Старшая школа. Уже не чистилище, теперь это сущий ад. Муки и адское пламя… да, я ощущал и то, и другое.

Элис сказала, что мне не хватит сил держаться от этой девушки подальше. Я докажу, что она ошибается.

Я думал, что в первый день будет сложнее всего. На исходе дня  я был совершенно уверен, что так и было. Как же я ошибался.

Знание, что я сделаю девушке больно, грызло меня изнутри. Я утешался тем, что, по сравнению с моей болью, её - будет не сильнее, чем от укола булавкой - лишь легкая обида на мой отказ. Белла была человеком  и знала, что я - нечто иное, нечто неправильное и пугающее. Наверняка, она скорее вздохнет с облегчением, чем обидится, когда я отвернусь от нее и притворюсь, что ее не существует.

Всего мгновение, чтобы заглянуть ей в глаза. Просто чтобы узнать, смогу ли прочесть в них ответы…

Нет. Я не мог позволить себе даже этого. Не тогда, когда собирался изменить будущее.

Больше она со мной не заговаривала.

Такая пробежка стала превращаться в ежедневную привычку.

Прошло чуть больше месяца,  а с каждым днем становилось всё труднее. И смысла в этом для меня не было - я просто ждал, когда смогу превозмочь это, когда бороться станет проще или я хотя бы привыкну. Должно быть, именно это имела в виду Элис, когда предсказала, что я не смогу держаться в стороне от девушки. Она видела, что боль будет лишь усиливаться.

Но с болью я мог справиться.

Я не разрушу будущее Беллы. Если мне  предначертано полюбить ее, разве я не могу хотя бы избегать ее?

Любопытство не покидало ни на секунду, превратившись в источник бесконечных мучений.   В голове постоянно крутился один и тот же вопрос: О чем именно  она сейчас думает? Когда слышал ее тихий вздох. Когда она рассеянно накручивала на палец прядь волос. Когда швыряла  учебники на парту с большей, чем обычно,  силой. Когда с опозданием врывалась в класс. Когда нетерпеливо постукивала ногой по полу. Каждое движение, пойманное моим  боковым зрением, было для меня загадкой и доводило до исступления. Когда Белла разговаривала с другими учениками, я анализировал каждое слово и оттенок голоса, которым оно было сказано. 

Высказывала ли она то, что действительно думает или же то, что от нее хотели услышать?  Мне часто казалось, что она старается говорить то, что от нее ждут, и это напоминало мне мою семью и нашу повседневную иллюзорную жизнь - в этом мы явно превосходили ее. Но почему Белла должна играть какую-то роль? Она ведь была одной из них - подростком, человеком.

Вот только… иногда она вела себя не так, как они. Например, когда мистер Баннер назначал групповые проекты на биологии. В его практике было заведено позволять студентам самим выбирать себе напарников. Как и каждый раз во время групповых проектов, самые смелые и амбициозные ученики - Бет Доуз и Николя Лагари - сразу же спрашивали, не хочу ли я присоединиться к ним. Я безразлично пожимал плечами в знак согласия. Ребята знали, что я прекрасно справлюсь со своей частью задания, да и с их тоже, если что-то останется незаконченным.

Неудивительно, что Майк объединился с Беллой. Неожиданностью же стало то, что Белла настойчиво потребовала, чтобы третьей в их проекте была Тара Гальвес.

Обычно мистеру Баннеру приходилось принудительно присоединять Тару в чью-то группу. Да и сама Тара выглядела скорее удивленной, чем довольной, когда Белла похлопала ее по плечу и неловко спросила, не хочет ли она поработать с ней и Майком.

- Без разницы, - ответила Тара.

Когда Свон вернулась на свое место, Майк зашипел на нее: - Она  же полная тупица. И не станет ничего делать. Думаю, она завалит биологию.

Белла покачала головой и прошептала в ответ: - Не переживай об этом. Я подхвачу всё, что у нее не получится.

- Зачем тебе это делать?! - не унимался Майк.

Я умирал от желания задать тот же вопрос, хоть и не таким тоном.

Тара практически уже завалила биологию. Как раз об этом думал сейчас мистер Баннер, удивленный и растроганный выбором Беллы.

Может, Белла заметила, что весь остальной класс обычно относился к Таре как к изгою? Я не мог представить себе иной причины, кроме как желание протянуть руку помощи, особенно учитывая застенчивость Беллы. Я задумался над тем, сколько неудобств это доставило ей самой, и решил, что, вероятно, намного больше, чем стал бы терпеть любой другой человек из присутствующих ради помощи незнакомцу.

Принимая во внимание познания Беллы в биологии, у меня даже появилась мысль, что оценка за этот проект может спасти Тару от незачета по биологии, хотя бы в этом году. Именно это и произошло.

Потом было время за обедом, когда Джессика и Лорен обсуждали свои самые желанные места для путешествий. Джессика пошла с Ямайки, но была тут же обставлена  Лорен, которая ответила Французской Ривьерой. Тайлер присоединился к обсуждению, назвав Амстердам - думая о знаменитом квартале Красных фонарей, - и остальные тоже начали высказываться. Я с нетерпением ждал ответа Беллы на этот вопрос, но прежде чем Майк (которому нравилась идея о Рио) успел спросить ее, Эрик с энтузиазмом назвал Комик-Кон, и все за столом взорвались смехом.

- Что за придурок! - прошипела Лорен.

- И не говори, - хихикнула Джессика.

Тайлер закатил глаза.

- У тебя никогда не будет девушки, - сказал Эрику Майк.

Голос Беллы, более громкий, чем ее привычный и застенчивый, вклинился в этот бой.

- Да нет, это круто, - настаивала Белла. - Я бы тоже хотела туда съездить.

Майк тут же пошел на попятную.

- Вообще-то, думаю, некоторые костюмы действительно клёвые. Рабыня Лея, например… 

Джессика с Лорен обменялись хмурыми взглядами.

«Ой, я вас умоляю…» - подумала Лорен.

- Мы определенно должны съездить, - с энтузиазмом сказал Эрик, глядя на Беллу. - В смысле, как только поднакопим достаточно. 

Белла на секунду растерялась, но бросив быстрый взгляд на выражение лица Лорен, пошла ва-банк.

- Да, я хочу. Хотя, наверное, это слишком дорого, да?

Эрик принялся посвящать ее в подробности цен на билеты и проживания в гостинице в сравнении с ночевкой в машине. Джессика и Лорен вернулись к своему прежнему разговору, а Майк с несчастным видом слушал Эрика и Беллу.

- Как думаешь, это два дня пути или три? - спросил Эрик.

- Без понятия, - ответила Белла.

- Ну, ладно. А сколько ехать отсюда до Финикса?

- Можно добраться за два дня, - уверенно сказала она. - Если ты готов сидеть за рулем по пятнадцать часов в день.

- Сан-Диего должен быть немного ближе, верно?

Похоже, я был единственным, кто заметил, как над головой Беллы зажглась лампочка.

- О, да, Сан-Диего определенно ближе. Впрочем, все равно около двух дней пути.

Было понятно, что Белла даже не знала, где находится этот самый Комик-Кон. Она вмешалась лишь для того, чтобы спасти Эрика от насмешек. Это раскрывало ее характер - я продолжал пополнять свой список, - однако теперь мне никогда не узнать, что она выбрала бы для себя. Майк был почти так же недоволен, однако, кажется, не замечал ее истинных мотивов.

С ней так часто бывало - она никогда не выходила за пределы своей спокойной комфортной зоны, кроме как по чьей-то кажущейся нужде;  меняла тему всякий раз, когда ее друзья-люди становились слишком жестокими друг к другу; благодарила учителя за урок, если учитель казался ей расстроенным; менялась шкафчиками, забирая менее удобный, чтобы двое лучших друзей могли быть соседями; улыбалась особенной улыбкой (которая никогда не появлялась для ее самодовольных друзей), утешая того, кому было больно. Мелочи, которые, казалось, никто из ее знакомых или поклонников никогда не замечал.

Благодаря всем этим мелочам я смог добавить к своему списку самое важное, самое показательное ее качество из всех - столь же простое, сколь и редкое. Белла действительно была  хорошей. Все остальное складывалось в одно целое: добрая и скромная, бескорыстная и храбрая - она была хорошей во всех отношениях. И никто, кроме меня, не знал об этом. Хотя Майк, конечно, наблюдал за ней почти так же часто.

Майк Ньютон был самым неожиданным из моих мучений. Кто бы мог подумать, что такой обычный, скучный смертный может быть таким невыносимым? Честно говоря, я должен был бы испытывать к нему некоторую благодарность - ему лучше других удавалось вывести девушку на разговор. Я так много узнал о ней из этих бесед, но их совместная работа с Майком над этим проектом вызывала у меня лишь раздражение. Я не хотел, чтобы именно он раскрывал ее секреты.

Спасало то, что Ньютон никогда не замечал ее маленьких откровений, которые она случайно выбалтывала. Он не знал о ней ничего. Майк создал в своей голове Беллу, которой не существовало - девушку, столь же непримечательную, как и он сам. Он не замечал бескорыстия и храбрости, которые отличали ее от других людей, не слышал исключительной зрелости в высказываемых ею мыслях. Не замечал, что, когда она говорит о своей матери, ее голос звучит как голос родителя, говорящего о своем ребенке, а не наоборот - любяще, снисходительно, слегка насмешливо и с отчаянным желанием защитить. Он не слышал вежливости в ее голосе, когда она изображала интерес к его бессвязным историям, и не догадывался о стоящем за этой вежливостью сочувствии.

Однако эти ценные открытия не заставили меня потеплеть к парню. Собственнический взгляд, которым он смотрел на Беллу - словно она была вещью, которую он покупал, - раздражал меня почти так же сильно, как и его неприличные фантазии о ней. Со временем в Ньютоне начала расти уверенность, что Белла уделяет ему больше внимания, чем тем, кого он считал своими соперниками: Тайлеру Кроули, Эрику Йорку и даже, время от времени, мне. Обычно перед уроком биологии он садился на край нашей парты поболтать, воодушевленный ее улыбками. Это всего лишь улыбки вежливости, говорил я себе. И вместе с тем часто развлекался, воображая, как бью Майка тыльной стороной ладони, и он отлетает через всю комнату к дальней стене. Пожалуй, это даже не нанесло бы ему смертельного ущерба…

Майк нечасто думал обо мне как о сопернике. После несчастного случая он волновался, что мы с Беллой будем связаны этим совместно пережитым опытом, но, очевидно, всё вышло наоборот. На тот момент Ньютон ещё  беспокоился о том,  что я уделял Белле больше  внимания, чем её сверстницам. Но теперь я игнорировал девушку в той же степени, что и других, и это прибавило парню самодовольства.

О чем она думала сейчас? Приветствовала ли его внимание?

И, наконец, последним из моих мучений, самым болезненным, было равнодушие Беллы. Она игнорировала меня точно так же, как и я ее.  Она больше ни разу  не пыталась со мной заговорить. И, насколько я знал, вообще никогда обо мне не думала.

Такое положение вещей могло свести меня с ума, или, что еще хуже - сломить мою решимость. Однако иногда она смотрела на меня так же, как и раньше. Сам я не видел ее взглядов, так как не мог позволить себе смотреть на нее, но Элис всегда предупреждала нас - остальные члены семьи всё еще опасались проблем из-за открывшихся ей знаний.

То, что время от времени она издали смотрела на меня, немного облегчало боль. Вероятно, она всего лишь задавалась вопросом, что у меня за отклонение.

- Через минуту Белла посмотрит на Эдварда. Ведите себя нормально, - сказала Элис в один из вторников марта, и все еле заметно заерзали на своих местах и поменяли положение тел.

От моего внимания не ускользнуло то, как часто она смотрела в мою сторону. Меня это радовало, хотя и не должно бы. Время шло, но уровень ее интереса ко мне оставался прежним. Я не знал, что и думать, но это помогало чувствовать себя лучше.

Элис вздохнула.

 

- Не вмешивайся, Элис, - произнес я сквозь зубы. - Этого не случится.

Элис надула губы. Она была в восторге от того, что видения предсказали ей дружбу с Беллой. Как ни странно, сестра скучала по девушке, с которой даже не была знакома.

- Для меня оно имеет смысл.

Элис деликатно фыркнула.

Я попытался отгородиться от нее, слишком раздраженный, чтобы разговаривать. Я был не в лучшем настроении - напряжен куда сильнее, чем позволял заметить окружающим. Только Джаспер с его уникальными способностями улавливать чужие эмоции чувствовал исходящее от меня напряжение и осознавал, как  сильно я был взвинчен. Однако Джас не понимал причин такого настроения и - поскольку в последнее время я постоянно пребывал в дурном расположении духа - не обращал на это внимания.

Сегодня будет сложный день. Сложнее предыдущего, что было закономерно.

Майк Ньютон собирался пригласить Беллу на свидание.

На горизонте уже маячили танцы, на которые девушки приглашали кавалеров, и он очень надеялся, что Белла пригласит его. То, что она этого не сделала, подкосило самоуверенность Майка. А сейчас Ньютон оказался в неловком положении - я наслаждался его неудобством больше, чем следовало бы, - потому что Майка только что пригласила Джессика Стэнли. Парень не хотел говорить «да», всё еще надеясь, что Белла выберет его (и докажет, что Ньютон одержал верх над другими потенциальными претендентами), но и не хотел говорить «нет», чтобы в итоге вообще не пропустить танцы. Джессика, уязвленная его нерешительностью и догадываясь о причинах, мысленно метала в Беллу кинжалы. И я снова инстинктивно встал между ней и злобными мыслями Джессики. Теперь я лучше понимал природу этого инстинкта, но невозможность действовать в соответствии с ним только расстраивала меня.

Подумать только, до чего дошло! Я был полностью поглощен мелкими школьными драмами, которые когда-то так презирал.

Провожая Беллу на биологию, Майк собирался с духом. Я прислушивался к его внутренним метаниям, ожидая, когда они зайдут в класс. Парень был бесхребетным. Он намеренно ждал этих танцев, опасаясь, что его увлечение станет очевидным до того, как девушка сама проявит к нему благосклонность. Он не хотел подвергать себя риску быть отвергнутым, предпочитая, чтобы именно она решилась сделать первый шаг.

Трус.

Ньютон снова уселся на нашу парту, не испытывая каких-либо неудобств  благодаря долгому знакомству, а я представил себе звук, которой он издаст, если его тело ударится о противоположную стену с силой, способной сломать большинство его костей.

- Представляешь, - сказал он девушке, глядя в пол, - Джессика пригласила меня на весенние танцы.

- Замечательно! – Тут же  с радостью отозвалась Белла. Я едва сдержал улыбку, пока Майк переваривал ее тон. Он-то надеялся, что она будет разочарована. - Вы с Джессикой отлично проведете время.

Майк попытался отреагировать адекватно.

- Ну... - замялся он, почти готовый дать задний ход. Однако спохватился. - Я сказал ей, что подумаю.

- Зачем ты это сделал? - Возмутилась Белла. Ее тон был полон неодобрения, сквозь которое,  все же, проскальзывал легкий намек на облегчение.

Что бы это значило? Внезапная неистовая ярость сжала мои руки в кулаки.

Майк не заметил ее облегчения. Лицо парня вспыхнуло румянцем (а меня буквально накрыло ощущением, похожим на призыв к действию), и он снова уставился в пол, когда заговорил.

- Вообще-то я хотел узнать… может, ты собираешься меня пригласить?

Белла мялась в нерешительности.

В этот момент я увидел будущее отчетливей, чем когда-либо видела Элис.

Девушка могла сейчас ответить согласием на невысказанный вопрос Майка, а могла сделать это потом. В любом случае когда-нибудь, очень скоро, она скажет кому-то «да». Белла была очаровательна и загадочна, и смертные парни не упускали этот факт. Остановится ли она на ком-нибудь из этой унылой компании или же подождет, пока покинет Форкс, но настанет день, когда она скажет «да».

Я увидел ее жизнь такой же, как уже видел раньше: колледж, карьера... любовь, брак. Снова увидел ее под руку с отцом, одетую в  белое кружевное платье, с раскрасневшимся от счастья лицом, вышагивающую под звуки «Свадебного хора»  Вагнера.

Боль, которую я испытал, представляя это будущее, напомнила мне об агонии обращения. Она поглотила меня.

И не только боль, но и неприкрытая чистая ярость.

Ярость жаждала какого-то физического выхода. Хотя этот ничтожный, недостойный мальчишка, возможно, и не тот, кому Белла скажет «да», я был не прочь размозжить его череп кулаком, видя в Майке Ньютоне воплощение того, кто однажды окажется на этом месте.

Я не понимал этого чувства - это был какой-то клубок из боли, злости, желания и отчаяния. Я никогда прежде не испытывал таких эмоций и не мог дать им названия.

- Майк, думаю, ты должен сказать Джессике «да», - вежливо сказала Белла.

Надежды Майка рухнули. При других обстоятельствах я бы насладился этим, но сейчас был поглощен потрясением и раскаянием за то, что со мной сделали боль и ярость.

Элис оказалась права. Я не был достаточно силен.

Прямо сейчас сестра наверняка наблюдает, как будущее вращается и искажается, снова становясь запутанным. Обрадуется ли она этому?

- Ты уже пригласила кого-то? - угрюмо поинтересовался Майк. 

Впервые за много недель он подозрительно посмотрел на меня. Я понял, что выдал свой интерес - моя голова была повернута в сторону Беллы.

Дикая ревность в его мыслях, ревность к тому, кого эта девушка предпочла ему, внезапно дала название моим эмоциям.

Я ревновал.

- Нет, - ответила девушка с ноткой юмора в голосе. - Я вообще не иду на танцы.

Несмотря на все угрызения совести и гнев, я почувствовал облегчение от ее слов. Было неправильно и даже опасно считать Майка и других смертных, увлеченных Беллой, соперниками, но я должен был признать, что они ими были.

- Почему? - резко спросил Майк. 

Меня оскорбило, что он разговаривал с ней таким тоном. Я едва сдержал рычание.

- В ту субботу я еду в Сиэтл, - ответила она.

Теперь, когда я твердо вознамерился узнать ответы на все вопросы, любопытство уже не было таким ожесточенным, как раньше. Очень скоро я узнаю причины этого нового признания.

Голос Майка стал неприятно заискивающим.

- А ты не можешь поехать в другие выходные?

- К сожалению, нет. - Теперь Белла говорила резче. - Так что не заставляй Джесс ждать слишком долго, это невежливо.

Ее забота о чувствах Джессики подлила масла в огонь моей ревности. Эта поездка в Сиэтл явно была предлогом, чтобы сказать «нет» - неужели девушка отказалась просто из преданности подруге? Она была достаточно бескорыстна, чтобы поступить так. А на самом деле ей хотелось сказать «да»? Или обе догадки ошибочны, и ее интересует кто-то другой?

- Да, ты права, - пробормотал Майк настолько подавленно, что мне почти стало жаль его. Почти.

Ньютон отвел взгляд от девушки, лишая меня возможности видеть лицо Беллы в его мыслях.

Я не собирался мириться с этим.

Впервые за последний месяц я повернулся, чтобы самому прочесть выражение ее лица. И, позволив себе это, испытал огромное облегчение. Я представлял, что это ощущение сравнимо с тем, когда к ноющему ожогу прикладывают лед. Внезапное прекращение боли.

Глаза ее были закрыты, ладони прижаты к щекам, плечи приподняты, словно в попытке защититься. Она слегка покачала головой, будто пытаясь избавиться о какой-то мысли.

Разочарованная. Очаровательная.

Голос мистера Баннера вывел ее из задумчивости, и она медленно открыла глаза. И тут же посмотрела на меня, возможно, почувствовав мой взгляд. Она, не отрываясь, смотрела мне в глаза с тем же озадаченным выражением, что преследовало меня так долго.

В ту секунду я не чувствовал ни угрызений совести, ни вины, ни ярости. Я знал, что они нахлынут снова и уже очень скоро, но в этот момент  пребывал в состоянии странного, волнительного подъема. Словно я победил, а не проиграл.

Она не отвела взгляда, хотя я смотрел на нее неподобающе пристально, тщетно пытаясь прочесть мысли по выражению влажных карих глаз. В них было больше вопросов, чем ответов.

Я видел отражение собственных глаз, почерневших от жажды. Со времени моей последней охоты прошло уже почти две недели. Сегодня явно был не самый подходящий день для испытания моей силы воли. Но чернота, казалось, не пугала ее. Она по-прежнему не отводила взгляда, и легкий, губительно привлекательный румянец начал заливать ее щеки.

Я чуть было не задал этот вопрос вслух, но в тот момент меня окликнул мистер Баннер. Я выловил правильный ответ из его мыслей, бросив на учителя короткий взгляд и делая быстрый вдох.

- Цикл Кребса.

Жажда обожгла горло, напрягая мышцы и наполняя рот ядом. Я закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от жажды крови, которая бушевала во мне.

Монстр был сильнее, чем прежде, он ликовал. Он явно ухватился за это двойное будущее, обещавшее ему равные шансы на то, чего он так страстно желал. Третье, шаткое будущее, которое я пытался построить с помощью одной лишь силы воли, потерпело крах - разрушилось под натиском ревности. Монстр стал намного ближе к своей цели.

Раскаяние и чувство вины теперь полыхали во мне вместе с жаждой, и если бы я мог плакать, то сейчас мои глаза наполнились бы слезами.

Что я натворил?!

Понимая, что битва почти проиграна, казалось, не было причин сопротивляться тому, чего я хотел. Я повернулся, чтобы вновь впиться взглядом в девушку.

Она пряталась за своими волосами, но мне было видно, что теперь ее щеки стали пунцовыми.

Монстру это понравилось.

Она больше не смотрела мне в глаза, а нервно накручивала на палец прядь темных волос. Её тонкие пальцы, изящное запястье - они были настолько хрупкими, что казалось, я могу сломать их одним своим дыханием.

Нет, нет, нет. Я не мог этого сделать. Она была слишком уязвимой, слишком хорошей, слишком ценной, и не заслуживала такого. Я не мог позволить своей жизни столкнуться с её жизнью, не мог её разрушить.

Но и держаться от нее на расстоянии  тоже не мог. В этом Элис была права.

Пока я сопротивлялся, монстр внутри шипел от раздражения.

Этот короткий час рядом с ней пролетел слишком быстро, пока я балансировал между молотом и наковальней. Прозвенел звонок, и она начала собирать вещи, не удостоив меня даже взглядом. Это меня разочаровало, но другого я и не ожидал. То, как я вел себя с ней после несчастного случая, было неприемлемо.

- Белла? - позвал я, не сумев сдержаться. Моя сила воли разлетелась в пух и прах.

Девушка не сразу решилась взглянуть на меня. Когда она обернулась, на ее лице читались настороженность и подозрительность.

Я напомнил себе, что у нее есть полное право не доверять мне. Что она просто не должна доверять мне.

Белла ждала продолжения, но я лишь смотрел на нее, читая выражение лица. Через равные промежутки времени мелкими глотками я втягивал в легкие побольше воздуха, борясь с жаждой.

- Что? - наконец спросила девушка, и в ее голосе послышались жесткие нотки. - Ты снова разговариваешь со мной?

Я не знал, как ответить на этот вопрос. Разговаривал ли я с ней в том смысле, который она имела в виду?

Если у меня получится, то нет. Я приложу все усилия.

- Ну, не совсем, - ответил я.

Белла зажмурилась, что только усложнило ситуацию, лишив меня единственной возможности считывать ее эмоции. Она сделала медленный глубокий вдох и заговорила, не открывая глаз:

- Тогда чего же ты хочешь, Эдвард?

Определенно, это был не самый распространенный среди людей способ общения. Зачем она так сделала?

И что ей ответить?

Правду, решил я. Отныне я буду говорить с ней как можно откровеннее. Я не хотел заслужить ее недоверие, даже если завоевать доверие было невозможно.

- Мне жаль, - сказал я. Это было правдивее, чем она могла себе представить. К сожалению, без последствий я мог извиняться лишь за ерунду. - Знаю, что веду себя очень грубо. Однако так будет лучше, поверь.

Она открыла глаза; их выражение всё еще было настороженным.

- Не понимаю, о чем ты.

Я постарался вложить в сказанное как можно больше предостережений, чтобы наверняка донести до нее смысл.

- Нам лучше не быть друзьями. - Конечно, она вполне могла сама это почувствовать. Она была умной девушкой. - Поверь мне.

Она презрительно сощурилась, и я вспомнил, что однажды уже говорил ей эти слова, как раз перед тем, как нарушить обещание. Я вздрогнул, когда зубы девушки сомкнулись с резким щелчком - она тоже ясно это помнила.

- Жаль, что ты не догадался об этом раньше, - сердито сказала она. - Тогда не пришлось бы ни о чем жалеть.

Я уставился на нее в недоумении. Что она знала о моих сожалениях?

- Жалеть? О чем жалеть? - потребовал я ответа.

- За то, что не дал тому дурацкому фургону меня раздавить! - огрызнулась она.

Потрясение оглушило меня.

Как она могла так думать? Спасение ее жизни было единственным приемлемым поступком, совершенным мною с момента нашей встречи. Единственным, чего я не стыдился, что примиряло меня с самим фактом моего существования. Я боролся за ее жизнь с того самого момента, как впервые ощутил ее запах. Как она могла сомневаться в единственном добром поступке, совершённом во всей этой неразберихе?

- Ты думаешь, я жалею, что спас тебе жизнь?

- Я точно знаю, что жалеешь! - возразила Белла.

Ее оценка моих намерений подняла во мне бурю.

- Ничего ты не знаешь!

Как же запутана и непостижима была работа ее разума! Должно быть, она рассуждала совсем не так, как другие люди. Наверно, именно этим объясняется тишина ее мыслей. Она была совершенно иной.

Белла резко отвернулась, снова стиснув зубы. Ее щеки пылали, на этот раз от гнева. Сложив книги в стопку, она подхватила их и направилась к двери, не встречаясь со мной взглядом.

Несмотря на досаду, что-то в ее гневе смягчило мое раздражение. Я не был уверен, что именно делало ее негодование каким-то... милым.

Белла двигалась неуклюже, не смотрела, куда идет, и зацепилась ногой за дверной порог. Все ее вещи рухнули на пол. Вместо того,  чтобы наклониться и собрать их, она застыла, даже не глядя вниз, как будто не была уверена, стоит ли собирать книги.

Поблизости не было никого, кто мог бы меня увидеть. Я метнулся к девушке и собрал книги до того, как она успела оценить получившийся беспорядок.

Белла уже практически наклонилась, но, увидев меня, замерла. Я вернул ей книги, следя за тем, чтобы не коснуться ее своей ледяной кожей.

- Благодарю, - произнесла она резким тоном.

- Не стоит. - Мой голос звучал ещё хрипло из-за недавнего раздражения, но прежде чем я сумел прочистить горло и попробовать снова заговорить, девушка выпрямилась и направилась прочь на свой следующий урок.

Я смотрел ей вслед до тех пор, пока ее рассерженная фигура не скрылась из вида.

Испанский прошел как в тумане. Миссис Гофф никогда не обращалась ко мне, если я выглядел задумчивым, так как знала, что мой уровень испанского значительно превосходил ее знания, и давала мне возможность думать о своем.

Итак, у меня не получается игнорировать Беллу. Это было очевидно. Но значило ли это, что у меня нет иного выбора, кроме как оборвать ее жизнь? Это не могло быть единственным возможным вариантом будущего. Должна же быть какая-нибудь альтернатива, некое хрупкое равновесие. Я пытался найти выход.

Я не особо обращал внимания на Эммета, пока урок не подошел к концу. Он изнывал от любопытства. Здоровяк не слишком хорошо разбирался в нюансах чужих настроений, но заметил явные перемены в моем поведении. Он терялся в догадках о том, что же могло случиться, чтобы стереть неизменную хмурость с моего лица. Он попытался определить причину перемены и наконец решил, что я выгляжу питающим надежду.

Питающим надежду? Вот так я выглядел со стороны?

Я обдумывал эту идею, пока мы шли к «Вольво», размышляя, на что именно я мог бы надеяться.

Однако долго раздумывать не пришлось. Как всегда, чутко реагирующий на мысли о Белле, я отвлекся на звук ее имени в головах тех смертных, кого я и не думал считать соперниками. Эрик и Тайлер, прознав - с большим удовлетворением - о неудаче Майка, готовились действовать.

Эрик уже был тут: стоял, опершись о бок грузовичка Беллы, так что она никак не могла избежать его. Тайлера задержали на уроке, чтобы раздать домашнее задание, и он отчаянно спешил перехватить Беллу, пока она не сбежала.

Это я должен был увидеть.

- Подожди остальных здесь, ладно? - пробормотал я Эммету.

Он подозрительно посмотрел на меня, но потом пожал плечами и кивнул.

«Парень совсем спятил», - подумал он, забавляясь.

Белла как раз выходила из спортзала, и я встал так, чтобы она меня не увидела. Когда девушка приблизилась к сидевшему в засаде Эрику, я шагнул вперед, рассчитав темп ходьбы так, чтобы пройти мимо в нужный момент.

Я видел, как она напряглась, заметив поджидавшего ее парня. На миг она замерла, затем расслабилась и двинулась вперед.

- Привет, Эрик, - услышал я ее дружелюбный голос.

Внезапно и неожиданно у меня возникло тревожное чувство. А что,  если этот долговязый подросток с проблемной кожей был ей чем-то симпатичен? Может быть, ее прежняя доброта к нему была не совсем бескорыстной?

Эрик шумно сглотнул, отчего его кадык подпрыгнул.

- Привет, Белла.

Девушка, казалось, не замечала его нервозности.

- Что случилось? - спросила она, открывая машину и не глядя в его испуганное лицо.

- Я тут подумал… Может, пойдешь со мной на весенние танцы? - робко спросил Йорк.

Наконец она подняла глаза. Вопрос застал ее врасплох или же она обрадовалась? Эрик не мог встретиться с ней взглядом, поэтому я не видел ее лица в его голове.

- По-моему, девушки приглашают, - произнесла она взволнованно.

- В общем-то, да, - уныло согласился он.

Этот жалкий мальчишка раздражал меня не так сильно, как Майк Ньютон, но во мне не было ни капли сочувствия к нему, испытывающему волнение, до тех пор, пока   Белла  не ответила ему нежным голосом:

- Спасибо за приглашение, но в этот день я еду  в Сиэтл.

Он уже знал об этом, и все равно испытал разочарование.

- Оу, - пробормотал он, не осмеливаясь поднять глаза. - Ладно, может в следующий раз.

- Конечно, - согласилась она, после чего прикусила губу, словно сожалея, что оставила ему лазейку. Что меня порадовало.

Ссутулившись, Эрик пошел прочь, причем в противоположную от своей машины сторону.  Все, чего он хотел – сбежать подальше. 

Проходя мимо, я услышал ее вздох облегчения и, не удержавшись, рассмеялся.

Она обернулась, но я смотрел прямо перед собой, стараясь сдерживать улыбку.

В спину мне дышал Тайлер, торопясь перехватить ее прежде, чем она уедет. Он был решительнее и увереннее остальных. Ему пришлось долгое время ждать возможности подойти к Белле, так как он признавал за Майком право первым ее пригласить.

Были причины, из-за которых я хотел, чтобы он успел ее догнать. Если - как я начал подозревать -  Беллу раздражало всеобщее внимание, то мне хотелось бы насладиться, наблюдая за ее реакцией. Но если это не так - если приглашение Тайлера было единственно желанным – то и об этом мне хотелось бы узнать. 

Я считал Тайлера Кроули соперником, понимая, что это глупо. Он казался мне скучным и ничем не примечательным. Но что я знал о предпочтениях Беллы? Может,  ей нравились такие простые парни.

От этой мысли я вздрогнул. Мне никогда не стать обычным парнем. Как же глупо было считать себя достойным претендентом на ее любовь.  Разве смогла бы  она  принять ухаживания от того, кто по своей природе  был злодеем всех времен и народов?

Она была слишком хороша для монстра.

Хотя позволить ей ускользнуть было бы правильнее, мое непростительное любопытство удерживало меня. В очередной раз. Но что, если Тайлер, упустив свой шанс сейчас, попробует позже, когда у меня не будет возможности узнать, как все прошло? Я выехал на своем Вольво на узкую дорогу, перекрывая ей выезд.

Эммет и остальные были уже на подходе. Он рассказал им о моем странном поведении, поэтому они шли медленно, наблюдая за мной и пытаясь понять, что я делаю.

Я же следил за девушкой в зеркало заднего вида. Она, не встречаясь со мной взглядом, с негодованием смотрела на мою машину с таким выражением лица,  словно жалела, что сейчас  в ее распоряжении не танк, а дряхлый Шевроле.

Тайлер поспешил в свою машину и выстроился  сразу за машиной Беллы,  испытывая благодарность за мою выходку.  Он помахал ей рукой, пытаясь привлечь внимание, но она этого не заметила. Немного подождав, он выбрался из машины и, сдерживая желание перейти на быстрый шаг, не спеша подошел к  окну ее грузовика и постучал в него.

Вздрогнув, она в смятении уставилась на него. Затем, с явными затруднениями,   вручную опустила стекло. 

- Тайлер, прости, - в ее голосе слышалось раздражение. - Каллен перегородил проезд.

Мою фамилию она произнесла резким тоном.

- Да, я так и понял, - отмахнулся Тайлер, не обращая внимания на ее настроение. - Просто, пока мы тут застряли, я хотел бы тебя кое о чем спросить.

Он самоуверенно улыбнулся.

То, что она побледнела, услышав его просьбу, меня весьма порадовало.

- Пригласишь меня на весенние танцы? - спросил он, не сомневаясь  в положительном ответе.

- Меня не будет в городе, Тайлер, - ответила она ему всё с тем же раздражением.

- Да, Майк говорил об этом.

- Тогда зачем? - вырвался из нее вопрос.

Он пожал плечами.

- Понадеялся, что это была просто отговорка.

В ее глазах промелькнула вспышка, но затем они приняли спокойное выражение.

- Сожалею, Тайлер, - произнесла она, хотя  в ее голосе не слышалось  ни капли сожаления. - Я на самом деле уезжаю из города.

Меня удивила ее непреклонность в отношении танцев, ведь обычно она ставила нужды других выше собственных. Откуда это взялось?

Тайлер принял ее отговорку.  На его самоуверенности это никак не отразилось. 

- Ну ладно. У нас будет еще выпускной.

С невозмутимым видом он отправился к своей машине. 

Не зря я все это затеял. Мои ожидания оправдались.

Выражение полного смятения на ее лице было бесценным. Оно помогло мне понять то, что я так отчаянно желал выяснить -  никто из парней, пытающихся за ней ухаживать, ее не интересовал.

К тому же, выражение ее лица было, вероятно, самой забавной вещью, что я когда-либо видел.

Подошедшие родственники были в замешательстве, наблюдая произошедшую во мне перемену.  Вместо того, чтобы, как обычно, хмуриться, оглядывая всех и всё убийственным взглядом, я сотрясался от хохота. 

"С чего это ты такой веселый?" - поинтересовался Эммет.

Я лишь покачал головой, когда Белла шумно и резко завела двигатель машины. Она по-прежнему выглядела так, словно сильно жалела, что это не танк.

 

- Поехали! - нетерпеливо прошипела Розали. - Не строй из себя идиота. Если ты вообще на это способен.

На ее слова я не отреагировал, так как продолжал вовсю веселиться. Но сделал, как она просила.

По дороге со мной никто не разговаривал. А я все  посмеивался, вспоминая лицо Беллы.

Свернув на подъездную дорожку к дому, я прибавил скорость - тут не было свидетелей. И в этот момент  Элис  испортила мне настроение. 

- Теперь я могу общаться с Беллой? – внезапно спросила она.

- Нет, - отрезал я.

- Нет?! И чего же должна ждать?

- Элис, я пока ничего не решил.

- Это ничего не изменит, Эдвард.

В ее голове вновь прояснились два видения будущего Беллы.

- Есть ли смысл с ней знакомиться? - мрачно пробормотал я. - Вдруг я ее просто убью?

Элис на мгновение растерялась.

- В чем-то ты прав, - признала она.

Я сделал последний крутой поворот на скорости девяносто миль в час, а затем резко остановился в дюйме от задней стены гаража.

- Наслаждайся своей пробежкой, - ехидно бросила мне, выпрыгивающему из машины, Розали.

Но сегодня я отправился не бегать. Я отправился на охоту.

Остальные планировали поохотиться завтра, но в сложившихся обстоятельствах я не мог позволить себе испытывать жажду. Я перестарался, выпил больше необходимого, напившись крови небольшой группы лосей и одного бурого медведя - большая удача натолкнуться на него в начале года. Я настолько переел, что испытывал тяжесть. Почему  этих усилий все равно окажется  недостаточно? Почему ее аромат должен быть гораздо сильнее любых других?

И дело не только в ее аромате – было в ней что-то еще, что делало ее отмеченной несчастьем. Она в Форксе всего несколько недель, а уже дважды оказывалась на краю гибели. Все, о чем я мог думать, это то, что и сейчас ей грозила смертельная опасность. Что на этот раз? На нее, спящую, пробив крышу дома, упадет метеорит?

Охотиться больше я уже не мог, а до рассвета  еще было долго. У меня никак не получалось избавиться от мысли о метеорите или других возможных происшествиях. Я  пытался просчитать вероятность возникновения любых бедствий, что приходили на ум, но это не помогало. В конце-то концов, насколько высока была вероятность того, что девушка переедет в город, в котором проживает столько вампиров? Каковы были шансы, что кому-то из них она настолько приглянется?

А что, если ночью с ней что-нибудь случится? Что,  если придя завтра в школу, в ожидании встречи с ней, я обнаружу лишь ее пустующий стул?

Внезапно я ощутил, что не могу так рисковать.

Единственный способ удостовериться в том, что она в безопасности, - это знать, что, в случае падения метеорита,  кто-нибудь будет рядом с ней и поймает его прежде, чем он ее коснется. Меня вновь охватила паника, когда я понял, что собираюсь отправиться на поиски девушки.

Переводчики: Deruddy, Noksowl, Bellissima

Редакторы: Bellissima, gazelle