Глава 21. Когда от женщины пахнет яблоками, сложно понять, кто она, Ева или Змея.

Я так долго искала тебя средь толпы
Тех мужчин, что совсем были мне безразличны,
Среди будничных дней и ночей маеты,
Средь весны и зимы и погоды различной.

Я искала тебя и все время звала,
Но в ответ тишина и безмолвия горечь…
И я снова и снова искала тебя
Среди всех моих близких, друзей и знакомых.

И даже во снах я искала тебя
В лабиринтах души мимолетный твой образ
Нечеткий, размытый, и только глаза,
Глаза твои сердце навечно запомнит.

И я знала как будет наш выглядеть дом,
И что будет тот дом всегда полон друзьями.
Знаю каждую комнату, каждый проем,
Ведь я это в душе все хранила годами.

И когда, обессилев от поиска, я,
Раз последний решусь поискать средь прохожих,
Вдруг почувствую сердцем в толпе я тебя
И застыну, чтоб ты мог почувствовать тоже.

И тогда подойдешь ты ко мне не спеша,
И посмотришь в глаза, и обнимешь за плечи,
И вдруг скажешь: Как долго искал я тебя
Среди этой толпы безразличных мне женщин…

Ларина Ольга

Однако это был исторический момент… Не то чтобы он претендовал на событие, о котором позже напишут в школьных учебниках, но потомки моих потомков однозначно будут пересказывать об этом дне что-то из разряда: «Она вышибла дверь в тронный зал Вольтури с ноги, села к Аро на коленки и приказала называть её матерью всего сучьего… Или сущего… Нет-нет, там однозначно было что-то про самок собаки…»

На Кая можно было и не смотреть — степень его осатанения я угадывала на расстоянии. Куда интереснее было наблюдать за тем, как выражение надежды на любимом лице сменяло удивление, а затем коварное веселье, которое смогли поддержать не все…

— Да как ты смеешь…

— Ахаха, Кай, не шипи так, она просто очаровательна! — рассмеялся Аро, мгновенно оказываясь рядом с вампиром и крепко сжимая плечо старого друга, который был явно не согласен с моей характеристикой.

Обменявшись с Каем какими-то многозначительными взглядами, Аро с добрейшей улыбкой гадюки повернулся ко мне и посетовал:

— Ах, как жаль, что Марк опаздывает! Вечно он пропускает самое веселье… Надеюсь, вы его дождётесь?

Ранее безмолвные стражи храбро заступили мне и Калленам путь к выходу, намекая, что надежды Владыки нам придётся оправдать. Ожидаемо. По правде говоря, не было и речи, чтобы отпустить нас до коллегиального решения правителей относительно нашей судьбы. Спор был, естественно, похож на фикцию. Я сделала вид, что для меня это даже не стало сюрпризом, хотя я надеялась пропустить встречу с мужем Дидимы.

— С удовольствием задержусь.

Мой голос был далёк от восторженного, но в нём слышалось больше огорчения, чем злости.

— Италия заслуживает вашего внимания.

Аро с добропорядочной улыбкой дьявола сложил пальцы домиком.

Сохранять концентрацию щита стало всё сложнее. Даже без визгов Алека, который сейчас смотрел на пленённую мной сестру глазами, полными ужаса, кричащие мысли Феликса и Джейн доставляли мне определённое неудобство. Но были и другие способности… Сначала я подумала, что это дар Деметрия, но эти нити были скорее подобны еле видимым цепям, и вели они в сторону элегантной и высокой блондинки. Я подняла взгляд на девушку и увидела в её глазах настороженность.

Когда Аро обратил внимание на объект моего интереса, его тело дёрнулось в её сторону:

— Челси, не смей трогать её! — заорал он таким страшным голосом, будто она была готова напасть на меня.

— Владыка, я… Я ничего не сделала.

Значит, её зовут Челси… Девушку, которая может разрывать и создавать духовные связи между существами…

— Но ты пыталась, — мягко возразила я, понимая, что за цепи призрачно дрожали между Феликсом и Джейн. И как эти же цепи стремились через мой щит в сторону других вампиров клана, но самые крепкие направлялись к Аро. За границей щита я их не видела, но легко прослеживался вектор…

Очень интересно, что случится, если я порву эту интересную цепочку между Феликсом и Джейн? Она была очень прочной со стороны Феликса, но жалко истончалась, когда доходила до Джейн. Рубанув рукой рядом с Джейн, я отрезала их связь, чувствуя странное уважение… Ха! Феликс преклоняется перед сильным, оказывается! Но Джейн его и в грош не ставила, судя по состоянию связи с её стороны. Фантастика! Я сжала цепь крепче, чувствуя, как она будто врастает мне в кожу с лёгким покалыванием. Едва связь была завершена, я услышала, как гневный мотив мыслей Феликса сменился просительным… Так миролюбиво просит прекратить спарринг старый друг, с уважением признавший поражение.

Не выдержав переполнявших меня чувств, я громко расхохоталась. Мой капюшон свалился с головы, а плечи тряслись от понимания: накрой я сейчас всех щитом на пределе возможностей, убей Челси и перекинь все эти связи на свою сторону — и мне уже мало кто мог бы помешать когда-либо… Я причиняла Феликсу сильнейшую боль, но он смиренно просил прекратить, говоря, что уже осознал свою ошибку.

Невероятные способности! Неудивительно, что Аро так ценит эту девушку…

— Что она делает? Почему она смеется?

Настороженный голос Кая сделал мой смех тише.

Нет, я не сделаю ничего подобного в этот раз. Слишком сложно построены некоторые звенья. Это был результат постоянной, кропотливой работы и нескольких столетий; просто так перекинуть на себя, как это вышло с ослабевшей цепью Джейн, у меня вряд ли выйдет. Это займёт много времени, сил… Да и вряд ли они не будут сопротивляться. Ставить холодный разум вампира против навязанных чувств я сейчас не собиралась. Столь дерзкое поведение при случайной ошибке мне не простят.

На щеках Ареса играли желваки, он тоже понял мои возможности, но из-за моего блефа не мог точно определить масштаб возможных бедствий. Я буквально видела, как крутились шестерёнки и просчитывались варианты в его голове, взвешивая слова и действия на чашах весов.

Возможно, в моих силах было порвать его связь с Джейн. Ломать не строить, как говорится, вдруг справлюсь? На чём там у них строятся отношения? Я неуверенно подступила к ментальным оковам. Звенья толстой, туго переплетённой цепи из нескольких более тонких цепочек плотно оплетали грудь малышки-садистки и стремились в сторону её любимого Владыки. Ювелирная работа, конечно…

— Белла может использовать чужие способности, если их применяют против неё, — громко и неожиданно пояснил Аро, едва не сбив мне концентрацию своим вибрирующим бархатным баритоном. Ах да, Кай задал вопрос… В голосе мужа ясно слышалось предупреждение для всех присутствующих.

Я представила на мгновение плакат собаки с моим злым лицом на входе в этот тронный зал.

— Необязательно против меня конкретно, — поправила я, устало потирая виски. — Например, дар Эдварда работает на всех, так что отголоски его способности влияют на мой щит не нарочно.

— Кто её сюда привёл?! — заорал паникёр Кайус, схватившись за голову.

Задумчиво переглянувшись с Деметрием, мы с парнем дружно указали на неспособных возразить Джейн и Феликса, как самых крайних. Ищейка хмыкнул и посмотрел на меня добрым взглядом, транслирующим: «А ты хороша…» Я же польщённо поднесла ладони к щекам и кокетливо хихикнула.

Этот невинный флирт почти грубо прервал муж громким покашливанием. Моему ответно-невинному взгляду могла бы позавидовать Мадонна. Та, кто родила Иисуса, а не выступала в шипастом лифчике и колготках в сетку, конечно.

— Белла решила, что обязательно присоединится к нам, — с улыбкой проворковал Аро для Кая, будто сообщал ему чудеснейшую новость.

— Когда здесь найдётся для меня достойное место, — напомнила я своё условие темноволосому интригану, который мысленно уже эксплуатировал меня по полной.

Улыбка мужа дрогнула, в голове снова пошли расчёты.

— Достойное место?! — Ошарашенный голос Кайуса снова прорезал тишину зала, в котором многие даже не дышали. — Какое место выше ближнего стража ты считаешь достойным?!

Мужчина нервно подлетел к своему трону и указал на соседний, что принадлежал Аро:

— Это, например?!

В его голосе царил откровенный сарказм, но к его ужасу на моём лице начала проступать задумчивость.

Нет, потомки потомков точно скажут, что я взгромоздилась на колени Аро с непосредственностью ребёнка, который подсел к Санте торгового центра в канун Рождества…

— Белла, не издевайся над Кайусом, — мягко попенял мне этот горячий тёмный итальянский Санта, который точно сможет исполнить все мои желания, какой бы плохой девочкой я ни была в этом году… — Он очень не любит такие шутки.

— А ты любишь?

Я облизнула губы, следя за тем, как муж медленно, шаг за шагом, приближается ко мне, опасно сокращая радиус моего щита.

— О да… — Его яркие глаза сияли порочным обожанием. — Я люблю…

— Если не хочешь упасть от дичайшей боли и быть обездвиженным, лучше оставайся там, где, стоишь, — промурлыкала я, и мужчина остановился с непритворно огорчённым видом.

Нет, мистер, я ещё не потеряла от тебя голову…

Но до чего ж хорош, чертяга! Даже с этим задумчивым взглядом плохиша, который коварно планирует прокатиться на люстре, мужчина был похож на тёмное божество. Я закусила губу, потому что мне стало внезапно жалко себя и мои молодые гормоны. Кто-нибудь, вылейте на меня ушат воды, пока моё сердце не выскочило из груди от космических перегрузок…

В этот момент меня спасло прибытие нового действующего лица. Молодой красивый мужчина с тёмными короткими волосами мог бы напомнить мне Джеймса Пьюрфоя, выгляди постарше. Я узнала его лицо с портрета Карлайла и воспоминаний Дидимы.

Марк.

Обманутый муж ныне мёртвой жены. Мне было жаль его. Печальный взгляд вдовца скользнул по залу, ничуть не удивляясь новичкам, опрокинутому на пол Феликсу, застывшей красивой статуей Джейн без её любимого плаща, и нашёл Елену. Возможно, мне показалось, но при взгляде на маленькую вампиршу его тонкие бледные губы на секунду посетила тёплая улыбка. Кажется, эта маленькая несчастная девочка успела завести хороших друзей. Я была рада за неё.

Однако у проходящего в нескольких шагах мимо меня Маркуса вдруг напряглись плечи, он оглянулся, а взгляд его тёмных глаз выражал мрачную задумчивость. Аро замер. Кай подозрительно прищурился. Эдвард бесстрашно заслонил меня собой. Охрана заметно перестроилась, готовая защищать Марка.

В чём дело?!

Напряжение смогла развеять Елена, подлетевшая к другу, почти чудом не задев границ моего щита. Девочка была легко подхвачена вампиром на руки и крепко обняла его за шею:

— Марк! Это Белла! Помнишь, я рассказывала тебе про неё? Это она спасла меня от Джеймса!

Я помнила картину иначе, как и мои рёбра… Но если это добавит мне очков в глазах младшего из владык Вольтури, я готова мудро промолчать.

— Верно, — с улыбкой подтвердил Аро, с одобрением посмотрев на одарённого ребёнка. — Именно Белле мы обязаны появлением нашей славной, развитой не по годам малышки. Но я даже не думал, что сама мисс Свон окажется не меньшим приятным сюрпризом.

Марк ничего не ответил. Его задумчивый, подозрительный взгляд следил за довольным Аро и настороженной мной.

— Белла, отпусти уже ребят, — всё тем же доброжелательным тоном многодетного папочки попросил меня Аро. — Я сомневаюсь, что они решатся ещё раз напасть на тебя.

Ну, я читала мысли Джейн до сих пор, так что ты не прав, дорогой. Тем не менее, я осторожно сняла щит сначала с Феликса, а потом с молодой любовницы мужа, сократив радиус до метра, но готовая расширить его в любой момент.

Моргнув, освобождённые вампиры сделали глубокий вздох и посмотрели в мою сторону. И если у здоровяка вид был просто оглушёно-ошарашенный, то Джейн оскалила зубы, но была остановлена строгим тоном Аро:

— Не смей! Вы с братом уже и так достаточно огорчили меня на сегодня…

Холодный тон Владыки подействовал на Джейн моментально.

— П-простите, господин, я н-не смогла…

— Мне плевать, что ты не пробила щит Беллы, Джейн… — тихо и угрожающе перебил кающуюся девочку Арес. Выражение лица его сейчас было очень опасным.

— Ты нарушила мой приказ о её безопасности и напала. Я ведь ясно обозначил, что она должна остаться живой.

— Она меня провоцировала! — рыдающим голосом оправдывалась фаворитка, пока спокойный Феликс вытряхивал каменную крошку пола из своих волос.

Правильно. Он-то действовал с молчаливого разрешения Аро. У Деметрия был такой сияющий вид, будто этот день публичного разгрома Джейн он официально для себя объявит праздничным. Учитывая, что сегодня день святого Марка, у вампира даже будет оправдание чествовать его с особым размахом. Серьёзно, ищейка даже потирал руки от удовольствия.

— Тебе что, пять лет? — перебил её лепет Аро. — Не ты ли убеждала меня недавно, что достаточно взрослая?

К всхлипнувшей от горя Джейн подошёл брат, обнимая сестру за плечи с молчаливой поддержкой.

— Я спас вас из огня, подарил бессмертие, отомстил всем вашим обидчикам, возвысил и дал свободу действий, ограниченную лишь моими прямыми указами… А вы поддались лёгким подначкам моего гостя и будущего члена клана, нарушив приказ и подорвав мой авторитет. Но главное, вы подвергли опасности свои жизни из-за глупости. Так вы цените мой дар?

Близнецы выглядели как побитые щенки. Губы этих почти детей жалостливо дрожали, а головы были низко опущены.

— Я разочарован, — строго закончил Аро, отворачиваясь от бессмертных близнецов.

Мужчина подал руку всё ещё сидящему на полу Феликсу и поднял его на ноги:

— Ты как, дружок? Сильно приложило?

— Да уж, знатно поцеловался с полом, — хохотнул гигант, мысли которого сейчас легко считывал Аро, будто походя.

После просмотра недавних событий мужчина цыкнул и бросил нечитаемый взгляд на Деметрия. Тот перестал сушить зубы и шумно сглотнул.

Кажется, кому-то устроят выволочку за недогляд за Калленом, который едва не вышел на площадь, и за молчание о моих прыжках по крышам с подставой близнецов. Ищейка заметно взгрустнул.

— Теперь вы можете нас отпустить? — Напряжённый тон Эдварда прервал гляделки.

— Да, конечно! Эдварду с Элис, безусловно, придётся дождаться захода солнца, но я считаю, что вопрос о вашем нарушении больше не стоит. А вы что думаете, братья? — чуть склонив голову в сторону тронов, но не отпуская моего взгляда, проворковал Арес.

— Я считаю, что вот так отпускать таких могущественных одарённых нельзя, — проворчал Кай.

— Я думаю, Беллу нужно убить, — спокойно проговорил всегда миролюбивый Марк, после чего удостоился ошарашенных взглядов всех присутствующих.

Ты должен был противостоять злу, а не примкнуть к нему!

Хотя, если считать злом меня и Аро… Всё правильно делает парень.

День и так не был томным, но тут какой-то фатальный напряг.

— Нет, Марк, почему… Она же хорошая!

Малышка Елена крепче прижалась к Владыке, ладошкой дотрагиваясь до его щеки. Она также пыталась поймать его взгляд, но смотрел Маркус лишь на меня.

— Меня тоже интересует основание для приговора, — сухо и почему-то угрожающе произнёс Арес, с которого вмиг слетела маска доброго дядюшки, который играл в демократию.

Мой прекрасный тиран, мы в меньшинстве.

Кай захохотал:

— Я впервые за тысячи лет оказался гуманнее Марка, вот так сюрприз!

— Разве ты не хотел убить их всех? — обратился Марк к Каю, игнорируя Елену и Аро.

— Нет конечно. Я слышал, Элис видит будущее, Эдвард читает мысли на расстоянии. Белла, безусловно, та ещё штучка, но я бы предпочёл заставить их втроём присоединиться к нам под страхом смерти. Опять же, всегда есть Челси, — легкомысленно пожал плечами Кайус, закидывая ногу на ногу.

— На Беллу не действует дар Челси, и запугивать её себе дороже, — тихо, почти по слогам прошипел Арес, но по мере слов его голос всё больше повышался, пока не перешёл в божественный ор. — Ведь как раз мисс Свон легко действует на дар Челси… Гляньте на Феликса, если до вас не дошло!

А что Феликс? Феликс стоял рядом со мной с квадратным лицом верного секьюрити. Упс, вот после окрика Аро он и сам задумался о несоответствии.

Я обернулась к здоровяку и, глядя на него снизу вверх, заговорщически предложила нежным голосом пай-девочки:

— Оставайся со мной, я больше не буду ронять тебя на пол…

Деметрий всхлипнул:

— Весьма заманчиво, соглашайся, друг.

Веселье прервал мой мрачный чёрный Санта:

— Прекратите это! Челси, в чём дело? Исправь сейчас же! Марк, я так и не услышал адекватный повод убийства такого таланта.

Ух, папа зол… Но такой сексуальный, когда пытается спасти мне жизнь… Я просто таю…

— Это бред! — воскликнул Эдвард, молчавший всё это время, как хороший мальчик, когда взрослые спорят. — Вы считаете, что Белла ликан, но даже вы понимаете, что её запах отличается от волчьего!

Ах вот в чём дело… Я уж боялась, что с Марком связалась Дидима. Её муж думает, что вампиршу убили ликаны. Но мы-то с Аро знаем правду… Он лично оторвал голову сестрёнке, которая хотела с помощью Марка найти Куаттии, а затем убить добряка Маркуса. Но говорить об этом сейчас бесполезно. В тот же момент я запаниковала, когда поняла, что Аро знает о квилетах. Чёртов Эдвард! Он раскрыл договор с оборотнями и их расположение… Ну как можно быть таким тупым?.. Стоит Аро сказать об этом Маркусу — и семья Калленов будет объявлена преступниками, а племя уничтожено. Идиот…

— У ликанов, в отличие от вампиров, билось сердце, они были сильны, быстры и агрессивны. Во время полнолуния они теряли человеческую оболочку и разум, становясь кровожадными уродливыми тварями, способными убить как вооружённого человека, так и вампира. Сегодня полнолуние. И от неё разит зверем. Даже если раньше она была человеком и не обращалась, ты не можешь гарантировать, что сейчас она всё ещё принадлежит к виду людей, — говорил Марк чётким, хлёстким голосом, в котором слышался металл. — Да, она выглядит вполне невинно. Но не советую тебе защищать тварь, которая через восемь часов с удовольствием оторвет тебе голову.

— Марк, это не доказано! Погляди, она другая и совсем не агрессивна!

Аро посмотрел на меня дикими глазами. Он ещё сомневался, что я могу быть Вилленой, но зарождённая намёками мысль о том, что Марк может убить его жену, невольно отомстив за Дидиму, наверное, приводила его в ужас.

— Прекрасная идея. Я как бы не сильно против оторвать её и сейчас, Маркус, — спокойно возразила я древнему вампиру, собрав на себе всеобщее внимание. Выверяя каждое произнесённое слово, я продолжила: — А если отбросить шутки, у нас с Калленом достаточно спорных ситуаций, но даже если я решу ранить его, этo будет весьма разумный, я бы даже сказала, расчётливый вариант… Но я не ликан. Изменение моего аромата связано с генетическим экспериментом, а не укусом заражённого. Я не знаю ни одного ликана, подобного тому, кто был ответственен за смерть вашей супруги. Мой, возможно, лесной запах связан с кровным родством с северо-американскими индейцами, чья кровь и немного дикие обычаи вам наверняка не знакомы. Они близки к природе, и в их легендах есть сказания о зверях-защитниках племени, чьей силой и помощью они не брезгуют до сих пор. После смерти их главной жрицы её пост заняла я. Моим зверем-покровителем с тех пор является белая волчица. Я не буду вдаваться в подробности закрытых ритуалов племени, но догадываюсь, что именно её волчий запах вы почувствовали на мне. Элис тоже была в моём доме, так что, возможно, отголоски этого странного аромата можно учуять и на ней. В конце концов, я не тороплюсь, и если моего честного слова недостаточно, то я подожду полнолуния, чтобы вы все могли убедиться, что небесное светило ночи никак не влияет на мой разум.

Я отвела спокойный взгляд от своего неожиданного прокурора и улыбнулась Аро:

— Я с удовольствием изучу книги в библиотеке.

Арес смотрел на меня взглядом, полным восхищения. Ох, кажется, сейчас, отбросив всю детскую суету и смешливое притворство, я выдала себя как гордячку Виллену больше, чем за все намёки до этого. Да ещё эта должность жрицы…

Оторвав от меня взгляд тёмных глаз, он пристально посмотрел на соправителя:

— Этот вариант тебя устроит, Маркус?

— Если она подтвердит свои слова через восемь часов, я соглашусь с твоим решением, Аро, — хмуро кивнул мужчина, удаляясь с недовольной Еленой на руках.

— Но я хотела поговорить с Беллой! Не будь таким злодеем! — капризно ныла девочка, протягивая ко мне руки.

— В следующий раз, — непримиримо отказывал Марк, унося маленькое сокровище подальше от потенциальной опасности в моём лице.

Эти действия не могли не вызвать у меня улыбку умиления. Кажется, эта малышка постепенно залечивала его открытые раны одним своим присутствием.

— Чудненько! Пойду почитаю! — хлопнула я в ладоши, руша образ серьёзной величественности.

Я, кажется, помню, где в этом замке находится библиотека…

В приёмной меня нагнал Каллен:

— Белла, подожди меня! Это опасно, не ходи здесь одна!

Я расширила всё ещё полный сил Джейн и Алека щит и хорошенько приложила телепата на пару мгновений.

Каллен умудрился даже не вскрикнуть. Уважаю…

— Ты что-то сказал про опасность, Эдвард? Возможно, ты меня тоже не расслышал, я желаю оторвать твою тупую голову прямо сейчас, но в ближайшие сутки я должна быть мила и не агрессивна. Не провоцируй…

— Но ты ведь… Спасла меня! Ты приехала сюда и рискуешь жизнью ради меня… — Каллен бесстрашно схватил мою руку, и я потеряла концентрацию, когда попыталась сократить радиус щита до минимального, чтобы и силы не потерять, и его не торкнуть уже основательнее.

Но щит схлопнулся, гася все приобретённые таланты о внутренний щит. Ярость накрыла меня такой мощной волной, что, когда случайно поймала своё отражение в зеркале, то почти испугалась своей красной радужки, сигнализирующей, как я сейчас близка к обороту.

Чёрт, Белла, просто успокойся. Этот идиот почему-то не понял, что он наделал… Злобный волк в моей голове нашёптывал, что Каллен сделал это специально, чтобы увязаться в мои сопровождающие, и чтобы я больше не могла его шандарахнуть. Я оглянулась на любопытных вампиров и Элис, которая с тревогой смотрела за нашим диалогом. Нет, отрывать ему голову сейчас — плохая идея. Роб всегда учил меня делать гадости и получать удовольствие от чего-либо без лишних свидетелей.

Вздохнув несколько раз поглубже и выдохнув, я обернулась к растерянному телепату:

— Каллен, пойми, я приехала сюда не ради тебя, а ради Карлайла.

Я вырвала свою затисканную лапку из клешней Эдварда и зашагала ещё быстрее всё ещё в раздражённом состоянии.

Плащ Джейн эффектно развевался за моей спиной. Моя прелесть. Настроение начало стремительно подниматься от приятных воспоминаний недавних событий.

— Белла, пожалуйста, прости меня! — не отставал Каллен, не внявший моей просьбе не провоцировать. — Мой отъезд был ошибкой, я знаю, мой поступок ужасен, нет, просто чудовищный, тебе было плохо… Мне так жаль, поверь мне…

Я затормозила и резко обернулась, заткнув вампира взглядом. Посмотрев в глаза парню, с трудом сдержалась, сохранив в голосе спокойствие:

— Ты правда думаешь, что меня сейчас нужно пожалеть? Удивишься, Эдвард, однако мой мир не рухнул с твоим отъездом и изменой. Представь себе, земля, освящённая ореолом твоего намоленного нимба, не разверзлась под ногами фанатичного чудовища… Глянь вокруг и содрогнись, мой солнечный мальчик. Тектонические плиты, если и пришли в движение, то отбуксировали меня в правильное место и время.

Щёлкнув пальцами, я попала именно в тот момент, когда рядом дзынькнул лифт.

Да, мне тут нравится!

Библиотеку я нашла без труда. Воспоминания Дидимы сыграли не последнюю роль в этом. Бродя мимо полок, я искала какой-нибудь интересный трактат по медицине, хотя руки то и дело тянулись к истории, что-то мне подсказывало, что эти книги будут сильно отличаться от школьных учебников. В комнату несколько раз заглядывал Деметрий, которого, очевидно, приставили следить за тем, чтобы я никого не убила, а, может быть, и наоборот, учитывая, что пару раз я слышала, как кто-то хотел сюда войти, но вампир-ищейка давал от ворот поворот, ссылаясь на приказ Аро.

Я уселась в широком удобном кресле с томом Ab Urbe Condita Тита Ливия, счастливая от того, что понимаю в почти потерянной для человечества книге каждое слово. Читать нечто древнее и наверняка переписанное с подлинника было удивительным. Я читала историю падения Трои, когда услышала за дверью голос Деметрия:

— Разве она бывала здесь хоть раз, Владыка?

Кажется, я снова спалилась со своим знанием планировки замка.

Хмыкнув, я поняла, что ко мне вот-вот придёт Аро. Надеюсь, мой голодный животик не выдаст матную руладу в самый романтичный момент… Я давненько хотела есть, но была слишком поглощена древней летописью, чтобы уйти от источников неизвестных знаний раньше, чем на бесценные страницы начнёт капать слюна.

Я не услышала ответа Ареса, когда кто-то открыл двери библиотеки. Не назвав имени, Деметрий мог разговаривать с любым из правящей тройки, он мог зайти и сам, чтобы в очередной раз проверить моё «незверинное» состояние. Однако даже не поднимая головы, я чувствовала Его присутствие и Его взгляд когда-то серых глаз.

— У вас остались вопросы, Владыка?

Я медленно подняла взгляд от истории на латыни, чтобы посмотреть в чёрные, как ночное небо, глаза на мертвенно-бледном лице.

— Лишь один, — он стремительно сократил расстояние между нами и коснулся моего подбородка с такой нежностью, будто я была сделана даже не из хрусталя, а морской пены. Наши лица были так близко, что я чувствовала его прохладное дыхание. — Хочешь, я покажу тебе Вольтеру?..

Мы сбежали. Как подростки, как романтичные идиоты. Он сбежал со мной под солнце, не боясь его лучей на сверкающей коже, мы бродили по тёмным мрачным улочкам этой чёрной жемчужины Тосканы, скрывались в тени почти Флорентийского Palazzo dei Priori, гуляли по улочке ведьм…

— Я всегда был против сожжения травниц и колдуний, — рассказывал мой самый очаровательный гид, медленно шагая по мощённым камнем улицам. — В Италии церковь, конечно, сжигала сатанистов, что приносили в жертву детей или просто были сумасшедшими, но ведьм-одиночек никто не преследовал. Хотя здесь, на земле этрусков, я создал самое благоприятное место для их раздолья…

— Ну ещё бы, смотреть как голые девственницы под луной бегают в хороводах, когда у тебя идеальное зрение вампира, было наверняка забавно.

— Клянусь тебе, жемчужинка, я никогда не подглядывал за ритуалами маленьких ведьмочек. Хотя их воспоминания об этом были довольно забавны.

— Не подглядывал, но соблазнял их, — догадалась я, глядя в хитрющие глаза мужа.

— Не отрицаю, притом я соблазнял лишь самых красивых и амбициозных.

Я закатила глаза, почему-то совсем не ревнуя. Возможно потому, что видела в смутных образах тех юных последовательницах Дианы следы Виллены? А может быть, ему на руку играло время. Но я была слишком далека от мыслей о семейном скандале на этот раз. Я помнила, что у него в настоящий момент, да и последние две тысячи лет была жена, которая почти обожествляла его. Я помнила, как он сегодня целовал губы Джейн, которая не чаяла души в себе. Эти черты были ясным отражением Виллены, и я испытывала лишь грусть, что Арес пытался собрать эту умершую на его глазах женщину по частям, как мозаику. Её осколки души, её привычки, её натуру, её внешность, её таланты, голос, движения… Он рассказывал мне историю города, рассказывал о своих путешествиях по миру, своих открытиях, своих достижениях… Но я видела невысказанную нить ожидания и бесплодных поисков, будто всё, чего он достиг, было продиктовано желанием отвлечься. Его рассказ не выглядел жалким, его подвиги в деле контроля вампиров и их численности, сокрытию информации от человечества, да и многие источники прогресса, у истоков которых он стоял, выглядели поистине грандиозно. И я, несмотря на непринятие его некоторых приёмов, не могла краснеть за него, я могла лишь гордиться его терпением, изворотливостью и какой-то всезнающей расчётливостью. Он построил скрытую от глаз всесильную империю, способную в одночасье захватить мир, наплевав на всё техническое и численное превосходство противника.

Действительно, бог войны.

Но так же он создал этот маленький город на холме, с тихим шармом застывших во времени улиц, непривлекательный для туристов, которые могли бы разрушить и нагло урвать это мрачное очарование. Я видела счастливые лица людей, которые были всегда уверены в своей безопасности, так как преступность в этом городе всегда оставалась минимальной. Я видела, как сытые дети бегали и играли под тихую, но заводную музыку уличных артистов. Чувствовала ароматы цветов, а не вонь машин.

— Пойдём, перекусишь. Будет неудобно, если ты таким взглядом будешь провожать каждого сорванца с джелато, — насмешливо высказался Арес, глядя, как я поедаю взглядом слишком аппетитное на вид, плотное яркое ягодное мороженное в хрустящем вафельном рожке цвета сладкой карамели. Я сглотнула предательскую слюну и прижалась к мужской твёрдой руке поближе, жалобно попросив:

— Уведи меня отсюда туда, где меня накормят…

Очень быстро мы нырнули в какую-то мало заметную улочку, где оказался небольшой, но уютный ресторанчик, который мог похвастаться ярким тосканским колоритом, уютными столиками и даже небольшой сценой, на которой пощипывал струны шестиструнной гитары задумчивый смуглый парень в красных одеждах. Но больше всего меня покорили божественные запахи.

Аро весело и доброжелательно общался с хозяином таверны, чьё название я даже не знала, а я двинулась к столику поближе к сцене, так как там уже белело на алых скатертях меню.

Хозяин что-то иронично-предупреждающе прокричал мне в след, чем вызвал смех Ареса и его отрицание каких-то слов ресторатора. Однако не было похоже, что меня собираются прогнать, так что я скромно присела на край чистого диванчика, ощущая себя странно беспомощной там, где не могла понять ни слова.

— Заказывай любые блюда, тут всё очень свежее и вкусное, качество гарантирует опытная хозяйка, — с улыбкой присел рядом Аро, откидывая руку на спинку дивана.

— Что он сказал мне, когда я выбрала столик?

— О, ничего неприятного. Скоро будет представление, ты выбрала прекрасные места, чтобы насладиться цыганским фламенко, но у такой красавицы есть риск, что её попросят выступить на сцене. Конечно, если ты не захочешь, я никому тебя не отдам.

Я почти растаяла от его теплой, но такой порочной в своей уверенности улыбки, так что поспешила перевести взгляд на меню.

— Тунец из Кьянти звучит многообещающе, — пробормотала я, выхватив первое попавшееся блюдо из списка и чувствуя, как у меня нагревается лицо с той стороны, где сидел муж, как у какой-то сопливой смущённой девчонки.

— Надеюсь, ты не имеешь ничего против свинины, — с улыбкой предупредил мой спутник, салютуя мне бокалом с красным вином, которое недавно принёс шустрый официант.

Стоп… Что?

Я в шоке смотрела на то, как муж слишком знакомо пригубил рубиновую жидкость с видимым удовольствием.

— Ты ещё и пьёшь? — в шоке посмотрела я на вампира, который очевидно наслаждался моей реакцией:

— Душегуб, злодей мирового масштаба, коварный соблазнитель красивых и талантливых дам, циник, расчётливый манипулятор… Ты уверена, что красное вино — самый страшный из моих пороков, моя несравненная?

— Разве вы можете пить?

— Алкоголь на нас не влияет. Но красное вино — единственный человеческий напиток, чей вкус мне приятен до сих пор. Тебе же посоветую оршад.

— Что это?

— Освежающий напиток из лайма и миндального молока. Когда король Арагона попробовал его в Валенсии, он назвал его золотым.

Мне чертовски нравилось, что простой обед становился возможностью узнать что-то необычное. Это напоминало мне время с Лёшей, который мог легко удивить меня красивой легендой либо сочным фактом.

— А почему, когда я выбрала тунца, ты сказал, что там будет свинина?

Муж рассмеялся:

— Видишь ли, жемчужинка, от тунца там будет лишь запах. На самом деле это блюдо в Италии готовят из молочных поросят, которых маринуют в белом вине первого отжима, потом укладывают в стеклянные банки, заливая мясо оливковым маслом. Так этот псевдотунец приобретает нежный вкус и знакомый аромат.

— Везде один обман, — строго вздохнула я, пуская слюнки от подобного описания.

— Флорентийский бифштекс может тебе понравиться, если ты любишь мясо с кровью.

— Я не настолько голодная.

Я быстро выбрала салат с местным солоноватым сыром и свежей зеленью, рискнула полакомиться тунцом, а вот при выборе десерта начала колебаться.

— Этот лавандовый чизкейк выглядит слишком хорошо. Скажи, что он не такой вкусный, как красивый. И я спокойно закажу свой марципановый панфорте.

— Что тебе мешает заказать оба блюда? — удивлялся Аро.

— Хм… Дай подумать… Совесть?

— Избавься от неё, — посоветовал мужчина, качая головой, и озвучил наш заказ официанту.

Когда я утолила свой первый голод, Аро всё так же пил вино и рассказывал мне о фламенко.

— Почти семьсот лет территория древней Испании находилась в руках мавров. Им удалось превратить её в самую прекрасную европейскую страну. Сюда стекались люди со всего континента, чтобы полюбоваться великолепной архитектурой, приобщиться к науке и понять утончённость восточной поэзии. Именно они наполнили те земли яркими красками томных цветов. Когда культуры разных народов врезаются в друг друга, это часто оставляет лишь руины, но в этот раз они плавно находили, как волны — одна на другую. Это коснулось и музыки. Персидские мотивы начинают овладевать умами жителей славной Андалусии, заставляя менять свои музыкальные и танцевальные традиции. Даже когда в пятнадцатом веке мавры ушли из испанских земель, их влияние чувствовалось. Но для рождения этого страстного танца не хватало последней ноты цыганского кочевого отчаяния. К цыганам редко где относились хорошо. Не по нраву пришлись они и в Испании. Но эти огненные скитальцы влюбились в эти места, в эту музыку, в эти танцы. Так зародилось фламенко. Люди не помнят, либо переврали, но я расскажу тебе правдивую историю о женщине, которая совсем не чувствовала боли, могла босой плясать до стёртых в кровь ног, но была прекрасна в своём огненном танце, как само пламя.

«Наследственная сенсорно-вегетативная невропатия четвертого типа», — сделала себе в уме пометку я, внимательно слушая и уплетая невероятно вкусный десерт, украшенный четвертинками сладкого инжира.

— Девушку звали Энка. Она была из цыган и часто выступала на площади за деньги. Слава о её танце бежала впереди неё. Она была молода, красива. И так глупо влюбчива… Избранником её сердца стал местный молодой священник. Она исповедовалась ему, но он отрек её надежды. Тогда она сказала, что он более бесчувственен, чем она, либо настоящий трус, который никогда не увидит её танца. Шли дни. Энка больше не выходила на площадь. А к её возлюбленному всё чаще приходили на исповедь влюбленные в девушку мужчины. Тогда этот дурак решил, что Энка — ведьма, которая склоняет к греху несчастных заблудших, а его самого защищает бог… Ха! Как основатель нескольких религий, скажу тебе по секрету, моя милая, ни разу я не говорил, что мне нравятся содомиты…

Аро постарался разбавить грустную историю шуткой, но я треснула его десертной ложечкой по руке, упрекая за несерьёзный тон.

— Энка была приговорена к сожжению. Её брат, что много лет играл для неё на площади, в последний раз тронул струны, глядя, как поджигают солому у её ног. Но то ли палач плохо завязал верёвки, надеясь на её побег, то ли она ловко освободила руки… Но когда её брат играл, а вокруг неё плясало жадное пламя, Энка танцевала, красиво и завораживающе, как никогда. И в тот момент приговоривший её священник почувствовал то, что она нарекала. Он влюбился, увидев её танец. Её кожа горела, пепел летел в воздух, а дым слезил глаза. Ей трудно было дышать, она не видела ничего из-за слёз, но она танцевала. Народ, голодный до зрелищ чужой боли, чувствовал её боль за неё, чувствовал свою ничтожность перед ней…

— Ты ведь спас её, правда? — спросила я с надеждой.

— Я вытащил её из пламени на глазах у всей площади, как Мефистофель… Но едва моя рука коснулась её, и я надеялся, что мой яд спасёт её, сердце малышки Энки перестало биться.

Возле закатанного рукава светлой рубашки я заметила, что светлая кожа необычно тёмная. Нахмурившись, Арес вернул рукав, закрывая пятно.

— Я думала, что ваша кожа легко регенерирует.

— Не после огня. Огонь едва ли не единственное, что может нам навредить.

Я подумала, что это так странно для Эдварда — ехать в Италию, подставлять семью, если он действительно хотел для себя быстрой смерти. По опыту я знала, что нарушенная оболочка вампирской кожи легко поддаётся огню, достаточно простого укуса, чтобы повредить кристаллическую мембрану снаружи, и огня спички, чтобы поджечь. Огонь лопает кожу изнутри под давлением температуры горения легко воспламеняющегося яда. То, что началось с ранки и спички, могло быстро превратиться в кучку пепла. Но кожа Аро казалась ещё тоньше. И тем не менее, он шагал в огонь, чтобы спасти тех или иных людей от несправедливой казни. Я вспомнила близнецов. Дар Энки танцевать никак бы не приблизил его к мировому господству, но он пытался её спасти. В переводе с латинского «flamma» означает пламя, огонь. Пламя Энки… Фламенко… Не смирившись с поражением, Арес сделал так, чтобы этот цыганский танец нёс душу этой страстной танцовщицы. Стоит ли мне думать, что его новая жена смогла заменить память о Виллене?

По горящему взгляду Ареса на моё выступление, когда я сама вызвалась станцевать с прибывшей артисткой-цыганкой, я догадывалась об ответе. Я отстукивала пальцами и каблуками горячий ритм под звон гитары и хрипловатый голос певицы, чувствуя, как жар поднимается от ног и бьёт в голову, будто это я пила то красное вино. Я смотрела на него, кружась в своём белом платье, почти до боли выворачивала кисти рук. Это был танец отчаяния и победы.

Он помнил и он ждал. И он искал мой след все эти сто веков.

Даже не знаю, жаль ли мне, что Каллен не выбрал аутодафе…

Мы вспомнили, что нас потеряли тогда, когда на город уже давно спустилась ночь.

— В следующий раз ты обязательно должна увидеть местный закат, сумерки здесь просто волшебные. Ты не устала?

— Моя голова немного кружится, но мне хорошо.

Я запоздало вспомнила о том, что не спала уже третьи сутки подряд. Это было странно, но я не чувствовала упадка сил или сонливости. Неужели вакцина ещё и перестроила мои мозги? Если честно, то я не рассчитывала на подобный эффект…

— Если захочешь кушать, я вернусь и возьму у Карлоса местный бифштекс, помни, — насмешничал Аро, глядя на полную луну, которую сегодня не скрывали даже тучи.

Я запрокинула голову, пытаясь разглядеть знакомые созвездия, совсем не заботясь о дороге.

— Какое твоё любимое созвездие, жемчужинка?

— Созвездие Лебедя, — тихо ответила я, остановившись. — Почему ты спросил?

— Да так… Вспомнил кое-что…

Улыбка Ареса в темноте показалось мне немного зловещей.

Мужчина быстро заметил мою нервозность и поправил плащ на моих плечах.

От его прохладной кожи и вопроса в моей памяти тоже всплыло одно воспоминание. Эдвард, расстёгивающий несколько десятков пуговиц на моей спине. Он видел родинки…

Покраснев, я попыталась ускорить шаг, будто это могло помочь избежать неловкость.

— Вижу, ты тоже вспомнила самое эротическое воспоминание Эдварда Каллена, — мрачно заметил мужчина. — Жемчужинка, ты ведь слишком опытна, чтобы играть в эти игры с мальчиком.

— Давай сменим тему!

Я даже не знала, что меня больше смущает: то, что об этом эпизоде узнал Аро, или то, что когда-то я действительно хотела соблазнить Каллена таким образом. Это смотрелось жалко, учитывая, чем это закончилось. Я вспоминала, как упала на колени перед Калленом в день, когда он уехал и сказал мне про Клару. Помнила, как выла и скребла землю ногтями, чувствуя боль от предательства. Понимала, что потеряла не только работу, семью, к которой привязалась по-настоящему.

— Прекрати думать об этом! — прорычал мужчина, поворачивая меня к себе и встряхивая за плечи. Мои зубы щёлкнули, и я подняла глаза на Аро. Сморгнув слёзы, увидела его ошарашенное лицо.

Виллена никогда не плакала. Ни слезинки. Дидима не помнила ничего подобного от неё, хотя пыталась довести и сделать гадость ей с завидной регулярностью.

— Ты не знаешь мои мысли.

— А ты думаешь, что твоего лица, пульса и дыхания недостаточно? — прошептал мужчина мне в волосы. — Этого всегда было достаточно, жемчужинка. Всегда…

С очевидной неохотой я отстранилась от его рук. Я не хотела падать ему в объятья подобным образом. Это ещё одна причина того, почему я не примчалась сюда в Италию, едва Каллены уехали. Я была слишком гордой, чтобы долго терпеть свою слабость и показывать её другим.

— Нас ждёт Марк… — напомнила я Аресу. — Да и Кай, возможно, уже в красках рассказывает твоему ликанофобу, как я догрызаю тебя где-то в окрестностях Вольтеры.

Рассмеявшись, мы ускорились, чтобы и правда было меньше вопросов.

— Белла! — Эдвард окликнул меня взволнованным голосом, едва дверцы лифта раскрылись.

Я постаралась взять себя в руки быстрее, чем Каллены и милая секретарша смогли бы заметить моё смущение. Я не ожидала, что увижу Эдварда так скоро… Но я быстро овладела собой.

— Жемчужинка, не удивляйся, если я пришлю тебе «Оскар» после сегодняшнего дня.

Игривый голос мужа и шёпот возле ушка испортили ситуацию в корне и лишь добавили ярких красок моему лицу.

Чёрт. Даже в моей прошлой жизни он действовал скромнее. У меня было большое желание спрятать лицо в ароматном букете. Мой тёмный Санта…

— Никакого золота! Пусть он будет шоколадным…

Шумный вздох со стороны приёмной дал мне повод, надеюсь, не позорно сбежать из кабинки лифта, которую сейчас я ассоциировала с клеткой уверенного в себе барса.

Нет, мужчина не распускал руки, не лез с поцелуями. Даже не раздевал взглядом. Но он смотрел мне в глаза так, будто ими шептал самые важные слова на свете.

Чёрт. Просто забудь об этом, дорогуша!

Кстати, громкими дыхательными упражнениями занимался недавно Эдвард.

Он ясно видел мой образ через мысли Аро, но, очевидно, не подозревал о контексте наших отношений. Если честно, то в них сомневалась и я сама после этой чарующей прогулки… Я ведь не останусь здесь, правда? У меня семья, волки… Поступить в колледж опять же нужно… Нет, даже если он предложит, я откажусь. Определённо. Город чудесный, но мне всё ещё здесь не место…

— Почему ты исчезла, Белла? — ворвался в мою мысленную медитацию Эдвард. — Что я должен был подумать, когда не нашёл тебя в библиотеке? Ты в порядке?

Я улыбнулась последовательности вопросов. Господи, почему я не замечала его замашек раньше?

— Я проголодалась, — лаконично ответила я на все три вопроса.

Расширив щит, я случайно поймала мелькнувшую мысль-стон отвернувшегося Ареса на древнедарском:

«Ненасытная…»

Мой рот распахнулся раньше, чем я поняла, что мужчина не говорил этого вслух, а даже если бы сказал, то никто не должен был понять смысла:

— Я не виновата, что тот кусочек божественного лавандового чизкейка был таким маленьким!

Мой капризный голос заставил Аро остановиться и с удивлением посмотреть на меня. От осознания своей ошибки я потеряла концентрацию, и мой щит снова схлопнулся, гася дар Эдварда.

— Ха… — Мужчина тепло улыбнулся очередной подсказке. — Бедный Марк… Он надеялся поймать кровожадного монстра, который обратится в бешеного волка в это полнолуние, а к нам заглянуло лишь очаровательно маленькое голодное чудище, которое в восторге от десертов Италии и готово литрами поглощать оршад. Пойду утешу мальчика…

Пока я медленно переваривала его «чудище», Аро прошёл мимо Эдварда, едва ли весело не посвистывая.

Поддавшись любопытству, я сосредоточилась, чтобы хотя бы на мгновение дотянуть щит до телепатов.

— Эдвард, а ведь Белла понятия не имеет о твоих отношениях с Кларой, — подумал Аро на английском, насмешливо глядя в глаза Каллену.

Так улыбается дьявол при виде невинного ребёнка, умиляясь его наивности, перед тем как забрать у малыша душу за бесценок.

Интересно. И что же я не знаю про Клару?

Предыдущая глава || Следующая глава