- Высади меня здесь, - сказала я тихим, но твердым голосом. Я не хотела, чтоб отец видел со мной Эдварда, Форкс слишком маленький город для того, чтобы появляться с утра с обрученным парнем да еще после того как ты отсутствовала всю ночь. И пусть между вами ничего не было, и он вел себя как безукоризненный джентльмен, все равно вам никто не поверит. А я не хотела, чтобы у Эдварда были проблемы, наверняка Ирина переживает, а лишние пересуды просто ни к чему.

Мне не хотелось уходить, я не хотела возвращаться в свой личный ад, где будет Камилла и вечное одиночество, с Эдвардом все было иначе, с ним я словно чувствовала себя цельной. Это было так странно, если учесть, что мы совсем недолго знаем друг друга. Жаль, что он так отстранен и холоден со мной, хотя чего я могу от него требовать, ведь он связан обязательствами перед Ириной, наверняка он любит ее. Конечно, любит… Ведь должна быть очень важная причина для того, чтоб жениться в семнадцать лет. Конечно, кроме того, что твоя избранница выглядит словно богиня.

Он, повинуясь моей просьбе, заглушил мотор. Моя рука инстинктивно потянулась к его руке, мне нужно было почувствовать его рядом, это было острое желание, почти граничащее с физической болью. Чувство, вспыхнувшее вчера, когда его нежные обжигающие холодом руки держали меня в ванной, когда его золотые глаза бесстыдно блуждали по моему нагому телу, не проходило. Я все еще чувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев, словно сквозь них пропускают электрический разряд. Мне было стыдно, мне было неловко, но себе я могла признаться, впервые в жизни я хотела быть любимой, я хотела быть желанной, я хотела быть его, навсегда. Я виновато опустила вниз ресницы и посмотрела на Эдварда исподлобья. Его длинные пальцы судорожно вцепились в руль. Наверняка, мой жест выглядел бы как-то неприлично, тем более для него это не было ничем большим, чем очередная обнаженная девушка на его руках, я поспешно убрала руку и спрятала ее между колен. Теперь оставалось просто открыть дверцу машины и вынырнуть под холодный дождь. Давай, Белла, ты сделаешь это!

Дверца почти бесшумно отворилась, я обернулась и тихо прошептала:
- Спасибо… - не знаю услышал ли он, но это было не важно, я больше бы не смогла ни одной секунды находиться с ним в одной машине, притяжение было настолько велико, что я вряд ли смогла бы себя контролировать, но я не хочу, чтобы Эдвард знал о моих чувствах к нему, ведь это не правильно, не честно по отношению к его возлюбленной. Он ведь не виноват, что выбрал ее.

Я вышла под моросящий дождь, смешанный со снегом, было холодно, изо рта шел пар, холодные струи катились за ворот, я запахнула куртку, скрывая черную рубашку Эдварда, с которой я не захотела расставаться. Я ни разу не оглянулась, было бы слишком больно видеть его глаза, и не быть с ним. Все, Белла, хватит мечтать о том, кто никогда не станет твоим! Я услышала за своей спиной тихое урчание отъезжавшего автомобиля. Вот и все, сказка закончилась, добро пожаловать в реальность!

Вой сирен заглушал все вокруг, Боже мой, зачем отец затеял все это? Кто-то заметил меня, Чарли огляделся в поисках меня и быстро подбежал ко мне, сковывая в неуклюжем объятии.
- Белла, Белла, - повторял он, словно молитву. Я не предполагала, что отец будет так переживать, обычно он выглядел отстраненным и почти не замечал меня. Выскользнув из крепких объятий Чарли, я виновато посмотрела на него:
- Прости, пап, - едва слышный шепот замерзшими губами.
- Как же так получилось, дочка? – выразительные глаза Камиллы излучали заботу и тепло, ее руки обняли меня за плечи. Я вздрогнула, и с чего ей потребовались такие нежности? Опять рисуется перед супругом?
- Пойдемте же в дом, Белла замерзла, - щебетала Камилла, увлекая меня за собой. Чарли еще на несколько минут остался на улице, чтоб поблагодарить коллег, которые оказали ему помощь в моих поисках.

Скинув куртку, я хотела сразу подняться в комнату, но Камилла суетилась вокруг меня:
- Ты не промочила ноги? Не замерзла? Разогреть тебе горячего бульона?
- Нет, спасибо, - ответила я сдержанно на шквал ее вопросов, если она для Чарли так старается, то он точно оценит ее труды, но меня не проведешь, я знала, едва завтра за моим отцом закроется дверь, я вернусь на поле брани в этой холодной никому ненужной вражде. Камилла была странным, двуличным человеком, я не знаю, почему Чарли выбрал ее, ведь мы оба ненавидим двуличие и притворство. А Камилла была насквозь лжива, неужели отец не раскусил ее? Поистине, говорят, любовь слепа.

Раскрасневшийся Чарли вернулся в дом и сел на диван рядом со мной:
- Наверное, мне стоит тебя отругать, - строго начал он, но весь его облик говорил о том, что он бесконечно рад моему возвращению домой, - но я не буду, потому, что мы очень рады, что ты снова дома. – Его лицо озарила счастливая улыбка, я крепко прижалась к нему:
- Спасибо, пап…
- А где ты была, милая? – внимательный взгляд Камиллы остановился на мне. Черт! Рубашка Эдварда! Я ведь не захотела ее снимать, но я предполагала, что сразу скроюсь в комнате! Если Чарли может этого и не заметить, то для женщины это будет откровением, если даже она далека от мира моды, она сможет отличить женскую блузку от мужской. Тем более рубашка Эдварда была мне велика.
- Я была у подруги, - соврала я. Брови Камиллы выразительно поползли вверх:
- И кто это? Я ведь знаю всех девочек твоего возраста. Они приходили ко мне в библиотеку, Лорен? Джессика? Анжела? Или, возможно, кто-то другой? – ее взгляд снова сфокусировался на мне.
- Ты не знаешь, это Элис, - я закивала головой, стараясь подтвердить свою версию еще и жестами, - Элис Каллен, я была у нее, – собственно, я даже не очень и соврала. Ведь я, действительно, была в гостях у одного из Калленов.
- Конечно, конечно, - отозвалась Камилла, порхая возле столика с горячим чаем и эклерами. Я знала, она не поверила ни единому моему слову.

Следующие полчаса она болтала без умолку, обсуждая с Чарли мое «забавное», с ее точки зрения, исчезновение. Я давилась эклерами и изредка кивала головой, на большее я была неспособна. Любая реплика со стороны Камиллы вызывала во мне все новые и новые вспышки гнева, она была цинична, лжива, в конце концов, она была просто глупа. Чарли просто улыбался, изредка посылая нам обеим заботливые и любящие взгляды. Я не была против и брака, это, конечно, дело отца, но он, действительно, не замечал очевидного. Неужели можно быть настолько невнимательным? Наконец, я поставила свою кружку с остывшим чаем на столик, зевнула и тихо сказала:
- Я немного устала, поэтому поднимусь к себе.
Чарли кивнул, нежно похлопав по руке:
- Конечно, дочка, отдыхай…

Спасаясь в полутьме своей комнаты, я рухнула на кровать как подкошенная. Выпивка, Эдвард, Камилла, это было слишком. Я чувствовала себя разбитой, каждая клеточка моего тела будто вопила, о том, что хозяйка слишком безалаберно относится к собственному отдыху. Интересно, за два месяца, что я здесь, мне хоть раз удалось нормально выспаться? Хм, я ухмыльнулась, вряд ли. Хотелось скрыться, хотелось убежать, но бежать было некуда. Куда можно убежать, спасаясь от себя? Мысли, огненным каскадом прожигали мне мозг, точнее одна мысль, одно имя: «Эдвард». Как заклинание, словно молитва, будто проклятье. Стоило мне только прикрыть глаза, память тотчас рисовала его образ, бледное лицо, поражающее совершенством и правильностью черт, разлетающиеся непокорные бронзовые волосы, аристократичные руки, и, наконец, бездонные глаза, темные, неизвестные и пугающие и одновременно завораживающие. Он был не похож на других молодых людей, он был особенным, будто казался старше своих лет, казалось на его плечах лежит странный груз из обид, лишений, каких-то неведомых мне терзаний. Он был странным, его глаза меняли цвет, он говорил так, словно родился в другом веке, хотя, может быть, его так воспитали? Доктор Каллен, с которым я познакомилась в больнице, тоже всегда был безукоризненно вежлив. И его милая жена, хотя я ее никогда не видела, прислала мне букет фрезий, хм, это так необычно, заботиться о совсем незнакомых тебе людях, по-видимому, миссис Каллен была очень доброй.

Тишина была оглашена пронзительным звоном телефона, конечно, он валялся здесь же на подушке, где я его и оставила вчера. Со вздохом я открыла крышку:
- Да, - я старалась, чтоб голос звучал бодро.
- Милая, - мама, как всегда, тараторила, - мы с Гарри выезжаем, будем в Сиэтле к вечеру, встретишь нас?
Черт! Я встрепенулась, ну конечно, мама! Если быть честной, то за всеми этими переживаниями, я совсем забыла о том, что сегодня должна приехать мама и привести с собой маленького Гарри. Сказать по правде, время для их визита было не самое подходящее, но я очень соскучилась по маме, конечно, иногда мы перезванивались, но что могут дать пустые телефонные разговоры и электронные сообщения? Они никогда не заменят живого человеческого общения, мягкости материнских рук, звука ее голоса. Я, правда, скучала по маме, по моей взбалмошной, нетерпеливой Рене, которая, в сущности, всегда была мне больше подругой, чем матерью.
- Да, мам, - я глупо улыбалась трубке, - конечно, я вас встречу! Как там Гарри? Подрос, наверное? – моему маленькому братику недавно исполнился год, за пару прошедших месяцев он должен был достаточно сильно измениться, он начал ходить и говорить свои первые слова, я так хотела увидеть это. И искренне радовалась возможности обнять маленькое крепенькое тельце моего братика.
- Конечно, милая, но ты все увидишь вечером, целую! – проворковала мама и отключилась.
- Пока, - тихо сказала я в пустоту.

Она вошла без стука. Я обернулась.
- Камилла? – странно, такого она еще себе не позволяла, просто так вломиться ко мне в комнату, это уже все рамки переходит! Я нахмурилась и ждала ее ответа.
- Я просто хотела узнать правду, девочка! – она усмехнулась, - знаешь, не хочу превращать дом в вертеп!
- О чем ты вообще? – возмутилась я.
- О том, милочка, что ты явилась сегодня домой после ночного отсутствия в мужской рубашке! Этого мало? – она говорила тихо, со свистящими нотками, настоящая змея.
- Я не должна перед тобой отчитываться, – парировала я, возмущаясь все больше. Какое, действительно, право она имеет так со мной разговаривать? Кто я ей, пока, что я всего лишь дочь ее мужа, и моим опекуном является он.
- Пока ты живешь в моем доме, ты будешь жить по моим правилам, маленькая потаскушка!
- Я… Я… - я задыхалась. Слова больно ударили, словно пощечиной. Я никогда не позволяла себе вольностей с молодыми людьми, и к своим семнадцати годам была еще девственницей, в отличие от многих своих подруг, которые уже давно распрощались с девичеством. И то, на что намекала Камилла, было отвратительно, - Ничего не было! – закричала я, женщина победно улыбнулась:
- Значит, ты была с мужчиной? Так, так, и как же я скажу Чарли? – прищурилась она.
- Нет, - тихий вздох, - нет…
- Надеюсь, твоя мать не преступит порог этого дома, и не будет искать встреч с моим мужем, - она сделала ударение на последнем слове, - иначе…
- Я поняла, - взгляд, устремленный на свои ноги, опущенные плечи, ты проиграла бой, Белла Свон, снова проиграла.

- Как он вырос! – малыш Гарри внимательно рассматривал мое лицо своими огромными голубыми, совсем как у Фила, глазами. Его маленькая пухлая ручка погладила меня по щеке, я улыбнулась и скорчила рожицу. Малыш захохотал и засучил своими ножками, пытаясь вырваться из моих рук. С сожалением я поставила его на землю и еще раз крепко обняла маму.
- Я так рада, что ты здесь! – одна слезинка выкатилась из моего глаза и прежде чем Рене что-то бы заметила, я вытерла ее рукавом.