Не успел я еще развернуться и поднять глаза на уступившего мне вампира, как до меня донеслись его мысли и запах - завершить начатое движение становилось только тяжелей. Мой создатель, отец, которого я предал и по-свински отверг, набросился на оленя всего на несколько тысячных секунды позже и, поняв, что опоздал, мгновенно уступил животное.
- Карлайл... - Мои ноги задрожали от стыда. - Прости, я не знал, что ты тоже охотишься...
- Все в порядке, ты был первым, - улыбнулся он в ответ. - Знаю здесь местечко неподалеку, где можно найти кое-что повкусней. - Он подмигнул. - Конечно, не пумы, но вполне возможно, что попадется и горный лев.
Я не знал, что ответить. В горле встал ком, и совесть начинала душить за каждую нанесенную ему обиду. Я не заслуживал сейчас даже сотой части этой доброты, но он, как ни в чем не бывало, улыбался и... кажется, радовался.
Не выдержав, колени подогнулись, и я упал на них. Весь мой мир, вся моя воля сконцентрировались на одном. Мне необходимо было его прощение, возможно, даже помощь, иначе я просто сойду с ума.
- Я так виноват перед тобой, отец, - прошептал я, чувствуя, как проклятый ком разрастается и мешает говорить. - Я не знаю, почему... зачем тогда... Я был таким идиотом. Надеюсь, ты сможешь меня простить? Обещаю, что больше никогда...
- Эдвард. - Он потянул меня за плечи. - Вставай, сынок...
Я продолжал упрямо смотреть на него, игнорируя попытки заставить меня выпрямиться.
- Пожалуйста, - прохрипел я. - Я знаю, что не заслуживаю...
«Не кори себя так, Эдвард». - Карлайл все-таки поднял меня. – «Мы все совершаем ошибки. Все оступаемся. Ты понял, и это самое важное».
Я заставил себя заглянуть в его глаза. Цвета темного янтаря, они были преисполнены теплоты и сострадания. Конечно же, кто-то столь добрый и отзывчивый не может злиться по определению, и от этого стало только хуже.
- Ты должен меня ненавидеть... – прохрипел я.
- Вовсе нет. Эдвард... - Карлайл вздохнул. - Я никого никогда не заставлял жить так, как я. Это личное дело каждого. Это выбор, которого я не вправе лишать. В тот день ты решил, что тебе так будет легче, и я только рад тому, что ты осознал ошибку. Не многие способны признаться в том, что были не правы. Остальное уже не важно.
Мне было важно. Карлайл говорил о том, что каждый имеет право ошибаться, но не мог с ним согласиться. Есть вещи, которые нельзя исправить, поступки, последствия которых будут терзать всю оставшуюся жизнь. Вечность, в моем случае... И несчастье в семье владельца «вольво» - живой тому пример!
- Я чудовище...
Карлайл тяжело вздохнул..
- А ты все такой же упрямый... – Он грустно улыбнулся. - Ты тот, кем хочешь быть, Эдвард.
- Вовсе нет, - прошептал я, чувствуя, как вина расщепляет каждую молекулу в моем теле. – Тебе нужно было дать мне умереть тогда. Столько бы невинных жизней...
«Что сделано, то сделано, Эдвард, не кори себя! По крайней мере, ты многих спас от унижения и смерти...» - Карлайл пытался меня утешить, но сам особо не верил в то, что говорит. Не важно, сколько грехов совершил человек, каждая жизнь бесценна, и не мне быть судьей, не мне решать, кто заслужил жить, а кто умереть. Карлайл никогда не скажет об этом и, скорей всего, будет осторожен в своих мыслях, но это, мне казалось, не отменит того, что я навсегда останусь для него предателем, убийцей и чудовищем...
Отец долго разглядывал меня, параллельно вспоминая нашу жизнь до того переломного момента, до появления Розали, даже Эсми... Он думал о том, что где-то допустил ошибку, что сам виноват в том, что случилось.
- Нет, - еле выдавил я, - ты не виноват, ты... ты был мне настоящим отцом, а я...
- Эдвард. - Он положил мне руку на плечо. - Думаю, мы можем спорить об этом бесконечно, но, полагаю, ты не против поохотиться? Да и я бы не отказался, сегодня был тяжелый день на работе, много операций.
Я кивнул. Выпитый олень вовсе не утолил мой голод, а всего лишь смочил пылающее горло. Жажда в последнее время была слишком невыносимой, и если я собирался быть с рядом с Беллой, то нужно было, в первую очередь, позаботиться о ее безопасности.
Карлайл, да и вся семья, за несколько лет жизни в Форксе неплохо изучили местные леса и обитающую в них живность. Всего за пару минут мы добрались до местечка, где так необходимая мне кровь была в излишке. Я выпил слишком много, почувствовал даже некий дискомфорт, но упорно продолжал охотиться, пока не удостоверился в том, что подходить к Белле будет безопасно. После я стал дожидаться, пока Карлайл освободится. В конце концов, нельзя было больше откладывать свою просьбу. Элис, вроде бы, поговорила с Джаспером, и мне было интересно, что они решили.
«Пойдем домой», - отец поднял на меня свои посветлевшие глаза. Теперь они были светло-золотые, еще более теплые и добрые, чем запомнились мне...
- Я не знаю, могу ли... – печально ответил я.
- Мой дом всегда будет твоим, Эдвард. Если ты хочешь снова жить с нами, то все будут только рады этому.
Мне не нужно было больше слов. Наверное, я стал слишком безвольным, а может быть, просто эгоистичным, но я хотел вновь стать частью этой разросшейся семьи, обрести дом, стать для Беллы хотя бы хорошим другом...
- Очень хочу, - тихо, но твердо сказал я, и мы оба направились уже обоим знакомой дорогой к светлому особняку.

***
В гостиной ждала вся семья – Элис предупредила о моем приходе.
«Что, с преступностью покончено?» - ворвались в мою голову шутливые мысли Эммета.
«Знала, что ты вернешься», - смотрела на меня Розали. – «Во всех наших ссорах всегда я была плохой».
«Ну наконец-то!» - закатывала глаза Элис.
Джаспер усердно сканировал мое настроение и атмосферу, царящую в доме, но я поскорей нашел глазами Эсме, чьи мысли, прощение, вера в меня и доверие были важны, как никогда. Мама стояла в самом центре, между Розали, обнимающей Эммета, и Джаспером, заслоняющим Элис. Я остановился в нескольких шагах.
«Я так скучаю по тебе, мой мальчик», - я так и не понял, сказала она это вслух или только подумала, но я, казалось, растворился в той нежности и заботе, который исходили из нее, согревали и давали надежду. Она подошла ко мне и крепко обняла, и я внезапно снова почувствовал себя как прежде, на своем месте, в кругу любимой и любящей семьи, моей семьи.
- Спасибо, - прошептал я и обнял ее еще крепче, зарывшись носом в волосы. Только тогда я в полной мере стал осознавать, как мне не хватало ее материнской заботы и теплоты. - Как бы я хотел вычеркнуть тот день из жизни... чтобы этих всех лет не было...
Эсми отстранилась и положила мне руку на щеку.
- Так вычеркни, - улыбалась она.
Мама стала внимательно рассматривать мое лицо, как будто пытаясь снова его запечатлеть в памяти — человеческая привычка. Конечно же, она помнила все до мельчайших деталей также хорошо, как будет помнить все мои поступки. И от этого становилось горько и грустно. Что меня удивило, так это тот образ, который я увидел в ее мыслях... Недоумевая, не понимая, воображение ли это ее или правда, я подошел к зеркалу и оцепенел от той невероятной картины, что в нем отражалась. Моя рука взметнулась к лицу и, не доверяя собственным глазам, я коснулся кончиками пальцев скулы.
- Я думал, на это уйдет время... - прохрипел я, чувствуя как где-то внутри зарождается приятное чувство удовлетворения, даже радость.
В моих глазах цвета темного янтаря появился восторг, счастье, и я не мог не улыбнуться своему отражению - Эдварду, которым должен был быть всегда.
Зеркало все еще продолжало показывать мое удивленное и пораженное лицо, когда сзади подошел отец и положил мне руку на плечо.
- Животная кровь быстро разбавляет человеческую, - он подмигнул. - А в тебе и той уже ни капли не было.
Я, наконец, оторвался от созерцания собственной внешности и снова повернулся к семье.
- Могу я попросить вас о помощи? - обратился я, окинув каждого взглядом.
- Конечно. - Карлайл сразу переключился на дело и кивнул. Он был так счастлив воссоединению семьи, что был готов сделать практически все.
Элис закатила глаза и вздохнула. Быстрым шагом она подошла ко мне, схватила за руку и потянула к одному из диванов. Толкнув в грудь, коротышка заставила меня сесть, а потом с нетерпением стала ждать, пока все остальные расположатся среди уютных диванных подушек.
- Мы слушаем. - Эсми взволнованно сложила руки на коленях.
- Дай угодаю, - азартно заулыбался Эммет, - это связано с Беллой.
- Да. - Я еще раз окинул всех взглядом и попытался прояснить. - Я не знаю, как много вы знаете о том, что... - В горле снова появился ком. - Чем я занимался в последние годы.
- Боролся с преступностью!
- Эммет! - мама кинула на него укоризненный взгляд.
Элис встала и начала загибать пальцы.
- Чуть больше пяти лет назад ты был в Ротчестере и вспоминал про последние годы в семье, думал вернуться, но встретил Лорана с интересным предложением, а тут как раз в переулке девушку убивали, и, напившись досыта, ты решил согласиться, тем более, что получил возможность осуществления своей мечты. Четыре года назад, работая над планом и вспоминая рассказы Карлайла о Вольтури, ты и сам не заметил, как переключился на мысли о нас. Три года назад ты был не прочь нас проведать. Два года назад тебя ни с того ни с сего потянуло именно в Форкс, и ты был готов приехать, но твои друзья отбили все желание. Если бы тогда приехал, - Элис самодовольно улыбалась, - то встретил бы Беллу намного раньше. Год назад вы были в Чикаго, и, проходя мимо того госпиталя, где тебя нашел Карлайл, ты заглянул на могилу к родителям, и уже, черт возьми, я была уверена, что ты вернешься тогда, но ты упрямый, поехал в Финикс за этой компашкой. Потом к тебе попала в руки газета с фотографией Карлайла, из которой ты узнал, что он в Форксе, привели Беллу, которая, о счастье, тоже ехала сюда... Я ничего не пропустила?
- Ты наблюдаешь за мной уже пять лет? - Я зажмурился от накатившей боли и потер переносицу двумя пальцами.
- Так или иначе, твои планы время от времени были связаны с нами. По началу я ничего не понимала, потом твои перемены настроения стали меня раздражать. Ты постоянно менял решения... Но потом ты поехал на север, и я стала видеть тебя слишком четко, а уж когда решил отвезти Беллу к нам, то все стало понятно. Твое возвращение было делом времени. - Она пожала плечами. - На протяжении этих пяти лет я то и дело видела тебя с нами.
- Спасибо, Элис, - подал голос Джаспер, посылая мне волну, облегчающую боль, - но, думаю, Эдвард имел в виду что-то другое.
Я кивнул.
- А. - На ее лице появилась ехидная улыбка. - Ты о том, что делал с этой стайкой тупиц?
- Да, - тихо ответил я.
Внезапно все в комнате замерли. Через мысли Джаспера я почувствовал, как атмосфера накаляется, он еле справлялся, чтобы снять напряжение, и стало ясно — Элис им ничего не сказала.
- То предложение, которое сделал мне Лоран... - Я сглотнул. - Они хотели... свергнуть Вольтури... занять их место.
Я дал им время, чтобы воспринять эту информацию. Эсми ахнула, Карлайл сжал губы, соображая, что сулит такой поступок, Розали и Эммет безразлично переглянулись, Элис опустила лицо в пол, а Джаспер сжал кулаки.
«Ты хоть понимаешь, чем это чревато?» - занервничал он. - «Если они узнают, то никогда не простят...»
- Знаю, - я мысленно поблагодарил его, что не озвучил это вслух, хотя, кажется, остальные стали медленно догадываться...
- Я согласился, потому что... я знал прекрасно, что любой бы план провалился, что это равносильно смерти...
- Зачем тогда... - одними губами прошептала мама.
- Потому, что я был дураком... Меня ослепляла святая вера в то, что нет ничего лучше и престижней службы в Италии. Я думал, что меня никогда не возьмут туда просто так, а если я проявлю себя, подставлю этих троих, то...
Я стал усиленно тереть виски, осознавая, наконец, насколько был глуп, насколько противной мне стала та идея, да и вся та жизнь.
- Вероятно, я так тебе и не рассказал самого главного тогда, - вздохнул Карлайл. - Аро со своей любовью коллекционировать таланты принял бы тебя с распростертыми объятиями.
- Хорошо, что не сказал, - прошептал я. - Представить страшно...
- В чем тогда проблема? - спросил Джаспер. - Какая тебе нужна помощь?
Я поднял на него взгляд и стал внимательно изучать. От того парня, что выскочил мне навстречу в день приезда с агрессивным настроем, не осталось и следа. Он подходил к ситуации очень серьезно, лучше других — вероятно, ему помогал дар — понимал, что я чувствую и готов был помочь.
- Помогите защитить Беллу. Эти трое собрались в Италию с повинной, но сначала они хотят... она человек и знает о нас... вы понимаете, что это значит.
Все молча кивнули. Основной закон знали все, и то, что грозило этой девушке, понимали прекрасно.
- Я не собираюсь рушить ее жизнь только за то, что она знает, я не...
«Эта девочка сотворила чудо», - подумали одновременно Карлайл и Эсми.
Я снова зажмурился и кивнул. Вина сжала грудь тугими тисками и мешала дышать. Я заварил очень вязкую и густую кашу, втянул в нее слишком много невинных, и не знал как теперь помочь им вырваться. О моем спасении уже речи не шло, моя жизнь была последним, о чем я волновался.
- Надо перехватить их по дороге в Италию или на подходе в Форкс, - задумался Джаспер. - Вольтури не должны узнать о тебе, Эдвард. От них они услышат неправду... и могут уже не выслушать тебя...
- Знаю, - сдавленно ответил я, - главное Белла. Не буду даже просить спасти меня, это невозможно, за свои поступки надо отвечать, но... она ведь не виновата в том, что знает. Секрет раскрыл я и поплатиться за это придется мне, а никак не ей!
Карлайл снова унесся мыслями к Белле, благодаря ее за то, что она сделала со мной.
Снова стало невыносимо больно. Заслуживал ли я его отеческой любви, сохранившейся до сих пор? А Белла... что для нее может быть хуже влюбленного чудовища, которое не может отойти в сторону и оставить ее жизнь в покое? Меня так сильно душили чувства, что сердце сжалось в маленький комок и готово было вырваться из груди при малейшем неверном движении. Говорят, что людям в таких случая помогают слезы, что достаточно выплакаться - и проходят даже самые сильные страдания, но монстру не положено облегчение, монстр не умеет плакать. Не знаю, в который раз за последние полчаса Джаспер помог мне, но он буквально спас мое сердце от того, чтобы развалиться на части...
- Спасибо, - прошептал я.
Он кивнул в ответ и... улыбнулся.
- Мы поможем, что-нибудь придумаем, обещаю.
- Спасибо, - еще раз произнес я.
- Ну вот и отлично! – Элис хлопнула в ладоши. – Розали, может вы с Эмметом заберете машину Эдварда и посмотрите, что там можно сделать с рулем? Я скажу, где она стоит.
Розали, ни разу не взглянувшая на меня, пожала плечами и потянула своего любимого к выходу. Пожалуй, нам с ней никогда не стать настоящими братом и сестрой. Она всегда найдет за что меня ненавидеть, хотя теперь у нее был слишком смешной повод. Я не мог не улыбнуться ее ревности и тщеславию. Глупая, она не могла понять, чем Белла так привлекла меня.
Я даже не стал вникать в мысли блондинки. Ей нужно было время, чтобы смириться, поэтому я просто поддался Элис, уже несколько минут тянувшей мою руку к лестнице. Она затащила меня в светлую комнатку, расположенную в самом укромном уголке дома – лучшее место для того, чтобы сделать спальню. Для человеческого слуха здесь было бы очень тихо, не доносилось бы ни звука снизу, из гостиной.
- В шкафу чистая одежда, - довольно затарахтела коротышка, - переоденься, я же просила тебя выкинуть эту дрянь, а лучше сходи в душ! Потом поговоришь с Джаспером, а я пока...
Я перестал ее слушать. Когда Каллены успели подготовить для меня комнату? От стен еще пахло краской, мебель была совсем новой, и напротив окна зачем-то стояла большая и мягкая кровать. Интересно, не это ли попыталась скрыть Розали, когда в лесу не ответила на вопрос где Элис и Эсми?
Решив послушаться совета, я принял душ и переоделся в чистое, закончив как раз в тот момент, когда в комнату зашел Джаспер.
- Ты понимаешь, что...
Он не знал, как озвучить свои мысли. Вольтури были слишком серьезной угрозой, они даже слушать не будут ничего, а если кто встанет на мою защиту, то тоже погибнет, и я это прекрасно понимал.
- Только Белла, - кивнул я.
- Элис сказала, что у твоих дружков не хватит смелости пойти с повинной в Италию.
- Вполне возможно, - согласился я. – Она что-то видела?
Зная ее способность скрывать что-то даже от меня, я мог поверить в то, что коротышка могла что-то и не сказать.
«Неподалеку начались беспорядки, и из Италии выехала делегация, - он поджал губы, - если они пересекутся с твоими друзьями, то...»
- Понятно, - вздохнул я.
- Все будет хорошо, - Джаспер положил мне руку на плечо и снова поработал над настроением. – И вы с Беллой будете вместе...
Я покачал головой.
- Ты думаешь, ей нужно такое чудовище, как я? Да она дружить со мной не станет!
- Разве она не просила тебя об этом еще в первый день? – донесся из-за стены голос Элис.
- Эдвард, - Джаспер уселся на стул и стал рассматривать свои руки, - мы все небезгрешны... Ее кровь поет для тебя, но ты смог устоять!
Я закатил глаза.
- Эммет дважды сталкивался с таким, - как ни в чем не бывало продолжал он. - Сдержаться ни разу не смог. Розали, ты знаешь, убила своего жениха и всех его дружков. Я вообще был хуже всех. До встречи с Элис я пил человеческую кровь регулярно, причем для меня не было разницы, кого я убиваю. Эдвард, твоими жертвами были только плохие люди, моими - все. Я пил кровь женщин и детей! Важно не это, важно, кто мы сейчас, кем меня сделала Элис, а тебя Белла...
- Спасибо, - вздохнул я, чувствуя, как становится легче. Я уже не понимал, насколько обязан его дару, а насколько словам, но с меня как будто оковы слетели, и я подумал о том, что хотя бы попробую поговорить с Беллой, если выживу...
«Ну наконец-то!» - донеслись мысли Элис.
Мы с Джаспером уже готовы были по братски обняться, как вдруг в мою голову ворвалась картина видения Элис. Виктория-таки сумела застигнуть нас врасплох. Досматривая на ходу, я уже бежал в сторону дома Свонов, зная, что следом торопится вся семья, даже Эммет и Розали, которые возвращались к тому моменту из леса вместе с моим «вольво».
Зубы Виктории были всего в нескольких миллиметрах от шеи Беллы, когда я запрыгивал в окно. Моим рукам хватило одного мгновения, чтобы схватить вампиршу за волосы и рывком оттащить, кинув на растерзание прямо в руки первому догнавшему меня члену семьи. Им оказался довольный Эммет.
Я знал, что он справится, что Белла теперь в безопасности, но выражение ужаса, застывшее на ее лице, слезы, наполнившие глаза, заставили меня позабыть обо всем на свете. Прошла всего одна сотая доля секунды, а я уже прижимал к себе ее хрупкое, горячее тело, мечтая, чтобы это помогло ей успокоиться.