Одну кровать для оборотня

Ремус

Когда Ремус вышел из дома с рюкзаком наперевес, на улице царила глубочайшая ночь.
Над крылечком небольшого каменного домика улыбался таинственной, магической улыбкой старинный кованый фонарь на скобе, спрятанный в листве клена.
Ремус выглядел даже бледнее обычного, и лицо его осунулось так, словно он только что перенес сильнейшее отравление, но, несмотря на это, он находился в приподнятом настроении. Сбежав с крыльца, он с хрустом потянулся и машинально взглянул на луну. Она была все такой же круглой и желтой, как наклейка, которую кто-то прижал к бархатному небу большим пальцем, но уже не могла причинить ему вреда. Ночь тридцать первого июля склонялась к утру первого августа, и Ремус был в безопасности. Это были его самые любимые минуты — когда можно взглянуть на луну и по-настоящему её увидеть...
Парень прикрыл глаза, глубоко, через нос вдохнул чистый ночной воздух и шагнул на дорожку.
За спиной раздались шаги, оглушительно громко скрипнула входная дверь.
- Ты взял деньги? - спросил Маркус Люпин, выходя вслед за сыном на улицу. Он прихрамывал на правую ногу, хмурился, когда приходилось на неё наступать, и старался идти быстрее и ловчее, чем мог на самом деле. Несмотря на позднее время, на нем был охотничий костюм, уже изрядно вылинявший и поношенный, и пара высоких сапог. Длинные светлые волосы были собраны в хвост, точно такой же, как в молодости. Только эта юношеская прическа да стройная фигура человека, который большую часть жизни проводит в диком лесу, и роднили его с перепуганным семнадцатилетним мальчиком, который когда-то в одиночестве забрал маленького Ремуса из больницы Святого Мунго и перевез в маленький домик в чаще. Лицо его с тех пор как будто выцвело, износилось и потеряло всю привлекательность — словно истрепанный холст, из которого высосали все краски.
- Да, взял, - Ремус развернулся и, идя спиной, вперед продемонстрировал отцу маленький, позвякивающий мешочек. - Мне хватит.
- Может, все-таки передумаешь и не будешь так рисковать? Ты все ещё очень слаб, - деланно непринужденным тоном спросил Маркус, догоняя сына.
Он был очень встревожен, но явно не желал этого показывать, и старался отнестись к делу так же легко, как и его сын.
- Прошло ведь всего несколько часов. Не хочешь подождать хотя бы до утра?
Терпеливо улыбаясь, Ремус остановился и повернулся к отцу, поправляя въевшуюся в плечо лямку рюкзака. Все эти доводы он сегодня слышал по крайней мере три раза. По крайней мере с тех пор, как его уши снова стали человеческими.
- Ну сколько можно, пап? Я не маленький. К тому же все мои друзья уже там.

...Ремус, милый, почему бы тебе не прогуляться? На улице такая замечательная погода. Ты совсем не бываешь на воздухе и плохо выглядишь, - строго говорит мягенькая, как подушечка, старенькая Амадея Люпин. - Это нехорошо.
Ремус бросает долгий взгляд в окно и видит стриженную макушку Тобби Симмонса - вреднего мальчишки с оттопыренными ушами и костлявыми ногами. Он и другие ребята играли в лапту неподалеку от его дома. А ещё на прошлой неделе они начали выть, когда Ремус вышел из бакалеи.
- Мне не хочется, бабушка, - с этими словами он открывает книгу.

Они смотрели друг на друга. Маркус — встревоженно, Ремус — спокойно, но в глазах обоих светилась просьба, граничащая с мольбой.
И Маркус сдался первым.
- Ну ладно! - вдруг резко повеселевшим тоном воскликнул он и хлопнул сына по плечу. - Ты уже взрослый человек, я не буду тебе запрещать, но если что — я сразу же к тебе приеду, ты понял? Если почувствуешь себя хуже, Ремус, ты должен...
- Конечно, пап, я сразу сообщу, - заверил его Ремус, а про себя подумал, что не заставит отца трансгрессировать с больной ногой, даже если будет умирать.
- В таком случае счастливой дороги, - с этими словами Маркус крепко обнял сына, про себя отчаянно молясь, чтобы с ним ничего не случилось по дороге. Он чувствовал, что просто не может, не имеет никакого права отказывать ему в таком крошечном веселье, в то время как его сверстники постоянно разъезжают по таким вот концертам, дружат, встречаются и живут полной жизнью. Но в то же время понимал, что ему сейчас проще пробежать марафон без трости, чем отпустить своего ребенка черт знает куда, когда тот только-только пришел в себя. Причем буквально.
- Счастливо, пап! - Ремус похлопал его по худой спине и разжал объятия. - И ложись спать, не придумывай ничего! - с этими словами он побежал по вьющейся в высокой траве тропинке, ведущей к дороге, пару раз обернулся, махая отцу, и совершенно скрылся из виду...

Ремус вытащил палочку и вытянул её над абсолютно пустой дорогой, идя спиной вперед по обочине.
Едва он это сделал, вдалеке мигнули две молочно-белые фары. Звук мотора нарастал, становясь громче с каждой секундой. Не успел Ремус опустить руку, как автобус уже преодолел расстояние в пару миль и, затормозив возле него так внезапно, словно врезался в стену, вытряхнул на дорогу своего сонного кондуктора.
- До-обрый вечер... - зевнул Эрни Шанпайк, одергивая куртку. - Добро пожаловать...
- Привет, Эрни, - Люпин пожал его теплую и тяжелую со сна руку и шагнул на ступеньку.
- А, Ремус! - проснулся кондуктор. - Полезай, полезай... но боюсь, что сегодня у нас остались места только на верхних этажах. Просто аншлаг какой-то!
Ремус протянул Эрни деньги, оглядывая теплый, пахнущий бензином и шоколадом салон.
-. ..и все едут в Каледонский лес! Одни, без родителей, ты представляешь?
- Представляю, - Ремус ухватился за спинку ближайшей кровати, чтобы не упасть, когда автобус резко взял с места, и лежащая на ней ведьма сердито выдернула у него из-под пальцев клетчатый колючий плед. - Я тоже еду туда.
Эрни посмотрел на Ремуса так, словно он нанес ему смертельную обиду, но ничего не сказал и только сунул парню билет, ворча себе что-то под нос.
Ремус двинулся между кроватей к лесенке, ведущей наверх. На него вдруг навалилась такая огромная, давящая усталость, что он подумал, что с легкостью заснет даже в этом адском автобусе — лишь только успеть добраться до кровати. Совершенно не хотелось думать о прошедшей ночи - тело до сих пор ломило так, словно он последние несколько суток занимался тяжелой атлетикой...
Неожиданно рядом раздался взрыв громкого хохота, и Ремус по привычке обернулся.
В хвосте автобуса расположилась шумная, многоголосая компания, в которой Ремус мгновенно различил огненно-рыжие головы близнецов Пруэтт. Овеянная смехом и мелодичным перебором струн гитары, компания вызывала неодобрительные взгляды сонных пассажиров и бессмысленные призывы соблюдать тишину, но ребята совершенно ни на кого не обращали внимания. В такую летнюю ночь, которая с ревом мотора неслась навстречу рок-н-роллу было просто невозможно сидеть смирно. Гидеон Пруэтт играл на гитаре что-то из репертуара «Диких Сестричек», смеялись девушки, парни громко обсуждали последний матч по квиддичу, и то и дело пшикали открываемые кем-то алюминиевые банки сливочного пива. Какая-то девчонка с длинными волосами, схваченными кожаным ремешком, громко доказывала что-то Бенджи Фенвику, размахивая руками, тот лениво ухмылялся и потягивал пиво, а кудрявая когтевранка Доркас Медоуз и парень с волосами, похожими на солому, слились в беззастенчивом поцелуе, неловко завалившись на Фабиана, которому не было дела ни до чего, кроме Марлин, которая была уже слегка навеселе и то ли смеялась, то ли плакала шутке, которую только что отмочил Гидеон.
Волшебные огоньки, которые в последнее время были в большом ходу среди студентов Хогвартса, плавали над головами ребят, но как-то неровно, напоминая со стороны рой пьяных светлячков.
Ребята сдвинули несколько кроватей так, что получилось одно общее лежбище, и в том, как все они сидели вместе, в одной кучке, обнимая друг друга за плечи и запросто укладывая друг на друга ноги, было столько атмосферы школьной гостиной, что Ремус, не раздумывая, направился к ним.
- Эй, ребята, смотрите, это же Ремус! - Марлин первой заметила Ремуса, вскочила на смятую, всклокоченную кровать, демонстрируя салону худые ляжки в пижамных шортиках, и призывно замахала руками так, словно они все были островом, а Ремус — проплывающим мимо кораблем.
- Ремус, Рему-ус!
Спящие по бокам салона волшебники недовольно обернулись.
Красивая русоволосая Мэри Макдональд с надеждой обернулась, но, увидев, что Ремус Люпин сегодня один, а не в компании Джеймса Поттера, улыбнулась ему с едва заметным разочарованием и махнула рукой. На ней была футболка с эмблемой «Диких сестричек»: W и S, похожие на врезавшиеся друг в друга молнии.
- Мистер Люпин, почему это вы бродите после отбоя? - выкрикнул низкорослый Бенджи Фенвик, нахально улыбаясь и протягивая Ремусу руку.
- Присматриваю за тобой, Бендж!
- И ночь уж близилась к прощальному куплету, и были мы печальны и мрачны, - громко продекламировал Фабиан, важно салютуя Ремусу баночкой сливочного пива. Вокруг его головы была неуклюже повязана бандана, так что рыжие волосы торчали во все стороны. - Не знали мы, кому теперь давать обеты, улыбки наши были так грустны...
- Но тут как солнце вдруг явился друг с приветом, и души наши стали вмиг полны! - Гидеон как всегда подхватил рифму брата. - Ведь он пришел, мерзавец, на рассвете, и падал свет в дырявые штаны!
Смеясь, Ремус по очереди пожал близнецам руки, а на шутку о дырявых штанах он ни капельки не обиделся, потому что близнецы и сами ходили в заплатах. Однако ребята не унывали и, демонстрируя свою бедность напоказ, гордо называли себя Розенкранцем и Гильденстерном (прим. по мотивам одноименной пьесы У. Шекспира).
- Только не говори, что ты тоже едешь на концерт! - округлил глаза Гидеон.
- Ведь если это так, нам придется быть паиньками! - встревоженно добавил Фабиан.
- Оставишь нас после уроков за то, что мы дрались-курили? - витиевато играя голосом поинтересовался Гидеон.
- А также трахались, гуляли и наконец безбожно пили?
- Ты просто отвратителен сегодня! - бесхитростно сообщила Марлин, сочувственно похлопав Фабиана по макушке.
- Делайте, что хотите, у вас есть моё официальное разрешение! - усмехнулся Ремус, делая глоток.
Прокатился довольный гул.
- Все слышали?! - крикнул Бенджи, обхватывая Ремуса за шею и высоко поднимая свою банку. - Староста объявил анархию!!! У-у-у!
Все засмеялись и принялись чокаться. Пиво брызгало во все стороны, отовсюду на Ремуса смотрели лоснящиеся в неровном свете лица старых друзей, сверкали обнажающиеся в улыбках зубы, блестели глаза, было очень жарко, и казалось, что все эти полуголые тела слиплись в один клубок.
- Люблю этого парня! - заявил Гидеон и так сильно ударил по струнам так, что по окнам прокатился звон. Пассажиры, и без того недовольные их соседством, так и подскочили и начали возмущаться, но ребята, которые в этот момент начали радостно и фальшиво орать «Исповедь банши», никого не желали слушать, так что волшебникам оставалось только только клясть «Диких сестричек» вместе с их концертом и прятаться под одеялами и чарами-заглушкой.
- Слушай, Люпин, где Поттер и Блэк?! - крикнул Бенджи в ухо Ремусу, тщетно пытаясь перекричать Гидеона, который выкладывался больше всех. - Если этих придурков не будет, я сорву концерт, все слышали?!
- Угомоните его кто-нибудь, - раздался голос Доркас, вынырнувшей из объятий своего парня.
Марлин резко оглянулась на Ремуса, как только Бенджи назвал фамилию Сириуса. Парень увидел, как мгновенно налились слезами голубые глаза девушки, и испытал легкое негодование в адрес своего не в меру любвеобильного друга.
- Они будут, Бендж! - крикнул он, вставая, и хлопнул парня по спине. - Я скоро! - добавил он, когда все недовольно загомонили. - Скоро вернусь!
Качаясь, Ремус поднялся по лесенке, ведущей наверх, и на втором этаже тяжело привалился к перилам.
Надо же, всего один глоток сливочного пива, а голова просто кругом идет.
Черт знает что...
Перед глазами вдруг поплыли большие лиловые пятна — они разъедали видимость, и Ремус боялся, что сейчас не устоит на ногах.
Вытянув руку, он на ощупь пробрался в темноте на третий этаж и, не раздеваясь повалился на единственную пустую кровать во всем салоне. Подушка была восхитительно прохладной и мягкой - парню показалось, что голова его отдельно от тела проваливается и проваливается в уютную тихую пропасть. Здесь в самом деле было значительно тише, и звуки гитары доносились словно из-под глубокой воды.
Автобус мерно покачивался на ходу, изредка дергаясь вперед, когда надо было перескочить в следующее графство.
На кроватях, лениво раскачиваясь в такт автобусу, темнели силуэты волшебников. В том, как все эти незнакомые люди доверчиво спали на соседних кроватях, каждый в своих, привезенных из дому вещах, со своим багажом, было что-то умиротворяющее.
Ремус выдернул из-под себя одеяло, закутался с головой и не успел подумать о том, как ему сейчас будет хорошо, как мгновенно провалился в глубокий, целебный сон.
Ему показалось, что прошло всего несколько секунд, как его разбудил чей-то голос, но когда он поднял голову и посмотрел в окно, увидел, что над темным, бесконечным полем, мимо которого несся автобус, уже забрезжила светлая полоска, словно кто-то размыл чернильное небо водой.
Ремус сел и сонно осмотрелся, зябко потирая плечи. Утро тянулось по салону прохладным сквознячком. Парень закутался в плед как в мантию и спустился вниз за горячим шоколадом. Он знал, что после подобных приступов слабости нет лучшего лекарства.
На цыпочках спускаясь вниз, Ремус вспомнил, что обещал одноклассникам вернуться, но когда оказался внизу, то увидел, что те и сами вповалку спят, обнявшись, кто друг с другом, кто с гитарой, кто с банкой сливочного пива. Повсюду виднелись голые ноги, вылезшие из-под одеяла, всклокоченные разноцветные волосы, сплетения рук. На спинке кровати покоилась ступня одного из близнецов в дырявом носке. То и дело раздавалось чье-то мирное похрапывание или случайно тренькала задетая струна.
Получив свой шоколад у сонного, недовольного Эрни, Ремус вернулся назад, на свой тихий верхний этаж. Спать ему больше не хотелось, так что он вытащил из рюкзака «Степного волка» Гессе, прислонил подушку к окну и удобно устроился с книгой на коленях и кружкой ароматного горячего шоколада. Признаться честно, в такой обстановке он чувствовал себя гораздо уютнее, чем в компании Бенджи Фенвика.
Довольно вздохнув и отпив немного из кружки, Ремус наколдовал себе парочку огоньков и погрузился в чтение.
- Да ладно тебе, Лили, - вдруг услышал он совсем рядом с собой укоризненный, тихий голос. - Ничего страшного бы ни случилось, если бы ты его поцеловала!
Ремус опустил книгу, невольно прислушавшись.
Ему почудились знакомые нотки.
Он обернулся. Говорила девушка, лежащая через несколько кроватей от него. Упираясь локтем в подушку, она смотрела на свою соседку, так что Ремусу была видная только узкая спина, прикрытая пледом и коротко стриженная макушка.
Внезапно громко скрипнули пружины кровати.
- Что?! - возмущенный голос Лили Эванс Ремус узнал бы даже в тысяче других голосов. Он увидел на фоне светлеющего окна взлохмаченную копну волос, и сомнений не осталось. - И ты туда же?!
- Он был в опасности!
- Да не был он ни в какой опасности!
Ремус навострил уши.
Они говорили о Джеймсе?
Точно, о нем.
Надо же, как неловко.
Первой мыслью было: надо немедленно встать и дать им понять, что он здесь и слышит.
Это будет честно.
Но с другой стороны...
Он снова прислушался.
- Что, ни одного письма за все лето? - спросила Алиса Вуд. В её голосе слышалось сочувствие?
Повисла небольшая пауза, затем — раздался глубокий вздох.
- Нет, - ответила Лили, и в этом «нет» Ремус услышал столько неподдельной горечи, что ему вдруг стало стыдно за Сохатого. Он решительно сунул книгу в рюкзак и встал.

Лили

- Мало ли, какие могут быть заботы у человека, - справедливости ради заметила Алиса. - Может, он занят, вот и не пишет.
- Мне абсолютно все равно, - Лили несколько раз стукнула кулачком подушку и уселась, прижимаясь к ней спиной и кутая ноги в одеяло. - Я буду только рада, если окажется, что Поттер наконец нашел себе новую жертву и теперь от меня отстанет.
«Врешь», - звякнул в мыслях бескомпромиссный и очень противный голосок.
- В конце-концов, кому может понравиться, что к нему постоянно пристают?
Судя по выражению лица Алисы, у неё вертелся на языке правдивый ответ, и Лили поспешила её опередить.
- Я просто не хочу его обижать, вот и все. Но если он и впредь будет так себя вести...
«А вдруг не будет?» - ужаснулся тот же голосок.
- ...то я просто раз и навсегда дам ему понять, как меня это злит и все! - твердо закончила Лили.
- Доброе утро, - раздался прямо над ними вкрадчивый, вежливый голос.
Девочки обернулись.
- Ремус!
Лили, опомнившись от изумления, вскочила с кровати и с радостью обняла одноклассника. У них с Ремусом всегда были прекрасные отношения, а назначение старостами только укрепило их и связало ещё крепче.
- Поразительно! Ты как здесь очутился?
- Почему это всех так удивляет? - с притворным негодованием поинтересовался Ремус. - Если что, я могу уйти... - он развернулся, и Лили, смеясь, взяла его под руку, возвращая.
- Мы тебе очень рады! - улыбнулась Алиса, протягивая к нему руку. - Куда же ты едешь в такую рань?
- На концерт, конечно же! - усмехнулся Ремус, целуя Алису в щеку и усаживаясь на край кровати. - Услышал вас и не смог не подойти.
- Услышал? - спросила Лили, и её улыбка немного выцвела. Зеленые глаза настороженно блеснули. - Что?
- Ничего, - сказал Ремус, многозначительно глядя на неё и спокойно улыбаясь. - Абсолютно ничего. Только ваши голоса.
У Лили отлегло от сердца, но все же улыбка, которой она одарила юношу, была несколько скованной.
В этот момент к ним на этаж поднялся Эрни с подносом, на котором теснились разноцветные чашки с шоколадом, и сообщил, что они уже скоро будут на месте. По всему автобусу начали просыпаться пассажиры: зазвенели ложки, запахло какао и зубной пастой - автобус захлестнула привычная утренняя суматоха. Отовсюду доносились бодрые, немного приглушенные голоса, сосед Лили и Алисы включил радио, повсюду застилались постели, на втором этаже послышался гнусавый детский голос.
Вслед за ненавязчивой мелодией из хриплого приемника полилась сводка новостей — ведущий сообщал новые факты о пострадавших в ходе мятежа оборотней в Брентвуде.
Лили украдкой взглянула на помрачневшего, бледно-серого Ремуса и вручила ему нераспечатанный пакет с печеньем и сандвичами.
- Угощайся, - тихонько сказала она в ответ на его вопросительный взгляд и улыбнулась, увидев, какая благодарность разлилась в светло-карих глазах.
- Здорово, что мы будем все вместе! - весело щебетала тем временем Алиса, устраивая на прикроватном столике, который все норовил съехать в сторону, скромный завтрак путешественника, состоящий из печенья и сандвичей миссис Эванс. - Ты знаешь, Ремус, я сегодня, точнее вчера виделась с Сириусом, и он сказал, что тоже едет! И Джеймс тоже!
Лили метнула на неё короткий взгляд, проводя расческой по волосам.
- Как же здорово, что мы будем все вместе! Па забронировал нам палатку ещё неделю назад, но мы думали, лучше выехать за день до концерта, немножко посмотреть лес! - продолжала тарахтеть Алиса, помешивая свой шоколад ложечкой. - Там ведь жил сам Мерлин! Думаю, там есть на что посмотреть, а вы как думаете?
- Вы слышите? - спросила Лили, услышав, как внизу вновь зазвучала гитара и раздались голоса. - Мне кажется, или...
- Знакомые голоса, - подхватила Алиса.
- Немудрено, ведь с нами едет половина Хогвартса! - рассмеялся Ремус.
- Скорее бы уже сам концерт, я просто не могу дождаться, мы увидим самого Мирона Во... ух ты, смотрите! - Алиса вдруг кинулась к окну — автобус въехал в предместья Авемора и теперь на сумасшедшей скорости несся по узком проселочной дороге, задевая мокрые ветви деревьев. Одинаковые, совершенно ничем не примечательные домики спали, уютно кутаясь в зелень, все обволакивал серый, мокрый туман. Городок был самым что ни на есть обыкновенным и даже унылым, но тот факт, что по этой земле когда-то ходил величайший волшебник всех времен, придавал особое значение даже стоящим вдоль дороги фонарным столбам.
- Не могу поверить, что я в Авеморе... не могу поверить, что мы увидим "Диких сестричек"! - Алиса захлопала в ладоши, провожая восторженным взглядом каждое дерево и схватила какао. - Просто не верится!

Джеймс успел только увидеть мелькнувшую под ним фиолетовую крышу автобуса, и в него с силой ударил ветер, унося назад. Молниеносно быстро он вскинул палочку, и его словно крюком дернуло вперед, а уже в следующую секунду с силой приложило о ледяную, мокрую железную крышу.
В голове что-то нехорошо загудело, из глаз хлынули искры.
Рядом раздался сдавленный стон, а вслед за ним - нервный, лающий хохот.
- Сохатый, Сохатый!!!
- Охренеть... сработало... - Джеймс встряхнул головой, пытаясь вытряхнуть из неё все звездочки до последней, и неверяще улыбнулся. - Сработало-о!
- Что ты говоришь?! - крикнул Сириус. Джеймс повернул голову и увидел только его сощуренные, похожие на щелки глаза, волосы, стоящие из-за ветра дыбом, и белую полосу зубов.
- ОХРЕНЕТЬ! - заорал он в ответ, глотая ветер, и они захохотали, держась за палочки, которые намертво прилипли к железной крыше.

Ремус

- Что это было?! - испуганно вскинулась Алиса, когда об крышу у неё над головой что-то ударилось.
Лили опустила чашку, пассажиры завертели головами.
Ремус, вскинул глаза на потолок, тонко улыбнулся и опустил взгляд.
- Отгадайте с трех раз... - пробормотал он, поднося к губам чашку и многозначительно поднимая брови.
Неожиданно ведьма, сидящая рядом, пронзительно крикнула, взглянув в окно. Потом упитанный джентльмен на соседней кровати также взглянул в окно и, несолидно шарахнувшись назад, свалился с кровати.
- Что происходит? - спросила Лили, оглядываясь, как вдруг Алиса громко взвизгнула и пролила на пол горячий шоколад.
- Джеймс! - удивленно выкрикнул Ремус, бросаясь к окну.
Джеймс беззвучно расхохотался за стеклом и чуть не соскользнул с крыши.
Ремус торопливо повернул ручку на раме, и Джеймс свесился в их окно, словно большая летучая мышь.
- Рем! Куда делся Хвост?! - весело крикнул он. Ветер трепал его волосы, очки угрожающе свесились.
- Остался в лесу! Думаю, он сам нас найдет в свое время! - ответил Ремус, уловив скрытый в словах друга смысл.
- Ну и куда мы едем? - крикнул Джеймс таким беззаботным голосом, словно поездка на крыше «Ночного рыцаря» была для него самым обыкновенным делом.
- Что?! - крикнул Ремус, не расслышав.
Джеймс вздохнул, чтобы крикнуть погромче, но тут ему в рот попал ветер и он на миг стал похож на австралийскую лягушку.
Они захохотали.
Девочки переглянулись. Алиса улыбалась. Лили, у которой все ещё были свежи воспоминания от сна, демонстративно отвернулась от окна и отпила из своей чашки.
Джеймс набрал в легкие побольше воздуху и гаркнул:
- Куда мы едем?!
- Авемор! Каледонский лес!
- Черт возьми! - восторженно выругался Джеймс, выражая этим все накопившиеся эмоции.
Ремус рассмеялся.
Лили набралась храбрости и бросила на Джеймса короткий взгляд. Ей почему-то было неудобно и тяжело смотреть на него - словно на источник яркого, слепящего света.
- Тогда увидимся там! - крикнул Джеймс Ремусу и наконец с деланно важным видом повернулся к девушкам, состроив важную, как у почтового филина мину. - Дамы, - он подмигнул им. - Не окажете услугу?
Его очки съехали с носа и висели на одной дужке, а поправить их он не мог, так как рисковал слететь с крыши.
Лили почувствовала легкий тычок в бок и, бросив на Алису, точнее на её локоть, укоризненный взгляд, нехотя подвинулась к окну и быстро вернула очки на нос владельцу. Ветер схватил её волосы и, словно играючи, бросил их юноше на лицо.
- Спасибо, мой ангел, - Джеймс вдруг чмокнул воздух у неё прямо перед носом, и Лили с негодованием отпрянула, шлепнувшись на кровать.
- Ты... - парень задержал на ней взгляд. Шоколадные глаза встретились с зелеными. Наконец губы Джеймса ласково дрогнули. - Божественно выглядишь, Эванс.
Джеймс вдруг переменился в лице, глаза его распахнулись, и он мигом скрылся.
- В чем дело? - Алиса обернулась, посмотрев по направлению его взгляда.
Девочки обернулись и увидели поднимающегося по лесенке Эрни. Ремус торопливо захлопнул окно.
- Что здесь происходит? - грозно спросил кондуктор, подойдя к ним. - Пассажиры говорят, что видели, как кто-то лезет в это окно!
- Гремлин, - быстро ответил Ремус.
- Настырный очень, - подхватила Алиса и хихикнула, переглянувшись с Лили.
- Ну-ну... - Эрни неодобрительно взглянул на ребят, окинул подозрительным взглядом окно и ушел.
- Что? - наконец не выдержала Лили, глядя как Алиса едва сдерживает смех, глядя на неё. - Что такое?
Алиса подавила смех, смешно хрюкнув носом, и со страдальческим лицом протянула подруге пудреницу.
Лили, скептически взглянув на неё, распахнула зеркальце, решительно взглянула на своё отражение и похолодела от ужаса: на её верхней губе красовались пышные «усы» от горячего шоколада.
- Вот негодяй!- крикнула она, утирая рот тыльной стороной руки и оборачиваясь, но в окне было уже пусто, так что её обвинение осталось без внимания, а Ремус и Алиса снова покатились со смеху.