Я резко остановился, вжимая Изабеллу в стену.

- Мы идём трахаться, и это даже не обсуждается! – прорычал я, облизывая ложбинку между её грудей. Твою мать, это просто чистый соблазн!

- А если я не хочу? – простонала Изабелла, закидывая свои руки на мои плечи и обвивая ногами талию. Мой член сразу же отреагировал на её действия, прижимаясь к низу её живота, от чего Белла выгнулась дугой, задевая своей полуобнажённой грудью мою.

- Значит, мне придётся изнасиловать тебя, прости, - железным голосом произнёс я, и, не имея сил более себя сдерживать, затащил нас в мужской туалет.
Слава богам, что там никого не было, иначе я бы просто разнёс это чёртово место на мелкие кусочки. Заперев дверь на затвор, я развернулся, ища Изабеллу. Эта развратница стояла спиной ко мне, закинув ногу на умывальник (прим. Автора – да-да, именно так), поправляя свои уже порванные мною в коридоре кремовые чулки.

Быстром шагом я направился к Белле, скидывая по пути свою чёрную футболку. Я встретил её взгляд в зеркале, и увидел в нём восхищение. Ха, меня это нисколько не удивляет, можно сказать, что мне даже немного надоело. Каждая моя постельная подружка постоянно смотрела на меня с восхищение или же с обожанием. Такое ощущение, что я кусок любимого торта, который им предстояло съесть. Блять, что я вообще несу? Я сам смотрю так на них, а требую к себе хреново уважение. Дерьмо!

- Насмотрелась? – усмехнулся я, вжимая бёдра Беллы в свои, от чего та протяжно застонала.

«Прекрасно, уже мокренькая для меня», - ухмыльнулся я про себя.

Белла резко развернулась, запрыгивая на столик возле раковины и притягивая меня к себе. Я расположился ровно между её ног, впиваясь поцелуем в тонкую шею, от чего почувствовал вибрацию на своих губах – девочка стонет.

- Я, кажется, сказала, что без поцелуев, - с придыханием произнесла она, расстёгивая ремень моих штанов. Прервав её попытки, я стянул с Беллы белую блузку, которая не давала мне покоя с самого утра. Притянув её ближе к себе, я уже было хотел разорвать лифчик, как заметил следы синяков и сильные гематомы по всему телу.

- Любишь жёсткий секс, шлюха? – прорычал я, задевая рукой багровый синяк и нажимая на него со всей силы. Белла выгнулась дугой, но скорее не от удовольствия, а от пронзающей боли.

Эта сука спит с кем-то? Конечно, а я, наивный, думал, что она раздвигает ноги только передо мной, тварь. Я совершенно не понимаю девушек, она ведь меня совсем не знает, а уже вся течёт и выгибается. Шлюха! Все женщины – шлюхи.

- Отпусти меня, хренов ублюдок! - прорычала она, кусая меня за плечо. Завтра там явно будет синяк, но мне было откровенно насрать.

- Послушай сюда, - прошипел я, хватая Беллу за волосы. - Ни одна долбанная шлюха не указывала мне, что делать и как делать, - намотав её волосы вокруг своего кулака, я притянул Изабеллу к себе так, что наши губы практически соприкасались, и я мог чувствовать её сладкое дыхание на своем лице. - И если мне вдруг захочется тебя поцеловать, - мои губы очертили контур её подбородка, и я продолжил, - то я поцелую.

Сказав это, я впился в её губы страстным поцелуем, который продлился буквально несколько секунд. Оторвавшись от её сладкого ротика, я прошёлся губами до мочки уха и продолжил:

- Если мне, блять, вдруг захочется тебя трахнуть, - взяв руку Беллы, я положил её на свой уже давно готовый член, - то я сделаю это, даже не спросив об этом тебя! - отпустив её руку, я стянул её трусики, которые свидетельствовали о том, что она уже готовая для меня. - Если мне захочется попробовать тебя, - присев на колени, я почувствовал, как её рука запуталась в моих волосах, притягивая ближе к своей, - я попробую тебя так, что ты кончишь сразу, - сказав это, я провёл своим носом по внутренней части её бёдер, вдыхая аромат возбуждения. После чего я провел своим языком по внутренним складочкам Беллы, слизывая её сок. Услышав её протяжный стон, я встал и начал одеваться. Встретив её непонимающий взгляд, я усмехнулся.

- А если вдруг мне захочется оставить тебя вот так, как сейчас, возбуждённую и заведённую – я это сделаю, - сказав это, я развернулся и закрыл за собой дверь.

Жестоко? Не справедливо? Некрасиво? Не по-мужски? А не пошли бы вы на хрен со своим мнением! Мне насрать, что вы думаете и как вы думаете, я о вас вообще не думаю.

Захлопнув дверь своей машины, я закрыл глаза, откидываясь на спинку сиденья. За последние дни я изрядно устал, а возвращаться домой мне вовсе не хотелось, и на то были веские причины: во-первых, мой циничный отец, который ебёт мою мачеху двадцать четыре часа в сутки по всей квартире, не задумываясь о том, что его осиротевший сын может это слышать; а во-вторых, мне просто не хотелось быть в одиночестве. Да-да, кем бы я ни был, мне так же, как и всем вам, не нравилось быть одному. Именно когда ты находишься наедине с самим собой, на тебя накатывают те самые мысли, от которых ты старательно прячешься, которых ты избегаешь, как, например, сейчас. Я сижу один в машине и думаю о ней, о том, как я поступил. Странно, обычно меня не мучила совесть… Проснуться она явно не могла, значит, мне просто нездоровится.

В кармане завибрировал телефон. Интересно, мой номер знают несколько человек, которых можно сосчитать по пальцам одной руки… Отец? Вряд ли, он не тратит время на ерунду вроде собственного сына. Мачеха? Нет, она, вероятно, именно сейчас трахает нашего нового садовника. Брат? Нет, Джейкоб сейчас в больнице на аппарате искусственной вентиляции легких.

Тогда кто?

Достав свой I-phone, я ухмыльнулся тексту смс на экране.

«Жду тебя сегодня в девять на стадионе О’Коннор, один: один, Эдвард».

- Вот стерва! - прошептал я, ухмыляясь, как чеширский кот. Откуда у неё мой номер? На самом деле, этот вопрос меня волновал гораздо меньше, чем предстоящая ночь на стадионе. Какого чёрта она задумала? Хочет поиграть со мной? С лучшим нападающим года? С парнем, в чьих объятьях были все девушки Форкса? Ну-ну, Белла Свон, удиви меня.

Впервые за все мои восемнадцать лет я почувствовал интерес, а не просто жгучее, до трясучки, желание трахнуть.



Хлопок двери.

Отлично, Белла, просто отлично! Тебя только что развёл мачо школы.

- Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого, засранец! - прошипела я, буквально слетая с этого чёртового умывальника.

Вздумал меня обыграть? Нет, мальчик, так дело не пойдет, или я не Белла, мать вашу, Свон! Играла и не с такими идиотами, как ты. Расслабься!

- Где же твоё сокровенное место, Каллен? Где будет больнее? - размышляла я, роясь в картотеках школы. Хм… Как я сюда попала? Стоит состроить глазки и показать прелести охраннику, как не только ключ, но и чашка свежего кофе уже ждут тебя. – Ммм, Эдвард Энтони Каллен Младший. О, Боже, ну надо же! Младший - прям как в старые времена, -буркнула я себе под нос, когда наконец-то дошла до нужной папки.

- Так-так-так, посмотрим, что ты в себе таишь, о, великий «Мистер Перетрах», - усмехнулась я, открывая его личное дело. - Эдвард Каллен… так, это пропускаем… Дети, Жена – нет. Отлично, значит, еще не окольцован и не успел никого обрюхатить, – мои глаза округлились, когда я прочла следующую страничку его дела.

«Семья», - гласила титульная надпись сверху.
Мать – умерла от рака.
Отец – нет родного отца, приёмный.

Блять, а он вообще об этом знает? Нет, ну, в смысле, мама-то умерла, а отчим вряд ли ему рассказал.

- Так вот почему ты такой закрытый… - прошептала я. Впервые за всё время по моей щеке скатилась слеза. Мне действительно стало его жаль, в моей голове словно сложился пазл! Теперь я прекрасно понимала, почему он такой жестокий и властный, почему он не подпускает никого к себе, почему у него такой скверный и дотошный характер…Теперь я все понимала и мне действительно стало его жаль. Каким бы он ни был, сколько бы я его ни знала – он пережил столько же, сколько и я, а может и больше, а я вела себя с ним, как конченная стерва.

«Очнись, Изабелла, ты такая и есть».

Действительно, что это я размечталась. Стерев слёзы, я захлопнула дело и вышла из кабинета.

- Месть – холодное блюдо, съедим его на десерт, Каллен.



Я решил одеться просто – спортивные штаны, майка и кроссовки, чтобы пойти пешком. Мне не хотелось ехать на машине, потому что в таком состоянии, в котором я нахожусь сейчас, это категорически противопоказано.

На удивление, сегодня была тёплая, даже приятная ночь, а на небе россыпью красовались яркие звёзды. В детстве моя мама всегда показывала мне разные созвездия и спрашивала, вижу ли я их, а я всегда отвечал, что да, мол, вижу, и они прекрасны. А на самом деле, я до сих пор не могу различать эти чёртовы ковши и андромеды…

Дойдя до стадиона, я решил зайти с самого верху. Интересно, почему именно стадион? Неужели Изабелла Свон романтик? Да нет, в жизни не поверю! Она развязная шлюха, которая просто ноет без секса. В ней нет ничего особенного и привлекательного.

«Тогда зачем ты здесь?»

Хороший вопрос, на который я сам не могу дать однозначного и правдивого ответа. Хотя… Давайте попробуем, надо выяснить это до её прихода. Спустившись вниз, я присел на середину поля и закрыл глаза, погружаясь в свои мысли.

Что меня привлекает в Изабелле Свон?

«Ничего». – Ложь.

Хорошо, меня привлекает её манера общения. Скорее даже не манера общения, а то, что она единственная девушка, которая за все мои годы смогла дать мне отпор, достойный отпор. Она первая предложила секс без обязательств, первая! Вот, что меня в ней привлекает.

Она мне нравится?

Нет, ребят. Меня, безусловно, влечёт к ней: и фигура, и ум, и интеллект, и красота природная. Но мне никогда никто не нравился, я никогда никого не любил, кроме мамы, а её у меня забрали, поэтому любить мне противопоказано природой.

- О чём задумался? – прошептал мне на ухо нежный знакомый голос. Я вздрогнул, не ожидая такого быстрого прихода, ведь я пришёл на час раньше.

Открыв глаза, я увидел перед собой Беллу. А кого ещё? Её каштановые волосы волнами спускались по тонкому стану, словно обволакивая его в защитном жесте. Тёмные карие глаза казались такими спокойными, словно она только что проснулась. На ней тоже был надет спортивный костюм красного цвета и белая майка.

«Надо же, мы чем-то похожи».

- Ты поразительно спокойная, Белла, - прошептал я, в большей степени себе. - Я кинул тебя возбуждённой и заведённой. Обычно, девушки…

- Ты сам ответил на свой вопрос - «обычно». Это слово никак не вяжется со мной, Каллен, - сексуально ухмыльнулась она.

Чёрт, вот! Вот, чем она мне нравится – она необычная, не такая, как все! Мы долго смотрели друг другу в глаза, и неожиданно взгляд Беллы сменился со спокойного на жалостливый.

Жалость? Я что, такой жалкий?! Не понимаю. Если только не…

- Твою мать! – прокричал я, резко вскакивая с травы, от чего Белла вздрогнула, но не поднялась со мной. - Только не говори мне… не говори мне, что ты читала моё личное дело, Свон! – одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять то, что она действительно делала это.

- Каллен, не строй из себ…

- Конечно! А я-то, дурак, думал: «Откуда у этой шлюхи мой телефонный номер, когда, блять, его знают только три человека?!» А тут оно вот как вышло! И как ты залезла в картотеку? Отсосала или станцевала стриптиз? – орал я на весь стадион.

После моих последних слов уже подскочила Белла, и по всей арене раздался оглушительный звон шлепка. Пощёчина – как предсказуемо, Свон!

- Не смей говорить того, чего не знаешь, ублюдок, - прошипела она. Её трясло. Ха, нервничаем, Свон?

- Я не знаю? Да, что уж там, конечно. Мне не нужна жалость, тем более твоя, Свон! Мне не нужна жалость шлюхи, которая раздвигает свои ноги перед всеми! Скажи мне, а тебе платят за это деньги? А? Или это так, просто в своё удовольствие? А может ты…

- Заткнись, Каллен! Ты несёшь чушь! – она кипела от злости, теперь её лицо приобрело тот самый вид, который был с утра – ненависть ко всему миру. – Да, с кем я разговариваю?! – сказав это, она обвела меня рукой в невидимом жесте, гласящем «Дерьмо редкостное». - Ты, мать твою, родился в богатой семье! У тебя было счастливое детство, у тебя были игрушки, любовь родителей, у тебя было всё! Ты, мать твою, ел мороженое в «Баскин Робинс»! Ты ходил и просил себе новые ролики, а на следующий день волшебным образом, как тебе казалось, они оказывались рядом с твоей кроваткой! Тебе дарили подарки на Рождество, Пасху, День Рожденья! У тебя были друзья, подруги, приставки! У тебя было детство! Что ты, мать твою, хренов засранец, знаешь про мою долбаную жизнь? – её истошные вопли, казалось, оглушили стены мрачного стадиона. - А что было со мной? Тебе так интересно? Ах, да, ты ещё не успел заглянуть в картотеку и прочесть столь интересную историю! Так зачем это делать, давай шлюха сама тебе всё расскажет! Когда ты праздновал свой очередной день рожденья, я лежала, избитая до крови, в туалете детского дома! Когда ты покупал игрушки и ел мороженое, я рассчитывала, сколько человек должны меня трахнуть за ночь, чтобы на следующий день я смогла прийти сюда и купить один шарик шоколадного мороженого и одну куклу Барби! Когда ты ходил в новых джинсах и говорил всем, какие они дешманские, я думала о том, как бы мне купить ботинки или перекупить в магазине тапочки, чтобы не ходить босой по улицам! Ты ничего не знаешь о моей жизни, ты совершенно ничего не знаешь обо мне! Ты думаешь, что всё достаётся легко? Нет, блять! Даже не мечтай! Жизнь заставила меня не раз прогнуться, и я прогнулась. А вот под тебя я никогда не прогнусь, Каллен! И в следующий раз, когда ты бросишь мне вслед «шлюха», знай, что это действительно так!

Сказав это, она развернулась и ушла. Ушла.

- Какой же я дурак, - прошептал я, опускаясь на колени.

И именно тогда я понял, что она мне нравится. Жаль только, что Свон никогда не узнает о моих истинных чувствах.



Он вздумал поставить меня на место? Вздумал указать мне моё место? Ага, размечтался парень, не на ту напал, придурок!

Я быстро дошла до квартиры, захлопывая за собой дверь. Интересно, у него хоть что-то в голове встало на место? Нет, наверное, он же тупой чурбан.

Приняв душ, я высушила волосы и переоделась в пижамный шорты с футболкой. Мне было жаль его, даже сейчас. Он наверняка не хотел, чтобы его кто-то жалел - и я тоже этого не хотела. Я ненавидела людей, которые сочувственно улыбались мне, а за спиной говорили: «Бедная, бедная девочка…» Он был таким же. Как ни крути, мы с ним слишком похожи.

С головной болью и такими мыслями, я легла на постель и буквально сразу же погрузилась в сон. Вот только звонок в дверь помешал мне закончить это дело.



Вскочив с газона, я со всех ног понёсся в школу, чтобы узнать адрес Свон. Насрать на свою мораль, чувства, на то, что я никогда так не делал, на то, что я клялся себе не влюбляться, не делать того, что хочет женщина – мне насрать!

Забежав в школу, даже не обернувшись на крики охранника, я зашёл к декану, и отыскал журнал с адресами детей школы. Так, Изабелла Свон, Кросроуд, 2. Отлично, прямо сейчас и пойдём. Чёрт, это же другой конец города! И как мне добраться туда ночью, когда моя машина дома, а до него тоже идти и идти, телефон там же, а такси по ночам не ездит. Чёрт! Придётся идти пешком.

Спустя, примерно, часа два-три, я всё же дошёл до чёртового дома Свон и поднялся на хренов десятый этаж пешком, потому что долбаный лифт закрыт на ремонт. Я просто счастливчик. Попытка отдышаться не удалась, поэтому я позвонил в одну единственную дверь, на которой красными буквами на белой табличке было написано «Стерва».

- Чёрт, она просто охренительна! - шёпотом это не назовёшь, скорее сипением. После ряда отменных ругательств, шлепка и визга, дверь всё же открылась. Белла.

- Чего тебе надобного, придурок? – прошипела она, облокачиваясь на дверной косяк и потирая глаза.
- Прости меня, - прошептал я. Блять, знала бы она, с каким трудом мне дались эти чёртовы слова. Чёртовы слова, которые я произнёс только один раз в своей жизни – на похоронах собственной матери.

Глаза Беллы сразу же открылись, да так широко, что казалось, они вот-вот выпрыгнут из своих орбит.

- Я что тебя? Повтори, я, видать, спросонья не расслышала, - усмехнулась она.

Играешь? Ну, ладно, один раз разрешаю.

- Повторяю для тех, кто в танке, - усмехнулся я, поднимая свой измученный взгляд на Беллу. - Прости меня.

Не знаю, что ей в это время управляло – жалость, желание, спор, страсть, любовь, симпатия, ненависть - но я благодарен любому из этих чувств, потому что всё, что я чувствовал спустя секунду – это её теплые губы на своих.

- Я хочу тебя, я хочу тебя до трясучки, Белла, - прошипел я, прокладывая дорожку поцелуев от подбородка до ложбинки между грудей.

Услышав ободряющий стон, я усмехнулся.

- Где твоя спальня? – прошипел я, стягивая спальную футболку и шорты по пути.

- А тебе она нужна? – усмехнулась Белла, стягивая своими ногами мои джинсы.

- Да, я хочу любить тебя, - просипел я над её ухом, чувствуя, как ломается мой голос.

Белла вздрогнула, но не отстранилась, а прижалась ещё ближе ко мне и прошептала точно таким же голосом:

- Прямо и направо, Эдвард.

А дальше… Дальше всё было, как это описывается в разных книгах, сериалах, романах – это было страстно, больно, приятно, незабываемо… Это было именно то, к чему я так долго шёл. Мы любили друг друга всю ночь, шептали разные слова. Этот секс не был диким, необузданным… Он был нежным – впервые в своей чёртовой никчёмной жизни мне хотелось доставить удовольствие сначала девушке, а потом уже себе. Когда мы наконец-то насладились друг другом, она прижалась ко мне своей спиной, а мои руки обвили её тонкий изящный стан.

Почувствовав её тихое размерное дыхание, я сам начал погружаться в сон. В голове крутились сотни тысяч мыслей, но самая главная, которая выбивалась из всей это массы – кажется, я полюбил её.

И не менее важная – я никогда не смогу себе позволить признаться ей в этом.

____________________________________________________________________________