залезла на один из них.
– Добрый вечер, мисс Эванс, – привидение, проплывающее мимо, вежливо отделило свою голову от шеи.
– Добрый вечер, сэр Николас, – пробормотала Лили, не открывая глаз.
– Вас накажут за сидение на подоконнике, мисс.
– Кому какое дело... – протянула она.
– Ошибаетесь, юная леди, – Ник вдруг подплыл прямо к ней и зашептал на ухо, отбросив преувеличенно-громкий тон: – Только что я видел крайне подозрительного типа в конце того коридора!
Лили распахнула глаза.
– Что? Где?! – она спрыгнула с подоконника.
– Там! Высокий тощий мальчишка в странной такой мантии. Он был весь в грязи! И ветках, как будто только что вышел из леса!
– Отведи меня туда, Ник! – не помня себя, Лили схватила призрака за руку, и кисть мгновенно выстудило, будто она ее сунула в прорубь. А отдергивать руку было бы слишком невежливо, так что все чувства Лили слились в следующих ее словах: – Скорее!
– Вон он, видите? – шипел Ник, как бы невзначай выплывая из-за стены и повисая в воздухе так, чтобы Лили могла видеть сквозь него, но сама осталась незамеченной. – Долговязый такой... с отвратительно сальными волосами.
– Вижу... – прошептала Лили, во все глаза глядя в конец коридора, где Северус нервно вышагивал перед какой-то дверью.
Сердце ее заходилось от волнения.
– Давай подберемся ближе... – попросила она, и тут дверь каморки отворилась, и из нее вышел Филч.
Увидев Снейпа, он сначала всполошился, так что его громкий голос разлетелся по коридору, но тут ему на смену пришел тихий, увещевательный голос Северуса, и завхоз сразу успокоился. Снейп говорил ему что-то, взволнованно жестикулируя, но с такого расстояния было совершенно ничего не слышно, хотя Лили и Ник вслушивались изо всех сил.
А когда Филч вдруг резко развернулся и взмахом руки позвал Северуса за собой в каморку, Лили, наплевав на безопасность и шипение Николаса де Мимси, бросилась по коридору.
Ее одолевало очень, очень нехорошее предчувствие, и она только утвердилась в нем, когда припала ухом к двери и услышала, о чем идет речь.
Голоса были приглушены, но она все равно могла разобрать отдельные слова.
Неожиданно Филч громко каркнул:
– Карта, говоришь? Волшебная?!
Сердце Лили пропустило удар.
«Джеймс!»
– Да, сэр, – вкрадчиво говорил Снейп. – Они сами ее придумали. На ней – весь Хогвартс со всеми его обитателями, все тайные ходы, все лазейки. Вы думаете, как они постоянно избегают наказания? Им известны такие тропы, о которых вы даже не подозреваете! Имея такую карту, много ли времени надо пробраться в кабинет преподавателя... или выманить какого-нибудь ученика из его комнаты и увести в лес?
Лили от досады даже ногой топнула, но тут же спохватилась и прижала ко рту ладонь.
– И ты своими глазами видел ее? – гаркнул Филч.
– Да, сэр. А еще я знаю, где сейчас Поттер и Блэк...
– Как – где?! Они не в общей гостиной? – стул Филча протяжно скрипнул.
– Пять минут назад я видел, как они крались по коридору пятого этажа... – едва-едва слышно молвил Снейп, но дальше Лили не слушала.
С гулко бьющимся сердцем она на цыпочках добралась до конца коридора, после чего сорвалась с места и стрелой полетела наверх.

Джеймс

– Как ты Бродяга? – Джеймс обеспокоено оглядел Блэка.
Они сделали третий по счету привал. Бродягу ужасно качало, он вечно спотыкался и налетал на Джеймса – прямо как в ту ночь, когда они перебрали лишнего в «Кабаньей голове» и пытались добраться до замка. Только тогда Бродяга еще и смеялся как помешанный, а Джеймс все пытался влезть в женскую спальню. Сейчас же лицо Сириуса было серым и блестело от пота, невыгодно оттеняясь мешками под глазами, а сам Джеймс думал только о том, как бы дотянуть друга до гостиной...
Выбравшись из-под мантии, Бродяга привалился к рыцарским доспехам, после чего сполз на постамент и тяжело вздохнул.
– Порядок, – выдохнул наконец он, морщась и пожимая пальцами окровавленный бок под курточкой. – Жжет страшно. Я прямо чувствую его зубы. Слушай, – его бледное лицо тронула улыбка. – Может, я теперь тоже?..
– Заткнись, – посоветовал ему Джеймс и оглянулся – ему почудились чьи-то шаги в коридоре. Он полез за Картой. – Сейчас вернемся в гостиную, разбудишь... Вуд или Эванс, они тебя подлатают.
– Ну что ты, Сохатый... я в полном порядке... – пробормотал Сириус, откинув голову назад и прикрыв глаза, – ... я бы сейчас еще парочку волков уложил... да в легкую... как два паль...
– Не сомневаюсь, – засмеялся Джеймс, разворачивая Карту, и тут-то и грянул гром небесный:
– ПОПАЛИСЬ!
Они дружно подпрыгнули.
С торжествующей и несколько маниакальной улыбкой, размахивая фонарем, к ним на всех парусах несся Филч.
– Твою мать... – выдохнул Сириус.
Они подхватились.
Джеймс сунул мантию-невидимку в пустые доспехи, но едва он вспомнил, что держит в руках еще кое-что, костлявые пальцы завхоза вдруг капканом вцепились ему в локоть.
Другой рукой Филч сцапал Сириуса.
– Попались, голубчики! – казалось, школьный смотритель вот-вот описается от счастья. Его глаза выкатывались из орбит, щеки радостно трепетали. Никогда прежде Филч не казался Джеймсу таким уродливым. – Теперь-то не отделаетесь? Ну?! Что вы тут делали поздно ночью?
– Лунатизм, сэр, – брякнул Джеймс. Сириус прыснул.
– Смешно, смешно, – довольно закивал Филч и вдруг вытаращил глаза еще больше. – А ну-ка покажи, что это у тебя в руках, Поттер?!
– Что?
– Что-что?
– Вы сказали, у вас руках? – они переглянулись с Сириусом.
– Да. Он так и сказал. У него в руках.
– У меня? У тебя в руках!
– В моих руках? У меня ничего в руках, – Сириус поднял ладони.
– У него ничего нет, – подтвердил Джеймс, указав на Сириуса.
– Поттер!
– Что? Шалость удалась!
– Что?! Что ты сейчас сказал?!
– Ничего!
– Ну-ка дай сюда! – взорвался Филч, схватил его за предплечье и вывернул ему руку, но Джеймс к огромному облегчению увидел, как остатки коридора растаяли в уголках пергамента. – Ну? И где? – Филч бешено зашуршал бедной Картой. Джеймсу было больно видеть, как завхоз совал нос между девственно-чистых страниц. Ему казалось, что у него на глазах насиловали беззащитную девушку. – Где карта? Где потайные ходы?! Где они?
Они быстро переглянулись.
– Какая карта, сэр? – спросил Джеймс, состряпав самую невинную физиономию, на какую был сейчас способен.
Филч уставился на него. Потом на Сириуса.
– За мной, оба! – рявкнул он, сунул Карту за пазуху своего старого сального сюртука и, снова сцапав их обоих за руки, потащил по коридору. – Объясните мисс Грей, что это вы делали тут ночью! А пока я позову ее, посидите у меня! Под замком!
– Да, в такой заднице мы еще не были, – прошептал Сириус, коротко взглянув на Джеймса.
Они сидели в кабинете завхоза, на дрянных, рассыхающихся стульях и то и дело бросали взгляд на уголок пергамента, торчащий у завхоза из кармана.
На столе, заваленном кипой бумаг, сидела Миссис Норрис и сверкала в темноте глазами. Рядом с ней стояла лампа под абажуром и источала жирный оранжевый свет, тонущий в кружке с остывшим древесно-красным чаем. На свободном пятачке стола лежала разложенная пустая Карта Мародеров.
Филч выхаживал перед ними, заложив руки за спину, прямо как надзиратель перед заключенными.
– Как эта штука работает?! А?! В последний раз спрашиваю! Молчите? – Филч затряс головой и снова склонился над Картой, так напряженно вглядываясь в чистые страницы, словно верил, что из них вот-вот попрут нарисованные человечки. – Ну-ну, молчите. Вот сейчас я вызову сюда вашего декана, посмотрим, как вы будете молчать!
– Ну так зовите, – улыбнулся Джеймс.
– Да, я не сомневаюсь, что профессор Макгонагалл будет очень рада проснуться в три часа ночи, чтобы посмотреть вместе с нами на пустой пергамент.
– Я похож на идиота, Блэк?! – взревел смотритель.
Джеймс моргнул.
– Вы уверены, что хотите знать правду?
Филч надулся, как австралийская жаба.
– Ну-ка признавайтесь, что это за штуковина?! – вдруг взревел он и бросился к Джеймсу, потрясая бедной Картой. – И не отпирайся, Поттер, я видел, как ты пытался спрятать ее! Отвечай сейчас же!
В дверь кабинета постучались.
– Ну кто там еще? – взвыл Филч и метнулся к двери, сграбастав заодно и Карту.
– Ты как? – шепотом спросил Джеймс у зеленого Сириуса, пока смотритель щелкал своими бесчисленными замками.
– Как срущий единорог.
– Чего?
– Блестяще, Сохатый.
Джеймс фыркнул от смеха.
– Если бы еще этот поменьше орал...
– Откуда он вообще узнал?
Филч распахнул дверь.
– Что вам нужно? – гаркнул Филч. – Почему не в своей комнате?!
– Я – староста, мистер Филч, – невозмутимо сообщила Лили, как ни в чем не бывало проходя в кабинет.
У Джеймса отвисла челюсть, у Сириуса тоже.
Эванс же, напротив, не обратила никакого внимания, как будто их там и не было, и снова обратилась к завхозу:
– Кто-то разлил эктоплазму в коридоре, – она сцепила руки в замок внизу. – Весь коридор сверху донизу заляпан чем-то вязким и зеленым. Профессор Макгонагалл тоже сегодня на дежурстве, и она просила позвать вас, чтобы вы все убрали.
– Я не могу сейчас отлучиться, вы не видите, я задержал преступников! – Филч махнул рукой в сторону Джеймса и Сириуса.
Лили посмотрела сквозь них, словно они тоже были привидениями.
– Каких преступников?
Все трое очумело уставились на нее.
– Этих, не видите что ли?! – Филч подковылял к Джеймсу. – Поттер и Блэк собственной персоной! Поймал их прямо в коридоре! Вот с этим! – он радостно встряхнул пустой картой.
Лили взглянула на пустой пергамент и чуть подняла брови.
– Мистер Филч, я... не понимаю, о чем вы говорите, но если вы не уберете эктоплазму, ученики не смогут дойти до кабинетов, и уроки сорвутся. Вы же будете винова...
– Ради Мерлина, ты не слышишь меня, девчонка?! – завизжал Филч, тряся брылями. – У меня тут школьные хулиганы, пойманные на горячем, если я сейчас уйду, они... а-а-а-а! Я понял! – Филч вдруг затряс пальцем и засмеялся, глядя на нее. – Ты с ними заодно, да?!
– Да с кем?
– Да-да, я так и понял! Думала, я такой дурак?! Я же знаю, что ты подружка Поттера, та самая рыжая девчонка из Гриффиндора!
– Вовсе нет, сэр, – спокойно ответила Лили. – Джеймс Поттер встречается с Мэри Макдональд, можете любого спросить, это всем известно.
Джеймс исподлобья посмотрел на Лили.
– Только я не понимаю, при чем здесь Поттер. Я же говорю вам, там весь этаж в экто...
– Ну уж нет, девочка, со мной это не пройдет! – он сунул Карту в ящик стола и закрыл его одним из своих многочисленных ключей. – Говоришь, профессор Макгонагалл на дежурстве? Так вот я сейчас приведу ее сюда, и вы лично ей расскажете про то, куда делась ваша карта... и почему это вы, староста, шастаете ночью по всей школе! Посидите здесь все вместе! А чтобы не было соблазна сбежать, я вас сам закрою!
Лили поджала плечи, когда он прошел мимо нее. Миссис Норрис, мяукнув, спрыгнула со стола и побежала следом за хозяином.
– И не пытайтесь открыть дверь заклинанием! – рыкнул Филч напоследок. – Она заколдована, так что я об этом узнаю!
Он захлопнул дверь и заскрипел ключами в своих бесконечных замках.
Раздались его удаляющиеся, торопливые шаги.
Повисла тишина.
Лили глубоко, облегченно вздохнула и вдруг принялась расстегивать на себе мантию.
– Она собирается раздеваться? – громко спросил Сириус. – Хорошо, что она нас не видит, правда, Джеймс?
– О, очень смешно, Сириус, – нервно хмыкнула Лили, взглянув прямо на Бродягу. – Ничего умнее не придумал?
Сириус усмехнулся.
– Смотри-ка, мы снова стали видимыми?
Джеймс хмыкнул, подошел к столу.
– Что ты здесь забыла? – спросил он, пытаясь вскрыть ящик с помощью пары скрепок, которые нашел тут же, на столе. Говорить с ящиком было в любом случае проще, чем прямо с самой Лили. – С каких пор ты гуляешь по ночам одна?
– И это благодарность за спасение? – саркастично спросила Лили.
– Ты называешь спасением то, что сейчас сюда придет Макгонагалл? – начал закипать Джеймс.
Лили цокнула языком и наконец вытащила из-под свитера аккуратный рулончик ткани. Джеймс оставил попытки вызволить карту, Сириус вскочил.
– Откуда она у тебя?! – он миновал стол и выхватил у Лили из рук мантию-невидимку.
– Ты же сам засунул ее в доспехи!
Сириус неверяще рассмеялся.
– Забирайтесь скорее! Я думаю, Макгонагалл поверит, что вы Филчу просто привиделись, у него уже паранойя по вашей ми...
Договорить Лили не успела, потому что Сириус вдруг с громким хохотом метнулся к ней и крепко обнял.
– Мои поздравления, Эванс! – он отпустил ее. – Репутация пай-девочки разрушена ко всем чертям! Добро пожаловать в черный список Санта Клауса.
Лили рассмеялась, приглаживая волосы.
Джеймс вернулся к столу.
Ему тоже хотелось ее обнять.
– Это пустяки, я просто... – она уставилась на свою руку. – Боже, это... Сириус, ты ранен?!
– Да ерунда, это цара...
– Бродяга, помоги мне! – Джеймс поднажал, но ящик все равно не открывался. Заклинаниями пользоваться он не рисковал – знал, что у Филча тут повсюду сигнализация. Сириус поспешил ему на помощь. Лили увязалась следом.
– Что там?
– Какая тебе разница? – огрызнулся Джеймс.
– Очень мило, – тихо произнесла Лили, и Джеймсу стало еще досаднее.
– Одна жизненно важная вещь, – пропыхтел Сириус, ковыряя скрепками в замке. – Слушай, Эванс, а как ты узнала, что мы здесь?! – пропыхтел он, и Джеймс был очень ему благодарен за этот вопрос.
Лили обернулась на дверь и взволновано заправила волосы за уши, глядя, как они мучаются с ящиком.
– Дайте я попробую.
Они переглянулись, потом уставились на нее и дружно подвинулись в сторону. Сириус протянул ей отмычку.
Лили присела на корточки у стола, вгляделась в замочную скважину и сунула в нее сразу две скрепки, вертя ими как заправский взломщик.
– Где ты этому научилась?– озадачено спросил Джеймс, забыв, что сердится на нее.
Лили взглянула на них с улыбкой. Свет лампы Филча падал на нее так, что волосы горели огнем, а глаза казались бархатистыми, малахитовыми...
– Волшебники! Вы никогда не пытались с помощью заколки вскрыть шкаф, где хранятся конфеты, верно? – она прищурила один глаз и пару раз толкнула ящик плечом.
– Нет, – Сириус смотрел на нее с благоговением. – В наших комодах можно было найти разве что высушенные головы.
Лили высунула кончик языка, вертя скрепками все быстрее и быстрее.
– Ну же, ну же, ну же...
– Дай я! – не вытерпел Джеймс, как вдруг в этот же миг дверные замки тоже затрещали. В один миг все трое отскочили от стола. Джеймс и Сириус спрятались под мантию, а Лили метнулась к стульям, на которых они сидели, и едва успела плюхнуться на один, пригладить волосы и принять скучающий вид, как дверь распахнулась, и в кабинет влетел торжествующий Филч, а следом за ним вошла встревоженная, бледная Макгонагалл.
– ... вот, профессор! – завхоз замер на всем ходу и уставился на Лили, в одиночестве сидящую у стола. Она поднялась им навстречу. – Как я вам... и говорил... – он заморгал.
– Мисс Эванс? – Макгонагалл оглядела кабинет. – Что происходит?
– Где эти двое?! – вдруг взревел Филч, бросаясь на Лили, как цепной пес. Джеймс невольно дернулся, но сдержался. – Куда они делись?! – он заглянул под стол, бросился к шкафу.
– Успокойтесь, Филч! – прикрикнула Макгонагалл и подошла к Лили. – Мисс Эванс, ради всего святого, потрудитесь мне объяснить, что происходит? Как вы оказались ночью в коридоре?
– Я возвращалась с дежурства в крыле, профессор, – как ни в чем не бывало сказала Лили, глядя на Макгонагалл очень честными глазами. – В коридоре пятого этажа все было заляпано эктоплазмой, так что мне пришлось свернуть, а по дороге я заглянула к мистеру Филчу, чтобы сказать ему о случившемся. Он держал в руках какой-то пергамент, говорил, что это карта, и кричал, что поймал Поттера и Блэка. А потом сказал, что сейчас приведет вас... и все вам докажет... запер меня и ушел.
Филч обернулся к ней со странным тявкающим звуком.
Джеймс понимал его ужас.
Лили говорила таким кристально-честным голосом, что он и сам чуть было ей не поверил.
– Это все?
– Да, мэм.
– Девчонка врет, профессор! – тут же встрял Филч. – Я своими собственными глазами видел...
– Но здесь нет никого, Филч! – сказала Макгонагалл с легким раздражением. – Вы сами только что отперли дверь! Или они, по-вашему, растворились в воздухе?
– Но... но я видел их, мэм! – взвыл бедный завхоз. – И у них была эта штука... эта карта, вещица явно заколдованная, мне она не открылась, но может вам... – он бросился к столу и попытался открыть ящик, но не смог – ключ застрял в скважине, очевидно, зацепившись за поломанную скрепку. – Ах ты... что же такое... – он задергал ключом так, что затрясся весь стол.
– Послушайте, Филч, – произнесла Макгонагалл, теряя терпение. – У меня нет времени гоняться за вашими призраками. Моя ученица подверглась нападению, на школьной территории – оборотни, у меня нет никакого желания разбираться еще и с вашей вечной паранойей! Вместо того чтобы заниматься ерундой, занялись бы лучше делом! Весь коридор сверху донизу заляпан эктоплазмой!
Джеймс невольно улыбнулся, увидев, как сверкнули глаза Лили.
– Наверняка это снова Пивз решил бойкотировать учебный процесс! Если вам настолько нечем заняться, то уберите ее, пока не начались занятия, а то утром крыло пополнится. А вам, мисс Эванс, я настоятельно рекомендую вернуться в общую комнату! – с этими словами Макгонагалл широко распахнула дверь, приглашая Лили. – И немедленно, пока вас снова кто-нибудь... не поймал! Бегом!
Лили шмыгнула в дверной проем.
– Идем, Сохатый! – шикнул Сириус, толкая Джеймса в спину.
– Карта! – в отчаянии простонал он.
– Мне голова дороже! – с этими словами Сириус вытащил Джеймса из каморки завхоза, и последнее, что он увидел – это как Филч ругается, пытаясь вытащить из замочной скважины поломанный ключ.

* * *

– Ну Нюнчик... клянусь Мерлином, пусть только попадется мне на глаза! Я прикончу его своими руками! – рычал Джеймс, мечась взад-вперед перед камином и бессильно сжимая кулаки. – Карта у Филча, черт возьми... – он взвыл. – Да я его на куски порву, мелкий, грязный, паршивый ублюдок!
Он в сердцах врезал кулаком по каминной полке.
– Интересно, откуда он вообще про нее узнал?
Сириус сидел на диване в одних джинсах и все пытался заглянуть себе за плечо и посмотреть на рану, которую сосредоточенно зашивала Лили. Рядом с ней на диване лежала ее верная медицинская сумка, вокруг были разложены всякие бинты и скляночки, лампа на тумбочке рядом ярко горела, отчего волосы Лили, собранные для удобства в узел на макушке, золотистым облачком пушились вокруг ее головы и шеи.
Улучив момент, когда Лили на секунду убрала палочку и потянулась за склянкой с зельем, Сириус попытался потрогать края очищенной раны, за что немедленно схлопотал шлепок по руке.
– Не знаю, откуда, но если он еще раз сунет свой длинный вонючий нос в мои дела, я возьму и...
– Успокойся, Сохатый. Мы это выясним, – Сириус снова покосился за плечо. – Теперь надо понять, как вызволить Карту. К Филчу просто так не влезешь.
– Раньше у вас это получалось очень часто, – тихо заметила Лили. – Разбейте какое-нибудь окно, и дело в шляпе.
Джеймс ничего не сказал. Он избегал говорить с Лили напрямую и был вполне рад, что Сириус взял на себя эту функцию.
– Весьма необычный совет от старосты, – заметил он.
Лили чуть улыбнулась, не поднимая глаз.
– Кстати, насчет необычного, – она убрала волосы со лба, проведя по нему чистым запястьем. Джеймс заметил, что руки у нее слегка дрожали. – Вы уверены, что это не опасно? Как оборотень может быть не опасным?
– У нас есть... – Сириус напрягся, когда она стянула еще пару сантиметров, – волшебное зелье.
– Никогда не слышала о таком.
– Меньше знаешь – крепче спишь, златовласка. Долго еще?
Лили покачала головой.
– Все, – сказала она, совершив последний стежок. – Последняя проверка... прости, Сириус, но это необходимо, – она показала ему маленький серебристый бутылек.
– Что это? – подозрительно спросил Сириус. Джеймс подошел ближе и сел на диван рядом.
– Серебро, – дрогнувшим голосом сказала Лили. – Вода с серебром. Я не сомневаюсь, что ваше... зелье действует, но только так я могу быть уверена. Если ты все еще человек, то она лишь немного пощиплет... а если нет... ну, мы это поймем.
– Ладно, – Сириус усмехнулся, но в глазах у него все же мелькнуло волнение. – Давай... попробуем.
Джеймс быстро переглянулся с Лили.
Она глубоко вздохнула, закусила губу и капнула из склянки прямо на рану.
Сириус взвился ужом и заорал так, что Лили и Джеймс подскочили в ужасе и шарахнулись в сторону, а уже в следующую секунду Бродяга со смехом обнял их за плечи и притянул к себе.
– Испугались?
– Придурок! – Джеймс ткнул его головой вниз, Лили сердито толкнула локтем под ребра, но когда они попытались встать, Сириус только крепко прижал их к себе, чуть не столкнув лбами.
– Да ладно, это я так, чтобы разрядить обстановку. Вы какие-то нервные, ребята, что с вами? – он отпустил их и поднялся.
Джеймс взглянул на Лили и поднялся следом за ним, отошел к камину и прислонился плечом к полке, скрестив руки на груди.
Сириус тем временем слегка размялся и покрутился, потягиваясь из стороны в стороны и примериваясь к очередному шраму на теле.
– По-моему, я выгляжу даже лучше, чем прежде! Ты просто волшебница, Эванс.
Лили устало улыбнулась, глядя на него. Закончив, наконец, свои упражнения, Бродяга накинул рубашку. Не то чтобы Джеймса раздражало, что он топтался перед Лили полуголый, но как только Бродяга оделся, ему стало несколько спокойнее. К тому же, теперь в здоровенной прорехе на рубашке виднелась не жуткая рваная рана, а аккуратный, тонкий как нитка шрам – это тоже успокаивало. Застегнув пару пуговиц, Бродяга, по-прежнему бледный и нездоровый, но куда более веселый, взглянул на него, потом на Лили и коротко ей подмигнул.
– Спасибо, что спасла наши шкуры.
– Прекрати, Сириус, – Лили чуть порозовела, складывая все препараты в сумку, и стала просто душераздирающе красивой в золотистом свете лампы. – Я действовала по обстоятельствам.
– Не скромничай, Эванс, – Сириус облокотился на полку рядом с Джеймсом и толкнул его в плечо. – Наша староста полна сюрпризов, Сохатый.
– Это точно, – тихо заметил Джеймс, внимательно глядя на девушку. Лили заметно напряглась, ее ресницы быстро вспорхнули, но она так и не подняла взгляд, продолжая складывать вещи. – Кто бы подумал, что ты умеешь так потрясающе врать.
Лили отчаянно покраснела и сжала губы. Ее руки замерли в сумке.
Сириус посмотрел на него как на идиота, но Джеймсу было не до него – он не мог заставить себя оторвать от краснеющей Лили взгляд и чувствовал жалкое, мстительное удовольствие.
– Ну что же... – натянутым голосом произнес Сириус, по-прежнему вглядываясь в Джеймса. – Я, пожалуй, отправлюсь спать, – он взглянул на Лили, и лицо его смягчилось. – Еще раз спасибо, миледи! – он отвесил ей галантный полупоклон, не лишенный, правда, некоторой иронии, и взбежал по лестнице. Спустя пару мгновений наверху хлопнула дверь.
Они остались вдвоем.
Живоглот, мурлыкнув, вспрыгнул на спинку дивана и свернулся там клубочком.
Лили молча перебирала что-то в сумке, но чем дольше Джеймс смотрел на нее, тем сильнее краснели ее щеки, и чем сильнее они краснели, чем жалобнее она выглядела, тем сильнее Джеймсу хотелось еще как-нибудь уколоть ее, чтобы она поняла, как ему было больно...
Но в конце концов он подумал, что мучить ее – просто недостойно, поэтому, тяжело вздохнув, отделился от камина и заговорил первым:
– Ты действительно выручила нас сегодня, – сухо произнес он, глядя в окно, и, не купившись на взлетевший взгляд, стащил с дивана мантию-невидимку. – Не хотелось бы потерять еще и мантию, так что да – спасибо, – он пошел к портрету.
– Куда ты идешь? – тихо спросила она, обернувшись на диване вслед за ним.
– Какая разница? – огрызнулся он и тут же пожалел об этом. – В крыло! Хочу навестить Мэри.
– Она спит, Джеймс. Мадам Помфри дала ей зелье, и она проспит до утра.
Джеймс замер у проема.
Это, конечно, гадко, но он почувствовал облегчение от того, что ему не надо было идти туда. До этого он чувствовал себя некоторым образом в ответе за пострадавшую подружку...
– Она в порядке, – добавила Лили чуть дрогнувшим голосом. Джеймс чувствовал, что она смотрела на него.– Напугана, но серьезных повреждений у нее нет. Все будет хорошо.
– Спасибо, – сказал Джеймс после небольшой паузы, после чего развернулся и пошел к лестнице, на которой скрылся Сириус.
– Вы так и не сказали мне, что случилось, – произнесла Лили, заламывая пальцы, когда он прошел мимо.
Джеймс остановился, с ужасом вслушиваясь в то, как трескалась его оборона под звуками ее тихого, вкрадчивого голоса.
– Мэри была так напугана, твердила, что на нее кто-то напал, вы оба в крови, и эта рана... что-то случилось с Ремусом? Или с зельем? Почему он не вернулся вместе с вами?
«Не говори со мной, замолчи, замолчи...»
– Пожалуйста, скажи мне, я ведь тоже за него переживаю. Пожалуйста, Джеймс.
Звук собственного имени шипом вошел в Джеймса.
Он взглянул на Лили.
Она смотрела на него так, что шип превратился в штопор.
Джеймс поколебался.
Дамблдор велел не говорить никому...
Мэри он бы точно ничего не сказал. Но Лили...
– Ладно, – отрывисто произнес он и снова скрестил на груди руки, прижимаясь спиной к камину. – Дело было так...

– ... и когда мы повели Мэри в школу, нас поймала Макгонагалл. Теперь этот меч у Дамблдора, и все кончено.
Лили половину рассказа просидела, прижав к губам ладонь.
И когда он закончил, она продолжала держать ее так.
– Но зачем волкам мог понадобиться этот меч? Это же... бессмысленно.
Джеймса словно подбросило.
Именно это он сам сказал директору.
– Дамблдор считает, что он понадобился Волан-де-Морту. Зачем-то.
Лили мелко затрясла головой.
– Зачем? Меч – историческая реликвия, а Сам-Знаешь-Кто достаточно силен и без него...
– Я не знаю. Но Дамблдор, похоже, знает, хотя и говорит, что нет. И мне все это не нравится.
Повисла пауза.
Судя по отрешенному, перепуганному виду, Лили все еще переваривала его рассказ. Джеймс, глядя на нее, вдруг осознал, что совсем не злится, как раньше. Такой она сейчас была маленькой и уязвимой на этом диване, такой жутко одинокой, что ему больше всего на свете захотелось отделиться от камина, подойти, сесть на пол у ее ног, положить голову ей на колени и просто забыть всю эту ссору. И как только он признался себе в этом, спину как будто примагнитило к полке. Не оторваться.
Не подойти к Лили... но и не уйти.
И так он и стоял против нее, неподвижный, словно каменный истукан, с бешено колотящимся сердцем, и отчаянно пытался вернуть на место чувство злости и оскорбления, представлял, как эта самая хрупкая и беззащитная девочка пачкается руками другого парня, старался рассердиться на нее как прежде... и не мог.
Лили вдруг прерывисто вздохнула, так что золотая цепочка на ее ключице поднялась и сверкнула.
– Хорошо, что все хорошо закончилось. Бедный Ремус, я представляю, что он теперь чувствует. И Сириус, и Питер. Вы просто чудом спаслись сегодня. И я... очень рада, что ты в порядке, Джим, – она спешно поправилась, – Джеймс.
Он прищурился.
– И раз все хорошо, думаю, нам всем стоит пойти отдыхать... – она встала, подхватила свою сумку и направилась к лестнице.
– Плохо, – выдавил он, когда его нос щекотнуло ароматом зеленых яблок.
Лили остановилась и обернулась.
– Что?
– Плохо. Если ты пыталась извиниться таким образом – то ничего не вышло, Эванс. Это ничего не меняет.
– Извиниться? – тихо переспросила она и чуть развела руки в стороны. – Интересно, за что?
Джеймс усмехнулся.
– Я просто хотела помочь. И если тебе моя помощь не была нужна – тогда и в самом деле извини. Можешь считать, что я сделала это для Ремуса, Сириуса и Питера, – она отвернулась и принялась подниматься по лестнице.
Эти слова больно хлестнули Джеймса.
– Вот это уже похоже на правду! – рыкнул он ей вдогонку.
Лили обернулась, взметнув волосами.
Глаза ее полыхали.
– Если тебе так нравится считать меня лгуньей – пожалуйста! – звенящим голосом сказала она. – Только я никогда тебе не врала! Никогда, понятно? – Лили стремительно спустилась со ступеней, держа Джеймса на прицеле зеленых глаз. Он тоже развернулся, готовый к бою. Живоглот опасливо мяукнул и спрыгнул с дивана, видимо, боясь, что он или она используют его как снаряд. – Ты ведешь себя как ребенок, Джеймс! Вместо того чтобы просто поговорить, ты обижаешься, строишь из себя оскорбленную невинность и делаешь вид, что пострадал больше все...
– Кто бы говорил об оскорбленной невинности, Эванс!
– Ты просто невозможен! – закричала Лили, стискивая кулаки. – Ты знаешь, почему я не хотела говорить тебе о своем прошлом, Джеймс?
– Горю желанием узнать! – то ли дело было в стрессе, то ли в том, что он действительно поломал нос, но по губам опять побежала кровь. Джеймс сердито утер ее.
– Да просто я знала: ты отреагируешь именно так! И боялась этого! И теперь вижу, что тебе действительно наплевать на меня, для тебя важно только знать...
– МНЕ – НАПЛЕВАТЬ?! – заорал он вне себя, подлетая к Лили и хватая ее за предплечья. – Да я всю свою жизнь только и делаю, что пытаюсь доказать тебе, что мне не наплевать! – он встряхнул ее. Лили казалась слегка шокированной. – Кому из нас наплевать, так это тебе! – он оттолкнул ее. – И я в этом просто лишний раз убедился!
Лили сглотнула, глядя на него во все глаза, а потом вдруг выхватила палочку, да так быстро, что Джеймс не успел сообразить, что к чему. Миг – его нос с жутким хрустом встал на место, а он схватился одной рукой за него, другой – за диван, согнувшись в три погибели.
– Какого... – Джеймс пощупал переносицу. Боль прошла. И кровь остановилась.
– Ты прав, Поттер, – голос Лили задрожал. Джеймс вскинул голову. – Мне, конечно же, наплевать. Именно поэтому я и вызвалась сегодня на дежурство в крыло, – она наградила Джеймса последним, полным уничижения взглядом и ушла наверх, оставив его на растерзание совести.

Роксана

Тишина.
Гудящая, жуткая тишина – вот что услышала Роксана, когда проснулась и резко села в постели.
На тумбочке тикали часы. Продолговатые тени спали на стенах, плакатах, комоде...
Все было как всегда.
А у нее в ушах до сих пор звучал бархатистый, хрипловатый голос:
– Роксана... Рокс...
И руки... руки скользили по ее плечам, груди, талии, скользили по животу и между сведенных от напряжения ног...
Тело протестовало и не желало верить, что все это был только сон.
Он был на ней, он был в ней...
Всего секунду назад он бился в ней, она чувствовала его там...
Его тело... его запах... она слышала его, даже сейчас...
– Да... да... да, детка, да... вот так... да...
Она испуганно разжала руки, осознав, что обхватывает себя за плечи, провела дрожащими пальцами по горячей шее, стирая пот, бросилась к лампе и включила свет, поскорее прогоняя иллюзию.
Постель была пуста...
У подушки темнел плеер.
Издав жалобный, мучительный стон, она снова упала на подушку и закрыла лицо руками.
Сириус Блэк снился ей уже которую ночь подряд, и каждый раз сон обрывался в самый сладкий момент. По утрам она чувствовала себя больной, измученной, а днем, находясь в непосредственной близости от него – и вовсе помешанной, потому что все время тянула носом воздух в поисках того самого запаха...
Это стало похоже на какое-то наваждение. Кто-то сказал бы, что она просто влюбилась... но едва ли это любовь, если ей хотелось врезать ему посильнее за то, что он сотворил с ней...
И за то, что не успел сотворить.
Роксана раздраженно сорвала с себя одеяло и вскочила.
Надо было как-то успокоиться...
Она схватила толстовку, закуталась в нее и выскочила в пустынный холодный коридор.
За пределами комнаты сон стал прозрачнее, и Роксана сразу немного успокоилась. Какое-то время она просто стояла, прижавшись спиной к своей двери, а когда босые ноги онемели от холода, плотнее запахнула кофту и пошла к ванной комнате.
Душ. Вот что могло ей сейчас помочь. Горячий душ, чтобы смыть с себя все эти прикосновения.
У самой ванной Роксана услышала странные звуки – как будто рев раненого животного.
Она прислушалась – все страсти ночных кошмаров мгновенно улетучились.
В ванной комнате в самом деле кто-то был.
Тяжело сглотнув, Роксана нащупала в темноте круглую дверную ручку, но дверь была заперта.
– Пошли вон! – заорал кто-то сорванным хриплым голосом.
– Блэйк?! – собственный голос напротив показался Роксане ужасно высоким. – Это ты?!
– Я сказала, убирайтесь!!!
Похоже, Забини была не в себе. Никогда прежде Роксана не слышала у нее такого голоса.
Нащупав в кармане палочку, она взмахнула ей, срывая чары-замок, и влетела в ярко-освещенную комнату.
Блэйк вскрикнула и подскочила, ухватившись за край ванной.
Роксана замерла на всем ходу, в ужасе глядя себе под ноги.
К горлу подкатила тошнота.
По белому кафельному полу растекалась лужа алой крови.
И Блэйк сидела в самом ее центре, глядя на Роксану как затравленное животное, и сотрясалась от рыданий, а рядом с ней на полу лежал пустой пузырек...