- Ты мог позвонить мне, - проговорила она.

Какое странное умозаключение. - Я же знал, что ты в безопасности.

- Но я-то не знала, где ты. Мне… - она резко остановилась и посмотрела на свои руки.

- Что?

- Мне не понравилось не видеться с тобой, - робко сказала она, и кожа на ее щеках потеплела. -  Мне тоже было тревожно.

«Теперь ты счастлив?» спросил я себя. Вот и награда за мою надежду.

Я был сбит с толку, взволнован, напуган — практически в ужасе,  - осознав, что все мои самые смелые фантазии были так близки к истине. Вот почему для нее не имело значения, что я монстр. По этой же причине мне было наплевать на правила. Правильное и неправильное перестали быть непреодолимыми факторами. Все мои приоритеты переместились на одну ступеньку ниже, освобождая место на самом верху для этой девушки.

Белле я тоже был небезразличен.

Разумеется, ее чувства несравнимы с моей любовью   - она смертная, их привязанности изменчивы. Она не заперта в своей любви без надежды на освобождение. Но, тем не менее, она дорожила мной настолько, что продолжала сидеть рядом со мной, рискуя своей жизнью. И делала это с удовольствием.

Дорожила настолько, что ей будет больно, если я найду в себе силы поступить правильно и оставить ее... 

Могу ли я сделать хоть что-то, не навредив  ей? Хоть что-нибудь?!

Каждое произнесенное нами слово - абсолютно каждое - было еще одним зерном граната. Тот странный образ, посетивший меня в ресторане, оказался более точным,  чем я полагал.

Мне следовало держаться от нее на расстоянии и никогда не возвращаться в Форкс. Я принесу ей лишь боль.

Но разве сейчас это помешает мне остаться? Помешает не делать все еще хуже?

Ощущения, что я испытал от прикосновения ее теплоты к моей коже...

Нет, ничто не помешает.

- Арр, - прорычал я самому себе. – Это неправильно!

- Я что-то не то сказала?  - спросила она, поспешив взять вину на себя.

- Разве ты не видишь, Белла? Одно дело быть несчастным самому, и совсем другое - обрекать на это и тебя. Я не хочу слышать о твоих чувствах ко мне.

Одновременно и правда, и ложь. Мое эго воспарило от того, что наши чувства взаимны.

- Это неправильно и рискованно. Я опасен, Белла - пожалуйста, пойми.

- Нет. - Она упрямо надула губы.

- Я серьезно. - Я так неистово боролся с собой - одна половина меня отчаянно желала, чтобы Белла вняла моим предупреждениям, другая не давала им вырваться наружу, - что слова прозвучали, как сдавленное рычание.

- Я тоже, - настаивала она. - Говорю же, мне неважно, кто ты. Слишком поздно!

Слишком поздно? На одну бесконечно долгую секунду - пока я пересмотрел возникший в памяти образ солнечной лужайки и теней, крадущихся к спящей Белле, -  мир вокруг стал мрачным, черно-белым. Неотвратимо, неизбежно. Они украли краску с ее кожи и погрузили во тьму, в подземное царство.

Слишком поздно? Видение Элис закружилось у меня в голове - кроваво-красные глаза Беллы смотрели на меня бесстрастно, невыразительно. Невозможно не возненавидеть меня за такое будущее. Не возненавидеть меня за то, что я украл у нее все.

Не могло быть слишком поздно.

- Никогда так не говори, - прошипел я.

Она отвернулась к окну и снова прикусила губу. Руки были сжаты в кулаки, а дыхание сбилось.

- О чем ты думаешь? -  Мне необходимо было знать.

Она покачала головой, не глядя на меня. Что-то блеснуло у нее на щеке, словно кристалл. Ей снова было больно.

- Ты плачешь?  - Она плакала из-за меня, я причинял ей столько страданий.

Утерев слезу тыльной стороной ладони, срывающимся голосом она солгала: - Нет.

Какой-то давно забытый инстинкт заставил меня потянуться к ней - на секунду я почувствовал себя так по-человечески. Но потом вспомнил, что я… не человек. И опустил руку.

- Я сожалею, - проговорил я, стиснув челюсти. Невозможно передать словами, насколько сильно я сожалею. Сожалею обо всех глупых ошибках, что совершил. Сожалею о моем нескончаемом эгоизме. Сожалею о том, как ей не повезло пробудить во мне эту первую и последнюю несчастную любовь. Сожалею и о том, что не зависело от меня - что был палачом, избранным судьбой положить конец ее жизни.

Я глубоко вздохнул, игнорируя свою жалкую реакцию на ее аромат, и пытаясь собраться с мыслями.

Я хотел сменить тему, подумать о другом. К счастью для меня, мое любопытство было ненасытным.

- Скажи мне кое-что, - сказал я.

- Что? - хрипло спросила она со слезами в голосе.

- О чем ты думала сегодня перед тем, как я появился из-за поворота? Я не понял выражения твоего лица — похоже, ты не испугалась, мне показалось, что ты что-то напряженно обдумываешь.

Я вспомнил ее лицо - заставив себя забыть, чьими глазами я смотрел в тот момент - на нем застыло выражение решимости.

- Пыталась вспомнить, как вырубить противника, - ответила она, понемногу успокаиваясь. - Ну, знаешь, самооборона. Я собиралась врезать ему по носу, чтобы тот впечатался в мозг.

Ей не хватило самообладания до конца объяснения, и голос исказился от ненависти. Сейчас это не было преувеличением, и ярость ее уже не казалась смешной. Я видел ее хрупкую фигурку - словно мягкий шелк, натянутый на стекло - в тени тех  больших чудовищ с огромными кулаками, которые собирались навредить ей. И во мне снова забурлил гнев.

- Ты собиралась драться с ними? - едва не застонал я - ее инстинкты были смертельно опасны для нее же самой.  - Ты не думала бежать?

- Я часто падаю, когда бегу, - смущенно проговорила она.

- А как насчет криков о помощи?

- Вот-вот собиралась.

Недоверчиво покачав головой, я заметил с горечью в голосе:  - Ты права, определенно, пытаясь сохранить тебе жизнь, я сражаюсь с судьбой.

Она вздохнула и посмотрела в окно. Затем снова взглянула на меня.

- Увидимся завтра? - резко спросила она.

Поскольку мы и так на пути в ад - почему бы не насладиться путешествием?

- Да, мне тоже нужно сдать задание.

Я улыбнулся ей, и это было очень приятно. Похоже, не только у нее инстинкты неправильные.

- Займу тебе место в столовой.

Ее сердце затрепетало; и на моем мертвом сердце потеплело.

Я остановил машину перед домом ее отца. Она не собиралась уходить.

- Ты обещаешь быть там завтра? - настаивала она.

- Обещаю.

Как неправильные поступки могут приносить столько счастья? Со мной явно было  что-то не так.

Она удовлетворенно кивнула сама себе  и начала снимать мою куртку.

- Можешь оставить её себе, - быстро заверил я ее. Мне хотелось  оставить  ей что-нибудь  на память обо мне. Сувенир, вроде крышки от бутылки,  что  была у меня в кармане.

- У тебя же нет куртки на завтра.

Она вернула ее мне с печальной улыбкой. - Не хочу объяснять Чарли, - сказала она.

Мог понять, почему. Я улыбнулся ей.

- Да, верно.

Она положила руку на дверную ручку и остановилась. Не хотела уходить, а я не хотел, чтобы она уходила.

Боялся оставить ее без защиты даже на несколько мгновений ...

Питер и Шарлотта, без сомнения,   ушли уже довольно далеко от Сиэтла.   Но всегда были и другие.

- Белла? - позвал я, пораженный удовольствием, которое  мне доставляла возможность просто произносить её имя.

- Что?

- Пообещаешь мне кое-что?

- Да, - легко согласилась она, но тут же прищурила глаза,  словно уже обдумывала, чем сможет возразить. 

- Не ходи  в лес одна, - предупредил я, гадая, не вызовет ли эта просьба   протест, мелькнувший в её глазах.

Она удивленно моргнула.

- Почему?

Я сердито посмотрел  в ненадежную темноту. Для меня отсутствие света не являлось проблемой, но ведь и для другого охотника тоже.

- Я не единственная угроза в этих местах, - ответил я.  - Можно, я не буду уточнять?

Она вздрогнула, но быстро опомнилась и даже улыбнулась, проговорив:

- Как скажешь.

Ее, такое  сладкое дыхание,  коснулось моего лица.

Я мог бы просидеть так всю ночь, но ей нужно было поспать. Внутри меня постоянно боролись два желания: желание быть с ней, и желание, чтобы  с ней все было хорошо.

Я вздохнул над невозможностью их примирить.

- Увидимся завтра, - сказал я, зная, что увижу ее гораздо раньше, а она не увидит меня до утра.

- Тогда до завтра, - согласилась она, открывая дверь.

Снова боль при виде того, как она уходит.

Я наклонился к ней, желая удержать.

- Белла?

Она повернулась и застыла, удивленная тем, как близко друг к другу оказались наши лица.

Я тоже был поражен такой близостью.  Жар исходил от нее волнами, лаская мое лицо.  Я почти ощущал шелковистость её кожи.

Ее сердце забилось неровно, а губы приоткрылись.

- Сладких снов, - прошептал я и отстранился, не позволяя телесным побуждениям -  то ли уже  знакомой жажде,  или же  совершенно новому странному голоду, который я внезапно почувствовал  - заставить меня сделать что-то, что могло причинить ей боль.

Мгновение она сидела неподвижно, широко раскрыв ошеломленные глаза. «Ослеплена», - догадался я.

Так же, как и я.

Она пришла в себя - хотя лицо все еще оставалось немного ошеломленным - и почти выпала из машины, споткнувшись о собственные ноги и ухватившись за раму, чтобы выпрямиться.

Я усмехнулся - надеюсь, достаточно тихо, чтобы она не услышала.

Я смотрел, как она,  спотыкаясь, дошла  до освещенного места у входной двери. Сейчас она в безопасности, но скоро я вернусь, чтобы убедиться в этом.

Я ехал по темной улице и чувствовал, что она провожает меня взглядом. Такое  непривычное ощущение. Обычно мне достаточно было посмотреть на себя сквозь мысли любого человека. Так странно и возбуждающе - ощущение внимательных глаз. Я знал, что все дело в том, что это были ее глаза.

Миллионы мыслей мелькали у меня в голове, пока я бесцельно кружил по улицам.

Долгое время я просто ехал по темной дороге, размышляя о Белле и о невероятном чувстве освобождения из-за, что она узнала правду. Мне больше не нужно бояться, что она выяснит, кто я. Она знала, и для нее это не имело значения. Несмотря на то, что для нее это точно было опасно, для меня это было удивительно раскрепощающе.

Более того, моя любовь к Белле оказалась взаимной. Конечно, она не могла любить меня так, как любил ее я  - такая непреодолимая, всепоглощающая, сокрушительная страсть, вероятно, сломала бы ее хрупкое тело. И все же, ее чувство было достаточно сильным. Достаточно сильным, чтобы подавить инстинктивный страх. Достаточно сильным, чтобы желать общения со мной. Для меня же быть рядом с ней - величайшее счастье, которое я когда-либо знал.

Некоторое время - поскольку я был совсем один и, наконец-то, не причинял никому вреда - я позволил себе немного счастья, не зацикливаясь на трагедии. Просто радовался, что я ей небезразличен; радовался, что завоевал ее любовь. Представляя себе, как завтра сяду рядом с ней, услышу ее голос, и увижу ее улыбку.

Я прокручивал в голове эту улыбку, видя, как приподнимаются  уголки её пухлых губ, на остром подбородке появляется намек на ямочку, а взгляд смягчается и теплеет. Сегодня вечером ее пальчики на моей руке были такими теплыми и мягкими. Я представил себе, каково было бы прикоснуться  к нежной коже на ее скулах - шелковистой, теплой… такой хрупкой. Шелк, натянутый на стекло... пугающе непрочное.

Я не понимал, к чему ведут мои мысли, пока не стало слишком поздно. Пока я размышлял об этой катастрофической уязвимости, в моем воображении возникли совсем другие картины.

Затерявшаяся в темноте, побледневшая от страха, но решительно стиснувшая челюсти, со взглядом,  полным сосредоточенности,  стройная фигурка готовится сражаться с огромными тушами, окружающими ее во мраке, словно ночные кошмары.

- Ммм, - простонал я, и закипающая ненависть, о которой я почти забыл, погруженный в радости любви, снова превратилась в пылающее пламя.

Я был один и верил, что Белла у себя дома в безопасности.  В тот момент я отчаянно радовался тому, что ее отцом был Чарли Свон - глава местной полиции, опытный и вооруженный. Это что-то да значило и гарантировало ей хоть какую-то защиту.

Она была в безопасности. Мне не потребовалось бы много времени, чтобы уничтожить  смертного, вздумавшего причинить  ей вред.

Но она заслуживала лучшего. Я не мог допустить, чтобы она дарила свою благосклонность убийце.

Но… как быть с остальными?

Да,  Белла была под защитой. Анжела и Джессика тоже, спят в своих кроватях.

И все же,  хищник все еще разгуливает по улицам Порт-Анджелеса. Если монстр -  человек, означало ли это, что он - проблема, которую должны решать люди?

Мы не часто вмешивались в проблемы людей, кроме Карлайла и его постоянной работы по исцелению и спасению.

Для остальных из нас – слабость к человеческой крови являлась серьезным препятствием  к тесному общению с ними. И конечно же, были еще и наши далекие стражи, фактически наша полиция вампиров – Вольтури. 

 

Мы, Каллены, жили своей жизнью, отличной от жизни остальных. Привлекать их внимание какими-либо непродуманными супергеройскими действиями было бы слишком опасно для нашей семьи.

Это определенно было проблемой смертных, а не нашего мира. Совершить убийство, которого я так жаждал, было  неправильно. Я это знал. Но и оставлять его на свободе, давая ему возможность снова на кого-нибудь напасть, тоже было бы неправильно.

Блондинка-администратор из ресторана. Официантка, которую я даже не рассмотрел. Они обе меня немного  раздражали, но это не значило, что они заслуживали подвергнуться нападению.

Я повернул машину на север, ускоряясь,  потому что сейчас у  меня появилась цель. Всякий раз, когда у меня  возникал вопрос, решение которого было для меня затруднительным  - что-то материальное, осязаемое, как сейчас – я знал, к кому обратиться за помощью. 

Элис сидела на крыльце и ждала меня. Вместо того, чтобы заехать в гараж, я припарковался перед домом.

- Карлайл у себя в кабинете, - сказала она прежде, чем я успел спросить.

- Спасибо, - поблагодарил я, взъерошив её волосы,  проходя мимо.

«Спасибо, что перезвонил», - саркастически подумала она.

- Ох, - я замешкался перед дверью, доставая телефон и открывая его. – Прости, я даже не проверил, кто звонил. Я был… занят.

- Да, я знаю. И ты меня прости. К тому времени, как я увидела, что должно произойти, ты уже был в пути.

- Чуть не опоздал, - пробормотал я.

«Прости», - повторила она, продолжая себя корить.

Легко быть благодушным, зная, что с Беллой все в порядке.

- Не переживай. Ты же не можешь успевать повсюду. Никто не ждет, что ты будешь всеведущей, Элис.

- Спасибо.

- Я чуть было не пригласил тебя на ужин сегодня вечером - ты  видела это  до того, как я передумал?

Она ухмыльнулась:

- Нет, это я тоже пропустила. Жаль, я бы приехала.

- На чем же ты была так сосредоточена, что столько пропустила?

- Джаспер думает о нашей годовщине. - Она рассмеялась. - Он пытается не принимать решения насчет моего подарка, но, кажется, у меня есть довольно хорошая идея ...

- Ты бессовестная.

- Ага.

Она поджала губы и немного обвиняюще посмотрела на меня.

Я вздохнул: - Да, позже.

Я вздрогнул: - Конечно.

- Слишком хорошо.

Элис улыбнулась мне. «Не стоит недооценивать Беллу».

Я попытался стереть образ, который не хотел видеть - Белла и Элис лучшие подруги.

Испытывая нетерпение, я тяжело вздохнул. Мне хотелось побыстрее разобраться со  следующей частью вечера;  я хотел покончить с этим. Но мой отъезд из Форкса меня немного беспокоил.

- Элис…, - начал я. Она увидела, что я собирался спросить.

- Как минимум.

- В любом случае, скоро ты будешь с ней.

Я глубоко вздохнул. Как прекрасно звучали эти слова! 

- Давай, разберись с этим поскорей, чтобы оказаться там, где тебе хочется, - подбодрила она.

Я кивнул и поспешил в комнату Карлайла.

Он ждал меня, глядя на дверь, а не в толстую книгу, лежавшую перед ним на столе. 

- Я слышал, как Элис сказала тебе, где меня искать, - сказал он и улыбнулся.

Какое облегчение  оказаться рядом с ним, увидеть сочувствие и глубокий ум в его глазах. Карлайл наверняка знает, что делать.

- Мне нужна помощь.

- Все что угодно, Эдвард, - пообещал он.

- Элис рассказала тебе, что случилось с Беллой сегодня вечером?

- Почти  случилось, - поправил он.

- Да, почти. У меня дилемма, Карлайл. Понимаешь, я хочу ... очень сильно ... убить его.

Слова потекли рекой, быстро и страстно:

- Очень сильно. Но я знаю, что так неправильно, потому что это была бы месть, а не правосудие. Всего лишь гнев, а не справедливость. И все же, нельзя оставлять серийного насильника и убийцу разгуливать по Порт-Анджелесу! Я никого там не знаю, но не могу допустить, чтобы кто-то другой, вместо Беллы, стал его жертвой. Те,  другие женщины – это неправильно…

Его неожиданная широкая улыбка резко остановила поток моих слов.

- Я жду не комплиментов, Карлайл.

- Разумеется, нет. Но я ничего не могу поделать со своими мыслями, верно?

Он снова улыбнулся:

- Я позабочусь об этом. Можешь быть спокоен. Больше никто не пострадает.

План, что я увидел в его голове, был не совсем тем, чего я хотел - он не удовлетворял моё желание жестокой мести, - но я понимал, что так было правильно.

- Я покажу тебе, где его найти, - сказал я.

- Идём.

По дороге он прихватил свою черную сумку. Я бы предпочел более действенную форму успокоения - например, раскроенный череп - но позволил Карлайлу поступить по-своему. 

Мы взяли мою машину. Элис по-прежнему сидела на ступенях. Она улыбнулась и помахала нам рукой, когда мы отъезжали. Я видел, что она просмотрела мое будущее. У нас не возникнет никаких трудностей.

Поездка по темной пустынной дороге была очень короткой. Чтобы не привлекать внимания, я выключил фары. При мысли о том, как Белла отреагировала бы на такую скорость, я улыбнулся. Желая продлить время с ней, я старался ехать  помедленнее, но она все равно  возмутилась.

Карлайл тоже думал о Белле.

Он представил Беллу с белоснежно-холодной кожей и кроваво-красными глазами и отшатнулся от этого изображения.

Да, именно, «вот только». Какая может быть польза от разрушения чего-то настолько чистого и прекрасного?

Я сердито всматривался в темноту, вся радость этого вечера была уничтожена.

«Эдвард заслуживает счастья. Судьба ему задолжала». Напряженность мыслей Карлайла удивила меня.

Хотел бы я поверить его надеждам. Но в том, что происходило с Беллой, не было высшей цели. Просто злобная гарпия, уродливая, горькая судьба, не могла ей позволить прожить ту жизнь, которой она заслуживала.

Я не стал задерживаться в Порт-Анджелесе. Отвез Карлайла в  бар, где этот извращенец по имени Лэнни топил разочарование вместе со своими друзьями, двое из которых уже были в отключке. Карлайл видел, насколько мне тяжело было находиться так близко - слышать мысли этого дьявола и видеть его воспоминания, воспоминания  о Белле вперемешку с воспоминаниями о менее удачливых девушках, которых уже никто не мог спасти.

Мое дыхание участилось, а руки сжали руль.

- Иди, Эдвард, - мягко сказал он мне:  - Я позабочусь об этом. Возвращайся к Белле.

Это было именно то, что мне нужно. Только её имя могло отвлечь меня, и только оно что-то значило.

Я оставил Карлайла в машине и побежал обратно в Форкс напрямую через спящий лес. Это заняло меньше времени, чем первая поездка в  мчащейся машине. Буквально через несколько минут я уже взбирался по стене ее дома и отодвигал оконную раму.

Я с облегчением тихо вздохнул. Все было так, как и должно было быть. Белла в безопасности, в своей постели, спит, влажные волосы разметались по подушке.

Но, в отличие от большинства ночей, она свернулась клубком, натянув одеяло на плечи. Замерзла, подумал я. Прежде, чем я успел сесть на свое обычное место, она поежилась во сне, и ее губы вздрогнули.

Недолго думая, я вышел в коридор, впервые исследуя другую часть её дома.

Чарли громко и ровно храпел. Я уловил краешек его сна. Что-то связанное с плеском воды и терпеливым ожиданием ... возможно, рыбалка?

Возле лестницы стоял многообещающего вида шкаф. Воодушевленный, я   открыл его и нашел то, что искал. Выбрав самое толстое одеяло в маленьком бельевом ящике, я отнес его к ней в комнату. Верну до того, как она проснется, и никто не узнает.

Затаив дыхание, я осторожно накрыл ее одеялом. Она никак не отреагировала на то, что ее одеяло потяжелело.  Я вернулся в кресло-качалку.

Нетерпеливо ожидая, пока она согреется, я думал о Карлайле, гадая, где он сейчас. Я знал, что его план сработает без запинок - Элис это предвидела.

При мысли об отце я вздохнул - Карлайл слишком высоко ценил меня. Хотел бы я быть таким, каким он меня считал. Тем самым человеком, который заслуживал счастья и мог надеяться на то, что  достоин этой спящей девушки. Если бы я мог быть тем Эдвардом, все было бы совсем по-другому.

Или же, если я не могу быть настолько хорошим,  по крайней мере, должен же  быть в мире хоть какой-то баланс, который уравновесит мою тьму. Какая-нибудь равная добрая сила в противовес? Я представлял себе судьбу с лицом ведьмы, и это объясняло те невероятные, ужасные несчастья, что продолжали преследовать Беллу - сначала я, потом фургон, теперь это мерзкое чудовище сегодня вечером. Но если эта судьба обладает такой силой, разве не должна существовать сила, способная ей помешать?

У человека, вроде Беллы, должен быть защитник, ангел-хранитель. Она этого заслуживала. И все же, очевидно, она оставалась беззащитной. Мне хотелось верить, что за ней наблюдает ангел или кто-то еще, защищающий ее, но когда я попытался представить этого персонажа, то понял, что его не существует.

Какой ангел-хранитель позволил бы Белле приехать именно сюда? Пересечься со мной таким образом, чтобы я не мог не заметить ее? Невероятно притягательный аромат, привлекший мое внимание, безмолвный разум, разжегший мое любопытство, неброская красота, которая обратила мой взор на нее, бескорыстная душа, вызвавшая во мне трепет. И вдобавок, полное отсутствие инстинкта самосохранения, чтобы я не смог её напугать, и,  конечно же, поток ужасающих несчастий, которые всегда находили ее не в том месте и не в то время.

Вот что было самым убедительным доказательством того, что ангелов-хранителей не существует. Никто не нуждался в нем и не заслуживал его больше, чем Белла. Тем не менее, любой ангел, который позволил нам встретиться, должен быть очень безответственным и настолько безрассудным, настолько… легкомысленным, что просто не мог быть на стороне добра. Я бы предпочел  отвратительную гарпию, чем любое настолько бесполезное небесное существо. По крайней мере, со злобной судьбой я мог бы бороться.

И я буду продолжать сражаться. Какая бы сила ни пыталась навредить Белле, я встану на ее пути. У нее не было ангела-хранителя? Я постараюсь восполнить этот недостаток.

Вампир-хранитель — вот это поворот.

Примерно через полчаса поза Беллы расслабилась. Ее дыхание стало глубже, и она начала что-то бормотать. Я удовлетворенно улыбнулся. Это мелочь, но, по крайней мере, сегодня её сон был более комфортным, потому что я был здесь.

- Эдвард, - вздохнула она и тоже улыбнулась.

На мгновение я отбросил страдания и снова позволил себе быть счастливым.

____________________________________________________________

Перевод:   Manamana