Глава четвертая.

Пить не стал. Нужна ясная голова. Впервые в жизни теряю контроль над ситуацией. Остаётся только ждать.

А вечером пришёл Поттер. Протянул тетрадь: «Вот, Петунья вчера отдала мне мамин дневник. Дамблдор оставил его вместе с письмом, когда меня Дурслям подбросил. Я прочитал дневник и понял, что не имею права его от вас скрывать. Я вернусь за ним утром».
Ушёл.
Не ожидал. Всё замерло внутри. Смотрю ошарашено на магловскую тетрадку в клеточку. На обложке знакомый летящий подчерк:

«Дневник Лили. Начат — Эванс, продолжен — Поттер.

Не люблю дат. И не буду их ставить. Пусть мои мысли останутся вне времени.
Мне шестнадцать лет. Я маглорождённая ведьма. Способности – выше средних. Но я могу в лепёшку расшибиться, но всё равно карьеру будут делать другие, не я. Какую бы область деятельности я не выбрала, выше чиновника низшего звена мне не подняться. Я не просто магла, я ещё и женщина. А в мире волшебников правят мужчины. Конечно, меня с удовольствием оставят преподавателем в школе, причём выбор здесь очень большой, так как, повторяю, способности выше среднего. И что меня ждёт? Низкая зарплата, ни семьи, ни детей…

Нет, это не совсем так. Сева с распростёртыми объятиями возьмут на должность преподавателя зельеварения. И он любит меня, это и ежу понятно… И, если честно, я его тоже люблю: мальчика, открывшего мне волшебный мир… Но… Какая жизнь нас ждёт? Всю жизнь считать последние копейки? Как растить детей?
Нет. Это не выход. Уйти в магловский мир? Не имея необходимого для жизни там образования? Да и родители мало чем могут мне помочь. Они - бухгалтеры. Средний класс. Никаких сверхдоходов.

И есть Джеймс Поттер. Без памяти в меня влюблённый… Аристократ. Очень богатый. Древний магический род. И никаких предрассудков насчёт «чистой крови». Он сказал, что говорил со своим отцом обо мне и даже показал меня на вокзале. Гидеон Поттер выбор сына одобрил. Сказал, что их роду давно пора обновить кровь. И сильная маглорождённая ведьма – это то, что им надо! Да, я не люблю его. Но кто сказал, что для счастливого брака необходима любовь? Он весёлый, добрый, у него прекрасные друзья. Надо решиться. Джеймс предлагает помолвку на Рождество.

Как сказать Севу? Думай, Лили, думай!
Да, это подлость. Но другого выхода я не видела. Я задумала и осуществила многоходовку.
Показываю учебник Сева Джеймсу. Естественно рецепты зелий его не интересуют. А вот придуманные им заклинания… И, что и требовалось доказать, при первом же удобном случае Джеймс использовал против Сева Левикорпус… Вовремя вмешиваюсь, заступаясь: он висит вниз головой, нижнее бельё у всех на виду… Да, я всё рассчитала правильно. Он унижен перед любимой девушкой, беспомощен… Да и мысль о том, каким образом изобретённое им заклятие стало известно Поттеру, покоя не даёт…Он сорвался… Брошенное им непростительное оскорбление даёт мне право обидеться и бросить его…

Не могу забыть ту ночь, когда он просил у меня прощения… Сердце чуть не разорвалось от боли… Хотелось закричать: «Это я должна просить у тебя прощения, это я тебя предала!» Но я выдержала свою роль до конца. От этого зависит вся моя жизнь… Только как мне с этим жить? Я не подозревала, что угрызения совести могут быть так мучительны. И я по-прежнему люблю Сева… Как мне жить без него?

****

Давно не писала ничего в дневнике. Как же я жила эти годы?
Помолвка состоялась в то Рождество. А сразу после окончания школы мы отпраздновали свадьбу. Родился Гарри, мой сын.

Тогда, после нашего разрыва, Северус вступил в ряды Пожирателей смерти. И только недавно я узнала, что он сделал это по просьбе Дамблдора. Волан-де-Морт искал подходы к талантливому зельевару. Сев сказал об этом директору и тот загорелся идеей заслать к Лорду своего человека. По долгу службы Северус рассказал Волан-де-Морту о пророчестве Трелони. Как же он испугался, когда Лорд решил, что речь идёт о моём сыне! Он умолял Лорда пощадить меня, он умолял Дамблдора спрятать нашу семью… Он пришёл ко мне, умолял забрать Гарри и бежать с ним… Говорил о таинственном замке Принцев, где поставлена уникальная защита. Но спрятать там он может только свою жену и сына. Он умолял меня стать его женой и позволить ввести Гарри в его род. Тогда нас никто и никогда не найдёт. Я не могла согласиться на это. Я хотела согласиться. К тому времени я уже знала, что Джеймс не любит меня. Что изменяет мне. Что почти одновременно со мной другая женщина родила ему сына… Магла. Она даже не знает, что он - волшебник.

Но я не могла ответить Севу согласием. Из-за своего предательства. Если мы будем вместе, мне придётся ему всё рассказать. И он не простит меня. Пусть у него останется в памяти безупречная Лили - девочка, которая не умеет лгать…

Нас скрыли под Фиделиусом. Джеймс страдает от того, что не может навещать свою магловскую семью, не видит сына… Я знаю имя этой женщины. Фанни Томас. Сына они назвали Дином. Дин Томас. Джеймс переживает, что мальчик не носит его имя. Он признал бы его, но боится привлечь к нему внимание Лорда. Он дал мне их адрес и просил позаботиться о них, если погибнет. Я обещала.

Если мы победим в этой войне, то разведёмся. Но я никогда не буду с Северусом. Даже если бы он смог меня простить, я сама себя не прощу. Глупая шестнадцатилетняя девочка. Что она о себе возомнила? Что она знала о жизни? И не понимала, что самое главное – быть рядом с любимым человеком. Это и есть счастье. Счастье, которое я упустила…

Возможно, я отвечу на любовь Сириуса. Он давно любит меня. Он - крёстный отец Гарри и любит его как родного сына. Пусть хоть он будет счастлив…»



Я не спал в эту ночь. А утром, отдавая тетрадь Гарри, сказал:
- Не суди свою мать слишком строго. Она в чём-то была права. Мы застряли в Средневековье. У неё действительно не было никаких шансов сделать карьеру. И в наше время существует дискриминация женщин. Даже чистокровной волшебнице трудно пробиться, а уж маглорождённой! Посмотри, что пытались сделать с Гермионой, как только представилась возможность! Она им как кость в горле!
А Лили… Она имела право на счастье. Если бы не война… Ты уже сказал Дину?
- Да, вчера. Я прямо от вас пошёл к нему. Там было ещё письмо отца. Я отдал его адресату.
- Гарри, я ведь всё знал. Я умею сопоставлять факты. Мой учебник Джеймсу могла дать только Лили. И всё равно я не имел права называть её грязнокровкой! Это моя карма. Иногда я теряю голову и могу очень больно ударить словом. Так получилось и с Гермионой. Только, в отличие от Лили, она передо мной ни в чём не виновата. Передай ей, что я прошу простить меня. Пусть вернётся.
- Что вы можете ей предложить, профессор?
- Об этом я буду говорить только с ней.
- Напишите!
- Нет! Только при личной встрече.
- Тогда она не ответит. Она слишком уязвима сейчас. Она боится.
- Пусть доверится мне. Я ничего ужасного ей не предложу.
- Вчера, собираясь встретиться с вами, не желая слушать наши предостережения, она произнесла именно эти слова. И чем всё обернулось?
- Я сожалею, что всё так вышло. Больше это не повторится.
- Боюсь, сэр, Вы опять совершаете непростительную ошибку. Слишком многое стоит на карте, чтобы Гермиона вновь доверилась вам без гарантий. Всё гораздо серьёзнее, чем вы думаете. Слава Богу, пресса не всё раскопала! Поверьте, у Гермионы есть серьёзные причины заранее знать, что её ожидает, если она доверится вам. Вы и так во многом навредили ей: по вашей вине она лишилась Диплома и лицензии Зельевара. Теперь для того, чтобы восстановить их, ей придётся ждать возвращения магических способностей.
- Она всё равно не может сейчас использовать свои навыки в зельеварении.
- Не все зелья требуют при изготовлении применения магии. Я уже не говорю о том, что пострадала её репутация.
- Она ведь оправдана, не так ли?
- Профессор, осадок всё равно остался. Что с того, что ей сейчас сочувствуют. Рита так подтасовала факты, что не придерёшься! По сути – ложь, но ни слова неправды! Всё дело в интерпретации! Так что, решайтесь профессор! Напишите, что вы готовы гарантировать ей, если она вернётся к вам. Иначе, через несколько дней мы увезём её туда, где ждёт семья, готовая принять её в свой род. А потом мы закроем её от всего мира на двеннадцать лет такими заклятиями, через которые никто не продерётся. Она будет жить свободно, но до неё не долетит ни одна сова, никакие поисковые средства не помогут её найти. Так что у вас есть пять дней, чтобы отбросить своё упрямство и обозначить свои намерения. Если конечно вы хотите её вернуть, а не действуете под влиянием вины и чувства долга. Тогда ничего хорошего Гермиону не ждёт. Именно этого она и боится.
- Мне есть что сказать Гермионе и есть что предложить. Я гарантирую ей защиту. Об остальном я скажу только ей, когда она вернётся.
- Профессор, неужели вы не понимаете, что стоит ей вернуться к вам, а вы её примете, сработает магия защиты, и она будет привязана к вам сильнейшими чарами. Вы на данный момент – единственный близкий ей человек. Она будет в полной вашей власти. Неужели так трудно успокоить её и дать какие-то гарантии, что ваш с ней союз, каким бы он ни был, будет равноправным?
- Ничего страшного её не ждёт.
– Надеюсь, сэр, вы знаете, что делаете!

Глава пятая

Она не вернулась. И даже ничего не написала. Не поверила. Я не могу её за это винить. У неё были все основания не доверять мне. Но так хотелось, чтобы она простила и вернулась… Я так ждал её, хотел встать на колени и просить прощения до тех пор, пока она не простит… А потом протянуть ей кольцо своей матери, попросить её стать моей женой и, если она согласится, осторожно надеть ей его на безымянный палец. Хотел сказать, что люблю её, что понял это ещё в Китае, что сам не понимаю, почему так по-свински отреагировал на её просьбу о помощи. Неправильно понял, решил, что меня опять используют.
Но она не вернулась.

Прошло двеннадцать лет.

Вы ведь не думаете, что я смирился с её потерей? Я искал её. Я нанял лучших детективов как магического, так и магловского мира. Никаких следов.
Нет, Гермиона Грейнджер в своё время предстала перед независимой комиссией и подтвердила своё звание Зельевара Высшей категории. Её сопровождала при этом такая охрана, какая не снилась и премьер-министру. После чего никто не видел её в магическом мире. Нет, она регулярно печаталась в научных журналах, совершая открытие за открытием, но все её дела в научном мире вёл её пресс-секретарь, Драко Малфой. Лично она никогда нигде не появлялась. Даже на конференциях Зельеваров её доклады зачитывал тот же Драко Малфой. В магловском мире все её дела вёл Люциус Малфой. А так как Гермиона Грейнджер стала единственной наследницей всех своих погибших родных, то дел у Люциуса было более чем достаточно. Но я не замечал, чтобы он по этому поводу расстраивался.

Как единственная представительница рода Грейнджеров, она была обязана присутствовать на официальных приёмах. Она и присутствовала.

Я изучил расписание светских тусовок наизусть. В такие дни я нагло заявляюсь в дом Гарри Поттера. Дом на площади Гриммо, хоть и закрытый чарами, находится в магловском районе, что позволило ему иметь телевизор. Даже не просто телевизор, а домашний кинотеатр! Поэтому я прихожу к Гарри, сажусь в гостиной перед экраном, и мы с Джинни смотрим репортаж с очередного приёма, на котором Гермиона Грейнджер обязана присутствовать. Выглядит это всегда очень сенсационно. Все замирают при её появлении. Зрелище того стоит. Так не охраняют даже королеву.

Впереди, отодвигая толпу в сторону, идут трое магловских полицейских, похожих на шкафы, и даже на их фоне выделяется особо крупный шкаф с накачанными мускулами - Дадли Дурсль, кузен Гарри. Думаю, что сейчас его родители, утирая слёзы умиления, тоже смотрят этот репортаж. За ними чуть впереди охраняемого объекта шествует пресс-секретарь Гермионы - Драко Малфой. А вот и она. Простенько, но изящно одетая. Но даже я знаю, сколько стоит эта простота. Держится с достоинством. По бокам, как и в школе, два верных оруженосца - глава Аврората Гарри Поттер и звезда квиддичного спорта Рональд Уизли. Золотое Трио в полном составе. Спину прикрывают: лучший аврор Кингсли Шеклбот, «Грозный глаз» Аластор Грюм и его протеже Нимфадора Тонкс. Простите, Люпин. За ними следуют ещё три магловских шкафа.
Прессу к ней не подпускают на пушечный выстрел. На все вопросы отвечает пресс-секретарь.
Она никогда не остаётся после официальной части приёма. Уходит так же торжественно, как и приходит. Всё. Свободен до следующего мероприятия. Моим детективам никогда не удавалось проследить их путь после приёма. Как сквозь землю проваливались: ни аппарационного следа, ни следа от порт-ключа.

От Драко я знаю, что она закончила магловский университет. По какой специальности, зараза, не говорит. Сказал лишь, что и в этой области она довольно знаменита. На мой немой вопрос усмехнулся: неужели непонятно, что она работает под псевдонимом?
Не удалось мне выяснить, и какой род принял её. Официально это станет известно через двеннадцать лет после обряда. После этого никто не посмеет даже пальцем её тронуть: Драко говорит, что представителей этого рода боялся даже Волан-де-Морт.

Да, она по-прежнему мисс…

Все эти годы я передавал ей через Драко записки приблизительно одинакового содержания: «Прости. Где ты? Позволь мне найти тебя». Она ни разу не ответила. Хотя, по словам МакГоннагал, всегда спрашивает обо мне и передаёт привет.

Ну, все, так или иначе, общаются с ней. Знают её новую семью. Я подозреваю даже, что она бывает и в Норе, и у Поттеров, и в Малфой-Мэноре. Доходили до меня отголоски разговоров… Только от меня её прячут. Ну, хорошо! Я это заслужил. Но через столько лет можно и простить. Я ведь всем им не раз говорил, что хотел бы связаться с ней. Отводят глаза. Говорят: «Это её решение». Поттер прямо говорит: «Ты не сумел её убедить. Найди нужные слова».
Какие ещё нужны слова? Я ведь прошу: «Прости. Вернись. Или - позволь тебя найти…»