Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2733]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Антидот
Мы привыкли к Эдварду вампиру, но что будет, если Эдвард превратится из вампира в человека, что изменится в его отношениях с семьей и с Беллой, и такой ли уж это удачный поворот событий, как может показаться на первый взгляд.

Dreamcatcher (Ловец снов)
Эдвард — вор, забравшийся в дом к Белле накануне Рождества. Но охотится он не за обычными ценностями…

Одно ветреное утро
«Можете записать это в своём дневнике. Разве не так делают маленькие девочки вроде вас?»

Мы сами меняем будущее
- И что мы будем делать? – спросила со вздохом Элис, дочитав последние строчки «Рассвета».

Как испортить прошлое за 30 минут
Что делают в 1918 году пять Эдвардов, три Эммета и две Розали? Возможно, пытаются что-то исправить? Смогут ли они? Или сильнее все запутают, отчего будущее изменится до неузнаваемости?
Читайте о невероятных приключениях Калленов в прошлом, вплоть до времен динозавров!

Приворот
Ты хочешь, чтобы парень любил только тебя и любил безумно? Хорошенько подумай перед ответом! Десятиклассница Настя решилась приворожить самого популярного парня в школе, и ей это удалось. Но вскоре любовь превращается в манию, защита в неусыпный контроль, а ревность становится смертельно опасной. Насте предстоит выяснить, что это: опасный характер Ромы или побочное действие приворота?

Предчувствие
Когда-то между Марсом и Юпитером существовала девятая планета – Фаэтон. Давайте предположим, что она была населена гордыми, благородными, очень одаренными племенами, красивыми, словно Боги, и живущими в равновесии между собой.

Хорошая новость – смерть
Белла Свон одинока и раздавлена расставанием с любовью всей своей жизни Эдвардом Калленом. С приходом в ее жизнь некого мистического существа ситуация усугубляется. Как сохранить чистый разум и отличить реальность от игры собственного сознания? А вдруг это не игра и на самом деле существует нечто?



А вы знаете?

А вы знаете, что победителей всех премий по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в ЭТОЙ теме?

...что видеоролик к Вашему фанфику может появиться на главной странице сайта?
Достаточно оставить заявку в этой теме.




Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Оцените наш сайт
1. Отлично
2. Хорошо
3. Неплохо
4. Ужасно
5. Плохо
Всего ответов: 9646
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 143
Гостей: 131
Пользователей: 12
user1975, Линк1536, kolje, lakunat, Лидия4002, MiMa, Лен4ик1315, селена3466, dianochkaluchko, 97sabino4ka, eclipse1886, Katrina_Adel
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Мини-фанфики

Украденная невеста. Глава 4

2024-3-19
21
0
0
Утро выдалось пасмурным и дождливым. Крупные капли громко барабанили в окно, подчеркивая мое удрученное настроение самым печальным образом. Словно небо плакало вместо меня, почувствовав всю мою боль и отразив в сильном душераздирающем ливне.

Завтрак прошел в абсолютном молчании. Эдвард непринужденно наслаждался трапезой, мне же кусок не лез в горло, и я едва заставила себя проглотить полчашки чая. Ни на слуг, ни на мужчину напротив я не смотрела. Джеймс уехал, но я все равно вздрагивала от хлопков дверей, опасаясь внезапного возвращения.

Выплеснув эмоции и переживания в бесконечные потоки слез ночью, я почувствовала себя лучше: теперь вместо обиды глубоко внутри поселилось мрачное опустошение. Я ощущала безразличие к дальнейшим событиям: насколько сильно станет кричать отец и как много будет ходить разговоров за моей спиной, мне было все равно. Я пустила жизнь под откос в тот момент, когда опрометчиво села в карету, согласившись на предложение тайной женитьбы от почти незнакомого человека. Теперь оставалось лишь одно: смиренно принять новую судьбу, какой бы она ни была.

Мы отправились в путь незамедлительно, быстро преодолев расстояние от дома до кареты под проливным дождем. Я провожала уютное убежище в шотландских горах почти без сожаления, ведь это место теперь олицетворяло для меня крах юности и мечтаний.

Продолжительная тряска выбила из головы все мысли, я безрадостно смотрела на пролетающий мимо пейзаж, не обращая внимания на спутника, который тоже не стремился вести беседы. За утро мы перебросились только несколькими обязательными фразами вроде «доброго утра», «приятного аппетита» и «прошу вас». Я прекрасно понимала, что мое общество лорду Мейсену уже осточертело, и он рад бы избавиться от меня, да обостренное чувство долга и чести не позволяло. Так что старалась не мешать и вела себя тихо, особенно когда увидела, что он уснул, откинув голову на мягкую спинку и вытянув вперед длинные ноги. Тряска его не беспокоила. Учитывая, что весь вчерашний день он провел в седле, а выехали мы, когда только начало светать, я не была удивлена тому, как быстро сон сморил мужчину.

Я позволила себе несколько мгновений безнаказанного разглядывания: лицо шотландца в расслабленном состоянии потеряло все признаки суровости, делая мужчину моложе. Длинные каштановые волосы, благородной волной лежавшие на плечах, мерцали прекрасной бронзой, в который раз завладевшей моим вниманием. Пальцы соединены на размеренно двигающемся от дыхания животе, расстегнутый камзол сдержанного зеленого цвета, подчеркивающий цвет глаз, небрежно сбился в сторону, обнажив нижнюю рубашку. Изящное телосложение не производило впечатления худобы, а сила, заключенная и в теле, и в характере, внушала уважение.

Облик мирно спящего Эдварда причинил мне неожиданную боль, ведь эта поездка – последняя возможность его видеть. Я уже простилась с ним в день приезда Джеймса, но казалось, что новое прощание станет нынче еще сложнее: мое чувство росло, хоть и не было подкреплено абсолютно ничем. Я и прежде не могла рассчитывать на взаимный интерес этого загадочного мужчины, но теперь, после ужасного унижения от Джеймса, и думать-то о нем не имела права. Поэтому, едва он зашевелился, подтягивая колени, я отвернулась, скрывая жар щек, и постаралась сделать вид, что меня интересуют только пейзажи.

За окном стемнело, мы были в пути много часов, останавливаясь, только чтобы сменить уставших лошадей. Трапезничали прямо в карете – тем, что слуги собрали нам в путь. Спину привычно ломило от долгого сидения, но попросить о прогулке, чтобы немного размять затекшие мышцы, не поворачивался язык. Я молча сносила тяготы путешествия, сердито напоминая себе, что это справедливое наказание за совершенную мной глупость.

Первые слова, произнесенные за день, принадлежали Эдварду. Он крикнул кучеру, чтобы тот подыскал поприличнее постоялый двор, а затем обратился ко мне тихим и неожиданно спокойным голосом, хотя я, в отличие от прежних наших разговоров, теперь гораздо больше заслуживала его раздражения, и даже презрения:

- Леди Изабелла, надеюсь, вы не против того, что наша обратная дорога займет больше времени?

Я повернула голову, удивленная и обращением, и вопросом.

- Вы плохо чувствовали себя на яхте, так что я проложил на этот раз весь путь по суше, - объяснил он.

Встретив прямой и серьезный взгляд мужчины, я медленно залилась краской, хотя в его планах, очевидно, не было намерения смутить меня. Что со мною происходило и как с этим бороться, я мало понимала.

- Не стоило беспокоиться, - прошептала я, до белизны стискивая руки на коленях.
Он проигнорировал мое бормотание, настаивая на ответе:
- Путь займет три с половиной дня против двух, которые понадобились в прошлый раз. Еще не поздно свернуть к морю, если вы хотите добраться домой побыстрее. Так что спрошу еще раз: не против ли вы длинного, но, вероятно, более комфортного для вас путешествия?

Хотела ли я оказаться дома быстрее? Я вовсе не мечтала о встрече с разгневанным отцом. Более того – смертельно боялась скандала, который последует, и какого-либо изощренного наказания. Так что длинный путь не был плох. Тем более – это возможность остаться в обществе Эдварда подольше.

- Не против, - выдавила я, до крайности смущенная собственными мыслями.

Лорд Мейсен признательно кивнул, принимая мое согласие, и мне показалось, что уголки его губ мимолетно поднялись вверх в полуулыбке, которая, впрочем, глаз не коснулась. В следующее мгновение уже вернулось прежнее серьезное выражение лица. Под долгим, слишком пристальным взглядом я потупилась, чувствуя себя неловко и пристыженно. Легче было рассматривать складки на платье, чем выдержать мрачное внимание защитника. Что я и сделала, хотя и чувствовала буквально кожей: он не отводит глаз.

И снова Эдвард заговорил первым, прерывая молчание и размеренный цокот копыт:
- Все в порядке? Вы рады, что возвращаетесь домой? - и вновь спокойствие, даже какое-то умиротворение в голосе удивило меня: разве не заслужила я осуждение и упреки? Почему лорд Мейсен так неожиданно подобрел?

Что-то в этом мужчине притягивало меня, хотя я настойчиво твердила себе воздерживаться от взглядов: всякий раз, когда поднимала глаза, облик Эдварда сводил на нет мои усилия оставаться невозмутимой. Может, это было оттого, что после происшествия с его братом я не могла перестать стыдиться себя. А может, все объяснялось гораздо хуже, ведь его присутствие стало тревожить меня еще до приезда виконта.

- Если бы вы знали моего отца, то поняли бы, насколько возвращение домой меня пугает…

Я с трудом могла поддержать непринужденность беседы, стискивая пальцами ткань платья, чтобы не показать волнение.

- Отец наверняка очень любит вас, если даже вполовину берег так, как рассказывал Джеймс.
Я кивнула:
- После смерти мамы я – единственное, что у него осталось. Он готов был запереть меня в замке на неприступном острове и никогда не выводить в свет, немногие смельчаки решались попросить руки, зная вспыльчивый и несговорчивый характер отца. А теперь… - сглотнула я, пытаясь снова не разрыдаться под внимательным взглядом. – Теперь я окажусь под троекратным присмотром… Конечно, - вновь опустила я глаза, - это не имеет больше значения, ведь моя репутация запятнана.
- Мне очень жаль, - пробормотал Эдвард и надолго замолчал, обдумывая мной сказанное.

За окном горы постепенно оставались позади, окружающий пейзаж менялся. Леса перемежались с полями, на выгонах там и тут пасся домашний скот. Местность была гуще населена. В какой-то момент мы достигли крупного придорожного поселения, и карета сбавила ход на оживленных улицах.

- Не так много времени прошло. Ваш отец наверняка пресек распространение сплетен, - вдруг продолжил Эдвард, в его голосе звенело убеждение, словно он хорошо все обдумал за время молчания и пришел к твердым выводам. – Все будет хорошо, Изабелла. Пройдет время, и наше путешествие сотрется из памяти, словно ночной кошмар. А ваша жизнь продолжится так же легко, как и прежде.

Я посмотрела на Эдварда печально, думая о том, сколь сильно меня изменило это приключение. Юношеская наивность была безжалостно уничтожена обманом Джеймса. Вряд ли такой жестокий урок сможет забыться даже через много лет. А еще я буду, определенно, помнить зеленые глаза сидящего напротив мужчины и каждую минуту, проведенную с ним. Он станет одним из тех воспоминаний, о которых думать приятно и которые не хочется забывать. Суровый и мрачный шотландец – живое воплощение надежды, что, помимо лжи и предательства, на моем пути встретились надежность и благородство.

Такие мысли отнюдь не скрашивали настроение, скорее, огорчали еще сильнее, ведь наше путешествие рано или поздно подойдет к концу.

- Я сбежала с верховой прогулки, - ответила я, мысленно готовя себя к худшему по приезде, - меня видели слуги в доме, крестьяне, работающие в поле. Вряд ли факт исчезновения удалось скрыть, даже с характером отца остановить все без исключения домыслы невозможно. Разве что отец скажет, что я ускакала к родственникам: одна из сестер отца живет в двадцати милях от нас.

Лицо Эдварда напряглось, пока я высказывала предположения.

- Это ведь дает шанс? – нахмурил он брови.
- Какова гарантия, что Джеймс будет молчать? – ответила я вопросом на вопрос. Новая мысль, пришедшая в голову, стала ударом грома среди ясного неба. – Он ведь живет в Лондоне, постоянно бывает в обществе, а высший свет полон болтливых языков…

Судорожный выдох вырвался из груди при мысли о возможной встрече с несостоявшимся мужем. Судя по лицу Эдварда, он был шокирован не меньше меня этим откровением. Ручаться за молчание брата он теперь не мог, ведь тот меньше суток назад предал и мое, и его доверие. Ссора с отцом потеряла значение, став вдруг меньшим из моих страхов.

С резким толчком карета остановилась, нас окружил гомон множества голосов, цоканье копыт и аппетитный запах ближайшей кухни. Отблески огня заполнили обитые ярким шелком стены кареты, когда Эдвард открыл дверцу и изящно спрыгнул наземь. К моему удивлению, он остался стоять, поджидая меня. И, к еще большему изумлению, подал мне руку и позволил держаться за его локоть, ведя в сторону гостиницы. Город остался для меня безымянным, но производил приятное впечатление: упрятанный в неглубокой лощине посреди пологих зеленых холмов на берегу полноводной реки, он был застроен добротными каменными домами, перемежающимися садами, над которыми возвышались шпили церквей.

Здание гостиницы было двухэтажным, вокруг сновал люд, занятый делами, несмотря на поздний час. Очень споро появился слуга, приглядевший за лошадьми, нас же проводили в комнаты.

После плотного ужина я почувствовала, что валюсь с ног. Прошлая ночь была очень тяжела, я не спала, прислушиваясь к шагам в доме – боялась, что Джеймс каким-то образом проникнет в мою комнату, невзирая на присутствие брата. Только под утро забылась, услышав со двора звук отъезжающей кареты и расслабившись, что мой мучитель уехал. Так что надеялась, что провалюсь в сон, только голова коснется подушки.

Хозяйка гостиницы выделила мне хорошо обставленную комнату, достойную путешествующей знатной дамы: семь свечей в канделябрах хорошо освещали пространство, перемигиваясь с отсветами от горящего камина, высокая кровать застелена богатым парчовым покрывалом, имелись дубовый шкаф, тумбы, зеркала и даже ковер на полу. Широкое окно выходило на тихую немноголюдную площадь. Здесь можно было почувствовать себя как дома. За исключением отсутствия знакомых с детства слуг и отца.

Эдвард вручил мне ключ и строго велел запереться изнутри, и никому, кроме него, не открывать двери, а в случае чего громко звать на помощь. Но прежде, чем он удалился в свою комнату, мне вновь пришлось обратиться к нему со смущающей, но уже пугающе привычной просьбой. Которую он понял даже без слов, лишь по одному моему умоляющему взгляду. Проклятый корсет.

Замерев на пороге, он нерешительно оглянулся в сторону лестницы, откуда доносились приглушенные расстоянием голоса. Он мог попросить прислать ко мне горничную из числа обслуги гостиницы, но, поджав губы, передумал, зайдя и плотно прикрыв за собой дверь – наверное, опасался сплетен о путешествующей наедине с мужчиной девице, которая неизвестно кем ему приходится, не хотел привлекать лишнее внимание к нашим лицам. Не в силах смотреть, как он приближается, я быстро отвернулась, наклонив голову и убрав со спины волосы, чтобы они не мешали. Заранее подобрала подол платья, удерживая его руками.

- Простите, - шепнула я, почувствовав легкое движение тесемок платья на спине. Мурашки, атаковавшие тело, были гораздо сильнее, чем в первый раз, заставили меня вздрогнуть и резко выдохнуть. Покалывание распространилось от корней волос куда-то в низ живота. Ладони внезапно вспотели, лицо опалил жар стыда.

Эдвард промолчал, вынужденно делая свое дело – наверняка раздраженный, что ему вновь приходится преступать непозволительные границы. Р-раз, два, три, четыре… я считала количество петель, их было восемнадцать, но те, что находились у талии, мужчина не стал расшнуровывать, а просто ослабил.

Секундная заминка, заставившая меня чуть повернуть голову в нетерпении, и длинные пальцы потянули ткань платья с плеч вниз, обнажая корсет. Я была поражена разницей в собственном восприятии: если в тот первый раз напряженно терпела и стыдливо ждала, когда закончится пытка, стараясь тут же забыть неловкий момент, то теперь неожиданно остро и с испуганным любопытством ловила каждую мелочь: то, как ткань платья скребет по коже и насколько мягче чувствуется касание теплых пальцев, случайно задевших плечо; прохладное дыхание, поднявшее волоски на моем затылке; щекотку движущихся ремешков, ослабляющих давление корсета и позволяющих глубже вздохнуть.

Время застыло, а Эдвард не спешил. Или узелки оказались слишком тугими, заставив помучиться с каждым лишние мгновения: похоже, Кэтти постаралась, собирая меня в дорогу. Странная эйфория охватила меня, путая мысли и вызывая головокружение. Казалось, я попала в плен момента: сделай Эдвард что-то более решительное, потеряю сознание, рассыпавшись в пепел. Хотелось схватиться за стойку балдахина, а то я боялась упасть, так ослабели вдруг колени. Стало трудно сохранять ровное дыхание.

- Юной леди не следует просить мужчину сделать это, - пробормотал вдруг Эдвард с престранной интонацией, которую я не смогла определить: заботило ли его мое благочестие или же он как обычно сердился. – Горничная гостиницы вполне могла помочь вам, когда приносила полотенца. Почему вы не обратились к ней?

Звук голоса и дыхание, достигающее кожи шеи, мешали сосредоточиться на словах.

- Мне… не пришло в голову, - робко пискнула я, чувствуя себя так же, как бывало, когда отец отчитывал за всяческие детские провинности.

Спиной я чувствовала, что Эдвард качает головой.

- Наивность вам к лицу, Изабелла, - тон комплимента был суров, с ноткой осуждения, - но именно из-за нее вы попали в эту переделку. Стоит быть осмотрительней.
- Я знаю, - шепнула я, полностью согласная с последней частью утверждения: именно из-за моей глупости и недальновидности я решилась нарушить сразу несколько правил, должных соблюдать молодой девице.
- Вам следует быть более осторожной, ваша доверчивость трогательна, но она однажды уже не довела вас до добра, и приведет к беде снова.

Я была уверена, что усвоенный урок не пройдет бесследно, отложившись в памяти, да и отец никогда не допустит больше прогулок в одиночестве. Заботливость лорда Мейсена была весьма милой и приятной, но не имела никакого смысла.

- Я знаю, что могу вам доверять, - убежденно проговорила я; разговор, несмотря на смущающее содержание, позволил почувствовать себя лучше и отвлечься от прикосновений к спине. Эдвард вдруг замер, остановившись.

Я ждала до тех пор, пока тишина не стала подавляющей: даже дыхание мужчины полностью прекратилось. Не выдержав, я обернулась вполоборота, попав в плен пронзительно-напряженных зеленых глаз.

- У вас что, совсем нет инстинкта самосохранения, Изабелла?! – наклонившись ближе, так что его лицо заслонило собой все вокруг, практически лишая меня чувства безопасности и заставляя нервничать, сердито прошипел Эдвард. - Откуда такая уверенность в моей надежности?!

Мои глаза расширились, а дыхание стало быстрее от шока, но я все же не потеряла нити рассуждения и смогла вымолвить, с трудом шевеля губами:
- Зачем вы вернулись? – Когда на лице лорда Мейсена не отразилось понимания, пояснила: - Вы оставили меня с Джеймсом. Что заставило вас повернуть назад? Вы знали, что брат может повести себя неправильно? Или вами двигало что-то другое?

Рот шотландца приоткрылся, и на секунду на лице проступила растерянность, сделавшая, как и недавний сон в карете, его более молодым, сорвавшая на мгновение маску постоянной хмурости.

Он быстро взял себя в руки, вернув мрачное выражение, недовольство чуть искривило изящные губы, а напряженность добавила морщинок вокруг глаз и возле крыльев носа.

– Я дал слово защищать вас, - произнес он после недолгих раздумий, придя к какому-то внутреннему выводу, не вызывающему удовольствия. – Я передал это право Джеймсу, но пока ехал к матери, понял, что не имел оснований поступить с вами так – этот долг оставался моим долгом до тех пор, пока вы не станете законной женой брата, только тогда можно было бы считать его выполненным. Выходит, оставив вас, я нарушил данное слово. А потом обнаружил, что матушка и не слыхивала о приезде Джеймса, что окончательно убедило меня в необходимости возвращения.
- Вот видите, - смогла чуть улыбнуться я, покоренная порядочностью Эдварда не в первый раз, - вам можно доверять, вы только что мне это доказали.

Длинные пальцы сомкнулись вокруг моего локтя, заставив ахнуть и потупить голову от неожиданности. Слова, прозвучавшие напротив уха – слишком близко, мне даже показалось, что я ощущаю влажное и теплое прикосновение губ, - заставили задрожать. Страстная убежденность в голосе была обжигающе горячей:
- Не нужно, Изабелла! Вы не должны доверять посторонним мужчинам, тем более тем, с которыми остаетесь наедине! Никогда, слышите!
- Но я доверяю вам, - поспорила я, голос заколебался от внезапных нервов, потому что мне почудилось, что я услышала позади настоящее рычание, будто бы Эдвард окончательно был взбешен.

Этот мужчина пугал меня, но не поступками или словами, скорее, меня пугала собственная реакция на его близкое расположение – его шепот волновал, с каждым разом все сокрушительнее и сильнее. И хотя я не понимала, что именно неправильно с моими ощущениями, шестым чувством догадывалась, что происходит что-то небезопасное, и папа, узнав об этом, приказал бы меня запереть в высокой башне, а вокруг нее выставить неусыпную стражу. Я была слишком невинна, чтобы сделать исчерпывающие выводы в этом вопросе, но интуиция кричала, что я должна пресечь эти странные реакции тела на корню, если не хочу погибнуть окончательно.

- Джеймсу вы тоже доверяли, когда сели в карету, - жестоко напомнил Эдвард, его голос был пропитан яростью. Я покачнулась, лишившись поддержки, когда он выпустил мою руку, вернувшись к завязочкам. – Все мужчины, даже самые лучшие из нас – в глубине душе чудовища, Изабелла, и вы должны это хорошенько запомнить. Иначе отцы не стремились бы так отчаянно оградить своих дочерей, не окружали бы их умудренными жизнью матронами и не прятали от балов в загородных поместьях!

Его слова были не лишены правды, потому что отцы в самом деле вели себя именно так. Но я никак не могла поверить, что у Эдварда могут быть какие-либо черные мысли.

- Вы не такой, - упрямо возразила я, пытаясь примерить поведение Джеймса к образу Эдварда. Получалось плохо.

Хотя, когда я представила, что это Эдвард, а не Джеймс, целует меня у стены, зажимая лицо, что это палец Эдварда, а не Джеймса, проводит по коже от декольте до ключицы, то пришла в ужас… потому что такая картина еще как понравилась мне... не вызывая ни капли омерзения. Это откровение окончательно лишило меня покоя, приведя в шок.

- Откуда вам знать, что у мужчины на уме, когда он на вас смотрит!

Чего добивался Эдвард, я никак не могла взять в толк. Чтобы я поверила, что и он, как брат, неблагонадежен?

- Я вам не нравлюсь, так что этот разговор не имеет смысла, - подвела черту я, и это утверждение обесценило все мои чувственные открытия: чего мне бояться, если лорда Мейсена приводит в ярость простая просьба девушки о помощи, и он спешит поскорее избавиться от ее общества в любую встречу.

- Вы не можете наверняка этого знать, - прошептал голос за спиной.

Конечно, я это знала! Очевидно, что если бы младшему Мейсену было бы хоть самую малость приятно мое общество, он не избегал бы меня всю прошедшую неделю и проявлял куда больше словоохотливости в беседах. Для него я была обузой, долгом, который он посчитал необходимым взвалить на свои плечи из соображений чести. А после ужасных слов Джеймса – еще и легкомысленной девицей, садящейся в карету к кому угодно, готовой на все…

- Я точно знаю, - мертвым от опустошения голосом вымолвила я, низко опуская голову и пряча грусть за распущенными волосами, как за занавесом.

И снова мне показалось, что я услышала тихий грудной рокот, исполненный раздражения и досады.

- Будьте осторожны в выводах и решениях, Изабелла, - мрачно предупредил он. - Будьте осторожны.

Отсутствие хотя бы крохотной искры шутливости в голосе спускало меня с небес на землю и заставляло всерьез искать, в чем же состояла опасность. Но мое доверие к Эдварду было слишком безграничным, чтобы примерить опасность к нему самому. Он не мог быть таким, как Джеймс, иметь те же мысли и намерения, конечно же, нет! Или все же мог?

- Не оборачивайтесь, - строго сказал Эдвард, когда я, ощутив, что его работа закончена, хотела взглянуть ему в лицо и пожелать покойной ночи. Требование звучало резко, как приказ – я не осмелилась ослушаться, испуганно замерев на месте и не понимая, что сделала не так.

Он преодолел расстояние до двери очень быстро, бросив на ходу:
- Запритесь немедленно, Изабелла. Никому не открывайте, - голос звучал холодно, напомнив те времена, когда Эдвард избегал меня, а при встрече вел себя отчужденно и почти грубо.

С момента отъезда из дома на озере Лагган его поведение изменилось в лучшую сторону, став теплее – возможно, потому, что он жалел меня после унижения Джеймса. Но теперь вспомнил старые привычки, и тон был вновь пропитан льдом, почти презрением.

Дверь хлопнула, а я растеряно опустила взгляд на ключ во вспотевшей руке. И поспешила выполнить просьбу, семеня к двери. Шагов я не услышала, Эдвард ждал исполнения приказания, оставаясь снаружи: сквозь щель виднелся его застывший силуэт.

- Никому не открывайте, - повторил он приглушенно, когда я провернула ключ на два оборота. Мрачная интонация пустила щупальца страха вдоль моего позвоночника – он говорил так, будто мне что-то всерьез угрожает. – Даже мне.

Шаги исчезли в соседней комнате, а я растерянно осталась у двери, прислушиваясь и гадая, что означают странные последние слова. Опасность могла прийти извне, мало ли кто мог бродить по этажам придорожной гостиницы, это я понимала. Но Эдварду… ему я всецело доверяла. Так почему нельзя впустить его, если он придет?!

***


Заснуть я не могла. После долгой утомительной дороги и сытного ужина казалось, что я должна была отключиться мгновенно, но не тут-то было. Ворочаясь с боку на бок, никак не могла найти удобного положения. Едва задремав, тут же вскакивала, покрытая потом.

Устав метаться на кровати, я прошлась по комнате, чтобы успокоиться. Выпила из графина воды и открыла окно, впуская в комнату свежий ночной воздух. Ливень прекратился, круглый диск луны выглядывал из-за облаков, заливая городскую площадь голубоватым светом и отражаясь в зеркалах луж. Прохладный ночной ветерок растрепал мои волосы и защекотал по влажной коже шеи, напоминая дыхание Эдварда. Я беспокойно передернула плечами, не понимая, что со мной происходит. Мысли упрямо возвращались к вечернему эпизоду, вместо того чтобы спать, я прокручивала в голове слова шотландца. Воспоминание о пальцах, тянущих тесемки платья, будоражило воображение и вызывало необъяснимое чувство стыда, но не такого, как обычно. Смущала не столько помощь, сколько то, что я никак не могла выбросить этот образ из головы, то, что я им – ах, я стыдилась даже мысленно произнести эту ужасную правду – наслаждалась.

В соседней комнате хлопнула рама: очевидно, Эдвард тоже не спал. Подобно мне он только что стоял у окна, вдыхая прохладный воздух.

Меня начала колотить легкая дрожь, так что я прикрыла ставни и вернулась в постель, надеясь заснуть. Но долго еще лежала с широко раскрытыми глазами, прислушиваясь к скрипу половиц, раздающимся из-за стены: Эдвард мерил шагами комнату. В воспоминаниях возникло наше прошлое путешествие: тот раз, когда лорд Мейсен спал на полу возле двери, вытянув ноги на пуф. И его долгий пристальный взгляд, когда я проснулась.

Слух обострился: вскоре я услышала, как Эдвард вздохнул, а потом его тело устало упало на кровать с размаху так, что та застонала под весом. Все смолкло. Я не смела дышать, чтобы не пропустить ни звука, но тишину ничего более не нарушало, и я все-таки незаметно провалилась в небытие.

Утро встретило пением птиц и ярким солнечным светом, а также стуком: горничная принесла постояльцам горячей воды для утреннего умывания. Я распахнула ей дверь с радостью, совершенно позабыв о том, что говорил давеча Эдвард. Воспользовавшись ее услужливостью, надела корсет и платье, чтобы не смущать лорда Мейсена новой просьбой.

Суровое лицо мужчины, застывшего на пороге, появилось тогда, когда я закалывала волосы на затылке в незамысловатой, но удобной дорожной прическе.

- Доброе утро, – тихо сказал он, оставаясь на месте, но я все равно взвизгнула от неожиданности, выронив на пол заколки и шпильки, которые держала в руке. – Что я вам говорил? – добавил он укоризненно, постучав по дверному косяку и указывая тем самым на мое непослушание: Эдвард просил никому не открывать дверь. Нет, не просто просил – он этого требовал. Не впускать никого. Даже его.
- Горничная помогла мне одеться и принесла воды, - испуганно сообщила я, не понимая причины раздражения.

Эдвард был свидетелем такого количества моих ошибок и неловких моментов, что мог давно привыкнуть к моей поразительной неуклюжести и способности попадать в различные неприятные ситуации. Возможно, так во мне сказалось отсутствие материнского воспитания – Чарли никогда не отличался исключительными манерами, и я невольно впитала его небрежность по отношению к принятым в обществе условностям. Так что же стоило Эдварду потерпеть еще три дня до приезда в Свон-Холл, прощая мои постоянные оплошности? Потом он сможет избавиться от меня раз и навсегда.

Эта мысль привычно огорчила, зато помогла справиться со смущением: какая разница, что думает обо мне Эдвард, если я больше никогда его не увижу?

В карету я села в подавленном настроении и вновь старалась сосредоточиться на пейзажах, чтобы не терзать душу понапрасну. Да и с чего я вообще увлеклась Эдвардом? Он за мной не ухаживал и ничего не обещал, мы никогда не встречались в нормальных обстоятельствах, и его вряд ли интересуют англичанки – как сказал Джеймс, строгий дед мог лишить Эдварда наследства из-за подобной связи. Он ни разу не проявил ко мне интереса за неделю, у меня не было ни одной причины рассчитывать на это. Я просто глупая девушка, влюбившаяся в первый раз.

В первый? Эта мысль озарила меня удивлением, ведь не так уж давно я отчаянно доказывала отцу, будто бы у меня были чувства чуть ли не к каждому сватавшемуся ко мне джентльмену. Однако к ним всем я и близко не испытывала того, что вызывал Эдвард: нежное и жгучее томление в груди, приправленное болью от отсутствия взаимности; потребность видеть ежеминутно и грусть оттого, что вскоре придется его потерять.

- Что за человек ваш отец, расскажите мне? – вдруг в грохоте тряски раздался голос, выдернувший меня из раздумий. Я изумленно посмотрела на мужчину, лицо его выражало спокойное внимание.
- Отец… - Я улыбнулась, тронутая интересом Эдварда, и постаралась подобрать верные слова. После произошедшего все черты, возмущавшие меня в бароне Чарльзе Своне, казались несущественными, в голову приходили лишь радостные моменты нашей жизни. – Матушка умерла рано, я ее почти не помню. Поэтому папа играл роль обоих родителей. Конечно, были тетки, которые ругались на него, но он их слабо слушал.
- Ругались? – удивленный Эдвард ждал пояснений.
- Папа всегда хотел сына, - ответила я откровенно, поражаясь внезапному любопытству мужчины. Неужели моему спасителю настолько наскучила дорога, что он снизошел до обычной беседы со мной?
- И вы были им? – последовало легкое фырканье.
- Да, в какой-то мере, - не удержалась от улыбки я. – Рыбалка, охота, игры в разбойников, иногда с мальчишками из соседней деревни. Скачки на необъезженных лошадях… Лишь несколько лет назад за меня взялись всерьез, так как меня должны были представить ко двору.

Я махнула рукой на рассуждения о репутации: спасать в глазах Мейсена уже было нечего, и я могла позволить себе ответить на вопрос абсолютно честно.

- Как думаете, каким должен быть ваш жених, чтобы отец одобрил свадьбу?
Я пожала плечами, не переставляя удивляться столь долгому интересу лорда Мейсена к разговору о моей скучной жизни:
- Порой я думаю, что его не устроит ни один кандидат, - хмыкнула я. – Иначе зачем бы мне было соглашаться на побег с вами, верно?
Губы Эдварда сжались в тонкую линию при упоминании о злосчастном похищении.
- Но ведь он, получается, оказался прав насчет Джеймса, - высказал Эдвард мысль, недавно посетившую и мою голову. – Если кто-то из молодых людей проявит достаточно терпения, то уверен, сможет убедить барона Свона в серьезности своих намерений?
Я смиренно улыбнулась:
- Я не обольщаюсь насчет этого, милорд. Джеймс ухаживал за мной около месяца, но даже это не убедило отца в том, что он надежный супруг. Были и другие… серьезные, зрелые мужчины, способные стать неплохими мужьями, но и они отцу не угодили… - я вздохнула, не видя смысла в этом обсуждении. - Милорд, я ценю вашу попытку утешить меня и заставить надеяться на счастливое разрешение безумства побега, но уверяю вас: мне грозит жизнь, которая отныне будет напоминать монастырь. Отец и раньше не видел рядом со мною пары, теперь же, после безрассудного поступка, я буду навечно заперта в одном из самых уединенных поместий. Нортумберленд покажется Лондоном после этого. У отца есть дом в Ирландии, на островах, подозреваю, именно он и станет местом моего пожизненного обитания, - с нескрываемой самоиронией закончила я.
- Жалеете, что не получилось стать женой Джеймса? – раздался внезапный вопрос.
- Что?.. – ахнула я, глядя в пристальные немигающие глаза Эдварда. – Нет! Точно нет. – Нахмурившись, я пояснила: - Не после того, что он пытался мне предложить. Разве была бы я счастлива в браке, если бы он сдержал слово не по собственному желанию и из любви ко мне, а по принуждению? Нет, уж лучше вернуться домой к отцу и посвятить жизнь заботе о нем и поместье, чем быть нелюбимой и ненужной супругой или, того хуже, униженной содержанкой. Спасибо, что уберегли меня от этой участи, - я грустно, но благодарно улыбнулась.

После этого мы надолго замолчали, каждый думая о своем. За окном медленно наступали сумерки, дорога петляла по диким лесам, свежие лошади шли ровно, сокращая расстояние до дома. Тело затекло от долгого сидения, но тряска успокаивала – я смогла даже чуть-чуть подремать, устроившись полулежа на обтянутой мягким бархатом скамье.

Когда проснулась, мы все еще ехали, а Эдвард пристально рассматривал меня, заставив покраснеть от смущения. Выражение его лица не изменилось, но он тактично отвел взор, когда я неуклюже поднялась, поправляя сбившуюся ото сна прическу.

- Сколько времени? – хрипло поинтересовалась я.
- Около двух ночи, - ответил Эдвард. – Мы проехали несколько постоялых дворов, я не стал будить вас. Мы приближаемся к Эдинбургу, но до города еще около двадцати миль. Скоро на пути будет приличная гостиница, там остановимся. Предстоит еще немалый путь, так что необходимо хорошенько отдохнуть в нормальной кровати.
- Да уж, - согласилась я, напряженно двигая затекшими после неудобного положения плечами. От боли в спине сильно кружилась голова. Мягкая постель и глоток горячего чая – все, о чем я могла сейчас мечтать. Даже голод притупился.

Поэтому, когда мы остановились возле большого каменного дома с вывеской «Домашний очаг», и Эдвард вышел, чтобы договориться о ночлеге, я насторожилась, услышав ответ хозяина.

- Простите, милорд, все комнаты заняты, нынче много господ путешествует этим путем.

Сначала я решила, что мест нет вообще, но затем с удивлением поняла, что хозяин гостиницы предлагает единственную оставшуюся комнату, да только Эдвард наотрез отказывается селиться туда вместе со мной. Целая ночь в карете казалась верхом безумия, особенно сейчас, когда ночлег был так желанно близок и я уже размечталась о горячей воде и вольном сне на большой удобной кровати. Упрямство Эдварда выглядело нелепым: разве мы не проводили уже вместе ночь? Я готова была отдать один из матрацев, чтобы Эдвард не отдыхал на полу, но точно отказывалась путешествовать, спя в пути.

Осмелившись высунуть нос из кареты, я выпрыгнула наружу, встретившись с недовольным взором Эдварда и любопытными взглядами нескольких человек: в основном это были скромно одетые местные крестьяне и путешествующие постояльцы, вышедшие подышать свежим воздухом. Гостевой дом был прост, но опрятен, здание явно простояло немало лет и собиралось стоять и дальше. На заднем дворе расположились кареты. Пахло лошадьми и коровьим навозом, но довольно приятно – чувствовалось, что этот двор содержится в чистоте.

- Исключено, мы поищем другое место, - отрезал Эдвард, отвернувшись от меня. Полный лысоватый мужчина средних лет, державший связку ключей, равнодушно пожал плечами: он знал свое преимущество, и что ничего подходящего на ближайшие много миль путешествующий дворянин не найдет.

Две женщины, стоявшие возле входной двери гостиницы, зашептались, поглядывая на меня, и я поджала губы, раздосадованная тем, как быстро и легко можно породить слухи. Бог знает, что она подумали обо мне и Эдварде, а я устала беспокоиться о таких вещах.

Эдвард повернулся на каблуках, но возле кареты я перехватила его за рукав камзола, заставив изумленно остановиться.

- Милорд, я не вынесу ночь в пути, - пробормотала я.

Лицо Эдварда не изменилось, скулы и уголки глаз были напряжены.

- Пожалуйста, давайте согласимся на этот ночлег, я смертельно устала.

Эдвард моргнул, сжал губы в тонкую недовольную линию и наклонился к моему уху:
- Мы не можем больше оставаться наедине, - с нажимом сказал он как можно более приглушенно, но в полуночной тишине шепот могли услышать все стоявшие рядом люди: две женщины-крестьянкам, хозяин гостиницы, конюх, принесший нашим лошадям воды, и немолодая солидная пара, наблюдавшая за нашими переговорами с очевидным интересом.
- Какая разница, что подумают эти люди? – возразила я, настаивая на своем. – Завтра мы покинем это место, и спустя пару дней они даже не вспомнят наших лиц. Мы уже не единожды ночевали вместе, переживем и этот раз.
Длинные пальцы сжались на моем локте, словно Эдвард настоятельно хотел убедить меня воздержаться от безрассудного поступка:
- Тогда вас ждал скорый брак, который, несомненно, перечеркнул бы ту вынужденную ночевку. Но теперь, Изабелла, ваша репутация должна быть максимально чиста…
Я покачала головой, устремляя на Эдварда умоляющий взгляд:
- Моя репутация уже безнадежно испорчена, и мы говорили о том, что за жизнь меня ждет. Одна ночь на краю света ничего не изменит! Пожалуйста, соглашайтесь… Клянусь Богом, теперь уже не имеет никакого значения, сколь тщательно вы будете меня блюсти.
- Осторожнее в желаниях, леди Изабелла, - прошипел внезапно рассердившийся Эдвард, но мне показалось, что его черты прорезала боль сомнения. Это придало мне смелости:
- Если хотите, можете назвать меня женой, чтобы избежать домыслов и сплетен. Никто не запомнит супружескую пару, проведшую в постоялом дворе захудалой деревни всего одну ночь.

Глаза Эдварда расширились от моих слов, а дыхание как будто даже остановилось – мое предложение его буквально потрясло. Несколько мгновений он смотрел на меня неотрывно, заглядывая в самую душу. Мое сердце, хоть я и устала, пустилось от этого взгляда вскачь. Решая, стоит согласиться или отказать, мужчина напряженно застыл. Дернул сердито головой, нахмурив брови и ища слова возражения, но не смог придумать аргументов. И затем неожиданно сдался, пропуская меня вперед и движением руки уступая право договориться с хозяином.

Я растерялась. Предложение лорда Мейсена привело меня в крайнее смущение: очевидно, что он не хотел становиться исполнителем подобной авантюры, так что предоставил мне возможность самой принять решение и так, как я сочту нужным, раз уж я оказалась настолько упрямой и легкомысленной.

- У вас только одна комната, верно? – взволнованно обратилась я к хозяину гостиницы, невольно ища поддержки лорда Мейсена, но он мрачно молчал, выжидающе наблюдая за мной.

На лице хозяина расплылась подобострастная улыбка: я не сомневалась, что его наметанного взгляда не миновали ни особенности моего наряда, ни герб на дверцах экипажа, ни мой английский, в котором не слышалось и намека на шотландский акцент.

- Одна комната, миледи, - покачал связкой ключей хозяин. – Одна комната, одно окно, одна кровать. – Он словно бросал мне вызов утонченной издевкой, прекрасно понимая, что у нас с Эдвардом нет выхода – мы не найдем другую гостиницу на много миль вокруг.

Неловкость сменилась досадой, и я добавила уверенней, пресекая сплетки на корню:
- Нам с мужем подойдет.

За моей спиной странно хмыкнул наш кучер. Я невольно вздрогнула, понимая, что он легко может выдать нашу тайну. Но Эдвард не раз упоминал, что Джон – старый слуга, и секреты семьи за ним, как за каменной стеной. Хозяин гостиницы пожал плечами, словно и прежде не видел причин для предшествующего спора, и махнул рукой в сторону открытой двери, приглашая внутрь.

Рука Эдварда опередила мое движение, проворно отобрав ключ у хозяина, чья ухмылка заставила меня густо покраснеть, особенно когда Эдвард добавил громко и довольно резко, будто хотел, чтобы его расслышали получше:
- Принесите в комнату горячей воды для моей жены, - распорядился он быстро и отчетливо. – Лошадей в стойло и хорошенько накормить. И мы с леди Мейсен хотели бы получить легкий ужин прямо сейчас.

Я удивилась: обычно в голосе Эдварда не было и намека на шотландский акцент, а сейчас он словно специально подражал разговору той же миссис Маклеган и других обитателей дома на озере Лагган.

После громко произнесенной фразы все резко занялись своими делами, а Эдвард невозмутимо взял меня за локоть и повел вперед; его пальцы сжимались довольно сильно, будто он считал, что я могу убежать, либо предостерегал от очередных глупостей.

Нам подали ужин, состоящий из домашнего сыра, мяса и кувшина сидра. Никто не обращал на нас внимания – как я и думала, узнав, что не происходит ничего из ряда вон выходящего и в гостиницу заселились обыкновенные муж с женой, постояльцы потеряли к нам интерес. Только Эдвард все еще вел себя странно: нетерпеливо наблюдая за тем, как я ем, ни кусочка не положил себе в рот.

- Вы не голодны? – спросила я, указывая на его полную тарелку.

Он проигнорировал вопрос, продолжая буравить глазами, от чего всерьез становилось не по себе: откровенное разглядывание стало уже почти неприличным и так отличалось от всего, что было между нами ранее, словно Мейсену внезапно стало необходимо видеть каждое мое действие.

- Вы уверены, что поступили правильно? – шепнул он, отвечая вопросом на вопрос. Его ладонь, опустившаяся на стол, оказалась близко к моим пальцам: на секунду мне почудилось, будто Эдвард собирался коснуться моей руки. Возможно, даже сжать ее в ободряющем жесте.
- Вам не кажется, что вы слишком беспокоитесь? – возразила я, удивленная его настойчивостью. – По-моему, в этом вопросе мы поменялись местами: волноваться должна больше я, нежели вы.
Уголки утонченных губ чуть поднялись, складываясь в вежливую полуулыбку:
- Но вы спокойны, - констатировал он торжественно.
- Да, потому что замужество все равно мне уже не светит, – повторила я то, что сказала несколько часов назад.

И снова уголки дернулись, на сей раз теплее, мне даже показалось, что я вот-вот увижу настоящую улыбку, но нет. Прекрасное видение исчезло без следа, сменившись обычным серьезным выражением: мужчина продолжал смотреть неотрывно, не обращая внимания ни на кого, кроме меня, приводя в трепет этим пристальным вниманием. В глубине зеленых глаз застыло престранное выражение, объяснение которому у меня не находилось. Странный диалог, происходящий между нами, напоминал какую-то игру, в которой я не знала правил, а лорд Мейсен чувствовал себя как рыба в воде. Но я никогда не умела разгадывать тайны и раскрывать двусмысленности.

- А вы бы хотели? – быстро проговорил мужчина: я решила бы, что он взволнован, если бы не знала его уже достаточно хорошо. – Предложи вам кто-нибудь брак, и если отец согласится, вы бы пошли замуж прямо сейчас? Или Джеймс окончательно разбил ваше сердце? Сможет ли оно открыться для кого-то еще? Каким видите своего мужа?

Так много вопросов, и все слишком личные. От шока я чуть не поперхнулась глотком сидра: в горле вдруг пересохло, а ладони вспотели. Эдвард был необъяснимо разговорчив весь день, а теперь еще и интересовался вещами, на которые я даже самой себе не смогла бы ответить. Хотя на последний вопрос у меня был вариант, но он выглядел слишком неловким, чтобы произнести имя вслух… и представлялся абсолютно невозможным, чтобы переживать потом унижение очевидного отказа. Глядя на красивое лицо лорда Мейсена с забранными аккуратно в хвост длинными волосами, я могла представить его стоящим у алтаря, а себя – медленно идущей к нему под руку с отцом. Этот образ промелькнул всего на мгновение – как невысказанный вслух ответ, - но заставил меня густо залиться краской застенчивости.

- Мы можем… перестать говорить об этом?.. – потрясенная, попросила я.

Аппетит пропал, тело наполнилось непонятным томлением, смешанным с болью разочарования. А я не имела желания провести ночь в мечтах об Эдварде вместо сна, ворочаясь с боку на бок в мыслях о невозможной взаимности чувства.

- Конечно, - уступил он; огонь интереса, горящий в пристальном взоре, погас, сменившись привычной маской скрытности.

Как будто прочитав мои мысли, он встал и протянул руку, чтобы отвести отдыхать.

- Пойдемте, леди Мейсен, впереди долгая ночь.

В голосе не было шутки, но лучше бы была, потому что столь серьезно произнесенная фамилия, примененная ко мне, добавила новых картин моему воображению, вновь выбивая почву из-под ног. Происходило нечто необычное, Эдвард вел себя странно. Ощущения усиливались с каждым мгновением: с тем, как он взял меня за руку вместо того, чтобы просто пойти впереди, выстраивая привычную стену отчуждения; с тем, какими нетерпеливыми были шаги, будто он спешил оказаться в комнате как можно скорее.

И когда мужчина закрыл дверь на ключ изнутри – с порывистой решимостью, - я уже не на шутку разволновалась, не зная, чего еще от него ожидать. Мой взбудораженный мозг не мог придумать ни одного объяснения его странному поведению, а думать, будто Эдвард замышляет что-то неправильное, я попросту не могла. Сейчас он вздохнет, спокойный и привычно отстраненный, поможет мне снять корсет и холодно пожелает доброй ночи, уляжется на небольшой скамье, стоявшей возле зеркала, подложив под голову плоский пуф и распустив прекрасные пышные волосы.

Эдвард обернулся ко мне, и я была шокирована его пылающим взглядом. Грудь поднималась быстрее и выше обычного, когда он сделал шаг ко мне – я была парализована волнением и не могла сдвинуться с места, наблюдая за развитием событий словно со стороны, нервно ожидая развязки. Его руки поднялись, пальцы скользнули вдоль моих щек, беря лицо в ладони. В глазах зажглось пламя желания, похожее на хищный голод, которым недавно напугал меня Джеймс, только у старшего брата он казался расчетливым и бездушным, а у Эдварда поражал безумством сильных чувств. И в следующий миг его губы прижались к моему рту, влажно двигаясь на нем и пленяя необыкновенным, истинно мужским ароматом. Ошеломленная, я замерла, стукнувшись спиной о стену и перестав дышать.

Эдвард на секунду отстранился, но лишь для того, чтобы вытащить пару заколок из моих волос и позволить пучкам свободно упасть на плечи. Зелень его глаз, находившихся слишком близко, подавляла, ни единой мысли не осталось в моей голове – только удивление и зарождающаяся, необъяснимо приятная слабость. Он снова поцеловал меня, на этот раз жадно и глубоко вбирая мой рот. Его губы были гладкими и теплыми на ощупь, едва заметная колючая щетина нежно царапала кожу вокруг.

Я набрала воздух, поняв, что забыла о дыхании, и в тот же миг ахнула, ощутив язык между зубами – он ласкал верхнюю губу, усиливая ощущения. Мои глаза закрылись помимо воли, а тело расслабилось, растворяясь в первом в моей короткой жизни настоящем поцелуе. Даже если бы я вспомнила в этот прекрасный миг о правилах приличия, сопротивляться бы не смогла, потому что хотела, чтобы Эдвард никогда не останавливался, что бы ни стало причиной его нападения.

Почувствовав мое согласие, лорд Мейсен приник всем телом. Я впервые находилась так близко к мужчине, что могла ощутить каждую деталь одежды, силу напряженных мышц и дрожь страсти. Танцы не отображали всей полноты единения, давая возможность держать драгоценный сосуд в руках, наслаждаясь лишь его безупречным видом. Теперь же жадными глотками я пила божественный нектар. Меня обволокло дурманом головокружения, когда я робко сжала губы, неумело отвечая на поцелуй. Руки сами поднялись к мужественному лицу, сердце запело, когда пальцы ощутили гладкость кожи у кромки волос. Языки столкнулись в неизведанном танце, и сочный мужественный вкус вырвал из моего горла странный неудержимый звук, усилившийся, когда пальцы мужчины скользнули вдоль моей шеи к затылку.

Эдвард разорвал сладостный контакт губ, пристально заглядывая в глаза. Теперь и моя грудь вздымалась высоко и часто, но чтобы прийти в себя, понадобится не один час. Я была ошеломлена и дезориентирована, но, несомненно, получила удовольствие не менее сильное, чем лорд Мейсен, чьи руки все еще двигались, пропуская пряди моих волос между пальцами и выбирая заколки. Зеленые глаза горели диким пламенем, на губах застыла восторженная полуулыбка.

- Твоя наивность невероятно притягательна, - прошептал Мейсен, звучало как признание в чувствах, по крайней мере только о таком я могла думать после ошеломительного поцелуя. Я была слишком невинна, чтобы отделить страсть от любви, и слишком доверчива, чтобы вспомнить урок Джеймса – по крайней мере, не в это мгновение. – Искушение держать тебя в неведении и дальше, наслаждаясь удивлением на твоем прекрасном юном личике, слишком велико, Изабелла. Но нам пора двигаться дальше...

_______________

Добро пожаловать на Форум


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/58-16831-1
Категория: Мини-фанфики | Добавил: Валлери (30.12.2015) | Автор: Валлери, Миравия
Просмотров: 10294 | Комментарии: 142


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 1421 2 3 ... 7 8 »
0
142 lytarenkoe   (20.10.2021 14:37) [Материал]
Интересно, в каком смысле сказано двигаться дальше? Не ехать же? Они только что заселились.... Или всё же ехать? Ох, Изабелла! Святая наивная простота!... Батюшку рОдного не послушалась, так хотя бы прислушалась к словам сиятельного Эдварда Мейсена. Доверяешь ему безраздельно? Ну так доверяй, чему он тебя поучает - ты не можешь знать, что думают мужчины, глядя на тебя. Будь осторожна!!! И даже став старше и многоопытнее, ты всё равно не будешь знать этого наверняка.... А осторожность и осмотрительность никому ещё не навредили. Ты уже совершила необдуманный, импульсивный поступок. Усвой же его наконец... Бастионы Эдварда пали в один миг - больше он не смог себя сдерживать - и так вон сколько терпел. Но надеюсь, не слова Беллы о том, что замужество ей не светит и пофиг уже на эту грёбаную репутацию, запалили фитиль тлеющей страсти Эдварда. С каким-то же умыслом он задавал ей все эти вопросы, а не так, брякнуть лишь бы что. И такой воодушевлённый был, что нехарактерно для него. Тем более, Джеймс ему зелёный свет дал, предложив самому жениться на Белле и умыв скоренько руки. Он не далёк был от истины, когда прочухал заинтересованность Эдварда. Только мне не понравились что он так высказался про него. Как-то не похож Мейсон мл. на такого... Но с другой стороны - мы совсем ничего не знаем про Эдварда. Ничегошеньки. Только то, как его Белла воспринимает. И когда он вёз Изабеллу к брату, была совершенно другая ситуация. Надеюсь, наветы Джеймса были от злости....

0
141 робокашка   (02.02.2020 09:35) [Материал]
Белла как котёнок - беспомощный и ищущий ласки

0
140 Twilighter_anetta   (18.05.2017 21:32) [Материал]
Цитата Текст статьи ()
- Вам следует быть более осторожной, ваша доверчивость трогательна, но она однажды уже не довела вас до добра, и приведет к беде снова.

Эдвард прав. Белла всё равно доверяет ему, хотя уже и сделала ошибку, доверившись Джеймсу.
Не ожидала такого горячего порыва от холодного Эдварда biggrin

0
139 len4ikchi   (21.01.2017 13:36) [Материал]
Нет слов, одни эмоции. Что творит, Изабелла сама не ведает, а вот Эдвард – другое дело. Все его разговоры и действия с ней явно говорят о том, что у него на самом деле есть какие-то чувства к ней, о которых она, по-неопытности различить не может. И о будущем женихе речь завёл не просто так. Неужели он собрался просить её руки?

0
138 ღSensibleღ   (17.01.2017 00:16) [Материал]
эмм... он же не будет таким, как Джеймс, врено?

0
137 MariyaK   (15.01.2017 09:44) [Материал]
Плотину сдерживаемых чувств прорвало! biggrin

0
136 Vivett   (13.06.2016 11:16) [Материал]
Чуть не упала с кресла от текущих событий!!!
Очень заинтригована!
Побежала читать следующие главы!

1
135 Sharon9698   (04.05.2016 20:58) [Материал]
Ничесе!!! Вот Эдвард даёт!!! То ходил морду воротил, то с поцелуями набросился!!! Понятно, что он все чувства к Ьелле в себе держал, пока она типа невестой Джеймса была, а теперь сам намерен свататься ( не зря ведь про Чарли расспрашивает), но все равно как то резко он, без предупреждения, не боится Беллу от себя отвернуть, она ещё от приставаний Джеймса не отошла!

0
134 Sveta25   (05.03.2016 17:43) [Материал]
Спасибо огромное.

0
133 malush   (05.03.2016 04:13) [Материал]
Вот это да... Оказывается Эдвард просто сдерживал свои чувства к Изабелле... Теперь ему ничто и никто не мешает... Изабелла свободна... Она даже думать не могла о таком повороте событий... И с отцом Изабеллы он тоже найдет общий язык... Теперь ее честь не будет поругана...
Спасибо! wink

1-10 11-20 21-30 ... 61-70 71-73


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]