- Спасибо тебе, - вздохнула Белла, когда Эдвард-сын сел за руль и тронулся в сторону дома матери. – Ты даже не представляешь, что значит...
- Мне больше ничего не остается, как прислушаться, - вздохнул оборотень и ускорился. – Ты с первого дня его выбираешь. Наверное, это что-то, все-таки, значит...
Белла хотела было ответить, но с мысли сбил мерцающий конвертик на экране телефона.
- Сообщение от него?
- Как ты догадался?
Эдвард засмеялся и свернул с лесной дороги на шоссе.
- Кто еще может заставить вечно опущенные уголки твоих губ прилипнуть к ушам?
- Ты неисправим! – Белла захохотала и открыла сообщение.
«Я умер тысячью смертей за день разлуки. Мечтаю о встрече, когда, наконец, смогу снова раздеть тебя и побыть с тобой. Люблю!»
С сердца словно груз упал, и оно понеслось вперед, будто так может приблизить момент встречи с любимым, будто так станет проще переносить разлуку. Белла только в тот момент осознала, насколько тяжело ей было дышать все это время в резервации и насколько проще стало сейчас.
- Неисправима у нас ты, - Эдвард покачал головой и остановил машину у границы. Чуть подождав, он со смехом добавил: - Только ты можешь влюбиться в кого-то, подобного ему... Думаю, дальше нет смысла ехать, тебя уже ждут...
Белла подняла взгляд и увидела любимого, выходящего из тени деревьев на обочину. Не долго думая, девушка схватила свою сумочку и пулей выскочила из машины, с разбегу прыгая в объятия Каллена. Она не стеснялась присутствия взрослого сына, не думала о том, что мимо могут проехать люди, ей было все равно, если кому-то бросится в глаза, как неистово и жадно двое влюбленных терзают губы друг друга.
Блэк же не торопился. Он, напротив, медленно покинул свое место и встал у все еще работающей машины.
- Кхм, - прокашлялся он. – Мам?
Белла сразу же отстранилась от любимого и, стыдливо опустив взгляд, повернулась к сыну.
- Я... – девушка растеряла слова и пыталась сказать что-то связное, но язык отказывался повиноваться.
- Я бы хотел сказать пару слов тебе. - Блэк обратился к Каллену и подошел ближе.
Вампир инстинктивно отгородил любимую от надвигающегося оборотня рукой, но тут же поняв, какую делает глупость, просто сделал шаг навстречу. В тот момент ему казалось, что он готов выслушать, что угодно, лишь бы Белла смогла, в конце концов, почувствовать себя счастливой, лишь бы ей не пришлось больше проливать слезы и разрываться между тем, кого любит и тем, кого считает своей семьей.
- Конечно, говори, - вежливо ответил Каллен.
- Ты, - Блэк ткнул пальцем в грудь Эдварда и отскочил, - мне не нравишься! Не могу сказать, откуда берет начало это чувство: с детства ли, когда впервые узнал, что мать любит кого-то еще, кроме отца, или, может, проблема, действительно, в том, что ты вонючий кровосос, которого я должен бы уничтожить и спать спокойно...
- Эдвард! - ахнула Белла, но ни один из мужчин не повернулся к девушке.
- Я пытался... – хрипло произнес Каллен, но импульсивный оборотень перебил его.
- И большое тебе за это спасибо! Теперь хотя бы можно быть уверенным в том, что иначе никак, - зло выплюнул Блэк, но потом, вздохнув, добавил: - Я не знаю, за что мама любит тебя, и знать не хочу. Я этого все равно не пойму! И то, что ты с ней делаешь... Твои ли это вампирские штучки или что-то иное... Опять-таки, знать не желаю! Об одном тебя прошу! Не как оборотень - вампира, не даже как мужчина - мужчину, а как сын, которому не безразлична судьба матери. Что бы ты с ней ни делал, не останавливайся! Иначе я лично отправлю ошметки твоего тела в огонь!
Кулаки Блэка были плотно сжаты, его глаза яростно горели, но где-то глубоко в душе, если присмотреться, можно было разглядеть, как парня разрывает напополам от желания угодить матери, подарить ей долгожданное счастье и стремления истребить несчастного вампира, вторгающегося в семью и, как ему казалось, разрушающего ее.
- Эдвард, - мягко сказал Каллен и посмотрел своему собеседнику в глаза. Одной рукой он прижал Беллу к себе и поцеловал в макушку. – Ты можешь не переживать за маму. Веришь ты или нет, но я, действительно, так сильно люблю ее, что готов на все ради того, чтобы эти задорные огоньки не покидали ее глаза.
- Хорошо, - кивнул Блэк и повернулся в сторону леса.
Парень только и ждал, когда сможет отойти на безопасное расстояние и, перевоплотившись, найти свое успокоение в паре сломанных деревьев.
- И еще кое-что. - Оборотень обернулся и посмотрел на влюбленную парочку. Его кулаки были по-прежнему сомкнуты, лицо напряжено, а глаза влажны от едва проступивших слез. – Я знаю, чего вы оба хотите, как бы сильно каждый из вас этого не отрицал. Я знаю, что ты, - он обращался к Белле, - ждешь именно от меня ответа, и от этого становится только хуже. Скажу тебе сразу: я не знаю! Сложно представить, как я... как мы... Будем ли вообще общаться. Не могу гарантировать, прости. Единственное, что я вам могу пообещать, как новый вожак, так это то, что проблем с договором не возникнет.
Белла крепче прижалась к своему возлюбленному и, стараясь успокоить свое вновь застучавшее с бешеной скоростью сердце, разглядывала лицо Блэка.
- Кто ты, и что сделал с моим сыном? – прошептала она, делая несколько шагов навстречу оборотню.
Тот только пожал плечами и заключил мать в объятья. Соленая влага, которую он так долго сдерживал, вырвалась на свободу и потекла по щекам. Эдвард Блэк только что принял самое сложное в своей жизни решение.
- Я, наверное, кажусь полным подонком и эгоистом со стороны, да? – прошептал он на ухо матери. – Ты же знаешь, что все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд?
- Конечно, знаю.
- Такое ощущение, что я собственными руками бросаю свою мать в самый центр ада и уверяю себя, что так для всех будет лучше... Мам... ты обещала, полгода, помнишь?
Белла едва разбирала слова своего сына, но, все же, поняв, о чем он, утвердительно кивнула. Улыбнувшись, она потерлась щекой о плечо Эдварда и добавила:
- Вам просто надо получше узнать друг друга! Возможно, однажды ты поймешь, что ошибался, ведь вампиры тоже могут быть хорошими.
- Сомневаюсь, - сухо сказал Блэк и отстранился. – Мне пора. Не хочу оставлять Эни надолго одну.
- Удачного дня, - прошептала Белла, наблюдая, как сын скрывается среди лесных деревьев.
Повернувшись к Эдварду, девушка поманила любимого в машину и скорей заторопилась домой.
***
- Последний раз я видела его слезы, когда ему было четыре, - прошептала Белла, открывая дверь собственного дома.
После разговора на границе, пусть девушка и осознавала, что сын поддержит любой ее выбор, на душе ее было как-то неспокойно. Блеку-младшему, в любом случае, не нравится то, что хочет она, а значит, мира и спокойствия в этой семье еще долго не будет.
- Ты вправе гордиться своим сыном, - мягко сказал Эдвард, находя рукой ладошку любимой и увлекая ее за собой. – Он сильный... очень сильный. Как ты!
- Порой мне кажется, что в нем есть что-то и от тебя, - горько усмехнулась Белла. – Словно ты, а не Джейк его отец.
- Это потому что нас зовут одинаково.
Белла только вздохнула и пожаловалась:
- Наверное, ждать, что он не просто поймет, но еще и примет, бесполезно, да? Он всегда будет ненавидеть мой выбор, даже если никогда этого не покажет...
Эдвард улыбнулся и провел девушку в гостиную к дивану. Посадив ее на уютное мягкое сидение, он сел рядом на корточки, взял ее ладони в свои и сказал:
- Ты смотришь на ситуации совершенно иначе, не так, как он. Ты настолько добрая, терпеливая и... человечная, что способна принять даже такого, как я. А ты взгляни его глазами, думай его мыслями! Кто для него я? Всего лишь кусок камня, который его учили уничтожать. Что он знает о вампирах? Что все оборотни о нас знают, Белла? Уверен, он думает, что договор был заключен лишь по той простой причине, что Каллены, приехавшие в Форкс больше ста лет назад, испугались волков и потому пообещали не убивать. Ты думаешь, высока вероятность того, что он верит в то, что мы живем так ради себя, ради того, чтобы не быть еще большими монстрами, чем являемся? Полагаешь, по его мнению, нас не договор один сдерживает?
Белла слушала, не перебивая. Лишь только большие пальцы ее рук, непрерывно поглаживающие гладкие, мраморные ладони, выдавали беспокойство.
- Если посмотреть так, то кто я для него? Разве его мать, которую он любил все эти годы, которую защищал и оберегал от таких, как я, не заслуживает счастья с кем-то намного лучше? Белла, за тобой полвека велась охота вампирами, я знаю, мне рассказали. И все это время рядом был твой сын. Если уж другим не позволялось к тебе подойти, то как ему понять, что я отличаюсь от остальных вампиров.
- Но ведь... он же увидел по мне, что...
- Поэтому-то он сначала повел себя так! Думая, что ты выберешь его, он надеялся оградить тебя, ничего больше. Но ты удивила, проявив вовсе не свойственную тебе твердость, и выбрала меня. - Эдвард улыбнулся. – И тогда он, наверняка, решил, что все не так просто, что надо бы посмотреть внимательнее. И он увидел, наконец, что тебе, и правда, нужно его понимание. Хорошо это или плохо, но ограждать тебя бесполезно, потому что твое сердце уже сделало свой выбор. Поверь, все, что он сказал или сделал касаемо наших с тобой отношений, диктовалось только его любовью к тебе. Ничем больше. Будь я простым человеком, он бы пару дней походил угрюмый, как и положено, обижаясь за собственного отца, а потом оттаял и попробовал бы узнать меня. Но мир-то намного сложнее, увы!
Белла долго смотрела, не мигая, в светло-янтарные после охоты глаза любимого и не верила, что в ком-то одном может одновременно быть столько теплоты, нежности, любви и понимания. Глаза девушки в который раз за последнее время увлажнились от счастья, а она все смотрела и молча улыбалась.
Наконец, спустя, наверное, вечность, Эдвард не выдержал.
- Скажи что-нибудь...
- Ты все это прочитал в его мыслях?
- О, нет, - улыбнулся вампир и, переместившись на диван рядом с любимой, добавил: - Кроме исключительной доброты, потрясающего ума и способности любить ему досталось от мамы еще кое-что. Я не знаю, что за стена отделяет мой дар от твоей головы, но, похоже, головоломок у меня теперь стало больше.
- Правда? – сквозь слезы улыбнулась Белла. – Но как ты все это понял тогда?
Эдвард грустно улыбнулся и прижал голову любимой к своей груди. Ему было с ней так хорошо, легко и спокойно, что тревоги по поводу будущего сразу же отступали на второй план. О грустном всегда можно подумать потом, ведь сейчас-то вампир чувствовал, как безмерно счастлив!
- Стараясь уберечь тех, кого мы любим от невзгод этого мира, мы часто совершаем ошибки, Белла. Его промахи сейчас очень похожи на мои... Я ведь тоже когда-то думал, что без меня тебе будет лучше...
- Хорошо, что ты хотя бы сейчас так не думаешь, - засмеялась Белла и поцеловала любимого в шею.
- Да, - рассмеялся в ответ Эдвард и, подняв ладонь девушки на уровень лица, прикоснулся к ней губами. – А вот сын твой только сейчас начал это осознавать.
- Какой упрямый! – Белла обвила руки вокруг шеи вампира и пересела к нему на колени. – Он точно весь в тебя!
- Ага, - улыбнулся Эдвард. – Я тоже больше не собираюсь сдаваться.
Это было последнее, что он успел сказать перед тем, как Белла жадно впилась в его губы своими и требовательно начала расстегивать шелковую рубашку. Ее руки буквально рвали дорогую вещь на части, пуговицы летели на пол и, ударяясь о него, отскакивали и разлетались во все стороны по комнате. Девушка оторвалась от губ любимого и, пытаясь отдышаться, продолжала ласкать его губами, часто целуя в подбородок, шею, грудь... Эдвард же, наслаждаясь моментом, откинул голову назад и начал шумно втягивать ароматный воздух, но... внезапно прекратил вдох.
- О нет! - Белла истолковала его действие по-своему. – От меня, наверное, пахнет... Элис говорила, что для вас очень неприятно, как... псиной. Я пойду сначала в душ, чтобы тебе...
Эдвард даже растерялся от неожиданности. Его сердце больно сжалось, когда любимая девушка, так внезапно отпрянувшая от него из-за какой-то глупости, скрылась за массивной дверью в ванную, практически ничего не сказав. Не долго думая, парень решил внести разнообразие в их с Беллой жизнь и исправить положение. Без труда вскрыв замок, он тихо проскользнул следом за любимой...