Розовые французские волосы

Роксана

Великолепная черная карета с витиеватым тисненным золотом «М» и кованым фонарем на скобе подкатила к главным воротам Хогвартса мягко шурша колесами и остановилась, слегка качнувшись вперед. Мимо неё с грохотом прокатила вереница простых школьных карет. Разбрызгивая грязь, они спешно въехали в распахнутые школьные ворота, но даже в темноте Роксана увидела, как находящиеся внутри ученики припали к стеклам окошек, стараясь рассмотреть, кто это такой явился.
«Все как нормальные люди приехали в школу на поезде, а я как всегда», - подумала Роксана и опустила пурпурную шторку, закрывая вид на закутанный в туман черный замок. Несмотря на все увещевания, она так и не сменила теплый магловский битник и рваные джинсы на продуваемую всеми ветрами мантию волшебницы из Шармбатона.
- Хорошо, что ты прибыла сюда с комфортом и не тряслась в этой дрянной консервной банке, - заметил Люциус, довольно оглядывая шелковую обивку кареты и посматривая украдкой на лицо сестры, скрытое от него капюшоном. Сам он был одет в наглухо застегнутую черную мантию с серебристым ручным шитьем на плечах, гладко выбрит, тщательно причесан и надушен к сегодняшнему вечеру. Роксана слышала, как утром к Нарциссе и Эдвин прибыла целая делегация из салона красоты Сахарессы. Должно быть, это Блэки снова устраивают прием.
- В этом поезде совершенно невозможно отдохнуть, некоторые жить не могут без того, чтобы не взорвать бомбу в уборной или не захватить в плен продавщицу сладостей, - Люциус все пытался поддержать их одностороннюю беседу, но Роксана никак не отреагировала, отвернувшись к окну.
- Сколько можно, Роксана? - наконец не выдержал Люциус, отбросив притворство. За тщательно выглаженным голосом бугиролось серьезное раздражение. - Ты так и будешь молчать?
Роксана не ответила.
С того самого дня как Люциус силой приволок её в поместье Малфоев и обрек на заточение в собственной комнате, она перестала общаться с домочадцами, замкнулась в себе, почти перестала есть и только целыми днями слушала музыку Мирона, свернувшись на кровати в клубочек. Хотелось верить, что она все ещё может поговорить с ним и Доном, совсем как раньше.
Она так и не смогла простить Люциусу того, что тот с ними сотворил. Как и того, что её любимый, идеальный, замечательный брат оказался одним из тех, кто организовал терракт на концерте.
Вся её предыдущая жизнь, все мысли, взгляды, точки зрения - всё перемешалось, спуталось в колючий комок и больно кололо, стоило подумать о том, был ли прав её отец, когда говорил о том, что ради семьи можно пойти на любое преступление, или те невинные люди, которые погибли ночью в лесу.
Каждый день воспоминания жалили её. Каждую ночь снился Каледонский лес — особенно часто во сне мелькала обугленная кукла неизвестной маленькой девочки и сломанная гитара. Каждый день к вечеру из полумрака вокруг дома выныривали фигуры в черных мантиях и волокли за собой связанных людей в магловской одежде.
Роксана пряталась в своей комнате и чувствовала себя так, словно и сама была одной из этих пленных.
Было бы легче, если бы она хотя бы могла плакать, но с этим тоже были проблемы. Случившееся месяц назад выжгло её изнутри, и она не могла выдавить из себя ни слезинки.
Хотелось только одного — выбраться поскорее из общества людей, которые считали себя её семьей, неважно куда, неважно, зачем. Для себя она решила точно, что как только она почувствует себя в школе свободнее — сбежит, найдет родственников Мирона или Донагана и будет жить с ними в мире маглов. Осталось только вернуть палочку.
Это — последнее, что привязывало её к Люциусу.
- Ты можешь хотя бы посмотреть на меня, Роксана?!
Люциус сдернул с её головы капюшон. Девушка испуганно вжалась в угол и плотнее натянула на голову простую черную шапочку.
В связи со скорым отъездом в Хогвартс её вечное недовольство своими волосами переросло в яростное и настырное желание как-то их изменить. Совершенно не хотелось, чтобы в новой школе в неё все тыкали пальцами и через одного спрашивали, не седая ли она.
Роксана решила, что перекрасится в темно-рыжий — ей всегда нравился этот цвет. В нем было что-то непокорное. Думая о нем, она вспоминала незнакомую девушку из Каледонского леса, перед которой рисовался парень. Её волосы так красиво и естественно полыхали на солнце, что Роксана заразилась идеей сделать и свои такими же.
Тайком она заказала по почте зелье для волос, но когда после покраски размотала полотенце — с ужасом увидела, что её снежно-белые волосы приобрели ядовито-розовый, как жевательная резинка, цвет. Видимо, гены прабабушки-вейлы, которые шестнадцать лет не давали о себе знать, решили приколоться над Роксаной в такой ответственный момент, и как бы она ни старалась вытравить дурацкий оттенок — ничего не получалось. В итоге она вынуждена была выехать в шапке, чтобы родственнички не увидели, в каком виде она намерена представить их расчудесную фамилию.
- Отец специально выделил карету, чтобы твое первое путешествие в Хогвартс было приятным. Он чувствует себя так плохо, что даже не пойдет вечером на прием, - снова попытался завести беседу Люциус, даже не подозревая, как бесконечно далека от него теперь его сестра. - Ты могла хотя бы... - он поджал губы. - Быть чуточку благодарнее.
- Он просто боялся, что я спрыгну с поезда на ходу, разобьюсь и ему пришлют сову с извещением о моем смерти прямо в кабинет, когда там будет сидеть какой-нибудь важный хрен, - равнодушно отозвалась Роксана, снова накидывая капюшон.
- Откуда столько негатива? Тебе желают добра! Ты будешь учиться в школе, которую заканчивали наши родители, я, Нарцисса... помнится, в детстве ты очень хотела учиться там!
- Да, я хотела, - из-под капюшона на Люциуса хищно зыркнули черные глаза — словно хищный зверек выскочил из норки, чтобы тяпнуть за руку того, кто тыкает в него палкой. - Я очень хотела учиться рядом с тобой, Люциус. А вместо этого вы отправили меня в Болгарию!
Люциус терпеливо вздохнул.
- Я понимаю, ты сейчас расстроена...
Роксана пинком ноги распахнула дверцу, не дав ему договорить, и выскочила на улицу.
- Роксана, подожди!
Она не остановилась и только сильнее вжала голову в плечи, чувствуя, как непривычная сырость и мелкая дождевая морось забирается под капюшон.
- Роксана, пожалуйста!
Она остановилась на всем ходу, сердито глядя себе под ноги. Люциус знает, как ею манипулировать — достаточно только заговорить тем тоном, которым он в детстве уговаривал её не плакать. Медленно, глубоко вздохнув, она обернулась.
Люциус шел ей навстречу, озадаченно разведя руки в стороны. В одной из них болтался темно-зеленый холщовый рюкзак. Остальные её вещи отбыли в Хогвартс ещё утром.
Роксана молча вырвала у него свою поклажу и обхватила руками.
- Не будь такой агрессивной. Ты мне не веришь сейчас, и я вижу, что не поверишь, но всё, что я делал, — делал только ради безопасности наших близких и ради тебя, - с этими словами он вынул из внутреннего кармана её палочку, завернутую в платок. Сердце Роксаны впервые за долгое время радостно дрогнуло. Она сомкнула пальцы на гладком дереве и почувствовала, как оно дружелюбно потеплело в ответ.
Уголки губ несдержанно дрогнули. Девочка покрутила палочку на ладони — кто-то явно привел её в порядок — с поверхности пропали все пятна и царапинки, а черное дерево гладко блестело свежим лаком.
- Мы любим тебя, Роксана, - проговорил Люциус, внимательно наблюдая за ней. - Что бы ты там ни думала. Мне жаль, что пострадал твой друг...
Улыбка пропала с губ Роксаны, словно её сдуло налетевшим холодным ветром.
- ...но я искренне надеюсь, что теперь ты будешь осмотрительнее выбирать друзей.
Девочка исподлобья взглянула на брата.
- Боюсь, что я никогда не стану достаточно осмотрительной и хорошей... по меркам Пожирателя Смерти.
Люциус нервно взглянул по сторонам.
- Рокса...
- И в другой ситуации я бы с радостью переступила через себя ради тебя. Ты почему-то этого сделать не смог, хотя и говоришь, что «делал всё ради меня». Когда ты убивал людей той ночью в лесу, тебе было наплевать на меня! Ты делал всё это ради того, чтобы твой хозяин погладил тебя по головке. Ты продался! А я не стану!
- Даже если речь будет идти о жизни твоей семьи? - тихо поинтересовался Люциус, внимательно глядя ей в глаза.
- Семьи? - Роксана чуть нахмурилась. - А что это такое, Люциус?
Люциус переменился в лице, но не успел ничего сказать. Неподалеку раздался натужный кашель — они обернулись и увидели, что сквозь сырую темноту к ним двигается грузная фигура с зажженной палочкой.
- Добрый вечер, Люциус, мой мальчик! - радостно прогудел простуженный голос.
- Добрый вечер, профессор.
Волшебник подошел к ним. Лысина пожилого джентльмена, покрытая влажным дыханием тумана, золотилась в свете палочки, дородную фигуру уютно обнимала теплая клетчатая мантия из ворсистого твида. Всё в нем — моржовые усы, весело поблескивающие глазки, густой бас и приятные округлые движения вызывали расположение — он был похож на милого, любящего дедушку. Или не в меру мягкое кресло.
- Ужасная погода, не правда ли? - поинтересовался он и оглушительно чихнул, поднеся к лицу платок. - Который год одно и то же — вечные дожди, - он глубоко вдохнул и снова чихнул — да так, что у Роксаны даже в ушах зазвенело.
- Мрачно, - согласился Люциус, натягивая перчатки с платиновыми пуговками. - Трудно представить себе менее дурную погоду, когда вокруг творится такое, - он так натурально вздохнул, что Роксану затошнило от омерзения. - Говорят, что дементоры вот-вот перейдут на его сторону.
- Да, такой слух есть, - подтвердил простодушный толстяк.
- Ужасно, просто ужасно.
- Н-да, что поделаешь... а это, вероятно, и есть юная мисс Малфой? - ласково поинтересовался профессор Слизнорт, меняя тему и чуть поклонился Роксане, прищурив глаза.
- Да, это моя красавица, - промолвил Люциус с сахарной гордостью и ласково положил Роксане руку на плечо. Она подавила желание её стряхнуть. Как будто они не разругались только что в пух и прах! В этом весь Люциус, он такой же, как и их матушка, — на публике они готовы зацеловать тебя до смерти, а потом запирают в собственной комнате и отбирают палочку.
- Она просто копия Абраксаса, это удивительно!
- Да, удивительно. Я могу... доверить её вам, профессор?
Он произнес это очень странным тоном — как будто намекал на что-то, понятное только ему и этому моржу в клетчатой мантии.
Тот махнул рукой и улыбнулся, распустив по лицу морщинки.
- О, не сомневайся, я за ней присмотрю!
А вот это Роксане не очень понравилось. А то, как после этих слов профессор по-свойски приобнял её за плечи, — ещё меньше.
- В таком случае, я вынужден откланяться, - Люциус взглянул на золотые часы на цепочке. - Боюсь, что я уже опоздал на первый тост.
- Конечно-конечно! Удачно добраться! Мой поклон Эдвин и Абраксасу!
На прощание Люциус сухо поцеловал Роксану в лоб и, даже не взглянув ей в глаза, вернулся в карету.

Небо над замком было тяжелым и напирало на острые шпили могучими лиловыми тучами, так что на первый взгляд Хогвартс показался Роксане грубым осколком скалы под грозовым фронтом. Время от времени в чреве какой-нибудь тучи полыхала молния, и тогда замок озарялся голубым светом и ещё больше устрашал девушку. Даже Дурмстранг, нависающий над ревущим морем, не казался ей таким страшным. Со сжавшимся сердцем она вспомнила грандиозное обиталище Влада Дракулы, в котором ей посчастливилось побывать в детстве. Как это англичане не боятся посылать сюда своих детей?! Она с глухой тоской вспомнила пышные сады в стиле барокко, лабиринты и фонтаны вокруг трёхэтажного белокаменного Шармбатона.
- Я уверен, вам понравится в Хогвартсе, мисс Малфой! Мы всегда рады новым ученикам, тем более в этом году их будет в четыре раза больше, чем обычно! - гудел Слизнорт, вышагивая рядом. Тяжелая дубовая дверь с протяжным скрипом открылась перед Роксаной, и она вошла в холл. Каменные, песочного цвета стены уютно теплели в свете потрескивающих факелов.
Под окном-розой тянулась наверх лестница, а под ней, скрадывая холодность древнего замка, лежал красный ковер, размером с маленькую лесную полянку. На страже тяжелых дубовых дверей стояли устрашающего вида доспехи. Роксана замерла, оглядываясь кругом — ей почему-то казалось, что холл так же внимательно, но без злобы всматривается в неё в ответ. Девочку вдруг захлестнуло странное ощущение, будто в расстилающейся вокруг тишине говорит целый рой голосов — можно было подумать, что это само время шепталось в толстых, многовековых стенах.
Неожиданно где-то хлопнула дверь. Роксана вздрогнула, ожидая, что сейчас из-за двери выйдет монстр доктора Франкенштейна, но вместо этого её носа коснулся запах жареной индейки, ростбифа и горячего шоколада. Она вдруг почувствовала себя невероятно голодной. Профессор Слизнорт тем временем прошел вперед — каблуки его лакированных ботинок с приятным круглым стуком ударялись о гладкий каменный пол, отбрасывая на древние стены эхо. Поняв, что его подопечная отстала, он обернулся.
- Прошу вас, мисс Малфой, прежде чем вы попадете в Большой Зал, вам придется подождать немного в боковом помещении, - Слизнорт указал на большую дубовую дверь.
- Большой Зал? - настороженно спросила Роксана, подбираясь к нему и сжимая похолодевшими пальцами лямку рюкзака. Она услышала за дверью смесь звонких детских голосов и легкую примесь взрослых, среди которых девушка с бьющимся сердцем тут же различила музыкальный французский перелив.
- Да, там будет происходить Распределение. Мы ждем целую делегацию студентов из школы Лёвенбург, а также из Дурмстранга и Шармбатона, и, могу поклясться вам, юная леди, большинство из них захочет остаться здесь навсегда...
- Из Шармбатона? — слабо прошептала Роксана и губы её задрожали в улыбке.
Во имя Мерлина, она будет не одна в это жутком готическом соборе, с ней, возможно, будут её знакомые! В мире есть справедливость!
- ...но боюсь, что времени на переодевания не будет... - он окинул Роксану скептическим взглядом. Она невольно повторила его жест и вдруг поняла, что её одежда будет не маскировкой, как она изначально рассчитывала, а наоборот. - Хмпф. Ну да что же... гхм... хотя бы снимите эту... куртку и накиньте мантию сверху, - с этими словами он повернул ручку.
Роксана вошла в небольшое, тесное помещение. Первое, что ей бросилось в глаза — это, конечно, небольшая группка девушек, облаченных в лазоревые шелковые мантии, чулочки, перчатки и аккуратные беретики с белыми перьями. На фоне огромных, лоснящихся в свете шуб дурмстрангцев студентки Шармбатона были похожи на стайку напуганных райских птичек, попавших в общество грубых неотесанных ворон. Ученики же из первой школы Роксаны недружелюбно косились на маленьких, сбившихся в кучу детей в простых черных мантиях, свитерах и галстучках, и обильно потели, утирая лица шапками. Рядом с ними болтала группка учеников в клетчатых зеленых мантиях и ослепительно белых рубашках. Волосы девочек были заплетены в две косички, вокруг шей вместо привычных галстуков были повязаны платки. Их чеканный, лающий язык особенно четко и ясно звучал на фоне разноголосого винегрета их английского, болгарского и французского.
- Roxanne, mon cher! (Роксана, милая! фр.)
Роксана обернулась и увидела, что к ней сквозь толпу проталкивается миленькая, пухлая девушка с густыми золотыми кудряшками до плеч, распахнутыми карими глазами, круглыми щечками с глубокими ямочками и капризными, мягкими губами.
- Клодет! - радостно воскликнула Роксана.
Вообще-то она никогда не водила особой дружбы с девочками и даже в Шармбатоне всегда держалась в стороне от сплетен, нарядов, девчачьей дружбы друг против друга и поцелуев в щечку, предпочитая им задушевную переписку с мальчиками из Дурмстранга. Но сейчас, оказавшись в незнакомом месте, она была так рада увидеть знакомое лицо, пусть даже оно принадлежало дурочке Клодет, что без раздумий бросилась навстречу.
- Personne ne veut nous dire, ce que ce passe! Ne sais-tu pas? Je ne te voyiais pas dans le carrosse, allais-tu avec nous? Oh, cherie, qu'est ce qui te prend, tu as un air etrange.
(Никто не хочет нам сказать, что происходит и почему мы в этом зале! Ты не знаешь? Я не видела тебя в карете, ты ехала с нами? О, милая, что с тобой, ты так странно выглядишь!)
Роксана почувствовала, как её захватило в водоворот её щебета и карамельных духов. Она попыталась остановить поток.
- Non, Claudette, je ne sais pas, qui est encore ici?
(- Нет, Клодет, я не знаю, кто ещё здесь?)
- Presque toutes nos petites filles ici. Anastacie et Claire et Odette. On nous a dit que nous nous répartirons, comment?
(- Здесь почти все наши девочки! И Анастаси, и Клэр, и Одетт. Нам сказали, что мы будем проходить распределение, что это?)
- N'ais pas peur, on nous mettra le Choixpeau magique sur la tête.
(- Не бойся, нам просто оденут на голову Волшебную Шляпу!)
- Sur la tête? Il me faudra gâter mes cheveux? Et pourquoi es-tu dans ce vêtement?
(- На голову? Мне придется портить прическу? А почему ты в этой одежде?)
Роксана неохотно стащила капюшон, заталкивая под шапку все до единой розовые волосинки. Вряд ли такая модница, как Бойер, оценит её неудачный опыт.
- Оù est madame Maxime?
(- Где мадам Максим?)
Клодет открыла было рот, но тут противоположная дверь, которую Роксана сначала не заметила, отворилась, и в тесное, наполненное разноцветными языками помещение вошла высокая сухощавая дама в изумрудно-зеленой мантии и остроконечной, широкополой шляпе. Прямоугольные очки сверкнули, поймав блик факелов.
- Первокурсники, за мной! - звонко позвала она и призывно взмахнула свернутым в трубочку пергаментным свитком. - Остальные — ждите здесь! - свиток повелительно указал на каменный пол помещения. - И ни в коем случае не бродите по замку! - придавила она напоследок, после чего вывела детей из зала.
По какому-то неуловимому признаку Роксана поняла — в школе что-то произошло. Даже то, как торопливо, сбиваясь в кучу и наступая друг другу на пятки, дети покинули помещение можно было догадаться, что напуганы они не распределением по факультетам... что-то случилось в Хогвартсе.

Сириус

Лили птичкой порхнула по Залу, пробежав по проходу между столами и уселась напротив, мгновенно оказавшись в руках у Джеймса. Ремус немного отстал, задержанный профессором Макгонагалл.
- Наконец-то, - проворчал Сохатый, обнимая её за плечи. - Что там за суматоха?
- Иностранцы прибыли, - возбужденно сообщила им Лили, машинально переплетая с Джеймсом пальцы.
- Что, правда? - Алиса вскочила, второй раз за десять минут пнув Сириуса под столом, и завертела головой. - Где?
- Толпятся в зале и боятся,- сказал Ремус, усаживаясь справа от Сириуса. - Наверное, думают, что мы заставим их пройти испытание не на жизнь, а на смерть. Я только что говорил со Слиз...
- Можешь передать ему, что если нам сейчас же не принесут еду, будет первый труп! - проворчал Сириус, обхватывая руками живот и наваливаясь локтями на стол. - Мерлин, я сейчас сожру кого-нибудь из вас, - мрачно добавил он и остановил тяжелый взгляд на упитанном Питере. Тот несколько секунд пытался делать вид, что смотрит, как Дамблдор беседует с какой-то незнакомой темноволосой женщиной, но не сдержался и, испуганно сглотнув, наконец взглянул на него.
- Перестань, Сириус, - попросил он, и все приглушенно засмеялись. Сириус тяжело вздохнул и уронил голову на руки.
- Когда Макгонагалл делала объявление, я думал, её удар хватит. К нам правда переведут учеников сразу из трёх школ?
- Кстати, вы заметили, у нас и преподаватели новенькие, - сказала Лили, кивнув на преподавательский стол. - В этом году целых двое.
В самом деле, по левую руку от Дамлбдора сидела красивая бледная женщина с прямыми темными волосами и густо накрашенными глазами в наглухо застегнутой мантии мракоборца. Директор, неслышный за гвалтом голодных учеников, говорил ей что-то, а она кивала, склонившись к нему и сдержанно улыбаясь. Рядом с ней сидел худой мужчина с узким лицом, высоким лбом и по-детски распахнутыми голубыми глазами. Вертя в тонких пальцах золотую ложку, он украдкой поглядывал на беседующих, явно желая принять участие в разговоре, но смущался и только скорбно собирал лоб морщинами.
- А куда же делся красавчик Сальваторе? Тут кое-кто будет по нему скучать! - едко сказал Джеймс, намекая на прошлый год, когда Лили всякий раз жутко краснела, когда её вызывал к доске молодой красавец-преподаватель по Защите от Темных Искусств.
- О чем это ты говоришь? - всполошилась Лили, порозовев от смущения.
Джеймс красноречиво уставился на неё. Она качнула головой.
- Он же преподаватель, Джим. В преподавателей не влюбляются, - она легонько стукнула его пальцем по носу и театрально вздохнула, разворачиваясь к столу и водя ладонью по зеркальной столешнице. - К тому же моё сердце все равно уже занято...
Джеймс притянул её к себе, крепко целуя в зажженную румянцем щеку. Лили ойкнула, когда он легонько укусил её за ухо и зарделась ещё пуще прежнего.
- Меня сейчас стошнит, - заявил Сириус, глядя на них со скорбным выражением лица. - Мне одному хочется залезть под стол? - громко осведомился он, оглядывая соседей.
- Завидовать нехорошо, - улыбнулся сияющий как новенький снитч Сохатый, прижимая к себе Эванс, которая отражала его свет словно зеркальце.
- Мда... может, и нам поцеловаться, Вуд, как считаешь? - Сириус повернулся к Алисе и потянулся к ней, вытянув губы трубочкой.
Алиса быстро заслонила лицо серебряной тарелкой, так что Сириус звонко поцеловался со своим отражением.
- Но вообще-то было бы неплохо начать пир, я ужасно хочу есть! - сказала она, потирая живот.
- В самом деле, тут некоторые потеряли литр крови! - громко возмутился Сириус, грохнув по столу тарелкой Алисы, в которой до этого рассматривал ярко-розовый рубец на щеке.
- Ну, положим не литр, а всего грамм триста... - заметила Лили.
- Она всегда такая зануда, Джим? - с вежливой улыбкой поинтересовался Сириус.
- Наверное, инструктируют Шляпу. В конце концов, не каждый год к нам переводится так много новичков, - резонно заметил Ремус.
- А разве так можно?
Сириус хотел было фыркнуть и сказать что-нибудь язвительное, но почувствовал себя для этого слишком несчастным и просто улегся на свою тарелку, слушая, как печально урчит его желудок.
- А почему нет? - Ремус взглянул на часы. - В конце концов, у нас обычная школа.
- Да, самая что ни на есть заурядная, - заметил Джеймс, вращая заклинанием в воздухе серебряную тарелку. Теплые блики плавающих над ними свечей блеснули на гладкой пустой поверхности, привлекая внимание сидящих рядом учеников. - Мы всего лишь летаем на самых крутых метлах, - он подкинул тарелку один раз. - Приручаем единорогов, - подкинул второй, наслаждаясь тем, что окружающие, разинув рты, следят за размытым серебряным пятном. - И каждый день едим... отменное мясо!
- Ме-ерлин! - простонал Сириус и снова повалился на стол. Алиса сочувственно похлопала его ладошкой по спине.
Джеймс очень высоко подбросил тарелку, позволил ей упасть под общий испуганный вздох и подхватил заклинанием над самым столом, поклонившись восторженным зрителям.
Дождавшись, когда общий восторг стихнет и все отвернутся, Лили отобрала тарелку и легонько щелкнула Джеймса по лбу.
- Если сейчас же две голые двухметровые вейлы не принесут мне пожрать, я начну поедать этот стол! - глухо сообщил Сириус, обиженно зарываясь в скрещенные руки.
В этот же момент двери Большого Зала распахнулись и в проходе возникла высокая, прямая как стрела фигура профессора трансфигурации. Высоко вскинув голову (и окинув быстрым критическим взглядом вихрастые головы своих самых непокорных учеников), Макгонагалл бодро шагала преподавательскому столу, ведя за собой стадо первоклашек.
Ученики столпились у преподавательского стола. Аргус Филч, школьный смотритель, вынес трёхногий табурет со Шляпой.
Время от времени тоскливое урчание желудка заглушало имя очередного ученика, и Сириус, вежливо аплодируя вместе со всеми, думал о жареной курице в кисло-сладком соусе, хрустящем картофеле, утке в яблоках, запеченном сыре, рисовом пудинге, бисквитном торте с трехслойной патокой, сметанных пирожных и кроликах из белого шоколада...
- А представляешь, ведь сейчас наша еда на кухне... - прошептал Джеймс Ремусу, не отрывая взгляда от Шляпы, шевелящейся на голове насмерть перепуганного мальчишки. - Картофель фри, такой хрустящий, соленый, ломкий, мясо с кровью, курица...
Сириус не выдержал и схватил его за руку, делая вид, что пытается откусить от неё кусок. Питер захихикал, даже Ремус не смог подавить улыбку.
- Сибилла Херт! - громче, чем это было нужно объявила профессор Макгонагалл и в упор посмотрела на дурачившихся мальчишек. Имя черноволосой девчушки прозвучало прямо как приговор, и Мародеры тут же притихли.
Прим Роуз, последняя в списке, уселась на свое место за столом Когтеврана. Распределяющая Шляпа осталась на своем месте. Загадочно шевеля складками, она строго взирала со своего табурета на учеников, которые в свою очередь взволновано загомонили, когда Макгонагалл вывела из бокового помещения группу учеников в черных мохнатых шубах. Даже преподаватели с нескрываемым интересом проследили за тем, как иностранные студенты выстраиваются вокруг Шляпы.
- Дурмстранг... - рассеяно отметил Ремус, ловко перебирая между пальцами бликующую вилку.
- Иордан, Йен... - громко позвала профессор.
- Ян... - едва слышно поправил её лопоухий коротко стриженный мальчик и тут же залился краской, попав под вопросительный взгляд профессора Макгонагалл.
Шляпа опустилась на крепкую, словно квоффл голову, которой он тут же испуганно завертел, видимо, пытаясь понять, откуда доносится голос.
- Интересно, а как у них происходит распределение? - спросил Джеймс, ероша волосы.
- Кто убьет медведя, тот и молодец! - буркнул Сириус.
- А если убьет медведь?
- Зачислят медведя.
Стол Пуффендуя взорвался апплодисментами, и Ян, явно радуясь расставанию со страшной Шляпой и профессором Макгонагалл, спустился к своим новым сокурсникам.
Когда с учениками Дурмстранга было покончено, в зал явились ученицы Шармбатона.
- Сириус, смотри, новенькие девушки, - подтолкнул его локтем Ремус, явно желая взбодрить. Сириус не повернулся, печально разглядывая пустую вилку.
- Их можно есть? - тоскливо спросил он.
- Бойер, Клодетт.
Сириус почувствовал, как его живот начал переваривать сам себя и сунул в рот вилку, пытаясь представить вкус жареной курицы.
- Пуффендуй!
Зал вежливо зааплодировал. Пышная блондинка уселась за свой стол, на всякий случай улыбаясь всем соседям сразу.
- Лефевр, Одетт!
- Когтевран!
- Ле Рой Анастасия!
- Гриффиндор!
Сириус чуть вытянул шею, когда как точеная девушка с глазами лани и перечно-алыми губами уселась за его стол.
- Малфой, Роксана!
Сириус подавился, чуть не проглотив вилку.
Джеймс активно захлопал его по спине, а Сириус, стараясь не привлекать к себе внимание, натужно закашлял в кулак, пытаясь вернуть себе способность дышать.
- Ради всего святого! Хватит, Сохатый, ты из меня всю душу вытрясешь!
- Что это с тобой?
- Ничего, просто друзья моей обожаемой матушки всегда вызывают у меня желание покончить с собой. А их обожаемые дочки — тем более, - он прерывисто вздохнул, взглянул на сутулую тонконогую фигуру в мешковатой куртке и джинсах и озадаченно выгнул бровь. - Это что, девушка?

Роксана

Чувствуя нервный трепет во всем теле, Роксана уселась на высокий табурет и взглянула на расплывающиеся в матовом свете свечей лица учеников.
- Снимите, пожалуйста, шапку...
Голос донесся до неё словно сквозь плотную пелену.
- Что? - переспросила она, обернувшись на строгую женщину в очках. В одной руке та держала список, в другой — замызганную, старую шляпу.
- Ваша шапка. Вы должны её снять, - так, чтобы слышала только Роксана, повторила женщина.
- Но я не могу.
Женщина подняла брови, и Роксана вдруг поняла, что если она сейчас реально не снимет свою шапку, случится что-то поистине ужасное — например, эта дама выхватит из-под неё стул и треснет её им по голове.
Глубоко вздохнув и приготовившись к тому кошмару, который должен был вот-вот на неё обрушиться, Роксана схватилась за ткань на макушке и дернула вверх.

Сириус

Воздух в зале лопнул от смеха.
Это было похоже на взрыв огромной хлопушки.
- Ну-ка тихо! - тут же грозно прикрикнула Макгонагалл и хохот немного стих. - Тихо! - рявкнула она, и ученики замолчали.
Даже с такого расстояния можно было увидеть, как порозовело лицо новой ученицы. Сотрясаясь в беззвучном хохоте, Сириус закрыл лицо ладонью.
- Кажется, я её знаю, - тонким голосом простонал он, вытирая слезящиеся глаза.
- Правда? - обрадовалась Лили. Она общего веселья не поддерживала. Джеймс в страшных муках тоже сдерживался, чтобы её не расстраивать, и все лицо его сводила судорга подавляемого смеха.
- Да, кажется, видел её на одном из матушкиных приемов, или ещё где-то, не помню. Кажется, это младшая сестрица нашего любимого старосты... о, Мерлин... - он снова засмеялся, взглянув на розоволосую Малфой в гигантской грязной Шляпе. - Почему он её сейчас не видит?
- Может, она метаморф! - вступилась за новенькую Лили, но тут и Джеймс не выдержал, заразившись хохотом, и она сердито ущипнула его за плечо.

Роксана

- Хм-м...
Роксана вздрогнула, когда ей прямо в ухо вздохнул мягкий голос. Она испуганно обернулась, но профессор стояла в стороне и рядом никого не было.
- Смотрите-ка... интересный выбор!
Уже в другое ухо.
Роксана снова повернула голову и наконец поняла, что голос исходит из Шляпы.
- Я вижу благородство... и заносчивость. И некоторое пренебрежение к правилам, чего греха таить, хм-м...
«Мне все равно, пусть будет так, как хотел Люциус, только отстаньте все от меня!» - раздраженно повторяла про себя Роксана, мечтая только об одном — поскорее слезть с этого табурета и снова одеть свою шапку, чтобы все эти весельчаки наконец заткнулись.
- ...и в то же время храбрость, я вижу её, она несомненно присутствует... ну и куда же мне вас определить....
«Пусть будет так, как хотел он, пусть будет так как он хотел, мне все равно, мне все равно...»
- Вы уверены? Равнодушие не приводит к добру...
«Пусть они заткнутся, пусть заткнутся, заткнутся, ненавижу их!» - думала Роксана, мучительно краснея под смешками и идиотскими улыбками.
- Ну что ж, раз вы так этого хотите, пусть будет... Слизерин!!!

Сириус

Как только прозвучал вердикт, Джеймс и Сириус сунули в рот два пальца и пронзительно засвистели, мгновенно получив подзатыльник от Лили и пинок от Ремуса.
Когда новенькая красная как рак соскочила с табурета и чуть ли не бегом направилась к своему столу, натягивая шапку, Сириус поспешно перекинул ногу через скамью и повернулся к ней.
- Не надо, Бродяга! - прошипел Ремус, хватая его за руку, но Сириус отмахнулся, вырвав локоть и зашептал:
- Привет, куколка!
Девушка выпрямила спину, услышав его, но не обернулась.
- Эй, королева жвачки, я с тобой говорю!
Малфой резко обернулась, вперив в Сириуса злой взгляд. Глаза у неё были непроницаемо черные, прямо как капли смолы, но в целом она оказалась куда симпатичнее, чем Сириус ожидал.
- Чего тебе? - грубо спросила она. Голос — низкий и хрипловатый оказался для Сириуса полной неожиданностью. В том как он звучал было что-то волнующее и... сексуальное.
- Да ничего, - ответил он, смакуя довольную улыбку и радуясь, что в кои-то веки с момента выпуска белобрысого кретина, появился новый отпрыск из родного семейства, на котором можно отвести душу. - Клевый цвет, между прочим. Мне очень нравится. Это твой натуральный?
- Не заткнешься — станет твоим натуральным! - небрежно растягивая слова, бросила она и вдруг окинула Сириуса его же собственным, оценивающим взглядом. - Причем повсюду!
- Звучит многообещающе. Можешь устроить? - Сириус дернул бровью.
Девушка удивленно приподняла бровь так, словно видела перед собой не шесть футов мужского обаяния, а танцующего пуделя в балетной пачке.
- Отвали, - наконец соизволила ответить она и отвернулась, демонстрируя Сирису тонкую шею и пушистые завитки розовых волос под шапкой.
- Признайся, ты только что представила меня голым...
- Иди ты нахер, озабоченный! - вдруг громко отрезала новенькая, прошив Сириуса взглядом, полным кипящей смолы, и снова отвернулась, навалившись на стол. Слизеринцы, сидящие рядом, довольно захихикали.
- Сучка! - с озадаченной усмешкой бросил Сириус и отвернулся.

* * *

- Во имя Мерлина... меня сейчас хватит удар, - Сириус жадно вгрызся в белое мясо, издавая крайне неприличные звуки с каждым новым укусом. - Да... о, да... м-м... да-а... ох, да!
- Отдать тебе кости? - участливо спросил Джеймс, склоняясь к нему как к тяжелобольному и протягивая остатки своей курицы, за что тут же получил пинок под столом.
- Джеймс, разве ты не знаешь, что опасно трогать Бродягу, когда он ест? Он может откусить тебе руку!
- Я сейас хебе руку откуху! - пригрозил Сириус, ткнув в сторону Ремуса куриной ножкой, когда тот попытался посягнуть на блюдо, полное поджаренных, золотящихся от жира кусочков мяса.
- Ты сейчас взорвешься, Бродяга, а я не хочу, чтобы нас забрызгало, - брезгливо сказал Джеймс, но тут Лили подцепила на кончик вилки кусочек мяса, протягивая ему, и он отвлекся.
Сириус, активно работая челюстями, вытянул голову, деловито оглядывая весь стол, потом торопливо вытер рот салфеткой, вскочил со скамейки и перебежал к другому концу, туда, где сидели пятикурсницы и гордо возвышался огромный пирог с почками.
- Прошу прощения, дамы, - он галантно вклинился в их беседу, ненароком приобнимая обеих за талии. - Во имя Мерлина, это ты, Хлоя Криви? - блондинка вспыхнула и шлепнула его по руке, но тут же улыбнулась. - Потрясающе выглядишь, детка! Привет, Спиннет!
Сириус звонко чмокнул в щеку её соседку и, воспользовавшись их довольным смущением, стащил пирог. - Спокойствие, я пекусь о ваших прелестных фигурках! - крикнул он в ответ на их недовольные возгласы, повыше поднял пирог и на ходу послал девчонкам широкий воздушный поцелуй.
Вернувшись на место, он с глухим стоном водрузил горячий пирог на пустое, покрытое жиром блюдо из-под курицы. Мародеры встретили его добычу дружным одобрением и вонзили в ароматное тесто вилки, растаскивая на куски кулинарный шедевр.

Роксана

- Ты — сестра Люциуса?
Роксана покосилась на носатого, болезненного мальчика, который вдруг ни с того ни с сего встал со своего места и уселся рядом с ней.
- Допустим.
- Я — Северус Снейп.
- И что мне с этим делать?
- Он не говорил тебе обо мне?
- А должен был?
Парень чуть нахмурился.
- Мы дружили с ним.
Роксана пожала плечами.
- Не могу похвастаться тем же.
- Добрый вечер, мои старые и новые друзья!
Роксана подняла голову.
На кафедру, стоящую на небольшом возвышении, взошел высокий старик в темно-синей мантии. Должно быть, директор. Когда он широко раскинул руки, золотые звезды на его мантии вспыхнули.
- Это — Дамблдор, директор Хогвартса, — тут же зашептал парень.
- Я знаю, - проворчала Роксана, не понимая, с какой стати он к ней прицепился.
- ...но прежде, чем вы все направитесь в свои спальни и предадитесь Морфею, я бы хотел сделать ещё одно объявление. В этом году, как вы, я полагаю, уже догадались, у нас целых два изменения в преподавательском составе. Первым делом, позвольте вам представить вашего нового преподавателя по Защите от Темных сил доктора Джекилла!
Из-за стола поднялся худой мужчина в немного неряшливой мантии. Скованно поджимая плечи, он поклонился Залу. Неприметное узкое лицо его, стянутое на круглом лбу морщинами, вдруг расплылось в совершенно очаровательной улыбке, похожей на ровную дольку апельсина.
- Многоуважаемый доктор был так любезен, что согласился оставить научный труд ради того, чтобы преподавать в нашей Школе столь важную в наше непростое время дисциплину Защиты от Темны Сил.
Аплодисменты усилились, но доктор уже сел, ласково поглядывая на учеников чистыми, голубыми глазами.
- Я слышал о нем, - прошептал Снейп, явно пытаясь заинтересовать Роксану. - Этот Джекилл большой ученый, гений, странно, что он согласился преподавать у нас!
Девушка чуть приподняла бровь, покосившись на него. Парень был похож на какой-то корешок в мантии — угловатый, сутулый, мрачный. И Люциус с ним дружил?
- Он занимается раздвоением психологии магии на Черную и Светлую, - продолжал бубнить парень. - Я столько о нем читал, он сделал мощный прорыв в зельеварении, а ещё...
- Далее, как вы знаете, в прошлом году профессор Леонхарт решил подать в отставку после нападения на него выводка флоббер-червей, - снова заговорил директор. Его голос странным образом покрывал все прочие звуки в Зале, хотя он и не кричал. - В этом году его место займет профессор Грей! И удачи ей в этом нелегком деле!
Дамблдор сделал приглашающий жест.
- Отец рассказывал мне про неё, она работает у него в Отделе по Контролю за магическими существами! - услышала Роксана приглушенную беседу своих соседей. - Это — Валери Грей, министерство нанимает её только для ловли особо опасных существ.
- Это правда, что она в одиночку охотилась на оборотней в Румынии?
- Кто знает?
Услышав это, Роксана внимательнее всмотрелась в женщину.
Поднявшись из-за стола, она сухо кивнула в ответ на аплодисменты. Уголки губ чуть вытянулись в улыбке, но холодные серые глаза остались безучастными. Коротким жестом она прижала к груди ладоньи снова опустилась, согнав с суровых губ улыбку.
Дамлбдор помолчал, позволяя гвалту стихнуть, а когда он заговорил, голос его звучал уже не так воодушевленно и весело.
- И напоследок... все вы знаете, что сегодня Хогвартс понес невосполнимую утрату. За это лето мы потеряли больше сотни друзей. Девятеро погибло всего несколько часов назад, - Дамлбдор опечалено взглянул на погрустневшие лица студентов. - Но я хочу, чтобы вы знали, что они...
- О чем он говорит? - прошептала Роксана, склонившись к своему соседу, но ответил ей не он, а смазливый, лоснящийся парень, с зализанными назад пшеничными волосами, прозрачными глазами и блестящими губами.
- Не слушай старика. Устроили целую заварушку из-за того, что с поезда, видите ли, сняли десяток грязнокровок, - парень закатил глаза. - Хотят устроить этим ублюдкам торжественные проводы на этой неделе и всё такое, а как по мне — туда им и дорога. Ты — Малфой, верно? Я — Нотт... хороший приятель Люциуса.
- Я догадалась, - холодно бросила Роксана, глядя на него с откровенной неприязнью.
- Держись меня, Малфой, я тебе помогу тут освоиться. Я — староста, так что если возникнут проблемы с кем-нибудь из этих, - он небрежно кивнул на остальные три стола. - Обращайся прямо ко мне.
Роксана промолчала, мысленно вычеркнув его из списка своих возможных друзей.
- Кстати... могу я спросить, что с твоими...
- Нет, - ледяным тоном отрезала Роксана, глядя на него фирменным взглядом Мирона.
Парень прищурился и чуть-чуть улыбнулся.
- Думаю... мы подружимся, Малфой.
Это было сказано таким тоном, что Роксана невольно обернулась к нему, но понять, что кроется за этими словами не успела, — голос Дамблдора вдруг вторгся в её мысли, заставив прислушаться, а Нотт чуть прищурился.
- ...но помните: зло живет в каждом из нас! Не бывает исключительно добрых или исключительно злых людей! И оставаясь со своим собственным злом наедине, мы неизменно обречены на поражение. Том Реддл, лорд Волдеморт, эту битву проиграл. Я искренне верю, что вы, все вы, в отличие от него, непременно одержите победу. Сейчас, когда все мы стоим на пороге Темных и неясных времен, я призываю вас не отчаиваться и не опускать руки. Я призываю вас объединиться перед нашим общим недругом. Здесь мы все — по одну сторону и чем крепче будет наша связь, тем надежнее укрытие. Оглянитесь на тех, кто рядом. Не отворачивайтесь от своих друзей. Не отталкивайте тех, кто просит помощи. В них вы всегда найдете опору и свет, даже когда будет казаться, что Тьма сгущается.

- Джим, я не устала, правда, я должна их отвести, это моя работа!
- Ты должна выспаться, Ремус прекрасно справится и сам, правда?
- Конечно, Лили, тебе нужно отдохнуть!
- Нет, не нужно!
- У тебя глаза слипаются!
- Нет, не слипаются!
Как и многие, ожидавшие очереди выбраться из Зала, Роксана с улыбкой слушала громкую перебранку маленькой рыжеволосой девушки и вихрастого очкарика и старалась не выпустить из виду старосту, которым оказался тот самый, неприятный Нотт.
Девушка, судя по всему, тоже была старостой и рвалась исполнять свои обязанности, а парень пытался отправить её спать. Наконец, видимо, устав спорить, он обхватил свою девушку руками, словно кадку с пальмой и просто понес к выходу, вызывая смешки окружающих. Рыжая пыталась высвободиться и требовала поставить её на землю, но звучало это не очень убедительно, потому что сквозь её возмущение то и дело проскальзывал смех.
Эти двое чем-то напомнили Роксане парочку, которую она видела в ту ночь в лесу.
Засмотревшись на них, она пропустила свою очередь и, шагнув вперед, врезалась в того самого парня, который при всех издевался над её волосами. Неловко ткнувшись в него, Роксана поспешно отскочила, но успела уловить легкий, воздушный запах. Так пахнет на улице ранней весной.
Парень чуть насмешливо взглянул на неё серыми, похожими на осколки льда глазами и демонстративно посторонился, пропуская вперед. На губах его играла противная, полная превосходства ухмылочка. И ещё он был выше. Намного выше, так что смотреть на него приходилось снизу-вверх. Наградив нахала свирепым взглядом, Роксана стремительно прошагала мимо, удержавшись от желания размахнуться на ходу и врезать по ухмыляющейся роже мерзавца рюкзаком.

- Это — гостиная Слизерина. Здесь вы можете проводить время после уроков и на переменах.
Роксана окинула взглядом полутемное подземелье. Лампы, похожие на глаза драконов, черное дерево, стекло, кожаная мебель, камин, размером с маленький греческий храм — удивительно напоминает кабинет отца. Мрачно и неуютно.
Дети осматривали гостиную с выражением надменной скуки на круглых бледных личиках, только иностранцы любопытно ощупывали скользкие спинки диванов и вертели головами, оглядывая сверкающие мраморными жилами стены.
- По лестнице вниз — спальни. Мужские — справа, женские — слева, - продолжал Нотт. - У каждого своя комната, на дверях уже есть ваши инициалы, вещи внутри, - влажная стена вдруг отъехала в сторону и в гостиную под руки влетела стайка одинаково-красивых, ухоженных девочек — многих из них Роксана видела на Рождественских праздниках в Поместье. - Так что если будут какие-то вопросы — обращайтесь ко мне... - он дернул головой в сторону девочек и направился к ним. - Эй, Блэйк, подожди...
Роксана спустилась в мрачное влажное подземелье с низким потолком и рядом дверей.
На одной из них висела серебряная табличка с инициалами «R.E.M.».
Внутри девочку встретила довольно маленькая и холодная комнатка — примерно в четыре раза меньше её прежних покоев в поместье.
Стены из квадратного мокрого камня, на них — матовые керосиновые лампы, возле стены — вполне уютная кровать под тяжелым, темно-зеленым балдахином на четырех столбиках и тускло поблескивающая тумбочка из черного дерева. На ней — лампа под зеленым абажуром.
Зеленое покрывало оказалось сырым и тонким — равно как и подушки. Одно хорошо — под одеялом Роксана обнаружила грелку. У противоположной стены стоял небольшой комодик, а над ним — круглое зеркало в серебряной раме — слабая попытка привнести в комнату уют. От каменного пола так сильно веяло холодом, что не спасал даже бархатный ковер.
У кровати уже стоял её чемодан. Прямо печать на приказе о заключении в тюрьму.
Роксана прикрыла за собой дверь, отрезав доносящиеся из гостиной голоса и смех, и осталась наедине с собственной тишиной. Ей вдруг остро, до слез (если бы она все ещё умела плакать) захотелось очутиться в бело-голубой спальне девочек в Шармбатоне и заснуть на любимой, мягкой словно свежий зефир кровати под пение муз в саду.
Стараясь удерживать нарастающий вой в пределах своего внутреннего мира, Роксана присела на край кровати, обнимая свой рюкзак. Какое-то время она просто сидела, не двигаясь, и почему-то очень внимательно слушала щебет девушек в соседних комнатах.
Потом, очнувшись, тихонько встала и принялась бережно раскладывать свои вещи, окружая себя привычными вещами.
Над кроватью она повесила плакат с изображением Мирона и Дона в образе горячих рок-идолов, на тумбочку поставила фото в рамке, на котором она, прыщавый Дон и Вог, на тот момент всё ещё человек вываливают в камеру языки и беззвучно хохочут.
Одежда исчезла в комоде, вместе с кассетами в пластиковых коробочках, украшения и косметика разместились на тумбочке, рядом с книгами.
Даже несмотря на наличие родных вещей, всё здесь казалось Роксане невыносимо чужим, холодным и неприветливым. Она как никогда прежде чувствовала себя брошенной и одинокой. Очень некстати вспомнилось то, что в этот самый момент где-то очень далеко её родители и брат сидят все вместе в каком-нибудь ярко-освещенном, великолепном зале, пьют дорогой кофе и улыбаются друг другу...
Девочка зажмурилась, обнимая себя руками.
В детстве, пугаясь она звала маму, но приходил всегда Люциус. И сейчас, несмотря на ссору и всё, что между ними произошло, хотелось позвать его и сделать вид, что не было этого лета...и что он по-прежнему её горячо любимый старший брат.
Что там говорил сегодня этот старик в синей мантии? Ах да, не дать себе ослепнуть в одиночестве.
Роксана зажгла лампу и, переодевшись в футболку с эмблемой «Диких сестричек», забралась под одеяло, прижимая к себе грелку и сунула в уши наушники.
Дико хотелось домой.
Но не в поместье Малфоев.
Домой. Просто куда-нибудь домой...

---

За помощь с французским огромное спасибо Тане Васильевой! :*