Кира увяла, как цветок, у которого теперь нет земли. Она жила в совершенно другом для себя мире, мире без него. Питер и не заметил, как она была им «одержима». Кира буквально посветила ему свою жизнь. А сейчас она осталась без жизни.
Все попытки забыть заканчивались истерикой, бессонной ночью. Она выбросила всё, что напоминало о Питере. Но от этого не стала легче.
Жизнь текла для её семьи и друзей. Она решила остаться позади них, надевая маску прилюдно и снимая её, когда она одна.
Полдень. Дома никого нет. Ванна. Посмотрев на себя в зеркало в последний раз, Кира выпевает всё без разбору. Минута. И она уже лежит на полу без сознания.
Её спас друг Питера Кейн. Туман в её голове и мысли о том, что она должна умереть. Ей не хотелось разговаривать, благодарить Кейна за спасение. Она ненавидела его всем сердцем. Он это видел, хотя пытался не замечать.
Когда приходил Кейн, она игнорировала его. Он не сдавался. Ему хотелось добиться благодарности( в лучшем смысле этого слова).
- Кир, я знаю, что ты чувствуешь. Может уже хватит это спектакль?! Ладно, не хочешь, как хочешь! Вот тебе записка от Питера. Наверно, она тебя и спасла. Я ведь зашёл тогда, чтоб её тебе отдать.
Кейн положил записку на столик и быстро ушёл. Кира не спеша взяла записку. «Это жалость ко мне. Ненавижу!» Она и не заметила, как слеза стекла по щеке. Ноющая дыра внутри открылась, пропуская воспоминания того вечера. «Почему? Почему?»
Её руки дрожали. Развернув конверт, она вчитывалась в каждую строчку и букву.

«Привет Кира! Прости, что так, но ты меня не хочешь видеть. И это понятно. Кир, знаешь, бывает всякое в жизни: люди растоются и сходятся. Пожалуйста, не делай ничего с собой. Я уверен, ты будешь счастлива без меня. Прощай!
Питер»

Эти хладнокровные слова ещё глубже врезались в сердце. Кира почувствовала очень сильные колики около сердца. « Ты будешь счастлива без меня» - раздавалось эхом в голове. Она вновь оказалась в пустоте.
Неделю пришлось ходить к психиатру. Кейн сопровождал её постоянно: туда и обратно. Кира смягчилась и сжалилась над ним. Ещё домашний арест до конца её жизни. Если бы не Кейн, то она бы умерла от скуки. Родители Киры были так благодарны ему, что только с ним разрешали выходить. Вот так он стал её ключом к свободе.
Она попросила его об одном: оставлять её в парке одну. А потом приходить через час за ней. Странная просьба. Кейн согласился. Он доверял Кире.
Месяц за месяцем это продолжалось.
Один раз Кейн ослушался. Ему было интересно, что же она делает в парке одна. Сделав вид, будто бы он ушёл по своим делам, спрятался за деревом. Немного приблизившись. Замер. «Она плачет?!» Кира, сгорбившись, так что её голова доставала до согнутых колен, тихо рыдала. Боль в сердце парня быстро забурлила. Но он держался: не подбежать к ней и не обнять её. Прошло около пяти минут. Кире продолжала плакать. Снова вернувшись в сидячие положение. Она достала листок и снова перечитывала те же самые строки Питера. Прошёл обещанный час одиночества. Кира за это время вытерла слёзы, подправила макияж – привела себя в форму, будто ничего не было.
«Как же ей плохо без него! А я дурак, думал, что уже всё прошло. Она ведь улыбалась и радовалась при всех, а на самом деле скрывала свои истинные чувства под маской»
Кира не считала себя лицемеркой, врушкой. Она ведь никому не обещала быть счастливой.
Кейн молчал. Она тоже. Всё текло как и прежде, ничего не менялось. Она страдала и он страдал.