James Blunt “Carry you home”

В телецентре царило невероятное оживление. Всюду сновали люди с бумагами, телефонами, иногда умудряясь разговаривать одновременно по двум, постоянно раздавались звонки, кто-то кого-то окликал, нёсся по коридору, таща в руках папки.
Здешняя обстановка напоминала какой-то гигантский улей, в котором сутки напролет сновали телеведущие, журналисты, редакторы, спецкоры, многочисленные ассистенты, замы, замы замов и далее по иерархии.
Информация со всего света буквально витала в воздухе, она поступала в режиме online, обрабатывалась со скоростью света и выдавалась в эфир в прайм-тайме.

С отцом здоровался каждый проходящий мимо, задавал вопросы, что-то спрашивал или, наоборот, рассказывал. Пока мы добрались до нужного этажа, повстречали десятка четыре коллег.
- Здравствуйте, Евгений Александрович, – не отрываясь от монитора, и с молниеносной скоростью набирая текст, поздоровалась секретарь. – Маришка, привет.
- Здравствуйте, – кивнул я в ответ на ее мимолетную улыбку. – Работа кипит?
- Молчи, – закатила она глаза, затем перевернула листок и продолжила печатать.
- Лена, где Владимир? – отец подошел к ее столу и просмотрел текст, с которым работала девушка.
- В редакторской, – она взглянула на отца. – Я почти закончила. Посмотрите потом?
- Обязательно, – он кивнул. – У нас пожевать что-нибудь есть?
- Вовремя, пап, – я скинул верхнюю одежду и теперь думал, куда бы ее деть. – А то нас в школе кормили три часа назад. Есть хочу.
Затем отдал пуховик отцу, чтобы тот повесил его в шкаф.
- Сейчас что-нибудь придумаю, только сохранюсь. – Елена поднялась из-за стола. – В холодильнике есть бутерброды с колбасой и сыром. Будете?
- Конечно, - я поплелся за ней в небольшую комнатку, служившую кухней и столовой одновременно.
- Как жизнь молодая, Мариш?
Она доставала провизию из холодильника и складывала на поднос, который я держал в руках.
- Идет потихоньку.
- Наслышаны о твоих приключениях в Америке. – Лена закрыла холодильник и подошла к кофе-машине. – Мы всем отделом радовались, когда твой папа сообщил, что ты улетаешь на стажировку.
Девушка засыпала кофейные зерна и залила воду в резервуар.
– Очень переживали, когда ты вернулась обратно в Москву, да еще и с невеселыми новостями. – она расставила чашки и принялась варить эспрессо. – А потом волновались, как ты пройдешь переаттестацию. – Елена поежилась, будто от холода.
- Можете теперь снова радоваться, – весело ответил я, жуя бутерброд. – Я скоро снова улечу в Америку.
- Да ты что! – Лена с удивлением посмотрела на меня. – Мы чего-то еще не знаем?
- Именно! С тестом вышла неурядица, короче, я справилась со всеми заданиями на «отлично». Сегодня это как раз выяснилось.
Я взял протянутую чашку с кофе и сделал несколько глотков.
- Маринка! – Взвизгнула девушка.
- Принимаю поздравления в порядке очереди, – пошутил я, допивая кофе и хватаясь до второй бутерброд.

“Вот наем Марине бока, – усмехнулся я про себя, топая за Леной обратно в отцовский кабинет.
– Ничего, ее откармливать надо, вон как исхудала и осунулась у меня во время разлуки, а калории мы с ней потом вместе сожжем… Чёрт, Лотнер! О чем ты только думаешь?
Я вел диалог сам с собой, радуясь, что никому из простых смертных не дано читать чужие мысли. – О чем думаю, о чем думаю… О сексе и думаю, чего уж там строить из себя пай-мальчика. –
И грустно вздохнул, дожевывая бутерброд с сыром.
– Как же мне тебя не хватает, маленькая моя, я соскучился безумно, и так хочу снова почувствовать тебя рядом… Обнять, прижать к себе, зацеловать, уснуть в обнимку после того, как… Чёрт!
Снова чертыхнулся я, ощущая, как щеки моей Марины наливаются румянцем.
– Я хочу тебя, Марина Ларина! Я с ума схожу, когда тебя рядом нет. Подожди, вот доберусь до тебя…”
- Кого я вижу? Марина, неужели?
Нам навстречу шел полноватый дядя лет сорока пяти, его гладко выбритое лицо постоянно расплывалось в широченной улыбке, волосы на голове топорщились ежиком. Одет он был просто, но со вкусом и вообще производил впечатление опрятного человека.
– Вернулась наша американская дочь.
Он приобнял меня, и тогда я смог, наконец, прочитать его имя на бирке.
- Здравствуйте, Владимир Владимирович.
- Ты что, милая? Сколько я тебя знаю, если быть точным, то с самого твоего рождения, я всегда был для тебя просто Владимиром, – он удивленно посмотрел на меня, затем переглянулся с отцом, который выглянул из кабинета.
– Жень, твою дочь в Америке не подменили?
- Порой мне и самому так кажется, - папа взял у меня поднос с едой.
- Где все-таки лучше, Марин? Там или дома? – вдруг спросил меня по-английски Владимир.
- Учиться лучше в Америке, а дом находится там, где нас ждут близкие и любимые люди, – на автомате ответил я.
- Даже не задумываясь, ответила, – он удовлетворенно хмыкнул, видимо, задумав проверить мои знания английского языка эффектом неожиданности. – Как так получилось, что тебя отчислили?
- Все уже в порядке. Наша Маринка скоро улетит обратно в Штаты, – объяснил своему напарнику отец. – Ты материал сдал?
- Да, он уже в монтажной. Репортаж попадет в вечерний эфир, а у нас несколько дней отпуска перед командировкой в Нью-Йорк.
- Не напоминай, я хочу отдохнуть.
Мы все вместе вернулись в кабинет отца, который он делил вместе с Владимиром. Он был не только его коллегой по работе, но и близким другом, как я успел заметить, отец работал с ним в напарниках, ведь каждый интервьюер привык ездить на съемки очередного репортажа со своим оператором. Эту кухню я тоже неплохо знал.
- Отличный кофе, Леночка, – Владимир в два глотка осушил чашку.
- То, что нужно сейчас! Мне необходимо согреться, – я потянулся к горячей кружке с надписью «I love New York».
- Мерзнешь в Москве после Калифорнийского солнышка, Маришек? – весело подмигнул мне он.
- Конечно, – засопел я, потягивая горячительный напиток. – Пап, у тебя телефон звонит?
- Момент, – отец полез за мобильным в карман. – Да, Анна. –
Зажав трубку между ухом и плечом, отец размешивал ложкой сахар в кофе.
– Привет. Успокойся, пожалуйста, она со мной, – он посмотрел на меня. – Откуда я знаю, почему она тебе не позвонила… Так, жена, я не увозил твоего ребенка в неизвестном направлении без твоего ведома.
Он схватил трубку и отошел от нас, продолжая оправдываться.
– Не забывай, это и мой ребенок тоже. Имею я право встретить любимую дочь после школы? То-то же! – папа довольно усмехнулся, а в его глазах плясали довольные бесенята, видимо, мама что-то промурлыкала ему на том конце провода.
– Общалась с директором? Да, я уже в курсе, мне Мариша письмо показывала, – он кивнул в знак подтверждения своих слов. – И я тебя поздравляю! Разогревай ужин, мы скоро домой поедем, только ключи от служебной машины сдам. Целую.
Отец сбросил звонок.
– Мама ждет, – он посмотрел на меня. – Ты чего не позвонила ей?
- Да мне как-то невдомек было отзваниваться. А сотовый разрядился еще с утра, возможности вернуть его в рабочее состояние пока не представилось, – оправдывался я, поскольку не привык постоянно быть на связи с мамой.
Еще одна привычка, выработанная годами в разъездах и перелетах. По большей части мы общались с моей мамой с помощью sms или скайпа, а Марина, конечно, привыкла созваниваться. И как я мог забыть? Ведь даже по дороге в Плезантвиль она звонила домой.
– Я извинюсь перед мамой.
- Куда ж ты денешься, хотя, думаю, сегодня она не будет сильно сердиться.

Я подошел к столу, за которым обычно работал Евгений Ларин, присел на вертящийся стул, пару раз крутанулся и принялся разглядывать все, что находилось под рукой. Монитор пестрил эффектной заставкой, отрывной ежедневник был исписан вдоль и поперек, стикеры расклеены повсюду, цветные маркеры, ручки, карандаши разбросаны по всему столу.
Скользнув глазами по предметам интерьера, я замер на небольшой фотографии в изящной рамочке, в изображении которой, пленяя своей красотой, отражалась моя любимая Марина…



Фото было датировано тринадцатым сентября 2011 года, в этот день ей исполнилось восемнадцать лет, и похоже, еще не моя на тот момент девушка решила, что теперь ей можно абсолютно все, и загадала судьбоносное желание, думая обо мне…
“Какая же ты красивая, Марина, – я не мог глаз отвести от фотографии, всматриваясь в каждую черточку любимого личика, ощущая, как забурлила кровь по венам и прилила к лицу от воспоминаний, когда я прикасался к этим нежным рукам, гладил эти плечи, вдыхал аромат этих волос, тонул в манящих серых глазах… Любил так, как никогда в жизни”.

- Так, что именно произошло в Штатах, раз тебя отправили обратно домой? – вернул меня в реальность папин напарник.
- Ты не поверишь, друг, там у них база полетела, и все данные отобразились таким образом, что в неудачницах оказалась моя дочь, – ответил за меня мистер Ларин. – Я намерен разобраться с тем, что там произошло. Ты со мной?
- Разумеется, говори, что надо делать, – Владимир потер руки в предвкушении сенсации.
-Эй… А меня кто-нибудь спросил, хочу ли я огласки? – вклинился я в разговор двух борцов за справедливость.
То, что сейчас задумывалось у меня на глазах, мне было совсем не по душе. Вот почему взрослые так стремятся разобраться именно в последний момент, когда все уже было на мази? Мы и без них всех, кого надо, разоблачили и добились правды.
Я поежился, представив себе, как запестрят заголовки газет и журналов: «Сенсационное разоблачение махинации в Американской школе! Преднамеренная ошибка программиста, за которую расплачивается русская отличница!» и т.д. и т.п.
Боже мой! Если эти спецкоры начнут копать, всплывут такие факты и такие фамилии! Пострадают все, кто помогал нам с Мариной, да и Джордана будет жаль, ведь он осознал свой поступок и уже поплатился за него.
А самое интересное, что красной строкой в статье будет фигурировать мое имя!
Черт! Только этого мне сейчас и не хватало… Ведь тогда наши с Мариной отношения станут предметом обсуждения во всем мире.
Но я не хотел таким образом обнародовать их, начинать со скандала. Вот уж зачем-зачем, а за ненужным пиаром я никогда не гонялся.
Блин! Маринино возвращение в Америку отложится на несколько месяцев из-за судебных разбирательств, бесконечных исков и прочей документной волокиты.
- Пап, не надо ничего осложнять, пожалуйста, – в отчаянии посмотрел я на отца.
- Не спорь, мне лучше знать, – он был непреклонен.
- Жень, надо все обмозговать и наметить план действий, я поговорю с руководством, когда вернемся из Нью-Йорка, и выбью нам следующую командировку, а ты пока готовь факты, – вторил ему Владимир.
А я совсем поник, схватил фото Марины и отвернулся от них, мечтая, чтобы их планы рухнули, так и не реализовавшись.
- Маришек, помнишь, как ребенком ты приходила к нам сюда и частенько любила повторять, что когда вырастешь, станешь… Как ты там говорила? «Такой же репортершей, как папа». Вот, – рассмеялся Владимир, ничуть не смутившись, что я сижу к нему спиной.
- Помню, – я медленно развернулся и осторожно поставил фотографию на место. Действительно, я помнил это из слов Марины, которая в лицах рассказывала мне о том, как мечтала в детстве работать с отцом в «самом высоком доме», она именно так называла Останкинскую башню, будучи маленькой девочкой...

Моя любимая по привычке кормила нас обоих, а я за обе щеки уплетал обед, заказанный в ресторане, и слушал ее забавные истории, периодически отворачиваясь от очередной вилки, чтобы не подавиться от смеха. Тогда она шутила, что оставит меня без сладкого. Я тут же делал несчастное лицо и чуть ли не скулил, говоря, что не усну, если не получу своей порции «сладкого». Тут Марина не выдерживала и, улыбаясь, говорила, что я всегда все свожу к постели, чтобы она не произнесла. Ее задорный смех ласкал мою душу, словно перезвон колокольчиков.

Взрослые поговорили еще полчаса, я предпочел зависнуть в интернете и вообще не привлекать к себе внимания.
Вскоре мы попрощались с Владимиром и Леной, и вышли из телецентра, где нас уже поджидало несколько девушек.
- Евгений Ларин. Точно, он самый. Пожалуйста, а можно автограф? – они подлетели к отцу, слегка отодвинув меня в сторону.
– Ваш последний репортаж об извержении вулкана собрал более десять тысяч просмотров на ютубе. Как Вы умудрились так близко подобраться к горящей лаве? – его осыпали вопросами и подсовывали блокноты для подписи.
– А куда вы полетите теперь? Это правда, что Вы планируете в будущем запуск собственной программы?
“А папочка-то у нас, оказывается, знаменитость, – мысленно присвистнул я.
Получается, Марина росла в семье, где слова: поклонницы, телевидение, съемки, перелеты звучали ежедневно.Чего ж тогда она спасовала передо мной, сбежав обратно в Москву?
Мне было, о чем поразмыслить.
Как же я ошибался, решив, что, прежде всего она видела во мне кумира миллионов, красивую картинку, постер. Для Марины я всегда был и остаюсь обычным парнем, которого она любит не за красивые глаза, которые смотрят с экрана монитора, а просто потому, что принимает меня таким, каков я есть. Со всеми моими тараканами в голове.
Я улыбался сам себе, не обращая ни на кого внимания.
Еще бы! Ей было, у кого поучиться! Мамуля подала отличный пример!”
- Спасибо вам за внимание, девушки, – он черкал ручкой. – Все узнаете, следите за новостями. Кстати, позвольте вам представить мою дочь, - он притянул меня к себе. – Это моя Марина.
- У вас такая взрослая дочь! – в восхищении оглядели меня незнакомки, а я приветливо махал рукой.
- И красавица жена, – с гордостью ответил папа. – Ты ведь понимаешь, что это часть работы? – обратился он уже ко мне.
- Передо мной можешь даже не оправдываться, – кивнул я ему. – Я тебя всегда пойму, как никто другой.
- Девушки, спасибо еще раз, но нам пора.
Мы попрощались с толпой и поспешили на служебную стоянку.

Lionel Richie and Darius Rucker “Stuck on you”

Отец улыбался чему-то своему, периодически косясь на меня.
- Что смешного? – в недоумении спросил я и развел руками. – У меня что, шнурки на унтах развязались?
- Шутку я оценил, – он засмеялся, поигрывая ключами от своей машины. – Но я не над тобой смеюсь, просто кое-что вспомнил.
- Расскажи! – я с интересом уставился на него.
- Да это так, воспоминания молодости…
- Все равно, расскажи, пап! – я обогнал его и теперь шел спиной вперед.
- Не поскользнись! – он приобнял меня за плечи и развернул лицом вперед. – Хорошо, слушай. Лет двадцать назад, когда мы с мамой были чуть старше, чем ты сейчас, с нами впервые произошла схожая ситуация. Помню, как-то Анна пришла к телецентру, где я как раз проходил практику, оканчивая четвертый курс института. Мы заранее договорились, что она встретит меня, чтобы потом вместе пойти в кино.
- И?
- Так вот, когда она подошла к зданию, то застукала меня в окружении молодых девиц…
- Да ладно! – я не удержался и рассмеялся, представив себе картинку.
- Девушки расспрашивали меня ни о чем и обо всем, наперебой вспоминали вчерашнюю победу нашей сборной по футболу в отборочном туре, короче, старались привлечь к себе внимание, просили сфоткаться, совали записки с номерами телефонов.
- А что мама? – спросил я, старательно обходя заледеневшие лужицы.
- Анна молча подошла к нам и без помех вклинилась в этот курятник, – он не смог сдержать улыбки, а я заметил, как увлажнились его глаза, когда он вспомнил Маринину маму.
– Она обратилась ко мне со словами: «Евгений Ларин? Какая приятная встреча! Меня зовут Анна, и я тоже большая Ваша поклонница. Могу я рассчитывать на автограф и фото с Вами?» А потом она подошла ближе, глядя мне прямо в глаза, и я тут же забыл обо всех девушках, и проговорила: «Надеюсь, у Вас найдется для меня несколько минут?»
На что я ответил: «Для Вас, Анна, у меня найдется целая жизнь».
- Пап, ты молоток! – я в восхищении уставился на отца моей девушки. – И что же было дальше?
- Я притянул ее к себе и прошептал: «Привет, я ждал тебя», а затем обвел девиц взглядом со словами: «Простите, девчонки, жаль, но не могу больше уделить Вам внимание, мне пора, моя девушка пришла».
- Прям так и сказал?
- Да, правда, потом твоя мамочка устроила мне сцену ревности, причем необоснованную, но при посторонних вела себя, как королева, точно знающая, что ее место никто никогда не займет.
- Да вы друг друга стоите! – я даже про холод забыл.
- Я уверял, что мне никто, кроме нее не нужен, но Анна твердила, как упертая, что все равно будет защищать свое. Знаешь, не смотря на комичность ситуации, мне было приятно осознавать, что я принадлежу той, которую люблю больше жизни. Особенно, когда она сама признавалась мне в этом.
- Знаю, – поддержал я его, вспомнив слова Марины, сказанные наутро после нашей самой первой ночи, о том, что теперь я только ее целиком и полностью, и ей абсолютно неважно, что там у меня было в прошлом.
- Я вижу, что ты грустишь сейчас вдали от своей половинки, но поверь, если чувства взаимны, вы все исправите и наверстаете упущенное, – он воспринял мой вздох по-своему, хотя так оно и было.
- Спасибо, пап, я, правда, очень скучаю.
Этот разговор по-мужски мне был чертовски необходим сейчас. Хорошо, что я развил тему с воспоминаниями и вытянул из отца Марины эту часть истории взаимоотношений ее родителей. Я и предположить не мог, что у родителей моей девушки была схожая ситуация в прошлом. Как однако, тесно переплетаются судьбы и события в жизни людей, живущих на разных концах планеты, и проходящих через идентичные события каждый в свое время. Я лишний раз сейчас убедился, что в жизни ничего просто так не происходит.
Даже наше с Мариной перемещение.
Мы обязательно должны найти объяснение всему, что случилось с нами.
- Вечереет-то как быстро, – он посмотрел на хмурое небо. – Поехали домой, мама ждет.
И нажал кнопку на ключе. Рядом с нами запиликал и сверкнул фарами отцовский Volvo XC60.

***
- Солнышко мое любимое, мой дорогой ребеночек, я тебя так люблю, – мама то принималась обнимать меня, нашептывая нежности, то снова и снова перечитывала благословенный факс. – Моя ты умничка, кушай, деточка.
- Спасибо, – пробубнил я с набитым ртом и отодвинулся от нее, уткнувшись в тарелку. Я был не прочь пообниматься сегодня, так как сам рвался обнять весь мир, но есть хотелось больше, чем миловаться с мамой.
- Вкусно? – спросила она у нас обоих.
- Очень, – отец подал мамуле опустевшую тарелку. – Хочу добавки.
- Угу-угу, – снова пробубнил я и взял еще кусок хлеба.
- Ну, то, что у меня муж возвращается из командировок голодным, это я привыкла, а вот видеть здоровый аппетит у дочери – это просто счастье. З
асмеялась она, поднимаясь из-за стола и подходя к плите, чтобы положить папе еще порцию плова.
– Первое время по возвращении из Америки в тебя невозможно было впихнуть еду, какие бы вкусности я не приготовила, Марина.
- Мамуль, от твоей стряпни я вовек не откажусь.
Я допил апельсиновый сок и налил себе еще.
– It’s so delicious!
- Thank you, my dear daughter. – Ответила мне миссис Ларина, а я в который раз за день с удивлением присвистнул про себя, видя, что родители моей девушки очень даже неплохо говорят на моем родном языке.
Что касается отца Марины, тут все ясно, у него работа связана со знанием иностранного, но вот мама меня приятно удивила. Получается, английская речь звучала в этом доме с самого рождения Марины, и этот язык у нее по идее должен быть вторым родным. Что же ей мешало «заговорить»? Неуверенность, конечно. К гадалке не ходи за ответом.
Обнаруженное открытие явилось еще одной каплей, которая перевешивала чашу весов в сторону положительного решения: лететь в Москву за Мариной. Мне будет намного легче познакомиться с ее родителями, имея два преимущества: во-первых, я с ними уже знаком, а во-вторых, не придется нервничать из-за языкового барьера, и можно спокойно сосредоточиться на цели моего будущего визита в это благородное семейство.
- Я все-таки доберусь до твоей американской школы, чтобы разобраться с тем, что там творится. Отец отпил сока.
– Я на них целую статью накатаю, и репортаж снимем с Вовкой, а затем в прайм-тайм пустим, – он снова завел старую пластинку, а мне в который раз стало страшно за наше с Мариной будущее.
- Жень, и как она потом там учиться будет? – миссис Ларина поставила перед ним тарелку и пододвинула салат поближе. – Ешь, суровый муж.
- Я этого так не оставлю, – он принялся за плов.
- Мам… - Тихо застонал я в поисках поддержки.
- Послушай меня, - обратилась она к отцу, уловив мой полный мольбы взгляд. – Давай не будем вмешиваться сейчас, раз уж вначале не предприняли никаких попыток защитить нашу дочь. Марина и сама прекрасно справилась со всеми трудностями, а сегодняшнее письмо из Америки нужно расценивать, как подарок судьбы, а не призыв к действию.
- Но, Аня… - судя по тому, с какой интонацией мистер Ларин произнес имя жены, я понял, что мамины слова возымели нужное действие, и теперь он уж точно и шагу не сделает касательно дела Марины без ведома миссис Лариной. Их с Владимиром командировка в Лос-Анджелес приказала долго жить. Хвала небесам! Удача снова была на нашей с Мариной стороне.
- Позволь нашей дочери вернуться в Америку, не отсрочивай этот день своим желанием помочь.
- Вот именно, пап, – я мысленно благодарил маму, чувствуя, как отлегло от сердца. – Поверь, там уже разобрались, с кем надо.
- Что ты имеешь в виду? – в изумлении спросили меня оба родителя.
- Ну, мне друзья рассказали, что мой бойфренд помог.
Снова я ляпнул быстрее, что подумал, а теперь приходилось выкручиваться, соображая на ходу.
- Что? – мама с папой уставились на меня. – Мальчик, которого ты оставила в Америке, ездил в школу?
- Да, и он настоял, чтобы мой тест перепроверили.
Вот так вот в одно предложение я впихнул недели разбирательства с Джорданом, бесконечное ожидание, бессонные ночи Васьки, который взламывал базу данных, и свою тоску по любимой девушке.
- Я как в воду глядел, – отец хлопнул себя по коленкам. – Говорил ведь тебе, что если парень по-настоящему любит, он будет переживать и помогать, не смотря ни на что.
- Так оно и было, – согласился я. – Но ведь ваша непутевая дочь предпочла все решать сама, не опираясь ни на чью поддержку.
- Мариша, какой он у тебя герой оказался, – мамуля подперла подбородок кулачками и мечтательно посмотрела на меня. Я покраснел. – Тебе за него держаться надо, а не отталкивать.
- Ты мне об этом каждый день напоминай, договорились? – миссис Ларина кивнула, а мне было только на руку, чтобы Марина лишний раз испытала угрызения совести.
- Хоть бы имя нам его сказала что ли, – усиленно работая вилкой, пробасил отец. – Наверняка, какой-нибудь Джон или Майкл. Типичный американец. – Он чуть не поперхнулся пловом от собственной шутки и посмотрел на маму задорным взглядом.
- Ничего подобного, – насупился я и тоже взглянул на маму, которая послала мне воздушный поцелуй.
– Его зовут… - “Чёрт! Марина меня прибьет! Точно прибьет! Но что мне теперь-то делать? Придумывать себе имя?” – Тейлор. – выпалил я и зажмурился на секунду.
- Что? – мамины брови удивленно поползли вверх.
- А что? – недоуменно развел руками папа, в одной он по-прежнему держал вилку. – Главное, что не Майкл.
- Марина, прости нас, – она сжала мою ладонь, вернее ладошку Марины, но мне было приятно ее прикосновение.
– Вот почему тебе было так тяжело при упоминании о Тейлоре, ну о другом Тейлоре… Лотнере. Удивительно, что ты познакомилась с мальчиком, которого зовут также, как и твоего любимого актера, – она укоризненно посмотрела на отца. – Хотя, если бы тебе удалось встретиться со своим кумиром, думаю, ты бы ему сразу приглянулась.
- Мама!
“Сегодня все, кому не лень, будут строить предположения, приглянулась бы мне моя Марина или нет?” Так и подрывало сказать, что она уже так приглянулась дальше некуда.
- Не расстраивайся, раз твой Тейлор помог, он простит тебе все обиды, – добродушно улыбнулась мне миссис Ларина. – И как нам теперь различать двух Тейлоров?
- Не волнуйся, мам, как-нибудь разберемся,– подмигнул я ей, радуясь, как мальчишка, впервые услышав СВОЕ имя из уст Марининой мамы.
- Я не спорю, парень - молодец, но Марина ведь тоже постаралась – мистер Ларин взглянул на жену.
- Мой заинька, – мама снова бросилась обниматься, а я смирился с тем, что она сегодня меня затискает, и принимал поздравления за себя и Марину. ,
- Мне чая кто-нибудь нальет в этом доме?
На помощь мне пришел отец, который умял добавку и теперь жаждал чего-нибудь сладкого. Я уже успел изучить его пристрастия.
- Конечно, сейчас заварю, – Анна Сергеевна поцеловала меня в щеку и поспешила ублажить мужа.
- Мам, пап, а почему вы так никого и не родили больше? – задал я вопрос, который не раз приходил мне в голову. Родители впали в ступор от неожиданности.
- Ну, я не знаю… Так получилось, – Мамма просыпала несколько чаинок.
– Когда ты пошла в садик, я устроилась на работу, а потом все закрутилось, день за днем, год за годом… - Она переглянулась с мужем, ища поддержки.
- С чего это вам, девушка, вздумалось просить младшего брата или сестру? – перешел в наступление отец.
- Хм, ну, подумайте сами, я ведь скоро уеду и теперь уже не на несколько месяцев, – хмыкнул я, наблюдая их смущение. Ох, знали бы они, с кем сейчас разговаривают! – Может, стоит задуматься о том, чтобы дать жизнь еще одному чудесному человечку?
- Да мы уже не в том возрасте, чтобы заново проходить через бессонные ночи, пеленки, детский сад, школу и подростковые проблемы.
Оправдывалась мамуля, дрожащими руками заливая воду в чайничек.
– Мне лично хватило переживаний и с одной дочерью…
- Да брось, родная, мы еще молодым фору дадим, – папа поднялся из-за стола, подошел к маме и, приобняв ее за плечи, прижал к себе.
- Вот-вот, мам, ты подумай об этом на досуге. – Подхватил я, допивая сок.
- Вы что договорились с отцом смутить меня окончательно? – вспылила она, однако руки отца не скинула, чувствовалось, что ей приятны его прикосновения. Мистер и Миссис Ларины до сих пор были влюблены друг в друга. Марина росла в сплоченной и любящей семье, она была желанным ребенком. Сейчас я ощущал, будто бы меня пустили в святую святых. В историю отношений родителей моей любимой девушки.
- Анна, наша дочь уже взрослая, думаю, она давно в курсе, что мы ее не в капусте нашли,– прошептал он на ушко жене и поцеловал ее в пунцовую щечку.
- Женька!.. – мама развернулась в его руках и уперлась кулачками ему в грудь. – Прекрати немедленно! Марина, не слушай его!
- Намек понят, – я вскочил из-за стола. – Мешать вам не буду, милуйтесь на здоровье. Третий лишний удаляется в свою комнату, мне еще доклад сочинять надо.
И потопал из кухни, еще раз мельком взглянув на родителей.
- Спокойной ночи, ребенок, – со смехом в голосе проговорил отец и обнял маму за талию, притянув к себе.
- Не шалите только, – с этими словами я оставил родителей наедине.
- До завтра! – мне вслед раздался настоятельный голос отца и смущенное хихиканье мамы.

Этот длинный, полный событий день, наконец-то, подходил к концу, но, не смотря на усталость, мне не хотелось сразу ложиться спать, ведь завтра я снова проснусь в своем теле, а значит, снова вдали от Марины.
Как она там? Как прошел ее день? Наверняка опять изложит мне свои приключения во всех подробностях, и я поймал себя на мысли, что жду ее писем, как глоток свежего воздуха до следующего перемещения.
В стенах ее комнатки я действительно отдыхал душой, перебирал милые ей вещицы, зная, что она не раз прикасалась к ним. Начал читать так любимый ею роман, общался с единственными «собеседниками», которые были посвящены в нашу с Мариной тайну…

James Blunt “You’re Beautiful”

- Как ты мог оставить Джулиану одну? – моя любимая прижимала медвежонка к себе, пока мы направлялись к машине после танцев. Смеркалось. На улице почти не осталось людей, редкие парочки шли нам навстречу, и те были увлечены друг другом. Как и мы с Мариной.
- Да кому бы она понадобилась? – скосил я взгляд на двух своих девочек.
- Тейлор! Как тебе не стыдно! – возмутилась Марина. – А эта медведиха чем тебе не угодила? Ты расстроился, что не сам выиграл ее?
- У меня рука дрогнула, - я попытался неловко оправдаться.
- Да какая разница, кто из нас ее в итоге заполучил! – было почему-то безумно приятно, что Марина разговаривала со мной, как с надутым подростком, а не с взрослым парнем. – Она наша, и мы никогда не бросим ее, точно также как и Джейкоба.
- Ты носишься с ними, как с малыми детьми, – хмыкнул я, поддев маленький камушек носком ботинка, от чего тот отскочил по дороге на несколько метров вперед.
- Они мне дороги, надеюсь, тебе тоже. – вздохнула Марина.
- Это всего лишь игрушки. – я рассмеялся над ее непосредственностью.
Ладно, признаться, мне нравилось чувствовать, что у нас с Мариной есть что-то общее, только наше, не просто интересы или привычки, а именно что-то ощутимое, пусть пока и плюшевые мишки. Но раскрываться перед ней в этом я не спешил. Еще чего!
- А я уверена, что ты в глубине души обожаешь их, просто передо мной хорохоришься, – вдруг подколола меня моя любимая.
- Надейся, надейся, – я повел шеей.
Вдалеке послышались звуки знаменитой мелодии, а это означало, что «Унесенные ветром» уже начались, и мы опаздывали к началу фильма, но меня куда больше занимала моя девушка, поэтому я не особо торопился.
- Тейлор, пожалуйста, перестань бузить, - она перехватила Джул одной рукой, прижав к своему боку, и пристроилась ко мне поближе.
“Подлизываться решила, родная?” – Радостно подумал я про себя, никак не отвечая на ее попытку сблизиться.
- Я спокоен.
-Ты все еще сердишься из-за того, что я танцевала с тем парнем?
- Больно надо! – как можно небрежнее ответил я.
- Зачем тогда отпихнул его от меня? Мало того, что позабыл о медвежонке в порыве гнева, так еще и ни за что нагрубил тому бедолаге.
- Я оставил Джул сторожить наши места, а у меня были дела поважнее,– упрямо заявил я, разом выдав свои эмоции и чувства.
- Твоя ревность порой так необоснованна, милый.
Маринавзяла меня под руку, а я по-прежнему шел, сунув руки в карманы брюк. – Но мне приятно.
Она попыталась вытащить мою ладонь, понимая, что без моего согласия ей это не удастся. – Милый?
- Я просто защищал свое.
- Какие мы суровые! – поддев меня плечом, пожурила она. – Ты уже защитил, отбил от меня всех, кто пытался подойти ближе, чем на метр.
Марина не сводила с меня глаз, я же продолжал играть в обиженного парня.
– Эй, Тейлор? – заискивающе позвала она меня…
И я сдался.
- Иди сюда, honey, - я по-хозяйски забросил ее руку на плечо, притянув к себе.
- Вот так-то лучше,– расслабленно выдохнула Марина и поцеловала меня в щеку. – Мне никто, кроме тебя, не нужен, поверь, Тейлор.
- Я знаю, но все равно ничего не могу с собой поделать, –я прикоснулся губами к ее лбу. – Устала?
- Не то чтобы устала. – Марина подавила зевок. – Слишком много впечатлений для одного дня. Но я рада, что ты привез меня сюда.
- А может, бросим все и останемся в Плезантвиле? – я почувствовал, как ее ручка легла мне на талию.
- Мы не можем вечно скрываться ото всех, но, признаюсь, соблазн велик, – стук ее каблучков, отбивающих неспешный шаг, эхом отзывался вдоль тихой улицы.
- Я умею соблазнять, – хитро подмигнув ей, заметил я.
- Мне ли этого не знать, – смущенно пролепетала моя девушка.
Мы подошли к нашей машине.
- Давай сюда этого медведя.
Я ловко перехватил у нее из рук плюшевую игрушку.
- Ну что, Джул, готова прокатиться с ветерком?
Посадил медведиху на сиденье и повернулся к Марине.
– Вот Джейк обрадуется, что привезем ему подружку из Плезантвиля, глядишь, если еще и запечатлится с ней, то считай, пристроим нашего парня на веки вечные.
- Тейлор Лотнер. Что ты несешь? – Марина закрыла мне рот ладошкой, которую я тут же попытался укусить, но она уже одернула ее. – Ай!
- Куда? – амзетив, что моя honey попыталась вырваться, я поспешил покрепче прижать ее к себе. – А что я такого сказал? По-моему, они будут неплохо смотреться вместе.
Оставил поцелуй на ее чуть приоткрытых губках.
- Они такие разные. – Марина взмахнула длиннющими ресницами. - Как и мы с тобой.
- Не начинай эту песню, Марина! –
Я облокотился на машину, по-прежнему держа любимую девушку в своих объятиях.
- Прости, я стараюсь осознать, но пока не могу, все случилось так внезапно, и вот теперь я здесь, и ты рядом, а я теряюсь вместо того, чтобы наслаждаться каждой минутой, и снова все порчу… - ее голос дрогнул на последнем слове.
- Родная, посмотри на меня, – взяв ее личико в ладони, попросил я. – Давай раз и навсегда закроем эту тему с пропастью между нами. Я скажу сейчас один раз, и больше не буду возвращаться к этому разговору.
- Тейлор...
- Я тебя люблю. И мне неважно, в какой стране ты родилась, какую школу будешь заканчивать, кем планируешь стать в будущем. Я узнал тебя такой, какая ты есть на самом деле. Без обмана и притворства, без звездной пыли и мнимой славы. Обожаю целовать эти губки, - остановился на них взглядом. – Дорожу каждой ресничкой и не позволю упасть ни одному волоску с этой чудесной головки. Я порву за тебя любого, только не отталкивай, пожалуйста, не ставь между нами невидимую преграду, через которую мне не пробиться.
- Любимый мой… - она стиснула мои запястья так сильно, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
- Чего ты боишься, Марина? Скажи мне? – отчаянно выпытывал я, вглядываясь в милые сердцу черты.
- Потерять тебя. – в ее серых глазах забрезжил лунный блеск. А мне стало жутко страшно, и в сердце будто прокралась стальная пружина, которая мешала теперь свободно вздохнуть. Я испугался за нее, за себя, за наше будущее… А дышать становилось все труднее, словно через силу.
- Но ты не потеряешь меня! Что бы ни случилось, я не оставлю, не выпущу тебя из поля зрения, запомни это, honey, очень тебя прошу. – быстро заговорил я, стараясь успокоить нас обоих.
- Тейлор, ты лучшее, что случилось со мной. Я так мечтала, так ждала встречи, томилась и страшно боялась, что мы так никогда и не пересечемся, или еще хуже, если повстречаемся на этой огромной планете, то ты просто пройдешь мимо, не заметив меня. – Марина, наконец, выпустила мои руки из железной хватки и положила свои ладошки мне на плечи, а я прижал ее к себе, скользнув вниз по спине и замерев на талии.
– А сейчас просто не верю своему счастью. Все так хорошо, слишком хорошо. Ты любишь меня, оберегаешь, уделяешь столько внимания, даришь подарки, устраиваешь сюрпризы, а мне нечего предложить тебе, кроме своей любви и заботы…
- Марина, ты даешь мне все, в чем я нуждаюсь, – перебил я ее.
- Как я хочу, чтобы этого было достаточно. Для меня, – на ее ресницах заблестели хрустальные капельки, и вот уже в уголке левого глаза показалась слезинка, медленно побежавшая по щечке.
- Не надо плакать, любимая, - я попробовал слезу на вкус. Соленая.
– А я думал, ты сладкая… - прошептал, не переставая прикасаться губами к бархатистой коже на щечке. – Не забивай свою хорошенькую головку ненужными мыслями. Коснулся губ и отпрянул, взглянув на Марину:
– Договорились?
- Я хочу свой поцелуй! – она потянулась ко мне.
- Марина, я жду!
“Она думает, я так легко поддамся?”
- Все потом, Тейлор… - Марина замерла на моих губах, ожидая ответных действий от меня. – поцелуй меня, пожалуйста.
- Откуда у тебя такая власть над моим сердцем, honey?
Мой вопрос растворился на ее губах…

- Привет, Джейк, приятель! – поздоровался я с медведем, входя в комнату Марины.
– Ой, прости, малость не подрасчитал.
Слишком сильно проехался мишке по ушам, отчего тот завалился на бок и шлепнулся на пол.
– Давай помогу подняться.
Я взял Джейкоба подмышки и усадил обратно рядом с Джулианой.
– Только не жалуйся хозяйке на меня, хорошо? Иначе она меня на пушечный выстрел не подпустит к своей комнате.
Затем присел перед ними на корточки.
– Я не со зла, ты ведь знаешь, что в этом доме ты – мои глаза и уши. Для этого ты, друг мой, и был куплен.
Я слегка стукнул его кулаком в плюшевый животик.
- Присматривай за Мариной в мое отсутствие, пожалуйста.
Затем посмотрел на медведиху.
– Эй, малышка, как дела? Надеюсь, ты еще не проболталась Марине о моих истинных чувствах к ней? Шутливой спросил я.
– Не рассекречивайте меня пока, договорились?
Я скрепил наш уговор, легонько пожав две мягкие лапы: коричневую и белоснежную.
– Но за моей девушкой приглядывайте и следите, чтобы ей никто не докучал. Пока вы с ней рядом, я спокоен.
Две пары плюшевых глаз смотрели на меня со всей доверчивостью и пониманием.