Bella's POV

Серые тучи, похожие на массивные сгустки густой свинцовой массы, сгущались над городом, пряча ясное весеннее небо под пеленой настоящего осеннего ненастья. Деревья стояли зеленые, грустно склонив свои тяжелые ветки-руки к твердой холодной земле; с некоторых листьев стекали капли утренней росы, еле слышно шелестела влажная трава. Ни единого проблеска света не сорвалось с неба за все утро: солнце будто нарочно спряталось за тучами, сопереживая горю семейства Каллен. Оно будто не хотело светить в этот день – 14 мая – будто понимало, что будет только мешать, создавая ненужную атмосферу праздности. Поднимался ветер, некоторые его порывы – особенно сильные - заставляли трепетать стекла в оконных рамах, деревья гнулись, сломленные под нажимом невидимой, но очень ощутимой силы холодного ветра, гонимого с океана.
Форкс. Столь привычный зеленоватый сплин, легкий изумрудный туман, утопающий в свежей листве, беспросветный густой лес, полный невидимых опасностей – вот с чем ассоциируется этот город. Прохладное мистическое дыхание леса щекочет кожу, создавая ощущение неуюта. Кажется, в лесу ты становишься особо уязвимым, беззащитным, пропадает чувство спокойствия. Идешь, постоянно озираясь, испытывая на себе чей-то пристальный взгляд. Вслушиваешься в каждый шорох, в каждый шелест, оборачиваешься, едва услышав неожиданный треск ветки позади. Ты знаешь, что это не просто птица пролетела и не ветер подул, ты знаешь, что из самой глубины леса на тебя смотрят, за тобой пристально наблюдают.
Хотя вполне возможно, что это всего лишь плод твоего воображения, ведь ты знаешь тайну, неведомую другим. Иногда тебе безумно хочется забыть ее, чтобы гулять по лесу так же свободно, как это делают другие. Но ты-то знаешь, что лес полон тайн, особенно опасных тайн.

…

Я очнулась на широкой кровати с сиреневым покрывалом, окруженная знакомым запахом и приятным полумраком. Веки налились тяжелым железом и открывались с трудом, голова гудела, а перед глазами все расплывалось. Знакомые очертания мебели в моей комнате неясными пятнами выделялись среди серого тумана, застелившего глаза. Некоторое время я, не шевелясь, пялилась в потолок и пыталась собрать в памяти осколки ускользающих воспоминаний. Я была дома, в Форксе, в своей комнате на втором этаже в доме Чарли, где провела последние полтора года жизни. Меня терзали странные ощущения по поводу того, что я считала памятью. Я не могла точно сказать, было это все на самом деле или мне просто приснился нехороший сон. Очень нехороший сон. Да, наверное, так все и было: Вольтури, Эдвард, желтый Порше, угнанный Элис, и то, что случилось в стенах замка – всего этого не было и быть не могло.
Я поспешила немедленно проверить свою теорию, живо вскочила с кровати, само собой, споткнувшись, и едва не растянулась на полу, но вовремя успела схватиться за ручку двери, благодаря чему и устояла на ногах. Еще на лестнице я услышала звенящий голос Элис, она и Чарли сидели на кухне за обеденным столом с грустными хмурыми лицами. Элис что-то рассказывала Чарли, а он внимательно слушал ее, чуть поджав губы, но стоило мне появиться в дверном проеме, как отец тут же оживился и поднял на меня глаза.
- Бэлла, ты проснулась, - слегка удивленное приветствие в лучшем стиле Чарли было произнесено с каким-то едва ощутимым замешательством в голосе. Он то ли спрашивал, то ли утверждал, я так и не поняла.
- Привет, пап, - я медленно прошла в центр кухни и остановилась рядом в нескольких шагах от стола. – Элис…, - у меня в мыслях крутилась добрая сотня вопросов к ней, но я никак не решалась задать их по двум причинам: во-первых, я не могла говорить при Чарли, во-вторых, я просто боялась, что ее ответы могут меня убить.
- Бэллз, как ты, дочка? Элис рассказала мне все о том, что произошло… Господи, это просто ужасно, - Чарли поднялся со стула и крепко обнял меня, поглаживая по спине. Я не знала, как мне на это реагировать.
«Элис рассказала Чарли все… Что именно она ему рассказала? Ведь не правду же о Калленах она ему выложила».
Я отстранилась от Чарли и нерешительно заглянула к нему в глаза, пытаясь понять, насколько ужасным был рассказ Элис, насколько шокирующим.
- А что именно случилось? – спросила я. Две пары глаз уставились на меня. Первой нашлась Элис. Она плавно поднялась со стула, изящной походкой подошла ко мне, кладя свои холодные руки на мои плечи. А затем взглянула на Чарли и сказала:
- Мне нужно поговорить с Бэллой немного. Мы будем наверху, в ее комнате, хорошо? – отказать Элис не смог бы никто.
- А… пожалуйста, - Чарли снизал плечами. Он не изменял себе, как всегда, неразговорчивый, аккуратный…
Элис увела меня назад в мою комнату и усадила на кровать. Я теребила в пальцах покрывало, вглядываясь в мрачную даль той части леса, что была видна из моего окна. Совершенно серый кусок пасмурного неба ярко выделялся на фоне однообразной зелени.
- Что ты рассказала ему, Элис? – не моргая, спросила я. – И… Вольтера… Это было на самом деле, да? – мой голос дрогнул, говорить стало тяжело при упоминании названия этого треклятого города.
Элис, потупив взгляд, облокачивалась на подоконник. Ее глаза, такие светлые обычно, сейчас переливались тяжелой смолой. Задумчивый, невидящий взгляд был устремлен куда-то вдаль, смотрел сквозь меня.
- Да, - тихо сказала она, - да, Бэлла, это было...
Я шумно выдохнула, ощутив, как подкатывают слезы, со всех сторон ко мне подступала боль, принесенная ее словами. Удары, укусы, порезы могут причинять страшную боль, но иногда одно слово может полоснуть по телу так, что не будет сил даже кричать. Я уронила голову на руки, запуская пальцы в волосы. Только теперь я заметила с профессиональной аккуратностью обработанную рану на запястье и только сейчас поняла, что на мне все еще была надета та одежда, в которой я ездила в Вольтеру.
- Я рассказала Чарли официальную версию того, что случилось, рассказала, почему мы уехали, - неспеша начала Элис. - В общем, для всех последние полгода мы были во Флориде. Серьезно заболел Джаспер, и, чтобы поправиться, ему был необходим теплый климат... История была придумана на ходу, самим Джаспером, но другого варианта у нас не было.
- А Эдвард..? – только и смогла вымолвить я, на большее просто не хватило сил, но Элис поняла, что я хотела спросить.
- Нападение бандитов, там же во Флориде, - коротко ответила она, понурив взгляд.
Не знаю, откуда я нашла в себе силы на то, чтобы встать с постели, схватить подушку и запустить ее в дверь, что было духу. Хотелось бить, ломать, крушить все вокруг до тех пор, пока весь город не упадет в руинах. С глаз текли обжигающие слезы, злость и гнев захлестывали меня с головой, вытесняя все остальные эмоции, и даже боль немного заглушалась от этого.
- Проклятые монстры! Кучка беспощадных тварей, мразь! Как Земля только носит этих мерзких кровопийц?! – я с досады пнула ножку кровати, но вместо облегчения от вымещения своей злости ощутила только пульсирующую боль в ноге.
Элис спорхнула с подоконника, в доли секунды оказываясь рядом со мной.
- Тише, Бэлла, пожалуйста, успокойся. Чарли не стоит знать…, - начала успокаивать меня Элис, но я резко прервала ее.
- «Успокойся?!» - я уставилась на нее, выпучив глаза. – Мне успокоиться?! Эдварда больше нет, а ты просишь меня успокоиться???
- Бэлла, мне тоже больно, мне очень больно, ведь он мой брат, - Элис запнулась. – То есть он был моим братом… Нам всем очень больно особенно Эсми. Ты бы видела, как она страдает… Но это не значит, что теперь кто-то еще должен узнать, что случилось на самом деле. Чарли не должен знать, что мы, - она понизила голос почти до шепота, - вампиры. У него могут быть неприятности, если он об этом узнает, ты же не хочешь, чтобы Чарли пострадал?
- Нет, - сокрушенно произнесла я, застыв на месте.
- И я не хочу. Так что успокойся, по крайней мере, пока здесь Чарли.
- Ему разве не надо на работу? – опомнилась я. Было уже достаточно позднее время: где-то середина дня или позднее утро. В любом случае, в это время он должен быть на работе.
- Сегодня воскресенье - выходной. Он будет дома.
Я шумно выдохнула, опускаясь на кровать, истерика выжала из меня все силы, так что теперь сложно было представить, что я снова смогу когда-либо встать на ноги. Да и зачем мне это, если Эдварда больше нет? Зачем, ради чего мне жить, если я больше никогда не увижу его, не услышу его бархатный голос, не смогу прикоснуться к нему и почувствовать себя защищенной… Глаза снова наполнились слезами, я покрепче прижала колени к подбородку и плотно сцепила зубы. Не осталось больше ничего, за что стоит держаться в этом мире.
Элис неслышно прошла к двери, подняла и отряхнула сброшенную мной в припадке гнева подушку. Она, двигаясь абсолютно бесшумно, скользнула по полу, почти мгновенно оказалась рядом и опустила подушку в изголовье кровати, где ей и положено быть. Я не слышала, как она присела на кровать рядом со мной, но в следующий момент холодная рука осторожно коснулась моей щеки.
- Бэлла, - тихо позвала Элис, - я думаю, ты хочешь попрощаться с Эдвардом, - при звуке его имени сердце болезненно встрепенулось.
- Вы похороните его? – я не узнавала свой голос. Все еще сложно было поверить, что речь идет именно об Эдварде, мне казалось, что мы говорим о ком-то другом, а Эдвард сейчас там, с остальными Калленами, ждет моего прихода, как всегда, неотразимый.
- Да, мы решили сделать все, как полагается. Будет только семья, ну и ты, конечно же. Если хочешь… Если сможешь.
- Я приду, Элис, - я не могу не прийти, не могу не увидеть его в последний раз, перед тем, как солнце на моей планете навеки зайдет за горизонт...
…

К трем часам дня, а именно в это время должны были проходить похороны, я уже была в просторной светлой гостиной дома Калленов. Собралась только семья, и больше никого, никаких гостей. Было решено, что похороны будут проводиться исключительно в семейном кругу. Элис усадила меня на диван, поскольку сама я едва могла волочить ноги: эти стены теперь очень плохо действовали на меня, будто выжимали все мои жизненные силы. Каждый сантиметр пола в гостиной был напоминанием об Эдварде, каждое кресло, на котором он сидел, мебель, к которой он прикасался – все хранило в себе воспоминания о нем. Особо болезненные ощущения вызывал черный красавец-рояль. Я боялась даже думать о нем, а не то, чтобы посмотреть в его сторону, но глаза сами бежали к небольшому подъему, на котором возвышался инструмент. Вот уже минут пятнадцать я сверлила взглядом его плотно закрытую крышку, а на то, что видели мои глаза, наслаивалась еще и память, поэтому в какой-то момент времени мне показалось, что я вижу, как тонкие белые пальцы перебирают клавиши, извлекая из рояля дивные звуки – звуки моей колыбельной, которую Он сочинил для меня. На глаза навернулись слезы, которые я не торопилась вытирать.
Мимо меня прошла Розали. Ее глаза, как и глаза остальных Калленов, выражали тоску, истинная глубина которой была понятна лишь мне. Блондинка метнула в меня взгляд, полный злобы, создавалось такое впечатление, что она прямо сейчас перегрызет мне горло. И я даже не стала бы возражать.
- Из-за тебя он умер, - прыснула Роуз, глядя на меня так, что мне самой захотелось провалиться под землю. Ее кулаки были плотно сжаты, а губы, сложенные в тонкую линию, дрожали от напряжения. – Пока ты не появилась в нашей семье, у нас все было просто замечательно: никаких опасностей со стороны Вольтури, никаких претензий, никаких нервов, а стоило тебе появиться, несчастья посыпались на нас градом. Ты лишила спокойствия нашу семью, из-за тебя мы жили, как на иголках, из-за тебя нам пришлось съезжать с насиженного места полгода назад, и то, что произошло с Эдвардом, тоже твоя вина. И не надо возражать, ты же сама все прекрасно понимаешь, не глупая.
Мне нечего было возразить Розали, я понимала, что все ее слова – истинная правда, ведь, если бы я не прыгнула с обрыва ради очередной галлюцинации, Эдвард сейчас был бы жив. Пусть не рядом со мной, я смогла бы как-то пережить это, а теперь он здесь, в этом самом доме, но в тоже время он так далеко, как никогда. На глаза снова навернулись предательские слезы, но я поспешила проморгать их. Не хватало только расплакаться на глазах у Розали.
- Так убей меня, Роуз. Отомсти, и все, - равнодушно предложила я. Розали мои слова разозлили еще больше, она плотнее сжала кулаки, кипя от ярости. Из-за ее спины мгновенно вылетела Элис, толи на нашу перепалку, толи она увидела, что Розали все-таки воспользуется моим разрешением.
- Роуз, спустись во двор к Эсми, пожалуйста, - Элис буквально вытащила блондинку из гостиной. Странно, что та не упиралась, а покорно последовала просьбе сестры.
- Не надо так, Белла, не надо шутить с Розали – это игры с огнем, - серьезно сказала Элис, когда Роуз скрылась из нашего поля зрения.
- Я не играю с ней, Элис. Мне действительно все равно, сделает она мне что-то или нет.
- Только не говори мне, Белла, что ты хочешь умереть! – в голосе Элис мелькнули нотки паники. – Тебе никто все равно не позволит.
Ее слова, пусть они и были сказаны мягко, звучали в моих ушах невероятно жестоко. Так, как если бы меня приговаривали к пожизненному заключению, только не в тюремной камере, а в этом мире, в этом теле, с этой болью и этими воспоминаниями. Это было даже хуже, чем темная и сырая тюремная камера. Надеюсь, мне повезет, и меня найдет Виктория или меня переедет какой-нибудь грузовик, потому что теперь некому спасать меня на глазах у всей школы.
- От случайностей никто не застрахован, Элис, - тихо пробормотала я.
- Ты не должна умирать, Белла. Ты должна жить.
- Ради чего? Какой теперь смысл мне жить, если Эдварда больше нет? Я теперь никому не нужна в этом мире, ни-ко-му.
- А Чарли и Рене? А мне, нам всем, в конце концов?
- Вам-то зачем? Кто я теперь для вас, Элис? – я, наконец, за все это время впервые заглянула ей в глаза. – Раньше вы носились со мной, как с писаной торбой, потому, что я была нужна Эдварду, все терпели меня из-за того, что со мной он был счастлив, а теперь, когда его больше нет…, - я тяжело сглотнула подступивший к горлу ком, - теперь я вам чужая.
- Это неправда, Белла, - тихий голос Карлайла заставил меня оглянуться. Он стоял в дверях, облаченный в темную одежду, в его глазах плескалась глубокая печаль. – Ты стала частью семьи, такой же, как Элис или Розали, или как был Эдвард. Ты нам не чужая, а сейчас – тем более.
- Я не одна из вас.
- Это не имеет значения, Белла. Человек ты или нет – ты часть семьи, а семью мы никогда не бросаем.
Я взглянула на Элис, и она утвердительно кивнула.
- Мы с тобой, Белла.
- Мы должны держаться вместе, только так мы сможем пережить это тяжелое для нас всех время, - сказал Карлайл. – А сейчас пойдемте во двор, пора.

Тучи продолжали сгущаться над Форксом, тянуло холодом, изредка с неба срывались одинокие капли мелкого дождя. Погода была под стать настроению всех собравшихся вокруг открытого гроба. Элис, Джаспер, Эммет, Розали, Карлайл, Эсми – все стояли, склонив головы, отдавая молчаливую дань Эдварду. Джасперу сейчас должно было быть хуже всех, ведь кроме его личной тоски, на него наваливалась тоска еще шестерых человек. Розали периодически метала в меня искры, Эммет сжимал руку своей любимой и поникшим взглядом смотрел вниз. На Эсми не было лица, она выглядела так плохо, несмотря на всю свою красоту, что, глядя на нее, у меня на глаза наворачивались слезы. Она потеряла еще одного сына. Господи… Элис стояла рядом с ней, придерживая ее за плечи, по другую сторону стоял Карлайл. Потом он стал что-то говорить, но до меня не долетал смысл его речи, я слышала только отдельные слова, ускользающие при первой попытке связать их смысл.

Сил плакать больше не было, да и слез уже не осталось.
Я не могла отвести взгляд от Эдварда, мирно лежащего в своей последней постели, ветер играл с его волосами, касался плотно сжатых губ, закрытых век. Он был так же прекрасен, как и прежде, смерть не изменила его ни капельки. Я все еще верила, что с минуты на минуту он проснется, и все будет как раньше.
Пришло время остальным сказать что-то на прощание. Первой была Элис.
- Прости, Эдвард... Прости, что мы не успели прийти во время.
- Он сказал бы сейчас, что это не твоя вина, Элис, - тихо отозвался Карлайл.
- Может, ему там лучше. Не знаю, как вы, но я в это верю, - одними губами прошептала Розали.
- Будем надеяться на это, - подал голос Джаспер. – Вот такое вот оно – бессмертие. Сейчас мы почти ничем не отличаемся от людей.
Эммет выступил чуть вперед, чтобы сказать свое слово.
- Не могу поверить, что стою здесь… Эд, брат… Черт побери, почему это случилось? Как? Это невозможно, это глупо.
Даже у Эсми нашлись силы на то, чтобы попрощаться с Эдвардом, ее слова как нельзя точно выражали то, что было на душе у всех нас.
- Мысленно мы всегда с тобой, Эдвард, ты навсегда останешься в наших сердцах, как неотъемлемая часть семьи. Сын, брат, любимый, мы будем помнить.
- Мы будем помнить! – эхом отозвались остальные.
Я нежно поцеловала его холодный лоб, прошептав, что люблю его и всегда буду любить до последнего удара сердца. Мне так комфортно было лежать на его груди, что уходить не хотелось совсем. Я бы хотела остаться здесь с ним рядом навсегда… Вскоре мужчины опустили гроб в землю под бесслезные рыдания Эсми и мой громкий плач. Мы с ней так и остались стоять, обнявшись, в нескольких метрах от свежей могилы. Начался мелкий дождь, черная ткань на платье Эсми уже давно промокла от моих слез, но никто не обращал на это внимания.