Пролог

Я была на все сто процентов уверена, что брежу. Нет, ну скажите мне, разве может в реальности происходить то, что я вижу? А видела я ни много ни мало, как Полину в старом растянутом зеленом ситцевом халате с цветочками, меряющую мою комнату. И, как бы ни хотелось сказать, что она мерила ее шагами, это было не так. Вампирша измеряла мою спальню линейкой.
- Значит так, внученька, - сказала, наконец, Полина. – Здесь мы, значит, поставим люльку.
Я даже в бреду начала нервно икать.
- Какую люльку? – выдавила я.
- Ну, мы с Алиской еще не решили. Ира предлагала что-нибудь экстремальное. Ну, люлька с моторчиком, люлька-карусель, люлька-парашют, но Эдвард против. Говорит, что не разрешит детям прыгать с парашютом, пока им не исполнится хотя бы четыре месяца.
- Каким еще парашютом? – почему-то из всего сказанного меня заинтересовало только это.
- Блин, внучиха, ты меня порой удивляешь, - Полина поправила на голове ужасный тюрбан из полотенца и высморкалась в подол халата. – Ты что, парашюта никогда не видела?
- Видела, - поспешно заверила ее я.
- Ну вот, есть такие люльки: с парашютом. Но Эдвард сказал, что… - продолжила Полина, принявшись измерять зачем-то еще и мое окно.
- Я поняла, поняла! – закричала я. – Но зачем нам люлька?!
Полина посмотрела на меня как на ненормальную, потом снова высморкалась (на этот раз в мою занавеску) и, оставив линейку на подоконнике, спросила:
- А этих ты куда девать будешь?
- Кого? – не поняла я.
Полина поджала губы.
- Не, внучиха, ты меня поражаешь. Ты себя когда в зеркало видела последний раз?
Я точно не была уверена, когда именно это происходило: утром, кажется, видела. А вот перед сном – не уверена. Так что я метнулась в коридор, где висело большое, советских времен, зеркало. Из него на меня таращилось нечто лет тридцати пяти в растянутой футболке с Винни-Пухом и в тапочках с собачками. Из-под футболки в районе пуза выпирало что-то размером с подушку. Кажется, эта «внучиха» в зеркале беременна. Причем двойней или тройней (иначе почему пузо такое огромное?).
- Это чье? – ткнула я пальцем в живот в отражении.
- Да, внучиха, ты совсем того, - пробормотала Полина, проследовавшая за мной в коридор. – Это ты.
Я заикала пуще прежнего. Лицо перекосило. Мамааааааа!!! Роди меня обратно, умоляю! Сделай аборт вовремя и спаси от мучений! Пристрели, пока не поздно! Сделай хоть что-нибудь!
Но все, что я смогла сказать, было:
- И давно я такая?
- Восемь месяцев и шесть дней.
У меня закружилась голова, и я почувствовала, что сейчас грохнусь в обморок. Но вдруг в дом вбежали шесть бледных рыжеволосых мальчиков, которые облепили меня со всех сторон, кричали «мамочка!» и просили купить им барабан.
- А это чье? – я ткнула пальцем в одного из рыженьких.
- Ты совсем, внучиха, спятила?! – воскликнула Полина, упирая руки в боки. – Это твои!
- А в кого они рыженькие? – поинтересовалась я. Блин, как всегда не то спрашиваю. Алименты я и потом потребовать успею. Главное - узнать, когда я это успела и можно ли вернуть их туда, откуда они появились.
- Мам, купи мне барабан! – перед моим носом прыгал симпатичный рыжеволосый мальчик с глупым выражением лица. Ба-ра-бан. Все встало на свои места. Я молча распихала детей и, пройдя на кухню, принялась рыться на полках кухонного шкафа.
- Эй, внучиха, ты что ищешь? – спросила Полина, встав в позу «руки-в-боки» с таким грозным видом, будто я была Максом, который снова всю ночь где-то пропадал и вернулся весь облитый колой и пропахший попкорном, бормоча себе под нос «да пребудет с вами сила».
Я закрыла дверцу шкафчика. В руках у меня была большая сковорода «Тефаль» - та самая, что когда-то после развода досталась моему папаше и благополучно пылилась в течение двенадцати лет.
- Теперь я ищу Эдварда, - пояснила я.