Я летел домой лишь с одной целью: через пару часов вновь вернуться к моей любимой. Я вижу, как ей тяжело находиться рядом со мной, когда мы остаемся наедине. Белла… Ну что мне с тобой делать? Почему ты такая нетерпеливая? То же самое я могу сказать и о себе, хотя у меня есть маленькое преимущество – мое лицо за столетие научилось не выражать то, что чувствует сердце и тело. Вот поэтому Белла и верит, что я хочу ее меньше, чем она меня. О, Господи! Да я бы хотел дарить ей наслаждение от нашей близости вечно! Она даже не представляет себе, насколько мне тяжело контролировать эмоции вампира. Я не имею в виду жажду ее крови. Эту черту я в себе давно переборол. Хотя и не знаю, как отреагирует моя сущность на тот момент, что станет финальным, и кровь Беллы будет соблазнять меня как никогда раньше. Но я не собираюсь сдаваться. Я должен справиться! Ради нее.
Желание обладать Беллой гложет меня изнутри еще сильнее, чем жажда ее крови. Это как наркотик, как неизлечимая зависимость, как ломка!
Сегодня Белла едва не заставила меня покраснеть. И где у нее только берется смелость на те действия, на которые решилась ее рука?! Хотя чему тут удивляться? Дай Белле волю - она бы тут же расстегнула на мне ремень и стащила брюки. Я боюсь себе это даже представить. Нет, я не имею в виду скованность или стеснение. Я боюсь, что как только мы переступим черту, проявится моя вампирская сущность, и я не смогу остановиться. Я возьму Беллу и сделаю величайшую ошибку, ведь я хочу сделать все по правилам, и чтобы в первую очередь я сам был готов. Думаю, месяца до нашей свадьбы мне хватит. Белле тоже нужно подготовиться. Наверное, даже больше, чем мне.
Я слышу, как учащается ритм сердца Беллы, когда я касаюсь ее. Моя любимая теряет голову от одного поцелуя. Я знаю, что она готова сделать это в любой момент, но замечаю страх в ее глазах, как только мы начинаем забываться. Нет! Она не боится меня, как вампира. Белла всегда доверяла мне, а сейчас верит в меня как никогда. Признаюсь, мне было бы намного проще, если б ею руководили не гормоны, а здравый смысл. Чтобы она хоть немного меня опасалась. Но сладость риска и адреналин в ее крови толкают Беллу на необдуманные действия, и мне приходится брать контроль в свои руки. Сдерживать и себя, и ее. Беллу я остановить могу, но больше всего боюсь не выдержать сам. Она постоянно провоцирует меня, а мне не остается ничего другого, как не позволять ей этого делать. Белла иногда плачет от безысходности. Моя любимая девочка! Если бы я мог плакать - плакал бы вместе с тобой. Труднее всего мне видеть твои слезы, виновником которых являюсь я сам и твое нетерпение. Ну потерпи еще немножко, и я дам тебе то, чего ты хочешь. То, что нам столько времени было недоступно, что так сильно мучает нас обоих, не давая нам принадлежать друг другу до конца! Белла, если бы только я был человеком!.. Часто ловлю себя на мысли, что ненавижу себя за то, что я – не человек. Ты бы так не страдала! Мы могли бы быть вместе, когда захотим. Я любил бы тебя невероятно долго и мучительно сладостно. Покрывая твое тело тысячей поцелуев и всевозможных ласк. Я люблю тебя, Белла… и хочу любить по-настоящему не меньше, чем ты меня.
Карлайл и Эсме должны все подготовить к нашему медовому месяцу на острове. Белла об этом ничего ни знает и даже не догадывается, куда я отвезу после свадьбы уже миссис Каллен. А уедем мы на самое красивое место на планете! На остров, который отец подарил маме. Они так его и назвали – остров Эсме. Там жарко и невероятно красиво! Я видел, как он выглядит через воспоминания родителей - лучшего места для проведения медового месяца не было еще ни у одних молодоженов в мире, зато Карлайл и Эсме подарят это чудо нам. Море, солнце, а какие там лагуны!.. Белле будет намного легче, когда мы окажемся близки, если температура воздуха превысит температуру ее тела. Идеальный баланс, чтобы избежать ненужного дискомфорта из-за моей собственной почти ледяной кожи. Карлайл говорил, что там даже вода на мели невероятно теплая. Все-таки в недоступности мыслей Беллы есть определенные недостатки - я так и не узнал, умеет ли моя любимая плавать… Что ж, никогда не поздно научить. Белла, наш медовый месяц обещает быть незабываемым!
От мыслей в моей комнате, где я сижу уже больше часа, меня отвлек звук машины отца. Его черного глянцевого «мерседеса». Карлайл с Эсме уже подъезжают. Пожалуй, пора встречать их, а еще через час я приду к тебе, Белла, чтобы охранять твой сон, а перед этим снова наслаждаться друг другом, пока тебя не накроет сон!
Элис, опередив всех, уже обнимала родителей за плечи. За нашим «эльфом» появился Джаспер, а вслед за мной по лестнице спустились Эмметт и Розали. Вся семья в сборе. Мысли у них словно яркие вспышки - все очень рады видеть родителей. Карлайл и Эсме вдвоем ездили отдыхать в Бразилию после битвы с армией новообращенных вампиров. Хотя, скорее, это был повод остаться наедине вдали от всего мира. Ведь отец никогда не знает усталости от своей любимой работы, в то время как мама занимается искусством и архитектурой. Тоже любимыми.
Я стоял вдали от всех и терпеливо ждал, пока закончатся приветствия, чтобы дойти до разговора, который волнует меня в первую очередь.
Эсме, вдоволь наобнимавшись с Розали, медленно подошла ко мне и заключила в нежные материнские объятья. Я не мог понять, о чем она думает. Кажется, просто рада меня видеть. Как и я…
- Мама, ну хватит уже… - выдавил я, высвобождаясь от цепких рук Эсме, никак не размыкавших объятий. Будто мы не виделись полвека.
- Мы так соскучились по вам, Эдвард!
- Вас же не было всего две недели…
- Нам и этого достаточно.
- Эсме, ты знаешь, что меня интересует. Как дела на острове? Вы связались с прислугой, чтобы там все вовремя подготовили?
Хотя почему я спрашиваю? По-другому и быть не может. Зная характер и общительность моей матери, там должно быть все просто превосходно уже сейчас.
Мысли Эсме вдруг резко переключились на чертежи ее будущего архитектурного проекта. Странно. Все мои родные так делают, когда хотят что-то скрыть от меня.
- Эдвард, отцу необходимо поговорить с тобой.
- О чем?
- Он сам тебе расскажет.
- Мама, что случилось?..
Карлайл как раз закончил телефонный разговор с доктором Джеранди, сообщив о своем приезде и о том, что завтра с утра выходит на работу.
- Сын, пойдем со мной в кабинет.
В голове у папы - мысли только о пациентах. Элис, увидев, как мы с Карлайлом направляемся на второй этаж, тут же переменилась в лице и заполнила свою маленькую головку эпизодами сегодняшнего выпуска исторического канала. Да что они пытаются от меня скрыть?!
Отец закрыл за собой тяжелую дверь огромного кабинета-библиотеки и, посмотрев на меня, указал на кресло, приглашая садиться.
- Пап, давай выкладывай, что там у тебя. Мне скоро нужно идти к Белле. У вас не получилось подготовить остров к нашему приезду? Это ничего страшного, есть Рио-де-Жанейро…
И тут отец перестал скрывать мысли:
- Не спеши, Эдвард. Именно об этом и пойдет речь.
- Да что случилось?!
- Ты все же лучше присядь.
Я послушно сел в кресло. Мысли отца не выражают ничего конкретного. Только воспоминания об их поездке и еще о нескольких вампирах, с которыми родителям довелось встретиться по пути. Ничего не понимаю.
- Эдвард, обрати внимание вот на это.
Отец отбросил ненужные эпизоды, оставив лишь один - на его взгляд самый важный. Но мой цифровой вампирский мозг все же отказывался что-либо понимать. Я видел в папиной голове мужчину-вампира. Темно-коричневая кожа, черные волосы заплетены в косу…
Но при чем здесь он? И кто он такой?
- Сын, смотри, а, вернее - слушай очень внимательно.
- Что слушать?
И тут через воспоминания отца я услышал звук… глухой… точнее, приглушенный… стук, который издает самый важный человеческий орган – сердце. Стук немного учащенный, но сомнений нет – у этого вампира бьется сердце!
- Карлайл, что это значит? Это новый вид вампиров? Живых?.. Я имею в виду - смертных?..
- Это еще не все.
- Что еще?
- Обрати внимание на его глаза.
Я послушался и внимательно присмотрелся к глазам нового существа, которое в тот момент о чем-то разговаривало с Карлайлом. Я вовсе не слушал их разговор, а пытался понять, что же имел в виду отец. Глаза вампира оказались не огненно-рубинового цвета и не желтого, они… карие… Обычные карие, как у человека…
- Я не понимаю…
- Эдвард, это - не вампир.
- Как «не вампир»? А кто же он?
- Это полувампир.
- Что?
- Этот мужчина – его имя Науэль - может как пить кровь, так и питаться человеческой пищей. Хотя он предпочитает кровь. У него есть сестры и тетя Хайлин.
Я увидел лицо этой женщины, имя которой прозвучало из уст отца. Вот ее глаза - темно-янтарного цвета.
- Но… она ведь вампир, так ведь?
- Да, она - настоящий вампир, как и мы с тобой. И Науэль – ее племянник.
- Когда ее успели превратить?
- Он сам ее превратил, как только родился. Но его мать – его человеческая мать - умерла при родах, успев сказать лишь последнее желание сестре – позаботиться о ее мальчике.
- Его мать была человеком?
- Да.
- А отец… - я хотел задать вопрос, но ответ и так был ясен… - вампиром.
- Да.
- Карлайл, это значит…
- Это значит, что вампир способен к оплодотворению.
- Подожди. Если бы это было так, Розали давно бы забеременела от Эмметта, и Элис… и Эсме…
- Эдвард, ты определенно не хочешь ничего понимать, а я добиваюсь, чтобы ты все-таки сам добрался до истины. Женщины-вампиры не могут иметь детей. Их тело больше не способно к естественной деформации во время беременности. А вот мужчины… но только от человеческих девушек.
- И что? Это означает, что любой вампир может оплодотворить человеческую девушку?
- Выходит, так.
- Карлайл… - у меня перехватило дыхание от услышанного, - у нас с Беллой могут быть дети?!
- Вот мы и подошли к сути разговора.
- Это же… прекрасно!..
- Не все так просто, Эдвард.
- Но почему?! Этот молодой человек… а сколько ему лет?
- Около 150. Он сам точно не знает.
- Значит, они тоже могут долго жить! И он выглядит таким… здоровым.
- Да, он здоров и невероятно силен. Хотя и немного слабее обычного вампира.
- Тогда что ты имеешь в виду, говоря, что не все так просто? Хотя Белла может и не захотеть иметь ребенка. Она мне об этом никогда не говорила.
- Сынок, его мать не выжила при родах.
- Так сложно родить полувампира?
- Это не только сложно, а практически невозможно. И что самое ужасное - мать вследствие родов погибает, потому что этот детеныш прогрызает себе путь наверх зубами. Так он и появился на свет. Об этом мне рассказывала Хайлин. Она присутствовала при родах. По ее словам, это было ужасное зрелище. Видеть, как на твоих глазах погибает родной человек, и ты не можешь ему ничем помочь! Когда Хайлин взяла этого ребенка на руки, он укусил ее, и она тоже стала вампиром.
- У него есть наш яд?
- Да.
- И последнее, что я хочу тебе сказать. Во время беременности женщина должна питаться кровью, так как это необходимо для роста и развития ребенка в утробе. Сестра Хайлин - ее звали Пиир - все время пила кровь диких животных и ела их мясо сырым. Тем более что беременность длится не 9 месяцев, как у всех, а всего около 4 недель. Ребенок вампира невероятно быстро растет. Все это время женщина корчится от невыносимой боли, так как он буквально разрывает ей внутренности и ломает кости.
- Это так ужасно! Ну что ж… невелика потеря. Мы с Беллой и помыслить не могли о ребенке. Тем более что я не смогу заставить ее так мучиться. Я не буду ей даже рассказывать о нашем разговоре.
Карлайл отрицательно покачал головой. Выражение его лица было крайне хмурым:
- Эдвард, ты до сих пор ничего не понял.
- В чем дело?
- Сынок... подумай сам.
Я попытался понять, что же имеет в виду папа. У нас с Беллой могут быть дети, но после всего, что я только что услышал, об этом не может быть и речи. Если она забеременеет от меня - умрет. А чтобы не забеременела, нам придется…
- О, Господи!
- Да, Эдвард. Вам нельзя заниматься любовью, пока ты не сделаешь Беллу вампиром.
Я отказывался в это верить. Белла… как я тебе такое скажу?! Как я могу причинить тебе еще больше боли, чем до этого?! Нет, нет, нет! Я не могу, я не хочу!..
- Я знаю, что это означает для вас обоих. Для нее в первую очередь. Но ты должен убедить Беллу отложить это до изменения ее сущности, если хочешь оставить ее в живых.
- Да, я понял…
Я положил голову на руки. Мне хотелось кричать. Как ужасно, когда нет выхода из ситуации! Она так хотела… мы так хотели познать друг друга, пока Белла еще человек, а теперь… Хотя…
- Карлайл, а как же противозачаточные средства? Ведь их сейчас такое множество?
Отец в который раз отрицательно покачал головой:
- Эдвард, вампирский яд практически мгновенно нейтрализует действие любых медикаментов. Я это неоднократно проверял, смешивая свой яд и различные препараты. А семенная жидкость вампира примерно на 75% состоит из яда. Нет никакой гарантии.
- А механические способы?..
- Если ты о латексе, то он непригоден для нашей твердой кожи. Он просто не выдержит и порвется при первой же возможности. Все остальное, как колпачки и прочие местные контрацептивы могут просто сломаться внутри Беллы, и кроме всего прочего - поранить ее.
- Ты прав, - сказал я очень тихо.
- Эдвард, послушай меня. Ощущения вампира во время занятий любовью невероятно сильны. Ты должен убедить Беллу, что если вы в первый раз сделаете это после ее обращения, она ничего не потеряет.
- Да, но… она хотела почувствовать это в теле человека, до того как…
- Посмотри на это с другой стороны. Если бы мы с матерью не встретили Хайлин и ее племянника Науэля, после вашего с Беллой медового месяца она бы забеременела и в итоге умерла.
- Да, я понимаю. Спасибо тебе, Карлайл. Ты спас ее… и меня тоже!
- Иди к ней. Чем раньше ты расскажешь это Белле, тем лучше. Ведь до вашей свадьбы осталось не так много времени. Она должна все понять, осмыслить и смириться.
Я попытался набраться смелости:
- Хорошо.
Резко поднявшись на ноги, я пожал отцу руку и помчался к Белле.
Я опаздывал. Она может уже спать. Тогда я буду просто любоваться ею… беречь ее сон.
Я заскочил в ее окно. Белла сидела на кровати в пижаме, поджав коленки к груди и положив на них подбородок. Волосы уже высохли после вечернего душа и источали сладкий аромат. Как только она увидела меня - сразу кинулась обнимать.
- Прости, я немного опоздал.
- Ничего, я все равно не спала!
Ее губы исследовали мою шею, а пальцы зарылись в волосы. Я приподнял ее подбородок и с жадностью впился в губы.