ПАРАД ПЛАНЕТ

Планета девятая: потускневший блеск астероида Юнона (часть 1)



- Ты поедешь следом за нами? – игриво улыбаясь, спросила меня Белла.
Встав на цыпочки, она потянулась ко мне и с надеждой заглянула в глаза.
- Хотелось бы, - вздохнул я с легкой грустью, - но, наверное, стоит дать Чарли немного времени побыть наедине с дочерью. Тебя не было дома два дня, - напомнил, наклоняясь к ней и пощекотав ресницами нежную кожу на ее щеке.
- Мудро, - чуть помедлив, согласилось мое румяное солнце. – Но не слишком задерживайся, помни, без тебя мой мир безрадостен и неприютен.
Приподняв ее над землей, я легонько коснулся губами ее заметно припухших после утренних поцелуев губы. Без них она категорически отказывалась вставать с постели, а томящаяся под дверью Элис пригрозила, что если я не потороплюсь, то она сделает это за меня. Сестрица обещала Чарли привезти единственную подругу еще до полудня, а стрелки часов уже подбирались к одиннадцати, и чтобы Элис могла сдержать свое слово, им с Беллой следовало поторопиться.
- Помни, без тебя моего мира не существует, - шепнул я ей в ухо и, заставив себя разжать руки, подтолкнул свою девушку к верному Вольво.
Как бы ни хотелось Элис похвастаться новенькой спортивной машинкой, ей пришлось подавить в себе это желание и довольствоваться моим более чем скромным седаном - на унылых улочках Форкса Порше делать нечего. А если бы сестренке вздумалось оживить картинку, с любовью созданную ее неутомимым воображением, и, стрелой промчавшись по городу, лихо затормозить у дома Свонов, это стало бы событием, сравнимым разве что с появлением инопланетян, чего ни тупик на Калавах Уэй, ни шеф полиции могли и не пережить. Я поспешно спрятал улыбку и открыл Белле переднюю дверь.
Она опустилась на пассажирское сиденье и посмотрела на меня снизу вверх.
- Я жду тебя, - сказала без улыбки.
Легонько толкнув дверцу, я в ответ пообещал: - Я скоро.
Едва я договорил последнее слово, как Элис, устав от продолжительного вынужденного молчания, радостно защебетала, полностью завладев вниманием моей девушки. Через секунду машина тронулась с места и, подмигнув мне габаритами, скрылась в частоколе деревьев, растущих вдоль дороги.

А я вернулся в дом. Мне хотелось поговорить с Роуз, если, конечно, она расположена к доверительным беседам. Иначе не стоит и пытаться – разговора не выйдет.
Розали я нашел на втором этаже, она сидела на барном стуле возле разделочной стойки и игралась большим кухонным – в нашем случае исключительно бутафорским – ножом. Подкидывала его, не глядя, и подставляла ладонь. Нож, расчетливо брошенный выверенным движением – чтобы не долетел до высокого потолка и не оставил на нем царапин, которые не скроешь от зоркого вампирского глаза, а значит, вынужден будешь объясняться с Эсме за порчу имущества, - падал острым лезвием вниз, прямо на обманчиво беззащитную кожу. С глухим стуком ударялся о гранитную броню хрупкой на вид ладони и, разочарованно дребезжа, отскакивал. Блондинка с равнодушным видом ловила его и подбрасывала снова.
Я прошел вдоль столовой, замер возле перегородки у нее за спиной и молча наблюдал за ней. Она, конечно же, ощутила мое присутствие, но никак не отреагировала, продолжая забавляться с обычно опасной игрушкой.
Сделав шаг, я позвал: - Роуз…
Она не повернулась и даже ухом не повела. Ничто не изменилось ни в ее позе, ни в наклоне головы. Но впечатление было обманчивым, потому что в следующий же миг я услышал свист летящего через комнату снаряда. Резко вскинув руку, зажал тяжелую титановую сталь ножа между средним и безымянным пальцами и, перехватив его в воздухе, метнул обратно. Просвистев над ухом у сестры, нож опустился на свое законное место - в то же самое отверстие в подставке, из которой ранее Роуз его и вытащила.
- Я и не надеялась, - проводив его взглядом, нарочито громко вздохнула сестрица.
Подойдя ближе, я опустился на соседний стул и, толкнув ее плечом, лениво улыбнулся.
- Но все равно попробовала… - она пожала плечами. - А ты совершенствуешься, я едва не проспал твой бросок. Поймал в последний момент, - не преминул я похвалить результаты ее тренировок в метании.
Она хмыкнула, но вид имела довольный - моя похвала ей польстила.
- Врешь ведь, но все равно спасибо, - она наконец посмотрела на меня. – Приличия соблюдены. Можешь начинать.
Я вскинул брови, демонстрируя непонимание.
- Да ладно тебе, Эдвард, - усмехнулась она. – Ты ж не посидеть со мной пришел. Наверняка желаешь спросить с меня за самоуправство и проявленную инициативу.
Отпираться не было смысла, и я кивнул.
- Не стоило тебе этого делать, - убрав улыбку, сказал серьезно. - Твои слова вряд ли что-то изменят, но могут обернуться для меня ненужными проблемами.
Усмешка с ее лица бесследно исчезла.
- Так ты хочешь, чтобы Белла передумала или уже нет?
Я опустил голову. Это был вопрос на миллион. Вопрос, ответа на который я не знал. Или не хотел знать. Более того, это был вопрос жизни. Ее жизни… И вряд ли кто-то еще из моих родных посмел бы задать мне его в лицо. Они, конечно, тоже заметили мои метания последних дней и догадались, что я уже не так тверд в своем нежелании видеть Беллу вампиром, как прежде, но никто не осмеливался проверить свою догадку и спросить меня напрямую. Братья редко во что-либо вмешивались, тем более, в мои душевные переживания. Разве что Джас мог повлиять на меня своим даром и успокоить, но этим, к сожалению, невозможно решить проблему, только на время отгородиться от нее. Элис знала наперед, чем все закончится, и попросту не видела повода для раздумий. Родители понимали, что мне нечего им ответить и опасались своим неуместным любопытством лишь усугубить мои колебания. Роуз же никогда не щадила ничьих чувств, считая, что если сомнения имеют место быть, то от них нужно избавляться, а лучший способ для этого – заставить себя ответить на неудобные вопросы. Я думал точно так же и обычно именно так и поступал по отношению к другим, но не в этот раз. Ответа на ее вопрос я и сам точно не знал. Еще месяц назад я был уверен в глупости и недопустимости решения Беллы, но сейчас…
Я твердо знал одно – я хочу быть с ней. Каждый миг. Отныне и навсегда. Вечно… И понимал, что это возможно лишь в одном случае, в том, на котором с таким отчаянным упорством настаивает Белла. И возражая против ее обращения, препятствуя ей, я отказываюсь от собственного счастья. Я сам. Это ли не бóльшая глупость?..
Мое сердце могло ответить на вопрос сестры вместо меня – нет, не хотел.
Мой разум кричал: это неправильно, так не должно быть!
И я снова разрывался.
Между сердцем и разумом.
Между да и нет.
Между жизнью Беллы и… своей…

В глазах неожиданно зажгло. Роуз не могла этого видеть, равно как и слышать мои мысли, но ничто не мешало ей чувствовать и понимать. Она положила руку мне на плечо и легонько сжала его.
- Не отвечай, - сказала тихо. "Я и так все знаю".
Не поднимая головы, я скосил глаза и посмотрел на нее. Взгляд мой она выдержала. Через долгую минуту отвернулась и, глубоко вдохнув, начала говорить глухим, чуть хриплым шепотом.
- Я не для тебя это сделала, - ее признание было неожиданным. - Что бы ты ни думал, и как бы это ни выглядело со стороны, решаясь на разговор с Беллой, меньше всего я думала о тебе. Разве что о том, в какую ярость ты придешь, узнав о моем нахальстве. Потому и избегала тебя, - она усмехнулась краешком губ.
Мысленно я кивнул, потому что ее нежелание видеться со мной заметил сразу, только не знал, чем оно вызвано. Стоило бы поинтересоваться, но учитывая наши непростые отношения, такое поведение Розали было не в новинку. И я не очень беспокоился из-за этого.
- И даже не о Белле я думала.
Я впился взглядом в видимую мне часть лица, будучи уверенныv, что увижу еще одну горькую усмешку, но ничто не исказило прекрасные черты.
- Этот разговор был нужен, в первую очередь, мне самой, - продолжала сестра делиться своими мыслями. - Я должна была сказать Белле, от чего она отказывается, что теряет. Не ради нее. Ради ее жизни, которую пока еще можно спасти…
Роуз замолчала, глядя в одну точку перед собой и закусив губу. Она будто не могла решиться, продолжать ей дальше или нет. Я это ясно видел. Возможно, она не хотела, чтобы ее услышал кто-нибудь кроме меня. И этого легко можно было избежать, начни она говорить со мной без слов. Но сейчас мы чувствовали одно и то же: ей хотелось выговориться, облечь в слова все, что было у нее на уме, а мне – услышать. Именно услышать, все, что она захочет рассказать, а не я сам прочту в ее голове. Я не подгонял сестру, предоставляя ей право самой решать, как поступить. Мы могли бы уйти в лес, но момент "здесь и сейчас" будет упущен, и Роуз, скорей всего, раздумает откровенничать и по обыкновению замкнется в себе.
Поэтому я просто ждал.
Но, видимо, не я один правильно оценил молчание Розали, и вскоре в соседней со столовой комнате разом заработали и фен, и пылесос – Эмметт создавал шумовой занавес. Услышав этот гудящий звук, Роуз вздрогнула и тут же слабо улыбнулась. Вслед за ней растянув губы в улыбке, я протянул руку и повернул до упора оба крана на кухонной мойке. Вода зашумела в унисон с электроприборами.
"Эмметт, зараза" проворчал Джаспер в дальней от нас комнате, в то время как Эсме так же мысленно его похвалила. Жаль только, он этого не услышал.
Я вновь повернулся к Розали. Теперь, когда ничто не мешало ей говорить, она, казалось, еще меньше хотела это делать. Вся съежилась и как будто уже жалела, что завела этот разговор. Точнее, пожалела, что стала мне отвечать.
Прошло немного времени, и она наконец решилась. Сцепила руки перед собой и заговорила по-прежнему тихим, но твердым голосом.
- Ты знаешь, как я отношусь к Белле. Это ни для кого не секрет. Но даже ты, зная обо мне – равно как и обо всех на свете, даже против их и своего собственного желания - больше кого бы то ни было, вряд ли понимаешь до конца, что является причиной моей нелюбви к твоей девушке. К девушке-человеку.
Розали вскинула белокурую головку и посмотрела на меня взглядом, пронизывающим насквозь. Ее янтарные глаза прожигали во мне дыру, а я вдруг вспомнил, какими они были раньше, в ее человеческой жизни – фиалковые с мелкими желтыми крапинками по краю радужки. В их насмешливом взгляде плескалась уверенность в своей неотразимости и превосходстве, несокрушимая вера в счастливое завтра, но больше всего в них было жизни… Такой желанной, такой обезоруживающей и безвозвратно утраченной. В этих необыкновенно ярких глазах я увидел себя таким, каким был в прошлой жизни – юным наивным мальчишкой, преисполненным надежд и планов на будущее – и вопреки здравому смыслу, испытал отвращение. К себе прошлому, к себе нынешнему, и к обладательнице этих глаз-зеркал. Закончилось тем, что я возненавидел ее за это. Это было необъяснимо, но при каждой встрече я вел себя с ней отвратительно, сознательно избегая смотреть ей в глаза. Она, конечно же, это видела, хоть и не понимала, чем заслужила такую стойкую неприязнь. И считала меня высокомерным гордецом. Так она отзывалась обо мне вслух, в мыслях же признанная принцесса Рочестера называла меня куда более красноречивыми эпитетами и значительно менее благородными, но ими она ни с кем не делилась, презирая меня молча.
А потом Карлайл притащил в нашу квартиру на чердаке ее бесчувственное тело…
Сейчас она смотрела на меня, и в глазах ее я видел вызов и отчаянную решимость.
- Поначалу я действительно ненавидела Беллу. Ненавидела за то, что она вторглась в нашу жизнь, нарушила ее устоявшийся и полностью устраивающий меня ритм. Но сильнее всего я ненавидела ее за то, что она встала между нами, отняла тебя у семьи, у меня отняла…
Бархатный голос дрогнул, и Розали быстро опустила взгляд, спрятав от меня глаза. Густые пушистые ресницы оставляли длинные остроконечные тени на бледной мраморной коже. Но через пару мгновений она снова смотрела на меня. Спокойно и уверенно.
- Я дико ревновала тебя к ней. У тебя совсем не оставалось на меня времени. Ты больше не приходил поговорить со мной, как делал это раньше. Пусть не очень часто, но мне и этого было достаточно – я ценила время, проведенное с тобой. Перестал звать меня с собой на охоту, не гонялся со мной по ночным дорогам, не играл и не пел для меня… Я стала тебе не нужна. Ты знаешь, как тяжело мне было справиться с этим, как трудно было примириться с ней. Ты все видел. И от этого тебе тоже было трудно. Любить Беллу и стараться не возненавидеть меня за мое гнусное к ней отношение.
Я несколько раз медленно покивал – это действительно было сложно, но сказал совсем не то: – Это быстро прошло, ты справилась с собой, и я понемногу успокоился.
Роуз слабо усмехнулась и еле заметно качнула головой.
- Это не моя заслуга, - ее рот скривился в презрительной усмешке, и она замолчала на некоторое время, уставившись на мощную струю воды, льющуюся из крана в металлическую раковину.
Я продолжал смотреть на сестру, не рискуя заговорить и спугнуть ее откровенность.
Нехотя переведя взгляд с воды на меня, она сказала: - Мое отношение к Белле менялось с каждым днем. Вскоре моя эгоистичная ненависть сменилась чувством благодарности. Я была благодарна ей за тебя, за то, что ты так изменился, открылся кому-то, воспрял духом, и… засиял. Я почти полюбила ее за то, что она спасла тебя от смерти, рискуя своей жизнью, но и не смогла простить ей то, что именно она исправила мою ошибку. Чудовищную ошибку, которая могла стать непоправимой.
Она говорила все громче, со все возрастающей страстью, глаза, которые она больше не прятала, засверкали лихорадочным блеском, а от тела, казалось, исходил жар. Что было попросту невозможно, но я точно его чувствовал.
- А еще я чувствую странное, необъяснимое единение с твоей Беллой. Из-за того, что она тоже чуть было не подверглась насилию. Это никогда не должно было произойти. Никто не должен испытывать страха перед возможным насилием. Никто не должен становиться его потенциальной жертвой. Никто не должен… И я рада, что у нее есть ты, и ты спас ее. Но по этой же причине я ее ненавижу – меня никто не спас…
Ее голос, вибрирующий от испытываемого волнения и едва сдерживаемой злости, оборвался, она спрятала горящие ненавистью глаза под бледными до синевы и почти прозрачными веками, и отвернулась. Раздавленный этим неожиданным признанием, этой шокирующей исповедью, я сидел, боясь пошевелиться. Розали оказалась права – несмотря на свой хваленый дар, я многого в ней не знал и не понимал. Хоть и был ей ближе остальных, хоть и были мы с ней удивительно похожи.
Где были мои глаза?!
- Но все это было раньше, - Розали снова перешла на шепот, но не еле различимый, как прежде, а громкий, горячный, насыщенный эмоциями. – Сейчас все мои чувства затмила зависть… Я завидую Белле, потому что она может иметь детей, может стать матерью, но хочет отказаться от этого. Отказаться добровольно. Она хочет пожертвовать самой большой ценностью: своей - настоящей, подлинной! – жизнью, и жизнью своих будущих детей. А все ради чего?.. – Розали многозначительно замолчала, после чего сама же и ответила: - Любовь – это здорово, но это еще не все. И очень скоро Белла это поймет, и наверняка пожалеет о своем выборе, вот только будет уже поздно. Вернуть ничего нельзя. Мне ли не знать… Я жалею каждую секунду, я… - она зажмурилась и резко дернула головой, обрывая свою речь, после чего хрипло спросила: - Ты уверен, что с Беллой будет по-другому? Ты готов к этому? – она уставилась в мои глаза испытующим взглядом, явно ожидая ответа на свой вопрос, но я и сам был не прочь его услышать.
Через некоторое время, видя, что сестра по-прежнему ждет, повел плечами с нескрываемым раздражением. Это была больная для меня тема, и сейчас мне совершенно не хотелось ее обсуждать.
Розали удовлетворенно кивнула - видимо, иного ответа от меня и не ждала. Поднявшись со своего места, сестра обошла меня и встала напротив раковины.
- Я не понимаю ее, да и не хочу понимать. Но это вовсе не повод. Человеческая жизнь слишком ценна, чтобы не попытаться. Твои уговоры и запреты не дали желаемых результатов, и я решила рискнуть. Даже несмотря на то, что так и не научилась любить Беллу и принимать ее за свою. Но ты – моя семья. И для меня этого достаточно.
Произнеся последнюю фразу, она одновременно повернула барашки обоих кранов, ставя своеобразную точку в нашем разговоре. Фыркнув напоследок, вода перестала журчать, а фен и пылесос продолжали старательно жужжать, обеспечивая условную секретность и мнимую уединенность.
- Надеюсь, я ответила на твой вопрос, зачем я это сделала, и могу быть свободна…
В ее голосе не было вопросительной интонации, Розали не спрашивала разрешения, но я машинально кивнул, и она моментально покинула гостиную. Почти сразу в их с Эмметтом комнате прекратилось жужжание электроприборов. В доме снова воцарилась привычная оглушительная тишина.
А я сидел на прежнем месте и силился ответить сам себе, зачем пришел к Роуз. На что я надеялся, затевая этот разговор, что рассчитывал от нее услышать? Мне не следовало ее пытать, залезать ей в душу и бередить хоть и старые, но по-прежнему причиняющие сильную боль раны. Я должен был сделать одну-единственную вещь, а вместо этого полез к ней с претензиями и молчаливым упреком.
Отличная работа, Каллен! с досадой похвалил я себя, поднимаясь со стула.
Еще было не поздно все исправить, и, повернувшись к двери, ведущей в спальню брата и сестры, я сказал в пустоту:
- Спасибо, Роузи.
И глазами обнимавшего ее и с опаской наблюдающего за женой в зеркало Эмметта увидел, как она смущенно заулыбалась. Радуясь тому, что меня простили, я шагнул к веранде и спрыгнул на зеленый газон. Полчаса, которые я определил Чарли на общение с дочерью без посторонних глаз и ушей, истекли, и я торопился увидеться с любимой, по которой уже невыносимо скучал. И в который раз задавался вопросом: как же я жил до встречи с ней?..
Через пару минут таких размышлений лес и ручей между нашими домами остались позади, и я предвкушал, что еще немного, и между толстыми стволами словно расступающихся передо мной деревьев, я увижу белые стены. Стены маленького дома с большим и бьющимся для меня одного сердцем.
Дома, где меня ждет Она.

Но когда до резиденции Свон оставалось еще около двух километров, я почуял посторонний запах. Резкий сладковатый аромат цветочной пыльцы, знакомо обжигающий ноздри легким холодком. Так пахнут только вампиры. Но этот запах был мне незнаком. Он не принадлежал никому из моей семьи и никому из тех вампиров, с кем я когда-либо встречался. Запах был совсем свежим, кто бы ни проходил неподалеку от этого места, случилось это совсем недавно - поздней ночью или, скорее, ранним утром, примерно за час или два до рассвета.
Но куда шел этот незнакомый вампир? И… зачем?
Я остановился, повел носом воздух и с ужасом осознал, что запах шел с той стороны, где находится дом Беллы. И вряд ли чужака заинтересовали соседи Чарли…
И эта мысль еще не успела толком просочиться в мое сознание, но я уже сорвался с места и кинулся к дому Беллы, подгоняемый диким, парализующим страхом. И только добежав до задней стены дома и услышав голос Чарли, обращающегося к Белле, и различив два сердцебиения, я заставил себя остановиться.
Без паники! – велел я самому себе. – Не напугай Беллу своим безумным видом.
Закрыв глаза и медленно выдохнув, стряхнул с себя позорный страх и дал себе время успокоиться. Через минуту снова принюхался, надеясь определить, чей это мог быть запах.
Это точно была не Виктория, ее яркий прянично-шоколадный аромат я узнал бы из тысячи приторных вампирских запахов. И это не был кто-то из приближенных Вольтури – их запахи я тоже хорошо запомнил и легко бы распознал. И это не были Денали, которым просто нечего было делать у дома Беллы, разве что сюда их могло привести любопытство, но их я тоже сразу исключил. Как и нередко посещающих нас друзей Джаспера… Так кто же был здесь? И самое главное: что было нужно незнакомцу в доме отца моей девушки?
Быть может, просто кто-то шел мимо, и на дом, от которого за версту разит вампирами, наткнулся совершенно случайно? Мне бы очень хотелось в это верить, но таких совпадений не бывает. По крайней мере, я в подобную случайность ни за что не поверю. Только не сейчас, когда мы в любой момент ожидаем визита Вольтури. У них огромная армия приспешников, и сюда могли явиться не меньше сотни их подданных, которых никто из нас никогда не видел, например, новички, жаждущие отличиться и продемонстрировать хозяевам свою верность и готовность на все.
- Ты нашла то, что искала? – вывел меня из раздумий громкий окрик Чарли, раздавшийся у меня над ухом – шеф полиции стоял у открытого окна прямо над моей головой и пытался перекричать звук работающей стиральной машинки.
И хоть он стоял к окну спиной, на всякий случай я шагнул к стене и вжался в нее, чтобы остаться незамеченным.
- Еще нет, - ответила отцу Белла голосом человека, решающего в уме сложную математическую задачку.
Или человека, пытающегося что-то вспомнить, или же - судя по вопросу Чарли - что-то найти.
Я слышал, как медленно она ступает, поднимаясь вверх по лестнице, и окончательно уверился в том, что Белла чем-то озадачена. Неужели ее так беспокоит потеря какой-то вещицы или она тоже почуяла присутствие чужака? Это было невозможно. Человеческое обоняние неспособно выделить запах вампира среди других, коих в их мире великое множество. Но также большинство из них неспособны ощущать запах крови, а Белла могла даже точно охарактеризовать ее неповторимый вкус, чем очень удивила меня в начале нашего знакомства.
Но тот случай был далеко не единственным примером непохожести Беллы на обычных людей, так что я остерегался применять к своей девушке слово "невозможно".

Обойдя вокруг дома, я подошел к входной двери и непроизвольно оскалился. Здесь запах недавнего визитера был еще сильнее. Он явно прикасался к ручке входной двери. Это было дерзко – имея возможность беспрепятственно войти в дом через заднюю дверь или любое из многочисленных окон, он предпочел войти, как и полагается гостям, через парадный вход. Такое поведение буквально кричало об уверенности посетителя в своей безнаказанности, или же он знал, что ему нечего бояться. А значит, он не собирался оставить в живых никого из обитателей дома, в который так нахально вломился.
А если бы Белла оказалась в тот момент дома?..
От этой мысли я едва не задохнулся. Подавившись рвавшимся из горла животным рыком, я резко нажал на звонок, потому что больше не мог стоять под дверью – мне нужно было знать, где именно в доме побывал незнакомец. Трель звонка оборвалась, и я, напряженный и натянутый, как гитарная струна, ждал, пока откроется дверь.
"Явился наконец. А то мы уже соскучились…" мысленно откомментировал мое появление уже отошедший от окна и с удобством развалившийся на стареньком диване Чарли.
- Звонит уже, - буркнул он дочери, спешащей впустить меня.
- Папа, расслабься, - пожурила она его с улыбкой в голосе.
После чего дверь дома гостеприимно распахнулась.
Белла взглянула на меня, и в тот же миг улыбка сползла с ее лица, сменившись испугом, замешанном на удивлении.
- Эдвард… что?.. – спросила она обеспокоенно.
Я быстро поднес указательный палец к ее вытянутым буквой "о" губам и тихо-тихо прошептал:
- Дай мне всего две секунды, и не двигайся, - и, метнувшись к лестнице, взлетел на второй этаж.
В первую очередь меня интересовала спальня Беллы. И я не ошибся - именно здесь запах был наиболее сильным, концентрированным, он висел в воздухе густым осязаемым облаком, обволакивая меня снаружи и проникая внутрь. Я брезгливо поморщился и прошел по периметру комнаты. Незваный гость явно провел в ней больше времени, чем в помещениях на нижнем этаже дома. Он - или же она - подходил к шкафу с одеждой, дотрагивался до постели, касался стула… Он что-то искал или… ждал?..
Безумный животный страх снова сковал мое тело, на долю секунды лишив меня возможности двигаться, но я не мог позволить себе поддаться ему и проявить слабость. Выйдя от Беллы, осторожно притворил за собой дверь, заглянул в ванную, которая, по всей видимости, не вызвала интереса у ночного визитера. Быстро сбежав вниз, я стремительной кометой пронесся по гостиной и кухне, но в этих комнатах гость не задержался, и спальня Чарли тоже не привлекла его внимания, хоть он и подходил к двери, но даже не открыл ее. Почему?..
Что за вампир влезет в чужой дом, но не тронет спящего в нем человека, не сделает его своей легкой добычей? Ответ был очевиден - тот, кто забрался в дом не ради крови его хозяев, и вот это было по-настоящему страшно. Он не жаждал крови, он не проявил интереса к Чарли и он провел немало времени в спальне Беллы…

Шагнув к любимой, я рывком прижал ее к себе и, озираясь по сторонам, потянул подальше от двери, не обращая внимания на язвительные мысли ее отца, всем своим видом изображавшего безразличие к происходящему.
Отведя Беллу в самый дальний от входа угол кухни, я навис над ней, загораживая свою драгоценность от внешнего мира и, склонившись к уху, шепнул, касаясь губами чувствительной кожи:
- Здесь кто-то был.
- Клянусь, что ни один оборотень… – распахнув глаза, принялась она уверять меня.
Я качнул головой, не давая ей договорить. - Не они. Кто-то из наших.
Лицо любимой мгновенно побледнело, а в глазах застыл непередаваемый ужас.
- Вик…тория? – слабым голоском, слегка заикаясь, предположила она.
И снова я покачал головой. - Этот запах мне незнаком.
- Кто-то из Вольтури, - пыталась она отгадать, кто еще из вампиров мог наведаться к ней в дом.
Мне очень хотелось успокоить ее, но сделать это, не солгав, было невозможно. И, подавив тяжелый вздох, я пожал плечами. - Скорей всего.
- Когда? – с трудом выдавила она из себя.
- Совсем недавно, сегодня рано утром, пока Чарли спал. Вот почему я думаю, что это могли быть они. Но кто бы это ни был, они его не тронули, значит, у них была другая цель, - поведал я о своих умозаключениях Белле, от сковавшего ее ужаса едва держащейся на ногах.
- Они искали меня, - выдохнула она обреченно.
И в этот момент в кухню вошел Чарли и окинул нас недовольным взглядом. "Притихли сразу", ворчливо подумал он, прищурив глаза, а вслух спросил:
- О чём это вы двое тут шушукаетесь?
Когда он появился, я отстранился от Беллы и сейчас смотрел на хозяина дома, по-прежнему заслоняя Беллу от возможной опасности своим телом. Но даже спиной я почувствовал, как она вдруг напряглась и тяжело задышала. Наверное, к ней пришло понимание, какой опасности подвергся ее отец этой ночью, и что видеть его сейчас живым, здоровым и по обыкновению ироничным было настоящим чудом.
Чарли продолжал сверлить нас подозрительным взглядом, но неожиданно лицо его расплылось в ехидной ухмылке.
- Если вы ругаетесь… что ж, не буду вам мешать…
Дойдя до раковины, он опустил в нее пустую миску, которую принес с собой из комнаты, и, продолжая радоваться разладу между нами, бодро зашагал обратно в гостиную.
Едва шеф полиции скрылся из виду, как я, резко повернувшись к Белле, взял ее за руку и буркнул: - Пошли.
Мне срочно нужно было увидеться с Элис и расспросить ее о том, что здесь произошло. Точнее, спросить с сестры, куда она смотрела. Ведь она обещала мне, что Виктория в ближайшее время не явится, да и сам я видел собственными глазами, что сейчас огненнорыжая мстительница может быть только в Аргентине, на четвертьфиналах кубка Либертадорес. Однако же здесь кто-то был!
Кто?
И почему Элис его не увидела?
Более того, почему Элис его не почувствовала? Ведь она была здесь этим утром до меня, привезла Беллу с фальшивой пижамной вечеринки, и не могла не учуять запах чужака. А если почуяла, должна была меня предупредить. Почему же она промолчала?..
Я легонько потянул Беллу за руку.
- Но Чарли! – жалобно пискнула она, отказываясь уходить.
На краткий миг я задумался и вытащил мобильник. На дисплее высветилась информация о восемнадцати пропущенных вызовах от сестры. И одном от Карлайла.
Мысленно извинившись перед Элис и обругав себя за дурацкую привычку отключать звук у телефона, я набрал номер Эмметта.
- Эмметт, думаю, ты уже знаешь, что случилось… - начал я, но он меня перебил.
- Да, мы с Джаспером уже направляемся к дому Беллы, - сказал отрывисто, но в голосе его явственно слышалось возбуждение.
Братишка был, безусловно, рад тому, что намечается какая-то заварушка. Будучи уверенным в собственной силе и вампирской непобедимости, он совершенно не разделял моего беспокойства. Раз опасность миновала, то и волноваться не о чем.
- Отлично, - зачем-то кивнул я и не успел сказать больше ни слова, как Эмметт деловито отрапортовал:
- Мы прочешем лес вокруг и пойдем по его следу. Если он не ушел слишком далеко, мы поймаем его, и можешь быть уверен, на нашу территорию он никогда больше не сунется, - самодовольно пообещал мне мой громила-братец.
- Ты не слишком самоуверен?
- Ничуть, - беззаботно отмахнулся он. - Я же не один. А с Джаспером. Он в таких делах специалист.
- Ты его сначала догони, - услышал я спокойный и привычно тихий голос Джаса.
Этот вкрадчивый голос всегда воздействовал на меня умиротворяюще, даже когда он не применял ко мне свой дар, который, напротив, неизменно выводил меня из себя.
- Остынь, Эмметт, выследить чужака – это здорово, но вы нужны мне не только для того, чтобы кинуться в погоню за незваным гостем, но и чтобы приглядеть за Чарли. Белла боится оставлять его одно…
Брат снова не позволил мне закончить.
- Оно и понятно! – хохотнул он. – Под ее охраной Чарли точно был бы в безопасности. С этим я и спорить не буду.
- Делай что говорят, - отрезал я, прерывая его беспричинное веселье.
Поняв по резкости моего тона, что я не намерен шутить, Эмм сразу перестал смеяться и коротко бросил: - Понял.
В трубке послышались гудки, и я убрал ее обратно в карман. Не делая паузы, снова потащил Беллу, чью руку все время разговора я не выпускал из своей, к выходу из кухни.
- Эмметт и Джаспер уже в пути, - сообщил ей негромким шепотом.
Она продолжала противиться моему стремлению покинуть ее дом и оставить Чарли один на один с невидимым врагом. Мне пришлось остановиться и пояснить:
- Они обыщут лес, и с Чарли все будет в порядке.
После этих слов Белла перестала сопротивляться и покорно побрела следом за мной в гостиную. Заметив нашу странную процессию, Чарли вмиг приободрился и выглядел таким довольным, что, казалось, ему стоит больших усилий не вскочить и запрыгать на диване. Свою радость от нашей первой ссоры - он не сомневался, что мы поругались, - отец Беллы и не собирался скрывать. Но увидев, что мы шествуем к двери, растерялся.
"Куда это они?" недоумевал он про себя, но задать тот же вопрос вслух ему не позволила закрывшаяся за нами дверь. "Вот те раз", подумал он вдогонку, но, вопреки ожиданиям, не кинулся за нами и не потребовал объяснений.
Я подвел Беллу к ее пикапу, посадил на пассажирское кресло и пристегнул, после чего сам занял водительское сиденье и выехал на дорогу.
- Куда мы едем? – сдавленным шепотом спросила моя девушка, до смерти напуганная происходящим.
- Мы едем поговорить с Элис, - ответил я чересчур резким тоном.
Но не почувствовал стыда за него. Мы все полагались на видения сестры. Мы доверяли ее дару и считали ее непогрешимой, даже с учетом всех условностей ее видений будущего. Она могла видеть много разных развитий одного и того же события, и нам это было известно. Но как она могла проморгать вторжение незнакомого вампира в дом Беллы? Подобное упущение было недопустимо.
- Думаешь, она могла что-то увидеть? – робко поинтересовалась Белла, глядя на меня широко распахнутыми, блестящими глазами.
Не поворачиваясь к ней, я прищурился. Она должна была что-то видеть. Иначе я… А что я?
- Может быть, - уклонившись от ответа, я таращился на дорогу, обдумывая предстоящий разговор с сестрой.
Чувствуя мое настроение, Белла замолчала и сидела на соседнем кресле, глядя на сложенные на коленях руки и боясь пошевелиться.


(часть 2)