Шум школьной столовой почти не трогал меня. Недосып и головная боль занимали намного больше, чем сплетни сегодняшнего дня. При том я прекрасно знала, о чем эти разговоры. Новость о вчерашней аварии, в которой участвовал мой брат, уже разнеслась по всем коридорам и обросла невероятными, мифическими подробностями. Я же не могла выкинуть из головы доктора Каллена. Ещё с той случайной встречи у могилы прабабушки Эсми я была поражена красотой мужчины. Такие снимаются в кино и для обложек журналов, но уж никак не работают врачами в обычных больницах.
А когда я упала в обморок, на миг почувствовав его уверенные руки, подхватившие меня, то ощутила себя странно спокойно. И мне до сих пор было стыдно за то, что я сразу не призналась в своей болезни. Получилось глупо и по-детски, словно я усомнилась в профессионализме доктора Каллена.

Сегодня же я отсчитывала минуты до конца учебного дня, чтобы поехать навестить брата. Не желая признаваться, что по большому счету, это лишь благовидный предлог ещё раз увидеть его.
— Дженни! Эй, Робертс! Ты меня слышишь? — вырвал меня из раздумий голос Вероники Хилл, девушки Кайла.
— И тебе привет, Вероника, — посмотрела я на красавицу-брюнетку. — Прости, что ты сказала?
— Я спрашиваю, как чувствует себя Кайл?
— У него сломана нога, пара ребер, а ещё он идиот, но это не из-за аварии, — ответила я.

Вероника Хилл пропустила мимо ушей мой сарказм. Обычно капитан черлидеров не замечала меня вовсе, и меня это полностью устраивало, но она, к сожалению была девушкой моего брата.
— В какой он больнице?
— В Святой Марии.
— А почему не в центральной? — нахмурились девушка.
— Откуда я знаю? Возможно, туда было ближе, — надоели мне ее расспросы. — Так что тебе нужно?
— Хотела съездить к нему.
— Часы приема с трёх до шести, — ответила я, вставая из-за стола и собирая поднос.
— Я не люблю больницы, — сморщила она носик.
— А кто любит? — пожала я плечами, собираясь уходить.
— Ты поедешь со мной? — спросила Вероника. — Я не хочу ехать одна.

Выслушивать по дороге разговоры о модных шмотках и последних сплетнях школы. Я не была любителем ни того, ни другого, но перспектива трястись практически два часа в общественном транспорте привлекала ещё меньше.
Да, я могла дождаться родителей и поехать с ними, но я понимала, что рядом с ними, пожалуй, даже слово не скажу, даже не попытаюсь увидеть доктора Каллена. Я и так чувствовала себя каким-то фанатичным сталкером. Вероника, скривив губы, ждала моего ответа.

— Встретимся на парковке после окончания уроков, — согласилась я.

Войдя в холл больницы, я невольно поискала глазами высокую фигуру доктора Каллена и, не найдя, сдержала разочарованный вздох. Он может быть с другими пациентами, на операции, в конце концов, его дежурство могло быть окончено.
Кивнув медсестре, я прошла прямо в палату к брату, не оборачиваясь на наступающую мне на пятки Веронику.

— Милый! — первая кинулась она к его постели, пока я встала у дверей. — Как ты? Я так волновалась.
Вероника совершенно не натурально хлопала ресницами, поглаживала руку Кайла, разыгрывая сочувствие и заботу, но его, судя по совершенно глупой физиономии, все устраивало.
— Привет, Кайл, — решила напомнить я о себе, пока эти двое не занялись чем-то интереснее, чем поцелуи.
— Привет, — отозвался брат, нехотя переключая внимание на меня.
— Как дела?
— Да всё норм, — кряхтя, подтянулся на кровати Кайл, видимо, желая показать насколько «норм». — Побаливает, конечно, но этот доктор сказал, что месяца через два снова буду «огурцом» и даже смогу играть.
— Доктор? Доктор Каллен? — уточнила я, надеясь, что то как дрогнул мой голос на его имени, не будет замечено.
— Ну да, — кивнул Кайл.
— Ладно, — взяла я себя в руки, приказывая сердцу не биться в груди, как сумасшедшее. — Я пойду проведаю Мэри, а вы не забывайте, что здесь всё же больница, а не ваша личная спальня, — фыркнула я, видя, что эти двое снова начали «сосаться».
Я подошла к посту медсестёр, украдкой смотря по сторонам. Доктора Каллена нигде не было видно, но я хотя бы была уверена, что он где-то здесь.
«И что дальше?» — спросила я у себя. — «Ну увидишь ты его и…».
И ещё раз извинюсь за свое глупое поведение. Спрошу, как дела у Кайла, Мэри… Честно, я готова была придумать любой предлог, чтобы побыть с ним хоть немного.

«Это ненормально!» — ругала я сама себя.

Такое со мной действительно происходило впервые, желание видеть другого человека под любым предлогом. Мысли об этом человеке фоном в голове на протяжении всего дня, и отчаянно стучащее сердце при любом упоминание о нем.
«Необъективная, ничем не подкреплённая, иррациональная, подростковая влюбленность острого типа», — поставила я сама себе диагноз и разозлилась.
Неужели я стала, как большинство одноклассниц, которые западают на всех мало-мальски красивых самцов: начиная звёздами Голливуда, заканчивая тренером футбольной команды?!
Ну уж нет! Спросив у медсестры, в какой палате Мэри Бренсон, я, больше не оглядываясь по сторонам, пошла в нужном направлении.
Осторожно взглянув в большое окно палаты, выходящее в коридор, через неплотно закрытые жалюзи я увидела, что Мэри спит, а на небольшом диванчике рядом с постелью дремлет миссис Бренсон.
Я села на скамейке возле палаты и достала из школьного рюкзака книжку, попыталась сосредоточиться на чтении, борясь с желанием поискать в толпе снующих по коридору врачей и медсестер его. Как голос, который я уже не спутаю ни с каким другим, хотя бы потому, что именно от него по моему телу подобно разряду тока бегут мурашки, прозвучал надо мной:
— Здравствуйте, мисс Робертс.



Ещё двенадцать часов на смене. Я послушно делаю вид уставшего человека и периодически держу в руках стаканчик горячего кофе, показывая всем, что только благодаря ему и держусь на ногах. Но даже смесь запаха лекарств, чистящих средств, крови и жженых зёрен не может для меня заглушить ее аромат.
Она сидела на скамейке возле одной из палат, читая книгу. Несколько секунд уговариваю себя просто пройти мимо по своим делам, ничем не привлекая её внимание, но понимаю, что уже направляюсь к ней.
— Здравствуйте, мисс Робертс, — здороваясь, замечаю, как она вздрагивает от моего голоса, и пульс чуть убыстряется.

«Напугал», — мысленно ругаю я себя.

— Здравствуйте, доктор Каллен, — поднимает она на меня взгляд и тут же его отводит в сторону.
— Вы хотели навестить Мэри, — киваю я в сторону палаты.
— Да, но она спит. Я не стала мешать. Как она?
— Кризис прошел, думаю, все будет хорошо. Ваш брат тоже идёт на поправку.
— Да, я была у него, — отвечает Дженнифер. — Там сейчас его девушка, не хотела им мешать.

Я понимающе киваю. В воздухе повисает молчание, и приходит время, вежливо попрощавшись, уйти, но я ищу любую возможность продолжить разговор, и взгляд цепляется за название книги:
— Чувства и чувствительность.
— Домашнее задание, — Дженнифер прячет книгу в рюкзак.
— Джейн Остин была неплохой писательницей и очень смелой, упрямой и умной девушкой, особенно для того времени, в котором жила, — вспомнил я конец восемнадцатого, начало девятнадцатого века.
— Тогда от женщин не ждали многого, — пожала плечами Дженни. — Выйди успешно замуж, нарожай наследников, и всё — твоя жизнь удалась.
— Мисс Остин как раз оказалась из разряда исключений. Ей нужно было большее, но думаю, это заметно по её героиням, — покачал я головой. — Кто вам ближе, Элинора или Марианна?

Дженнифер задумалась, чуть склонив голову на бок:
— Даже не знаю. Рассудительность Элиноры мне импонирует больше, но я не могу ответить, как бы себя повела, влюбись бы в какого-нибудь Уиллоуби.
— Неужели вы ни в кого не влюблены? — я осознавал, что мой вопрос выходит за рамки общения врача и пациента, да и просто едва знакомых людей, но желание узнать о Дженнифер побольше заставляло действовать.
— Одноклассники вызывают больше желание огреть их чем-нибудь тяжёлым по голове, а не пойти на свидание. Да и учеба с выступлениями занимает много времени.
— Выступлениями? — нахмурился я, почему-то представив девушку бегающую с пун-понами по футбольному полю.
И хоть я не имел ничего против американского футбола и черлидинга, но дополнительная нагрузка на сердце для Дженнифер была нежелательна.
— Да, я играю на виолончели, — вмешалась она в мои размышления. — Участвую в различных конкурсах и даже думаю поступать в «Музыкальную академию».
— Виолончель, очень необычный выбор, — улыбнулся я.
— Да, сейчас в моде гитары и скрипки. Возможно, потому, что носить их с собой намного легче, — рассмеялась она. — Но я никогда не следую лёгкими путями.
— Дженни! — за моей спиной кто-то окликнул мою собеседницу.

К нам приближалась эффектная темноволосая девушка, словно шагнувшая с подиума какого-либо модного дома. Увидев меня, она на пару секунд замерла, а ее зрачки расширились от удивления. Отточенным движением кокетки девушка поправила волосы. Я давно уже привык к такой первой реакции на свою внешность: она удивляла и привлекала окружающих, как яркая приманка жертву. Редко кто реагировал иначе.
— Здравствуйте, я — Вероника Хилл, — не отрывала она взгляда от меня, продолжая флиртовать.
— Доктор Каллен, — представился я, сохраняя на лице совершенно дежурную вежливую улыбку. — Я полагаю, вы — девушка Кайла Робертса. Мисс Робертс, — я кивнул в сторону Дженнифер. — Рассказала мне, что вы навещаете ее брата.
— Да, — стушевалась мисс Хилл, видимо, вспомнив о наличии у себя молодого человека, и зло сверкнула глазами в сторону Дженни. — Кайл устал, и я решила, что пора заканчивать свидание. Ты поедешь? — обратилась она уже к ней.
По лицу Дженнифер ничего нельзя прочитать, но по напряжённой осанке и чуть ускоренному пульсу было понятно, что общение с мисс Хилл ей не слишком приятно.
— Да, — коротко кивнула она.
— До свидания, доктор, — бросила на меня взгляд мисс Хилл, резко оборачиваясь, и быстрыми шагами пошла к выходу, видимо, замечая отсутствие моей реакции на её красоту и кокетство.
— До свидания, доктор Каллен, — перекидывая рюкзак через плечо, попрощалась Дженнифер.

Прошла мимо, окутывая меня снова своим ароматом, я на миг закрываю глаза, вдыхая его глубже. От этого запаха жжет все внутри, словно яд вампира, что течет в жилах, начинает двигаться быстрее, сердце стучать чуть громче, и я ощущаю себя более живым.
— На месте Марианны я бы сразу присмотрелась к полковнику Брэндону, а не вздыхала по Уиллоуби, — крикнула Дженни уже у дверей, оборачиваясь.
Я улыбаюсь, примерно догадываясь, кого она имела ввиду под благородным полковником.
— Доктор Каллен, там в десятой палате… — подошла ко мне медсестра.
Ещё шесть часов до конца смены. Я картинно устало вздыхаю, разминая мышцы, чтобы перестать выглядеть неподвижной статуей. Столетия практики заново научили меня двигаться и вести себя по-человечески, и я не задумываюсь, вдыхая очередную порцию практически не нужного кислорода, и моргаю.
— Пойдёмте, — киваю медсестре, поворачиваясь в направлении нужной палаты, приказывая себе сосредоточиться на пациенте, а не на девушке, что только что вышла из здания больницы.



«Полковник Брэндон, как же глупо», — ругала я себя мысленно, но именно с этим персонажем: умным, терпеливым к глупышке Марианне, которая не видела дальше своего милого носика, — ассоциировался у меня доктор Каллен. Ещё и эпизод, когда полковник буквально спас девушку, оставшуюся под проливным дождем в лесу, усиливала эту ассоциацию.
— Господи, я думала, что такие врачи бывают только в медицинских сериалах, — вздохнула Вероника, пока они выезжали с больничной парковки. — Доктор Каллен сексуален, а, Дженни?
Я отвернулась к окну. Меня раздражал интерес Вероники к доктору Каллену, в конце концов она подружка Кайла. Радовало только одно, похоже, самому мужчине флирт Вероники был безразличен.
— Как ты думаешь, сколько ему лет? Он женат? Есть подружка? — продолжала болтать девушка. — Сто пудов он встречается с кем-то из медсестер или других докторов, как в том сериале.
Я сжала ручку дверцы. Мысль, что доктор женат или уже с кем-то встречается, неприятно кольнула внутри.
— На пальце кольца или следа от него не видно. Ему, наверное, не меньше двадцати пяти, — с дедукцией частного детектива, продолжала Вероника. — Давно ли он приехал сюда?
— Нет, — машинально ответила я, вспомнив недолгий разговор возле могилы прабабушки.
— Откуда знаешь? — с прищуром посмотрела на меня Хилл.
— Не знаю, — раздраженно фыркнула я, совершенно не собираясь ей ничего рассказывать, — Просто предположила. Как ты думаешь, Кайлу понравится, узнай он, что его девушка кокетничает с другими? — натянув самую милую улыбку, спросила я.
Машина резко затормозила на перекрестке
— Ты ничего не скажешь Кайлу, — зло процедила Вероника. — Только попробуй…
— И что ты мне сделаешь? — приподняла я бровь. — Измажешь рюкзак клеем, как в третьем классе?

Припоминать о детской шалости Вероники, которая за что-то невзлюбила девочку-тихоню за соседней партой, было глупо, но это, пожалуй, единственный раз, когда обаяшке мисс Хилл не удалось уйти от ответственности, и она неделю дежурила в классе. Все её следующие выпады в мою сторону с тех пор стали более изящными и незаметными.
— Выходи из машины! — рыкнула Вероника, не обращая внимание ни на то, что светофор уже переключился на зелёный, ни на водителей стоящих позади машин, что уже начали недовольно сигналить.
— Катись! — крикнула она уже громче.
Дважды повторять было не нужно. Схватив рюкзак, я быстро выскочила из автомобиля, не забыв на прощание посильнее хлопнуть дверцей. Машина резко тронулась, обдав меня на прощание выхлопными газами, заставляя закашляться.
— Вот стерва, — зло пробурчала я, оглядываясь по сторонам.

Этот район был мне не слишком знаком, единственное, что я знала точно, это в какой стороне больница, и что отъехали мы от нее не более, чем на тридцать миль. Нет, возвращаться назад не было никакого смысла. Заметив чуть в стороне позади себя автобусную остановку, направилась туда.
Посмотрев расписание и увидев там номер знакомого маршрута, воспряла духом, но ненадолго…
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Вот дерьмо, — ругалась я, пытаясь выскрести из рюкзака последнюю мелочь, на проезд не хватало каких-то несчастных двух долларов.

«В следующий раз будешь думать, прежде чем ругаться с водителем, находясь на другом конце города», — опустилась я на скамью.

Была слабая надежда на то, что мне удастся уговорить водителя автобуса простить мне эти деньги. Размышляя над тем, придется ли мне идти пешком до дома или до ближайшего телефона-автомата, чтобы позвонить маме, я вздрогнула от резкого и противного звука гудка.
Сигналила машина не слишком презентабельного вида. Я не сразу поняла, что это был сигнал мне, пока из окна пассажира не выглянуло знакомое лицо:
— Робертс!
Я подошла к автомобилю. Это была Матильда Грей, одноклассница, с которой мы ходили на химию и биологию.
— Привет, ты как тут? — спросила она.
— Привет, навещала брата, — кивнула я в сторону больницы.
— А, Кайл, — понимающе кивнула она. — Слышала…
— Неплохо он повеселился, — гоготнул тот, кто был за рулём.
— Тебя подвести? — толкнув в бок водителя, спросила Грей.
— Не откажусь, — кивнула я, открывая дверцу машины.

В автомобиле было двое: Матильда и ещё какой-то малознакомый парень, которого я изредка видела в коридорах школы.
— Это Сэм, — кивнула она в сторону парня.
— Дженни, — представилась я.
Машина тронулась, а я откинулась на спинку сидения. В салоне пахло чем-то сладким, и было немного накурено, отчего слегка закружилась голова. По школе ходили слухи, что в их компании покуривают и могут достать травку, алкоголь или «веселые» таблетки, но никаких доказательств, кроме вот этого терпкого, сладкого запаха в салоне, не было.
«Вы накуренные, ребята?» — чуть было не спросила я, но вовремя прикусила язык, не хватало вылететь из ещё одной машины.

Предыдущая глава || Следующая глава