Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Долгая охота
Его жизнь – вечная погоня за удовольствием. Ее жизнь – вечный бег наперегонки со временем. Его жизнь – вечный бой за саму возможность жить. Однажды их пути пересекутся, и только всемогущая Судьба знает, чем закончится эта долгая охота...

О большем не прошу...
Когда-то я заносила ногу над истоком гибельной тропы. Тогда непререкаемая воля любимого вампира украла меня у рока, не дав превращению свершиться. Но судьба всегда берёт своё. Теперь она настигла меня, требуя не только долг, но и почти непосильные проценты.

Опасный круиз
Белла остается жить во Флориде и не встречается с Эдвардом Калленом в Форксе. Но ее судьба предрешена, а встрече предначертано состояться позже. Что получится, если сначала Белла столкнется с настоящими вампирами?

Easier to run
Мои слабые попытки наладить собственную жизнь оказались детским лепетом в сравнении с надвигающимся на меня хаосом. Не так то просто сохранять спокойствие, когда люди вокруг тебя мрут как мухи, а ты сама не успеваешь уворачиваться от ощутимо болезненных пощечин очередного предательства.Но выхода нет только из гроба. И я нашла свой путь к отступлению.

Занятная история из прошлого
Первая брачная ночь приятно удивила его – избранница была невинной. Это было единственным сходством, которое он и нашел между своими женами

Обречённые на смерть
Некоторым тайнам лучше оставаться нераскрытыми.
Другая история семейки Калленов, другая тайна семьи.
Мистика, романтика

A Pound of flesh | Фунт плоти
Привязываться к нему в её планы не входило. Влюбляться тоже. Однажды ночью Гермиона сталкивается лицом к лицу с Драко Малфоем, который ничего не помнит и живёт как обычный маггл. С её стороны было бы глупо упускать такую возможность.

Любовь на массажном столе
Хорошо – она продолжит и сегодня играть свою роль, а он свою. А после они расстанутся навсегда, так и не узнав ничего друг о друге. Разница в возрасте не в её пользу и всё такое. Ведь для него это была всего лишь работа, а для неё… Впрочем, не важно, чем для неё…



А вы знаете?

вы можете рассказать о себе и своих произведениях немного больше, создав Личную Страничку на сайте? Правила публикации читайте в специальной ТЕМЕ.

...что можете помочь авторам рекламировать их истории, став рекламным агентом в ЭТОЙ теме.





Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Сколько раз Вы смотрели фильм "Сумерки"?
1. Уже и не помню, сколько, устал(а) считать
2. Три-пять
3. Шесть-девять
4. Два
5. Смотрю каждый день
6. Десять
7. Ни одного
Всего ответов: 11752
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 146
Гостей: 136
Пользователей: 10
eclipse1886, Гузель8348, Nuka, Rirysha, 97sabino4ka, 77777Змейка77777, mistyurinaviktoria, 33224455wer, Thebelledwyer, Катерина15
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Мини-фанфики

Слезы луны

2024-3-28
21
0
0
Название: Слезы луны

Заявка 45 (Irmania): Эдвард/Белла. ангст, драма, Hurt/Comfort – Вселенная "Новолуния". Эдвард так и не вернулся, Белла продолжила жить дальше. После окончания школы она уезжает из Форкса. Спустя пять лет возвращается под Рождество, чтобы отметить его с Чарли. По влиянием воспоминаний она едет к заброшенному дому Калленов...

Пейринг: Белла/Эдвард
Жанр: Angst, Hurt/Comfort
Саммари: Вселенная «Новолуния». Эдвард так и не вернулся, Белла продолжила жить дальше. После окончания школы она уезжает из Форкса. Спустя пять лет возвращается под Рождество, чтобы отметить его с Чарли. Под влиянием воспоминаний она едет к заброшенному дому Калленов...

Уточнение: Эдвард бросил Беллу за год до окончания школы, значит к пяти годам, о которых говорит автор заявки, прибавляем год - всего получаем шесть.

От автора: Название фика повторяет название одного из саундреков, так что отчасти историю можно считать сонгфиком. Перевод прилагается.
Если любите читать с музыкальным сопровождением, обязательно включите и ее, и другие три композиции.
Стихи-эпиграфы к каждой части фика писала я сама, очень стараясь отразить чувства Беллы еще и в рифме. Приятного прочтения!

Саундтреки:
Sinead O'Connor – Слёзы луны (Tears From The Moon) - перевод здесь
Evanescence - My Immortal
Delerium - Light Your Light
Possibility - Lykke Li (трек из Новолуния)




Стихи в молитву облеку,
Воспоминанья извлеку.
Припомню горький день и час,
Когда не стало больше «нас».

Когда жестокое «прощай»
Разрушило мой личный рай,
Когда ушел, забрав с собой
Сердечный свет, души покой…

Ты обещал, что память - сито,
И будет прошлое забыто.
Но ты солгал. Уже шесть лет
Мои глаза не видят свет.


Знойная, влажная Флорида.
Теплое прощание с обеспокоенной мамой.
Самолет.
Устойчивое ощущение дежавю.
Накатывающие непрерывными волнами воспоминания о самом первом моем перелете в Форкс.
Вершины гор за крылом, покрытые холодным белым снегом.
Таким же холодным и неживым, как мое сердце. Таким же холодным, как он
Кристаллики льда проникают внутрь, разъедая старую рану. Вновь начинают саднить ее края, и я сжимаю грудную клетку, заставляя себя дышать, дышать.
Закрываю глаза, чтобы не видеть белоснежных гор, нависших над нами свинцовых облаков и крыла самолета, уносящего в место, где живет моя боль. Где я оставила самоё себя, поклявшись забыть.
Отворачиваю голову от окна, запоздало понимая, что допустила ошибку. Напрасно считала, что боль осталась в прошлом, и я смогу. Форкс - не лучшее место для меня.
Теперь я старательно подавляю воспоминания. Нельзя думать о нем. Нельзя поддаваться слабости. Я сказала себе когда-то: хватит.
Я уехала прочь, чтобы позволить себе жить.
Поступила в университет, чтобы сделать маму счастливой.
Закрыла вход в прошлое на прочный замок.
Тогда казалось: все получится. И некоторое время действительно удавалось не думать.
Рана нещадно кровоточит, и я понимаю: шесть лет обманывала себя.
Почему из всех воспоминаний, связанных с этим местом, возвращаются именно те, которые необходимо держать взаперти?
Почему Эдвард, а не Джейкоб?
Почему не тот, кто спас, не позволил сойти с ума?
Последние полгода перед отъездом во Флориду Джейкоб Блэк стал моей оттепелью, отогрел мое заледеневшее сердце, осветил мглу, поглотившую погибшую душу.
Казалось: с ним я оживаю.
С Джейком мне было хорошо.
Пока его теплые руки согревали меня, я могла дышать. Пока его улыбка озаряла мой день, он казался не таким мрачным. Пока Джейк любил меня, ничего не требуя взамен, я могла надеяться, что в конечном итоге он излечит мою рану.
Флорида стала нашей разлучницей. Вдали от Джейка я поняла, что его тепла и света недостаточно для моего выздоровления. Было бы слишком эгоистично продолжать обманывать, надеясь, что мертвое сердце откликнется на его бескорыстную любовь. Я больше не хотела возвращаться в Форкс.
Флорида стала моим настоящим лекарем. Папа был прав: вдали от места, где все напоминало о нем, мне становилось легче. Воспоминания затуманивались, реже приходила боль. А вместе с выздоровлением исчезала и необходимость в Джейке.
Папа скучал, но и он, и я понимали, что возвращение спровоцирует рецидив моей депрессии, о которой всем хотелось поскорее забыть.
Шло время.
Я искренне начала верить, что моя любовь утихла.
Я больше не искала опасности, чтобы услышать его голос, - напротив, тщательно пряталась от всего, что могло бы вызвать воспоминания и вновь причинить страдания, от которых становится невозможно дышать.
Вполне успешно справлялась с этим.
Я согласилась приехать к папе в Форкс и встретить с ним Рождество.
Шесть лет не виделись.
Я хочу увидеть Чарли. Хочу лично вручить ему подарок и рассказать, как идут мои дела. Хочу сделать его праздник немного светлее. Он это заслужил.
Это было мое решение. Я опрометчиво посчитала, что готова.
Почему же легкие горят, словно в груди снова огромная дыра?
Должно быть легче. Должно.
Но не становится.
Дышать, дышать что было силы, не обращая внимания на внутренний огонь, на жгучие сухие слезы. Бороться. Отгородиться от переживаний.
Я вновь оставляю прошлое позади.
Я справлюсь с этим, я уже не юная девица.
Поворачиваю голову к окошечку иллюминатора и разлепляю глаза, вместе с глубоким выдохом отпуская накрепко прикипевшую к сердцу боль.
Самолет уже идет на снижение.
Поздно переигрывать все назад.
Дышу глубоко и медленно, одной лишь волей уничтожая слабость.
Борюсь, борюсь за самоё себя…

Забыть хочу заветное,
Избито сердце в кровь.
Жестока безответная,
Несчастная любовь.

Глаза мои, ослепните,
Сердечко, не стучи.
Срываясь вниз, душа моя,
Не плачь и не кричи.

Я волею единою
Печаль переборю,
Взлетая, вновь погибну и
Дотла в любви сгорю.

Пройдет немало времени,
Закончится метель,
А с нею, верю, выгорит
Слез девичьих капель.


Осматриваю свою комнату и не верю, что когда-то здесь жила. Она кажется больше из-за отсутствия мебели - Чарли вынес ее и сжег, чтобы ничто не напоминало мне о прошлом. Больно знать, как хорошо он понимает меня. Как сильно заботится о моем душевном благополучии.
Стена по правую сторону еще не просохла, обои светло-бежевого оттенка с редкими цветочками пахнут сыростью и клеем.
Стена по левую сторону грубо ободрана - папа не успел доделать ремонт. Он извиняется, что сегодня мне придется спать в гостиной, но я не жалуюсь. Мне совершенно не хочется оставаться наедине с собой, так что я даже рада ночевать поближе к Чарли.
Окно в отсутствие занавесей кажется слишком большим. Напоминает всевидящее черное око, из которого ночь беспрепятственно смотрит на меня, обнажая мою старую рану.
Я благодарна, правда. Папа сделал все что мог. Не его вина, что я похоронила себя и держусь за это решение, отказываясь видеть смысл в жизни. Не его это вина.
Глаз цепляется за раму окна, которую папа сменить не догадался, за задвижку, которую много раз прежде открывала, впуская некогда любимого, и острый ком боли подкатывает к горлу, вызывая удушье. Легкие работают на износ, словно уменьшились в размерах, сжались, и не могут заполниться.
Отвожу взгляд, но зрение, заточенное на детали из прошлого, само хватается за малейшие напоминания. Папа выбросил мебель, но не вещи. Аккуратная стопка книг в углу комнаты направлена ко мне корешками. Я вижу истрепанный сборник пьес Шекспира и невольно вспоминаю о Ромео, погубившем возлюбленную. Можно ли считать мою жизнь полноценной, или я прекрасно подхожу на роль умершей Джульетты? Зеркало, аккуратно прислоненное к стене, выхватывает мое бледное лицо в свете тусклой лампы, и я вздрагиваю. Отражение пугает своей реалистичностью: я словно неживая.
Отворачиваюсь, но тут же натыкаюсь на корзину с одеждой. Разумеется, из всего вороха я вижу лишь одну вещь - ту самую синюю блузку, которую так любил видеть на мне он.
Кучка испорченных дисков у порога явно приготовлена на выброс. Помню, как ломала их в припадке безумия, надеясь этим нехитрым действием уничтожить воспоминания.
Там же пристроился старый альбом для фотографий, которые он забрал, оставив зияющие пустоты.
Несмотря на ремонт, все здесь продолжает кричать о нем и той части моей души, которая умерла, когда Эдвард оставил меня.
- Все в порядке? - Голос отца звучит гулко в пустом помещении.
Привыкшая за шесть лет контролировать выражение своего лица, приученная терпеливо преодолевать муки, я киваю.
- Здорово, что ты собрался сделать ремонт.
- Решил перестраховаться, - неуклюже оправдывается Чарли, пытаясь понять, действительно ли я излечилась и все позади, или напрасно сюда приехала, и депрессия в любой момент вспыхнет с новой силой.
Я улыбаюсь, чтобы остановить его беспокойство. Делаю шаг вперед - внутри все дрожит, немеет. Хочется броситься вон. Но от воспоминаний не убежишь. Чем быстрее я признаю это, тем сильнее будет последующая боль, но тем скорее она и закончится. И тогда мы действительно сможем отметить Рождество без оглядки на мои почти забытые проблемы.
Провожу по стене кончиками пальцев - она грубая и шершавая, пахнет бетоном и застарелой бумагой. Чарли внимательно наблюдает за мной. Слишком внимательно.
Возле окна пол разобран, оторваны половицы. Я удивленно оглядываюсь на отца, и он неловко откашливается.
- Убрал от греха подальше, - хрипло сообщает он.
Его смущенный тон заставляет меня нахмуриться, а душа замирает, будто предчувствуя приближение беды.
- Что убрал?
Чарли молчит, как воды в рот набрал.
Сердце вдруг в головокружительном сальто летит вниз, хотя для этого нет ни единой причины. Что это? Интуиция? Обыкновенный страх узнать то, что снова может убить?
- Что там было? - требовательно повторяю я осипшим от нахлынувших переживаний голосом. Нет объяснений боли, что вдруг обручем сжимает сердце, от которой вскипает кровь. Мною движет шестое чувство, тонкой нитью ведет к правде, которую я, возможно, не хочу знать.
Но я не могу, не желаю остановиться.
- Разве не ты сама спрятала туда фотографии, чтобы они не напоминали тебе о… - папа осекается на половине предложения, когда кровь резко отливает от моего лица. Он сожалеет, что чуть не произнес вслух имя.
- Покажи. - Мой голос превращается в тихий шепот. Однако я на удивление неплохо держу себя в руках. Сердце, столько лет звучавшее вхолостую, пускается в стремительный галоп. И имя испытываемому мной чувству - необъяснимая ничем, поразительная надежда.
Хотя я даже не отдаю себе отчет, на что могу надеяться.
На чудо?
Я давно переросла возраст, когда верила в чудеса. Даже волшебство Рождества неспособно исправить то, что было сделано.
Я больше не верю в сказки.
- Белла… - Чарли мнется, переступает с ноги на ногу, в его лице сожаление и страх. Он хотел просто провести Рождество с любимой дочерью, но не ввергать ее снова в хаос.
Слишком поздно для этого…
- Покажи, что там было. - Мой голос крепнет, в нем слышны первые нотки истерики.
Чарли сдается. Ворча под нос, он идет вниз по лестнице, и я спешу вслед за ним. Сердце сильно ударяется о грудную клетку, и теперь я снова не могу дышать, только уже от избытка кислорода.
Мне страшно.
Я боюсь того, что причина моего волнения окажется слишком банальной. Никаких чудес. И тогда меня настигнет тяжелое разочарование.
Несбывшаяся надежда может убить не хуже многолетней депрессии.
Чарли роется в ящике комода, а я нетерпеливо стою позади. Мое тело то леденеет, то умывается жаром.
Неохотно обернувшись, папа вкладывает в мои почти не дрогнувшие руки небольшую пачку, и первое, что бросается в глаза - его лицо на той самой фотографии, которую он когда-то забрал у меня, чтобы я не могла насладиться его великолепием. Не в реальности, но хотя бы на бумаге.
Господи, мне надо присесть…
Кажется, Чарли понимает, что я могу потерять сознание, потому что хватает меня за плечи и сажает на диван.
- Прости, - шепчет он беспрерывно и уходит, чтобы вернуться со стаканом воды.
В горле сухо, также как и в глазах, которые отвыкли плакать. Пальцы белеют от напряжения, но я не могу заставить себя разжать их. Я держу величайшее в мире сокровище в своих руках - жалкие остатки прежней любви, жестоко отнятой. Время останавливается на долгий момент, я не могу даже мыслить. Все замирает, сосредотачивается на фотографии. Мир застывает. Планета прекращает вращаться.
Даже, кажется, сердце не бьется.
А затем звуки возвращаются, и прежде всего я слышу Чарли, сокрушенно бормочущего ругательства.
Кровь приливает к голове, в глазах пляшут черные точки, мешая видеть идеальное лицо, которое я когда-то так любила. Глаза нещадно щиплет сухость, но я не могу позволить себе моргнуть, потому что боюсь, что тогда волшебство исчезнет.
- Белла, деточка, не начинай сначала, - просит Чарли.
Он так переживает за меня.
Я нахожу в себе силы, чтобы неожиданно спокойно заговорить. Самое страшное позади, шок медленно отпускает.
- Просто дай мне пару минут, пап, - прошу я, голос тихий, но не надломленный. - Серьезно, со мной все в порядке, это просто шок. Сейчас пройдет. Дай мне подумать.
Чарли со вздохом ставит стакан с водой на столик и, недовольно ворча, уходит прочь. Я слышу, как он поднимается в мою комнату и начинает шуршать обоями.
Я, наконец-то, позволяю себе глубоко вздохнуть и только сейчас понимаю, что почти не дышала все это время. Виски ломит, в них горячо пульсирует кровь, и в глазах снова мерцают черные точки.
На этот раз - это не обморок. Облегчение.
Я разжимаю онемевшие пальцы лишь для того, чтобы рассмотреть попавшее мне в руки богатство. В сознании теснятся тысячи вопросов, и самый главный из них: зачем он оставил напоминание о себе?
Его последними словами, выжегшими неизлечимое клеймо на моем сердце, стали: «Это будет так, будто меня никогда не существовало». Он сделал все, чтобы стереть воспоминания о себе. Забрал даже вещицы, которые я могла бы бережно хранить, изредка позволяя себе уступить печальной меланхолии.
А оказалось, что фотографии, диск и даже билеты в Джексонвилль, подаренные его родителями, лежали под моими ногами. Все это время.
Я дышу с надрывом, задыхаясь. Слишком сильно эмоциональное потрясение.
Он хотел, чтобы я нашла это? Зачем? Что бы это изменило?
Не верю, что его целью было причинить боль. Возможно… возможно, я настолько надоела ему, что он даже выбросить поленился? Проще было сунуть под паркет?
Удушье настигает меня вместе с обжигающими, сухими как песок, слезами.
Вслед за отчаянной болью приходит новое чувство - злость.
Он обещал оставить меня в покое.
И солгал.
Все эти годы его прекрасный недостижимый образ преследует меня. До сих пор снятся кошмары, даже переезд в Тампу не спас от ночной пустоты, где я брожу в одиночестве в лесу - ничтожество, не нужное даже самой себе.
Я ненавижу себя за то, насколько серой и непривлекательной родилась. Ненавижу за неспособность забыть, за то, что делаю родителей несчастными.
Сейчас я ненавижу его за то, что неспособна отпустить его, уничтожить свои чувства.
Больше не хочу страдать.
Я устала от борьбы…
От меня и так почти ничего не осталось - та Белла Свон, которой я была много лет назад, умерла. Я другая. Более замкнутая, более депрессивная. Скучная. Безжизненная. Не интересующаяся ничем, кроме необходимых для существования вещей: учеба, работа.
Мертвая оболочка прежней Беллы, которая существует только потому, что рок передумал забирать ее жизнь.
Пальцы сжимают сокровище, и я встаю.
Больно.
Невыносимо.
Покрытое шрамами сердце горит, тяжело, вязко бьется в груди.
Я собираю волю, чтобы осознанно отказаться от возможности смотреть на любимое лицо…
Знаю, на диске колыбельная, которую он написал тогда, когда еще любил меня. Знаю, сердце не выдержит, если решусь услышать мелодию снова.
Слишком больно.
Слишком страшно.
Слишком поздно…
- Ты куда? - спрашивает озабоченный Чарли, поймав меня одевающейся на пороге. - Ты что, плакала?
Поднимаю на него сухие и поразительно спокойные глаза. Сердце будто черствеет, покрывается твердой защитной коркой - больше не болит. Оно мертвое, равнодушное.
- Нет, - отвечаю я на второй вопрос, а затем на первый: - Избавлюсь от фотографий и вернусь. Не волнуйся, пап.

Леденящей поступью крадется мрак.
Из глубин души моей сорвется стон.
Он ушел уже давно - да будет так.
Пусть не плачет сердце, не зовет, где он.

Не придет он, не смахнет слезу рукой,
Не услышит крик, затерянный в лесу.
Отпусти меня, верни душе покой.
Бремя боли слишком долго я несу.

Вот и дом, в котором больше нет тебя.
Нет любви, нет смысла, жизни тоже нет.
Я пришла вернуть частичку той себя,
Что забрал с собой и мучил много лет.

Гулким эхом стены разнесут мой крик.
Распахнув глаза, решу, что это сон!
И застынет мир на драгоценный миг -
Там, во сне, как чудо, явит облик он…


Белый, мерцающий в свете луны снег.
Он холодный, бездушный… и безразличный к чьим-либо страданиям.
У него нет сердца, чтобы сопереживать. Нет глаз, чтобы видеть. Нет рук, которые могли бы обнять. Снежинки - всего лишь застывшие слезы печальной луны. Которые вскоре растают, как будто их никогда и не существовало…
Исчезнут, впитавшись в землю, туманом поднимутся в небеса и снова прольются дождем, прозрачными каплями хрустальных слезинок.
Только вот никто и никогда не слышит, как плачет луна…
Мертвые не умеют плакать…
Одиноко кружит она во мгле, больше никогда не пересекаясь с возлюбленным - солнцем, - который избрал свою дорогу…
И, вопреки законам мироздания, плачет, плачет…
Я хочу прикоснуться рукой к снежному покрывалу, закрыв глаза… представив на минутку, что касаюсь вовсе не снега, а кожи бессмертного, которому больше не нужна.
Иллюзия так близка, необъяснимо реальна.
Иллюзия приятна, несмотря на тянущее в животе болезненное чувство предательства.
А в Тампе не бывает снега…
Только здесь, в Форксе, я могу на миг вернуться в прошлое и позволить воспоминаниям вынырнуть на поверхность, поглотить больной разум и душу.
В последний раз.
Я приехала в этот дом, чтобы попрощаться.
Я пытаюсь убедить себя в этом. Без особого успеха, но все же…
Гармония моих чувств совершенна в своей противоречивости: боль и наслаждение переплетаются воедино, на миг заставляя меня поверить, что под очерствелой коркой привычки я все-таки еще жива.
Поддавшись волшебству прекрасной несуществующей иллюзии, я тянусь к холодному блеску луны, обманываясь на время.
Я смотрю на дом, чьи пустые, черные окна бесстрастно взирают на меня в ответ, и как будто вижу свет из утерянного прошлого, когда здесь жили те, кого я любила.
Внешняя стена дома за шесть лет потеряла свои краски, кое-где облицовка отвалилась, но я представляю, как заботливая рука Эсми исправит дефекты с наступлением весны…
Присутствующая в доме мебель наверняка укрыта защитными чехлами, но с невероятной отчетливостью я помню белые диваны в холле, старинные картины, украшавшие оштукатуренные стены, и винтовую лестницу, ведущую на этажи. Рояль.
Хочу увидеть рояль.
Торопливо выхожу из машины, заглушив рокочущий мотор крузера Чарли - папа одолжил мне машину на пару часов. Мгновенно наступившая тишина поглощает, оглушает, разрывает уши… словно хочет жестоко подчеркнуть безлюдность этого места… и мое одиночество.
Никого.
На секунду меня посещает малодушная мысль уехать прочь, но я слишком давно здесь не была, чтобы противостоять искушению заглянуть хотя бы разок.
Да, больно.
Но я должна это сделать, если хочу избавиться от призрака прошлого.
Стеклянная входная дверь открывается без ожидаемого сопротивления. Страх темными щупальцами вползает внутрь, я боюсь увидеть разгром и опустошение. Прикосновение мародеров к вещам этого дома представляется мне настоящим святотатством.
Но страхи напрасны.
Все кажется вполне нетронутым в свете мощного фонаря: мебель, покрытая светлыми чехлами, пыльными от времени, пустые стены, лишенные картин, и рояль, гордо возвышающийся на платформе.
Сердце сжимается и замирает, когда я смотрю на рояль, и воспоминания обрушиваются бурлящим потоком. Длинные пальцы порхают по клавишам, извлекая невероятной красоты звуки, и я плачу, тронутая до глубины души…
Золотистые глаза из прошлого смотрят на меня с бесконечной любовью. Рука поднимается, и холодный палец смахивает мою слезу трепетно и нежно.
Боль настигает внезапно, выбивает весь воздух из легких. Неуклюже стягиваю грудь руками, чтобы не развалиться на части. Шесть лет прошло… но воспоминания порочным клеймом въелись во все органы. Словно это случилось только вчера, я слышу в памяти чудесный голос, произносящий ужасные, разрушающие меня слова: «Это будет так, будто меня никогда и не существовало…»
Приседаю и глубоко дышу, зажмуривая глаза, - по-прежнему сухие, без единой слезинки. Плакать я разучилась года четыре назад. Поначалу было немного странно, но затем я привыкла. Боль иссушила меня, с тех пор плачет только моя душа. Внутри.
Я позволяю себе немного пострадать на пороге, ведь боль - неизбежная часть моего решения. Было бы глупо считать, что, придя сюда, смогу остаться равнодушной.
Когда мне становится легче, я встаю и медленно бреду, поворачивая фонарь. Выхватываю из темноты яркие кругляки потерянной прошлой жизни: сиротливые гвозди на пустых стенах, черную дыру двери в кухню… и рояль.
На полу повсюду следы, но тот, кто сюда явился и взломал дверь, оставил все нетронутым. Кому нужна старая мебель, гниющая не один год?
Я не могу включить свет в доме - выключатели не работают. Здесь давно… очень давно никого нет. А когда они решат вернуться, меня, скорее всего, уже не будет в живых.
Жизнь смертной так скоротечна.
Шесть лет пролетели как один миг!
Страшно представить, что до старости еще так далеко, целых полстолетия. Неужели все они пройдут в неиссякаемом сожалении об упущенной возможности быть счастливой? Не похоже, что я когда-нибудь смогу забыть, как обещал мне он.
Сдергиваю с рояля огромный полиэтилен, обнажая черную лаковую поверхность. Кладу фонарь так, чтобы не светил в лицо, а рядом опускаю фотографии, диск и билеты - все, что мне осталось от него.
Слезы жгут глаза беспощадно, но так и не проливаются. Эта боль уже настолько давно стала неотделимой частью моего сознания, что физическое выражение не находит выхода на поверхность. Я тяжело, с надрывом дышу, сжимаю кулаки, мечтая разрыдаться и найти в слезах хоть капельку облегчения… но все, что получается, это дико озираться по сторонам, хрипеть и морщиться.
- Вот и все, - говорю я безразличным стенам. Голос ломкий и хрупкий, как надтреснутое стекло.
Мне нужен слушатель, чтобы я не говорила сама с собой, поэтому я представляю себе Эдварда: притаившегося под лестницей, тихо дышащего за моей спиной, присевшего на стул в кухне… не важно, что он меня не услышит. Эти слова я адресую самой себе, внушаю, надеясь избавиться наконец от уничтожающего меня наваждения.
- Мне не нужны твои подарки.
Это ложь. Больше всего на свете я хочу всегда держать их рядом с собой, любоваться на совершенство потерянного возлюбленного и слушать музыку, которую он написал, когда еще любил меня.
- Отпусти меня! - рычу я безнадежно, и напряженные плечи сводит судорога. Голос срывается в крик, каждое слово эхом отражается в одинокой пустоте: - Оставь меня в покое! Ты обещал, что все пройдет! Чего стоят твои клятвы, если я все еще не могу забыть тебя?! Если в каждой тени до сих пор вижу твой силуэт?! Если в каждом сне ищу тебя, блуждая по ночным кошмарам?!
Горло саднит от рыданий, сотрясающих грудь. Я чувствую себя маленькой и беспомощной, будто могу сломаться и осколками рассыпаться к ногам.
Кулак ударяет по черной поверхности, но я не чувствую боли, даже когда ребро ладони начинает жечь. Внутри горит сильнее… сильнее любого физического увечья.
- Я так хочу забыть тебя. - Мой голос звучит жалко, как у придавленной собачонки. Вот я кто - выброшенная за порог домашняя зверушка, ставшая ненужной. - Я так хочу прекратить эту боль…
Пальцы судорожно вцепляются в кофточку, - я и не заметила, что забыла застегнуть куртку. В доме, должно быть, такой же мороз, как и на улице, но этого я не замечаю.
- Я бы умерла, но ты отнял у меня даже это!
Сминаю толстую ткань вместе с собственной кожей, намеренно причиняя себе боль, но она не может заглушить душевной агонии.
- Я все еще люблю тебя… - рыдаю я сухими слезами, качаю головой, признаю и одновременно отрицаю это, - все еще люблю тебя…
Напрасно надеюсь, что после выплеска эмоций я испытаю облегчение - оно не приходит все равно. С ужасом понимаю, что, возможно, захочу вернуться в этот дом снова. Завтра и потом. Здесь нет того, с кем мне хочется встретить каждый рассвет своей жизни. Но есть то, что не даст позабыть.
Я вою, наклонив голову и прижавшись щекой к ледяной поверхности рояля. Глажу пальцами черный лак, будто прикасаюсь к коже бессмертного. А затем скребу ногтями до тех пор, пока запах не извещает, что щепками поранилась в кровь. Ударяю поверхность кулаками сильнее, еще сильнее, так что подарки и фонарь подпрыгивают, а инструмент издает печальный, плачущий гул.
Решение приходит неосознанно, внезапно. Я не в себе, больное безумие поглощает меня, и я оборачиваюсь в поисках подходящего предмета.
- Ненавижу! - кричу я, опуская кухонный стул на полированную черную крышку, плавно изгибающуюся вниз и защищающую клавиши.
- Ненавижу! - сквозь зубы рычу, с новым ударом извлекая из рояля такой же нестройный, болезненный, как мое состояние, звук.
- Ненавижу! - ударяю снова, и разломанная в щепы крышка отлетает прочь. Черные и белые полоски ласкают взор, но ненадолго.
- Ненавижу! - Удар, и с умирающим визгом красивые клавиши разлетаются во все стороны.
- Ненавижу! - извлекаю из благородного инструмента свою, разрушительную песнь.
- Уйди! Уйди! Оставь меня! - Я уничтожаю символ своего возлюбленного, надеясь тем самым стереть его образ из своих мыслей , воспоминаний, прошлого, выкинуть из сердца, из души и продолжать жить.
- Пожалуйста… - умоляю я, в бессилии опуская руки; остатки стула падают вниз. Любимое имя обжигает язык: - Пожалуйста, Эдвард… или уйди, как обещал… или убей…
Я хнычу, низко опустив голову и вздрагивая плечами. Сутулюсь, жалея себя.
Здесь пусто, как в могиле, и теперь я сама хочу уйти.
Беру фонарь, а фотографии со злостью отшвыриваю прочь, чтобы не поддаться искушению забрать их. Мне больно, нестерпимо больно прощаться. Я все еще не готова. Все еще не хочу.
Но я заставляю себя развернуться и, всхлипывая от сухих, нервных рыданий, броситься прочь.
Моя сила воли кончается даже раньше, чем дверь закрывается за спиной. Резко остановившись, я понимаю, что все напрасно…
Нет сил для прощания…
Нет сил для борьбы…
Не могу, не смею бросить здесь единственное, что осталось от прежней любви…
Я такая жалкая. Бесхарактерная, безвольная собачонка, которую выбросили на улицу, а она продолжает хранить преданность тому, кому давно не нужна…
Разворачиваюсь и несусь назад, желая забрать найденное сокровище. У меня будет время, чтобы подумать, зачем он мне его оставил. У меня будет время, чтобы детально рассмотреть каждую его черту. У меня хватит мужества признать, что любовь к нему не угаснет до самой смерти, как бы я ни старалась. Может, если я перестану сопротивляться и отрицать, я смогу как-то жить. Может, даже сделаю кого-то счастливым, если мое вечно мрачное настроение хоть кого-то привлечет.
Может…
А может, и нет…
Но я не расстанусь с частичкой, которая способна заставить сердце биться, как живое, а душу рыдать.
Фонарь хаотично выхватывает куски пространства, освещает изломанный рояль, и стыд заполняет каждую клеточку моего сознания. Как я могла? Как посмела испортить вещь, которой касались его драгоценные пальцы.
Глаза вновь начинает жечь, я почти готова заплакать. Удушье сдавливает горло и грудь.
- Прости… - шепчу я, в припадке безумия собирая разбросанные по пыльному полу фотографии. - Я не могу… не могу с тобой расстаться… я пыталась… но не могу… ты будешь со мной… всегда в моем сердце… ты мой мираж… моя любовь… моя боль…
Падаю на колени, прижимая фотографии к груди, поднимаю голову кверху и ору. Стены отражают мой крик многократным эхом. Качаясь вперед-назад, выплескиваю боль, что сидит глубоко внутри.
- Белла… - сладким шепотом разносит по дому эхо.
- Белла… не надо… остановись… пожалуйста…
Я замираю, и эхо моего крика звенит, постепенно затухая и возвращая пустому дому прежнее пугающее безмолвие, абсолютное и мертвое.
- Если бы я знал…
Кровь так сильно бросается в мое лицо, что на секунду его будто бы охватывает пламя. Воздух выходит из легких, как от физического удара. Качнувшись, я опираюсь на руку, чтобы не упасть, внезапно потеряв сознание.
Боль воскресает времена, когда я намеренно рисковала своей жизнью в надежде вот так услышать бархатный баритон. Но разве сейчас мне что-то угрожает? Или я окончательно сошла с ума, и голос любимого мерещится в безопасной черноте ночи?
- Кто здесь? - тихо, почти спокойно спрашиваю я, не ожидая ответа. Страх, что я могла по-настоящему обезумить, приводит в себя.
Молчание.
Еле заметный скрип половицы возле стены.
Или это мне кажется, потому что я слишком напрягаю слух, мечтая услышать то, чего не существует в действительности…
Поднимаюсь, дрожащей рукой направляя туда фонарь, и вздрагиваю, когда поток света выхватывает лицо. Глаза зажмурены, голова вжата в ссутуленные плечи. Каждая мышца тела напряжена, даже кулаки побелели.
Вздрагиваю, дыхание останавливается. А фотографии падают вниз из ослабевшей руки.
- Эдвард? - мой голос скрипучий, тяжелый, чужой. Мертвый.
Я не верю.
Это может случиться только в моем воображении.
Видимо, потрясение оказалось слишком велико, мой разум не выдержал и спрятался в спасительном безумии.
Что странно: я чувствую себя так спокойно и легкомысленно, как будто ничего из ряда вон выходящего не произошло. Ощущаю себя вполне нормальной. Даже собранной. Сердце бьется ровно, дыхание свободное.
Наверное, это шок.
- Ты здесь? - спрашиваю я у иллюзии, неподвижно замершей возле стены. Мозг работает с поразительной для больного безумием ясностью - я вижу каждую деталь, подмечаю любую мелочь: он выглядит вовсе не так совершенно, как я его представляла все эти годы. Одежда старая и изношенная, местами порвана. На плечах слой пыли, как на предметах вокруг. Волосы в прежнем беспорядке, но неживые, грязные.
- Давно ты здесь? - Запоздало пугаюсь, что он слышал всю мою грандиозную речь.
Глаза распахиваются - черные, напряженные, страшные. Под глазами слишком большие, темно-синюшные круги, отчего лицо напоминает зомби.
Стиснутые губы раскрываются с трудом, чтобы тихо, едва слышно произнести:
- Пять с половиной…
Пять с половиной чего?
Минут?
Часов?
Дней?..
- …лет.
Что?!
Я не могу понять.
Смысла не постигаю.
Память услужливо отсчитывает назад месяцы и годы, и я недоверчиво качаю головой, потому что то, что он сказал, непостижимо, абсолютно невероятно.
Я уехала из Форкса пять с небольшим лет назад.
Он вернулся пять с половиной.
Это означает, что последние несколько месяцев он уже был здесь…
- Нет… - из моей груди вместе с судорожным выдохом исторгается стон. Хватаюсь за сердце, стягивая края внезапно раскрывшейся пульсирующей раны.
Он вернулся
Он вернулся ко мне
Понимаю, как глупо предполагать такое, но не могу сопротивляться, сердце отчаянно цепляется за невозможную, несуществующую, выдуманную надежду…
Он вернулся, он вернулся, он вернулся, - острыми молоточками стучит в висках.
Обида.
Боль.
Гнев.
Чувства, давно забытые, почти исчезнувшие, пробуждаются к жизни.
- Ты был здесь?! Ты все это время был здесь?! - кричу я на него, прожигая взглядом его напряженную фигуру. - Почему?.. Почему ты со мной даже не поговорил?! Ты ведь мог!.. Я так сильно ждала тебя!.. - с рыданием выкрикиваю и застываю, сжимая руками грудь.
Я так хочу заплакать… но бесполезная сухость жжет глаза, а под толстой зачерствелой коркой сердце бьется как-то глухо.
Лицо напротив искажается, будто от сильных переживаний. Уголки губ искривлены, сильно опущены, в глазах необъяснимый стыд.
Бархатный баритон, который я мечтаю услышать, чтобы поверить, что передо мной не галлюцинация, слышится как тихий-тихий шепот:
- Ты была с Джейкобом… ты была счастлива…
Это звучит ужасно, словно удар под дых. Внутренности скручиваются в тугой узел.
Я была с Джейкобом…
Я такая дура.
- А Джейкоб… - Я не могу поверить в это, и качаю головой. - Он знал?..
Кивок.
События давно прошедших лет плавно выстраиваются в длинную идеальную цепочку, я вижу их последовательность - одно за другим.
Джейкоб знал, что Эдвард вернулся.
И ничего мне не сказал.
Он знал, знал. Но скрыл это.
Боль нового, только что открывшегося предательства разъедает меня. Края раны расходятся еще сильнее, кружится голова.
Опускаю глаза, мне необходима минутка, чтобы свыкнуться с фактами.
Я ведь даже не знаю, почему Эдвард здесь. Глупо предполагать, что из-за меня. Если бы это было так, разве не захотел бы он встретиться?
- А где остальные? - спрашиваю я. - Где Элис? Где твоя семья?
Еле заметное пожатие плечами.
- Ты один?
Крошечный кивок.
Как будто ему трудно говорить, он просто смотрит. Напряженный. Неестественный.
- Почему ты не уехал с ними?
Мне странно видеть мебель в чехлах. В голове все перепутывается, я не могу понять Эдварда - ни тогда, ни сейчас. Что он вообще здесь делает? От кого-то скрывается? Прячется от семьи? От людей? Почему?
Прежде, чем ответить, он облизывает губы, и я замечаю, что они сухие, потрескавшиеся и сероватого оттенка, будто у испорченной временем гипсовой фигуры.
- Тут… - отвечает он с трудом - ощущение, будто он хочет прекратить разговор, избежать его, - мне тут нравится… я хотел быть… здесь…
Его глаза опускаются и отсутствующе смотрят на изувеченный рояль.
Я неловко переминаюсь с ноги на ногу, испытывая сильную вину за содеянное.
- Прости, - шепчу, - я его сломала…
Эдвард медленно покачивает головой из стороны в сторону, его шепот не громче ветра:
- Это не важно… Я все равно не мог на нем играть… уже давно…
Звонит телефон, и я с досадой вынуждена отвлечься на разговор с Чарли. Он беспокоится, он кричит, чтобы я немедленно возвращалась домой, а я не могу отвести от Эдварда глаз. Вдруг он исчезнет, как только я отвернусь? Вдруг он - плод моего больного воображения, отравленного безумием. Поразительное спокойствие, которое я испытываю, похоже на сумасшествие даже сильнее, чем истерика, которая недавно была. Разве так я должна вести себя, встретив любовь всей своей жизни спустя шесть лет? Разве не должна я плакать, унижаться, умоляя его вернуться? Или обвинять в том, что он разрушил мою жизнь?
Так я себе это представляла.
Но все по-другому.
Совершенно иначе.
Я чувствую, будто сегодня замкнулся мой длинный, трудный, болезненный путь. Будто все шесть лет я жила одним этим мгновением, - мгновением из будущего, - как будто, позаимствовав дар Элис, предвидела, что оно обязательно свершится. Как будто шесть лет назад я была заморожена, чтобы сейчас, когда наступило подходящее время, оттаять… как снежинки - слезы луны - оттают весной, не оставляя и следа своего существования.
Так я себя чувствую.
Будто лютой зиме пришел конец.
И наступает оттепель моей жизни…
Я всегда знала, что он рядом.
Я слышала голоса - его голос в моменты опасности.
Я ждала.
Я хранила преданность.
Я все это время любила.
И странная, ничем не объяснимая уверенность в том, что отныне со мной все будет хорошо, дарит мне тот самый покой, в котором я отчаянно нуждаюсь.
Не важно, почему это происходит.
Но я чувствую, как один только взгляд на лицо Эдварда лечит мою застарелую боль…
Хватит ли одной нашей встречи, чтобы я излечилась полностью?
Или, уйдя из этого дома, я снова начну страдать?
В любом случае, это так прекрасно - смотреть на него, не отводя глаз.
И он тоже смотрит… смотрит… неподвижно… пристально…
Чарли угрожает, что если я не вернусь прямо сейчас, он позвонит в полицию. Я обещаю, что приеду через пятнадцать минут. Чарли дает мне двадцать, будто чувствует, как много значат для меня эти дополнительные минуты.
Я знаю, что время свидания с прошлым заканчивается.
Медленно наклоняюсь и собираю снимки - спокойная, даже почти счастливая. Я не смотрю на Эдварда, будто его здесь нет. Кто знает - может, он и существует лишь в воображении. От прекрасной иллюзии отказаться очень нелегко. Даже страшно.
Прижимаю подарки к груди, поднимаю глаза… и тихонько выдыхаю, обнаружив Эдварда на том же самом месте.
Молча жду, вдруг он захочет мне что-то сказать…
Тишина давит, раздражает уши.
Я не могу задержаться.
Я должна вернуться домой.
Не дождавшись от Эдварда ни единого слова, ни малейшего движения, я заставляю себя двигаться к двери, где напоследок оборачиваюсь. Сердце пронзает острая боль, но она другая, не такая как прежде. Новая.
Боль надежды.
«Ты ведь останешься?» - хочу я спросить, но слова замирают на омертвелых губах.
«Я ведь смогу завтра тебя увидеть?» - но язык покрывается колючками льда, сковывает движения.
Если он ответит «нет» - это снова убьет меня.
Я не могу…
Вдруг, если не узнаю ответ сейчас, завтра будет легче пережить разочарование, когда Эдвард окажется сном?
В последний раз запечатлеваю в памяти любимый образ, немного не дотягивающий до совершенства из-за грязной одежды и страшных, слишком голодных глаз, и закрываю за собой дверь…

Прежних черт твоих почти не узнать –
От тебя осталась лишь слабая тень.
Боль, что мучает нас с тобой каждый день,
Друг у друга не сможет отнять.

Я испью до дна всю твою печаль,
Расскажу, как жила, в сердце образ храня.
Я немного прошу: обними меня
И скажи: «Мне так жаль, мне так жаль…»

Не ошибка страшна, не разлука - беда,
Не слова, что заставили горько страдать.
Мне трудней всего и больней принять,
Что любовь умерла навсегда.

Я прощу тебя, я забуду всю боль,
Жар признаний твоих оживит меня.
Ты не плачь, родной, не вини себя,
Я навечно твоя, я с тобой!


Я встречаю Рождество с Чарли, как и обещала.
Забравшись с ногами на диван в прихожей, мы поглощаем праздничный ужин и смотрим спортивный канал. Наблюдая за суетящимися на экране бейсболистами, я думаю совсем о другом.
В голове сияет образ Эдварда, застывшего у стены. Сознание атакуют тысячи вопросов. Почему он один? Отчего предстал таким голодным, изможденным физически? Зачем вернулся?
Мое состояние колеблется от нервного возбуждения - страха - до сладкого томления - надежды. Единожды посмотрев на себя в зеркало, я обнаруживаю яркий румянец на щеках, лихорадочный блеск в глазах.
Чарли смотрит на меня с подозрением весь вечер, но успокаивается, когда слышит мой беззаботный смех.
Я удивлена. Смех искренний, идущий прямо из сердца, легкий и непринужденный. Я ощущаю в себе перемену, ведущую к выздоровлению.
Не знаю, чем объяснить эту уверенность. Я просто чувствую это.
Когда наступает полночь, мы с папой обмениваемся подарками, ждущими возле искусственной елки. Наш уютный семейный вечер нравится мне, хотя еще день назад, садясь в самолет, я готовилась терпеть этот день словно пытку.
Чарли начинает храпеть, едва прикасается головой к подушке, а я просто лежу, пялясь в потолок широко распахнутыми глазами. Мне вовсе не больно. Я испытываю потрясающее умиротворение…
Думаю, думаю… прихожу к выводу, что это прекрасное чувство возникло оттого, что Эдвард теперь знает правду… Не важно, что будет со мной дальше, я должна была сказать. Выговориться впервые за шесть лет, чтобы последовало облегчение.
И, - рождественское чудо, не иначе, - неожиданно нашла необходимого слушателя.
Теперь мне не страшно.
Не больно.
Даже не одиноко.
Теперь я готова принять свою неугасаемую любовь как неотъемлемую часть жизни, своего дальнейшего существования.
Я больше не стану отрицать правду.
Я больше не буду убегать от нее.
Я буду наслаждаться, упиваться своей любовью.
Чувства - то, что делает меня живой.
Не важно, если они не взаимны.
Любовь к Эдварду - самая важная часть меня. Она - то, что я есть, то, что я из себя представляю.
Поднимаюсь и беру с собой одеяло. По скрипучим ступенькам поднимаюсь наверх.
В моей комнате отсутствует мебель, но воспоминания все еще со мной. Теперь я не боюсь заходить сюда. Я хочу здесь остаться.
Открывая дверь, я смотрю в сторону окна, практически уверенная в том, что там увижу.
И он не разочаровывает меня. Он ждет, в темноте виден лишь силуэт, но я точно знаю, кто это.
Иначе и быть не могло.
Я бы удивилась, если бы его здесь не оказалось.
Я бы все равно поехала к нему завтра, но сейчас рада, что мне не пришлось ждать…
На пороге я замираю, боясь разрушить прекрасную, непостижимую иллюзию…
- То, что ты сказала в моем доме, правда?.. - голос Эдварда напряженно звенит, такой же ранимый и хрупкий, как хрустальная льдинка, случайно упавшая с крыши и разбившаяся вдребезги.
Не имеет смысла утаивать, в данном случае гордость - бессмысленная трата энергии, и я соглашаюсь просто и естественно:
- Да.
Бросаю одеяло и подхожу очень близко, заглядывая в глаза - черные, пронзительные. Шесть лет, стоящие между нами, будто исчезают.
Стирается грань между прошлым и настоящим. Между реальностью и вымыслом. Я делаю шаг в волшебство, в свою сказку.
Ничто, кроме нас, не имеет значения.
Но не для него.
Он все еще не знает, что моя душа по-прежнему принадлежит только ему…
Время этого не изменило.
Я вижу в его глазах страдание.
Раскаяние.
Вижу страх.
В каждой мышце - невероятное напряжение.
Его руки медленно, с усилием поднимаются, неуверенно касаются моих плеч.
Сердце замирает - я почти в его объятиях.
- Попроси меня остаться… - шепчет он с такой обжигающей болью, будто это вопрос жизни и смерти.
Я открываю рот, но язык немеет от урагана чувств, клубком зарождающихся в груди. Медленно скользят пальцы вдоль моего плеча, пугающие чернотой глаза не отрываются от моих глаз ни на мгновение.
Из-за кипучих слез, которых я давно не проливала, не сразу понимаю, что делает Эдвард. Его руки нежно обхватывают меня вокруг талии и прижимают к себе, а лицо все ниже, и вот я смотрю сверху вниз на мужчину, которого слишком давно потеряла. Мне не нужно задумываться над тем, что ослабели колени - Эдвард не даст мне упасть. В его объятиях так же надежно, как в колыбели.
Руки сами тянутся к любимому лицу, пальцы изучают гладкую холодную кожу, перебирают волосы, в то время как в груди набухает, разрастается мертвое сердце, тесня грудную клетку. Я чувствую, как под толстой коркой пробуждается жизнь, как она пульсирует в такт с сильным, обновленным биением.
В горле ком, но не от боли.
Там застыл крик, но не ужаса.
Это моя любовь рвется из глубин души.
Это мое долгожданное освобождение.
- Скажи это, Белла… скажи… - надрывно хрипит Эдвард, словно разучился говорить, и каждое произнесенное слово для него сродни маленькой смерти, - скажи, что еще не поздно…
И эти слова становятся катализатором нового начала.
Корка, покрывающая сердце, рвется с треском, выпуская наружу всю мою боль…
Это как неизбежный взрыв снаряда, соприкоснувшегося с обжигающим пламенем.
Как извержение долго спящего вулкана, прорывающего каменную плотину застывших горных пород…
Рыдание вырывается из моего горла с громким судорожным всхлипом, и ноги подкашиваются.
Я хочу оказаться ближе.
Эдвард понимает это без слов, позволяя мне упасть, но не размыкает объятий.
Наши лица очень близко.
Я чувствую сладкое дыхание.
Я вижу его безумный взгляд.
Колени кусает твердый пол.
Слезы высвобожденными из долгого заточения ручьями катятся из глаз, и Эдвард губами осушает их, осушает, шепча мольбы о прощении.
- Я не знал… - стонет он, мимолетными поцелуями покрывая все мое лицо.
- Думал, ты справилась… - в перерывах между словами целует, целует…
- Считал, ты стала счастливей без меня…
- Каждый день я молился за тебя…
- Каждую ночь в этой комнате вдыхал твой запах, представляя, что ты рядом…
- Я всегда любил тебя…
- Я всегда любил мою Беллу…
- Как ты могла поверить в ложь?..
- Мое сердце, моя душа, моя жизнь… и даже моя боль - навсегда твои…
- Ты - все для меня в этом мире…
Я не могу ему ответить, только реву.
Я ему верю.
Чувствую себя парящей свободной птицей, достигшей цели…
Знаю, все будет хорошо…
В эту рождественскую ночь сбываются все мои мечты.
В эту рождественскую ночь я снова начинаю верить в чудо…
Судорожно цепляясь за его одежду, прижимаю ближе, еще ближе…
- Только не отпускай меня… - шепчу, боясь закрыть глаза, сквозь пелену горячих слез с трудом различая любимые черты, искаженных гримасой сильных переживаний. - Если еще раз уйдешь, я этого не вынесу…
- Я твой… - Его слова звучат как молитва. - Твой отныне…

Неожиданный подарок от mumuka -
это потрясающее, берущее за душу стихотворение. Спасибо!


В старом доме.

Старый дом в сетке тёмных окон,
О котором давно забыли.
Блики в свете луны от стёкол
Умирают под слоем пыли.

Дом легенду хранит чужую,
Отгоняя бродяг случайных.
По владельцам своим тоскуя,
Тихо дремлет, храня молчанье.

Дверь толкнув, захожу туда я,
Где рассталась, скорбя, с мечтою,
Где счастливой давно была я,
Где когда-то был ты со мною…

Ты исчез, пустоту оставив,
Выжег душу жестокой болью.
Ты уехал, так сильно ранив,
Мое сердце забрав с собою.

Я пройду по пустому холлу,
Пыль седую смахну рукою.
Только эхо шагов по полу
В тишине говорит со мною.

Я пришла навсегда проститься
С тем, кто был моим личным солнцем.
Я вернулась закрыть страницу
Прошлой жизни, что не вернётся.

И мечусь я во тьме молчащей:
То кричу, всё ломая в доме,
То шепчу, что люблю, как раньше,
Фото старое сжав в ладони.

Отпусти! Я уйти не в силах,
Если держат воспоминанья,
Что так долго в душе хранила,
Продлевая свои страданья.

Что ж ты, девочка, еле дышишь,
На коленях прося пощады?
Но в агонии боли слышишь
Голос тихий с собою рядом…

Твоё имя звучит молитвой,
Когда с губ его вновь слетает.
Голос, память вскрыв острой бритвой,
Всё забытое возвращает…

В слабых пальцах фонарь трясётся,
Пляшет светом во мраке вечном,
И дыханье вот-вот прервётся
В ожидании чуда встречи.

У стены, глаз поднять не смея,
Он стоит, кулаки сжимая,
В ожидании каменея,
Ад пройдя в двух шагах от рая.

Сколько лет он провёл впустую,
В своём сердце храня надежду?
Сколько времени жил, тоскуя,
Об ушедших мгновеньях прежних?

Сам себя наказал когда-то,
Испытав груз разлуки горький.
Одиночество стало платой
За минутный порыв далёкий.

Твою исповедь предо мною
Слышу через туман я зыбкий,
Понимая, какой ценою
Заплатили мы за ошибки.

Но впервые за эти годы
Ощущаю, как бьётся сердце,
Как могу я в ночи холодной
От огня твоих глаз согреться.

Настрадавшись за годы вволю,
Заживают душа и тело,
Исцеляясь твоей любовью,
Обещаниям веря смело.

Ты со мной, и живу я снова.
Одну истину повторяю:
Счастья я не приму другого,
Только ты, только мы- я знаю!


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/58-14583-1
Категория: Мини-фанфики | Добавил: Валлери (06.01.2014) | Автор: Валлери
Просмотров: 11144 | Комментарии: 93


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 931 2 3 ... 9 10 »
0
93 sova-1010   (24.06.2020 01:19) [Материал]
Вся история выдержана на такой пронзительной ноте! Потрясающе! Так тонко и трогательно! Сижу и реву в три ручья cry . Как же жалко их обоих. Вот жеж дурак! Хотел сделать "как лучше", а в итоге шесть лет тоски и боли у обоих. Ну, надеюсь, теперь Эдвард свою Беллу никуда не отпустит.
А Джейк - редкостная скотина! Типа "так не доставайся же ты никому".

0
92 eezhova1982   (20.04.2020 07:59) [Материал]
Столько лет прошло после моего знакомства с этой душераздирающей историей, но я, как и в первый раз, не могла остановить поток слёз во время чтения. Настолько выразительно и эмоционально всё описано, так пронзительны чувства героев, так осязаема их боль. А финальные стихи, в которых так талантливо изложили весь рассказ, - это просто шедевр! Ещё раз спасибо за доставленные эмоции!

0
91 o3eruli4ka   (10.01.2018 13:13) [Материал]
С Новым годом, любимый автор, и благодарю за чудесную историю - настоящее рождественское чудо! Благоденствия тебе и вдохновения!

0
90 Piratus   (09.03.2017 23:16) [Материал]
Спасибо большое за эту историю! Потрясающе душевно! Аж сердце щемило от чтения...Валлери,навеки Ваша! smile

0
89 1993   (29.12.2016 13:49) [Материал]
Слов нет! Слез полно! Спасибо автор за рассказ и за полученные эмоции во время прочтения!)

0
88 kosmo   (14.07.2016 22:14) [Материал]
Спасибо за историю.

0
87 чиж7764   (20.01.2016 01:03) [Материал]
Ещё одна Вещь, прочитанная мною с огромным удовольствием. И стихотворения вставленные потрясающие. Браво.

0
86 Farfalina   (12.10.2015 15:17) [Материал]
По-моему, я уже читала)))) Но это не помешало мне вновь получить удовольствие от прочтения)))

0
85 KISS@KISS   (19.04.2015 09:20) [Материал]
очень хороший рассказ,мне понраилась жду таких побольше.спасибочки

0
84 L_J   (16.04.2015 20:36) [Материал]
До слез... Это прекрасно, просто прекрасно. Спасибо.
Таким должно было быть Новолуние. Боль и страшные эмоции и переживания обоих, переработанные в чистый свет их любви.

1-10 11-20 21-30 ... 81-90 91-92


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]