Мы не знаем, что будет завтра;
наше дело - быть счастливыми сегодня.

Сидней Смит

С этого дня в нашу жизнь, которая, на первый взгляд, шла своим чередом, добавился привкус горечи и какой-то отчаянной ненасытности. Мы знали, что осталось очень мало времени и роковая черта стремительно приближается. От этого каждый день приобретал особую ценность, и мы спешили насладиться им сполна. Все мои чувства обострились, и впечатления от жизни многократно умножились. Раньше я не задумывалась над тем, как это сладко – жить, как драгоценно время и прекрасен мир.
Вечерами после работы мы теперь не сидели дома, а обязательно куда-нибудь убегали: то ныряли с самых высоких скал (это занятие уже почти вошло у меня в привычку), то мчались сломя голову на мотоциклах по загородному шоссе. Острые ощущения помогали забыться, без остатка окунуться в «здесь и сейчас», перебивали тревогу ожидания, и от этого на время становилось легче.
Иногда по выходным мы выбирались в какой-нибудь город и шли в кино, а потом допоздна транжирили деньги в кафе или маленьком ресторанчике. По будням, пока я трудилась в магазине, Джейк не выходил из гаража. Работа с техникой доставляла ему эстетическое удовольствие, и он не мог отказать себе в этой слабости. Ночи, которые мы проводили вместе, были почти бессонными – мы частенько отключались уже на заре.
Джейк без возражений уступил моей просьбе переехать на время в Форкс, и весь август мы прожили у Чарли. Изредка я виделась с бывшими одноклассниками. Несколько раз мы были в гостях у Анжелы Вебер, где очень весело проводили время вчетвером (четвертым был ее парень Бэн).
Анжела поразила меня однажды своим замечанием. Когда мы остались с ней вдвоем в комнате, она задумчиво посмотрела на меня и тихо проговорила:
- Знаешь, Белла, ты очень изменилась. И я рада за тебя, что ты не с Эдвардом, а с Джейкобом.
- Почему ты так говоришь? – я сильно удивилась.
Ее ответ потряс меня до глубины души:
- Эдвард очень любил тебя, но он… как будто с другой планеты. Мне кажется, что с ним ты бы потеряла себя. А Джейкоб прямо твое продолжение. Он очень яркая личность, но в вашей паре он следует за тобой. И очень тебя любит. Ты, по-моему, даже сама не представляешь, насколько. Смотрит так, как будто без тебя не сможет дышать. Наверно, это и называется найти свою половинку.
Я так и замерла с открытым ртом – уже и забыла, какой проницательный и тонкий человек моя подруга.

В августе дважды заглядывала в гости Элис. Джейк сначала порывался уйти, оставить нас вдвоем, но я его не пустила, и мы вполне по-дружески болтали целый вечер. Лишь изредка я подмечала, как кто-то из них слегка морщит нос от чужого запаха, и от души над ними смеялась. По словам Элис, Эдварда все еще не было в наших краях, но он должен был вернуться к октябрю. Джейк мужественно принял это известие.
В начале сентября мы вернулись в дом Блэков – у Джейкоба начинался последний учебный год в школе. Билли радостно встретил нас. Рэйчел попрощалась и уехала в свой университет.
Джейк стал отчаянно сопротивляться учебе, говорил, что на такую ерунду даже время тратить нечего, мол, есть дела поважнее. Билли только для вида один раз слегка пожурил сына и успокоился - счел, что выполнил родительский долг. Я была в корне не согласна с такой постановкой вопроса и решила во что бы то ни стало заставить Джейка ходить на занятия. Когда я, наконец, совсем допекла его, он воскликнул с раздражением и горечью:
- На кой черт нужна школа?! Ты забыла, что будет в октябре?!
Он впервые заговорил о предстоящих событиях напрямую. Все это время мы старались не называть вещи своими именами. От его слов все всколыхнулось внутри, нахлынуло волнение, а с ним – какая-то безумная надежда. Я торопливо сыпала фразы:
- Джейк, а вдруг мы оба останемся живы? Вдруг случится чудо? Знаешь, со мной не раз так бывало. Кажется, все, приплыли, некуда бежать (тут я вспомнила летящий на меня фургон и балетную школу в Финиксе) – и на тебе, жизнь дарит еще один шанс. А что, если у нас есть будущее? Может, мы с тобой детей вырастим? Джейк?
Он бросил на меня тяжелый взгляд:
- Не трави душу! Совсем с ума сошла! Теперь, твоими стараниями, я буду думать об этом постоянно. Как будто мне мало головной боли, - и вышел, хлопнув дверью.
Я горько усмехнулась: вот, оказывается, какие мысли бродят в его голове. А я-то думала, только о постели мечтает. Очень не хотелось опять рассыпаться на кусочки от отчаяния. И тогда я попыталась удержать это ощущение, что есть надежда, запомнить его и не отпускать. Мне показалось, что я вдруг обрела точку опоры в безнадежной пустоте. Может, Джейк прав и так начинается безумие? Ну и пусть, наплевать. Если погибнем, то какая разница? А если выживем, то кто нас осудит? И я решила в глубине души не расставаться с надеждой, даже вопреки здравому смыслу.

Обстановка в Форксе пока оставалась спокойной, хотя напряжение нарастало с каждым днем. Счастливые минуты, отпущенные нам судьбой, с непостижимой скоростью сливались в часы и быстро утекали сквозь пальцы, оставляя в душе горькую сладость воспоминаний.
Однажды субботним вечером мы заехали в гости к Чарли и решили остаться здесь до утра. Я приготовила сносный ужин из того, что нашлось в холодильнике. Мы сидели за столом и мирно, по-семейному пили чай с кексами, когда отец спросил:
- Белла, что тебе подарить на день рождения?
Его слова застали меня врасплох. От неожиданности я перестала жевать.
- А какое сегодня число?
- Уже десятое.
Как я могла забыть? Хотя сейчас лучше всего было бы, чтобы время совсем остановилось или каким-нибудь образом запуталось и бежало по кругу, а не вперед. Пусть каждый последующий день в точности повторяет предыдущий, только бы он вообще был.
- Не знаю. Ничего не хочу.
- Подумай. Это все-таки твой девятнадцатый день рождения. И мама интересовалась. Судя по всему, ты не собираешься праздновать.
От этой фразы свело скулы. Какие тут могут быть праздники! Чему радоваться-то?
Я тяжело вздохнула. Папа улыбнулся, неправильно истолковав мое кислое выражение лица:
- Узнаю свою дочь. По-прежнему не любишь вечеринки?
Спасибо, что сам подсказал ответ:
- Должно же хоть что-то в мире быть постоянным.
Джейк молча отстраненно смотрел в окно. Отец, наконец, уловил несоответствие наших лиц теме разговора:
- Я вижу, у вас что-то случилось? Могу чем-нибудь помочь?
Да это просто пытка какая-то! Я, что называется, старалась держать лицо:
- Нет, пап, все нормально, ничего страшного. Попробуем сами разобраться.
Мой друг пришел мне на выручку, перебив тему:
- Белла, налей, пожалуйста, еще чайку.
Улыбнуться даже не пытался, хотя в нормальном состоянии после сытного ужина обязательно ввернул бы какую-нибудь шутку. Я заговорила, чтобы только заполнить пустоту молчания и не дать отцу возможности задержаться на своем впечатлении:
- Вообще-то ты прав, папа. Надо подумать, как отметить знаменательную дату (про себя я выругала «праздник» нецензурной бранью – брошенные по случаю сгоряча словечки Джейка сами пришли на ум). Все равно будут гости, никуда не денешься. Хотя особой радости не чувствую, ты правильно заметил. А насчет подарков – выбирайте на ваш вкус. Я буду рада всему.
Чарли внимательно посмотрел на нас и первым поднялся из-за стола:
- Ладно, не буду вмешиваться, решайте сами. Спасибо за ужин. Спокойной ночи, ребята.
- И тебе, пап.
Мы тоже отправились к себе в комнату. Я облегченно вздохнула: не надо больше притворяться. Как только закрылась дверь, Джейк сразу расслабился, упал на кровать и стал смотреть в потолок. Хмурое выражение лица любимого придало сил - я как будто черпала их в его переживаниях, на ходу меняя минус на плюс.
- Эй, хватит на сегодня страданий, сними траур, – я прилегла рядом и пощекотала кончиками волос его шею. – Ты забыл, что я тебе говорила? Есть надежда.
- Ненормальная, – он сердито посмотрел в мою сторону. Ясно, боимся об этом думать. Но уже лучше, начинаем выходить из ступора, раз сердимся.
Я села верхом, обхватив коленями его талию, и принялась целовать морщинку между бровей:
- Я-чмок-тебя-чмок-люблю-чмок. Хватит-чмок- киснуть. Понятно? Или повторить?
Это подействовало. На лице появилась усталая улыбка. Отлично. Сегодня мне и этого вполне достаточно.