Глава 4.

- Ну, вот и все, - радостно вскрикнул Деметрий. – Мы сделали это, можем возвращаться, - выдохнул он.

Мы стояли около останков вампиров. Деметрий был рад все закончить и побыстрее вернуться в Вольтерру.

Позади стоял Алек и обнимал меня одной рукой. То, что сейчас случилось было для меня впервые. И мне это не понравилось… Хоть кочевники и нарушили закон, но у них есть собственная жизнь, собственные потребности. Я впервые почувствовала жалость к кому-то.

- Эй, что-то ты расклеилась, - пробормотал Алек.

Я повернулась к нему лицом. Он внимательно всматривался в мои глаза.

- Все в порядке, - только и ответила я.

- Нет, Белла, что-то случилось, расскажи мне, - настаивал друг, сжимая мое плечо. Я вырвалась из его оков и отвернулась.

- Мне надо побыть одной, я прогуляюсь.

- Что? Нет, нельзя, - он остановил меня.

- Почему?

- Алек, оставь ее, это было для нее ново. Ей и вправду нужно уединение, - ответил за меня Деметрий. Повернувшись к нему лицом, я слабо улыбнулась.

- Будь осторожна, попытайся не попадаться на глаза людям, - сказал он.
Я стала отдаляться от них, чувствуя прожигающий мою спину взгляд.

***

Сейчас в Форксе был вечер. Погода была дождливой, ветряной - полная противоположность Италии. Там целые сутки солнце, жара, хоть я и не чувствую все это тепло, здесь мне было комфортнее.

Я прошла почти весь город, но по прежнему в голове была пустота. Наконец я остановилась поодаль от самого большого из целого комплекса зданий, рядом с которым была вывеска «Средняя школа Форкса». Как и остальные это здание было совсем непримечательным - строение из темно-красного камня, вокруг которого было так много деревьев и кустарников, что все казалось буквально утонувшем в зелени. На разместившейся рядом парковке не было ни души.

Наверное, здесь я и училась, - подумала я про себя. Зашагав дальше по лужам и не обращая внимание на то, что моя одежда промокла до нитки, я подошла поближе к этому зданию, надеясь увидеть хоть что-то знакомое, но ничего не было. Ни единого воспоминания об этом месте не проснулось в моей голове. Пустота, опять пустота.

Мне хотелось плакать от отчаяния, которое окружило мое мертвое сердце, но вампиры не плачут, лишь в глазах чувствовалось жжение, да лицо непроизвольно кривилось в гримасе внутренней боли.

Неужели это не поможет?

Алек часто меня спрашивал, что я помню о прошлом и как чувствую себя. И хотя я делала вид, что мне все равно, что я потеряла почти все мои воспоминания, но внутри чувствовала огромную грусть и тоску, мое каменное сердце, казалось, сжималось от отчаяния. Я пыталась выключать эти эмоции и переживания, но в последнее время у меня не хватало на это сил.

Внезапно все вокруг осветила яркая вспышка, и тут же прогремел гром, из-за чего я слегка вздрогнула. Дождь хлынул как из ведра. Я подставила свое лицо каплям и закрыла глаза. Чувствовать ледяной дождь было приятно, я глубоко вдохнула. Мой вдох совпал с порывом ветра, и благодаря этому я почувствовала такой сладкий и одновременно знакомый аромат.
Открыв глаза я стала озираться по сторонам. Сильной жажды этот запах не вызывал, но здесь все-таки что-то определенно было не так. Этот запах - запах крови как-будто звал и приманивал меня. Не задумываясь ни секунды, я покинула территорию школы и пошла на этот своеобразный зов. По пути мне стали попадаться люди, но я не обращала на их никакого внимания, быстро продвигалась к своей цели.

Проходя мимо небольшого дома, я поняла, что запах шел оттуда, от крохотного двухэтажного коттеджа, рядом с которым стояла полицейская машина и пара грузовиков. Внезапно меня словно пронзило вспышкой.

У дома стоял пикап, блекло-красный, с большими закругленными крыльями.
- Папа, машина отличная, спасибо!
- Рад, что тебе понравилось.

Я зажмурила глаза и потрясла головой, избавляясь от картины. Один из грузовиков, стоявших рядом с полицейской машиной, подходил под описание из моего воспоминания. Такой же красный старый пикап.

Я хотела подойти к нему, но остановилась, заслышав доносившиеся из дома голоса. Оглядевшись и увидев стоявшее невдалеке большое дерево, я пошла к нему, чтобы спрятаться за ним.

- Хорошо, Билли, сейчас принесу.

Голос, прозвучавший из дома, показался мне настолько знакомым и родным, что я невольно оцепенела. Смутное предчувствие зародилось в центре моей груди. Я почувствовала волнение и какое-то смятение, а еще тепло, как будто ласковое солнце коснулось моего каменного тела своими лучами и согрело его.

Тем временем дверь дома открылась, и сладкий аромат крови настиг меня с новой силой. Я развернулась, чтобы посмотреть на человека, чья кровь и чей голос вызвал во мне столько эмоций.

Мужчина лет пятидесяти подошел к другому большому грузовику. У него были темные взлохмаченные волосы, узкое лицо, карие глаза, под которыми виднелись синяки. Остановившись у машины, он вдруг неожиданно застыл на мгновение, словно почувствовав опасность, а затем резко повернулся и увидел меня. Когда темные глаза мужчины встретились с моими красными, его рот приоткрылся в ужасе, глаза расширились, он затаил дыхание. Время словно остановилось, никто из нас не двигался, не произносил ни слова. Несколько секунд были похожи на вечность, но только похожи, поскольку время снова вернуло свой обычный ход. Я наблюдала как мужчина судорожно сглотнул, и вдруг его тело стало сотрясаться словно в судорогах.

- Изабелла… - прошептал он.

Я впилась взглядом в его лицо и ахнула. Воспоминания огромным потоком забились, закружились в моей голове.

- Рад видеть тебя, Беллз. Ты почти не изменилась. Как Рене?
- Белла?
- Привет, папа! С возвращением!
- Спасибо. Что на ужин?
- Я думаю, они довольно милые.
- Ты еще доктора не видела! Хорошо, что он женат. Хотя половина медсестер и так сходит по нему с ума…
- Белла!
- Все в порядке, Чар… папа. Ничего страшного.

Я с трудом перевела дыхание, когда видения закончились.

Все сложилось в одну картину. Вот почему здесь я почувствовала что-то родное, вот почему запах крови знаком. Это он! Чарли, мой отец …

Меня накрыла волна ощущений, одновременно хотелось плакать, смеяться, кричать. Я ничего не могла с собой поделать и чуть слышно всхлипнула. Разум, казалось, полностью отключился, когда я стала медленно подходить к отцу.

- Папочка, - еле выдавила я из себя. Внезапно он схватился за сердце и упал на сырой асфальт.
Я в ужасе подбежала к нему и опустилась на колени. Он не дышал и стука сердца не было слышно, а запах крови стал угасать.

Нет, нет, нет! – повторяла я про себя, словно молитву.

Я взяла в ладони его лицо и посмотрела на него. Проведя пальцами по бледнеющей щеке, я увидела, что на его губах застыла слабая улыбка. Из моей груди вырывались сухие рыдания, хотелось закричать в голос, чтобы все услышали о моей боли. Сейчас весь мир перестал существовать для меня, он раскололся на маленькие ничтожные кусочки, которые невозможно снова соединить воедино, я словно падала во поглощающую тьму. Сидя под проливным дождем, я склонилась над своим отцом. Внезапно все стало для меня мрачным, ненастоящим, бессмысленным. Все чувства, которые я могла испытывать ранее, умирали, вместо них меня охватывало всепоглощающее горе. Я и до этого момента не радовалась вечной жизни, не улыбалась всем, только с Алеком была дружелюбна. Сейчас же стало все намного хуже. Все потеряло смысл за одну чертову секунду, за одно мгновение.

Небо словно страдало и скорбело вместе со мной, настолько мрачным оно было.

Сколько прошло времени, я не знала, но отойти от отца не могла, но вот заканчивалось и оно.

- Иди посмотри, что-то Чарли там долго возится, - прозвучал голос из дома. Я подняла голову и посмотрела на крыльцо, понимая, что сейчас откроется дверь.

Я должна была немедленно скрыться. В последний раз я посмотрел в лицо любимого отца и поцеловала его в лоб.

- Прости, - прошептала я и убежала подальше от дома.

Никогда не подозревала, что буду чувствовать такое. Вот только что я вспомнила своего отца, и тут же жестокая судьба отобрала его у меня, причем сомнений не было - именно я причина его смерти. Я корила себя за то, что пошла на этот зов, я жалела, что вообще приехала в Форкс. Теперь же я хотела умереть вместе со своим отцом, потому что в этом жестоком и ужасном мире роднее его у меня никого нет и уже не будет. Уже во второй раз в этот проклятый день я хотела плакать, не просто плакать, а выть, рыдать, вопить от отчаянья и безмерного горя. Этот порыв был так силен, что я не смогла его сдержать, из моей глотки вырвался вой настолько жуткий, что казалось окружающее пространство содрогнулось от ужаса и замерло. В этом вое не были ничего человеческого, это был крик смертельно раненого животного, испытывающего мучительную агонию. Время в очередной раз замедлило свой ход, я словно попала в застывающую смолу. Мое тело сотрясли сухие рыдания, напоминавшие судороги, я с трудом могла двигаться. Все мое естество требовало теперь просто забиться куда-нибудь, замереть, не думать, не чувствовать. Остановившись посреди леса, я подняла голову к грозовому небу и подставила лицо хлещущему ливню.

Раз уж я не могу плакать, пусть сами небеса плачут за меня.

ФОРУМ