 В нашей серии «Girl Crush» взаимно восхищающиеся друг другом женщины встречаются, чтобы поговорить на тему того, каково быть женщиной в наше время.
Оглядываясь на то время, когда женщины начали говорить о феминизме и именовать себя «феминистками» с такой страстью, какой мы не наблюдали уже многие годы, вспоминается сразу несколько самых ярких моментов из четвертой волны его [феминизма] возрождения: выступление Бейонсе на VMA в 2014 году, вручение Малале Юсуфзай Нобелевской Премии Мира и, конечно же, пламенная речь Эммы Уотсон в ООН. Трогательные слова Эммы и ее работа над продвижением гендерного равенства посредством пиара кампании ООН «HeForShe» стали первым настоящим введением в концепции о равенстве полов для многих молодых женщин (и мужчин). Актриса, в свою очередь, говорит, что видела в себе феминистку еще с детских лет, но она также признательна писательнице, артистке, интеллектуалке и иконе феминизма – Белл Хукс (использует псевдоним «белл хукс»), автору «Феминизм для Всех» среди других важных текстов, за то, что вдохновила и внесла определенный вклад в формирование ее понимания и убеждения через эссе, книги и видео. А сама белл говорит, что и Эмма вдохновила ее в равной степени.
Белл Хукс: Мисс Эмма Уотсон, вы мое недавнее страстное женское увлечение.
Эмма Уотсон: Ах, белл. Что ж, а ты некоторое время являешься моим страстным женским увлечением.
Хукс: О, правда? Как получилось, что я стала твоим пылким женским увлечением?
Уотсон: Я узнала о тебе от своей подруги Лайлы. В ту же минуту, как я получила пост в ООН, первое, что сделала Лайла, прислала мне одну из твоих книг. А потом, когда занялась собственным исследованием, я нашла видео твоего выступления в «Новой школе» (англ. The New School). И я такая: «Кто эта женщина? Она такая забавная». Мне так полюбилось твое отношение. Ты говорила только то, что казалось таким искренним. Я с удовольствием тебя слушала. Я подсела. Начала смотреть одно видео, следом – второе, а потом – еще. Затем я познакомилась с Лаверной Кокс, и мы говорили о тебе. Я видела вашу с ней беседу. И Лаверна сказала: «Послушай, ты должна встретиться с ней лично. Она замечательная». Так что я прочитала твою работу, а потом мы встретились. Так все, собственно, и было.
Хукс: Это так забавно, потому что я узнала о тебе по твоей работе, а также, наблюдая за тобой как за актрисой в фильмах о Гарри Поттере. Будучи культурным критиком, который пишет о женщинах и их образах, я была очарована характером Гермионы. Интересно было наблюдать, как этот персонаж развивается, видеть яркий образ девушки, которая оказалась такой умной – истиной мыслительницей, – и порой выводило из себя, что такой интеллект находится на службе у мальчишеской силы. Тем не менее Гермиона по-прежнему является важным представлением женского персонажа для девочек.
Уотсон: Думаю, так оно и есть. Она важна, потому что она… ну, разумеется, когда я читала «Гарри Потера» – а читать его я начала лет в восемь, – то отождествляла себя с ней. Я была школьницей, чья рука постоянно взлетала вверх, выражая рвение ответить на вопросы. Я действительно стремилась учиться таким неприятным образом. На самом деле, таким ужасно неприятным образом. А затем персонаж Гермионы дал возможность быть той, кем и была я сама.
Хукс: А вдохновила ли тебя роль Гермионы стать еще умнее? Как параллельное взросление персонажа и тебя самой приняли форму и двинули к тому, что ты решила: «Я собираюсь в колледж, буду заниматься определенными делами»?
Уотсон: Это действительно было интересно, потому что, во-первых, несмотря на очевидные сходства, полагаю, что также пыталась отделить свое самоощущение от образа. Это было такое деликатное время – мне было десять или одиннадцать лет, когда вышел первый фильм, – и я пыталась понять свою личность, но на самом деле тогда у меня ее еще не было. И я пересматриваю интервью, которые давала после выхода первого фильма: в них я такая потерянная! [смеется] Я думала: «О чем говорят маленькие девочки? Что они говорят?». «Люблю ходить по магазинам, и я влюблена в Брэда Питта». А я и понятия не имела, кто такой Брэд Питт на самом деле! Я не видела ни одного фильма с участием Брэда Питта, но тогда мне казалось, что говорить так – правильно. Это огорчает, потому что я вижу эту девочку, которая так отчаянно старалась вписаться. А на деле я обожала школу. [смеется]
Хукс: Все живущие в современной культуре женщины проходят через промежуточный этап, когда примеряют своего рода приемлемые образы женственности.
Уотсон: Сначала я действительно пыталась сказать: «Я не похожа на Гермиону. Следую моде, и я гораздо круче ее» – а затем стала мириться с нашей похожестью. На самом деле, у нас много общего. Очевидно, есть и различия, но мы в очень многом схожи. И я перестала с этим бороться.
Хукс: Я часто была недовольна развитием киношной Гермионы. К моменту последнего фильма она похожа на домохозяйку из пригорода.
Уотсон: [смеется] Что ж, она поднимается по карьерной лестнице. И она действительно занимается чем-то хорошим и интересным.
Хукс: Интересно то, что в заключительной сцене на вокзале у Гермионы такой пассивный образ.
Уотсон: Я не думала об этом.
Уотсон: А я думала: «Почему она выглядит непривлекательной? – и задавалась вопросом, чья это была идея. Неужели кто-то именно так увидел прогресс умной девушки? Она ушла от интригующего образа к скучной старой деве? Фильмы по-прежнему сражаются с тем, как правильно создавать образы умных, ярких, сильных и эрудированных женщин в возрасте.
Уотсон: Честно говоря, чисто с практической точки зрения, а не с точки зрения достоверности, нам было очень сложно разобраться в том, как правильно взрослеть, взяв нас двадцатилетних и заставить выглядеть, будто нам уже тридцать-сорок… у нас было много связанных с этим трудностей. Мы действительно приложили немало сил.
Хукс: Что ж, думаю, это целый вопрос о том, как мы становимся властными женщинами и в то же время показываем, что мы привлекательные, классные, желанные. Я имею в виду скетч Эми Шумер «Последний тр***ный день» – ты видела его?
Уотсон: [смеется] Конечно.
Хукс: И я задумалась о том, как это видео раздражает, потому что в конце они ведут себя так, будто все в порядке и это просто еще один переходный момент. Когда я подумала: «Бог ты мой, если бы они только минуту посвятили тому, как это интересно, что мы можем двигаться дальше, становясь самими собой». Взросление дает женщинам возможность двигаться от объекта к субъекту, а созданные для знаменитостей образы становятся более приближенными к тому, каким мы являемся в этой стадии нашей жизни. Это заняло бы всего шестьдесят секунд или, по крайней мере, две минуты, просто чтобы отпраздновать возможность быть настоящими, но вместо того, что для меня имело бы вкус действительно интересной критики, они в конечном итоге закончили так, словно «теперь все нормально». Вместо того, чтобы сказать: «Давай объявим, что лучшее еще впереди, дорогая. Не потому, что мы можем попивать растаявшее мороженое, а потому, что настала чудесная пора нашей жизни». Когда ты становишься зрелой женщиной – в возрасте от шестидесяти и старше, – наступает это интересное, захватывающее время. Многие из этих проблем с личностью, о которых мы говорим будучи моложе, с точностью повторяются потом. Эта перемена происходит через процесс старания – ты понимаешь, что не хочешь оставаться тем же персонажем, каким была. Для меня это во многом персонаж, который говорит о расе и/или феминизме. И все же есть намного больше того, что интересует и волнует меня. Я размышляю о том, как дать этому выход. Меня тоже интересует мода. В частности, интересует та мода, которая является удобной и красивой. Я в целом одержима красотой. И всегда хотела окружить себя такой красотой, которая воодушевит меня, которая идет вразрез с некоторыми из стереотипов о женщинах-феминистках.
Уотсон: Да, да. В «Феминизме для Всех» я нашла упоминание о том, о чем ты говоришь: «Критический разбор сексистских образов, не предлагающий альтернативы, является неполным вмешательством. Критический анализ сам по себе не ведет к переменам».
Хукс: Я думала о том, что ты говорила чуть ранее – что я забавная. Многие люди думают, что я такая и есть, но большинство с ними не согласны. [смеется] Я говорила тебе об этом, когда мы встретились в первый раз. Это довольно распространенный стереотип о феминистках – что мы не смешные, что у нас вокруг все так серьезно и политкорректно. Юмор имеет важное значение при работе с трудными темами: раса, пол, класс, ориентация. Если ты не можешь посмеяться над собой с другими людьми, то и не сможешь показать значимые общественные перемены.
Уотсон: Согласна. Чем больше знаешь, тем труднее порой говорить. Ты хочешь вложить в слова так много, хочешь быть в курсе многих событий. Вот почему я впечатлена. Ты знаешь свою тему настолько хорошо, что в состоянии быть с ней свободной и можешь шутить, чувствуешь себя в ней очень уверено. Думаю, потому-то так здорово слушать то, что ты говоришь. У тебя способность к этому.
Хукс: Разумеется, импровизируя, я ошибаюсь. Как и когда говорила о торговле девочками, и о своего рода поклонении девочек кому-то вроде Бейонсе – на самом деле я говорила не о самой Бейонсе как о человеке, но о ее образе, который почти что террористический. И это прилетело мне обратно, потому что люди выдернули этот комментарий из контекста. А как ты справляешься с тем, когда люди выдирают твои слова из контекста, Эмма? Нам обеим, несмотря на разный уровень известности, славы, приходится постоянно следить за каждым произносимым словом и за тем, как каждое из них воспримут.
Уотсон: Да, я чувствую, что должна быть очень бдительной. Иногда это заставляет меня грустить. Я чувствую страх от того, что размышляю, как выглядела со всех сторон, как сказанное мной могут интерпретировать, каким образом это могут вырвать из контекста? Но мне еще многому нужно научиться, и я должна быть осторожной. Но я с тобой согласна. Считаю, что общаться через СМИ или посредника – это действительно трудно.
Хукс: Это определенно сложно. Я, в отличие от тебя, не так глубоко погрязла в социальной сети. В некотором роде разговоры в «Новой школе» вовлекли меня на путь соцобщения. И с одной стороны, это было захватывающе, но с другой, больше подвергаешься искажению сказанных тобой слов. И остается только смириться с этим. Людям, в некотором смысле, особенно женщинам, приходится расстаться с любого рода привязанностью к перфекционизму. Или к тому, чтобы нравиться всем все время или постоянно быть всеми понятой. Это как мой комментарий о Бейонсе обсуждали повсюду, а потом Джанет Мок разместил то видео, где я танцую под «Drunk in Love», и меня стали критиковать за лицемерие. Для меня это все не было противоречивым, потому что я не говорила о ее музыке. Мы живем в мире, где большинство людей не думает сложными образами, и это очень легко создает на пустом месте недопонимание и недоразумение. Говоря о недоразумениях, давай поговорим о слове «феминизм». Когда оно вошло в жизнь Эммы Уотсон?
Уотсон: Оно было в моей жизни всегда. Я считаю, что все время, что сотрудничаю с людьми, для которых феминизм не был частью мира или сознания, но в жизни которых он вошел благодаря моей речи в ООН или благодаря тому, что на моей руке была ленточка с надписью «HeForShe», или чему-то еще, все равно есть огромное количество заблуждений вокруг этой идеи. Моя речь в ООН была хорошо встречена, а критикующие ее люди сказали, что она довольно простая. Что в ней не было упомянуто что-то действительно важное. Не знаю, осознают ли люди, как много непонимания и как мало понимания вращается вокруг трактовки этого слова – и вокруг самих этих идей, – и какое огромное количество людей имеют о нем неверное представление.
Хукс: Когда ты впервые использовала термин «феминизм»?
Уотсон: Когда мне было девять, по-моему; во время моей самой первой в истории конференции «Гарри Поттера» я сказала, что «я немного феминистка!». Ха! Кажется, что боялась вывалить сразу то, что я феминистка на все 100%. Боялась того, что не понимала истинного значения этого. Очевидно, я знала значение слова, но была смущена всей этой болтовней вокруг самой идеи феминизма.
Хукс: Эмма, ты идеальный посол доброй воли. Ты известна всему миру. Когда ты обращаешься к глобальной аудитории, то должна начинать с основ мира. Это означает, что время от времени нужно начинать с понятий, которые являются главными. Вот как я восприняла твою речь в ООН. Это призыв к женщинам и мужчинам во всем мире. Это как когда ты приезжаешь в другую страну и пытаешься общаться там, то часто используешь более простые способы сказать что-то, преодолеть этот языковой и культурный разрыв. Так расскажи мне больше о твоей кампании «HeForShe», что надеешься сделать на своем посту в качестве посла доброй воли в 2016 году?
Уотсон: В «Феминизме для Всех» ты пишешь о том, как феминизм чуть не захватили ученые и люди, проводящие гендерные исследования, и что его обсуждает только узкая группа людей. Феминизм может и должен обсуждаться в академической сфере, такое мышление очень важно, но ты говоришь о том, что это должно быть массовым движением, чтобы показать большую разницу. Я не хочу учить ученого. Я хочу попытаться поговорить с людьми, которые еще не сталкивались с феминизмом, хочу рассказать им о нем. Это очень интересная работа, и это действительно интересная линия движения. Хочу привлечь к этой теме людей, у которых нет ничего с ней общего.
Хукс: Именно так я чувствовала себя, когда писала «Феминизм для Всех». Хотела написать эту легкую для чтения книгу, простую книгу. Я знала, что есть люди, которые скажут: «Она не так уж теоретична и интеллектуальна». Но это и не было моей целью. Цель состояла в том, чтобы сломать стереотипы. Студенты говорят, что: «Когда я возвращаюсь домой и пытаюсь рассказать родителям о том, что изучаю на курсе «Женских исследований», то они не понимают меня». И я подумала, что напишу эту небольшую книгу, чтобы они смогли дать ее людям в качестве введения в феминистские размышления.
Уотсон: Я только что создала книжный клуб.
Хукс: Да, «Наша общая полка» (речь идет об основанном Эммой онлайн-клубе для читающих женщин, который был назван «Наша общая полка» (англ. Our Shared Shelf))…
Уотсон: Я очень много читаю, благодаря чему черпаю большое количество новых идей. Это ощущается почти как химия, и иногда ход моих мыслей меняется слишком быстро. Такое чувство, что временами я изо всех сил пытаюсь догнать саму себя. Это действительно крутой период жизни для меня. Работа, которую я выполняю для ООН, очень четко определена, но мои личные взгляды и личное мнение по-прежнему формируется. Так что это будет интересное время.
Хукс: В рамках твоих усилий в общественной деятельности и личностного роста ты планируешь на год отойти от съемок. Это серьезное решение.
Уотсон: Я на год оставляю актерство, чтобы сосредоточиться на двух составляющих. Одно из них – собственное личностное развитие. Я знаю, что ты читаешь по книге в день. Моя задача состоит в том, чтобы читать по книге в неделю, а также – книгу в месяц для моего книжного клуба. Я очень много читаю и провожу собственные исследования. Я даже думала о том, чтобы посвятить год гендерным исследованиям, но затем осознала, что многому научилась в повседневности, просто общаясь с людьми и что-то читая. Так что, многому научилась сама. На самом деле, я хотела бы продолжить двигаться в заданном направлении. Я много читаю в этом году, и хочу так же много слушать.
Хукс: Ты словно на домашнем самообразовании. И хорошо то, что ты не исключаешь варианта, что продолжишь учебу в ВУЗе. У тебя есть для этого время. И теперь ты можешь обращаться к таким людям, как Глория Стейнем и белл хукс.
Уотсон: Это было удивительно. Я делала это часто. Я хочу послушать столько разных женщин в мире, сколько вообще возможно. Этим я самостоятельно занималась в ООН, через кампанию «HeForShe», и в своей обычной работе. В январе этого года наши сторонники «HeForShe IMPACT», десять руководителей, впервые расскажут СМИ о том, как их компании выглядят внутри страны. Сколько руководителей является мужчинами, сколько – женщинами, о разрыве в оплате труда. Мы сделаем все эти заявления абсолютно открытыми, что является огромным достижением. Такого раньше никогда не было. Такие крупные компании как «Vodafone», «Unilever» и «Tupperware» выступят перед СМИ, признают проблемы в рамках своих компаний и расскажут о том, как планируют их решить, будучи сторонниками «HeForShe IMPACT». Я очень заинтересована и взволнована, хочется поскорее увидеть это в действии. Я также в следующие два-три месяца отправлюсь путешествовать. Мы организуем неделю искусства «HeForShe», университетский тур и запуск веб-сайта «HeForShe». Это много. Очень много работы.
Хукс: Что ж, это, конечно, звучит очень масштабно. Так что, слушая это, мне любопытно, ты собираешься взять перерыв, чтобы отдохнуть, повеселиться?
Уотсон: Да. [смеется]
Хукс: Иногда бывает трудно набрать людей для общественной деятельности, направленной на справедливость и стремящейся покончить с господством, потому что они думают, что у них не останется времени на развлечения. Каждому хочется иметь сбалансированную жизнь. Равновесие имеет решающее значение, поскольку помогает нам не переусердствовать или не дойти до ощущения опустошенности в стремлении попытаться оправдать ожидания других. Есть люди, которые очень цинично настроены в отношении активности знаменитостей. Как следствие, это можешь заставить знаменитость чувствовать, будто ей нужно делать больше, чтобы доказать, что она делает это все искренне.
Уотсон: Когда я говорила с мамой о намерении начать изучать гендерные исследования, она сказала следующее: «Кажется, будто ты пытаешься доказать всем, что умная, что пытаешься что-то сказать этим поступком. Сейчас ты так многому учишься самостоятельно, и ты этим наслаждаешься. Ты можешь доказать, что озабочена этой проблемой, просто выслушав и поговорив с теми людьми, с которыми получится встретиться, и продолжив при этом заниматься тем, что делаешь». Я чувствую, словно должна что-то сверхкомпенсировать в разы больше, чем есть.
Хукс: Один из аспектов сказанного тобой заключается в том, чтобы просто быть открытой и желать учиться. Мы часто знаем, что в мире активности знаменитостей они сразу берутся за дело, но редко говорят нам: «Я учусь, я изучаю, я не тороплюсь, я общаюсь с людьми». Очень здорово, что ты это делаешь. Ты действительно искренне борешься за то, что необходимо для создания мира патриархального господства. К слову о вопросе женской силы: если бы ты могла дать женщинам что-то одно в мире, чтобы они поняли свою свободу и силу, что бы это было?
Уотсон: Я все еще работаю над этим, и мой ответ в будущем может измениться, но точно могу сказать, что на самом деле освобождающим и придающим мне силы во время работы над феминизмом было то, что я смогла вздохнуть полной грудью, когда избавилась от излишней самокритики. Так много энергии и времени было потрачено на это – хотя все было очень незаметно, – теперь мне двадцать пять, и я определенного проделала долгий путь от того, какой была в двадцать лет. Начав взаимодействие с феминизмом, у меня в голове словно засел некий пузырь, где действительно заключены все эти негативные мысли о самой себе и где я могу бороться с ними очень рациональным и быстрым способом. Я теперь вижу это по-другому. Думаю, если бы могла дать женщинам что-то с помощью феминизма – или, как ты сказала, силы, – это была бы способность отдаляться, чтобы проходить через все проблемы. Я вижу множество женщин, которые борются с проблемами самооценки. Они знают и слышат это, постоянно читают об этом в журналах и книгах, что любить себя – очень важно, но на самом деле это очень трудно делать…
Хукс: По-моему, есть две составляющих, важных для женщин всего мира – себялюбие и грамотность. Я выросла в фундаменталистском христианском доме с очень узким представлением о поле… изначально чтение открыло мне глаза.
Уотсон: Эти две составляющие и я считаю самими лучшими. Мое понимание, которое позволило почувствовать себя гораздо большим, чем я есть, принять себя и полюбить как женщину, пришло как раз через чтение.
Хукс: Часто люди на западе забывают, что массы – миллионы миллионов женщин и девушек в мире – не имеют доступа к образованию, их не учат читать и писать.
Уотсон: Это верно.
Хукс: И для меня чтение и обучение являются одними из самых любимых увлечений в жизни. Это как дышать. Вот чем я бы хотела поделиться. С момента, как мы встретились, я чувствовала – с точки зрения девушек, увлеченных похожим делом, которые на одной волне, – что мы думаем и мечтаем о схожем, и это интересно. Во многих отношениях мы живем в очень разделенном на расы обществе. Существует так много типов людей, и в расовом отношении мы не пересекаем границы. Выступления в «Новой школе» были захватывающими, потому что в основном я могла выбирать для беседы таких людей как Лаверна Кокс. И в результате этого Лаверна прибыла в мой очень маленький городок в Кентукки, чтобы открыть Институт бел хукс, и это замечательно. Я чувствую себя частью создания мира, который так разнообразен и толкает нас против тех границ, которые закрывают нас друг от друга. Я рада, что не закрыта от тебя, и что в скором времени мы получим еще больше удовольствия от разговоров.
Уотсон: Да, абсолютно. Я хотела бы спросить у тебя – просто возвращаясь к тому, что ты собираешься сделать для развлечения – кое-что, чем собираюсь заняться и над чем уже некоторое время работаю: третьим уровнем в йоге для преподавания медитации. Я заметила, что в «Все о любви» ты цитируешь Джека Корнфилда, чьи работы я читала, когда действительно занялась медитацией, и мне стало интересно, была ли она в книге, которую ты прочитала?
Хукс: Именно, и мы с тобой об этом поговорим. Иногда я задумываюсь, а есть ли какая-то мысль, к которой я пришла сама, а не которую прочитала изначально в книге? Это заставляет меня смеяться.
Перевод выполнен Madlen специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
Эмма Уотсон на год прекращает съемки
|
... что можете заказать обложку к своей истории в 
что в 
0
