Субботнее утро выдалось тихим и солнечным. Северус скорее по привычке все держать под контролем, чем по необходимости, появился перед Триумфальной Аркой в честь Веллингтона на пятнадцать минут раньше положенного срока. Огляделся. Ничего подозрительного. И спокойно устроился у колоннады арки, наблюдая, как чей-то ребенок прыгает по тени скульптуры «Мир нисходит на колесницу Войны», норовя посильнее припечатать подошвой голову «Мира». Гермионы еще не было.

«Опаздывает? Не похоже на мисс точность-во-всем. Хотя, что я о ней знаю?»

Он попытался сложить свои школьные наблюдения с больничными и окончательно запутался. Точно! В образе не хватало четкости, детальности, прогнозируемости, наконец!

«Но кто этих гриффиндорцев знает?! Может, у них в порядке вещей лелеять в себе противоположные качества? Вот, к примеру, тот же Поттер… Стоп. Стоп. Стоп! Хватит о Поттере!!!»

И, разозлившись в очередной раз на Поттера, он чуть было не пропустил Грейнджер с племянником. Гермиона старалась идти как можно быстрее, но упирающийся мальчик сильно снижал ее скорость. Девушка раскраснелась, волосы растрепались больше обычного, некоторые прядки прилипли ко лбу и лезли в глаза, и она беспрестанно сдувала их. Ее взгляд метался по прохожим в поисках, и Северус решил выйти, понимая, что чего-то в этой картине не хватает. И с опозданием догадался — мальчик молчит, хотя весь уже просто багрово-красный.

— Мисс Грейнджер?
— И вам доброе утро, Северус! Пойдемте уже скорее…

— А что случилось?
— Все в парке расскажу, — и заговорщически понизив голос, продолжила: — Где никого не будет…

— Может, вы отпустите ребенка?
— Все в парке, — сквозь зубы произнесла Гермиона.

И они втроем поспешили вглубь парка, не снижая набранной скорости. Наконец, место показалось Гермионе достаточно безлюдным, и она остановилась.

— Мисс Грейнджер, может быть, вы все же объясните, что случилось?
— Гермиона. Пожалуйста, мы же уже договорились.

— Хорошо, Гермиона, что случилось?
— Случился он! — И Гермиона мотнула подбородком в сторону мальчика.

Мальчишка только что вырвался из цепких рук своей тетушки и теперь стоял, засунув руки в карманы и злобно глядя на взрослых.

— Молодой человек, может быть, тогда вы объясните?
Но ребенок только закатил глаза, а потом сплюнул себе под ноги.

— Что с ним?
— Ах, да… Закройте уши! Finite Incantatem!

И мальчишка завопил. С деревьев слетели потревоженные птицы.

— Гермиона, что это было?
— Всего лишь легкое Silencio.

— Всего лишь?..
— А вы пробовали с ним проехать в автобусе? Да так, чтобы он комментировал цвет волос и прически старушек? Эти бабки нас чуть не побили…

— Да кого ты испугалась! — подал голос мальчишка. Прооравшись, он, как оказалось, мог вполне адекватно разговаривать. — Они всегда так. Ну, пошумят немного, зато ехать не скучно.

— Северус, хоть вы скажите ему, что это плохо!
— Говорю. Это плохо. А знаешь, почему? Кстати, Гермиона, ты нас так и не познакомила.

— Уильям, — буркнул мальчишка. — И почему же?
— А потому, что старушки не смогут научить тебя новым словам. А если ты, к примеру, скажешь то же самое докеру…

Фразы «Северус!» и «Кто такой докер?» слились воедино.

— Докер — это работник порта, — терпеливо объяснил Снейп. — Мисс Грейнджер, а вы разве этого не знали?

Мальчик хихикнул, а Гермиона закусила губу.

— Вы же сами просили меня провести воспитательную работу. Уильям, не составишь мне компанию в прогулке к озеру?

— А что мы там будем делать?
— Кормить уток.

— Уток?.. — разочарованно протянул мальчик.
— А кого бы ты хотел?

— Змей!
— Почему?

— Озеро же называется Серпентайн. Они там точно должны водиться…
— Его так назвали из-за извивающейся формы, — менторским тоном начала Гермиона, но, поймав усмешку Северуса, продолжать не стала.

— Чтобы узнать, кто там водится, надо туда дойти.

И они спокойно пошли по одному Северусу известным дорожкам. Гермиона немножко расслабилась и, дождавшись, когда Уильям отбежит на достаточное расстояние вперед, решила прояснить обстановку:
— Северус, а зачем вы заговорили про докеров?

— Гермиона, ну вы как ребенок… Мальчишку надо было на что-то переключить. Поймите, заткнуть рот — это не выход.

— Кто бы говорил! «Минус двадцать баллов с Гриффиндора за неуважение к преподавателю!»
— Заметьте, никакого Silencio, как бы иногда не хотелось!

— Я даже не представляю… Как вам удавалось сдерживаться?
— А я разве сдерживался?

— Судя по тому, что мы все живы, то да.
— Как приятно, когда твои усилия замечают.

— Не смейтесь, я действительно многого не понимала.
— Неужели? И что же вам открыло глаза?
— Опять вы язвите? Вы же умеете по-другому.
— А кто вам сказал, что мне нравится по-другому?
— А вам очень идет. Вино… свечи… огонь камина… Утка.
— Утка?
— Да нет же. Вон утка! И Уилл в нее чем-то кидает. Уильям! Перестань!

Они сами не заметили, как вышли к озеру. На выложенном каменными плитами берегу приплясывал Уильям. Он что-то говорил другому мальчику, по всей видимости, объяснял, как прицеливаться.

— Уильям! Что ты делаешь?
— Мы с Джорджем кормим уток!
— Чем?

— Хлебом. Видишь, Гермиона, Джордж дал мне хлеб, а утки далеко от берега. Поэтому мы стараемся добросить до них еду.
— Уильям, сколько тебе лет? — строго начал Северус.

— Десять с половиной, а что?
— И за эти годы ты так и не убедился, что любое мошенничество рано или поздно раскрывается?

— Мошенничество?
— Именно! Ты зачем заворачиваешь камни в хлебный мякиш?

— Чтобы летело подальше?
— Как ты мог, Уильям! Утки же могут подавиться! — не выдержала Гермиона, Северус только хмыкнул на эту отповедь.

— Эти? Не подавятся! К тому же камни сразу тонут. И если кому хлеб и достанется, то это рыбам. Им нужнее… Утки уже очень жирные.

— Очень хорошо, что ты решил позаботиться о рыбах, но кто позаботится о тебе?
— Простите, сэр…

— Я хочу угостить вас с Гермионой мороженым, ты позволишь?
— Типа ты за ней решил приударить?
— Уилл!

— Типа того, но не надо кричать об этом на всю округу. — И Северус жестом пригласил их следовать за собой к замеченным невдалеке деревянным столикам уличного кафе.

— Вы какое мороженое предпочитаете?
— Шоколадное, — первая выпалила Гермиона.

— Шарик карамельного, шарик клубничного, шарик бананового, шарик…
— Уильям! Хватит!

— Продолжайте, молодой человек.
— И что, вы все мне купите?
— Нет, конечно, но мне нравится, как ты заказываешь. — И Северус отошел к палатке.

Оставшись наедине с племянником, Гермиона зашипела:
— Ты как себя ведешь?!

— Как обычно, а что?
— Хочешь сказать, что мой двоюродный брат ни разу тебя не бил?

— Ну, почему же ни разу…
— Ты бессовестный, маленький…

— Если не перестанешь, я расскажу бабушке Джейн про твоего хахаля.
— Что? Да если хочешь знать, это мой профессор!

— Да ну! Северус, то… Северус, се… Профессор. Ко мне подлизывается. Да и пялится он на тебя…
— Как?
— Ну уж поменьше, чем ты на него.

От подзатыльника Уильяма спасло только появление Северуса с креманками.

— Я заказал себе и вам, Гермиона, кофе, а тебе Уильям — молочный коктейль.
— Что я и говорил.
— А что ты говорил?
— Спросите Гермиону.
— Он говорил… Что вы точно угадаете мой вкус.
— Правда? И в чем же?
— Я люблю кофе, — храбро ответила Гермиона.

На мгновение взгляды Северуса и Гермионы встретились: на его немой вопрос она отвечала радостным недоумением. Вдруг краем глаза Снейп увидел потрясающее зрелище. Перечница зависла над порцией мороженого Гермионы и мелко-мелко тряслась в воздухе. Сама. Что за?.. Мальчишка! Точно! Уильям, весь красный от напряжения, не сводил с перечницы глаз.

— Уильям, — вкрадчивым голосом, от которого писались особенно впечатлительные первокурсники, начал он.
— А что я? Чуть что…

— Уильям, и давно это у тебя началось?
— Что «это»?

— Давно ты понял, что можешь левитировать предметы?
— Что предметы?

— Гермиона, поздравляю, твой племянник — маг.
— Кто я?

— Маг, волшебник, колдун, чародей. Выбирай, что тебе больше нравится.
— Не может быть! — Глаза Гермионы расширились.

— Ну почему же? Может! И с хорошими способностями.
— А откуда вам-то это знать?

— Откуда? Может быть, оттуда, что я и сам немного маг?
— Правда? А чем докажете?
— Уильям, прекрати!

— Гермиона, мальчик должен знать. Удивительно, что ты ничего не замечала. Неужели никому ничего в его поведении не казалось странным?

— Кое-что казалось. Он совсем не умеет себя вести!

— Уильям, послушай, это не короткий разговор и вести его следует не здесь. Но основы я тебе расскажу. В мире бок о бок живут маги и магглы, то есть не волшебники. Маги очень бережно относятся к своему миру и тщательно скрывают его существование.

— А как же тогда я?

— Дети учатся контролировать свою магию в специальной школе. Она называется Хогвартс. Это очень старое учебное заведение с вековыми традициями.

— А как туда попасть?
— На одиннадцатилетие ты получишь письмо и уедешь туда учиться.

— А вы-то откуда знаете?
— А я там преподаю.

— Упс… Профессор? Гермиона? Ты тоже ведьма?!

— Да, Гермиона тоже. И очень хорошо, что в твоей семье есть такая сильная волшебница, как она. Она может многому тебя научить и поможет подготовиться к школе. Когда у тебя день рождения?
— Тридцать первого октября.

— Значит, ты попадешь в школу на следующий год. За этот год Гермиона тебя…
— Профессор? — робко начала Гермиона.

— Гермиона?
— Я хотела сказать, Северус, что не смогу…
— Почему?

— Я поступила в Лионский университет. И два года буду жить во Франции.
— Но вы этого не говорили.

— Вот… Сейчас говорю.
— Но с ребенком же надо заниматься!

— А не могли бы вы? — мальчик вытер об себя вспотевшие от волнения ладони.
— Что я?

— Ну, заниматься. Профессор, я буду хорошо себя вести!
— Обещаешь?
— Клянусь!

Он непроизвольно взялся за руку Северуса, и их ладони замерцали от волны магии.

— И во что, молодой человек, ты меня втянул?
— А что это было?
— Магическая клятва.
— О, нет! — воскликнула Гермиона.

— Что ж, видимо, это моя судьба — быть чьим-то магическим должником, — усмехнулся Северус. — Но раз так, извольте каждую субботу быть готовым к занятиям со мной…

— Северус! Спасибо! Я вам так признательна. Может быть, я тоже буду приезжать на занятия… иногда.

— Да, Гермиона, вы уж постарайтесь.