48. Эдвард Каллен. Освобождение
(хронология – февраль)

Очнулся я от легкого прикосновения к моему лбу. Первая мысль, которая вернулась в мое прояснившееся сознание, была: «Еще не все кончено!». Не открывая глаз, я с удовольствием ощутил свое тело: оно было упругим и послушным, его больше не сковывала боль.
«Очнись, Эдвард», - подумала моя гостья.
В следующую секунду я вскочил на ноги.
Сульпиция, закутанная в черный шелковый плащ, подняла на меня грустные глаза цвета переспелой черешни. Я протянул ей руку, и помог подняться с колен. Разумеется, помощь ей была не нужна, но руку мою она приняла с удовольствием, и поднялась, грациозно опершись на нее. «Мальчик мой, ты по-прежнему даже в вампире видишь в первую очередь женщину… Какая приятная галантность, какая редкость сейчас…» - подумала она, и легкая улыбка осветила ее грустное лицо.
Вопросы громоздились в моей голове один на другой, но с губ сорвался тот, который волновал меня больше всего:
- Сколько прошло времени?
- Время – это человеческая условность, - уклончиво ответила Сульпиция.
- Какой сегодня день? – попытался я по-другому сформулировать свой вопрос.
- День, когда ты можешь изменить свою жизнь, - Сульпиция снова дала мне не тот ответ, который я ожидал получить. – Можно изменить жизнь, но не судьбу. Вопрос только в том, как отличить одно от другого…
- Деметрий уже вернулся? – это был конкретный вопрос, ответ на который дал бы мне косвенные ответы на все остальные мои вопросы.
- Деметрий не вернулся, - ответила Сульпиция.
Невозможно описать облегчение, которое я испытал! Деметрий не вернулся, значит, он еще не нашел Беллу. Значит, у меня еще есть шанс все исправить.
Поддавшись эйфории, я взбежал по каменным балкам на смотровую площадку. Над Вольтеррой колыхалась серая ночь, сквозь рваные облака виднелась полная луна. По всей вероятности, я провел без сознания не меньше двух недель, потому что последний раз я смотрел на небо в новолуние. Значит, потеряно не меньше двух недель. Непозволительная роскошь в моих обстоятельствах.
Сульпиция по-прежнему стояла в середине зала Северной башни, и, кажется, даже не подняла на меня глаз. «Только не делай глупостей, мальчик», - подумала она.
- Тебя прислал Аро? – спросил я напрямик, глядя на нее сверху вниз.
- И да, и нет, - ответила Сульпиция, по-прежнему не поднимая головы. - У меня тоже есть дар, Эдвард, дар забвения. Аро послал меня, чтобы я воспользовалась им. Он рассчитывает разорвать твои связи с прошлым, заставить тебя забыть семью и все твои убеждения. Аро желает стереть твою личность и получить тебя с твоими талантами, как чистый лист.
Надо признать, что ее откровение не удивило меня. Разве что в той части, что она обладает необычными способностями, о которых я не знал. Обо всем остальном я уже догадывался из мыслей Аро. Я спрыгнул вниз, на серые камни, исчерченные ритуальными бороздами. Сульпиция бесшумной тенью скользнула ко мне.
- Это может оказаться не так уж и плохо, Эдвард, – продолжала она, взяв меня за руку. Прикосновение ее было похоже на касание тонкой чуть шуршащей ткани. - Я могу сделать так, что ты навсегда забудешь девушку, ради которой ты изменил свою жизнь. Ведь ты приехал в Вольтерру именно за этим?
- Зачем она понадобилась Аро? – спросил я.
- Это же очевидно, Эдвард! Если она будет стоять у трона Аро, ты будешь выполнять безоговорочно любую его прихоть. Я сделаю так, что ты забудешь ее, и останешься свободным.
Я не мог решить, стоит ли ей верить. С одной стороны, ее грустные глаза и материнские интонации в голосе так напоминали мне Эсми, с другой стороны, она была женой Аро, моего коварного врага… Не было ли слишком опрометчивым с моей стороны доверять ей? Но и лгать ей казалось абсолютно невозможным. И я ответил совершенно искренне:
- Если я забуду ее – жизнь моя потеряет смысл. И даже свобода не стоит ее жизни.
- Мальчик мой, - она по-матерински погладила меня по щеке. - Как тебе удалось сохранить в себе столько человеческого?
- К сожалению, человеческого во мне слишком мало, чтобы быть рядом с той, кто мне дороже целого мира, Сульпиция.
- Но слишком много, чтобы жить среди вампиров, - покачала головой моя собеседница. – Тебе не место здесь, Эдвард. Я помогу тебе. Я выведу тебя отсюда.
- Тебе незачем так рисковать, Сульпиция. Ищейки Аро рано или поздно найдут меня. Сомнительное удовольствие провести оставшуюся вечность в бегах! – я усмехнулся одними губами. На самом деле мне не нужна была вечность. Мне нужны были несколько недель, или даже дней, чтобы покончить с Деметрием и убедиться, что Белла в безопасности.
- Эдвард, я хочу воспользоваться своим даром по своему усмотрению. Я сделаю так, что о тебе никто никогда не вспомнит в Вольтерре. Это будет мой подарок за твое горячее сердце. Ты примешь его?
Я был в полной растерянности: не провокация ли все это? Тем не менее, было бы крайне глупо не воспользоваться шансом и не попытаться покинуть Вольтерру. Я коротко кивнул, все еще не смея поверить, что жена моего врага помогает мне.
Сульпиция окинула быстрым взглядом мою порванную одежду – у меня не было возможности переодеться с того злополучного концерта в Кинторе. Сняв с себя черный плащ, она накинула его мне на плечи.
- Иди за мной. Не поднимай головы, не останавливайся, и ни с кем не разговаривай, даже если я остановлюсь, - строго сказала она, и двинулась по одному из коридоров, ведущих в Северную башню. – Я выведу тебя за пределы замка. А остальное зависит от тебя. Иди, и возвращай себе свою Судьбу, пока не стало слишком поздно.

49. Белла Свон. Освобождение
(хронология – февраль)

Боли я не почувствовала. Боли не было. Не было ни света, ни звука, ни ощущений. Не было ничего, что могло бы подсказать, где я, кто я и что со мной произошло.
Последнее, что я помнила – это оранжевые языки пламени и серое небо.
А дальше - пустота.
Ни боли, ни света, ни звука, ни ощущений.
Назад... Красные глаза. Языки пламени. Серое небо. Пустота. Тишина. Темнота.
Что-то важное. Что-то важное. Лукас один.
Пустота. Тишина. Темнота.
В пустоте появилось тепло. Это был ориентир. Это была цель. Это важно. Держаться, не соскальзывать в пустоту. Держаться за это тепло. Держаться за жизнь.
- Белла!
Звук. Знакомый звук. Голос? Держаться! Это важно. Голос. Тепло. Лукас. Лукас. Малыш на моих руках. Улыбка. Тепло. Голос.
Нет сил. Пустота затягивает. Тишина. Темнота.

Лес был полон тумана, и я не могла определить, где именно нахожусь. Я ступала босыми ногами по острым камням и не чувствовала боли. Где-то здесь, в этом тумане срывалось что-то важное. Что-то, что мне обязательно нужно найти. Что-то что сможет изменить мою жизнь. С каждым моим шагом из тумана возникало или новое дерево, или валун, или ручей, и с каждым моим шагом деревья, камни и ручьи исчезали за моей спиной, словно никогда и не существовали. Постепенно мне начало казаться, что там, за границей тумана совсем ничего нет. Что весь этот мир материализуется только моим сознанием. А если так, то стоит мне вспомнить, что именно я ищу – и это появится из тумана прямо передо мной. Я шла от дерева к дереву, от камня к камню, в бесконечно пустом мире, понимая, что я навсегда потеряла что-то, без чего не могу жить. Стоит мне остановиться, - и я сама исчезну, растворюсь в этом тумане.
Голос. Он появился неожиданно, как будто возник внутри меня. Я не удивилась, я держалась за него, как за путеводную нить. Голос звал меня, но я не могла найти дороги к нему. Вокруг был только белый туман. Вдруг прямо передо мной туман уплотнился, стал ярким и мягким, у него появились треугольные уши и толстые лапы, и он посмотрел на меня черными глазами. Такими знакомыми глазами.
Тепло разлилось внутри меня.
Из тумана появился белый волчонок и, смешно переваливаясь на своих коротких лапках, побежал от меня прочь. Теперь у меня появилась цель – мне нужно было догнать белого волчонка. Я бежала по острым камням, перелезала через поваленные деревья, мои босые ноги утопали во мху, но волчонок все удалялся и удалялся от меня. Неожиданно прямо передо мной появился огромный красно-коричневый волк. Я не испугалась, скорее наоборот – обрадовалась, мне показалось, что я почти нашла то, что искала. Я протянула к нему руки, но волк оказался гораздо дальше, чем мне казалось. Больше того – нас разделяла река, перейти которую не было никакой возможности. Грустные глаза волка смотрели на меня с противоположного берега. Белый волчонок спрятался у него между лап. Я хотела закричать, и не смогла. Отчаяние наполнило меня до краев.

Понимание пришло ко мне внезапно. Для меня никогда не было места в этом мире. Сколько бы я не бродила в нем, сколько бы ни привязывала себя к нему – я всегда оставалась в нем чужой. Я все еще протягивала руки к белому волчонку на другом берегу, но уже понимала – мне никогда не вернуть его.

На моих протянутых руках заплясали солнечные зайчики, как будто сзади меня что-то ослепительно сияло. Что-то, уже потерянное мною однажды. Что-то, что я уже не надеялась найти вновь. Я обернулась и в ужасе отпрянула от этого сияния, но отступать мне было некуда – позади меня был круто обрывающийся к реке берег. Не было пути назад.
Я вдруг отчетливо осознала, что стою перед выбором. В какую сторону я ни сделаю шаг, я навсегда потеряю то, что оставлю позади. Печальные глаза волка, или ослепительный блеск… Любой выбор – это потеря.
Остановиться. Остановиться и исчезнуть в этом белом тумане. Раствориться в нем. Без остатка. Как будто меня никогда не было… Я закрыла глаза и приготовилась перестать быть.
- Белла! – позвал меня знакомый голос. – Я не могу потерять тебя! Белла, останься!
Оказалось, что я могу плакать. Слезы были горячими, и жгли так, что не было сил терпеть. Слезы это, или оранжевые языки пламени?
-Белла… – позвал другой голос, полный невыразимой печали. Кажется, я уже слышала его раньше. – Прости, Белла.
Оказалось, что я могу испытывать боль. Я попыталась обхватить себя за плечи, чтобы защититься от нее. Но спасения не было.
Для меня не было места здесь.
Я оттолкнулась от того, что удерживало меня в этом иллюзорном мире, и сделала шаг в пустоту.
Тишина. Темнота.
Меня больше нет.

50. Леа Клируотер. Путь
(хронология – февраль)

Уже сутки Белла Свон лежала в коме. Уже сутки Джейкоб не выходил из больницы. Уже сутки в доме Блэков кричал голодный Лукас и всемогущий Билли на инвалидной коляске пытался с этим справиться. Уже сутки моя мать металась, между Чарли, больницей и домом Блэков.

Сью вошла в дом и опустилась на стул, прикрыв рукой глаза.
- Какие новости, мама? – я едва сдерживала нетерпение.
- Плохие, дочка. Доктор Сноу сказал, что обожжены тридцать процентов кожи, это не так страшно, хотя лицо… Лицо пострадало очень сильно. Но даже это не самое страшное… – мама замолчала, судорожно сглатывая комок в горле.
Что может быть страшнее, чем стать уродиной в неполные двадцать?
- Перелом позвоночника, - тихо сказала Сью. – Доктор Сноу сказал, что шансов почти нет. Но, даже если чудо случится, это полный паралич на всю жизнь.
- А Джейкоб?
- Джейкоб... Кому как не ему знать, что такое паралич…. Чарли готов убить Джейка. Ты же знаешь, как Чарли относится к мотоциклам! Если бы они поехали на машине, а не на мотоцикле, ничего бы не случилось.
Я-то знала, что мотоцикл был не причем. Ничего не изменилось бы, даже если бы Джейкоб и Белла полетели на воздушном шаре.
- Джейкоб в больнице? – спросила я.
- Нет, он ушел, как только услышал приговор.
Я побежала к Блэкам. Я просто знала, что должна быть там.
Джейкоба дома не было. Билли сидел в своей инвалидной коляске посреди гостиной, на руках он держал неумело завернутый кричащий сверток. Пеленки сползли набок, сморщенное личико заходилось от горького крика. Лицо Билли было похоже на маску. Я протянула руки и взяла из рук старика кричащего ребенка:
- Не возражаете?
Старик никак не отреагировал на мои действия. Так, с Билли тоже, по всей вероятности, не все в порядке. Но с ним я разберусь позже. Сейчас главное – ребенок. Снова неведомая сила подхватила меня и я почувствовала, что стою на верном пути. Оставалось только сделать шаг. Первый. Второй. И все остальные. Вот он - мой Путь.
Я прижала кричащего ребенка к груди, и он, словно почувствовав удерживающую меня силу, перестал кричать и только вздрагивал от судорожных всхлипов.
- Ну что, парень? – спросила я его, наполняя бутылочку теплой кипяченой водой. – Ты меня не бойся. Потому что я сама тебя боюсь. Но помощи нам ждать не откуда. Будем справляться сами. Ты помогаешь мне, я – тебе. Идет? Где-то тут у тебя должна быть еда. Так, отлично! Терпи еще пару минут, и будем пировать!
Одной рукой прижимая к себе ребенка и, придерживая подбородком бутылочку с водой, другой рукой я по инструкции пыталась развести смесь. Наконец, после двух испорченных порций, мне это удалось. Через несколько минут сытый ребенок уснул на моих руках. Я прижимала к груди его обмякшее тельце и понимала, что жизнь моя раз и навсегда изменилась.

Прошло четыре дня. Четыре дня между жизнью и смертью. Белла Свон по-прежнему находилась в коме, и шансы на благополучный исход таяли с каждым днем.
Я научилась справляться со своей новой жизнью. Я кормила Лукаса и меняла ему пеленки. Я готовила кашу и кормила Билли, который мало чем отличался сейчас от младенца. Я купала Лукаса, и, преодолев глупую неловкость, помогала принять душ Билли. Это было так же, как перегрызть горло мертвой девушке: когда я думала о цели, мне удавалось не думать о том, какими средствами я ее достигаю.

Джейкоб не возвращался. Не было его и в больнице. Я знала, где он: волчий облик был нашим убежищем, нашим домом тогда, когда не спасало уже ничто другое. Волчье сознание помогало пережить человеческую боль. Я это знала, как никто другой.
Джейкобу нужно было время, чтобы принять постигшее его горе. И никто из стаи все четыре дня не осмеливался принять волчий облик. Я знаю, почему: однажды я последовала за Джейкобом. Черный океан его горя буквально затопил меня. Он поглотил меня так, что я не видела света, не чувствовала земли, и воздух, который я вдыхала, не давал мне жизни. Если бы я не нашла в себе силы перекинуться обратно, сила его горя убила бы меня. Я не знаю, как он выдерживает это.
Когда-нибудь он научится с этим жить, он научится держать свою боль под контролем.
У волков не бывает «второго раза». У них бывает единственный и последний. Я никогда не заменю Джейеобу Беллу Свон. Я это понимаю. Такая наша Судьба. Мы можем выбирать свою жизнь, но Судьбу мы можем только принять.

Сегодня полнолуние. Луна выкатилась над океаном, как огромный золотой хлеб. В детстве мама рассказывала нам легенду о небесном хлебе. Скоро и я буду рассказывать ее сыну Джейкоба Блэка. Я оглянулась на Лукаса, спящего в детской кроватке.
Никто не знает до конца, как и почему происходит импринтинг.
Но я знаю, что так Судьба помогает нам сделать правильный выбор.
С Джейкбом Блэком должно было это произойти, для того, чтобы родился Лукас, этот белый волчонок, будущий Великий Вождь Квиллетов. И это должно было произойти со мной, чтобы у белого волчонка, будущего Великого Вождя Квиллетов, была мать. И, клянусь, хоть в наших жилах течет не одна кровь, лучшей матери у белого волчонка не могло бы быть.
Я наклонилась, чтобы поцеловать черную макушку моего единственного сына, и погладить его по молочно-белой щеке. Лукас посопел и улыбнулся во сне. Слезы счастья навернулись мне на глаза.
Я получила ответы на все вопросы, которые когда-то мучили меня. Счастье – оно у каждого свое. Я не искала человеческих слов для своего. Я теперь не человек, и мне доступно большее. Джейкоб и Лукас стали моей судьбой, моей силой и моей жизнью. Я должна была стать волчицей, чтобы защитить их разрушенный мир. И это мой Путь.

Я погасила свет, оставив гореть только ночник, и вышла на крыльцо. От океана дул пронизывающий ветер. Желтый диск полной луны оставлял на поверхности океана серебряную дорожку.
Далеко на утесе раздался пронизывающий душу волчий вой. Сердце мое сжалось от невыносимой боли.
- Ты справишься, Джейк. Ты такой, - прошептала я в темноту.

Этой ночью Джейкоб вернулся.

Он шагнул на порог, голый, грязный, истощенный. Обвел невидящими глазами гостиную, чуть задержав взгляд спящем на диване в гостиной Билли. И, шатаясь, прошел в свою комнату. Он постоял у колыбели Лукаса. Я слышала ровное дыхание малыша, и прерывистое дыхание Джейка. Потом заработал старый компьютер Беллы: этот монстр мог разбудить кого угодно. Через несколько минут Джейк, шатаясь, вышел из комнаты и направился в душ.
Я не могла справиться со своим любопытством, и скользнула в его комнату. К счастью, компьютер не был выключен, была открыта электронная почта. Отправленные. Адресат: Элис Каллен. Приоритетность: важно. Ничего себе! Я не удержалась и открыла письмо:
«Элис, это Джейкоб. Белла четыре дня в коме. Шансов нет. Спасите ее. Я знаю, доктор Каллен может. Пожалуйста»
До какой степени отчаяния должен был дойти Джейкоб Блэк, чтобы просить о ТАКОМ своих злейших врагов!
И тут же я поняла, что окажись я на его месте, я тоже использовала бы любой шанс. И не остановилась бы ни перед чем, не побрезговала бы ничем, если бы это могло помочь мне достигнуть цели.
Отвлекло меня от размышлений входящее письмо. Элис Каллен ответила. Я, не раздумывая, открыла его:
«Будем завтра после захода солнца. Позаботься о том, чтобы не тратить время на драки. Элис»
Закрыть письмо. Пометить, как непрочтенное.
Я выскользнула из комнаты.
Для меня ничего не значила Белла Свон. Но я знала, что она значит для Джейкоба Блэка, и решение, которое он сейчас принимал, становилось моим решением. Как пальцы сжимаются в кулак, одновременно и безмолвно, так и решение теперь у нас было одно на двоих. И я знала, что первая перегрызу глотку Сэму, если он попытается остановить Калленов. Я знала, что перегрызу глотку даже родному брату. И пусть у него хватит ума не вставать на моем пути.
Джейкоб вышел из душа. Я сделала шаг ему навстречу и посмотрела в глаза:
- Я с тобой.
- Я знаю. Есть что-нибудь пожрать?
- Найду.
Силы нам завтра понадобятся.