IV
Эдвард возвращался домой, ощущая себя немного раздосадованным, но все же триумфатором, а когда ты во всех прочих отношениях победитель, то позволительно получать удовольствие даже от легкой и почти веселой обозленности. Невероятные вещи происходили с Эдвардом ни много, ни мало, а вторые сутки подряд.
Прологом к теперешней истории послужил понедельничный казус в университете, хотя в понедельник Эдвард, конечно, не догадывался о том, что ожидает его впереди. Утром Эдварду пришлось заплатить совершенно Танталовыми мучениями за предыдущую ночь, но он заставил себя встать с постели, мысленно восклицая: «Только ради вас, профессор, я это делаю!» Если бы еще довести до сведения профессора то, на какие жертвы ради него готов пойти усердный и преданный студент, то было бы почти хорошо…только профессор на студента плевал, как минимум, с колокольни Кельнского собора.
Однако, когда Эдвард пришел в университет, на двери лекционного зала висело объявление об отмене семинаров профессора Э.Дж. Стентсона. Около двери стояли еще несколько человек. «Какого хрена?! Заранее нельзя было предупредить?» - громко взбунтовался Эдвард в тишине галереи. Сокурсники молча бросили на него несколько удивленных и пренебрежительных взглядов. Эдвард развернулся на каблуках и стремительным шагом отправился в администрацию департамента английского языка узнавать, какого, собственно говоря, хрена.
Около офисов Эдвард столкнулся с «Самантой», и при одном лишь взгляде на длинного Нюджента, у него сразу поднялось настроение. Он даже не сразу смог вспомнить, как этого парня зовут на самом деле, и от этого Эдварду сделалось еще смешнее – хорошо Эрик отделал этих двоих выскочек. Нюджент был чем-то, кажется, сильно озабочен. Он неловко мялся около стойки ресепшена, высматривая секретаря. Эдвард улыбнулся ему хитро и немного высокомерно. Перекинулись парой слов, пока ждали летучую, словно эфир, мисс Андерсен, и Эдвард не отказал себе в маленьком удовольствии поддеть «Саманту». Он поинтересовался, не являются ли они с братом родней того знаменитого Теда Нюджента, музыканта. «Саманта» как-то странно на него посмотрел, не то смутившись, не то испугавшись, и ответил, что в родственниках они не состоят, но его брат – большой поклонник муллет-рока.
Когда секретарь департамента, наконец, образовалась на своем рабочем месте, от нее поступила следующая информация: профессор Стентсон, оказывается, заболел. Он позвонил утром, рассыпался в извинениях, очень просил также передать миллион извинений студентам, однако вопреки своему искреннейшему желанию провести занятия, он до университета просто не дойдет.
- А что конкретно с ним случилось? – спросил «Саманта» натурально тоном полицейского детектива.
- Подозревает, что грипп, - мисс Андерсен пожала плечами. – Поэтому, ребята, до конца недели можете расслабиться.
«Саманта» на это усмехнулся недоверчиво и продолжил расспросы довольно удивительного свойства. Он зачем-то хотел знать, во сколько звонил профессор, бывало ли такое прежде и не знает ли мисс Андерсен, имеется ли способ со Стентсоном связаться лично. У Нюджентов, мол, большие задолженности, и он хотел бы... Эдвард не стал дальше слушать, кивнул всем на прощание и ушел.
Эдварда охватило невыразимое двойственное чувство, когда он узнал о болезни профессора, и ему нужно было это чувство проанализировать и осмыслить. Обычная, банальная, лихорадочно-насморочная инфлюэнция… В самой глубине души Эдварда шевельнулся и замер маленький порыв разочарования, но был вскоре затоплен огромным теплым чувством свободы. Наваждение, которое длилось с того первого дня весеннего семестра, когда профессор Э.Дж. Стентсон вошел в лекционный зал, закончилось столь неожиданно и просто, что Эдвард никак не мог вполне принять эту мысль. Увидев всю глубину страха, который он испытывал перед Эриком, Эдвард ощутил, как теперь весь этот ужас покидал его, уходя вихрями и водоворотами, словно вода в скальную расщелину. Эрик был просто человек… с соплями и высокой температурой! Обычный бритт, недавний выпускник, который оказался в колумбийском болоте потому, что ему не удалось устроиться туда, куда хотелось; умный, но заносчивый, а заносчивый потому, что закомплексованный. Комплексовал Стентсон, понятно, по причине внешности. Некогда он, наверное, был красавчиком, а потом его так кто-то отделал, что лечиться пришлось, видимо, не один год…Эдвард попытался представить ощущение, которое испытываешь, когда тебе режут лицо…оно показалось ему каким-то…нет, сказать «возбуждающим» было бы неправильно, что за глупости, в самом деле?…Но что-то будоражащее в нем присутствовало.
В любом случае, Эдвард мог ругать себя и над собой насмехаться за это маленькое помешательство – он опять почувствовал прежнюю независимость. Все-таки не зря он решился на кардинальное преобразование своей жизни. Все обстоятельства складывались в его пользу, оставалось только дослушать курс и перевестись, пока его мозги окончательно не обросли мохом, ягелем, грибами и всем тем, что с трудом произрастает на скупой почве интеллектуальной тундры Колумбийского университета.
С такими светлыми настроениями Эдвард прожил целых три дня, которые завершились совершенно уж необыкновенным событием. Эдвард получил сообщение по электронной почте. От него! От Стентсона! И, знаете что? Если бы такое приключилось с Эдвардом до понедельника, психика его точно бы не выдержала, несмотря на то, что вышеупомянутого письма он ждал уже три недели. Теперь же Эдвард взволновался, но не чересчур, и больше с любопытством, нежели со священным трепетом принялся читать профессорское послание.
Письмо пришло не с рабочего, а с личного адреса, что отчасти устанавливало некое подобие задушевности со стороны Стентсона. Эрик извинился в изысканных выражениях за пропавшие занятия, но при этом отметил, что в случившейся неприятности имеются и положительные моменты, ибо у него, у Эрика, появилась, наконец, долгожданная возможность уделить работам Эдварда внимание, какового они, без всякого сомнения, заслуживали. Он, Эрик, надо признаться, весьма сожалел в этой связи, что болезнь не свалила его раньше. «Наконец-то! Снизошел!» - Эдвард хмыкнул и покачал головой чуть ли не пренебрежительно…А, впрочем, он был польщен. И поскольку профессор испытывал настоятельную потребность лично встретиться и побеседовать с автором, Эдвард немедля отписал ему, сообщая, что готов встретиться в любое время и в любом месте, которое Стентсон назначит. Стентсон таким местом назначил ирландский паб на пересечении 34-й и 27-й улиц.
Однако Эрик в назначенный час не явился. Эдвард страшно разнервничался, сам не зная отчего. Ровно через пятнадцать минут мучительного ожидания мобильный Эдварда зазвонил. В трубке звучал голос Эрика Стентсона - голос необычайно мягкий, любезный и чуть ли не чарующий. Похоже, профессор на самом деле находился под впечатлением от Эдвардова творчества, поскольку до сего момента Эрик держался с ним отменно холодно. У Эрика, как он изволил выразиться, наступил новый виток коловерчения неприятностей. Он попал в аварию прямо около Бруклинского моста. Нет, ничего серьезного, говорил Стентсон, мягко посмеиваясь, но это задержит его на неопределенное время, а ему не хотелось бы заставлять Эдварда столько ждать, поэтому он предлагает перенести встречу на завтра. Возражать и настаивать Эдвард, естественно, не стал, хотя нетерпеливое желание услышать вердикт профессора - тем более, как Эдвард подозревал, вердикт положительный – сжирало его языками пламени, прямо скажем, адского.
Таким образом, Эдварду пришлось собраться, сунуть обратно в папку лучшие свои опусы и отправиться домой. Всю дорогу он думал о том, что многое мог бы рассказать профессору о своих работах, о том, как он прочувствовал, прожил каждую строку… Возможно, Эрик разглядел выстраданность каждого его рассказа, может быть, он был даже чуть-чуть шокирован. Черт возьми, Эдварду в голову закралась мысль, которая раньше показалась бы ему крамольной! Но теперь он уже ее не убоялся: возможно, у Эдварда имелось тайное, одному ему известное преимущество даже перед Эриком.
Эдвард уже открывал кодовый замок на подъезде, когда из темноты выступили двое и вплотную подошли к нему.

***
- Ну, чего же ты застеснялся? Открывай! - негромко сказал Дин парню и показал пистолет, недобро улыбнулся.
Он и Сэм с двух сторон прижимали к двери того самого молодого человека из группы профессора Стентсона, который подходил к Эрику после лекции и спрашивал про какие-то рассказы. Дин оглядел парня и остановился на его лице, которое, несмотря на приятность черт, вызывало резкое и необъяснимое отторжение. Что-то в молодом человеке Дину очень не нравилось. Парень стоял, не шевелясь, словно пораженный столбняком, и только глаза его, большие и светлые, испуганно бегали по сторонам. Когда взгляд студента встретился со взглядом Дина, на лице первого появилось неопределенное нехорошее выражение – парень узнал Винчестеров.
- Ты позабыл, как это делается? – спросил Дин.
- Нет, - тихо выдавил молодой человек.
- Тогда вперед, - посоветовал старший Винчестер, и в притворном дружелюбии его тона звучала язвительность.
Парень отпер дверь в темноватый подъезд, и Винчестеры втолкнули его внутрь. Удерживая перепуганного мальчишку за локоть своей железной ручищей, Дин поволок его к почтовым ящикам.
- Какая квартира? – рыкнул над ухом Сэм.
- 302, - промямлил парень, бледнея.
- А если без вранья? – будто леопард рявкнул Дин в свою очередь.
- 317.
- Продемонстрируй.
Парень выбрал нужный ключ и открыл ящик. Дин обратил внимание на движение его рук: оно было в целом спокойным и довольно ловким, что несколько противоречило запуганному виду молодого человека.
- Умница, Джерри, - сказал Дин, - можешь закрывать. Теперь первый вопрос: откуда ты сейчас явился такой разряженный и надушенный?
- Да, кто вы такие? – пискнул парень.
- Блин! Джерри, подскажи, где у тебя мозги расположены? – сказал на это Дин Винчестер. – В башке? В почках? Или между ног? Куда тебе врезать, чтобы ты начал быстрее соображать. Еще раз: где ты был с шести часов вечера и по сей момент?
- На свидании, - процедил парень с неожиданной злостью.
- С кем?
- С девушкой.
- Как зовут девушку?
- Синди…Синди Эпплтон.
- Где были? Хорошо провели время? – сыпал вопросами Дин.
- В баре…все отлично. Я не…
- Что в папке?
- Стихи. Я читал ей свои стихи.
- Романтик… - хмыкнул Дин Винчестер и подмигнул брату. – И что, ей понравилось?
- Я… не знаю, хотелось бы верить. Господа, что вам нужно? – чуть не закричал парень, переводя странный, затравленный, но в то же время злой взгляд от младшего Винчестера к Старшему. Дину подумалось, что он чем-то немного напоминает загнанную в угол крысу.
- Не ори, - вступил Сэм, оглянулся и продолжил, а Дин тем временем все сильнее вжимал молодого человека в стену. – Если ты думаешь, что твоя брехня выглядит хоть сколько-нибудь убедительно, то ты ошибаешься. Это так, к сведению, чтобы ты всех вокруг за идиотов не считал. Вопрос второй, и я очень советую сейчас тебе поднапрячься и выдавить из себя правду. Что ты намеревался делать, придя домой?
Молодой человек теперь выглядел совершенно растерянным и запутавшимся.
- Хотел прийти, почитать и лечь спать…
- Да ну? Так-таки лечь спать?
- А что в этом такого? – нервозно оправдывался студент.
- Ну как бы это попонятнее объяснить… - протянул Сэм. – Если у тебя в доме гости, то довольно невежливо просто прийти и лечь спать.
- Если бы у меня дома торчал доктор Стентсон, я бы, честное слово, вряд ли бы смог уснуть, - вставил Дин, криво ухмыляясь.
- Что-о? – взвизгнул прижатый к стенке парень. Вот теперь его пробрало по-настоящему, и если нападение двух вооруженных охотников не смогло, как ни странно, полностью вывести Джерома Грея из равновесия, то новость о профессоре не только несказанно его поразила, но и привела в ужас.
- И вот как раз теперь вопрос номер третий, - наблюдая реакцию, пророкотал Сэм, коршуном нависая над молодым человеком, - как ты думаешь, что может доктор филологии Кембриджского университета, адъюнкт-профессор Колумбийского университета Эрик Джей Стентсон делать в квартире у своего студента Джерома Грея в течение трех часов, с самого того момента, как Джерри покинул дом?
- Я ПО-НЯ-ТИ-Я НЕ И-МЕ-Ю! – Джером совершенно искренне подавился и закашлялся. Переведя дух, он снова повторил: - Я просто не могу себе представить…
- А если в торец? – предложил Дин, и поймал себя на мысли, что когда-то услышал это выражение именно от Стентсона.
- Нет, подождите…- бормотал парень. - Он…что, у меня в доме? Как… как он туда попал? – определенно, Эрик пугал молодого человека куда сильнее, чем Винчестеры.
- А то ты не знаешь?
- Нет!
- Ключи не давал? – Дин улыбнулся ядовито.
- Да с какого?! Он мне что, приятель что ли, чтобы квартиру на три часа одалживать? – вскрикнул парень.
- Как же он тогда вошел? – продолжал давить Дин. – Сквозь стену?
- Не зна-ю!
- А, может, он у тебя скрывался всю неделю?
- Господи! Да я его, считайте, не знаю совсем! Почему я-то?
- Так, - сказал Сэм, - с какой целью ты подходил к Стентсону после лекции в прошлый понедельник? О чем был разговор?
- По поводу задания…Обычные дела…он всех своими заоблачными требованиями заклевал.
- А по-моему, - возразил Сэм, - ты присылал ему какие-то рассказы.
- Ну… - замялся пойманный парень, - да, было дело.
- А почему именно Стентсону? – не отставал Сэм.
- Потому что он специалист по современной массовой литературе.
- А он еще шведский преподает. Не хочешь у него шведскому поучиться? – ехидно поинтересовался Дин.
- Зачем мне Шведский? – огрызнулся Джером. – Мне Стентсоновской изуродованной физиономии два раза в неделю выше крыши хватает.
- Смотри-ка, кусается! – заметил Дин. – Судя по тому, как лестно ты о нем отзываешься, ты на него в обиде… писанину завернул?
- Да, - буркнул Джером и опустил глаза. – Только это не писанина…
- О чем были рассказы? – не отставал Сэм.
- О пришельцах и о существах…ну, которые могут вселяться в человека и контролировать сознание, - затараторил студент. - Я пишу научную фантастику.
- А-а! – не удержался и хохотнул Дин. – Как Джордж МакФлай из фильма «Назад в будущее». Не расстраивайся, Джерри, ты слишком оригинален для профессора, а Стентсон слишком надут и самовлюблен, чтобы разглядеть твой талант.
- Я тоже так думаю, - с язвинкой ответил молодой человек.
- Ты, главное, верь в себя, и все получится, - продолжал Дин все более и более ядовито. – Как Бритни Спирс…ты, ведь, хочешь быть второй Бритни Спирс? А? Все хотят, а ты?
- Ладно, мистер Грей, - сказал Сэм, неожиданно сменив тон на жестко-официальный. – Мы детективы из Отдела криминалистической экспертизы Нью-Йоркского Полицейского Департамента. Это детектив Харрис, я детектив Лири, - Сэм достал из внутреннего кармана удостоверение, Дин сделал то же самое, и немного ослабил хватку. – У вас в квартире…
- Почему вы сразу не представились? – перебил его парень, и выражение его бледного лица из испуганного превратилось в хмурое и жесткое.
- Да, мы нарушили правила, имеете полное право об этом позже заявить, - ответил Сэм с непроницаемой миной. – Но у вас в квартире сейчас находится опасный преступник, а вы под подозрением, как соучастник. Если не хотите усугублять свое положение, советую с нами сотрудничать и приступить прямо сейчас.
- Эрик – опасный преступник?!
- Ах, «Эрик»? – тут же среагировал Дин. – «Рик»? Может быть, «Рикки»? Или «Энрике»?
- Он для всех за глаза «Эрик», - опять огрызнулся парень. – Он нас всего лет на пять старше.
- Занятно…Ладно, пойдем.
- Господи, ну и история…Я клянусь, я никакого отношения…
- Пойдем, сэр! – рявкнул Дин и украдкой подмигнул брату за спиной у Джерома Грея. – Как, еще раз, твою девушку зовут?
- Синди Эпплтон. Вы хотите меня на чем-то подловить?
- Нет, просто у меня старческий склероз, - осклабился Дин. – На пенсию скоро выхожу.

Трое поднялись на шестой этаж и подошли к двери с номером 317 на металлической табличке. Молодой человек испуганно встал около квартиры с таким видом, будто его подбивали вскрыть чужой замок.
- Изнутри на ключ запирается? – прошелестел у него над ухом Дин, доставая глушитель и прикручивая его к стволу пистолета.
- Нет… - глаза парня бегали.
- Врешь опять? – прорычал Дин.
- Да…
Старший Винчестер не вытерпел:
- Придурок…- прошипел он сквозь зубы. - Сейчас ты откроешь квартиру, спокойно войдешь, мы войдем следом, и ты отдашь ключи мне. А если ты попытаешься сорвать операцию, то я пущу тебя в расход, и спишу все на сопротивление при аресте.
- Но я не сопротивляюсь… - лицо молодого человека неожиданно поглупело.
- Делай, что тебе говорят, - спокойным голосом ответил за Дина Сэм и указал подбородком на дверь.
Парень стал медленно поворачивать ключ в замке, оглядываясь на Винчестеров.
- Открывай в обычном темпе! – рыкнул Дин. – Ты специально что ли это делаешь? Чтобы он догадался?
Джером заторопился. Через несколько секунд он открыл дверь и опасливо заглянул в маленький темный холл, вошел. Дин и Сэм шли сразу за ним. Дин, едва переступив через порог, немедленно отобрал у парня ключи, захлопнул дверь и запер ее изнутри, сунул ключи в задний карман джинсов. Дин и Сэм двигались совершенно неслышно, так что не всякий бы заподозрил, что в квартиру вошел больше, чем один человек. Они отпихнули студента назад и осмотрелись. Холл открывался в единственную довольно большую и неплохо обставленную комнату с диваном, парой кресел, шкафом и письменным столом. Справа была дверь в ванную, дальше чуть приотворенная дверь в кухню. Свет везде выключен. Дин указал Сэму на кухню, вдвоем они подошли и Дин несильно толкнул приоткрытую дверь.

Несколько мгновений, прежде чем Эрик поднял глаза, Дин смотрел на фигуру, словно силуэт из черной бумаги, вычерчивавшуюся на фоне окна. Стентсон сидел боком у кухонного стола, с немного скучающим видом подперев щеку кулаком, и поигрывал витым штопором с деревянной ручкой. Он неторопливо обернулся, когда открылась дверь, и, кажется, поразился несказанно, увидев Дина и Сэма. Дин, не переставая целиться, нажал локтем на выключатель, и кухня осветилась.
- Ну, ни черта себе! Вечер перестает быть томным! – вскричал Стентсон, щурясь от света. – Давно не виделись, господа! Джером, добрый вечер! Скажите, это вы с ними, или они с вами?
- Я…я даже не знаю… - залепетал парень, бледный, как полотно. – Мы…скорее, по отдельности…
- Ваше счастье, - на губах Эрика играла красивая хищная улыбка. - Вы, смею заметить, сегодня франтом, - прибавил он, окинув Джерома взором слегка насмешливым.
- Стентсон, - ледяным голосом произнес Дин, - быстро заткнулся, встал на колени и положил руки за голову.
- Тон сбавь, - коротко ответил на это Стентсон.
- Я, что, недостаточно четко изъясняюсь?
- Ребята, может, я чем-нибудь могу помочь? – проблеял сзади Джером Грей.
Эрик повернулся к Джерому и несколько секунд смотрел на студента огромными, полными недоумения глазами, потом воскликнул:
- Давайте! Присоединяйтесь! Без вас и впрямь никак не обойтись!
Дин Винчестер тут же рявкнул жутким голосом, оборачиваясь к парню:
- Ты, не суйся! А ты, - он указал на профессора дулом пистолета, - встань на колени и положи руки за голову! Сейчас же!
- Пошел к дьяволу, стреляй так! – зарычал в ответ Эрик.
Дин чуть-чуть отклонился в сторону, раздался негромкий звук и в следующую долю секунды Эрика прямо-таки отшвырнуло от стола, когда рядом с его рукой будто сам собою взорвался пакет с соком, а в разные стороны полетели деревянные щепки и осколки фаянсовой сахарницы. Эрик метнулся в противоположный угол кухни и встал, прижавшись спиной к шкафу.
- В следующий раз я выстрелю тебе в плечо, - пояснил Дин. – Так что, делай, что тебе говорят.
- Еще раз, Дин, - нет, - покачал головой Эрик. – Я этого делать не стану, достаточно и того, что я вообще терплю твое присутствие. А от подобных цирковых фокусов, очень прошу, воздержись, - он принялся стряхивать сок. - …Неприятное ощущение.
- Это все, что тебя смущает? – слегка удивился Дин.
- Нет, не все. Однако, остальное смущает меня гораздо меньше, - сохраняя серьезный вид, отвечал Стентсон, потом чуть улыбнулся и спросил у Дина: - Ладно, господа, шутки в сторону. Дин, заставляешь уже второй раз задавать один и тот же вопрос: какого хрена вам двоим от меня нужно? Потому как, если бы тебе, Дин, - Стентсон указал на старшего Винчестера, - от меня ничего не было нужно, я бы уже давно валялся мертвый в канаве.
- Я хочу знать все, - коротко процедил Дин.
- С такими амбициями тебе нужно было поступать в Гарвард. Что конкретно ты хочешь услышать?
- Я уже сказал - все. Можешь начать со своего первого вздоха, а закончить желательно сегодняшним вечером.
Стентсон весело оскалил клыки в улыбке:
- Почему тебя не интересует мой перинатальный опыт?
- Хорош ерничать. Ты не понимаешь, что ты на волоске висишь?
- Мистер Грей, - вдруг Стентсон обратился к Джерому, - ничего не напоминает? – он небрежно махнул в сторону Винчестеров.
- Нет…боюсь, нет, - растерянно проговорил студент.
- Очень плохо, мистер Грей, рискуете меня разочаровать, - Эрик чуть наклонил голову набок и смотрел в упор на студента. – Поясняю: один высокопоставленный римлянин как-то раз сказал некоему бродячему философу: «Не знаешь ли ты, что я имею власть распять тебя и власть имею отпустить тебя?» И, если верить некоему Иоанну, который всю эту историю записал, философ ответил: « Ты не имел бы надо мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше». Этот эпизод, надо сказать, занимал многие выдающиеся умы. Например, много позже один замечательный романист изобразил данный диалог следующим образом: тот самый римлянин говорит что-то вроде: «Твоя жизнь висит на волоске, знай это!» А философ ему на это: «Не думаешь ли ты, что ты ее подвесил? Если так, то ты очень ошибаешься. Согласись, что перерезать волосок уж наверное может лишь тот, кто подвесил…»
- Стентсон!– зло рявкнул Дин, чтобы остановить эти странные речи. – Кончай проповедовать, кому-кому, но не тебе на эту тему вообще раскрывать рот!
- Дин, тебе дать волю, ты бы мне не только рта не дал раскрыть, ты бы надел на меня железную маску и бросил бы гнить в замке на каком-нибудь отдаленном острове. Не потому, что ты садист, а потому, что ты не знаешь, что со мной делать…
- Я прекрасно знаю, что с тобой надо сделать, – ответил Дин.
- А ты не горячись, - возразил Эрик. - Чтобы вот так направо и налево косить, нужно быть в курсе великого множества обстоятельств, а нам дано смотреть на окружающий мир лишь через дырку в соломинке. И, кажется, в душе – где-то очень глубоко - ты это знаешь сам, - он помолчал и вдруг произнес, вглядываясь в улицу за окном: – Боги, мои боги! Как грустна вечерняя земля! Джером, вы знаете, что человек, написавший эти строки, был смертельно болен? Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший…Древние скандинавы, да будет вам известно, верили, что умирающему доступны божественные откровения, поэтому с особым вниманием относились к последним словам, которые роняли уста человека, покидающего земною юдоль, - Эрик сделал паузу и, странно улыбаясь, смотрел в глаза испуганному студенту. - …И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его… Ну, так что же, Эдвард?
- Ч-что? - Дин обернулся назад.
Между студентом и Сэмом завязалась драка. Дин ничего не понял: Сэмми дернулся конвульсивно и уже валился на пол, а студент висел на нем, как терьер на кабане, он вцеплялся Сэму в шею. Лицо Джерома было искажено мерзкой жестокой гримасой, он оскалился от напряжения, удерживая младшего. В этот самый момент Винчестер увидел эти маленькие острые клыки во рту у Джерома Грея.
- Ах вы, твари! – закричал Дин Винчестер, но какая-то жуткая сила уже сбила его с ног и влекла в сторону.
Стентсон, как таран, врезался всей массой в бок охотника, хватая Дина за руку и стараясь вырвать пистолет. Левой Эрик вцепился ему в волосы, и, когда Винчестер, стал отступать, Стентсон поставил подножку и толкнул так, что тот, налетев на выступ стены, ударился виском об угол. Боли он почти не почувствовал, но с потолка повалили сумерки. Дин был близок к тому, чтобы потерять сознание. Он схватился за стену. Краем глаза Дин видел, что брат лежит у него прямо под ногами, а студент прижимает что-то к горлу Сэма. «Хватит!» - ревел над ухом Эрик неузнаваемым низким и совершенно осевшим голосом. «Я сказал, достаточно! Ты меня не понял?!» - Дин не мог разобрать, на кого из троих кричит Стентсон, но отчетливо ощущал, как сжимаются на шее железные пальцы, остро впиваясь в кожу. Вдруг Эрик выпустил Дина, оттолкнул от себя и набросился на склонившегося над Сэмом студента. Борьба между ними длилась не более двух или трех секунд и закончилась тем, что Сэмов пистолет отлетел под стол, а Эрик не то с рыком, не то со сдавленной руганью вышвырнул Джерома Грея из кухни в комнату.
- М-мать вашу, мистер Грей! – опять заорал Стентсон, едва не выходя из себя. – Какого хрена, бл…- тут он запнулся и выдохнул сквозь зубы. – Еще одна инициатива подобного рода…
Стентсону не удалось договорить, потому что Дин размахнулся и врезал, что было силы, ему по лицу.
- Вот ****!- в этот раз Стентсон уже сдержаться не смог и прянул, шипя довольно скверные выражения. - Дурак ты, Дин, - прибавил он гнусаво, прижимая руку у носу. - Ч-ч-ерт… твою мать…что ж ты делаешь-то…с-сука!
- Неужели не нравится?– прохрипел Дин, опираясь на мойку, и выхватил нож с вороненым лезвием. Кровь заливала Стентсону лицо. – А тебе идет. Так и оставайся, чтобы всем было сразу понятно, кто ты есть на самом деле, профессор.
- Дин, тебе же хуже будет, - рявкнул и сразу же заулыбался в ответ Эрик. – Когда обрывается последняя пуговица на штанах моего терпения, как говорил Гейне, я могу разозлиться и стать от этого мелочно мстительным.... Merde! Холеру тебе в бок…Прямо в торцевую часть, по самому больному месту! Если ты, скотина, мне нос сломал …вот на тебя я точно подам в суд! И никаких полюбовных…
- Стентсон, знаешь, что с тобой сделаю я? - отвечал Дин, мельком подумав, от чего это профессору вдруг сделалось смешно. - Я из твоей собственной шкуры вырежу ремни, чтобы тебя связать, и живому вскрою грудную клетку…Ты даже брательнику позвонить не успеешь!
Эрик сделал большие глаза и каким-то звериным жестом склонил голову набок, словно оценивал Дина.
- У меня перед мысленным взором стоит правая панель диптиха…- проговорил он, периодически запинаясь и перчаткой вытирая в паузах лицо, - …кисти Герарда Давида, выставленная в Брюгге… Называется «Публичное снятие шкуры с неправедного судьи»… Его кожей было велено обтянуть судейский трон для преемника…Сюжет основан на рассказе Геродота – это V век до нашей эры…Здесь я могу понять: нравы были бесхитростные и суровые, – Эрик сощурился на Витчестера. - Но у тебя, Дин, откуда взялась эта палаческая изобретательность?
- Скажу – не поверишь, - процедил Дин тихо и переложил нож в правую руку.
- Эрик, нужна помощь?
Голос, который неожиданно раздался совсем рядом за спиной у Дина Винчестера, едва не заставил его вздрогнуть. Дин быстро обернулся. Джером Грей поднялся с пола и стоял уже в дверном проеме, сжимая в руке темный предмет, наподобие корпуса от карманного фонаря. Дин был готов поклясться, что в Джерри имела место какая-то неожиданная и существенная перемена: пропало это гадостное затравленное выражение, а надтреснутый еще юношеский баритончик зазвучал вдруг ровно, хотя и напряженно. Студент всматривался в Эрика внимательными, нехорошими глазами, намекая на готовность выполнить любое его распоряжение.
Профессор рыкнул, не глядя на Джерома Грея:
- Стой там! Не лезь! Уже помог.
Эрик, как и Винчестер, встал в стойку, прикрывая правой рукой лицо, и сделал шаг в сторону. Дин сделал пробный выпад, от которого Эрик легко уклонился. Еще один выпад, на этот раз точно рассчитанный, но снова Эрик ушел от удара. Он следил за каждым движением Дина с сатанинским ледяным вниманием, изучая охотника. Разгадать профессора было нетрудно: Эрик примерялся с тем, чтобы свалить Дина одним ударом – стратегия не просто хорошего бойца, а профессионального убийцы. «Черта с два я тебе дамся!» - подумал Дин. В ту же секунду, как он это подумал, Эрик атаковал, и Дин не успел защититься от мгновенного жалящего удара, который нанес ему Стентсон. Удар в грудь был не такой уж сильный, но Дину сделалось плохо. Задыхаясь, охотник почувствовал, как его подхватили, не давая упасть навзничь. Он с трудом поднял совершенно ослабевшие руки и схватил нагретую ткань Эриковой водолазки. «Все…тихо…тихо…все нормально…» - совершенно смягчившийся голос Стентсона произносил слова полушепотом. Дин беспомощно смотрел прямо в настороженные красивые глаза Эрика, в которых вместе с выражением обеспокоенности мелькали холодно-лукавые золотые искры. Потом Дина словно начало облеплять ватой. «Эдвард, не стойте тотемным столбом, давайте уже помогайте…» - услышал он совсем далекое, а потом все пропало…