Название: Омела
Автор: Колокольчик
Картина: № 4
Жанр: Romance/ Humour
Рейтинг: PG-13
Пэйринг: Элис/Джаспер.
Саммари: Одно глупое пари и семь дней на то, чтобы заставить мечту сбыться. Под омелой…
_______________________________________________________________________________

Пять дней до Рождества
- Рождественская выпечка… Так-с… - бормотала Элис, листая страницы неподъемной кулинарной книги, усевшись на краю письменного стола поджав под себя одну ногу и болтая второй, так что каблук ее туфли тихо стукался о выдвинутый ящик. От восхитительного многообразия блюд захватывало дух и казалось, что сами страницы благоухают имбирными пряниками, сладким пуншем и традиционной праздничной индейкой так вкусно, что вот-вот слюнки потекут. Ей снова нужно было делать выбор, но в этот раз очень приятный: решать, какой кулинарный шедевр впечатлил бы мистера Джаспера Хейла больше всего.
Еще вечером, вернувшись со злополучного катка, девушка подумала, что нужно попытаться как-то загладить свою вину, и первым, что пришло ей в голову, была идея пригласить Джаспера к обеду. Что может быть лучше утиной грудки в клюквенном соусе и традиционного тыквенного печенья, чтобы предать забвению то ужасное вчерашнее происшествие? А заодно и поразить Джаспера в сердце самым прямым путем – через желудок?
Элис не удержалась от улыбки и подчеркнула карандашом выбранный рецепт.
- Что, Крошка Брендон, все еще не сдаешься? – жизнерадостно спросила Розали, с бесцеремонностью лучшей подруги входя в комнату без стука. Элис тут же вытащила из-под себя ногу и спрыгнула со стола, поспешно оправив юбку.
- Я тебя не приглашала, - сердито бросила она вошедшей, отвернувшись от нее к окну. Розали расхохоталась.
- Я знаю, ты приглашала только моего братца. А я пришла тебе сказать, что он принимает твое приглашение. – Элис промолчала, хотя внутри у нее все запело от радости и какого-то азартного предвкушения. Розали обошла ее и, встав между ней и окном, просительно протянула: - Ну, Элли, только попробуй сказать, что все еще не рада меня видеть!
К сожалению, долго злиться Элис совершенно не умела, тем более, когда ей слишком хотелось радоваться вместо того, чтобы изображать оскорбленное достоинство.
- Рада, рада! – воскликнула она. – Но мне некогда! - она кивнула на толстенный кулинарийный том на столе. – Столько всего нужно сделать!
- Я знаю, поэтому и пришла, – откликнулась Розали. – Я тебе помогу! Ну-ка, что ты там выбрала?..
Пять минут спустя обе девушки уже были в просторной кладовой, созерцая запасы провизии и сверяя их со списком необходимых для выполнения их кулинарного плана продуктов. Перенеся все, что нужно, на кухню, Розали оглядела занявшую весь стол гору съестного и с сомнением пробормотала:
- Элис, а ты когда-нибудь готовила?..
- Нет! – бодро отозвалась девушка, заглядывая в свою книгу. – Но это ведь совсем просто! Нужно только делать все так, как в книге сказано. Ничего сложного!
Воодушевленные этими словами, подруги с энтузиазмом взялись за дело, и все шло как по маслу целых минут пять – пока Элис, расставив перед собой на столе множество мисок, ковшиков и горшков, не прочитала первую строчку своего рецепта.
- Роуз, а шесть с половиной унций – это сколько?.. – растерянно спросила она у подруги.
Розали подняла на нее глаза от блюда с нежно-розовым утиным филе, к которому не решалась прикоснуться и смотрела на него с такой опаской, как будто боялась, что оно вдруг оживет и начнет мстить.
- Не знаю… Кажется, мадемуазель Рене говорила, что пять унций – это примерно стакан… Но я ее не очень слушала, когда дело касалось домашнего хозяйства.
За неимением иного выхода Элис предположила, что Мадемуазель Рене была права, и потянулась к верхней полке за стаканом, в который раз проклиная свой крошечный рост. Тащить стул не хотелось, и она, подпрыгнув, ухватилась рукой за нижнюю полку и потянулась к нужному стакану, опираясь коленом о край столешницы. И тут вдруг с тихим шорохом полка подалась под ее рукой и, выскочив из пазов, полетела на пол вместе со всей стоявшей на ней посудой, а Элис, не удержав равновесие и не успев даже понять, что происходит, полетела следом за ней.
- Господи боже, ты жива? – перепугано воскликнула Розали, дернувшись было к подруге и зацепив широким кружевным рукавом кувшинчик с оливковым маслом, который опрокинулся на стол и залил кулинарную книгу, раскрытую на рецепте имбирных пряников, своим жирным содержимым. – Ой…Ой, я случайно! – она потянулась к несчастной книге с полотенцем и вдруг отчаянно заверещала - так что на верхней полке задребезжали винные бокалы.
- Что случилось? Там что, паук? – спросила Элис, осторожно поднявшись на ноги и вытряхивая из волос фарфоровые осколки.
- Мое платье! – взвизгнула Розали. – Мое новое платье! – она с ужасом посмотрела на свой злосчастный рукав, с которого стекали густо-золотые капли масла.
- Ничего, ничего, оно отстирается! – умоляюще воскликнула Элис, но боевой дух Розали был безвозвратно сломлен. Замотав руку полотенцем, она с видом ветерана Столетней войны уселась в самый дальний угол кухни и предпочла наблюдать дальнейшие кулинарные муки подруги со стороны.
Элис же, убрав с пола сугроб стеклянно-фарфоровых осколков, с мужеством безысходности повернулась к фаянсовой миске с тестом. После того, как в конце книги рецептов обнаружились сделанные чьей-то сердобольной рукой пояснения того, сколько же унций в стакане и грамм в ложке, дело пошло значительно живее, и вскоре густая, смолообразная субстанция карамельного цвета, являвшая собой тесто для пряников, была готова.
- Положи побольше пряностей, - посоветовала Розали из своего угла. – Я помню, у мадемуазель Рене пряники всегда выходили такими душистыми!
Элис согласно кивнула, но, окинув взглядом батарею баночек и коробочек со всевозможными приправами, немедленно скисла: все они были без этикеток.
- Нужен имбирь, - Розали подошла к ней и принялась открывать все склянки подряд, вдыхая вырывавшиеся из них ароматы. – А, вот он, держи.
Заглянув в книгу, Элис высыпала в тесто чайную ложку золотистого порошка, но, подумав, добавила еще одну – уж больно вкусно он пах.
- М-м, а как гвоздика пахнет! – блаженно пробормотала Розали, передав Элис коробочку. Душистые гвоздики пряности и в самом деле источали чудесный запах, и Элис высыпала в миску едва ли не полкоробки, художественно выложив их по тесту в виде созвездий.
- Вот, это тоже положи, - Розали испортила Большую медведицу, вытряхнув в миску сморщенные зернышки чего-то очень пахучего и щекочущего нос. – И нужно корицу помолоть.
С этих слов началась ожесточенная и кровопролитная (Элис порезала себе два пальца в попытках разделаться с упрямой пряностью ножом) война с пучком палочек корицы, который с удивительной стойкостью отбивал все атаки двух пытающихся превратить его в порошок поварих. Продлившись без малого полчаса, битва эта завершилась тем, что Розали, со стоном уронив на стол руку с тяжелой ступкой, в которой пыталась подавить сопротивление корицы пестиком, и взмолилась:
- Может, просто порежем ее и положим так? А потом вытащим из уже готовых пряников? Все равно ведь все дело в ее запахе, а запах она и так даст!
Выбора все равно не было, и Элис, посасывая порезанный палец, согласно кивнула и взялась за нож.
Скоро тесто было готово, и исходящий от него восхитительный аромат вернул девушке веру в то, что ее приворотная кулинария просто не может не сработать. А уж когда она оглядела выложенные на противень ряды чудесных ангелочков, человечков и звездочек, идеально ровно вырезанных острым ножиком по бумажным трафаретам, то триумфальное предвкушение несомненной победы окончательно затопило ее, и Элис, тихонько напевая себе под нос какую-то рождественскую песенку, закрыла духовку и, то и дело бросая на Розали самодовольные взгляды, занялась пирогом.
Ягодки вишни как елочные шарики поблескивали в корзинке золотого теста, припорошенные снегом сахарной пудры, по кухне плавали сладкие ароматы карамели и теплого молока, в мягком свете низкой лампы сверкали круглые бока расставленных на расписном подносе чайных чашек… Элис секунду понаслаждалась всем этим праздничным великолепием и ровной решеткой разложила поверх ягод широкие полоски теста.
- Ты засекла время для пряников? – окликнула она Розали.
- Да, еще минут пятнадцать осталось, - последовал ответ.
Странно, неужели все приготовление пирога заняло только десять минут?.. Элис взглянула на часы и вскрикнула.
- Ох, у меня всего полчаса осталось! А я совсем не готова… - она просительно посмотрела на Розали. – Ты допечешь все это, ладно?
Подруга снисходительно махнула рукой и улыбнулась – как-то очень уж радостно.
- Разумеется. Иди, наряжайся!
Элис благодарно улыбнулась ей и взлетела по лестнице в свою комнату. Переоделась в заранее отобранный для сегодняшнего вечера наряд – нечто совершенно чудесное из серо-фиалкового тюля – покружилась перед зеркалом, любуясь, как струятся по воздуху невесомые облака полупрозрачной ткани, старательно завила коротко остриженные по дерзкой французской моде волосы, протерла раскрасневшееся лицо лавандовой водой и вернулась на кухню как раз тогда, когда Розали перекладывала на широкое блюдо последний пряник.
- Премило выглядишь, - воскликнула она, взглянув на подругу. – Осталось пять минут. Мне пора.
- Ты не останешься? – испугалась и одновременно обрадовалась Элис.
- Ну ты же не хочешь делиться своими кулинарными лаврами со мной? – улыбнулась Розали. – Все, я пошла. У тебя еще есть время подлить в чай приворотное зелье! – она подмигнула и выскользнула из комнаты, а Элис поправила на краю блюда пряничного ангела и, присмотревшись к нему повнимательнее, не удержалась от возмущенного возгласа. На глянцевой груди всех ангелов и в серединке всех звезд белыми завитками глазури, весьма умело повторявшими почерк Элис, было выведено красивое “JH”. У Элис задрожали руки, словно обретшие собственную волю и теперь жаждавшие сомкнуться на горле предательницы Розали. Да как у нее хватило подлости на такое?! Это ведь самый главный закон кокетства: ни в коем случае не становиться назойливой! А увидав такое угощение, Джаспер тут же решит, что она с ума по нему сходит и вот уже сошла окончательно! Ну то есть она, конечно, сходит, но… Едва не зарычав от ярости, Элис движением убийцы схватила нож и принялась соскребать с пряников прелестный декор, но едва успела справиться с первым, как в прихожей раздался мелодичный перелив дверного колокольчика.
Отчаянно закусив губу, девушка оставила пряники в покое и, бросив быстрый взгляд на вишневый пирог, чтобы убедиться, что подлая натура Розали не оставила и на нем свои следы, бросилась из кухни в холл, по дороге велев горничной подавать чай.
- Мисс Брендон, добрый вечер, - произнес Джаспер, оборачиваясь на ее шаги: весь такой холодный, черно-бело-золотой и любимый, что Элис не удержалась от прерывистого вздоха, как бывало в детве перед витриной с игрушками ее мечты.
- При… Добрый вечер, мистер Хейл, - она одарила его своей самой очаровательной улыбкой.
Обменявшись парой ничего не значащих фраз о погоде и последних новостях, они перешли из холла в маленькую гостиную, и Элис, окинув довольным взглядом нарядно украшенный стол с красующимися в центре тортом и пряниками, с достойным гейши изяществом принялась разливать чай. Передав своему гостю чашку, девушка глубоко вздохнула и, взмолившись небесам, чтобы Джаспер сегодня оказался не слишком внимательным, с несколько нервной улыбкой произнесла:
- Не хотите ли пряник?
Ее молитвы были услышаны: благодарно кивнув ей, Джаспер наугад взял с тарелки тот самый единственный пряник, с которого она успела убрать творчество Розали. Вздохнув с облегчением, Элис опустилась на софу, но в следующую секунду вскочила с нее как ужаленная, когда Джаспер, откусив первый же кусочек, вдруг вскрикнул и прижал руку ко рту.
- Что случилось? – испуганно воскликнула девушка, бросаясь к нему и уже не зная, что и думать. Розали подложила в тесто булавки? Насыпала песок вместо сахара?..
- Кажется, я сломал зуб, - невнятно пробормотал Джаспер, все еще закрывая ладонью рот.
У Элис подкосились ноги, и она рухнула обратно на софу, неловко зацепив тяжелую кисейную скатерть. Громкий звон о паркет серебряных ложек, мокрый дребезг бьющейся чашки и медленное, точно в кошмарном сне, скольжение красивого позолоченного блюда с пирогом – единственным оставшимся у нее козырем, до которого не добрались подлые ручонки Розали и ее собственная кулинарная несостоятельность – по столу все ближе и ближе к краю… Она дернулась было вперед, пытаясь его спасти, но блюдо оказалось быстрее и с раздирающим сердце звоном рухнуло на блестящий полиролью паркет, расколовшись ровно посередине. Вишневый сок растекся по полу, точно кровь.
В комнате повисла кошмарная тишина; казалось, было слышно, как на широком окне кристаллики инея складываются в морозные узоры.
- Простите… - наконец произнесла Элис, чувствуя, что у нее сейчас просто-напросто сердце остановится от стыда. – Простите, пожалуйста…
Джаспер, как и полагалось джентльмену, немедленно принялся ее успокаивать и утешать, но вечер был безнадежно испорчен, и даже спешно ликвидированные горничной руины пирога и дорогого чайного сервиза, и звучавшие вполне искренне утешения ее гостя уже не могли ничего исправить.
Бог знает сколько времени спустя Элис все-таки взяла себя в руки и с дрожью в голосе предложила просто выпить чаю, пускай и без десерта. Джаспер, явно обрадованный тем, что она пришла в себя, согласился, и девушка, двигаясь так осторожно, как только могла, придвинула к себе чайник и новую чашку.
- Вы пьете чай с сахаром? – вежливо осведомилась она.
- Да, пожалуйста, две ложки, - поколебавшись, отозвался Джаспер. Наверное, решил побаловать себя сладеньким в порядке компенсации за все, творившееся в последний час. Поборов желание шмыгнуть носом, Элис аккуратно зачерпнула из сахарницы две ложки белых, похожих на снежинки, кристалликов, мимоходом подумав, что сахарница какая-то новая, и размешала их в ароматном чае, один запах которого словно придавал сил.
- Благодарю, - улыбнулся Джаспер, взяв у нее чашку. – Чай всегда только выигрывает, когда его пьют без конфет и печенья. Но мне очень жаль, что мне так и не удалось попробовать ваш пирог! – сочувственно добавил он. Элис неуверенно улыбнулась в ответ, почувствовав вновь воспрянувшую надежду на то, что, возможно, еще не все потеряно. Она подняла ко рту собственную чашку, глядя поверх нее на своего собеседника, а тот, сделав глоток, вдруг быстро вернул чашку на блюдце и снова прижал руку к судорожно искривившимся губам.
- Господи, что… - еле выговорила похолодевшая Элис.
- Соль вместо сахара… - последовал очень тихий ответ.
В какой-то к черту не нужной вспышке озарения девушка вспомнила, как, не глядя, поставила на чайный поднос одну из двух стоявших на полке вазочек, не проверив, действительно ли там сахар, а потом очень долго не помнила совсем ничего, впервые в жизни действительно потеряв сознание.

Четыре дня до Рождества
Очнувшись, девушка обнаружила, что за окном уже светло, что она лежит на кровати в своей комнате с компрессом на лбу, а на столике рядом стоит флакон нюхательной соли и чашка с остывшим чаем. Чай. Кошмарные воспоминания тут же нахлынули на Элис, и она пожалела, что не может снова вернуться в такое приятное забытье. После всего случившегося не могло быть и речи о дальнейших попытках хоть немного понравиться Джасперу, по ее милости едва не лишившемуся зубов и последних нервов в придачу к поврежденной руке и ссоре с родственниками. Придумывать что-либо было бесполезно, и она еще добрый час лежала на постели в равнодушной полудреме, невидяще глядя на снег за окном и мерно качающиеся на ветру голые ветви деревьев. Ничего праздничного в казавшемся еще вчера таким чудесным зимнем мире для нее не осталось, но приближающегося Рождества никто не отменял, и она вдруг вспомнила, что за всеми своими любовными стратегиями совсем позабыла о необходимости купить подарки. С трудом вытащив себя из под одеяла и затащив в какое-то первое попавшееся на глаза платье, она спустилась в полуосвещенный холл и чуть ли не нос к носу столкнулась со взволнованным Джаспером, судя по запорошенной снегом одежде, только что вошедшим в дом. Снег, тающий на его ресницах, придавал ему какой-то странный, страдальчески-ангельский вид, и на секунду Элис показалось, что она до сих пор спит.
- Мисс Брендон, как вы себя чувствуете, вам уже лучше? – обеспокоенно спросил он, даже не поздоровавшись. Девушка мимоходом подивилась такой невежливости и только потом поняла, о чем вообще он ее спрашивает.
- Все хорошо, я в полном порядке, - безжизненно ответила она. – Я собираюсь по магазинам, поискать подарок… Для одного молодого человека! – вдруг произнесла она, подчинившись какому-то спонтанному порыву, в котором с удивлением обнаружила непонятное желание отомстить Джасперу за все свои вчерашние мучения. Пусть знает, что есть на свете и другие молодые люди, кроме его блистательной особы, на которых она обращает внимание! И пусть убедится, что и вчерашнее приглашение, и все ее предыдущие действия совершенно ничего не значили!
- Вы позволите вас сопровождать? – ни с того ни с сего спросил он с непонятным пылом.
- Да… - отозвалась опешившая Элис, чувствуя, как проклятая, упрямая, глупая до безумия надежда снова поднимает в ней свою вихрастую голову. – Да, конечно… Спасибо…
До центральной площади они дошли удивительно быстро, увлеченно болтая обо всем подряд. Вернее, болтала Элис, счастливая тем, что вчерашний кулинарный ужас был так легко забыт, а Джаспер слушал ее, немного снисходительно улыбаясь.
Первый магазинчик, попавшийся на их пути, торговал разными рождественскими украшениями. Увидев сверкающую разноцветными огоньками витрину, Элис чуть не запрыгала на месте от восхищения:
-Я понимаю, что мы пришли не за этим... Но давайте зайдем? – чуть не умоляюще посмотрела она на Джаспера.
- Давайте! – усмехнулся тот, галантно открывая перед девушкой дверь.
Из магазина они вышли нескоро: сияющая Элис – впереди, а Джаспер, нагруженный несметным множеством празднично раскрашенных пакетов, точно восточный раб, следом.
Дальше была еще пара магазинчиков, после которых количество пакетов существенно увеличилось, а вес кошелька в сумочке Элис столь же существенно уменьшился, но к главной цели своих поисков, возникшей совершенно внезапно, Элис не приблизилась. Наконец, они вышли на площадь, на которой раскинулась традиционная рождественская ярмарка, мерцающая в вечерних сумерках сотнями разноцветных огней, пропитанная духом праздника, сладостей и веселья.
- Давайте пойдем... пойдем... пойдем... я совсем не могу решить, в какую сторону! – всплеснула руками Элис.
- Тогда давайте начнем оттуда, - Джаспер кивнул в сторону ряда палаток, начинавшегося киоском со всевозможной выпечкой, сахарной ватой и леденцами.
Спустя еще полчаса бесплодных поисков Джаспер поинтересовался:
- Так что же это за молодой человек, которому вы так тщательно выбираете подарок?
Элис на секунду задумалась, соображая, о чем он вообще говорит, а потом, вспомнив о своем вранье, прижала руки к груди в до неприятного театральном жесте и восхищенно воскликнула:
- Ах, он просто замечательный! Такой красивый, галантный, обаятельный… И образец благородства!.. А как он улыбается… Мне каждый раз кажется, что даже ангелы на иконах улыбнулись бы ему в ответ…- девушка мечтательно вздохнула, мысленно обругав себя за излишнюю театральность, и вдруг обнаружила, что описала своему спутнику его самого.
Лицо Джаспера окаменело, но тон не изменился:
- Искренне рад за вас! Надеюсь, ваш волшебный принц оценит вас по достоинству и вскоре сделает вам предложение.
- Как чудесно было бы, если бы он это сделал в Рождественскую ночь! Это было бы так романтично… - Элис мечтательно и одновременно злорадно улыбнулась, весьма довольная эффектом, который производил ее рассказ, и поставила в воображаемую графу «вызвать ревность» воображаемую галочку.
- Ну что же, - улыбнулся молодой человек, - тогда, раз уж мы здесь оказались, не поможете ли и вы мне с выбором подарка?
У Элис упало сердце. Кому он выбирает подарок? Розали? Ах, если бы…
- А кому вы ищете подарок? – с дружелюбной улыбкой змеи, которой только что отдавили хвост, поинтересовалась девушка.
- Одной замечательной девушке: умнице, красавице и истинной леди! – произнес Джаспер, мечтательно подняв взгляд к небесам.
- И что бы вы хотели подарить? – голос Элис сочился медом пополам с ядом.
- Право, и не знаю. Думаю, обручальное кольцо нельзя считать рождественским подарком… - как будто сам с собой рассуждал молодой человек. – Тогда, наверное, какое-нибудь украшение? – он с вопросом посмотрел на Элис.
Девушка натянуто улыбнулась:
- Да, думаю, вы правы…
«Так что же, все было полностью зря?.. – в хорошо скрытом под маской вежливого внимания отчаянии думала Элис. – Он влюблен, а об этом не знала даже Розали. И даже предложение сделать собирается. Именно в Рождество! А Розали и не догадывалась… Или догадывалась, поэтому и затеяла спор?» - девушка была готова расплакаться, когда Джаспер поинтересовался:
- Как вам, например, вот это? – он указывал на прилавок с украшениями.
Элис окинула прилавок взглядом: в большинстве своем украшения были либо излишне вычурными, либо предельно простыми – самое то для рождественской ярмарки, но не лучший подарок для благородной леди. О чем девушка и уведомила Джаспера. Когда она уже договаривала: «Тут совсем нет ничего стоящего…», ее взгляд наткнулся на совершенно очаровательный в своей простоте и изяществе браслет из двух тонких золотых цепочек и нескольких крупных розовых жемчужин. Девушка хотела было сказать о браслете Джасперу, но вдруг решила, что совершенно не хочет отдавать такую прелесть какой-то там неизвестной ей невесте. Да и наверняка он для нее будет недостаточно хорош…
Следующий час они по очереди отвергали варианты подарков, предложенные друг другом. Расстроенная Элис, которой, по сути, подарок теперь был уже и нужен, искренне пыталась помочь Джасперу. Но где-то к концу этого самого часа девушке надоело впадать в уныние, и она пришла сразу к нескольким выводам: во-первых, поводов для такого черного отчаяния у нее нет, потому что, во-вторых, если даже эта девушка и существует (а почему бы, в-третьих, Джасперу не врать так же, как врет она?), у Элис есть еще несколько дней, чтобы побороться. К чему она и приступила незамедлительно.
Девушка улыбнулась Джасперу не один час отрабатывавшейся перед зеркалом кокетливой улыбкой и поудобнее устроила руку на его локте.
- Слава Богу, вы в порядке! – улыбнулся он.
Девушка взглянула на него с недоумением.
- Вы были так расстроены, что я начал о вас беспокоиться.
Элис улыбнулась еще милее.
- Ах, простите! Я просто задумалась о грустном…
- Но теперь все в порядке? – поинтересовался молодой человек, наклоняясь к ней, заглядывая ей в глаза и улыбаясь так, что у Элис начали подгибаться коленки.
Уже готовая растечься розовой сахарной лужицей, девушка волевым усилием взяла себя в руки и, очаровательно улыбнувшись, ответила:
- Как же можно грустить в вашем обществе?
- Хорошо… - таким мягким, теплым, бархатным голосом он никогда с ней не разговаривал. – Мне нравится, когда вы улыбаетесь.
«Так заставляйте меня делать это почаще! Боже, вам всего-то надо…» - девушка с трудом удержала рвущиеся наружу слова, ограничившись вежливой улыбкой, и тут вдруг совершенно случайно заметила небольшой прилавок, уставленный всевозможными антикварными безделушками. Девушка всегда питала слабость к вещицам, которые можно найти в таких местах, поэтому с удовольствием погрузилась в изучение товаров. Первой ее внимание привлекла совершенно очаровательная музыкальная шкатулка с маленькой фигуркой ангела, играющего на скрипке, на крышке. Она бы с удовольствием потратила на нее все карманные деньги, но ей нужно было все-таки купить подарок. Который она тут же и присмотрела, но… Не покупать же подарок на глазах одариваемого!
- Кажется, я вижу там мисс Свон! – воскликнула она, вглядываясь в толпу снующих у прилавков людей. – Я обязательно должна поговорить с ней! Это всего на несколько минут, вы не возражаете?
Джаспер, разумеется, не возражал, и, условившись встретиться с ним у гигантской сияющей золотыми огоньками елки в самом центре кольца киосков, Элис отошла в сторону, якобы высматривая глазами Беллу, которая на самом деле сидела дома с ангиной, и, увидев, что Джаспер направился в противоположную от нее сторону, бегом вернулась к так заинтересовавшему ее прилавку.
Покорившая ее вещица дожидалась ее в резной коробочке, рядом с несколькими гравированными медальонами. Это были старые серебряные карманные часы. Закрытый на удивление целым, без единой царапины стеклом циферблат с аккуратными римскими цифрами был весь покрыт тонкими трещинками, как будто нанесенными специально, а на крышке была изображена карта звездного неба северного полушария, достаточно мелкая, но вполне узнаваемая, особенно для Элис, любившей порой часами смотреть на звезды. «Наверняка они слишком дорогие…» - печально подумала она. Но все-таки узнав у продавца, милого пожилого человека с совсем не стариковскими пронзительно-голубыми глазами, цену, совершенно искренне удивилась: как раз столько карманных денег она отвела на подарок! Увидев удивление на ее лице, продавец поспешил ее успокоить:
- Не думайте, милая леди, они совершенно исправны! Там довольно старый, но очень хороший механизм. Просто сейчас никого уже не интересуют такие вещи… Молодые люди предпочитают модные наручные часы или хотя бы что-то более… современное.
«Какие глупые молодые люди! – подумала Элис. – Такая вещь просто не может не понравиться…» Она выложила за часы имевшиеся у нее карманные деньги, в последний раз с сожалением взглянув на очаровательную шкатулку с ангелом. Когда она уже собиралась уходить, вежливо попрощавшись с любезным продавцом, тот ее окликнул:
- Милая леди! – девушка обернулась. – Возьмите… - продавец протягивал ей музыкальную шкатулку.
Элис недоверчиво взглянула на него:
- Берите, берите, - засмеялся старичок. – На счастье. Она вам подходит!
Еще раз поблагодарив, совершенно счастливая Элис чуть не вприпрыжку бросилась на поиски Джаспера.
Обнаружила она его, как они и договаривались, у нарядной елки.
- Вы как раз вовремя! – улыбнулся молодой человек, протягивая ей стакан почти обжигающе горячего шоколада с корицей. Девушка благодарно улыбнулась, обхватывая его, грея замерзшие пальцы, действительно замерзшие на этот раз – после покупки подарка она совсем забыла про перчатки.
- Ну что же, нас ждет продолжение поисков? – поинтересовался Джаспер, окидывая взглядом ближайшие прилавки.
- Уже нет, – улыбнулась Элис. – Я совершенно случайно увидела самый подходящий подарок!
- Вы знаете, - засмеялся ее кавалер, - пока вы были заняты, я тоже успел найти то, что искал.
- Не похвастаетесь? – немного нервно поинтересовалась Элис. Ее опять начинали терзать смутные сомнения…
- К сожалению, его слишком старательно упаковали. Значит, мы можем закончить поиски?
«Боже, неужели для вас это такое облегчение?.. – Элис мысленно опять перебирала наихудшие варианты. – Вы так не любите магазины или так мечтаете избавиться от моего общества?..»
- Да, пожалуй… - безрадостно откликнулась она.
Провожая Элис до дома по полупустым вечерним улочкам, залитым золотым сиянием изукрашенных ледовыми узорами фонарей, Джаспер был предельно вежлив и корректен, но… Он был только вежлив и корректен. И ни следа той улыбки, ради которой Элис готова была отказаться от всего, от чего только можно отказаться. У нее оставалось все меньше времени, чтобы выиграть спор, и она никак не могла придумать ничего, что могло бы заставить его сбросить это ужасную, уродливую маску ледяной вежливости. К концу их пути она перебрала все известные ей методы завоевания мужского сердца, большая часть которых была отметена за излишней трудоемкостью и низкой эффективностью. В конце концов, Элис пришла к выводу, что пора задействовать тяжелую артиллерию, а именно сценарий «девушка в беде». Осталось только найти того, кто согласится организовать ей эту беду в нужное время в нужном месте…
Оказавшись дома, она подождала в холле пять минут, дав Джасперу отойти подальше, а затем вновь выбежала на улицу и быстро зашагала в другую сторону, по с детства знакомой дорожке, убегавшей к самой окраине наряженного в снежные кружева леса, где сияли теплым золотом окна самого уютного дома на свете.
Джейкоб открыл ей еще прежде, чем она успела постучать – наверное, заметил ее из окна.
- Крошка Элли! – воскликнул он, чуть не переломав ей ребра своими неумеренно крепкими объятиями. – Сто лет не виделись! Как твои де…
Элис прижала палец к губам и, отбуксировав его за руку в крошечную, почти заметенную снегом беседку – пристанище всех их детских игр – умоляюще произнесла:
- Джейк, мне нужна твоя помощь!

часть 3