Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

La canzone della Bella Cigna
Знаменитый преподаватель вокала. Загадочный пианист-виртуоз. Вероломство товарищей по учебе. В музыкальной школе царит конкуренция, но целеустремленная певица Белла Свон решительно настроена добиться успеха. И она сумеет справиться с этой трудной задачей, вот только кто мог предположить, что музыкальная школа может быть таким опасным местом?

История взаимного притяжения
К чему приведет встреча двух совершенно разных людей на пустынной вечерней трассе? Что делать двоим, если между ними неотрицаемое притяжение? Он думает, что узнал ее, она готова поразить его и доказать обратное. Так ли проста Белла?

Parma High
Новый старт для новой учительницы, Беллы, которая приезжает в солнечную Парму, чтобы преподавать английский язык в местной старшей школе. Так привыкшая плыть по течению, она оставалась недовольна своей жизнью. Будет ли она продолжать довольствоваться Комфортом, или же найдёт нечто Потрясающее.

Охота Эдвáра
Его путь лежит через песчаные пустыни Эмереи к плодородному оазису в центре страны – городу Форкхагену. В него можно попасть и купаться в золоте, но нельзя покинуть с набитыми карманами – эти земли прокляты, и охраняет их тёмный демон Арозель.

Дом в розовом саду
Эсми Платт - известная американская писательница. Ее карьера стремительно идет в гору, а книги расходятся миллионными тиражами. Однако с написанием последней у Эсми возникают проблемы, и она решает уехать в очаровательное графство Вустершир в поисках вдохновения.

Доброе сердце
- Так он жив, значит, - заявила Изабелла, видела же его своими глазами.
- Молодой, говоришь, - с сомнением покачала жена пекаря головой. - А минуло с тех пор без малого пятнадцать лет, под сорок должно быть твоему графу. Мёртвый тебе явился, Изабелла!

Наваждение Мериды
Что делать, если лэрды и принцы не милы, а при виде кузнеца заходится сердце?

Перстень Зимы
Не бери чужого, счастья оно тебе не принесет.



А вы знаете?

А вы знаете, что победителей всех премий по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в ЭТОЙ теме?

...что теперь вам не обязательно самостоятельно подавать заявку на рекламу, вы можете доверить это нашему Рекламному агенству в ЭТОМ разделе.





Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Образ какого персонажа книги наиболее полно воспроизвели актеры в фильме "Сумерки"?
1. Эдвард
2. Элис
3. Белла
4. Джейкоб
5. Карлайл
6. Эммет
7. Джаспер
8. Розали
9. Чарли
10. Эсме
11. Виктория
12. Джеймс
13. Джессика
14. Анджела
15. Эрик
Всего ответов: 13526
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 113
Гостей: 105
Пользователей: 8
SDASHA1962, Kati_0K, innasuslova2000, Karlsonнакрыше, blekengel, Hilary)), yulya_42, Феяяяя
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Отдельные персонажи

Парад Планет. Планета третья (часть 1)

2024-3-29
15
0
0
ПАРАД ПЛАНЕТ

Планета третья: та, что подарила жизнь Солнцу (часть 1)

На следующее утро я, решив не откладывать принятие этого решения, завел с Беллой разговор об удаленности штатов Вашингтон и Флорида друг от друга. И количество времени, необходимое затратить на то, чтобы добраться из самой северо-западной точки США к юго-востоку беспощадно сокращало двухдневные выходные, делая уикенд слишком коротким. С учетом трехчасовой разницы во времени и шестью часами чистого времени в небе, мы окажемся в Джексонвилле только через девять часов после взлета по местному Флоридскому времени. Добавить к этому полтора-два – в зависимости от интенсивности движения – часа на дорогу до Сиэтла и обратно – получается, что ровно сутки из отведенных нам двух, мы проведем в пути. А Белла и ее мама отнюдь не являются вампирами, следовательно, нуждаются в восьмичасовом сне, и в итоге друг на друга у них останется ничтожно маленькое количество времени. А проделать путь длиною в четыре тысячи миль в один конец, и успеть лишь поцеловать маму и обменяться последними новостями, было бы обидно.

О чем я и поведал ей сразу, как только она вышла из ванной и, по обыкновению, расположилась у меня на коленях, позволяя мне дыханием подсушить ей волосы.
Некоторое время она помолчала, видимо, размышляя об услышанном. И, наконец, нарушила тишину.
- Об этом я, если честно, даже не подумала. Вот и еще один аргумент в пользу того, чтобы мы не ездили к ней в эти выходные. И как я сама не догадалась? – искренне досадовала она.
Я мысленно прикусил язык, кляня себя за неосторожные формулировки. Желая увезти ее из Форкса на день раньше, я рисковал расстроить все свои планы. Но я не мог этого допустить, а потому ничем не выдал своей сконфуженности, и, скептически приподняв бровь, поинтересовался: - А разве на следующей неделе или через месяц Джексонвилль станет к нам ближе?
Она как будто знала, что я спрошу именно это, потому что ответила, не раздумывая.
- Но через пару месяцев мы уже окончим школу и не будем ограничены во времени, а значит, сможем провести у Рене больше двух дней, - заметив, что я шире распахнул глаза, быстро добавила, - я имела в виду: вместе с дорогой.

Я не стал указывать на нестыковку в логике ее рассуждений – ведь она планировала сразу после торжественной части выпускного бежать к Карлайлу с требованием исполнить данное ей в ночь голосования обещание. Что сделало бы невозможной ее встречу с Рене, равно как и с Чарли, и всеми другими в ее жизни людьми – ну разве что кроме Джейкоба Блэка, но он был лишь наполовину человеком, и сам, скорее всего, не захотел бы более ее видеть. Хотя… кто знает?.. Я отбросил эту мысль, чтобы снова не увлечься самотерзаниями. Сейчас было не время. Я не сомневался, что упрямое желание Беллы помириться с лучшим другом, еще не раз предоставит мне такую возможность.
Но не мне было напоминать ей об этом.

Поэтому я с прежним спокойствием возразил: - К тому времени уже истечет срок ваучеров, и мы не сможем ими воспользоваться, но мы вчера обрадовали Эсме, что ее подарок не пропадет… - я не закончил фразу, зная, что она поймет, что я имею в виду. Конечно, это был маленький шантаж, и это было нечестно, но разве у меня был выбор?
Она преувеличенно тяжело вздохнула.
- И что ты предлагаешь?
- Я считаю, что нам стоит полететь в пятницу…
- А я-то гадаю: к чему весь этот географический ликбез? Ну-ну… - перебив меня, покачала головой Белла.
- Правда, для этого придется пропустить школу, - как ни в чем не бывало, продолжил я излагать свою мысль, - но ты же знаешь, я частенько это делаю, поэтому ничего страшного не будет, - озвучил я, наконец, то, о чем думал ночью и ради чего затеял весь этот разговор. Она хмыкнула.
- Для тебя – да! Днем больше – днем меньше; даже, чем меньше, тем предпочтительнее. А мне с моими скудными знаниями пропускать занятия противопоказано. Тем более в преддверии экзаменов, - чуть наставительным тоном, но с ехидным выражением на лице ответила мне Белла.
Я улыбнулся и предложил: - Если хочешь, я позанимаюсь с тобой в самолете. Какие предметы представляют для тебя опасность на экзамене?
Она сморщилась, демонстрируя неприятие перспективы слушать занудные лекции по истории или писать этюд по творчеству кого-нибудь из зарубежных авторов, или – при наихудшем раскладе – решать недающиеся задачи по математике.
- Вот и я думаю, что ты справишься и без дополнительных занятий, - уверенным тоном подытожил я. – Ну так решено: мы улетаем в пятницу?.. – полувопросительно, полуутвердительно уточнил я о столь волнующей меня проблеме.
- Наверное, ты прав – так будет лучше. Впрочем, как всегда, - напустила она на себя обиженный вид.
Я в последний раз выдохнул ей в волосы ледяной воздух, исходящий из моих легких и встал с кресла. Осторожно поставил ее на ноги, поцеловал в макушку и заглянул в лицо.
- Тебе пора одеваться и идти завтракать. Чарли уже уехал. Он… - я засмеялся, вспомнив его трусливые мысли, и то, как быстро он вскочил и убежал из дома, решив даже не завтракать, чтобы только не встречаться этим утром с дочерью, - слегка смущен вашим вчерашним разговором и пока не готов встретиться с тобой с глазу на глаз при свете дня.
Белла тихонько захихикала и кивнула.
- Ты не останешься завтракать со мной? – лукаво улыбнулась она.
Я подыграл ей: - С удовольствием бы, но должен бежать за машиной, чтобы отвезти тебя в школу, моя королева.
Она чмокнула меня в нос и развернулась в сторону двери, попросив: - Не задерживайся.
Она даже не успела повернуть ручку двери, чтобы открыть ее, как я уже был на земле и быстрым шагом направился к лесу за домом Свонов, чтобы уже там, скрывшись от возможных любопытных глаз, на полной скорости припустить к себе домой.

Пока бежал, я вспоминал вчерашний вечер. Стук захлопнутого окна. Барабанная дробь стучащего в моем горле… сердца? Нет. Это было дребезжащее стекло. Этот звук пульсировал в моих артериях, звенел в ушах, стучал в висках. Он все набирал силу и, в конце концов, оглушил меня, лишая сил. Я был раздавлен страхом и беспомощен пред наглухо закрытым от меня окном. С ним невозможно было сражаться.
Тот ураган облегчения, который накинулся на меня вместе с тем же дребезжающим, но уже дающим надежду, возвращающим украденные силы, избавляющим от слабости в ногах и пустоты в голове, звуком открывающейся оконной створки, вернул меня в реальность. Я снова стал целостным. Я ожил.
Горящими глазами я смотрел в зияющую темноту ее комнаты, в которой она еще не зажгла свет, когда она выглянула. Посмотрела на меня длительным, ничего не выражающим взглядом и… улыбнулась. Не торжествующей, не победоносной улыбкой человека, знающего, какие страдания она причинила мне своими действиями, и не улыбкой, обещавшей прощение за то, как деспотично я поступил с ней, по-хозяйски расправившись с пикапом. Нет. Она улыбнулась как раньше. Как всегда. Открыто, чуть смущенно и счастливо. И, как и всегда, эта искренняя улыбка растопила лед в моем сердце и изгнала мрак из моей души.

Она сделала едва заметный приглашающий кивок головой. Обычно я забирался к ней гораздо позже, уже после того, как уснет Чарли. Но сейчас, видимо, она была уверена, что он не станет подниматься к ней, а значит, можно было слегка изменить традиции. Раз уж я был здесь…
Меня не нужно было долго уговаривать, и через долю секунды я уже сжал ее в своих стальных объятиях. Мне было просто необходимо после этой – такой непродолжительной по времени и такой смертельно долгой по тем ощущениям и сомнениям, которые предательски заползли мне в мысли и варварски завладели моим телом – пытки почувствовать ее.
Ее обволакивающее тепло, ее дразнящий аромат, ее мелодичное сердцебиение, мягкость ее тела. Мы оба даже не шевелились. Каждый из нас изо всех сил цеплялся за другого, впитывая, растворяясь, не отпуская. В кольце ее теплых рук я согревался. Я оттаивал. И сейчас был как размороженное филе – вялый и бескостный. У меня не было даже мыслей. И казалось, что отключились даже инстинкты. Я был неопасен сейчас.
Так мы простояли очень долго. Пока от полного отсутствия движений у Беллы не затекло все тело. Она шевельнулась, и я мгновенно отстранился, осознав, что натворил. Для меня обездвиженность была привычным делом, у Беллы же от этого деревенели конечности. Я подхватил ее на руки и, положив на кровать, сел рядом. Она сразу же протянула руку и притянула меня к себе. Я заметил, что она дрожит, и снова обругал себя за эгоизм – я наслаждался в ее объятиях, а она тем временем замерзала. Чуть приподняв ее одной рукой, я вытащил одеяло и накрыл Беллу почти с головой. Она вынырнула из-под него и велела мне ее обнять. Чему я с радостью подчинился. Так мы еще какое-то время пролежали молча, просто разглядывая друг друга. Когда мы вместе, нам не нужны слова.

Но еще через пару минут Белла глубоко вздохнула и, чуть сузив глаза, прошептала: - Я люблю тебя, Эдвард.
Я моргнул, но ничего не ответил - онемел от потопившего меня счастья. Заслужил ли я сейчас это признание, после своей ревнивой выходки? Навряд ли. Ее великодушие было ошеломительным. Я пытался осознать, откуда в этой юной девушке столько мудрости и честности?

Она откинула одеяло и встала, направляясь в ванную – уже было поздно. Когда она взялась за ручку двери, я позвал ее хриплым голосом: - Белла…
Она резко повернулась ко мне и с ожиданием во взгляде склонила голову набок.
- Я знаю, - так же шепотом, как и она только что, уверенно сказал я. Сейчас я действительно был в этом уверен.
Она улыбнулась мне и кивнула, давая мне понять, что не сомневается. Во мне. В нас.
Дверь за ней закрылась, а я откинулся на спину и вздохнул полной грудью.

Прибежав домой, я, не заходя к себе, направился прямиком в спальню Элис и Джаспера. Стучать не стал – знал, что глупо надеяться застать врасплох девушку, умеющую видеть будущее, и что меня уже ждут.
Я распахнул дубовую дверь и оказался в полумраке комнаты, портьеры на окнах которой были плотно задернуты, и освещали ее лишь несколько бра с абажурами из матового стекла и неяркий светильник на столике возле двери. Несмотря на то, что Элис, как и все мы, тяготела к светлым, пространственным, прозрачным помещениям, иногда она любила такую вот камерную обстановку, ту таинственность, которую она создавала. Когда я давным-давно спросил ее об этом, она пожала плечами и ответила неопределенно, предположив, что, возможно, это навеяно ее видениями. Они тоже, по сути, были загадочными, и в соответствующей атмосфере ей было проще сосредоточиться на чьем-то будущем.
Стены в комнате были обиты деревянными панелями цвета ореха, вся меблировка тоже была в теплых светло-коричневых тонах. Ближайшую к двери стену украшали три картины той же цветовой гаммы, что и остальной интерьер комнаты. Элис была помешана на стилистике и сочетании, это было ее пунктиком. Она могла часами доказывать Эмметту, что – например - янтарный цвет это совсем не то же, что оранжевый, а сиреневый и фиолетовый даже не из одной палитры, и что путать их стыдно, особенно вампиру. Но Эмметту и дела не было до всех этих палитр, просто ему нравилось досаждать Элис, раз уж она так ревностно защищала право каждого оттенка на то, чтобы его правильно называли, и уж тем более раздражалась, когда кто-то умудрялся сочетать не подходящие друг другу цвета. Нетрудно было догадаться, что Эмметт нередко делал это нарочно, специально консультируясь у Розали, какое сочетание будет наиболее кричащим и безвкусным, чем иногда доводил Элис до мини-истерики.
И только кровать в центре комнаты была покрыта - пусть и бледного оттенка, но все же – розовым покрывалом, да на диване единственным ярким пятном – для акцента – выделялась бордовая подушка. Справа от кровати был вход в ужасающих размеров гардеробную, которая была для Элис всем, и вход в которую был строго запрещен. Доступ в святая святых можно было получить исключительно по персональному приглашению хозяйки.
Пока никому не повезло.

Джаспер стоял прямо напротив двери лицом ко мне, когда я вошел, он молча подал мне руку, кивнул и, сделав пару шагов назад, прислонился спиной к стене. Сияющая Элис выпорхнула из гардеробной и подбежала ко мне, чтобы обнять.
- Оу, ты пахнешь Беллой, - вместо приветствия воскликнула она, впрочем, без тени удивления. В ответ я лишь чуть приподнял уголки рта. Она, не останавливаясь, перешла к главному: - Ты наверняка будешь крайне изумлен, но я даже знаю, зачем ты к нам пожаловал.
Сунув руки в карманы, я усмехнулся. А Элис отвернулась от меня, скользнула к дивану и с завидной тщательностью принялась перекладывать подушки. Это тоже было целое искусство. Я терпеливо ждал, когда она продолжит свою речь. Потому что даже мысли ее целиком были заняты увлекательным процессом подушечного дизайна. Но она, видимо, решила немного помучить меня. Поэтому я обратился к Джасперу.
- Джас, мне нужна твоя помощь.
- Конечно, что угодно, - с готовностью ответил мне брат.
- Мне нужно, чтобы ты забронировал для нас с Беллой билеты до Джексонвилля. Туда – в эту пятницу, но так, чтобы рейс приземлялся в местном аэропорту попозже вечером…
- То есть ты хотел сказать, в субботу утром, - встряла в разговор Элис.
- Нет, Элис, именно в пятницу вечером. Я не ошибся, - повторил я.
- То есть вы собираетесь пропустить школу. Хм… разумно. Но как тебе удалось убедить Беллу? – на мгновение она даже перестала тасовать подушки, хотя натащила их из комода уже штук тридцать.
- Да уж, ведь Белла так любит учиться, - услышал я тихий комментарий Джаспера.
Я резко повернулся к нему. Элис повторила мое движение, только в зеркальном отражении. Вот те раз! Джаспер шутит?! Подумала Элис то же, что и я. Мы оба глазели на него, но он больше ничего не сказал и вообще даже бровью не повел. Мы с Элис переглянулись, и я продолжил.
- Джаспер, попозже, значит, ну ты понимаешь, из-за солнца, а обратно - на воскресенье днем, чтобы вернуться тоже вечером, так спокойнее, да и пусть Белла подольше побудет с мамой, – закончил я свою просьбу.
- В воскресенье днем… Ты уверен? Как ты покажешься днем на улице самого южного и солнечного штата, да еще в таком людном месте, как аэропорт? – как всегда медленно и тягуче спрашивал Джаспер. Я открыл было рот, чтобы сказать, что у меня особо нет выбора, как он сам себе ответил. – Ну ладно, допустим, в аэропорту люди не особо обращают внимание на кого-либо, и достаточно будет одеться во все максимально закрытое и погуще намазаться тональным кремом, - тут уж я не просто удивился, а не смог удержать нижнюю челюсть, которая против моей воли на полном ходу отправилась на свидание с новым ковровым покрытием Элис. Джаспер, снизошедший до столь длинного для себя монолога, да еще рассуждающий о прелестях использования тонального крема! В нашем доме, несмотря на проживающих в нем трех девочек, вряд ли можно было найти пудру и прочие ее разновидности. Но как Джаспер… Наверняка всему виной перерывы на рекламу в тех телешоу, которыми он иногда увлекается. Мысленно поделилась со мной обалдевшая Элис. И резюмировала: Реклама – это зло. Мы все еще в шокирующем изумлении таращились на Джаса, который так же спокойно спросил: А Рене? От нее-то это трудно будет скрыть.
Мы с Элис снова переглянулись. Потому что сейчас идея с тональным крем казалось не такой уж плохой. Я куплю для тебя самый светлый тон и позабочусь о твоем гардеробе, и тогда, поверь мне, никто ничего не заметит. Но…
В тот же миг Элис игриво улыбнулась мне: - И все же ты везунчик, братик, я всегда это знала, - далее она говорила, уже отвернувшись от меня к Джасперу, голосом метео-девушки с телевидения. – В пятницу в Сиэтле будет пасмурно, без осадков, что неудивительно для Олимпийского полуострова в это время года, а вот тот факт, что в воскресенье в Джексонвилле не будет никакого солнца и пройдут ливневые дожди… - в этом месте она сделала многозначительную паузу, и для придания значимости своему заявлению даже приподняла вверх указательный палец. В довершение образа она изобразила большие удивленные глаза и пожала плечами. Хотя и без такой наглядности было понятно, что это почти невозможно, но мне повезло.

Я не стал скрывать своей радости. Ведь, в отличие от почти всегда неточных сводок и национального, и местного метеоцентра, своему я доверял безоговорочно. Удача на этот раз действительно решила проявить ко мне благосклонность, и позорное разоблачение мне не грозило. Хотя я все равно бы рискнул. Жаль, мои способности ограничивались лишь чтением чужих мыслей, мне иногда не помешал бы бонус в виде умения внушить кому-нибудь что-нибудь. Это был как раз такой случай. И хорошо, что на этот раз мне не придется слишком горевать об этом упущении – сейчас этот дар мне все равно бы не пригодился.
- Эдвард, я все сделаю, - твердо заверил меня Джас. Я кивнул и вышел.
В своей комнате я быстро сменил одежду, взял сумку с учебниками и пошел к машине, где меня уже ждала Элис.

***

Джасперу удалось выполнить все мои пожелания, и наш рейс в Джексонвилль вылетал из Сиэтла днем в пятницу. Чарли настаивал на том, чтобы отвезти нас. Разумеется, не нас, а Беллу: он не вполне прозрачно намекал, что мои родители тоже наверняка захотят проводить меня до аэропорта. Но ехать на двух машинах было бы неразумно, да и среди членов моей семьи не наблюдалось ни одного желающего эскортировать полицейский крузер на скорости, предложенной Чарли. Ее верхний предел ограничивался сразу двумя условиями: федеральным законом и – что было гораздо хуже – возможностями его старенькой машинки. Лишь я один был готов принести себя в жертву и трястись несколько часов в малокомфортабельном средстве передвижения. Подумав о служебной машине Чарли подобным образом, я тут же усмехнулся своим мыслям - можно подумать, что вампиры способны испытывать дискомфорт от чего бы то ни было.
Если б я хотя бы допустил мысль, что Чарли воспылает желанием провожать Беллу до аэропорта, то предпочел бы сделать над собой усилие и воспользоваться регулярными рейсами региональной авиакомпании, чтобы долететь до Сиэтла из Порт-Анжелеса, тем самым сократив наше вынужденное соседство с Чарли до одного часа. И вовсе не потому, что меня напрягала его компания, наоборот, я уважал Чарли и хорошо к нему относился, поэтому не хотел смущать и раздражать его своим присутствием. А ему, безусловно, не понравится, что Белла сядет не на сиденье рядом с водительским, а со мной на заднем - я не сомневался, что она поступила бы именно так. Поэтому чем меньше времени он бы бросал на меня гневные взгляды через зеркало заднего вида, тем лучше для его здоровья, потому что мне – к его величайшему сожалению – эти взгляды не нанесут ощутимого ущерба, что, уверен, разозлит его еще больше. Так что для душевного спокойствия Чарли нам с Беллой следовало бы выбрать перелет из Порт-Анжелеса пересадкой в Сиэтле, но я был неосмотрителен, и тем же вечером проговорился шефу полиции о забронированном прямом рейсе из Такомы1. Он не очень обрадовался этому, но от своего решения не отступал. И ни за что не позволил бы "ребенку", то есть мне, самому отвезти нас с Беллой в аэропорт. Об этом не стоило и заговаривать.
И мне пришлось прибегнуть к помощи вездесущей Элис, которой, хоть и с трудом, но все же удалось убедить Чарли в необязательности такой любезности с его стороны. Ее основным аргументом было упоминание о том, что ему, чтобы доставить нас в Сиэтл, пришлось бы пропустить работу, в то время как наша мать Эсме была совершенно свободна весь день, и будет только рада заменить его. Говоря об этом, она с такой преданностью смотрела на него, что мозги Чарли слегка поплавились. Он в очередной раз восхитился тем, какая же хорошая у его дочери подруга, и капитулировал.

С утра в пятницу мы с Эсме заехали за Беллой на Мерседесе Карлайла – отец настоял, чтобы я взял именно его машину.
Чарли встретил нас одобрительным кивком, и с неподдельным добродушием поприветствовал Эсме. Моих родителей шеф Свон явно жаловал куда больше, чем меня. В этом я полностью его поддерживал. Он был искренним, а мои родители были лучшими из людей. Даже из людей…
Эсме ответила ему с присущей ей теплотой и поинтересовалась у появившейся на крыльце Беллы, готова ли та ехать. Моя девушка не очень охотно кивнула, но Эсме, не обратив на ее настроение никакого внимания, с энтузиазмом велела нам занимать наши места. И, попрощавшись с Чарли, первой села на водительское сиденье.
Чарли вернулся в дом на пару секунд и появился в дверях уже не с пустыми руками – он вынес Беллин рюкзак, на удивление совсем не плотно набитый вещами, и понес его к машине. Провожая взглядом этот необъемный баульчик, я с усмешкой вспоминал количество и размер дорожных сумок и чемоданов, которые берут с собой мои сестры, когда отправляются куда-то даже на несколько дней, и порадовался неприхотливости Беллы – нам не придется сдавать багаж, а потом долго-долго ждать его появления на транспортной ленте. Белла спустилась с крыльца и подошла к отцу, я отвернулся, чтобы не мешать им, не вставать между ними, смущая своим любопытством.
- Я позвонил маме, она будет встречать вас в аэропорту. Так что вы не заблудитесь в таком большом городе… - слегка хриплым от волнения голосом говорил Чарли.
- Папа, я уже большая девочка и не заблужусь! – возмутилась Белла. – Я жила в Финиксе, он в два раза больше Джексонвилля. Это ты не бывал нигде дальше Сиэтла.
- И все же будь осторожна, - наставлял отец свою самостоятельную дочь.
Я понимал его беспокойство.
Я видел его настоящую причину.

Его мысли изобиловали тревогой за то, что Белле может понравиться быть с матерью, разговаривать с ней, делиться всем, как и раньше. Ведь все детство и юность Белла провела именно с Рене, та была ей и родителем, и другом, Чарли же был даже не воскресным папой, а чем-то вроде папы-недельки, всего раз в год. Да и то лишь до того времени, как Белла подросла и наотрез отказалась отбывать ссылку в таком сыром, мрачном и скучном месте, как захолустный городок в центре Олимпийского полуострова. Его очень обижало ее отношение к месту, где жил – и любил – он сам, но нельзя заставить кого-то полюбить: ни тебя, ни твой дом, ни твой город.
Тогда он почти потерял дочь. Сам он не был ей интересен, и ему нечего было ей предложить. Он почти смирился с тем, что ему вряд ли когда-нибудь еще представится возможность сблизиться с Беллой, проводить с ней время, узнать, каково это – быть отцом. Не то, чтобы ему это было так уж и нужно, но, как и у всех, у него случались периоды, когда он чувствовал себя ужасно одиноким, вспоминал о своем недолгом, но счастливом для него, браке с Рене, о том, как радовался он появлению дочери, как любил водиться с ней, когда она была совсем крохотной. И ему недоставало этого. Он тосковал. Броня, в которую он сам себя заковал, оказалась не непробиваемой.

И когда, полтора года назад, Рене позвонила ему с вопросом, не примет ли он у себя Беллу, не позволит ли ей некоторое время пожить у него, он обрадовался. Нет, конечно, первой его реакцией был испуг, и желание ответить отказом. Ведь он не знал даже, как с ней себя вести, он привык к жизни, которую вел, весь пооброс холостяцкими привычками, его вполне устраивал то, как он жил последние 15 лет, и иной жизни он себе не представлял. Но когда первая волна эмоций схлынула, и пришло – еще не осознанное, но все же – стремление почувствовать себя неодиноким, нужным, вспомнить, что значит иметь семью. Пусть маленькую, лишь из него самого и дочери, но уже семью. И он забыл даже о том, что Рене твердила ему: это лишь ненадолго, Белла упрямится, вбила себе в голову, что мешает им с Филом, но скоро у нее это пройдет, и тогда она вернется домой, а Чарли – к своей прежней жизни. Он согласился.
Суетно готовился к ее приезду, договорился в школе, что ее примут в середине семестра, подумал о машине для нее, обратился в клининговую службу, чтобы привести в порядок старую комнату Беллы, даже позаботился о девчачьем постельном белье на ее кровати. Он старался все предусмотреть, чтобы Белле понравилось у него. Он и не рассчитывал, что той захочется задержаться, потому что хорошо помнил, какой раздраженной она была, проводя у него те две недели в последние годы, после того, как выросла из маленькой девочки, и игры с девчонками и мальчишками из резервации – детьми Блэков и их друзьями – перестали ее забавлять. Но ему очень хотелось, чтобы она не пожалела о своих неожиданных "каникулах" вместе с отцом, и хорошо провела время с ним, как в старые добрые времена.
Но с каждым днем, проведенным с дочерью, он все больше прикипал к ней, он заново открыл для себя ощущение того, что дома тебя ждут, о тебе заботятся и по тебе скучают. И он понял, что ни за что не хотел бы утратить это чувство. Жизнь вдвоем с дочерью, которая поначалу так его страшила, теперь полностью устраивала его, потому что Белла оказалась очень самостоятельной и самодостаточной, она не требовала от него постоянного внимания, и даже тяготилась им, чем была похожа на самого Чарли, они не мешали друг другу, каждый строил свою жизнь так, как хотел, не посягая на свободу другого обитателя дома. Единственное, в чем они расходились – было отношение ко мне. Один мой необдуманный, но продиктованный исключительно желанием уберечь, защитить, спасти Беллу, поступок испортил жизнь им обоим.

Я отчетливо помнил картинку в сознании Чарли с перекошенным от боли лицом дочери, отсутствующим взглядом безжизненных глаз и обескровленными губами, бессвязно бормочущими "он ушел, ушел, ушел…" Я не умел, как Джаспер, считывать настроения и эмоции, но ту агонию, которую испытал Чарли, увидев на руках огромного индейца – кажется, его зовут Сэм – неподвижное тело дочери с произвольно болтающимися руками, больше похожего на тельце зверски изломанной куклы, чем девочки-подростка, я пропустил через себя. Я ее чувствовал. Я ее видел. Я ее пережил. Но это было лишь начало агонии. Лишь первая вспышка непроходящей боли, неподавляемого страха, неутихаемой тоски.
И все эти воспоминания всплывали в его голове каждый раз, когда он видел меня. Каждый раз, когда я входил в дом, он заново – и я вместе с ним – переживал ужас первых месяцев ее зомбированного состояния. Его ушами я вновь и вновь слышал разрывающие сердце и тупым скальпелем вспарывающие мозг нечеловеческие крики. Так кричать может только душа. Израненная, истерзанная, сломленная, раздавленная, распятая… душа. Душа, которую отвергли и унизили, душа, в которой от боли и тоски не осталось ничего живого – все умертвила вечная мерзлота, все спалила невыносимая мука.
В некогда живой и прекрасной душе поселилась засуха. И слезами ее не потушишь... А если и слез уже нет?! Если душа ноет... ее рвет на части, а нечем смазать ее, чтобы облегчить страдания?? И вот тогда на помощь приходит этот крик, который если не освобождает, но убаюкивает и обещает, что скоро все пройдет. И хоть невыносима боль того, кто так надрывно кричит, но еще хуже тому, кто слышит этот бьющий по нервам оголенными проводами вопль. Люди говорят, что всем нам хватит мужества пережить страдания другого. Но это не совсем так. Не когда ты слышишь облеченную в безумный, более напоминающий звериный, вой любимого человека, плач ребенка… И понимаешь, что ты ничем – совершенно ничем - не можешь ему помочь. Ни облегчить страданий, ни утешить, ничего ни исправить, ни вернуть, ни изменить. Ты бессилен, и это сводит тебя с ума, и твоя душа тоже обливается слезами. За вас обоих. Она оплакивает того, кто кричит, и того, у кого от этого крика скручиваются все внутренности.
И ничего.
Нельзя.
Сделать.
Видя и чувствуя все это, я сам ненавидел того, кто стал причиной этого ужаса.
И это был я.

Чарли не понимал, очень старался, но все равно не понимал, как могла Белла простить меня после всего. Как она могла позволить мне снова войти в ее жизнь, которую я так безжалостно разрушил? Он не простил мне ее и своих страданий, и не мог смириться с тем, что Белла простила. И впустила. И приняла. И он был прав. Как можно было винить Чарли за то, что ему была омерзительна даже мысль о том, что я буду с его дочерью? С той, которую после меня ему пришлось собирать по кускам?
И он снова ее чуть не потерял. И даже готов был отпустить ее к матери, если это утихомирило бы ее боль. Он боялся. Боялся ее и за нее. И чувствовал, что не знает, как ему вытащить дочь из этого состояния. Он не был готов к такому… Но Белла отказалась уезжать. Закатила истерику, и родителям пришлось уступить. И со временем все наладилось. Теперь это была уже прежняя Белла – по крайней мере, так думал Чарли – и все стало, как раньше. Ну, почти как раньше.
И с такой Беллой он не хотел расставаться. Он не хотел, чтобы она, соблазнившись красотами Джексонвилля, променяла скучное существование в Форксе на яркую жизнь в самом крупном городе Флориды. И он снова останется один. Его страшила такая перспектива. И всю неделю, с тех пор, как я сообщил ему о билетах, он только об этом и думал, гонял по кругу едкие мысли, как, вместо того, чтобы вернуться, Белла позвонит ему от мамы и попросит переслать ее вещи. Он даже представлял, как за ними заявлюсь я – в пытливости воображения ему не откажешь. Его передергивало от этого видения, и он резко отмахивался от него, бурча: - Этого не случится.

Он просто не знал, что в этом я был на его стороне, что боялся этого ничуть не меньше. Это было маловероятно, но все же не исключено. В солнечной Флориде наш мрачный и гнусный мир мог показаться Белле нереальным – просто растаять на глазах, испариться. И она не захочет быть частью его фантомности. Решит забыть, как о чем-то неприятном и незначительном. Я знал, что не стану ей мешать, если вдруг это произойдет. И неважно, что станет со мной, лишь бы она не обрекла себя на нашу "типа-жизнь"…
Нет!
Я не могу!
Не могу допустить этого!
Я должен…
Но я не могу!!
Там, с мамой - я знал - ей будет лучше. Но я не стану убеждать ее в этом. Ни словом не намекну. Ни взглядом не одобрю.
Я был противен сам себе, презирал себя за слабость, но не был готов ее отпустить. Только не помогая ей в этом. Если она сама решится, я постараюсь – заранее зная утопичность своих попыток – принять это и сделать все, чтобы она была счастлива. И даже попробую с этим жить. Но уничтожить все собственными руками – нет. На это я был не способен. Прости меня, Белла. Я не смогу…

И когда Чарли приложился губами к макушке головы Беллы, погладив ее по волосам, я обернулся и мысленно пообещал ему: Я привезу ее обратно, Чарли.
Он тоже повернулся ко мне, как будто услышал, как я позвал его. Но это было невозможно. Я усмехнулся.
- Эдвард, удачно съездить, – кивнул он мне сухо.
- Спасибо, мистер Свон. Я позабочусь о ней, - заверил его я.
- Кто бы сомневался, - беззлобно проворчал он.
Я помог Белле забраться на заднее сиденье и уселся рядом с ней. Дверь захлопнулась, и мы поехали в сторону автострады.

Как только мы выехали из города, Эсме съехала с дороги на обочину и остановила машину.
- Ты действительно хочешь, чтобы я ушла, Эдвард? – спросила она, поворачиваясь ко мне.
- Да, Эсме. Мы доберемся сами. Тебе не нужно нас провожать, - говорил я, поглаживая большим пальцем ладонь Беллы, покоящуюся в моей руке. – Тебе придется потом встречать нас, или сейчас возвращаться домой пешком. Вряд ли ты воспользуешься советами Элис и угонишь чью-нибудь машину? – поинтересовался я у своей второй матери. Она уставилась на меня, шире распахнув глаза, но быстро справилась с эмоциями, подумав, что это не дозволено этикетом. Эсме всегда следовала правилам настоящей леди. Я кивнул. – Так я и думал. Мы прекрасно доберемся сами. И обратно тоже.
А вдруг что-то пойдет не так, и вам не помешает помощь по дороге? Со мной было бы безопаснее, Эдвард. Настаивала она. Я чуть приподнял брови и кратко мотнул головой, отрицая такую возможность. Элис не видела ничего подобного. А я ей доверял. Если что, она обязательно предупредит. Так что не было ни малейшего повода для волнений. И Эсме ни к чему было сопровождать нас. Уж кто-кто, а я в защите не нуждался. И Беллу я сумею защитить. Виктория сломает о нас зубы. И мне просто – эгоистично – хотелось остаться наедине с Беллой. И наслаждаться скоростью и дорогой лишь вдвоем с ней. Только я и она. Мы вместе. Навсегда.

Мягко улыбнувшись, Эсме кивнула и открыла водительскую дверь. Я сделал то же самое. Спустя мгновение я стоял рядом с ней. Открыл дверцу для Беллы и проводил ее к переднему пассажирскому месту, где с осторожностью усадил на сиденье, быстрым движением откинув на заднее ее легкую сумку. Еще через секунду снова оказался со стороны водителя.
Эсме обняла меня, шепнув: - Будь осторожен. И, чуть крепче сжав меня в объятиях, молча добавила: И расслабься, сын. Тебе не стоит бояться Рене. Она – мать, она увидит, как сильно ты любишь ее дочь, как дорожишь ею, как заботишься, и она тоже полюбит тебя. Вот увидишь.
Я сжал ее в ответ и постоял так немного, заряжаясь ее энергией и уверенностью. Потому что она не обманулась – я переживал, не зная, как примет меня мать Беллы. Учитывая неприязнь Чарли, ожидать от нее распростертых объятий мне явно не стоило. Когда мы виделись в Финиксе, она отнеслась ко мне с любопытной настороженностью. Явно проявила интерес, пыталась изучить мое поведение и отношение к Белле, и, углядев, что между нами все куда серьезнее, чем бывает между двумя подростками, как будто приревновала даже. Я поймал на себе пару ее сердитых взглядов и не совсем довольных мыслей. Но не более. Можно было сказать, что я ей понравился. Да вот только было это до того, как я оставил Беллу. Чарли наверняка поделился с ней своими мыслями обо мне. И вполне возможно, я добровольно лечу навстречу собственной казни. Что ж, я ее заслужил.
Я тихо вздохнул и разомкнул руки.
- Я люблю тебя, Эдвард, - одними губами сказала мне Эсме. Затем наклонилась к окну и улыбнулась Белле: - Обязательно передавай привет Рене. А еще, Элис просила тебе передать: смотри, чтобы Эдвард не забывал пользоваться тональным кремом, - лукаво подмигнула она. Белла захихикала. – Счастливого пути вам, - попрощалась Эсме и через миг уже скрылась в лесу.
Я забрался в машину, снова окунувшись в засасывающий меня в свой плен ее аромат. Медленно вдохнул, вбирая в себя всю его силу и красоту и позволяя ему распространиться по моему телу, впитаться в каждую клетку. Потом не удержался и наклонился поцеловать ее. Легко и непродолжительно. Лишь скользнул губами по ее теплым губам и отстранился. Она смотрела на меня во все глаза.
- Поехали? – тихо спросил я.
Не сводя с меня пристального взгляда, она обозначила кивок головой. Я улыбнулся и завел мотор. Как всегда, резко стартовал, подняв на обочине клубы пыли. И мы помчались в аэропорт.


    1 международный аэропорт Сиэтла, осуществляющий и рейсы внутри США


Источник: http://www.twilightrussia.ru/forum/36-2858-1
Категория: Отдельные персонажи | Добавил: gazelle (23.06.2010)
Просмотров: 4633 | Комментарии: 46 | Теги: Затмение, Парад планеТ, эдвард каллен


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 461 2 3 4 »
1
46 marina_malina   (18.09.2015 20:30) [Материал]
Да и с тональным кремом смешно получилось))))А вот еще!:)
http://ipic.su/img/img7/fs/x_1f8bb5c2.1442597250.jpg

1
45 marina_malina   (18.09.2015 15:13) [Материал]
Спасибо автору! Все же Эд провернул свою махинацию! biggrin

2
44 чиж7764   (23.03.2013 18:34) [Материал]
Юлечка, спасибо за очередную главу. Читаю с огромным удовольствием. Наслаждаюсь каждой строчкой. Это, по меньшей мере, так же талантливо, как и оригинал. Мне всё более интересны его размышления, его эмоции, его страхи... Ведь, поменяв сущность, он не потерял человеческих комплексов, он просто приобрёл возможность исправлять ошибки различными способами... раз за разом... Неудивительно, что он боится Рене. Другое дело, что зря совершенно. Обладая, по отзывам Беллы, широтой взглядов, эта мать примет выбор своего ребёнка... Она видит вещи под другим углом зрения и Белла вся в неё в этом плане.

1
42 Ol14ga   (20.08.2012 07:48) [Материал]
Всегда было интересно узнать, что чувствовал Эдвард, когда Белла закрыла окно, потом открыла, и как они помирились! Спасибо!!!!!! tongue

3
41 HюсЯ   (17.04.2012 22:08) [Материал]
представляю как Эдвард будет "краситься" biggrin

1
40 ВикаКруспе   (25.07.2011 00:00) [Материал]
Прекрасная глава!!))Всё очень точно описано))Прелесть! cry

1
39 Анжи   (25.06.2011 19:06) [Материал]
Спасибо!

1
38 Мартик)   (18.12.2010 21:26) [Материал]
Изумительный фанф!

1
37 RAV   (18.12.2010 21:07) [Материал]
Великолепно!
Спасибо за главу!!! smile

1
35 FollowMe   (14.11.2010 01:08) [Материал]
Мне очень понравилось о Джесе biggrin biggrin biggrin biggrin
и еще тут не только про планету, которая подарила жизнь Солнцу, а еще и про планету "Эсми" (не знаю даже как её назвать)

1-10 11-20 21-30 31-38


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]



Материалы с подобными тегами: