Глава 26

«11 августа 1976 года.

Я решил записать события, произошедшие со мной сегодня, причем очень подробно, слишком уж много впечатлений.

Филипп поднял меня в половине четвертого утра. Или нужно говорить ночью? Не знаю, но после такого режима, я по ночам скоро спать не смогу.

Пока я принимал душ, кто-то разложил на постели одежду, подозреваю, что Эван приготовил мне ее заранее, а сейчас выдал посредством Филиппа. Это была точная копия его повседневной формы: черная майка, брюки с накладными карманами, ботинки до середины голеней со шнуровкой. Также на кровати лежали трусы в упаковке. А кто-то утверждал, что по магазинам не ходит.

Я быстро оделся и стоял в раздумье, вертя в руках палочку.

Эван довольно быстро объяснил, чем будет заканчиваться для меня забывание ее дома. Как оказалось, подтягивания и отжимания по нескольку сотен раз удивительно действенны против склероза. А как я ее понесу? Закрепить в подаренную Малфоем кобуру на запястье? Так ведь мантии к моему одеянию не предусмотрено. Итак татуировкой светить придется. Лозе вчера не понравилось, что я позволил всяким там лапать ее, и я провел несколько неприятных часов перед сном, пока она не успокоилась и перестала колоть меня.

— Доброе утро, Севи. — Граф стоял в проеме открытой двери, прислонившись к косяку спиной. Я даже не услышал, как он вошел. Мы уже давно перешли с моими наставниками на ты, я уже и не помню когда, просто перешли и все, видимо наши отношения вышли тогда на новый уровень. Это была не дружба, нет. Какая может быть дружба у шестнадцатилетнего пацана с двумя взрослыми состоявшимися мужчинами, которые к тому же являются его учителями? Но эта, казалось бы незначительная, деталь давала надежду на будущее. — Думаешь куда деть палочку? Подожди, я сейчас.

Он стремительно вышел и вернулся буквально через минуту, неся что-то в руках. Это был странного вида ремень с несколькими цепочками и отрезками кожи украшающими его. Я недоуменно уставился на этот необычный предмет гардероба. Филипп приблизился ко мне.

— Позволь надеть его не тебя.

— А почему ты задаешь такие вопросы?

— Я вчера заметил, что прикосновения тебе не нравятся.

— Не мне, лозе не понравилось, что этот Шарль трогал ее. Отрицать не буду, мне тоже было неприятно. Но не бойся, от тебя я не убегу с воплями "Насилуют"! Так что давай, надевай, я все равно понятия не имею, что это такое.

— Твоя лоза — это нечто, — Филипп протянул руку, перехватив ремень обвил его вокруг моей талии, практически обняв меня, быстро застегнул пряжку и начал укреплять цепочки, заворачивая их. Куски кожи он пока не трогал. — Не обижайся на Шарля, ты ему понравился, а он не привык скрывать своей заинтересованности. В той ситуации косвенно виноват я, мне нужно было сразу представить тебя ему. Так, а теперь немного магии. — Он достал свою палочку, покрутив ее пару секунд в руках, быстро направил на куски кожи, свисающие с ремня почти до колен с двух сторон, и произнес незнакомое мне заклинание. Кожа стала скручиваться, укорачиваясь на глазах, и в итоге получилось что-то в роде ножен, только двусторонних. — Вот так, теперь вставь в одни из них палочку. Отлично, видно только рукоять, ее можно списать на предмет декора. А теперь заполним другие. — И он протянул мне нож, с длинным узким обоюдоострым лезвием и витой узорчатой рукоятью, сделанной из темного дерева. От рукояти моей палочки ее отличало только наличие небольшой двусторонней гарды.

— Это подарок от меня, что ты с ним будешь делать меня не очень волнует. Можешь письма вскрывать, можешь крыс лабораторных потрошить, но рекомендую Эвану показать. И еще. Вот эти цепочки, — он подергал за одну из них, — у них очень слабые крепления, конечное кольцо отрывается практически без усилий, но вот сама цепь. Она сделана из сплава титана, если это тебе о чем-то говорит. Очень прочная. Я думаю, что Эван и им найдет применение. А теперь пошли завтракать.

Когда мы уже сидели за столом и я ковырялся в своей тарелке, Филипп пристально посмотрел на меня и, не отрываясь от завтрака, произнес:

— Спрашивай уже, я же вижу тебя скоро разорвет от любопытства.

Я слегка прикусил нижнюю губу.

— Филипп, ты хорошо знал моего отца?

— Твоего отца я вообще не знал, а что?

— Я имею в виду Тобиаса.

— А, так ты его отцом звал? Тобиаса я знал недостаточно хорошо. А что ты хотел узнать?

— Не знаю, все наверное. Филипп, понимаешь, я понятия не имел, что Тобиас обеспеченный человек, я узнал это только после его смерти. Да, бл..ь, мы ели мясо только по праздникам и то, что на мне вчера было надето, можно было за мой выходной костюм принять. Я думал, что он вообще нигде не работает, понимаешь, но от него этого и не требовалось, он просто был хорошим человеком и заменил мне отца. Он был рядом со мной с пяти лет. А как оказалось, я не знаю о нем ничего. Еще и маркиз, что за маркиз Сонвье? Снейп же это английская фамилия, или нет? Я запутался, понимаешь.

— Ну что же. Я не согласен с тобой, с тем, что ты его не знал. Ты наверное знал его лучше всех, но как бы сказать с одной стороны, с домашней, — Филипп улыбнулся. — Начну пожалуй с титула. Маркиз де Сонвье он потому, что его мать, Кристина де Моран, была единственной дочерью Пьера де Моран маркиза де Сонвье. Ее мужа, Ричарда Снейпа, приняли в род, чтобы титул не ушел на сторону, разрешив при этом сохранить фамилию Снейп. Да, ты прав — твой дед, можно я его так буду называть, был англичанином и предупреждая твой вопрос — нет, никакого титула он не имел, и был магглом. Но… У него была способность царя Мидаса — он все превращал в золото. Вначале Пьер кривился при виде зятя, но когда род, единственным достоинством которого был только титул, стал подниматься, а к концу его жизни обрел небывалое, даже в прежние времена, могущество и богатство, он был готов молиться на зятя, абсолютно простив ему самый главный его грех — маггловское происхождение. Ричард к волшебству относился философски. Я думаю, что однажды он встал утром и понял, если ты не понимаешь, что твориться вокруг и никогда не сможешь делать тоже, что и твоя обожаемая жена, а поверь мне он достаточно обожал Кристину, чтобы простить ей ее великий грех — то, что она была волшебницей, то ты должен заставить эти умения приносить прибыль. Он использовал все магические таланты своих новых родственников на полную катушку. — Филипп усмехнулся, — Ричард заставил считаться с собой очень и очень многих. Но вернемся к Тобиасу. Твой отец унаследовал все деловые качества Ричарда в полном объеме. Он был очень жестким бизнесменом. И одновременно очень мягким человеком. Как это все в нем сочеталось, я до сих пор понять не могу. Он мог не задумываясь отдать приказ своей службе охраны о ликвидации неугодной личности и одновременно не мог представить, что можно поднять руку на ребенка. — Теперь уже усмехнулся я, помню, помню. И тут же нахмурился.

— Постой, у меня что, есть служба охраны?

— Так дружочек, а ты завещание видел?

— Когда подписывал.

— Понятно. Нужно переговорить с Грипкуфом. Готовься, у тебя будет очень насыщенное следующее лето. — А это лето, похоже, таковым не считалось. Остаться жить в Хогвартсе что-ли... — Тобиас, после того как, познакомился с твоей матерью, переехал в Англию. Дела он, конечно же, не забросил, но у него появилось уязвимое место. Ты, Севи, был его ахиллесовой пятой. Так во всяком случае думали некоторые личности. Когда ситуация стала очень уж напряженной, Тобиас спрятал вас, никто так и не узнал где, предположительно в каком-то захолустье. — Значит Тупик Прядильщиков тогда не был случайностью, как и несвойственная Тобиасу в другое время настойчивость, с которой он заставил нас там жить. — И вы находились там, пока он решал проблему. Не спрашивай, что он сделал, но акция была показательной. Из уязвимой точки ты превратился в якорь, в смысл жизни Тобиаса и, поверь, желающих выяснять насколько распространяется его любовь к тебе почему–то больше не нашлось. Почему он держал тебя, одновременно с этим, в "черном теле" — я не знаю. Возможно это связанно как то с тем, что ты темный маг. Я помню, что однажды перед переездом он пришел к нам, мой отец еще тогда был жив, и зарылся на сутки в библиотеке. У нас самая лучшая библиотека на континенте. Была. Пока этот старый хрен… Но я отвлекся. Твое имя, вместе с титулом, звучит правильно следующим образом: Северус Фолт де Моран маркиз де Сонвье. Снейп можешь не упоминать, оно не несет смысловой нагрузки, но можешь ставить его после Фолт. Любое из имен можешь опускать. Знающий человек все равно разберется, а не знающий… Это будут его проблемы, верно? Ты хотел спросить меня о чем то еще?

— Гоблины. Грипкуф что, не знает о всех этих хитросплетениях родословной моего отца?

— Почему не знает? Знает. Только ему глубоко наплевать на это. Ему больше импонирует именно Снейп. Ричард в свое время здорово умудрился нагреть гоблинов на пару миллионов, чем заслужил их глубочайшее уважение. Кто такой французский маркиз и кто такой Снейп для гоблинов? Ответ очевиден, как мне кажется. Еще вопросы?

— Да, как так получилось, что всего за месяц я так изменился на физическом уровне?

— Ну, тут все просто. Ты маг, к тому же темный, твой метаболизм заметно отличается от всех остальных, да еще лоза. Это ведь не просто магическая татуировка?

— Нет. Я случайно активировал браслет жизни, и он преобразился в это украшение.

— Я слышал о подобном артефакте. Совершенно бесполезная вещь, если ты не Фолт. Сделан в лабораториях Фолтов и специально для Фолтов. Хотя это объясняет твою повышенную регенерацию и быстрое восстановление. Ну и я оказал свою посильную помощь.— Филипп откровенно смеялся. — Ты скорее всего не заметил, но пища, которую ты весь месяц ел была насыщена белком. Что–то еще?

— Да. Поведение Шарля вчера, это вообще нормально?

— Да дался тебе этот Шарль! Он, скорее всего, принял тебя за моего очередного любовника, и таким образом намекал, что не прочь меня заменить в твоей постели. Ох, Севи, не надо так нож сжимать. Я бисексуал, и ты вполне соответствуешь моим критериям привлекательности. Так что, если ты вдруг поймаешь себя на желании поэкспериментировать, добро пожаловать. Не морщись, это нормальная практика начинать с опытным партнером, который совершенно точно не навредит тебе. Я француз, ты не забыл? Так, время. Если мы опоздаем, Эван будет, как минимум, недоволен.

Мы встали из-за стола, Филипп взял меня за руку, и мы аппарировали прямо из столовой на эту загадочную Базу.

Прибыли мы в кабинет. За столом сидел Эван и изучал какие-то бумаги. На звук аппарационного хлопка он поднял голову и кивнул мне, приглашая присесть на стоящий перед столом стул. И продолжил чтение. Филипп исчез сразу же, как только я сел.

— Досыпать полетел.

— Что?

— Я говорю, Ксавье отсыпаться перед вечером полетел, но нам такая роскошь недоступна. Сейчас мы с тобой, Сев, пойдем на тренировочную площадку и немного разогреемся. Затем я расскажу, чем ты будешь заниматься.

База представляла из себя скопление каких-то строений, расположены они были на первый взгляд хаотично. Соединены они были между собой асфальтированными дорожками. За самым длинным зданием, крыша которого была покрыта листовым железом, был расположен комплекс сооружений, включающий в себя полосу препятствий, один взгляд на которую вызвал во мне дрожь, странные щиты, разрисованные какими-то кругами, длинные ямы, непонятного мне назначения, и много чего еще. Эван подвел меня к месту, на котором была расположена система турников.

— Сейчас легкая пробежка в хорошем темпе, затем, разогреешься и пожалуй все. Вперед.

По сравнению с тем, что меня заставлял тот же Эван делать в поместье, задание было примитивное, и это заставило меня задуматься о том, что же будет дальше?

После разминки, которую Роше делал вместе со мной, мой личный кошмар потащил меня, как мне тогда показалось, обратно в свой кабинет. Но он прошел мимо уже знакомой мне двери и распахнул следующую.

— Заходи.

Я зашел в комнату, чем то напоминающую классную. Несколько одноместных парт, доска на стене, перед доской стол со стулом.

Пять парт были заняты. Какие-то мужчины, одетые почти так же как мы с Эваном, но кроме футболок на них присутствовали куртки песочного цвета, расстегнутые и с закатанными рукавами. Я недоуменно посмотрел на Эвана.

Тот ободряюще потрепал меня по плечу и кивнул на незанятую парту. Дождавшись когда я сяду, Эван подошел к столу, облокотился об него своей пятой точкой и заведя руки назад оперся на крышку.

— Доброе утро. Я полковник Эван Роше. Как вы знаете, я являюсь командиром учебной базы иностранного легиона Французской Республики, а также штатным координатором спецопераций, проводимых легионом в африканских странах. Вы находитесь на этой учебной базе для создания боевой группы специального назначения. Я знаю, что все вы профессионалы, и ничему учить вас не нужно. Все вы уже работали в группах и у каждого из вас своя спецификация. Здесь вы будете проходить боевое слаживание. И еще, каждый из вас в скором времени оставит службу, но я надеюсь уговорить вас продлить контракт в качестве инструкторов. Поэтому я хочу уже сейчас убедиться в ваших преподавательских навыках. Я отдаю вот этого молодого человека вам на растерзание. Я надеюсь получить его к концу месяца живым и достаточно подготовленным, чтобы войти в состав любой группы в любом качестве.

По мере того как Эван все это говорил, глаза округлялись не только у меня.

— А я то думал, что тут этот ребенок делает, даже грешным делом подумал, что ошибся адресом и в детский сад попал. — Высказался огромный мужчина, парта которому была явно маловата. У меня мелькнула мысль, что когда он встанет, то ненамного будет уступать по габаритам Хагриду.

— Тихо. Сейчас, я думаю, каждый из вас представится. Ваша биография меня не интересует. Но если пару слов скажите, то я не обижусь, и начнем мы пожалуй с вас, — Эван кивнул подавшему голос гиганту.

— Ну с меня, так с меня. Владимир Краснов, я являюсь внуком вынужденного эмигранта из России. Вынужденный, потому что, являясь офицером Российской армии, в 1913 году во время Первой Мировой войны он был ранен на территории Франции. Его приютила одна очаровательная мадмуазель, выходила и вскоре родила ему сына, став мадам Красновой. Когда дед поправился достаточно, чтобы вернуться на родину, в России произошла революция, и молодая семья решила остаться во Франции. Мой отец воевал во Второй Мировой, участвовал в сопротивлении. Так что я потомственный вояка. Я родился в 1933 году. Не женат. Детей не имею, ну насколько я знаю. Являюсь мастером рукопашного боя, в группах выполнял роль в основном силовой поддержки и пулеметчика.

— Фернандо Кепа, 1935 года рождения. — Представился смуглый, черноволосый, черноглазый мужчина, сидящий за своей партой в расслабленной позе, вытянув в проход длинные ноги. — Я баск и этим все сказано. Мастер рукопашного и ножевого боя. Не женат. В легионе с 1960 года, в группах выполнял роль сапера.

— Накамура Кери, родился в 1935 году. — Тихо проговорил невысокий темноволосый азиат. — Я являюсь мастером рукопашного боя. По образованию я инженер–электронщик, закончил Сорбонский университет в 1960 года. Не женат. В легионе с 1961. В группах основная роль — связь, координация.

— Ерн Эриксон, я норвежец, родился в 1934 году. В 1958 году переехал во Францию. С 1959 года служу в легионе. Не женат. Мастер рукопашного боя. Основная военная специализация — снайпер. Чаще всего работал в группах прикрытия. Разрешите задать вопрос, господин полковник, — дождавшись разрешения викинг продолжил, — а чему мы должны учить мальчишку? Какая у него подготовка? Умеет ли он стрелять? И почему нам дано меньше месяца?

— Вопросы пока преждевременные, но я отвечу. Начну с конца. Не позднее 27 августа Сев возвращается в Англию. Стрелять он умеет, хм… из рогатки? Шутка. Он не умеет стрелять и совершенно не разбирается в оружии. Подготовки у него нет никакой. Только довольно неплохая физическая форма. Тихо! Я не прошу вас за это время дотянуть его до своего уровня. Это невозможно. Но приличные результаты он показывать должен. Поверьте, этот мальчик способен творить чудеса, — Эван подмигнул мне, а я буквально зубами заскрежетал. — Я ответил на ваши вопросы? Тогда продолжим.

— Андре Бове, я как и Владимир потомственный военный. Мои предки служили, и французским королям, и Республике, и даже Наполеону. Родился в 1935 году. В легионе с 1955 года. Не женат. Мастер рукопашного и ножевого боя. Являюсь командиром групп с 1960 года. Может юноша тоже представится?

Я решил говорить в той же манере, что и они.

— Северус Снейп, родился в 1960 году. Не женат, ну это понятно почему. В легионе не служил, да и нигде не служил, тоже понятно почему. Мастером чего бы то ни было я не являюсь.

— Северус? Интересное имя. — Русский ободряюще мне улыбнулся. Ну во всяком случае мне показалось, что ободряюще.

— Это римское имя, казак ты необразованный, — теперь свои зубы показывал баск.

— Я думаю, что мы должны пройти на полигон и там уже решить, что же с Северусом будем делать, — а вот эта фраза, озвученная командиром, мне не понравилась — похабщиной она отдавала.

— Так и сделайте, если возникнут проблемы, я у себя в кабинете. Да, ровно в семнадцать ноль-ноль, я Северуса забираю. Обед в столовой в пятнадцать ноль–ноль. Удачи, господа, — и этот... этот... предатель ушел, оставив меня на растерзание группе маньяков.

Мы вышли на полигон.

— Ну, и что мы будем с ним делать?

— Думаю, что нужно его по полосе прогнать, просто, чтобы посмотреть на что он способен.

— Да, для начала это будет самое то.

— Северус, подойди сюда, — пока они придумывали, с чего начать мои пытки, я отошел довольно далеко. Возвращаться к группе не хотелось просто категорически. Но я заглушил этот малодушный порыв.

— Послушай, Северус, тьфу, ты что своим родителем сделал, что они тебя так назвали? — А вы оказывается шутник, господин норвежец, — можно мы немного сократим твое имя? — да ради Мерлина, меня Северусом в последнее время только Малфой звал, да и тот на Сев через раз срывается. Я неопределенно пожал плечами. — Хорошо, тогда, Сев. Мы решили посмотреть на что ты способен, то есть на твою физическую подготовку. Видишь полосу препятствий? Ее нужно пройти. Чтобы был эффект соревнования вместе с тобой пойдет Андре. Он даст тебе фору. Ты пойдешь налегке, а он в полной боевой выкладке. Согласен? Тогда пошли.

Полоса была даже немного легче, чем в поместье. Там, из-за сравнительно небольшого размера территории, все было очень компактно, не было времени, чтобы как следует подготовиться к очередному препятствию, но из-за этого самого дефицита места в поместье не было сетки, под которой нужно было проползти. Вот там–то он меня и сделал, до этого я довольно легко держал лидерство. Ползать как змея я еще не научился, поэтому просто запутался в сетке. Еще ни разу я так не мечтал плюнуть на то, что вокруг одни магглы, и перекинуться в свою анимагическую форму, пусть бы попробовал мангуста обогнать. А так как это было последнее препятствие, то догнать командира я уже не смог.

— Я почти победил, — сплевывая попавшие в рот листья довольно зло сказал я на финише.

— В жизни слова "почти" не существует. Или ты выигрываешь, или нет. Если тебя это утешит, то еще никто не обгонял меня ни на одном участке полосы. Пока ты добегал, мы успели посовещаться. Физическая форма у тебя на уровне, ловкость тоже, немного реакцию повысить, да гибкость улучшить, но это на рукопашке догонишь. А теперь в тир.

Такого позора, как в тире я не испытывал еще ни разу за свою, сравнительно недолгую, жизнь. Тиром назывались те самые непонятные щиты с нарисованными кругами. Они находились на достаточно большом расстоянии от длинных столов, которые тоже входили в это емкое, как оказалось, название — тир. Вот на эти столы мои няньки, так они сами себя обозвали, вывалили разнообразное маггловское оружие. Чего тут только не было!

Не было тут палочек, которые волшебные... Назначение всего остального я представлял себе довольно смутно. Проводить краткий экскурс по тому, что было здесь разложено взялся Ерн. Причем, делал он это действительно кратко. Как я понял из его лекции, какое-то представление о лежащих на столе вещах у меня должно было быть. Поэтому он особо не углублялся в детали. Вот только, как бы поделикатнее объяснить, что мальчики, вроде меня, в подобные игрушки не играют.

В общем я понял только устройство и предназначение патрона и то потому, что немного об этом знал. Меня как-то ребята с автомойки, на которой я когда-то давно, наверное в прошлой жизни, летом подрабатывал, просветили. Я, помнится, даже в Хогвартс составляющие притащил и даже МакГонагалл взорвать вместе с дверью умудрился. Эх, где те времена. Но я отвлекся. После лекции, из которой я не понял ничего, мне в руки сунули вещь, названную винтовкой. Сказали, что она заряжена, в магазине десять патронов, и нужно попасть из этой винтовки в мишень — те самые щиты с кругами. Причем не просто попасть в мишень, а попасть в ее центр. Вот сюда смотреть, вот так целится, вот на это нажимать. Я абсолютно не понимал принципа действия. Скорее всего по этой причине пули, выпущенные мною, летели куда угодно, но только не в мишень. У каждого члена группы, сначала вырывались одни лишь ругательства, затем они замолчали. Но КАК они на меня смотрели! А я нервничал и находился уже в довольно взвинченном состоянии, когда услышал сзади негромкие аплодисменты. И голос Эвана.

— Браво!

От неожиданности я крутанулся на месте. Эван стоял прямо за моей спиной и казалось, полностью игнорировал направленный на него ствол, а ведь в магазине точно еще остались патроны. Он шагнул еще ближе, глядя на меня в упор. Затем медленно протянул руку и отвел дуло от своей груди.

— Поставь на предохранитель. Сбоку, рядом с курком, такой рычажочек. Вот так, умница, а теперь переверни оружие вверх стволом. Держи за цевье, эта такая деревянная хрень, которая как бы обхватывает ствол до его середины. Молодец. А теперь запомни. Никогда не направляй оружие, каким бы оно ни было, на человека, если не хочешь им воспользоваться. Запомнил? Кивни если запомнил? Я уже говорил сегодня, что ты умничка? Теперь вы. — Он обратился к моим новым наставникам. — Когда я говорил, что Северус абсолютно не умеет стрелять, я также имел в виду и то, что он не имеет никакого представления об огнестрельном оружии. Вообще никакого. Почему так произошло? Вот это вас не касается. Считайте, что до сегодняшнего дня он на практически необитаемом острове рос. Оружие нужно разобрать полностью. Сборка, разборка, принципы действия каждого вида и так далее. Можно даже немного истории преподнести. А теперь обещанное чудо. Ерн, у тебя пистолеты есть, желательно с глушителями? Отлично. Сев, подойди сюда. Буквально через пару минут эти остолопы начнут тебя грузить информацией по полной программе, а пока, — его голос упал до шепота. Он подошел ко мне вплотную. Развернул в сторону мишеней. Вложил в правую руку пистолет. Обнял, положив свою руку поверх моей. — Вот так. Обхвати рукоятку. Не стискивай, кисть не должна быть напряжена. Снимай с предохранителя. Они почти на всех видах стволов одинаковые, и расположенные почти в одном и том же месте. Стреляешь на выдохе. Палец на курок. Да, вот так. А теперь, — он шептал уже прямо мне в ухо, — представь себе, что это твоя палочка. По готовности, давай.

Он отпустил меня, отступив на несколько шагов. А я представил, что в моих руках палочка, и нужно выпустить заклятье, наполненное силой. Только вместо силы есть курок, а вместо заклятья — пуля. Я не целился. Я практически видел центр мишени, я точно знал куда попаду. Выдох, палец плавно спустил курок. А затем еще раз и еще, и еще.

Положив пистолет с разряженным магазином на стол, предварительно поставив его на предохранитель, я обернулся к зрителям, внимательно наблюдавшими за мной. Эван стоял скрестив руки на груди. Увидев, что я закончил, он подошел к столу и нажал какую-то кнопку. Мишень, по которой я стрелял, стала медленно двигаться в нашу сторону. Все пули были в центре. Все до единой. Я прекрасно понимал, что подобное может повториться еще очень не скоро, а возможно — никогда не повторится. Сейчас я просто поймал кураж. Но все равно, мое лицо буквально засветилось.

— Я же говорил, что Сев способен творить чудеса, — Эван снова встал в ту же позу. — Я надеюсь, вы поняли свою ошибку?

— Что вы ему сказали, господин полковник? — В голосе Андре была явная заинтересованность.

— Ничего особенного, просто попросил провести ассоциации пистолета с его любимой игрушкой. Продолжайте, господа. — И он ушел, оставив меня на нянек с улыбками людоедов.

— Так, значит, с оружием мы займемся после обеда, у нас как раз будет два часа. А сейчас нам нужно посмотреть как ты ведешь себя в бою, чтобы разработать программу обучения для тебя. — Говорящий Кери был на редкость спокоен. — Мы с тобой немного помашемся, остальные посмотрят, потом мы посекретничаем, а ты отдохнешь.

— Я не умею, то есть, я никогда не… Школьные драки же здесь не учитываются? — Дружное качание голов подтвердило мой лепет.

— А тебе и не нужно уметь. Наша задача тебя научить, но, пойми, для того, чтобы сделать это эффективно, необходимо знать не только твои физические данные. Существует много параметров, я их тебе озвучивать пока не буду, по ходу дела, возможно. А сейчас начнем.

И мы начали. Точнее, он начал методично избивать меня. Когда мог, я уворачивался, даже пару раз блокировал удары, за некоторыми его движениями я даже не успевал проследить, а некоторые он наносил нарочито медленно, но я все равно не успевал. Сколько это продолжалось, сказать трудно. Бил он меня очень аккуратно, во всяком случае, синяков я потом на себе не обнаружил. А когда ты получаешь удар в челюсть, причем на руке нападавшего надета кожаная перчатка, с обрезанными пальцами и металлическими наклепками, и при этом челюсть у тебя не сломана в трех местах, зубы все целые, а на коже нет даже царапины, НО — ты все равно лежишь на земле, это о многом говорит. Проверять, на что мои няньки способны в реальном бою, у меня итак не было особого желания, а после этого показательного выступления мои невольные мысли, показав мне фигу, скрылись в неизвестном направлении.

— Довольно. Кери нам все понятно, тебе я надеюсь тоже. Пошли обсудим. — Андре подхватил замершего на месте Накамуру под локоть и потащил его к остальным, которые что-то уже бурно обсуждали.

Я растянулся прямо на земле, уставившись в небо. Мысли текли вяло. Самый главный вопрос — зачем мне все это вообще нужно?

Нет, мечта самого маленького и слабого мальчишки на курсе стать, если не самым сильным, то хотя бы приблизится к большинству, чтобы в стычках с теми же Мародерами суметь показать себя, не прибегая к хитрости и не пользуясь магией, стала как–то очень уж стремительно осуществляться, но не слишком ли высока цена? Оно мне нужно? Да, нужно. Нужно, чтобы почувствовать, что я и без магии что-то из себя представляю. Да, я сильный маг. Но если сравнивать меня хотя бы с одним из моих наставников — я никто. Конечно, чисто теоретически я мог бы справиться с ними. Ага, один на один, если нападу со спины, неожиданно, в полной темноте, сразу используя аваду, ну или еще какую нибудь убийственную гадость. Ах да, чуть не забыл, мой противник должен быть связан по рукам и ногам и находиться в бессознательном состоянии.

Да, они — магглы, но, Мерлин, зачем тогда вообще нужна магия, если в критических ситуациях от нее толку ноль. Витрины бить спонтанными выбросами? Вот поэтому я сейчас лежу здесь, с болью во всем теле, что уже вошло в привычку, и терпеливо жду приговора, который вынесут мне мои няньки.

— Сев, подойди.

Кряхтя, я поднялся на ноги. И поплелся в направлении группы.

— Вы, не злитесь, что приходится возиться со мной?

— С чего бы, — Владимир улыбался,— учить нас чему-то — только портить, а так мы притремся друг к другу куда быстрее, чем это происходит при обычном слаживании. В общем мы тут кое-что решили. У тебя довольно хрупкое телосложение для парня. Ты невысокий. У тебя резкие, даже можно сказать, агрессивные движения. Ты плохо поддаешься на провокации и заведомо ложные выпады.— А, так это были провокации, а я-то думал.— Все это можно отнести к плюсам. К минусам относится то, что ты правша. Ты практически не работаешь левой рукой, это плохо. С завтрашнего дня мы начнем решать эту проблему. Если нужно, то правую руку вообще фиксировать будем, чтобы соблазна воспользоваться ею не было. Учитывая твой рост — идеальной для тебя будет основа подготовки двуручника. Для этого, сначала будут использоваться бокены, затем, скорее всего, настоящие мечи. Основная подготовка в этом направлении будет возложена на Кери. Также к минусам относится твоя некоторая заторможенность, но мы пришли к выводу, что это проистекает от самого главного твоего минуса — ты слишком часто задумываешься над совершением того или иного действия, просчитывая его. Для бойца это недопустимо.

— Мне что, вообще больше не думать?

— Если тебе будет так проще, то да. Дальше. Эта проблема решается довольно просто. Чтобы развить реакцию в достаточной мере, будут использоваться постоянные нападения: во время разминки, во время тренировок, во время теоретических занятий и даже во время стрельб.

— Что???

— Вначале мы будем использовать это, — Владимир вытащил из кармана мягкий мячик и бросил его в меня. Пока я осознавал эту потрясающую новость, мячик впечатался мне в лоб. — Именно это я и имел в виду. Мячики будут лететь в тебя без всякой логики, и ты естественно, не будешь знать откуда именно и от кого они прилетели. Будешь хорошим мальчиком — в тебя будут лететь только мячики, но если не будешь стараться, то однажды в тебя может полететь нож. Возможно это добавит тебе мотивации. — Я слушал его, лишь открывая и закрывая рот, не в силах произнести ни звука. — Ножи на Андре и Фернандо, мы с Ерном будем гонять тебя на стрельбище. Так, пока это все. На сегодня достаточно. Иди к Эвану, а нам нужно сейчас разработать план занятий.

И я пошел, нет ни так, я побежал. Ворвавшись в кабинет Эвана, я выпалил с порога:

— Вы что все — хотите меня убить?

— Успокойся, никто не хочет тебя убить. Что произошло?

— Что произошло? Что произошло?! Да в меня с завтрашнего дня будут в произвольном порядке лететь тряпичные мячи, а если я буду их пропускать больше, чем дозволено этими садистами, то в меня полетят еще и ножи! Или они так шутят?

— Я бы на это не рассчитывал. Ну, не будем предаваться панике раньше времени. Я так понимаю, что на сегодня вы закончили? Отлично. Со мной связался Филипп и попросил вернуть тебя сегодня пораньше. Вы идете в театр, и он кажется пригласил стилиста.

— Зачем? И что это за зверь такой — стилист?

— Видимо, он хочет что-то исправить в твоей внешности. А стилист поможет ему в этом. Так что давай, иди. Завтра в пять утра жду тебя здесь, не опаздывай.

Я несколько секунд померился с ним взглядами, потом плюнул и аппарировал прямо в свою комнату. Быстро приняв душ и надев вчерашние штаны и рубашку, я отправился искать Филиппа.

Филипп нашелся в малой гостиной, и он был не один. Также в комнате присутствовал Шарль и еще один тип, столь же эпатажной наружности. Я даже вначале не понял, парень это или девушка. Оказалось, что парень. Шарль расплылся в улыбке и вскочил из кресла, на котором до этого сидел.

— О, мой дорогой, мы уже буквально извелись от ожидания. Анри, Анри — это тот самый мальчик, сын Тобиаса. Анри, он чудо, не правда ли?

По совету Филиппа я практически не слушал Шарля, но мне пришлось приложить усилия, чтобы не закатить глаза.

Анри поднялся и изящно потянулся.

— Наконец–то. Филипп, давай не будем тянуть. Мое время стоит денег.

Он прошел на середину комнаты.

— Думаю, что эта комната подойдет. Здесь очень удачный свет.

Подойдя к стене, Анри вытащил на середину комнаты стул, и томным движением руки указал на него.

— Садись сюда.

Я сел, радуясь уже тому, что меня не собирались раздевать. Анри притянул к себе сумку, стоявшую в углу комнаты, и зарылся в нее практически с головой. Вынырнув на поверхность, он надел на себя какой-то фартук с великим множеством карманов, предварительно встряхнув его. Вытащил из сумки загадочные для меня приспособления и быстро распихал их по карманам, а также развесил по всей доступной ему поверхности фартука. Затем извлек на свет какую-то вещь, которая вначале показалась мне мантией. Прицепив вокруг моей шеи полоску из белой мягкой ткани, он подергал ее, поинтересовавшись, давит или нет, и одел на меня эту штуку, которую я принял за мантию. Закончив свои приготовления, он обошел меня по кругу, задумчиво хмуря брови. Подошел, вытащил из одного из карманов расческу и быстро расчесал меня. Затем, приподняв мои волосы, он довольно долго держал их так, слегка поворачивая мою голову из стороны в сторону, после чего удовлетворенно изрек:

— Да, именно так.

И набросился на меня с ножницами.

К тому времени, как он закончил, у меня даже спина слегка затекла.

Едва поднявшись со стула, я угодил прямо в лапы к Шарлю.

Меня все-таки раздели, потом во что-то одели. Я не акцентировал ни на чем внимания, принимая происходящее, как неизбежное зло.

— Божественно, просто божественно. — Шарль сложил руки на груди. — Ты произведешь фурор, любовь моя. — Кажется меня все-таки передернуло. Положение спас Филипп.

— Я очень признателен вам, но у нас мало времени. Еще немного и мы с Севи опоздаем на представление.

— Конечно, конечно. Но, Фил, негодник, я рассчитываю, что через неделю, когда гардероб этого юного очарования будет готов, вы посетите меня в моей мастерской. Я хочу присутствовать при примерке.

— Конечно, Шарль, ты можешь на нас рассчитывать.

Когда они наконец–то убрались, Филипп покосился на меня и вздохнул.

— Ты просто чудо. Чего у Анри не отнять так это — чувства прекрасного, а у Шарля, не смотря ни на что, безупречный вкус. Кстати, Анри такой же как и ты, то есть гетеросексуал. Предупреждая твой вопрос, ему так было проще пробиться. Мир моды очень жесток и одного таланта для того, чтобы добиться в нем успеха — мало. Но, поспешим, а то действительно опоздаем.

— Я могу хотя бы в зеркало взглянуть?

— Вернемся, взглянешь, поверь мне, ты выглядишь изумительно.

Мы аппарировали в театральную ложу. Забавно, я даже не увидел, что это вообще был за театр.

— Есть своеобразное преимущество в закрытых ложах, не находишь? Во всяком случае, они здорово позволяют сэкономить на дороге.

— Что мы будем смотреть?

— Балет. Сегодня выступает труппа Большего Театра из России. Хачатурян. Балет называется «Гаянэ».

Балет мне понравился. И музыка и танцы были просто изумительны.

Особое впечатление на меня произвел танец с саблями и чувство, что сегодня Кери танцевал ничуть не хуже.

В антракте я заметил, что на меня многие откровенно пялились. Меня это слегка нервировало.

Проходя по одному из коридоров, я внезапно увидел парня идущего мне навстречу. Очень коротко постриженный, но с длинной челкой, закрывающей одну половину лица. Челка была рваной, но как ни странно, подчеркивала привлекательность парня. Бледная кожа, высокие скулы, черные глаза, опушенные длинными и густыми ресницами, даже большой нос не портил его, а придавал какую-то изюминку внешности. Он был очень стройный и одежда, что была одета на нем, подчеркивала широкие плечи, тонкую талию и узкие бедра. Его походка чем-то напоминала мне походку Эвана. Одет он был в мягкие брюки из темной замши, белоснежную водолазку и расстегнутый пиджак с высоким воротником–стойкой, длиной немного выше колен, с разрезами по бокам. Пиджак был черного цвета, с пущенной по воротнику и бортам вышивкой из серебряной нити.

Никогда не завидовал смазливой внешности Поттера, Блека или Малфоя, но сейчас впервые ощутил неприятный укол где-то в районе груди. И лишь подойдя ближе я понял, что передо мной находится зеркало.

Никогда еще не писал так много, как сегодня. Пора спать, завтра начнется ад.»

— Твою ж мать, мать твою, твою…

— Перси, читай! Кингсли заклинило, полейте его кто-нибудь еще водичкой!