День первый

Грейнджер еще долго блуждала по улицам Лондона, судя по шуму бегущих мимо автомобилей, возгласов маггловских зазывал и еще каким-то звукам, совершенно не характерным для мира магии. Драко уныло сидел в сумке, свернувшись калачиком, и прикидывал варианты, которых было не так много.

Вдруг он почувствовал рывок и знакомое кружение в низу живота: они аппартировали. Высунув голову из сумки, Драко постарался получше разглядеть то место, где ему предстояло провести какое-то время. Перед ним стоял небольшой аккуратный домик, окруженный ровно подстриженным газоном, края которого были окаймлены тонкими линиями анютиных глазок. Гермиона поднялась на крыльцо и позвонила. К ужасу Драко на пороге появился… рыжий Рон Уизли, казавшийся теперь просто огромным.

— Ты сегодня рано, дорогая, — Драко показалось, что Уизли не очень-то обрадовался возвращению Гермионы.

«Миссис Уизли», — произнес про себя Драко и отметил, что Гермионе совершенно не подходит эта фамилия.

Рон тем временем скептически осмотрел Драко, которого Гермиона вытащила из сумки и гордо показывала своему благоверному с рассказом о том, по какой счастливой случайности прекрасный белый фуро оказался у нее.

— Как хочешь, — нехотя согласился Уизли, проходя в дом. – Пусть живет.

И Гермиона выпустила Драко из рук. Стараясь вести себя подобающим образом, Драко решил осмотреться. Покружив немного по гостиной, он проскользнул на кухню. И вот тут его ждало очередное разочарование: прямо на него надвигался, хищно шипя, огромный рыжий кот Гермионы. Драко попятился назад, но в тот же момент оказался припертым к стенке. Нервно сглотнув, Драко попытался вывернуться, но рыжий охотник, словно играя, опять догнал его и уже распахнул пасть, обдавая Драко своим смрадным дыханием, когда в дверном проеме появилась Гермиона:

— Глотик! Глотик! Живоглот! – она буквально оттащила кота от Драко, и тот безвольно сполз на пол. – Разве так можно вести себя с новыми друзьями? Это Лордик, он теперь будет жить с нами.

С этими словами Гермиона подхватила Драко на руки и вынесла в гостиную. Живоглот недовольно последовал за ней, и Драко почувствовал, что рыжее чудовище ждет подходящего момента, чтобы разорвать его на куски. Он нервно сглотнул.

— Не бойся, малыш, — сюсюкала с ним Гермиона, роясь в пакете, на котором красными буквами было написано: «Зоомагазин братьев Диммер». Наконец, она извлекла оттуда маленький черный ошейник и, не обращая внимания на немые протесты Драко, защелкнула замок на его крошечной шее. Судя по тому, что ошейник сам собой скорректировался по размеру, Драко догадался, что вещица зачарованная.

Он был готов биться об пол в истерике: ошейник! Ему, лорду Малфою!!! Драко не помнил, сколько времени провел, крутясь у Гермионы под ногами в попытках снять ненавистную ему деталь гардероба, но все было тщетно. От злости и отчаяния Драко изловчился и укусил Гермиону за лодыжку.

— Ой! – Гермиона поймала его и укоризненно покачала головой, залечивая палочкой укушенное место.

«А ты как хотела, грымза!» — подумал Малфой, ухмыляясь злорадно.

И тут же получил отличный пинок. Он пролетел через всю комнату и грохнулся прям под носом у Живоглота, а Рон тем временем довольно потер руки, приговаривая:

— Еще раз увижу такое, шею сверну!

Миляга он, этот Рон! Драко не успел очухаться от боли, как прямо над его носом клацнули зубы Живоглота, и он что было силы помчался к Гермионе. Оставляя на ее ногах царапины, вскарабкался наверх и устроился у нее на плече, дрожа всем телом.

— Живоглот! – закричала Гермиона, потирая ободранные ноги. – Прекрати немедленно!

И в кота полетел тапок Рона. Драко довольно ухмыльнулся, глядя, как чудовище, издав пришибленный крик, ретировалось под диван.

— Тебе не кажется, что Живоглот как-то странно реагирует на Лордика? – спросила Гермиона своего непутевого муженька, и Драко насторожился. – В последний раз он так бросался разве что на Коросту… то есть Питера Петтигрю.

Драко сжался в комочек, почуяв неладное: Петтигрю был отличным анимагом и, похоже, Живоглот чувствовал это.

— Да брось ты! – отмахнулся Рон, и Драко вздохнул с облегчением. – Твой котяра – ходячая машина для убийства. Он на всех кидается.

Гермиона покачала головой, но, похоже, слова мужа ее успокоили.

Весь вечер Драко просидел на высоком стуле возле Гермионы, вдыхая приятные ароматы, растекавшиеся по кухни от ее стряпни. Неожиданно для себя Драко вынужден был признать, что ему нравится наблюдать, как порхает Гермиона от стола к плите, помахивая палочкой, которая заставляла все шипеть, шкварчеть и вкусно пахнуть. Самое главное – тут было спокойно. И Драко расслабился, провалившись в сон.

Проснулся он оттого, что Рон бесцеремонно спихнул его на пол, занимая самое удобное место поближе к вечернему угощению.

— Лордик, иди сюда! – позвала Гермиона, и Драко впервые за весь день осознал, как он ужасно голоден.

Гермиона указала ему на маленькую мисочку, стоящую у окна, и Драко, забыв о гордости, подбежал к ней так быстро, как только смог. Но и тут его постигло разочарование: в миске вместо всех вкусностей, которые обещал ему запах стряпни Гермионы, лежали две сырые сосиски, яйцо, сваренное вкрутую, и измельченная яичная скорлупа. Драко содрогнулся, выгнув спину. Неужели Грейнджер и вправду думает, что он станет это есть?! Да лучше голодный обморок! И Драко демонстративно отошел от миски и устроился у плиты: не поесть, так хоть понюхать.

— А Лордик-то твой с норовом, — хмыкнул противно Уизли, и Драко пожалел, что не может ему врезать.

— Подожди, может, он просто еще не проголодался, — пожала плечами Гермиона.

Ха! Она хочет сказать, что ничего другого он сегодня не получит?! Да быть не может! В камере предварительного заключения еда и то была лучше! Драко негодовал, но укусить Гермиону еще раз не решился. По крайней мере, в присутствии Уизли.

После ужина Гермиона поставила рядом с мисочкой маленькую корзиночку, явно предназначавшуюся для него, Драко, однако ни шелковых простыней, ни цветов Слизерина Драко там не увидел: вместо этого в корзиночке лежала голубая подушка с изображением кошачьих лапок. Драко уныло залез на нее и приготовился спать, но голодный желудок никак не давал ему сосредоточиться на подсчете баранов. Он всякий раз сбивался, начинал снова, а сон не шел. Драко еще раз подошел к своей мисочке и заглянул внутрь, но содержимое по-прежнему вызвало у него лишь отвращение.

Драко показалось, что он пролежал, голодный, целую вечность, когда вдруг в кухне послышался шорох. Он насторожился. Однако это оказался всего лишь Рон, крадущийся на цыпочках к холодильнику в одних трусах. Он открыл дверцу и при свете слабого света, льющегося изнутри, стал монотонно жевать кусок колбасы. Драко так позабавило это зрелище, что он захихикал. Со стороны это, наверное, было похоже на урчание, потому что Рон вздрогнул, перестал жевать и бросил на Драко неприязненный взгляд.

— У, животное, — процедил он и показал Драко кулак, отчего тот зашелся еще сильнее.

Рон бросил в его сторону еще один хмурый взгляд и поковылял восвояси, потонув в темноте. Драко еще какое-то время лежал, слушая шаги рыжего Уизли. Когда они стихли, Драко нерешительно выполз на середину комнаты и… принял человеческий облик. Подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и бросился к холодильнику. Прежде, чем открыть его, он прислушался, но Живоглота, похоже, поблизости не было. Подгоняемый чувством голода, он рванул на себя дверцу и нырнул в прохладное нутро холодильника. Там на полках было полно еды: колбаса, мясо, остатки ужина, сыр, молоко… Драко набросился на еду, забыв о правилах приличия. Он набивал рот всем подряд: остывшими куриными крылышками, овощным салатом, сыром и запивал все это свежим, холодным молоком. Какое блаженство! Утолив голод, Драко как можно скорее закрыл холодильник и снова превратился в хорька. Улегся поудобнее в своей корзиночке и, довольный, приготовился ко сну, как вдруг почувствовал резкую боль в животе. Потом снова и снова. Его кишечник словно выворачивало наизнанку. Он вскочил и начал метаться в поисках туалета. Как молния, взлетел он по лестнице и увидел заветную, чуть приоткрытую дверь. Остатки рассудка подсказали ему удостовериться, что поблизости никого нет, после чего, снова став собой, Драко изо всех сил дернул дверь. Не включая свет, он бросился вглубь ванной комнаты. Через какое-то время ему стало намного легче. Он подошел к раковине, побрызгал водой на бледное лицо и друг замер: отражаясь в зеркале, в темноте горели два зеленых глаза. Живоглот! Драко медленно повернулся, и его догадка подтвердилась: кот как раз решил воспользоваться лотком и теперь смотрел на него с плохо скрываемой ненавистью.

— Ну, ладно, ладно, брысь, — шепотом сказал ему Драко, но кот не двинулся с места и начал громко кричать, не сводя глаз с лже-хорька.

Драко вздрогнул и начал отступать к двери, но умный кот одним прыжком оказался там раньше и отрезал ему все пути к отступлению. За дверью послышались тяжелые шаги Рона. В отчаянии Драко быстро превратился в хорька, как молния, прошмыгнул между ног надрывающегося Живоглота и кубарем скатился по лестнице обратно в кухню.

— Я тебе покажу, как будить нас среди ночи! – услышал он грубый возглас Рона, за которым последовало пришибленное шипение мерзкого кота.

Без сил Драко повалился в свою корзиночку и отключился.