Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Прощай
«Прощай». Слово, когда-то слетевшее с моих дрожащих губ. Оно медленно убивало меня. Каждый раз, когда я мысленно прокручивала в голове нашу последнюю встречу, вспоминая его обезумевшие от моего решительного слова глаза, я умирала снова и снова.
Рождественский мини.

Только один раз
Неужели Эдвард и Белла действительно надеются, что их случайная встреча в Рождество закончится одной совместно проведенной ночью?

Могу быть бетой
Любите читать, хорошо владеете русским языком и хотите помочь авторам сайта в проверке их историй?
Оставьте заявку в теме «Могу быть бетой», и ваш автор вас найдёт.

Английская терция
Там, где нет места именам, есть лишь тени и свет. Кто она, утомленная испанским многословием незнакомка? Кто он, таинственный тореро, сын Севильи? Может ли тот, кому имя «собственность», ощущать боль, страсть, смерть, испытывать любовь к своему обладателю? Ни одной лишней мысли. Ни одного лишнего чувства. Только три терции…

Мы приглашаем Вас в нашу команду!
Вам нравится не только читать фанфики, но и слушать их?
И может вы хотели бы попробовать себя в этой интересной работе?
Тогда мы приглашаем Вас попробовать вступить в нашу дружную команду!

Родом из легенды
Эдвард считал, что вечность скучна и в этом мире нет ничего, способного его удивить или тронуть. Но судьба умеет подкидывать сюрпризы. И в этот момент главное – понять, готов ты или не готов принять вызов.

Грех, который не пожрать
«Мы морально неприемлемы и абсолютно необходимы».

Предчувствие рассвета
Элис не помнит, кто спас ее от убийцы и по чьему решению она стала вампиром, ее человеческая жизнь стерлась из памяти. Но что если тот, кого она видит в своем будущем и ждет, и спаситель из прошлого - один и тот же?



А вы знаете?

... что можете заказать обложку к своей истории в ЭТОЙ теме?



А вы знаете, что победителей всех премий по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в ЭТОЙ теме?

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Оцените наш сайт
1. Отлично
2. Хорошо
3. Неплохо
4. Ужасно
5. Плохо
Всего ответов: 9646
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 121
Гостей: 115
Пользователей: 6
Феяяяя, lily1221, lenyrija, Nata11409, SDASHA1962, Saturn2763513
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Отдельные персонажи

Парад Планет. Планета шестнадцатая (осколок 2)

2024-3-29
15
0
0
ПАРАД ПЛАНЕТ


Планета шестнадцатая: обогащенный Уран (осколок 2)



Из больницы к дому Чарли я бежал не так быстро, как в обратном направлении - сейчас мне нужна была небольшая пауза, чтобы все обдумать, переварить эту внезапно свалившуюся на меня информацию. Откровенно говоря, она не стала для меня таким уж неожиданным открытием, родители не сказали мне ничего принципиально нового, а лишь вынудили повернуться лицом к свету, откинуть забрало перед копьем жестокой правды, от которой прежде я предпочитал малодушно отмахиваться. И я был признателен им за их честность. Поэтому сейчас не спешил возвращаться в белый коттедж на северо-западе Форкса.
Разумеется, я вполне мог предаться своим мыслям, лежа рядом с Беллой на старенькой, тихо поскрипывающей, кровати и бережно обнимая ее. До ее пробуждения было еще достаточно времени, но в движении мне, как и большинству людей, думается лучше - редкая остаточная ретенция1 прошлой жизни. К тому же близость моей девушки, тепло ее теплого, трепещущего, полного жизни тела, невыносимо сладкий, порабощающий аромат ее крови не позволили бы мне мыслить хоть сколько-нибудь объективно - ее человечность я ценил превыше всего, и в очередной раз остался бы глух к любым просьбам и аргументам.
За две с половиной мили пути я неоднократно перебрал в голове слова, сказанные за сегодняшний - удивительно богатый на разговоры - день и Эсме, и Беллой, и отцом. Выслушивая их доводы раз за разом, я то принимал их неумолимую истину, то вновь категорически отвергал и старательно искал брешь в стройной шеренге контраргументов, искал малейшую зацепку, ухватившись за которую я мог бы продолжать верить в правильность своих собственных принципов и суждений. Благодаря которой я смог бы избежать столь ненавистной мне роли палача.
Но сопротивляться натиску их голосов: умоляющих, требующих, убеждающих становилось все труднее. Отдельные слова и обрывочные фразы порхали надо мной, как мотыльки, запутывая и обезоруживая. Я побежал быстрее, но голоса не отпускали меня, становясь все громче, все хаотичнее, все ближе, пока не окружили плотным кольцом. Которое неумолимо сжималось…
А потом вдруг бесследно растаяло в предрассветном тумане, оставив лишь самые важные слова, которые выстроились в простую и беспощадную в своей неоспоримости цепочку:
"Нет, не передумала".
"Я всегда здесь, чтобы исполнить то, что обещал".
"Если с ней это неминуемо случится, почему бы тебе не быть тем, кто подарит Белле вечность?.."
"Процесс обращения связывает палача и жертву порой крепче кровных уз, крепче любой клятвы"
.
Имел ли я что возразить на это?
Нет.
Имел ли шансы выйти победителем в этой битве?
Нет. И еще раз нет.
Имело ли смысл продолжать упрямиться?
Ответ очевиден.

Раз и Белла, и Карлайл настроены радикально, у меня просто не остается выбора. Несмотря на мою тотальную зависимость от Беллы, на болезненную физическую потребность быть всегда рядом с ней, видеть ее, слышать, ощущать, тем не менее, я отчаянно хотел сохранить ей жизнь, но ее желание не допустить этого, помешать мне, оказалось многократно сильнее. И все мои родные поддерживали ее в стремлении стать одной из нас. Все, за исключением Роуз. Но и она с легкостью откажется от своей позиции, если это понадобится для сохранения семьи - сестра всегда умела правильно расставлять приоритеты. А один я против них бессилен. Я вынужден смириться и отказаться от своих несбыточных - и утопичных, если уж совсем начистоту, - надежд. Я капитулирую. Вывешиваю белый флаг. Более я не стану противиться судьбе, прекращу попытки отговорить Беллу и начну готовиться к неизбежному.
Тем более что сделать это для меня будет нетрудно - я был прирожденной машиной для убийства. Я совершил уже немало преступлений. И пойти еще на одно являлось лишь подчинением зову природы, признанием моего истинного предназначения. Все остальное - тщетное сопротивление, ненужная борьба с собой.
Но и это было не все…
Напротив - для меня это было лишь началом.
Признав, что проиграл эту войну за жизнь Беллы, я оказывался в ловушке принятия еще одного, куда более сложного, решения - я должен был найти в себе силы обратить ее. Должен был решиться сделать это самостоятельно, не перекладывая исполнение желания моей любимой на кого-то другого, не переводя стрелки на своего отца. Это было бы нечестно по отношению к ним обоим. И ко всем Калленам. Да и к самому себе - в этом Карлайл тоже был стопроцентно прав.
Резко остановившись, я запрокинул голову, устремив взгляд в серо-фиолетовую глубину неба и, до каменного треска стиснув руки в кулаки, беззвучно закричал: "Я не могу!.."

Мой крик - оглушительно громкий, неестественно долгий, закладывающий уши и надрывающий связки - не был никем услышан. Не был подхвачен эхом и не вернулся ко мне бумерангом, отразившись от какого-нибудь равнодушного облака. И даже молния не подмигнула мне сверху…
Этот крик бессилия, крик отчаяния и безысходности, крик поражения застрял во мне, как в клетке. Он метался лихорадочно по вакууму вампирского тела в поисках пути для выхода наружу. Бесстрашно бился о герметичную непрошибаемую броню моей телесной оболочки, но неизменно отскакивал, не нанеся ей никакого урона.
Я не позволил ему вырваться, не позволил нарушить почти абсолютную тишину. С моих губ не сорвалось ни звука. Кричать в голос имело смысл, чтобы тебя услышали и пришли на помощь. Мне же помогать было некому. И незачем. Через этот ад я должен был пройти один.
Злая ирония этого момента была в том, что отчасти я сам был повинен в ситуации, в которой оказался. Если отмотать запись моей никчемной жизни на год назад и, вновь очутившись в жутких, изобилующих зеркалами, декорациях балетной студии, удалить финальную сцену, то сейчас Белла уже была бы одной из нас. Не возомни я себя тогда равным Богу и не помешай яду Джеймса завершить начатое - теперь мне бы не пришлось принимать это решение. Но я вмешался…
Я наделил себя правом выбирать за свою девушку: быть или не быть ей вампиром, и отсосал яд. Не прислушался к словам Элис, что это все равно произойдет, и поступил по-своему. А значит, мне и исправлять ту ошибку.
Криво усмехнувшись, я тряхнул головой - с ней явно не все в порядке, если решение сохранить Белле нормальную жизнь я осмелился назвать ошибкой… Меня оправдывал лишь омерзительный липкий страх пред почти взятым на себя обязательством самому отравить ее. Вонзить в нее свои сочащиеся ядом клыки, в те части ее тела, где удобнее всего достать до артерий - в шею, в локтевые сгибы, в запястья, во внутреннюю часть бедер, в лодыжки. Насытить ее кровь веномом и смотреть, как она будет мучиться, заживо гореть в огне, как изнутри ее будет терзать боль превращения. Это было сумасшествие посильнее неосторожно сказанных слов.
И чтобы избежать ненужного самоедства, я продолжил движение.

Воспользовавшись нижней веткой соседнего дерева как ступенькой и согнувшись, я вскочил на узкий подоконник окна спальни Беллы на втором этаже и прямо перед собой увидел Элис. Теперь я был одного с ней роста.
"Все прошло удачно?" поинтересовалась она не без волнения во внутреннем голосе.
Я молча кивнул и, спустившись на пол, выпрямился. Теперь я вновь возвышался над сестренкой, и она не скрыла от меня недовольства этим фактом, комично сморщив нос. Легонько щелкнув ее по нему, я нежно улыбнулся:
- Спасибо.
Вновь скривившись, она фыркнула: "Пфф! Я остаюсь с Беллой с не меньшим удовольствием, чем ты сам. Правда, предпочитаю ее бодрствующую. А ночью даже поговорить не с кем…" все же пожаловалась она.
- Вот за это и спасибо.
Переведя взгляд на Беллу, невольно подумал, что, возможно, находиться рядом с ней, когда она спит, для меня было даже чуть бóльшим счастьем, чем в любое другое время. Сон был одной из человеческих привилегий, коих мы были лишены, и от которых в числе иных Беллы собиралась вскоре навсегда отказаться. А я дорожил каждым качеством, присущим Белле-человеку.
"Ну тебя давно пора причислить к лику святых. Не понимаю, почему до сих пор нимб не виден…" саркастически откликнулась Элис, угадав направление моих мыслей.
Я усмехнулся и, шагнув в сторону от окна, жестом напомнил остроумной сестренке, что она загостилась. Осуждающе покачав головой, он перекинула одну ногу через основание рамы, но задержалась в таком положении.
Обернувшись, посмотрела на меня серьезным взглядом, проникающим в самые глубины моей сущности, пока с моего лица не сползло выражение насмешки, и только тогда сказала:
- Ты принял верное решение, Эдвард. Единственно верное.
Естественно, она уже все знала. Увидела.
Я сглотнул.
- Мы рядом, - пообещала она и выскользнула на улицу.
Ее шаги очень скоро растворились в остальных робких звуках раннего утра выходного дня, и я вернулся к Белле, уютно свернувшейся калачиком и натянувшей одеяло почти до глаз. Опасаясь, что причиной такой позы могло быть то, что моя девушка замерзла, я укрыл ее дополнительным одеялом из шкафа и вытянулся стрункой на противоположном краю кровати, не касаясь ни ее, ни даже одеял, чтобы те не остывали из-за контакта со мной.
Лежа на боку и неотрывно наблюдая за Беллой, жадно ловя каждое ее движение, каждый шорох, прислушиваясь к ее мерному дыханию и сердцебиению, я возобновил свои размышления с того места, на котором вынужденно прервался. И спустя еще какое-то время тщетных топтаний на одном месте, упрямых хождений вокруг уже принятого - согласно свидетельству Элис - решения, пустых подсчетов плюсов и минусов - как будто у убийства могут быть плюсы, - я окончательно определился.
Признал наконец бессмысленность ведения дискуссии с самим собой и отрицания очевидных вещей. Но и сдавать все свои позиции я тоже не собирался. Да, я признал за Беллой право самой выбирать, как и кем ей жить, смирился - и согласился - с всеобщей убежденностью, что именно я должен провести обряд ее приобщения к нашему миру, но у меня еще была возможность получить кое-что взамен. И я не хотел ее упускать. Как бы мелочно это ни звучало, каким бы подлым ни казалось мне самому намерение устроить торг на чужую, столь дорогую мне, жизнь, но я был не готов отступить вот так сразу, даже не попробовав склонить Беллу к принятию всего одного моего условия. Тем более что я ей его уже озвучил. И было бы глупо сейчас забирать свои слова назад.
Я просто подожду ее решения.
Если оно будет положительным, я, как и обещал, выполню свою часть сделки, скрыв от нее необязательность ее согласия, и стану самым счастливым существом на земле. Если же Белла ответит отказом, я все равно сделаю то, что должен, и обращу ее. Но я хочу использовать свой шанс.
Это все, что у меня осталось…

***


Этим утром Белла проснулась очень рано и спустилась вниз на кухню, чтобы приготовить Чарли завтрак и проводить его вместе с верным помощником Марком в соседний округ для усиления их отделения полиции. Там произошла крупная кража, и шериф созвал всех соседей.
Увидев Беллу в кухне, гремящую кастрюлями, Чарли принялся возражать против ее заботы и отсылать дочь обратно досыпать. Заявлял, что сам справится, что он уже большой мальчик и способен сам приготовить себе омлет с ветчиной без опеки взрослой дочери. Но Белла настояла на своем и не отпустила отца, пока не накормила его и не собрала ему с собой кофе и бутерброды, чтобы он мог перекусить в дороге. От сухого пайка шеф полиции тоже пытался отделаться, обещая пообедать в придорожном кафе, но дочь не поверила ему и правильно сделала - в своих ворчливых мыслях он утверждал совершенно противоположное.
Закрыв за отцом дверь и даже помахав ему рукой с крыльца - что очень его удивило, хоть и заставило внешне неизменно сурового шерифа смутиться от удовольствия, - она вернулась в свою спальню. Грустная и задумчивая.
- О чем ты думаешь? - тихо спросил я.
Медленно подойдя к кровати, которую я, пока ждал ее, успел заправить, и теперь сидел поверх покрывала, прислонившись к деревянной спинке, она села мне на ноги и прильнула к груди, уложив голову на мое плечо. И только тогда ответила:
- Осталось всего два дня. Мне жаль расставаться с Чарли.
- Не расставайся, - поспешил я.
Она невесело хмыкнула.
- Это уже решено. Не начинай с начала…
- Не буду, - покорно пообещал я, не сомневаясь, что нарушу обещание.
- Пойми, я не сожалею о своем решении, но… Как он будет без меня? Как он все это переживет?.. Что мы ему скажем?!
Я погладил ее по волосам.
- Белла, тебе и не придется ничего говорить, - не нашелся я сказать ничего более умного и утешительного.
- Да уж… Мне не придется. Но все равно. Как это происходит? Расскажи мне, - она отклонилась и заглянула мне в лицо.
- Ты спрашиваешь так, будто у меня большой опыт, - усмехнулся я.
Она ничего не возразила, просто смотрела, ожидая, что я скажу дальше.
- У всех у нас было по-разному, - пожал я плечами. - Ну, с Джаспером все понятно - когда он не вернулся из Хьюстона, то был объявлен пропавшим без вести. Он был один, никто ничего не мог о нем поведать. В войну такие случаи исчислялись сотнями, поэтому его пропажа никого не удивила. В семье его считали героем, павшим в бою, и не особо горевали.
Это была не совсем правда, но зачем загружать Беллу этими печальными подробностями?
- Эсме отец забрал из морга, куда ее привезли полуживой, так что Карлайл чуть опередил события, зафиксировав день и час ее смерти от полученных после падения травм, и принес домой. Про Элис ты все уже знаешь.
Я взглянул на Беллу, и она кивнула.
- Ее некому было искать. Кроме обратившего ее вампира до нее никому не было дела, - еще сильнее загрустила Белла, сочувствуя подруге, но вскоре вскинула голову: - А Розали?
- С ней было сложнее. Роуз была любимицей своей матери, ее гордостью, и отец тоже в ней души не чаял - она была его главным финансовым вложением, надеждой на лучшее будущее. Поэтому ее исчезновение наделало в городе много шуму. Ройс с дружками, - мой голос дрогнул от накатившего отвращения к кучке выродков, надругавшихся над невинной девушкой.
Хотя в те дни я не считал Розали Лилиан Хейл такой уж невинной и относился к ней ничуть не лучше, чем к компании наследника империи Кинга, о чьих мерзких забавах был немало наслышан. Но в любом случае она не заслужила такой участи. Не заслужила быть попользованной и брошенной на улице умирать.
- Ройс с дружками, - продолжил я, - рассчитывали, что тело его невесты найдут утром, и полиция будет долго и безуспешно искать преступников. Свадьбу пришлось бы отменить, а Ройс некоторое время изображал бы безутешного страдальца, - меня передернуло от вновь охватившей ненависти к ему и ему подобным. - Но Роуз не нашли, и это навело панику среди высокопоставленных насильников. Ее долго и тщательно искали. И полиция, подгоняемая родителями Роуз, в одночасье лишившимися своего пропуска в элиту общества, и частные сыщики, нанятые Ройсом, - искали все, но с разными целями. Если Хейлы надеялись найти дочь живой и невредимой, то ублюдки голубых кровей мечтали о прямо противоположном. Пока еще были живы, - злорадно усмехнулся я.
- А потом? - спросила Белла.
- А потом загадочная смерть еще семерых человек, включая сыновей пяти очень уважаемых в Рочестере чинов, затмила собой исчезновение Роуз. Эти события связали, списали на действия ополоумевшего маньяка-убийцы, и так никогда и не раскрыли.
- Мне такой сценарий не подойдет, - серьезно молвила Белла.
- Это точно, - легко согласился я.
- А ты? - она придвинулась ближе и накрыла ладонью мою щеку.
Я на секунду прикрыл глаза, упиваясь ее теплым прикосновением. Быть может, в последний раз…
- А что я? У меня совсем другая история.
Она кивнула.
- Я знаю. Твои родители умерли до того, как Карлайл тебя обратил. Сначала отец, потом мама… Он мне рассказывал…
В день ее восемнадцатилетия. Да, я слышал. Хоть и был тогда не вполне адекватен и невосприимчив ни к чему, за исключением… Я запретил себе вспоминать об этом.
- А кроме родителей у тебя никого не было? Никто не справлялся о тебе, не приходил за твоим… - она нервно сглотнула, как обычно, не решаясь назвать вещи своими именами, и скорректировала фразу: - за тобой?..
Я замялся. Не мог же в самом деле, отвечая на ее вопрос, рассказать Белле в подробностях все ужасы того времени. Что в августе девятьсот восемнадцатого, во время второй, самой мощной, волны пандемии испанки число скончавшихся превысило все нормы и возможности санитарных и ритуальных служб, и Чикаго не был исключением. В городе не хватало ни гробов, ни могильщиков, ни священников. У живых не было ни сил, ни времени хоронить мертвых - все имеющиеся человеческие ресурсы были брошены на то, чтобы попытаться спасти тех, кого еще можно было спасти, и не допустить увеличения количества зараженных. Поэтому из больниц тела умерших никто не забирал - и по причине невозможности предать их земле своими силами, и из-за боязни заражения. В городских моргах трупы складывали штабелями, но и они очень скоро заполнились. Те, кому не повезло скончаться не в больнице, сутками и даже неделями находились в своих домах и на улицах, что грозило развитием других смертоносных инфекций. Горы гниющих зловонных трупов волонтеры свозили за город и хоронили в братских могилах. Паровыми экскаваторами на пустырях вокруг города выкапывали огромные ямы, в которые тела скидывали десятками и сотнями, без разбора. Без молитв, проводов, отпеваний и мемориальных плит.
Разумеется, лежа на койке в больничном коридоре в бессознательном состоянии из-за продолжительной лихорадки и надрывного, вызванного легочным кровотечением, кашля, я ничего этого знать не мог. А если и подмечал что-то в редкие моменты просветления, то вряд ли понимал всю серьезность ситуации - все же я был слишком молод и беспечен тогда. В любом случае мои человеческие воспоминания о последних днях моей жизни почти полностью стерлись, но отголоски тех событий я успел застать и в новой ипостаси, и стоило мне лишь подумать о них, я почувствовал, как каменное тело покрывается рябью мурашек.
Ощущение было столь реальным и сильным, будто бы я вновь очутился в Чикаго той осенью. Перед глазами возникла центральная городская площадь, заставленная машинами скорой помощи и повозками, к которым тянулись вереницы людей с носилками. В тот же миг я явственно услышал доносящиеся отовсюду стенания, соединяющиеся в один пронзительный скорбный вой. И, почуяв резкую, омерзительную, вызывающую тошноту вонь разлагающейся, преющей под безжалостным солнцем плоти, рефлекторно прекратил втягивать в себя воздух. Мне даже начало казаться, что если я поверну голову, то непременно увижу и эту погруженную во тьму площадь с грудами тел, как еще живых, так и уже мертвых, и опустевшие, прозябающие в запустении и грязи улицы, и осиротевшие, разграбленные дома так любимого мной города ветров2 . И, как и в ту ночь, мне захочется зарыдать от горя и невосполнимой утраты. Тогда на помощь мне пришел Карлайл - положив руку мне на плечо, он настойчиво позвал: "Пойдем отсюда, Эдвард", и я послушался его. Как послушался и сейчас, на миг зажмуриваясь и избавляясь от наваждения.
Конечно, я не мог вывалить на Беллу всю правду, но и не знал, как иначе объяснить, почему никто из Мэйсенов не пришел бы забрать меня, живого или мертвого. Я даже не надеялся, что кто-то из них выжил в той эпидемии, когда через некоторое время после поспешного бегства из родного города решил "воскреснуть" из мертвых, чтобы заявить свои права на наследство - мне хотелось сохранить за собой вещи, принадлежащие отцу и Элизабет…
Имя матери вновь заставило меня вздрогнуть, как и этой ночью, когда его произнес Карлайл. Подобные совпадения случаются нечасто. Теперь я понимаю, почему он захотел любой ценой спасти эту девушку ради ее сына - мою мать он не спас. В первые годы после моего обращения он очень жалел об этом. Не мог простить себе, что, обдумывая тогда ее невероятную просьбу, он не решился отравить своим ядом и ее тоже. Ему просто не пришло это в голову, я знаю, он страшился одной мысли, что сотворит с кем-то тот же ужас, что когда-то проделали и с ним. И хоть долгие годы вынашивал план обзавестись пусть не семьей, то хотя бы союзником, собеседником, партнером, он вряд ли когда-либо на это решился, если бы не прощающаяся с жизнью Элизабет Мэйсен, желавшая во что бы то ни стало помочь своему сыну выжить.
С того дня, когда он выполнил последнюю просьбу умирающей женщины, прошло почти девяносто лет, но Карлайл и сейчас иногда мысленно возвращался в тот поздний сентябрьский вечер. И глядя в ставшие мутными из-за болезни, но горящие лихорадочным блеском зеленые глаза, слушая ее жаркий, возбужденный шепот, он вновь и вновь задавался вопросом: знала ли Элизабет, что он был вампиром или ее слова были бессмысленным предсмертным бредом? Осознанно ли она выбрала его спасителем своего драгоценного Эдварда или же он случайно попался ей в тот момент? Эти вопросы так и останутся для него неотвеченными, неразрешимой загадкой, но невзирая на появившийся тогда страх, не стала ли его тайна известна еще кому-либо кроме этой проницательной женщины, он сделал то, о чем она его молила. Но никогда, ни одного раза, не счел он свои дальнейшие действия, вынудившие его немедленно покинуть город, оставив свою службу в больнице, за услугу, оказанную умирающей. Для него ее просьба стала бесценным подарком - Элизабет доверила ему своего единственного сына, избавила от невыносимого одиночества. И его благодарность ей была поистине безгранична. Он воспитывал меня с оглядкой на мою мать, стремился сделать меня таким, каким меня хотела бы видеть Элизабет, чтобы она могла мной гордиться.
Сам я почти не помнил ее. Что-то очень далекое, смутное и расплывчатое: негромкий ласковый голос, яркие глаза и пахнущие розовой водой руки - это все, что осталось в моих собственных воспоминаниях. Но через незабываемые воспоминания Карлайла, - которые он, как мне порой казалось, вызывал в себе нарочно, - я мог снова ее видеть, слышать ее голос, вот только они не были похожи на те, что еще сохранились в моей памяти. Болезнь очень изменила ее, сделала почти неузнаваемой, но она по-прежнему была моей матерью, и я любил ее. И был благодарен за спасение. Не всегда в прежние, самые сложные годы своего возобновленного существования, если быть до конца честным с собой, но неизменно с тех пор, как встретил свою любимую. Мою единственную во всем мире Беллу… Мою путеводную звезду.
Я улыбнулся ей.
- Я ведь не умер.
Понимание и сочувствие в ее взгляде сменилось озадаченностью.
- Я тебе этого не рассказывал, но через несколько недель после моей предполагаемой кончины мы вернулись в Чикаго. Пришли в дом моего деда Мэйсена и узнали, что его испанка тоже не пощадила. Как и его младшего сына, моего дядю Рональда. Но выжила его молодая жена и их годовалые близнецы. Миссис Мэйсен пребывала в глубоком трауре и на мое появление отреагировала… - я замялся, подбирая слова, - неоднозначно. Ей было обидно, что из всей семьи выжил именно я. Несмотря на то, что она была немногим старше меня, мы никогда особенно не дружили, да почти и не общались друг с другом, так что ее досада на мое выздоровление была неудивительна. Она не проявила интереса к моему счастливому спасению, молча вручила мне ключ от родительского дома и проводила нас с Карлайлом до дверей. Что, впрочем, нас вполне устроило. Не пришлось пересказывать ей заранее заготовленное вранье, да и без излишнего участия моих родственников в моем будущем нам было проще осуществить наши планы. Мы быстро переоформили на меня все бумаги - раз Карлайл выкрал меня из больничного морга, я не значился в списках умерших от гриппа, - забрали все ценное и вновь покинули Чикаго.
- И ты до сих пор считаешься живущим? - воскликнула Белла удивленно и одновременно недоверчиво. - Тогда ты наверняка возглавляешь список долгожителей!
Она потянулась в сторону компьютера с явным намерением убедиться в правильности своих расчетов, но я ее остановил, смеясь.
- Во-первых, нет, я не был бы самым старым человеком на земле. По данным социологов в мире официально зарегистрированы, - я быстро подсчитал в уме, - двадцать семь человек, двенадцать из которых мужчины, родившихся раньше меня и здравствующих по сей день.
- Двадцать семь?! - не поверила Белла.
- Официально зарегистрированных, - занудствуя, напомнил я. - И самой старшей сейчас 116 лет и 269 дней.
- А тебе?.. - спросила она, нахмурившись.
Я усмехнулся с наигранной обидой.
- Я совсем юный, мне нет еще и ста пяти…
Она засмеялась, весело и громко.
- А во вторых, - продолжил я, прекратив посмеиваться, - я не фигурирую в реестрах ныне живущих. И уже давно. Считаюсь погибшим во время захвата немецкой армией бельгийского города Сен-Вит в декабре сорок четвертого.
- Вторая мировая война?.. - ахнула моя девушка, пораженная моим признанием.
- Арденнская операция, - кивнул я.
- Битва за Выступ3, - сказала она задумчиво, и я понял, что к экзаменам Белла готовилась не зря, но совершенно не ожидал услышать из ее уст историческую справку. - Последнее наступление Гитлера шестнадцатого декабря и капитуляция генерала Кларка двадцать первого по приказу фельдмаршала Монтгомери. Двадцать восьмая и сто шестая пехотные дивизии, седьмая и девятая танковые.
Она посмотрела на меня вопросительно.
- Седьмая, - понял я, о чем она спрашивает, и похвалил: - Я и не думал, что ты так хорошо знаешь этот блок истории.
Она пожала плечами и слабо улыбнулась.
- Этот вопрос попался мне на экзамене. Так что пришлось вспомнить все, что ты мне когда-то рассказывал. Хоть и не упоминал о своем непосредственном участии в тех событиях, - легонько упрекнула она.
- Я не говорил, что участвовал. Я сказал, что числюсь среди погибших там.
- Значит, не участвовал?.. - спросила она, глядя на меня в упор.
Я бесстрашно встретил ее взгляд и долго-долго удерживал его, обдумывая правильный ответ, потом моргнул и сказал твердо:
- Нет.
Она поверила не сразу, сверля меня взглядом, но потом все же кивнула, а я незаметно выдохнул.
- Ты рассказывал, что всегда хотел быть солдатом, - протянула она с пониманием. - Совсем как Джаспер…
- Да, военная служба была моей детской мечтой, - подтвердил я и вдруг поделился с ней тем, о чем иногда задумывался, но чему так и не нашел объяснения: - Знаешь, это странно: за прошедшие годы я забыл почти все события моей человеческой жизни, из памяти бесследно исчезли факты и лица, даты и эмоции, а это свое желание я помню до сих пор. Оно так прочно засело в моей голове, что даже время не сумело его оттуда вытравить.
Изменившееся выражение на лице любимой заставило меня подумать, что моя улыбка вышла кривой, но следующие ее слова доказали, что я вновь ошибся, пытаясь читать ее мысли по лицу.
- Потому что желания - это не знания, не мысли и даже не чувства. Это какие-то иные материи, - она положила ладонь на левую половину моей груди.
Я проследил взглядом за ее рукой и, горько усмехнувшись, предпочел сменить тему, чтобы не начинать давний спор о душе.
- Ты не обратила внимания на мои слова о наследовании дома в Чикаго, а я бы хотел поговорить с тобой о нем.
- О доме? - удивилась она, тут же убрав руку с моей груди, что означало - своего я добился. - Но ты же… Как он может по-прежнему тебе принадлежать?..
- Сыну Эдварда и Элизабет Мэйсен, конечно, не может, а вот его, - я на миг задумался, - правнуку запросто.
- Хорошо, - согласилась Белла после непродолжительной паузы. - Допустим. И что же интересного в твоем доме? Если ты опять начнешь про свадьбу, то давай сразу проскочим этот разговор. Потому что он ведет в тупик…
- Я не про свадьбу. По крайней мере, пока, - уточнил я, чтобы не давать ей ненужных надежд, и заправил за ушко привычно упавшую на лицо прядь волос. - Я о твоем продолжении учебы. Если Дартмут тебя не устраивает, мы можем поехать в Чикаго и пожить в моем доме. В Иллинойсе полно отличных колледжей: Университет Рузвельта, Чикагский, Северо-Восточный, Раш…
Она закатила глаза, прервав мое перечисление.
- Я серьезно, Белла, - настаивал я. - Всего несколько минут назад ты грустила оттого, что не готова расстаться с Чарли. Ты не готова его отпустить, не готова причинить ему такую боль. А выпускной уже послезавтра, и за два дня ты просто не успеешь к этому подготовиться. Не успеешь проститься с ним и… мамой.
Я говорил ей это, потому что сам точно знал, как это тяжело, ведь со своей мамой при жизни я тоже не простился.
- Быть может, стоит отложить на время собственную казнь и поступить учиться, как ты и планировала до встречи со мной? Не ради меня, ради Чарли, - уговаривал я ее.
И пусть совсем недавно я обещал сам себе перестать ее отговаривать, все же не мог не сделать этого для Чарли.
- Поступить учиться и уехать в Чикаго? - переспросила она не без насмешки. - Переезд на восточное побережье означает точно такое же расставание с Чарли, как и… переход в другую жизнь.
- Переезд на юго-западное побережье озера Мичиган означает возможность приезжать к Чарли и Рене или приглашать их к себе в любое время, когда ты только захочешь, - возразил я. - Переход в другую жизнь таких привилегий не оставляет. Это уже навсегда.
- Но это все равно произойдет, Эдвард. Рано или поздно, - вновь погрустнела любимая. - К этому нельзя подготовиться. Сколько бы времени ни прошло, его все равно будет мало.
С этим невозможно было спорить, и я опустил голову, скрывая судорогу боли, пробежавшую по моему лицу. Сейчас мне было больно не за себя или Беллу, я сочувствовал ее отцу, которому предстояло пережить ужасную потерю. Потерю дочери, которую он любил как никого в своей жизни. Однажды он уже думал, что потерял ее… из-за меня. И я видел его боль, которая и спустя полгода была невероятно мощной, сокрушающей и непереносимой, хотя люди привыкли считать, что время лечит. Не всех… И не всегда.
Тот поток боли и отчаяния, в который меня закрутило в его воспоминаниях, та волна паники и тревоги, которой меня накрыло, когда он приехал на место неудавшегося покушения фургона Кроули на жизнь его дочери, не оставлял сомнений в том, что известия о смерти Беллы он просто не переживет. Даже Рене сейчас будет проще ее отпустить, потому что в ее повседневной жизни Беллы нет уже больше года, она не является ее каждодневной участницей. Для Чарли же она - единственный смысл жизни, единственная радость, единственное утешение.
Если мне не удастся убедить Беллу передумать или хотя бы повременить, я не хотел бы оказаться поблизости с мистером Своном, когда ему принесут ужасную весть.
"Надо будет отправить к нему Джаспера", прагматично подумал я. Я чувствовал, что обязан сделать для него хоть что-то.
- И оттягивать в моем случае даже хуже. Это как медленная ампутация без наркоза. Каждый раз провожая Чарли, я мысленно с ним прощаюсь. Потому что не знаю, увидимся ли мы еще. В любой момент может случиться все, что угодно - с ним или со мной. И я точно так же не смогу с ним проститься и не буду к этому готова.
- С тобой ничего не случится, - начал я, но она нетерпеливо отмахнулась от меня.
- Я знаю, что вы все меня защищаете, и что с вами я в полной безопасности. Но вы же не можете быть рядом со мной и Чарли двадцать четыре часа в сутки.
"Мы уже это делаем", подумал я, а вслух упорствовал:
- У нас есть на это время.
Раздраженная моим упрямством, она вновь закатила глаза и отстранилась от меня. Но ненадолго. Я бы ей этого и не позволил. Состроил виновато-извинительное выражение на лице, она притворно обиженно отвернулась, но потом засмеялась и вновь прильнула ко мне. Эта маленькая ссора была исчерпана.
Некоторое время мы оба хранили молчание, пока печальный голос Беллы не вернул нас к началу непростого разговора.
- Что мы скажем Чарли? - спросила она в пустоту перед собой, прижавшись щекой к моей груди.
- Мы ничего. Ему сообщат очевидцы несчастного случая.
Она подняла на меня глаза.
- Когда понадобится, - не смог не вставить я, - мы инсценируем твою трагическую гибель. Максимально правдоподобно, при свидетелях.
- Какую? - заинтересовалась Белла.
Я улыбнулся ее любопытству.
- Это не имеет значения.
- Ну например, - настаивала она.
- Ну например, тебя собьет неизвестная машина…
- Лучше грузовик или минивэн, - вставила она. - Как Тайлер в прошлом году… - и бросила на меня испуганный взгляд.
Я удивился, что она тоже вспомнила о том инциденте, вынудившем меня забыть об осторожности и прилюдно продемонстрировать свои сверхъестественные способности. В семье это так некстати проснувшееся во мне человеколюбие вызвало серьезный резонанс и едва не привело к расколу. Мою сторону тогда открыто принял лишь Карлайл. Элис и Эсме не осуждали меня, но и не хотели обострять и без того накалившиеся отношения между мной, Джаспером и Роуз, поэтому сохраняли нейтралитет. Эмметту было на все наплевать, но в любой конфронтации он всегда поддерживал жену. С ней заодно против всего мира, если бы вдруг возникла такая необходимость. За редким исключением - вспомнил я о недавнем голосовании присяжных. Да я и сам на какой-то краткий миг слабости решил, что совершил ошибку и был недоволен своими действиями. Но очень скоро одумался…
- Было бы жаль, если кто-то из вас лишится из-за меня своих прекрасных машин, - поспешила она увести меня в сторону от мрачных воспоминаний. - Я точно этого не стою.
- Не глупи, Белла, - фыркнул я. - Любой из нас будет только счастлив избавиться от наскучившей и устаревшей техники и рад поводу наконец заменить ее на новую.
- Даже Элис?
- Не в случае с Порше, - признал я и не совсем удачно пошутил: - Или мы можем разбиться с тобой вместе - чтобы уравновесить горе Чарли.
Она усмехнулась, оценив мой черный юмор.
- Сомнительный бонус…
- Способов, на самом деле, немало. Ты уже некоторые из них испробовала. Начиная от опасных катаний на мотоцикле и заканчивая сумасшедшим прыжком со скалы. Крушение самолета или яхты тоже можно организовать, но они не годятся - частные нам иметь не полагается, а в аварии на регулярных рейсах трудно будет избежать жертв среди остальных пассажиров. Точнее, избежать несложно, но вот обойтись одной-двумя и не вызвать при этом подозрений - задачка не из простых. В общем, - подытожил я, - когда придет время, выберем наиболее подходящий и… - я глубоко вздохнул. - Карлайл засвидетельствует твою смерть, сделает патологоанатомическое заключение и выразит твоим родителям соболезнования.
- А потом? - перешла Белла на шепот.
- Все, что и полагается делать в таких случаях. Если честно, я никогда не присутствовал на похоронах, поэтому затрудняюсь ответить и посвятить тебя во все детали процесса.
- Я тоже не присутствовала. Бабушка и дедушка Свон умерли один за другим, с разницей примерно в год, я тогда была еще совсем маленькой, и мама не взяла меня с собой в Форкс. И на похороны бабушки Мэри тоже запретила мне ходить.
- И правильно, - поддержал я решение миссис Дуайер. - Не думаю, что это такая уж необходимость для ребенка.
Белла неопределенно повела головой и посмотрела на меня чуть влажными глазами.
- Мне будет их не хватать.
- Я знаю, любимая. Я знаю… - я притянул ее к себе и поцеловал в макушку. - Но я всегда буду рядом. Обещаю тебе. Что бы ни случилось.
Она кивнула и, обвив меня руками, надолго замерла в тишине. А я вновь принялся гадать, о чем она думает.
Теперь моя вечность уже никогда не будет такой же скучной, как и прежде, - ведь у меня есть Белла, чьи мысли навсегда останутся для меня загадкой.
Или не навсегда?..
Я таинственно улыбнулся, в ту секунду поняв для себя, что мне неважно, какой дар получит Белла при обращении, теперь я точно знал, чего бы хотел, чтобы она лишилась.





    1 ретенция - сохранение приобретенной информации или признаков строения более древних организмов;
    2 windy city - прозвище Чикаго, впервые прозвучавшее в 1858 году в газете Чикаго Трибьюн
    3 Battle of the Bulge - американское название Арденнской операции, в Германии она называлась "Стража на Рейне"



Источник: http://twilightrussia.ru/forum/38-2858-74
Категория: Отдельные персонажи | Добавил: gazelle (22.12.2013)
Просмотров: 3028 | Комментарии: 10 | Теги: Затмение, эдвард каллен, Парад планеТ


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 10
1
10 By_elinka   (17.05.2014 16:39) [Материал]
А можно форум?

1
9 Taty@nka   (22.03.2014 18:38) [Материал]
Спасибо! Наслаждаюсь. smile

1
8 рейна   (26.12.2013 01:05) [Материал]
Спасибо

1
7 Swan-Gall   (23.12.2013 21:08) [Материал]
Спасибо!!! Как всегда великолепно и захватывающе!

1
6 Helen77   (23.12.2013 09:27) [Материал]
Спасибо большое.

1
5 T@ina   (23.12.2013 08:46) [Материал]
Спасибо за продолжение, очень интересно. biggrin

1
4 kosmo   (22.12.2013 21:22) [Материал]
Большое спасибо за главу.

1
3 Мяу05   (22.12.2013 20:44) [Материал]
Спасибо!

1
2 ЛИЯ78   (22.12.2013 19:45) [Материал]
спасибо за продолжение!! очень интересно))

1
1 робокашка   (22.12.2013 18:27) [Материал]
Эдвард потихоньку мирится сам с собой smile



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]



Материалы с подобными тегами: