Весь день я следил за ней глазами других людей, почти не замечая, что происходит вокруг меня.

Но избегал мыслей Майка Ньютона, потому что не мог больше выносить его оскорбительных фантазий, и Джессики Стэнли, потому что ее неприязнь к Белле раздражала меня. Если  мог, то всегда выбирал Анжелу Вебер. Находиться в ее голове было легко - она была доброй. А иногда именно учителя обеспечивали мне наилучший вид.

Я задумался об этом. Ей и правда довольно часто было нелегко удержаться на ногах. Я вспомнил, как в  первый день она наткнулась на стол, как поскользнулась на льду перед  аварией, и как запнулась вчера за дверной порог. Как странно - похоже, они  правы. Она действительно была неуклюжей.

Не знаю, почему меня это так развеселило, но по дороге  с истории Америки на английский я так хохотал, что несколько человек настороженно на меня посмотрели, но тут же  отвернулись  при виде моих обнажившихся зубов. Как же я раньше этого не замечал? Наверное, потому что в те моменты, когда она не двигалась, в ней было столько грациозности - в том, как она держала голову, в изгибе ее шеи…

Однако в данный момент в ней не было ничего грациозного. Мистер Вернер наблюдал за тем, как она зацепилась носком ботинка за ковер и буквально рухнула на свой стул.

Я снова рассмеялся.

В ожидании возможности увидеть ее своими глазами время тянулось невероятно медленно. Наконец прозвенел звонок. Я быстро зашагал в столовую, чтобы успеть занять место, и был одним из первых вошедших. Выбрав стол, который обычно пустовал, я был уверен, что теперь на него тем более никто не будет претендовать.

Когда мои братья и сестры вошли и увидели меня, в одиночестве сидящим на новом месте, они не удивились. Должно быть, Элис  их предупредила.

Наши отношения с Розали с самого начала не  были  простыми –  я обидел ее  первой же фразой, что она услышала от меня, и с того момента все пошло наперекосяк, но, казалось,  за последние несколько дней она стала еще раздражительнее, чем обычно. Я вздохнул.  Розали всё воспринимала на свой счет.

Проходя мимо, Джаспер едва заметно улыбнулся мне.

"Удачи", подумал он, с сомнением.

Эммет закатил глаза и покачал головой.

Элис сияла, и  ее зубы мерцали слишком ярко.

- Не вмешивайся, - сказал я едва слышно.

Ее лицо погрустнело, но тут же  просветлело вновь.

 Я снова вздохнул.

"Не забудь про сегодняшнюю лабораторную по биологии",  напомнила она мне.

Я кивнул. Меня злили планы мистера Баннера. Я  столько уроков биологии провел, сидя рядом с ней и притворяясь, будто не замечаю ее, что была какая-то болезненная ирония в том, что именно сегодня мне придется пропустить занятие.

Ожидая появления Беллы, я следил за ней глазами парня с младшего курса, который шел в столовую позади Джессики. Джессика болтала о предстоящих танцах, но Белла ничего ей не отвечала. Хотя Джессика все равно  не давала ей  ни единого шанса вставить хоть слово.

Войдя в дверь, Белла бросила взгляд на стол, где сидели мои братья и сестры. Мгновение она смотрела на них, а затем наморщила лоб и уткнулась глазами в пол. Меня она не заметила.

Она выглядела такой... грустной. Я испытал непреодолимое желание встать и подойти к ней, как-то утешить ее, только не знал, что она именно  сочтет утешительным. Джессика продолжала трещать о танцах. Может, Белла  расстроена тем, что пропустит их?  Это казалось маловероятным.

Но будь это правдой... Я бы хотел предложить ей такую возможность. Исключено. Обязательная для танцев физическая близость была слишком опасной.

Она взяла себе на обед только газировку. Разве это нормально? Разве ей не нужно больше пищи? Прежде я никогда не обращал внимания на человеческую диету.

Люди просто поразительно хрупки! Миллион различных причин для переживаний.

- Эдвард Каллен снова смотрит на тебя, - услышал я Джессику. - Интересно, почему он сегодня сидит один?

Я был благодарен Джессике - хотя теперь она обиделась еще сильнее, - потому что Белла резко подняла голову, и исследовала глазами столовую, пока не встретилась взглядом со мной.

И от ее грусти не осталось и следа. Я позволил себе надеяться, что она чувствовала себя несчастной, думая, будто я ушел из школы раньше, и эта надежда заставила меня улыбнуться.

Жестом я пригласил ее присоединиться ко мне. Она выглядела настолько растерянной, что мне снова захотелось ее подразнить. Я подмигнул, и ее рот приоткрылся от изумления.

- Это он тебя  зовет? - грубо спросила Джессика.

- Может, ему нужна помощь с домашним заданием по биологии, - сказала она тихим, неуверенным голосом. - Эмм,  схожу, посмотрю, чего он хочет.

Вот оно - практически еще одно "да".

По пути к моему столу она дважды споткнулась, хотя на полу не было ничего, кроме идеально ровного линолеума. Серьезно, как же я этого не заметил?! Полагаю, я был больше сконцентрирован на ее беззвучных мыслях. Что еще я упустил?..

Она уже почти добралась до моего нового столика. Я постарался собраться, повторяя мысленно: "Будь честен. Будь беспечен".

Она нерешительно замерла у стула напротив меня. Я глубоко вдохнул, на этот раз через нос, а не через рот.

"Ощути жжение",  сухо подумал я, а вслух спросил: - Сядешь сегодня со мной? 

Она выдвинула стул и села, не сводя с меня взгляда. Казалось, она нервничает. Я ждал, когда она заговорит.

Потребовалось  какое-то время, но, в конце концов, она сказала: - Это необычно.

- Ну… - я замялся. - Я решил, что раз уж все равно направляюсь в ад, мне стоит делать это качественно.

Что заставило меня так сказать? Ну, по крайней мере, честно.

И, быть может, она услышит предостережение в моих словах. Может, поймет, что ей следует встать и как можно быстрее уйти.

Она не поднялась. А выжидающе смотрела на меня, как будто я не закончил фразу.

- Ты же знаешь - я не понимаю, что ты имеешь в виду, - сказала она, не дождавшись продолжения.

Какое  облегчение. Я улыбнулся: - Знаю.

Было трудно игнорировать мысли, кричащие на меня отовсюду  из-за её спины - к тому же, мне все равно хотелось сменить тему.

- Думаю, твои друзья сердятся на меня из-за того, что я похитил тебя у них.

Ее это не заботило: - Переживут.

- А ведь я могу и не вернуть тебя, - я точно не знал, была ли это очередная попытка ее подразнить  или же я всего лишь старался быть честным. В ее присутствии все мои мысли путались.

Белла громко сглотнула.

Я рассмеялся над выражением ее лица: -  Кажется, ты беспокоишься.

Хотя на самом деле это не было смешно. Ей и в самом деле следовало беспокоиться.

- Нет.

Я знал, что она лжет - ее голос дрогнул, выдавая обман.

- Вообще-то я удивлена ... Чем все это вызвано?

- Я же сказал, - напомнил я ей. - Мне надоело избегать тебя. Так что я сдаюсь.

Мне стало трудно удерживать улыбку на лице. У меня не получалось - пытаться быть честным и непринужденным одновременно.

- Сдаешься? - повторила она озадаченно.

- Да, отказываюсь от попыток быть хорошим. - И, по всей видимости, отказываюсь от попыток казаться беспечным. - Я просто буду делать, что хочу - и будь что будет.

Достаточно честно. Пусть она увидит мой эгоизм. Еще одно предостережение.

- Я опять ничего не поняла.

Я был достаточно эгоистичен, чтобы радоваться этому.

- Когда я с тобой, я всегда говорю слишком много - и это только одна из проблем.

По сравнению с остальными, довольно незначительная.

- Не волнуйся, - успокоила она меня. - Я все равно ничего не понимаю.

Хорошо. Значит, она останется. 

- На это я и рассчитываю.

- Итак, проще говоря, мы теперь друзья?

Я на секунду задумался.

- Друзья… - повторил я. Мне не понравилось, как это звучит. Этого было… недостаточно.

- Или нет, - пробормотала она, смутившись.

Она подумала, что не настолько мне нравится? Я улыбнулся:

 - Ну, считаю, нам стоит попробовать. Но сразу предупреждаю - я неподходящий для тебя  друг.

Я ждал ее ответа, разрываясь между желанием, чтобы она, наконец, услышала меня и поняла, и страхом, что умру, если это произойдет. До чего мелодраматично!

Ее сердце забилось быстрее: - Ты слишком часто это повторяешь.

- Да, потому что ты меня не слушаешь, - и снова я был излишне напорист. - Я все еще жду, что ты мне поверишь. Если ты умна, то будешь избегать меня.

Я мог лишь догадываться о боли, которая пронзит меня в тот миг, когда она поймет достаточно, чтобы сделать правильный выбор.

Ее глаза сузились: - Мне кажется, относительно моего интеллекта ты уже тоже высказывался.

Я не знал, что именно она имела в виду, но улыбнулся в знак извинения, догадываясь, что, должно быть, случайно обидел ее.

- Итак,  - медленно проговорила она: - Раз уж я… не умна, мы попробуем стать друзьями?

- Похоже на то.

Опустив взгляд, она уставилась на бутылку лимонада в руках.

Меня по-прежнему терзало любопытство.

- О чем ты думаешь? -  спросил я. Произнести, наконец, эти слова вслух, стало для меня  огромным облегчением. Я уже не помнил, каково это – нуждаться в кислороде, но мне подумалось, может ли чувство облегчения при вдохе быть хоть немного похоже на это. 

Она встретилась со мной взглядом, и ее дыхание участилось, а щеки окрасились легким румянцем. Я вдохнул, желая ощутить этот вкус в воздухе.

- Пытаюсь понять, кто ты.

Я удержал улыбку, обездвижив  мышцы лица, но паника быстро расползалась по моему телу.

Конечно, ей хотелось разгадать эту загадку. Она очень смышленая. Я и не надеялся, что она не обратит внимания на нечто столь очевидное.

- И как успехи? - спросил я как можно небрежнее.

- Не очень, - призналась она.

Я усмехнулся с внезапным облегчением: - Есть же какие-то предположения?

До чего бы она ни додумалась, все ее предположения не могли быть хуже правды.

Она ничего не ответила, но ее щеки порозовели еще сильнее. Я ощущал тепло от их жара.

Почему бы не испытать на ней свой обходительный тон? Он прекрасно действовал на обычных людей.

Я ободряюще улыбнулся: - Расскажешь мне?

Она покачала головой: - Слишком неловко.

Ох… Незнание  хуже всего. Что в её догадках могло быть неловким?

- Знаешь, это очень  расстраивает.

Мое недовольство словно всколыхнуло в ней что-то - глаза её вспыхнули, а слова потекли быстрее обычного.

- Нет,  представить себе не могу, как вообще может расстраивать, когда кто-то отказывается говорить, о чем он думает, в то время как сам делает загадочные замечания, специально направленные на то, чтобы ты не могла уснуть по ночам, гадая, что он мог иметь в виду… так с какой стати это должно расстраивать?!

Я нахмурился, с огорчением осознав, что она права. Я был несправедлив. Она не могла знать о правилах и ограничениях, сковывающих мой язык, и в ее глазах это выглядело неравными условиями.

Она продолжила: - А еще лучше вспомнить, что этот человек совершил множество странных поступков - от спасения твоей жизни при немыслимых обстоятельствах в один день до обращения с тобой, как с прокаженной, на следующий, - и ни разу ничего не объяснил. Даже после того, как пообещал. Это всё тоже вовсе не должно расстраивать!

Это была самая длинная речь, которую я когда-либо слышал от неё, и в мой список добавилась еще одна черта ее характера.

- Ты немного вспыльчива, верно?

- Просто не люблю двойные стандарты.

Безусловно, ее раздражение  полностью оправдано.

Я смотрел на Беллу, задаваясь вопросом, могу ли я хоть что-то сделать правильно в отношении нее, как неожиданно меня отвлек молчаливый крик в голове Майка Ньютона. Он  так бесился, был настолько  вульгарен и груб, что я невольно  рассмеялся.

- Что? -  требовательно спросила она.

- Кажется, твой парень считает, что я тебе докучаю - он раздумывает, не подойти ли к нам, чтобы прекратить нашу ссору.

Я бы с удовольствием посмотрел на его потуги. И  снова засмеялся.

- Не знаю, о ком ты говоришь, - отрезала она ледяным тоном. - Но, в любом случае, уверена, ты ошибаешься.

Мне очень понравилось, как всего лишь одной безразличной фразой она от него отреклась.

- Отнюдь. Я же сказал, что большинство людей легко читаются.

- Кроме меня, конечно.

- Да. Кроме тебя. - Неужели она должна быть исключением во всем? - Мне интересно знать,  почему.

Я пристально посмотрел ей в глаза, предпринимая еще одну попытку услышать ее.

Она отвернулась, а потом открыла свой лимонад и сделала глоток, не отводя глаз от стола.

- Ты не голодна? - спросил я.

- Нет. - Она разглядывала пустующее пространство между нами. - А ты?

- Нет, не голоден, - сказал я. Голода я точно не испытывал.

Она смотрела вниз, поджав губы. Я ждал.

- Можешь сделать мне одолжение? - спросила она, вдруг снова встретившись со мной взглядом.

Что ей могло от меня понадобиться? Попросит сказать правду, которую мне не позволено говорить? И которую я не хотел, чтобы она когда-нибудь узнала?

- Зависит от того, что ты хочешь.

- Ничего особенного, - пообещала она.

Я ждал, привычно мучимый любопытством.

- Я просто подумала…, - медленно произнесла она, уставившись на бутылку с лимонадом и водя мизинцем по горлышку, - не мог бы ты предупреждать меня заранее, когда в следующий раз решишь игнорировать меня ради моего же блага? Просто, чтобы я подготовилась.

Она просила о предупреждении? Значит, мое равнодушие было ей неприятно. Я улыбнулся и согласился: - Звучит справедливо.

- Спасибо, - сказала она, поднимая глаза. На ее лице было такое облегчение, что мне и самому захотелось рассмеяться от того же ощущения.

- А можно и мне попросить о встречном одолжении? - спросил я с надеждой.

- Об одном, - разрешила она.

- Назови мне одно предположение.

Она покраснела: - Нет, только не это.

- Ты не оговаривала ограничения, ты просто пообещала дать один ответ, - возразил я.

- Ты и сам нарушал обещания, - парировала она в ответ.

Что ж, тут она меня поймала.

- Всего одну теорию - я не буду смеяться.

- Нет, будешь. -  Она, казалось, была в этом уверена, хотя я и не мог, что в этом может быть смешного.

Я попытался убедить ее еще раз. Посмотрев как можно пристальнее  в ее глаза - с их глубиной это было легко, - я прошептал: - Пожалуйста…

Она моргнула, и взгляд ее стал совершенно отсутствующим.

Это была совсем не та реакция, на которую я рассчитывал.

- Э-э, что? -  спросила она секундой позже. Она выглядела рассеянной. Что это с ней?!

Я попробовал снова.

- Пожалуйста, всего одну маленькую догадку, - заглядывая ей в глаза, начал я умолять нежным, не вызывающим страха, голосом.

К моему удивлению и удовлетворению, это, наконец, сработало.

- Ну ладно, тебя укусил радиоактивный паук?

Комиксы? Неудивительно, что она подумала, что я засмеюсь.

- Не слишком изобретательно, - упрекнул я ее, пытаясь скрыть очередную волну облегчения.

- Извини, но ничего больше я не придумала, - сказала она обиженно.

Мое облегчение многократно возросло. Я даже попытался поддразнить ее.

- Ты сильно промахнулась.

- Никаких пауков?

- Неа.

- И радиоактивности нет?

- Никакой.

- Проклятье, - вздохнула она.

- И криптонита я тоже не боюсь, - быстро проговорил я, прежде чем она успела спросить об укусах, и невольно усмехнулся, потому что она приняла меня за супергероя.

- Ты не должен  смеяться, помнишь?

Я сжал губы.

- Рано или поздно я все выясню, - пообещала она.

И сбежит, как только узнает.

- Лучше не пытайся, - сказал я, сразу посерьезнев.

- Потому что…?

Ее глаза чуть расширились, а губы слегка приоткрылись: - О, - сказала она. А еще через секунду добавила: - Понимаю.

Она, наконец, прислушалась ко мне.

- Правда?  - спросил я, изо всех сил пытаясь скрыть свою боль.

- Ты опасен? - догадалась она. Её дыхание участилось, а сердце забилось сильнее.

Я не мог ей ответить. Неужели это последняя минута моего общения с ней? Неужели она сейчас сбежит? Могу я ли я сказать, что люблю ее, прежде чем она уйдет? Или это напугает ее еще больше?

- Но не плохой, нет, - прошептала она, качая головой, и в ее ясных глазах не было страха. - Нет, я не верю, что ты плохой.

- Ты ошибаешься, - выдохнул я.

Конечно же, я был плохим. Разве я не обрадовался сейчас, выяснив, что она думает обо мне лучше, чем я того заслуживаю? Будь я хорошим, я бы держался от нее подальше.

Протянув руку через стол, я потянулся к крышке от ее бутылки с лимонадом, чтобы оправдать это движение. Она не вздрогнула от внезапного сближения. Она действительно меня не боялась. Еще нет.

Крутанув крышку, как волчок, я наблюдал за вращением, чтобы не смотреть на нее. В моих мыслях была неразбериха.

Беги, Белла, беги. Я не мог заставить себя произнести это вслух.

Она вскочила на ноги. Я заволновался, что она каким-то образом услышала мое мысленное предупреждение, но она воскликнула: - Мы опоздаем!

- Я не пойду сегодня на биологию.

- Почему?

Потому что не хочу убить тебя.

- Для здоровья полезно время от времени прогуливать.

Точнее, для здоровья людей полезно, чтобы вампиры прогуливали те уроки, на которых проливалась человеческая кровь. Сегодня мистер Баннер проводил анализ на группу крови. Элис уже пропустила утреннее занятие.

- Ну, я пошла, - сказала она. Я не удивился. Она была ответственной и всегда поступала правильно.

Моя противоположность.

- Тогда увидимся позже, - сказал я старательно небрежно, глядя на вращающуюся крышку.

Пожалуйста, спасайся.

Пожалуйста, никогда меня не покидай.

Она замешкалась, и на краткий миг я понадеялся, что она все-таки останется со мной. Но прозвенел звонок, и она поспешила прочь.

Дождавшись, пока она уйдет, я сунул крышку в карман - сувенир на память об этом очень важном разговоре - и под дождем пошел к своей машине.

Я поставил свой любимый успокаивающий диск - тот, что слушал в самый первый ее день, - но я недолго наслаждался музыкой Дебюсси. Внезапно в моей голове зазвучали другие ноты, фрагмент мелодии, которая мне понравилась и заинтриговала. Я выключил стерео и прислушался к музыке в своей голове, проигрывая фрагмент, пока он не превратился в более целостную гармонию. Мои пальцы автоматически двигались в воздухе над воображаемыми клавишами фортепиано.

Новая композиция была уже почти готова, когда мое внимание привлекла волна мысленных страданий.

 «Она что, падает в обморок? Что же мне делать?» Майк паниковал.

В сотне ярдов от меня Майк Ньютон опускал обмякшее тело Беллы на тротуар. Она безразлично сползла на мокрый бетон, глаза ее были закрыты, а кожа стала мертвенно-бледной, как у трупа.

Едва не оторвав дверь от машины, я закричал: - Белла!

От моего крика ее безжизненное лицо даже не дрогнуло.

Я заледенел. Это выглядело подтверждением всех тех немыслимых сценариев, что я себе навоображал. Стоило только упустить ее из виду...

Яростно копаясь в мыслях Майка, я ощутил, что он раздражен и удивлен моим появлением. Он думал лишь о своей злости на меня, поэтому я не знал, что случилось с Беллой. Если он сделал что-то, причинившее ей вред, я его уничтожу. Никто никогда не найдет даже самого крошечного фрагмента его тела.

- Что случилось? Она ранена? - Потребовал я ответа, пытаясь заставить его сосредоточиться. Необходимость двигаться с человеческой скоростью приводила меня в бешенство. Но я не должен был привлекать к себе внимание.

А потом я услышал ее сердцебиение и ровное дыхание. И увидел, что она еще крепче зажмурила глаза. Моя паника немного отступила.

Я увидел мелькание воспоминаний в голове Майка, вспышки кадров из кабинета биологии. Голова Беллы на нашем столе, ее светлая кожа позеленела. И красные капли на белых карточках.

Анализ на группу крови.

Я остановился, задержав дыхание. Ее запах - это одно, а текущая кровь - совсем другое.

- Кажется, она потеряла сознание, - сказал Майк встревоженно и одновременно обиженно. - Я не знаю, из-за чего. Она еще даже палец не успела уколоть.

Облегчение захлестнуло меня, и, вдохнув еще раз, я попробовал воздух на вкус. Уфф, я ощутил слабое кровотечение из колотой раны Майка Ньютона. Раньше, возможно, оно бы мне даже понравилось.

Я встал на колени рядом с ней, а Майк завис надо мной, возмущенный моим вмешательством.

- Белла, ты меня слышишь?

- Нет, - простонала она. - Уходи.

Облегчение было настолько острым, что я рассмеялся - ей ничего не грозило.

- Я вел ее к медсестре, - сказал Майк. - Но она не смогла дойти.

- Я ее отведу. Ты можешь вернуться в класс, - пренебрежительно сказал я.

Майк стиснул зубы: - Нет. Это поручили мне.

Я не собирался стоять тут и спорить с этим идиотом.

Взволнованный и напуганный, одновременно благодарный и огорченный необходимостью прикоснуться к ней, я, осторожно подняв Беллу с тротуара, взял ее на руки, прикасаясь  только к ее куртке и джинсам, и, насколько возможно, сохраняя максимально допустимое расстояние между нашими телами. Я устремился вперед, чтобы поскорей доставить ее туда, где она будет в безопасности,  - то есть, подальше от себя.

Она изумленно распахнула глаза.

- Поставь меня на землю, - приказала она слабым голосом, снова смутившись, как я догадался по выражению ее лица. Она не любила показывать свою слабость. Но ее тело было настолько вялым, что я сомневался в ее способности самостоятельно стоять, не говоря уже о том, чтобы идти.

Громкие протесты Майка позади нас я игнорировал.

- Ты ужасно выглядишь, - сказал я ей, не в силах сдерживать улыбку, потому что с ней все было в порядке, не считая головокружения и тошноты.

- Поставь меня обратно на тротуар, - настаивала она. Ее губы все еще были белыми.

- Значит, ты теряешь сознание при виде крови? - Какая злая ирония… 

Она закрыла глаза и сжала губы.

- И даже не своей крови, - добавил я, широко улыбаясь.

Мы прибыли в административный корпус. Дверь была слегка приоткрыта, поэтому я просто пнул ее ногой.

Мисс Коуп вздрогнула от неожиданности: - О, боже, - выдохнула она, изучая пепельно-серую девушку у меня на руках.

- Она упала в обморок на биологии, - объяснил я прежде, чем она дала волю своему воображению.

Мисс Коуп поспешно открыла дверь в медкабинет. Глаза Беллы снова открылись и уставились на нее. Я услышал мысленное удивление пожилой медсестры, когда осторожно положил девушку на потертую кушетку. Едва выпустив Беллу из своих рук, я тут же отошел в самый дальний угол кабинета. Мое тело  было слишком возбуждено, меня переполняло нетерпение, мышцы  напряглись, а рот наполнился ядом. Она была такой теплой и ароматной.

- Всего лишь небольшой обморок, - заверил я миссис Хаммонд. - Они проверяли группу крови на биологии.

Она понимающе кивнула: - Такое постоянно с кем-то случается.

Я подавил смех. Доверьте Белле быть этим кем-то.

- Просто полежи тут минутку, дорогая, - сказала миссис Хаммонд. - Сейчас все пройдет.

- Я знаю, - сказала Белла.

- С тобой это часто бывает? - спросила медсестра.

- Иногда, - призналась Белла.

Я попытался замаскировать смех под кашель.

Это привлекло внимание медсестры ко мне: - Теперь ты можешь вернуться в класс, - сказала она.

Я посмотрел ей прямо в глаза и уверенно солгал: - Мне поручили остаться с ней.

«Хм. Интересно... Ну ладно». Миссис Хаммонд кивнула.

На медсестре это отлично работало. Почему же с Беллой всё так трудно?

- Я принесу льда для твоей головы, дорогая, - сказала медсестра, чувствуя себя немного неуютно от моего взгляда - как и положено человеку, - и вышла из комнаты.

- Ты был прав, - простонала Белла, закрывая глаза.

Что она имела в виду? Я сделал худший из выводов - она решила внять моим предупреждениям.

- Я прав в большинстве случаев, - сказал я, стараясь придать голосу немного веселья, но вышло все равно кисло. - В чем конкретно на этот раз?

- Прогуливать - полезно для здоровья, - вздохнула она.

И снова облегчение.

После этого она замолчала и лишь медленно дышала. Вдох - выдох. Ее губы начали постепенно розоветь. Их форма была немного несовершенна - верхняя губа чуть полнее нижней. Глядя на ее губы, я испытывал странное ощущение. Мне захотелось приблизиться к ней, но это было не лучшей идеей.

- Ты меня напугала, - сказал я, пытаясь возобновить разговор. Тишина была странно болезненной, без звучания ее голоса я чувствовал себя одиноким. - Я думал, Ньютон тащит твое мертвое тело в лес, чтобы закопать.

- Ха-ха, - ответила она.

- Серьезно, я повидал покойников с куда лучшим цветом лица. - Чистая правда. - Меня беспокоило, что мне, возможно, придется мстить за твое убийство.

И я бы отомстил.

- Бедный Майк, - вздохнула она. - Готова поспорить,  он в бешенстве.

Во мне запульсировала ярость, но я быстро с ней совладал. Ее забота о нем, без сомнений,  продиктована лишь жалостью. Она добрая, вот и все.

- Он меня просто не выносит, - сказал я ей, воодушевленный этой мыслью.

- Ты не можешь знать наверняка.

- Я видел его лицо и могу судить. - Вероятно, я и в самом деле мог бы прочесть это по его лицу. Практикуясь на Белле, я усовершенствовал свои навыки.

- Как ты меня увидел? Я думала, ты прогуливаешь.

Ее лицо выглядело уже лучше - с прозрачной кожи исчез зеленоватый оттенок.

- Я сидел в машине и слушал музыку.

Ее губа дернулась, словно такой простой ответ чем-то ее удивил.

Когда миссис Хаммонд вернулась с пакетом льда, она снова открыла глаза.

- Вот, пожалуйста, дорогая, - сказала медсестра, положив пакет на лоб Беллы. - Ты выглядишь лучше.

- Думаю, со мной все в порядке, - сказала Белла и села, убирая пакет со льдом. Ну, разумеется. Она не любила, когда ее опекали.

Морщинистые руки миссис Хаммонд потянулись к девушке, как будто она собиралась удержать ее на кушетке, но тут мисс Коуп открыла дверь в кабинет и заглянула внутрь. Ее появление принесло с собой легкий запах свежей крови.

В приемной, скрытый за ее спиной и все еще  злой Майк Ньютон желал, чтобы вместо грузного парня, которого он сейчас тащил, с ним была девушка, что находилась здесь со мной.

- У нас тут еще один, - сказала мисс Коуп.

Белла быстро спрыгнула с кушетки, не желая быть в центре внимания.

- Вот, - сказала она, возвращая лед миссис Хаммонд. - Мне это больше не нужно.

Майк кряхтел, затаскивая Ли Стивенса в дверь. Кровь все еще сочилась из пальца и стекала по запястью руки, которую Ли прижимал к лицу.

- О, нет. - Мне пора было уходить - и, похоже, Белле тоже. - Иди в приемную, Белла.

Она удивленно уставилась на меня.

- Поверь мне - уходи.

Она резко повернулась, успев поймать дверь прежде, чем та захлопнулась, и бросилась в приемную. Я шел следом за ней, всего на шаг позади. Ее взметнувшиеся  волосы коснулись моей руки.

Обернувшись, она посмотрела на меня, все еще сомневаясь.

- Ты в самом деле послушалась меня?! - Это случилось  впервые.

Она наморщила свой маленький носик: - Я учуяла запах крови.

Я уставился на нее в изумлении: - Люди не чувствуют запаха крови.

- А я чувствую, и меня от него тошнит. Кровь пахнет ржавчиной… и солью.

Я завис, но продолжал прожигать ее взглядом.

Она вообще человек?! Она выглядела, как человек. Была мягкой наощупь, как человек. Она пахла, как человек - вообще-то, даже лучше. Она вела себя, как человек… более или менее. Но мыслила она не по-человечески и реагировала не как все люди.

Хотя, разве были другие варианты?

- Что? -  требовательно спросила она.

- Ничего.

Появление в приемной обиженного и злого Майка Ньютона снова прервало наш разговор.

- Ты выглядишь лучше, - грубо сказал он ей.

Моя рука дернулась в стремлении обучить его хорошим манерам. Мне придется следить за собой, чтобы в конечном итоге не прикончить этого несносного мальчишку.

- Держи-ка свою руку в кармане, - сказала она. На секунду у меня мелькнула безумная мысль, что она обращается ко мне.

- Кровь больше не идет, - угрюмо ответил он. - Ты вернешься в класс?

- Смеешься? Меня тут же развернут и отправят обратно.

Здорово. Я думал, что мне придется провести этот час без нее, а вместо этого у меня появилось дополнительное время. Подарок, которого я явно не заслуживал.

-Да, наверное… - пробормотал Майк. - Так ты поедешь в эти выходные? На пляж?

Что?! У них были планы? Гнев пригвоздил меня к месту. Хотя это была групповая поездка. Майк перебирал в уме других приглашенных, сопоставляя с количеством мест в машине. Они не будут там наедине, но это ничуть не умерило мою ярость. Чтобы подавить ответную реакцию, я оперся о стойку.

- Конечно, я же сказала, что поеду, - пообещала она ему.

Значит, ему она тоже сказала «да». Ревность жгла меня мучительнее жажды.

- Мы встречаемся в магазине моего отца в десять. «И Каллен не приглашен».

- Я приду, - пообещала Белла.

- Тогда увидимся на физкультуре.

- Увидимся, - ответила она.

Он поплелся в класс, крайне раздраженный в своих мыслях.

Майк оказался довольно проницательным.

- Физкультура, - тихо повторила Белла. И застонала.

Посмотрев на нее, я увидел, что она снова чем-то расстроена. Уж не знаю почему, но она явно не хотела идти на следующий урок с Майком, и я полностью поддерживал ее нежелание.

Подойдя к ней и наклонившись к ее лицу, я почувствовал, как тепло ее кожи передалось моим губам, согрев их. Я не осмелился вдохнуть.

- Я могу помочь с этим, - тихо сказал я. - Сядь и притворись, что тебе нехорошо. 

Она сделала, как я просил. Села на один из складных стульев и привалилась головой к стене как раз когда мисс Коуп вышла из подсобки и подошла к своему столу. С закрытыми глазами Белла выглядела так, будто снова потеряла сознание. Нормальный цвет лица к ней все еще не вернулся.

Я повернулся к секретарю и язвительно подумал: Надеюсь, Белла это заметит - вот как должен реагировать человек.

- Мисс Коуп? - снова обратился я к ней, придав голосу убедительную интонацию.

Ее ресницы затрепетали, а сердце забилось быстрее. «Возьми себя в руки!» - Да?

Любопытно. Пульс Шелли Коуп участился не оттого, что она боялась меня, а оттого, что считала физически привлекательным. Мне была знакома такая реакция от тех женщин, что достаточно долго взаимодействовали с моим видом и привыкнув, уже не боялись, а реагировали на нашу красоту. ... но учащенному сердцебиению Беллы я никогда прежде не давал такого объяснения.

 

Эта мысль мне очень понравилась, возможно,  даже слишком. Я улыбнулся своей осторожной, успокаивающей улыбкой, и мисс Коуп задышала резче.

- У Беллы следующим занятием физкультура, а я не уверен, что она чувствует себя достаточно хорошо. Вообще-то, я подумал, что должен отвезти ее домой. Как вы считаете, вы могли бы освободить ее от занятий?

Я вглядывался в ее невыразительные глаза, наслаждаясь хаосом в ее голове, вызванным моим пристальным вниманием. Возможно ли, что и Белла…?

Чтобы ответить, мисс Коуп пришлось громко сглотнуть: - Тебе тоже нужно освобождение, Эдвард?

- Нет, мое занятие у миссис Гофф. Она не будет возражать.

И я перестал обращать на нее внимание. Я размышлял об открывавшихся перспективах.

Мм. Мне бы хотелось верить, что Белла находит меня привлекательным, как и большинство людей, но когда Белла реагировала, как все? Не стоило надеяться.

- Хорошо, не беспокойтесь. Поправляйся, Белла?

Белла слабо кивнула, немного переигрывая.

- Ты можешь идти или хочешь, чтобы я опять взял тебя на руки? - спросил я, позабавленный ее скверной актерской игрой. Я знал, что она захочет идти сама - она не любила выглядеть слабой.

- Я дойду, - ответила она.

И вновь я угадал.

Я наблюдал, как она, с закрытыми глазами и улыбкой на губах, подставила лицо под мелкие капли дождя. О чем она думала? Что-то в ее позе показалось мне неправильным, и я быстро сообразил, почему она показалась мне незнакомой - обычные смертные девушки не стали бы так подставлять лицо под моросящий дождь; обычные смертные девушки, как правило, пользовались косметикой, даже в этом влажном климате.

Белла никогда не красилась, да это ей и не нужно. Косметическая промышленность зарабатывала миллиарды долларов в год на женщинах, стремящихся добиться, чтобы их кожа выглядела, как у нее.

- Спасибо, - сказала она, улыбаясь. - Стоило заболеть, чтобы пропустить физкультуру.

Я оглядел кампус, раздумывая, как бы еще продлить время общения с ней.

- Всегда к твоим услугам, - сказал я.

- Поедешь с нами? В эту субботу, - ее голос был преисполнен надежды.

Эта надежда смягчила мою ревность. Она хотела, чтобы с ней был я, а не Майк Ньютон. И мне хотелось сказать «да». Но нужно было  учесть множество вещей. Например, что в эту субботу будет солнечно.

- А куда именно вы собираетесь? - Я старался сохранять незаинтересованный вид, будто ответ не имел большого значения. Хотя Майк сказал «пляж». Там не так много шансов избежать солнечного света. Эммет взбесится, если я отменю наши планы, но  если появится возможность провести время с ней, меня это не остановит.

- В Ла-Пуш, на Первый пляж.

Что ж, это  исключено.

Справившись с разочарованием, я посмотрел на нее сверху вниз, криво улыбаясь. - Не думаю, что меня приглашали.

Она вздохнула, уже смирившись. - Я только что тебя пригласила.

- Давай на этой неделе больше не будем испытывать терпение бедного Майка. Мы же не хотим, чтобы он сорвался.

Я подумал о том, как хорошо было бы самому порвать бедного Майка, и мысленно наслаждался этой картиной.

- Майк-шмайк, - сказала она пренебрежительно. Я улыбнулся.

А потом она  двинулась вперед, пытаясь уйти от меня.

Не задумываясь, я автоматически протянул руку и поймал ее за воротник куртки. Она резко остановилась.

- Куда это ты собралась? - Я был расстроен, почти зол, что она уходит. Мне было мало того времени, которое я провел с ней.

- Домой, - сказала она, явно недоумевая, почему это должно меня беспокоить.

- Ты не слышала, что я обещал доставить тебя целой и невредимой? Думаешь, я позволю тебе вести машину в таком состоянии? - Я знал, что ей не понравится мой намек на ее слабость. Но мне нужно было потренироваться перед поездкой в Сиэтл - чтобы понять, смогу ли я справиться с ее близостью в замкнутом пространстве. Это путешествие было гораздо короче.

- В каком состоянии? - возмутилась она.  - А как же мой грузовик?

- Я попрошу Элис забрать его после школы. - Я осторожно потянул ее к своей машине. По-видимому, даже просто идти прямо ей было  достаточно сложно.

- Отпусти! - воскликнула она, вырываясь, и едва не споткнулась. Я протянул руку, чтобы поймать ее, но она успела выпрямиться, и моя помощь не понадобилась.

Я не должен использовать любую возможность прикоснуться к ней. Это снова навело меня на мысль о реакции мисс Коуп на меня, но я отложил ее на потом. В этом вопросе было о чем поразмышлять.

Я отпустил ее, как она и просила, но тут же об этом  пожалел - она мгновенно  запнулась и налетела на пассажирскую дверь моей машины. Мне следует быть еще осторожнее, принимая во внимание ее  плохую координацию.

- Ты такой бесцеремонный!

Она  права. Я вёл себя странно, и это еще мягко сказано. Скажет ли она мне «нет» теперь?

- Дверь не заперта.

Я сел на водительское место  и завел машину. Крепко обхватив себя руками, она продолжала стоять на улице, хотя дождь усилился, а я знал, что она не любит холод и сырость. Вода намочила ее густые волосы, сделав их почти черными.

- Я вполне способна сама доехать до дома!

Конечно, способна. Но я жаждал ее компании так, как никогда раньше ничего не желал. Желание не столь насущное и требовательное, как жажда крови - другое, и боль была другой.

Она задрожала.

Я опустил стекло с пассажирской стороны и наклонился к ней: - Белла, пожалуйста, сядь в машину.

Ее глаза сузились, и я догадался, что она раздумывает, не сбежать ли ей.

- Я притащу тебя обратно… - пошутил я, задаваясь вопросом, верна ли моя догадка. Ее смутившееся  выражение лица подсказало мне, что я не ошибся.

Гордо вздернув подбородок, она открыла дверь и залезла внутрь. Вода с волос стекала на обивку сиденья, а сапоги скрипели.

- Это совершенно необязательно, - сказала она.

Мне показалось, что она выглядит скорее смущенной, чем сердитой. Может, мое поведение  абсолютно неприемлемо? Я думал, что дразню ее, что веду себя как обычный влюбленный подросток, но что, если я ошибался? Что, если она считала это принуждением? Я понял, что у нее были для этого все основания.

Я не знал, как это делается. Как ухаживал бы за Беллой нормальный смертный современный мужчина в две тысячи пятом году. Как человек, я был знаком только с обычаями своего времени. Благодаря своему странному дару я довольно хорошо знал, как сейчас люди мыслят, что они делают, как действуют, но когда я пытался вести себя непринужденно и современно, все казалось неправильным. Наверное, потому что я не был ни нормальным, ни современным, ни смертным. И от своей семьи я не узнал ничего полезного об этом. Ни у кого из них не было ничего похожего на нормальное ухаживание, не говоря уже о двух других упомянутых критериях.

У Розали и Эммета была стандартная, классическая история любви с первого взгляда. Еще ни разу ни один из них не подвергал сомнению, кем они были друг для друга. В первую же секунду, как только Розали увидела Эммета, ее привлекли его невинность и честность, не встречавшиеся ей в ее человеческой жизни, и она полюбила его. В первую же секунду, когда Эммет увидел Розали - Эммет увидел в ней богиню, которой неустанно поклоняется с тех самых пор. Не было у них ни первого неловкого разговора, полного сомнений, ни момента, когда, кусая ногти, ждешь ответа «да» или «нет».

Союз Элис и Джаспера был еще менее нормальным. Все двадцать восемь лет до момента их первой встречи Элис знала, что полюбит Джаспера. Она видела годы, десятилетия, столетия их будущей совместной жизни. И Джаспер, с первой минуты их долгожданной встречи почувствовавший все ее эмоции, всю чистоту, уверенность и глубину ее любви, не мог остаться равнодушным, не мог не ответить ей на них. Должно быть, для него это было подобно цунами.

Отношения Карлайла и Эсме можно было назвать немного более нормальными, чем у остальных. Эсме уже была влюблена в Карлайла - к его большому удивлению - и не благодаря чему-то мистическому или магическому. Она познакомилась с Карлайлом совсем юной девочкой и, очарованная его мягкостью, мудростью и неземной красотой, почувствовала привязанность, что жила в ней до конца ее человеческих лет. Жизнь не была добра к Эсме, поэтому неудивительно, что это светлое воспоминание о хорошем человеке никогда не покидало ее сердца. После жгучей муки обращения, когда она очнулась и встретилась лицом к лицу со своей давней мечтой, ее расположение уже полностью принадлежало ему.

В тот момент я был рядом, чтобы предупредить Карлайла о ее непредвиденной реакции.

Он ожидал, что она будет шокирована своим перерождением, травмирована болью, напугана тем, во что превратилась, так же, как и я когда-то. Он ожидал, что ему придется объяснять и извиняться, успокаивать и искупать вину. Он знал - есть немалый риск того, что она предпочла бы смерть, что будет презирать его за выбор, сделанный без ее ведома и согласия.

Поэтому он никак не ожидал, что она будет готова сразу же присоединиться к этой жизни - и не то, чтобы к этой жизни, а присоединиться к нему.

Более того, выбор в пользу спасения кого-то через обращение оказывает мощное воздействие на принявшего такое решение. Такой выбор был нелегким для любого здравомыслящего индивидуума. Когда Карлайл выбрал меня, то прежде, чем я успел очнуться и осознать, что происходит, он уже испытывал ко мне около дюжины связывающих нас  эмоций. Заботу, тревогу, нежность, жалость, надежду, сострадание… это было естественное принятие на себя ответственности за происходящее, чего я никогда не испытывал, лишь слышал в его мыслях и в мыслях Розали. Я еще не знал его имени, а он уже чувствовал себя моим отцом. И роль его сына далась мне  без труда, на интуитивном уровне. Любовь к нему пришла легко, хотя я всегда приписывал это скорее его личности, чем тому, что именно он инициировал мое обращение.

Так что, по этим причинам или потому, что Карлайлу и Эсме просто суждено было быть вместе… даже с моим даром слышать, как всё это происходило, я никогда не узнаю. Она любила его, и он вскоре осознал, что может ответить ей взаимностью. Прошло совсем немного времени, и удивление сменилось сначала восхищением, затем узнаванием, наконец, влюбленностью. И безмерным счастьем.

Между ними было лишь несколько неловких моментов, которые они легко преодолели с помощью незначительного чтения мыслей. Несравнимо с той неловкостью, которую сейчас испытывал я. Никто из них не был настолько беспомощным и неуклюжим, как я.

Все эти размышления о взаимоотношениях в семье промелькнули в моей голове менее чем за секунду - Белла как раз закрывала дверь. Я быстро включил подогрев, чтобы ей не было холодно, и убавил громкость музыки до фоновой. Тронувшись к выезду, краем глаза я наблюдал за ней. Ее нижняя губа упрямо выдавалась вперед.

Внезапно она с интересом посмотрела на магнитолу, и с ее лица исчезло угрюмое выражение: - «Лунный свет»? - спросила она.

Поклонница классики?

- Ты знаешь Дебюсси?

- Не очень хорошо, - сказала она. - Моя мама слушает дома много классической музыки, но я знаю только те, что мне нравятся.

- Мне она тоже очень нравится. – Неотрывно глядя на дождь, я анализировал это. Наконец, у нас нашлось что-то общее. Я уж начал думать, что мы несовместимы во всех отношениях.

Она смотрела на дождь, как и я, невидящими глазами, и казалась более расслабленной. Я использовал ее временное молчание, чтобы поэкспериментировать с дыханием.

И осторожно вдохнул через нос.

Мощный эффект.

Я крепко вцепился в руль. В дождь она пахла еще лучше. Я даже не думал, что такое возможно. Мой язык от предвкушения начало покалывать.

С глубоким отвращением я осознал, что монстр не умер. Он просто затаился и выжидает.

Сглотнув, я попытался потушить пожар в горле. Но это совершенно не помогло, и страшно разозлило. У меня и так было мало времени наедине с ней. Посмотри, сколько усилий тебе уже пришлось приложить, чтобы заполучить эти лишние пятнадцать минут. Сделав еще один вдох, я старательно подавлял свои рефлексы. Я должен быть сильнее этого!

«Что бы я делал сейчас, не будь я злодеем в этой истории?» спросил я себя. Как бы использовал это драгоценное время?

Я захотел бы узнать о ней больше.

- Какая она, твоя мама? - спросил я.

Белла улыбнулась: - Она очень похожа на меня, только красивее.

Я окинул ее недоверчивым взглядом.

 - Во мне слишком много от Чарли, - продолжила она. - Она общительнее меня и смелее.

Что общительнее, я был уверен. Но смелее? В этом я сомневался.

- Она безответственная и немного эксцентричная, а еще склонна к кулинарным экспериментам. И она мой лучший друг.

Ее голос стал печальным, а на лбу пролегли складки.

Как я уже отмечал, ее тон больше был похож на родительский, чем на детский.

Только остановившись перед ее домом, я задался вопросом: полагалось ли мне знать, где она живет. Но нет, в таком маленьком городке, где ее отец был известной фигурой, это не вызывало больших подозрений. 

- Сколько тебе лет, Белла? - Должно быть, она старше своих сверстников. Может, пошла в школу позже или оставалась на второй год?

Однако, учитывая ее светлый ум, это казалось маловероятным.

- Мне семнадцать, - ответила она.

- Ты не похожа на семнадцатилетнюю.

Она рассмеялась.

- Что?

- Мама всегда говорит, что я родилась тридцатипятилетней, и с каждым годом становлюсь все старше. - Она снова рассмеялась, а затем вздохнула: - Ну, кто-то должен быть  взрослым.

Это проясняло ситуацию. Нетрудно было понять, как безответственность матери приводит к зрелости дочери. Ей пришлось рано повзрослеть, чтобы стать опорой семьи. Вот почему ей не нравилось, когда о ней заботились - она чувствовала, что это ее обязанность.

- Ты и сам не очень-то похож на старшеклассника, - сказала она, выводя меня из задумчивости.

Я нахмурился. Пока я узнавал что-то о ней, она, в свою очередь, узнавала слишком много обо мне. Я сменил тему.

- Так почему твоя мать вышла замуж за Фила?

Она ответила не сразу. - Моя мама... она гораздо моложе  своего возраста. А с Филом чувствует себя  еще моложе. В любом случае, она без ума от него. - Белла снисходительно покачала головой.

- Ты одобряешь их брак? - поинтересовался я.

- Какое это имеет значение? - спросила она. - Я хочу, чтобы она была счастлива… а он тот, кто ей нужен.

Самоотверженность ее высказывания могла бы меня шокировать, если бы не совпадала с тем, что я успел постичь в ее характере.

- Это очень великодушно… Мне интересно…

- Что?

- Как ты думаешь, она бы одобрила твой выбор? Независимо от того, каким бы он был?

Это был очень глупый вопрос, и я не смог задать его небрежным тоном. Глупо даже надеяться, что кто-то одобрит меня в качестве выбора своей дочери. Глупо даже думать, что Белла выберет меня.

- Я… думаю, да, - замялась она, странно отреагировав на мой взгляд. Это  страх?

Я снова подумал о мисс Коуп. На что указывали другие признаки? Широко раскрытые глаза могли обозначать обе эмоции. А вот трепещущие ресницы, кажется, означали вовсе не страх. Губы были чуть приоткрыты...

Она пришла в себя: - Она всё же мама, а это немного другое.

Я криво улыбнулся: - Значит, кого-то не слишком страшного.

- Страшного в каком смысле? С кучей пирсинга на лице и татуировками по всему телу? - усмехнулась она.

- Полагаю, это одно из описаний. - Одно из самых неопасных, на мой взгляд.

- А у тебя какое описание?

Она всегда задавала неправильные вопросы. Или, может, как раз наоборот - слишком правильные. Во всяком случае, те, на которые я не хотел отвечать.

- Думаешь, я тоже могу казаться страшным? - спросил я у нее, делая попытку улыбнуться.

Немного подумав, она ответила очень серьезным тоном: - Эм… Думаю, можешь, если захочешь.

Я тоже посерьезнел: - Сейчас ты меня боишься?

Она ответила сразу, не раздумывая ни секунды: - Нет.

Я с облегчением улыбнулся. Не знаю, говорила ли она всю правду, но точно не лгала. По крайней мере, она не испугалась  настолько, чтобы уйти. Мне стало интересно, что бы она почувствовала, скажи я ей, что она разговаривает с вампиром, а потом внутренне сжался от ее предполагаемой реакции.

- Ну а ты расскажешь мне о своей семье? Это должна быть гораздо более интересная история, чем моя.

Уж точно гораздо более пугающая.

- Что ты хочешь узнать? - осторожно спросил я.

- Каллены тебя усыновили?

- Да.

Она замялась, затем проговорила тихим голосом: - Что случилось с твоими родителями?

Это было не так уж и сложно. Мне даже не пришлось лгать ей. - Они умерли очень давно.

- Мне так жаль, - пробормотала она, явно обеспокоенная тем, что причинила мне боль.

Она беспокоилась обо мне. Какое странное чувство - видеть ее заботу, пусть и выраженную так банально.

- Я не очень хорошо их помню, - заверил я ее. - Карлайл и Эсме стали мне родителями.

- И ты их любишь, - заключила она.

Я улыбнулся. - Да. Не могу представить себе двух людей лучше них.

- Тебе очень повезло.

- Я знаю. - В том, что касается родителей, моя удача была бесспорной.

- А твои брат и сестра?

Если я начну обсуждать с ней детали, мне придется солгать. Я взглянул на часы, разочарованный тем, что время, проведенное с ней, истекло, но также испытал облегчение. Боль от жажды была сильной, и я боялся, что жжение в горле может внезапно вспыхнуть с такой силой, что я потеряю контроль.

- Мои брат и сестра, а заодно и Джаспер с Розали будут очень расстроены, если им придется мокнуть под дождем в ожидании меня.

- Ой, извини, наверное, тебе пора.

Она не сдвинулась с места. Она тоже не хотела уходить.

Вообще-то, не такая уж и сильная боль, подумал я. Но мне следует быть ответственным.

- И ты, наверное, хочешь вернуть свой грузовик до того, как шеф Свон вернется домой, чтобы не пришлось рассказывать ему об инциденте на биологии. - Я усмехнулся, вспомнив, как она была смущена, когда я нес ее на руках.

- Уверена, он уже знает. В Форксе нет секретов. - Название города она произнесла с явным отвращением.

Я засмеялся над ее словами. Действительно, никаких секретов.

- Приятно провести время на пляже. - Я взглянул на проливной дождь, зная, что он не продлится долго, и желая, чтобы он никогда не кончался. - Прекрасная погода для принятия солнечных ванн. 

В субботу так и будет, ей понравится. А ее счастье было самым важным - важнее, чем мое собственное.

- Мы не увидимся завтра?

Меня обрадовала озабоченность в ее голосе, но и расстроила, потому что мне не хотелось ее огорчать.

- Нет. Мы с Эмметом начинаем выходные пораньше.

Я разозлился на себя за то, что уже все распланировал.  Мог бы все отменить... но теперь понятия "слишком много охоты" для меня не существовало. К тому же,  моя семья будет обеспокоена таким моим поведением, так что не стоит демонстрировать им, насколько одержимым я становлюсь. Я и сам не понимал, что за безумие овладело мной прошлой ночью. Мне действительно нужно найти способ контролировать свои порывы. Возможно, недолгая разлука поможет мне в этом.

- Чем будете заниматься? - судя по голосу, мой ответ ее не обрадовал.

И снова удовольствие - и снова боль. 

- Мы собираемся отправиться в поход на Козьи скалы, к югу от горы Рейнир. - Эммету не терпелось открыть сезон охоты на медведей.

- Оу, понятно, повеселись там, - сказала она без энтузиазма. И это снова меня порадовало.

Глядя на нее, я испытывал мучительную боль  от  одной только мысли, что должен попрощаться с ней, пусть и ненадолго. Она такая нежная, такая уязвимая. Мне казалось безрассудным выпускать ее из виду, ведь в любой момент с ней  могло произойти что угодно. Но самым худшим из всего, что могло с ней  случиться, был я сам.

- Можешь сделать кое-что для меня в эти выходные? - серьезно спросил я.

Она кивнула, явно озадаченная моей просьбой.

Будь беспечен.

- Не обижайся, но ты, похоже, из тех людей, что притягивают неприятности, как магнит. Так что... постарайся не упасть в океан, не попасть под машину или что-нибудь в этом роде, хорошо?

Я печально улыбнулся,  надеясь, что она не заметит искреннее сожаление  в моих глазах. Как же сильно я жалел, что для ее же блага ей гораздо безопаснее было быть вдали от меня, несмотря на любую неприятность, которая могла бы с ней произойти.

Беги, Белла, беги. Я слишком сильно люблю тебя, на твою и на мою беду.

Ее обидели мои поддразнивания; наверное, я снова все сделал неправильно.

- Постараюсь, - огрызнулась она, окинув меня сердитым взглядом, выпрыгнула под дождь и изо всех сил хлопнула дверью.

Я сжал в руке ключ от грузовика, который только что вытащил из кармана ее куртки, и, еще раз глубоко вдохнув ее аромат, поехал прочь от ее дома.