Мы сидели в кафе, потеряв счет времени. Мы смотрели друг на друга, ни на миг не разрывая взгляда, и разговаривали. Долго-долго. Мне хотелось узнать все о Роберте, каждую мелочь, каждую подробность его жизни. Со стороны мы могли показаться очень странными, но нас это не волновало. Окружающие смотрели на нас, посмеиваясь, но нам не было до них никакого дела. Мы были безгранично счастливы.

Ничего не могло помешать сейчас нашей идиллии, кроме официантки.

- Здесь нельзя сидеть целую вечность, ничего не заказывая, - грубо сказала она. – Или заказывайте что-нибудь еще, или проваливайте.

Роб встал:

- Мы уходим.

- Старая стерва, - прошептала я, подражая Робу.

- Пожалуйста, без выражений, - передразнил он меня.

Официантке не удалось испортить нам настроения, и мы весело расхохотались.

- Но я вовсе не такая примерная девочка, как все обо мне думают, - предупредила я Роба, выходя из кафе.

Он взял меня за руку, и мы побежали к стоянке. На улице шел густой колючий снег.

- Я заметил.

И тут я вспомнила о родителях. Они же там, наверное, места себе не находят. Я почувствовала себя жутко виноватой.

- Надо позвонить домой.

- Но они просто наорут на тебя. Не лучше ли поехать домой? – предложил Роберт.

Когда мы дошли до стоянки, то увидели, что машину замело снегом, и нам потребовалось не менее получаса, чтобы ее разгрести. Одеревеневшие от холода, мы залезли в автомобиль.

- Нам надо уехать до темноты, - сказала я, заводя мотор, но безуспешно.

- Помочь?

Я посмотрела на Роберта и кивнула. Он обошел машину и сел за руль. Несколько раз повернул ключ зажигания. Наконец, машина дрогнула и сдвинулась с места, но на замерзшей дороге ее стало сильно заносить. Роберт включил радио. Сводка погоды не обещала ничего хорошего: на нас надвигалась снежная буря, делая дороги непроходимыми.

- И что нам делать? – спросила я, обреченно опускаясь на спинку сиденья.

- Ну, постараемся добраться.

Мной начала овладевать паника. Дома мне голову оторвут, но в такую погоду дороги очень опасны.

- А если мы застрянем?

- Я не застряну.

- А если нам остаться тут? – спросила я нерешительно.

Роб замер на секунду, думая о чем-то, и растеряно посмотрел на меня.

- Тогда тебе надо позвонить домой.

Из-за гололеда мы ехали очень медленно, нас постоянно заносило, и я испуганно вцепилась в сидение. Порт-Анжелес не был большим городом, поэтому здесь была всего одна гостиница в тридцати минутах езды от больницы. Но, благодаря скользким дорогам, этот путь у нас занял почти час. Меня уже била нервная дрожь, когда мы, наконец, оказались в гостинице. По мобильному я позвонить не смогла – батарейка села. Роберт пошел регистрироваться, а я к телефону.

Я шла к телефону-автомату, а было такое ощущение, что на расстрел.

- Да? – резко ответил папа, и я убрала трубку от уха, а моя душа в пятки ушла.

- Папочка?

- Кристен, - сказал он сурово, - где ты? Мы с мамой тут с ума сходим!

- Я знаю. Мне очень жаль.

Сейчас я как никогда чувствовала себя кроткой овечкой. С одной стороны, мной овладело чувство вины, но, с другой, если бы я еще раз оказалась в этой ситуации, поступила бы точно так же. И пусть меня теперь накажут, я – самая счастливая девушка на свете!

– Тебе жаль? Мы уже думаем, что ты мертва и погребена под снегом, а ты звонишь и сообщаешь, что тебе «жаль». Немедленно домой! Ты поняла меня? Немедленно!

– Папочка, я не могу. Я в Порт-Анжелесе. Дороги перекрыты.

Наступило зловещее молчание, которое было хуже всяких слов.

- С кем ты там?

– Я… с Робертом. Я возила его в больницу. Понимаешь, это из-за меня у него нос сломан. Я знаю, что не должна была брать машину без спросу, но мне не хотелось тебя будить. А в больнице было полно народу, нам пришлось ждать. Я не знала, что это будет так долго, - протараторила я на одном дыхании от волнения.

- Ты хочешь сказать, что не вернешься сегодня домой?

- Мы подумали, что лучше остановиться сегодня в гостинице и поехать завтра.

- Моя дочь в гостинице с каким-то подонком?! – взревел папа.

- Роб не подонок, - решительно возразила я ему впервые в жизни, краснея, но ничуть не жалея. – Он очень хороший человек. И он не виноват в той драке.

– Лучше тебе поговорить об этом с матерью.

«Вот только этого не хватало».

- Твое поведение абсолютно недопустимо, - сурово прошипела мама.

- Мне жаль…

– Не желаю слышать твоих извинений. Если дороги закрыты, то, конечно, ты не можешь ехать домой. Но так как ты вынуждена заночевать в Порт-Анжелесе, обещай мне, что вы остановитесь в разных комнатах, а у тебя ни сейчас, ни потом не будет с ним ничего общего. Ты можешь это обещать, Кристен?

Ни минуты не раздумывая, я согласилась. Спорить ведь бесполезно! Да, я лгу сейчас, но вины за собой никакой не чувствую.

- Я обещаю, мамочка.

- Вот и отлично. Завтра поговорим.



Первое, что привлекло меня в комнате, это большие оранжевые абажуры. Некоторые лампочки перегорели. Желтое покрывало знавало и лучшие времена. Коричневый коврик немного протерся. Здесь стоял черно-белый телевизор и бар с соками и закусками. Но эта комната казалась мне самым замечательным местом на земле, ведь я с Робертом. С милым рай и в шалаше, не так ли?

- Очень дорого снимать две комнаты, Криси. Ты ведь ничего не имеешь против?

А я и не была против. Скорее даже наоборот. Ведь когда мы приедем домой, все будет по-другому. Мои родители не будут рады нашим отношениям и это очень огорчало. Так почему бы не сделать эту ночь незабываемой?

Мы отлично проводили время, удобно устроившись на кровати, жуя конфеты и чипсы, запивая все это кока-колой. Мы смотрели какой-то старый сериал и были безумно счастливы.

- Мне просто не верится, что мы здесь вдвоем, - блаженно улыбаясь, сказала я.

– Знаешь, – сказал он, – мне всегда казалось, что ты застенчивая провинциальная девушка, которая всего боится.

– Поэтому я тебе и понравилась?

– Я решил, что тебя стоит спасти.

– Премного благодарна.

– На здоровье.

Я засмеялась.

– А у тебя такой глупый вид с этим забинтованным носом.

Роберт заметно смутился. Он такой милый.

– Может быть, бинт снять? Этот врач просто не знал, что со мной делать.

- Раньше ты был чересчур красив, - решила успокоить его я. Хотя… так ведь и было на самом деле.

– Так ты считала меня красивым, да? – игриво спросил он, пытаясь заставить меня краснеть, но не тут-то было.

- Очень.

- Но я не в твоем вкусе?

Роберт посмеивался.

- Ага.

- Ну, конечно. Тебе ведь нравятся качки.

Я снова засмеялась и кинула в него подушку.

- Извольте замолчать, молодой человек! – стараясь подражать маме, сказала я.

Я прищурила глаза в притворной угрозе и перекатилась на него, пытаясь захватить его руки. Одним движением он переменил позицию. Теперь уже он был сверху и прижимал меня к матрасу. Такой сильный и мужественный. Его запах сводил меня с ума. Все тело охватило сладостное предвкушение.

- Теперь ты моя пленница, и я могу сделать с тобой все, что захочу, - пошутил он.

- Давай, - ответила я, вмиг посерьезнев.

Где-то в глубине души я понимала, что там, в реальном мире, все не будет так просто. Мне же хотелось без остатка принадлежать только ему, чтобы он был только моим, чтобы мы были как можно ближе. Я видела, что Роберт не уверен, что его что-то останавливает. Его глаза становились какими-то туманными, а дыхание учащалось вместе с моим.

– Э, знаешь, нам, наверное, не надо… – сказал он.

– Нет, надо, – горячо сказала я и дотронулась до его лица. – Я хочу тебя, Роб. Я хочу этого. Мы этого оба хотим, правда?

- Только если ты уверена.

Его голос едва заметно дрожал.

– О, да, я очень уверена.

В этом я уверена, как ни в чем другом. Он нужен мне, как воздух. Весь. Его глаза горели зеленым пламенем. Он целовал меня сначала медленно, нежно, постепенно разгораясь и разжигая пламя во мне. Его горячая рука проникла под мой свитер, касаясь живота, и заставляя мышцы сжаться. Мои нервы были накалены до предела. Его пальцы такие мягкие, словно перышки, путешествовали по моему телу.

Когда он коснулся груди, я громко застонала и больше не могла ждать. Все меня охватил лихорадочный жар, и я стянула свитер. Роберт восхищенно наблюдал за мной, отчего по спине пробежали мурашки. Он снял рубашку и моему взору открылся его идеальный торс. Он снова впился в мои губы в требовательном поцелуе.

– Давай, Роб…

В этот момент я ничего не боялась. В этот момент я ощущала себя самой счастливой, самый желанной, самой любимой.