Эдвард.

Элис была великолепна. Если бы я не знал о ее высоком актерском таланте, то я бы, как и все в зале, поверил, что она волнуется и переживает так, что готова упасть в обморок. Ее лицо было белым, как фарфор. Но мы с Розали знали, что с самого апреля Элис составляет блистательную речь на тему «Любовь», и повода для волнения у нее нет. В отличие от Джаспера.
- Осталось четыре минуты, - произнес мистер Баннер. Элис сидела за столом, обхватив виски руками, будто бы напряженно думая. Джаспер откинулся на спинку стула и смотрел в потолок. Из них двоих он был больше похож на человека, заранее приготовившего речь. Но нет, я был уверен, что мистер Баннер не подставил бы Элис - он не мог не дать ей все шансы на победу.
- Осталось три минуты.
Элис пошевелилась, что-то записала на листке бумаги перед собой. Джаспер разминал шею.
- Осталось две минуты. Элис перечитывала написанное (то есть, выученное заранее), Джаспер внимательно рассматривал ее.
- Осталась минута. Элис отложила листок в сторону и глубоко вздохнула. Джаспер вдруг схватил ручку и принялся лихорадочно писать.
- Тридцать секунд.
Элис выпрямилась и приготовилась. Джаспер строчил за своим столом.
- Время вышло. Мисс Каллен.
Элис поднялась, легко подошла к микрофону, улыбнулась в зал, чем вызвала свист с задних рядов и одобрительные возгласы всего зала. Сестренка выдержала эффектную паузу и начала:
- Любовь - это волшебство, которое таится рядом с нами. Любовь - это притяжение душ, а не тел. Любовь - это победа воображение над умом.(1)
Весь зал затих, предоставляя голосу Элис власть над нами. Обычно сдержанная и мягкая, она преобразилась на глазах, обрела уверенность, страсть. Ее голос управлял нами и убеждал нас, а каждый точно высчитанный жест покорял.
Ее речь, точная, идеально отрепетированная и просчитанная, как безукоризненная математическая формула, развивалась по всем правилам риторического и драматического искусства. Она заинтересовала нас началом о возвышенной сути любви, говоря мягко, как кошка. Затем вдруг опровергла первое высказывание, превратившись в воплощение страсти. Она вспоминала кровавые драмы и любовную месть, головокружение и любовное томление. Ее голос изменился - от нежного и сладкого до опасного и сводящего с ума. Она постепенно приводила аудиторию в экстаз и страх, доводя напряжение своей речи до минимума. Она тренировалась на мне и Розали, не раз вызывая у последней слезы. Она вычислила, где нужно перейти от завязки речи к развитию, и как построить кульминацию.
- Любовь - это самая страшная боль, которую доводится испытать человеку в жизни, - говорила Элис теперь о неразделенной любви, и мы верили ей.
Это была кульминация, наивысшая точка ее речи, которая разорвалась, как натянутая струна, и Элис взяла долгую паузу.
Зал задержал дыхание. Я знал, что Элис про себя считает секунды, чтобы не сорваться, не вступить с последним пассажем раньше, чтобы дать всем прочувствовать настоящую боль любви. Шесть...семь... восемь - считал я вместе с ней.
- И тем не менее, я готова отдать все, что у меня есть, чтобы по-настоящему почувствовать эту боль, - вступила Элис в третий раз, и ее голос снова изменился. Теперь она был... ласковым. Утешительным. Сильным. Безмятежным. Такой голос врачевал любые раны. Такой голос сам был любовью, и Элис говорила о том, что боль любви - это наивысшее благо, которое мы можем пережить, и наивысшее счастье. Она соединяла тезис и антитезис из своего первого и второго пассажа, примиряла и синтезировала их, и приводила в гармонию наши умы и сердца. И даже я, слышавший эту речь уже сотни раз, даже я поддался ее невидимой мощи, обаянию и почувствовал, что сейчас готов полюбить весь мир. Глаза Розали блестели... и глаза Элис тоже. Мистер Баннер, не скрываясь, стирал слезы носовым платком.
- «Я люблю не умом, не воображением, а всем существом моим. Любя, я чувствую себя нераздельною частью всего мира» (2), - процитировала Элис, и закрыла глаза с улыбкой.
Зал взорвался аплодисментами. Элис! Элис! Элис! - кричали все. Джаспер улыбался и неистово хлопал. Элис скромно поблагодарила всех кивком, и отошла чуть назад, облокотившись на свой стол, уступив место Джасперу, но мистеру Баннеру все равно пришлось долго успокаивать зал.
Мистер Хейл, - наконец, удалось навести порядок мистеру Баннеру.
Джаспер спокойно подошел к микрофону. Он улыбнулся в зал, показывая, что разделяет всеобщие эмоции, потом обернулся к Элис. Я искренне симпатизировал ему, но у парня просто не было шансов. После Элис. Особенно после Элис сегодня. Я сам был готов стоять перед ней на коленях, хотя я слышал все это столько раз... но поистине, у нее была какая-то особенная власть над людьми сегодня.
- Ваша очередь, мистер Хейл, - напомнил мистер Баннер, и Джаспер оторвал свой взгляд от Элис.
- Я не знаю, что такое любовь. Я не знаю, что значит это слово, которое слышу десятки раз за день. Мы превратили любовь в некое подобие эгоизма, подчинив ее человеческой воле, и каждый из нас вкладывает в слово любовь только тот смысл, который удобен ему сегодня, - начал свою речь Джаспер.
Это было совсем иначе, чем выступление Элис, он говорил иначе, думал иначе, объяснял иначе. Он говорил, что слово любовь - это просто прикрытие других наших стремлений, и не имеет ничего общего с тем высоким чувством, которое когда-то называли Amor.
- Любовь - это магия. Любовь - это химия, невидимая человеческому глазу, магия, неподвластная ума, связь, которую невозможно разорвать, - объяснял Джаспер.
- Любовь - это никогда Я. Любовь - это всегда МЫ. И нельзя говорить о ней впустую, теряя истинный смысл этого слова. Любовь - это чувства и слова, которые всегда должны быть для двоих, иначе ее светлая и счастливая суть теряется, затмеваются болью, страданием, грустью, - с этими словами Джаспер вдруг подошел к Элис и встал перед ней на колено.
Все в зале замерли, затаили дыхание. Это было так... красиво и правдиво. Он сказал о том, что любовь не может быть чувством одного человека, это всегда соединение двоих - и чтобы доказать свою мысль, встал перед Элис на колени, как будто признаваясь в любви. И это лучше слов показывало правоту его мысли:
- Любовь хочется и любовь нужно разделить с другим человеком, - продолжал Джаспер.
И это было эффектно! Аудитория, которая вначале еще находилась под властью речи Элис и ее очарованием, постепенно сдавалась, шла за голосом Джаспера, а его поступок был убедительнее слов. Теперь, наконец, стряхнув оковы речи Элис, он заговор в полную силу, сильно, убедительно и страстно.
- Я не буду говорить о любви в общем, я не буду рассуждать о ней втуне, как о пустом предмете и осквернять ее. Любовь и слова любви всегда должны быть направленны - и я буду говорить о любви только так, как считаю возможным - и он посмотрел на Элис.
- Ты и я, мы соединены неразрушимо связью любви. Между нами волшебство, которое заставляет сердца биться как одно, а глаза встречаться и вспыхивать страстью...
Он говорил уверенно, страстно, пылко и увлеченно. Его речь была не менее убедительна, чем речь Элис, и вызывала не менее шумную реакцию зала. Но меня и Розали - мы переглянулись - волновало другое: что это, просто упражнение в риторике... или он действительно имеет это в виду?
- Не можем быть, - пробормотала Розали, - Элис бы сказала... он никогда не показывал... нет, я не знаю.
Я бросил взгляд на Беллу и Эммета. Я отметил, что Майк, видимо, воодушевленный речью Хейла, попытался взять Беллу за руку, но она выдернула свои пальцы, продолжая восторженно смотреть на брата. Эммет выглядел несколько удивленным. Но ни он, ни Белла не подсказали мне ответа на мой вопрос. Что это? Есть ли что-то между Джаспером и Элис, или это все же просто актерская игра?
Я отвлекся и пропустил заключительную часть речи, но, судя по вновь заблестевшим глазам Розали, она была столь же блистательной. Упаси Боже только ему быть красноречивее Элис, - подумал я.
Джаспер все еще стоял на коленях перед моей сестрой.
- «Все побеждает любовь, покоримся ж и мы ее власти» (3) - закончил он цитатой, как и Элис, проникновенно смотря ей в глаза. Элис покраснела, но держалась невозмутимо и непринужденно. Я склонялся к мысли, что все же, все это было красивой импровизированной постановкой.
Зал, как и после речи Элис, не мог успокоиться, вызывал Джаспера на бис и неистовствовал. Конкуренты реагировали на аплодисменты достойно, кивнули друг другу с одобрительной улыбкой и сели каждый за свой стол.
Постепенно магия слов рассеивалась, приходило осознание того, что это был конкурс, что каждый боролся за первое место. Я мельком подумал, что речи были хороши, но Элис-то готовилась, а Джаспер за пять минут сочинил такой шедевр - впрочем, главное достоинство его речи зиждилось не на блестящем логическом построении, а на страстности, убедительности и стоянии на коленях в доказательство тезиса о направленности чувств и слов любви. Они были равны, каждый хорош по-своему. Отдавая должное Хейлу, я болел за сестру. Но если честно, я не знал, кто из них лучше, и кто должен одержать победу. Жюри, похоже, тоже, потому что они отсутствовали уже двадцать пять минут. Джаспер лениво постукивал пальцами по столу.
Наконец, жюри появились, и зал затих. Я видел, как Розали лихорадочно перебирала свои браслеты и чувствовал, как гулко бьется сердце Элис. Белла тоже выглядела взволнованной, а я снова случайно заметил, как она отдирает пальцы Майка от своих.
- Итак, - взял слово мистер Баннер, - я начну с того, что все члены жюри согласились с тем, что финал этого года - самый впечатляющий из всех, что мы когда-либо видели. Мисс Каллен и мистер Хейл проявили выдающиеся - я подчеркиваю, именно выдающиеся таланты и поразили нас всех. Поэтому нам было крайне нелегко принять решение. Нас бы хотелось дать подробную оценку каждой речи, однако не буду затягивать момент, я вижу, что вы все жаждете узнать, кого мы выбрали.
Зал одобрительно зашумел.
- Итак, к делу. Я рад объявить, что мы нашли абсолютно непревзойденной речь о ликах любви, которую произнесла мисс Каллен. И мы поздравляем ее с первым местом.
Школа задохнулась от криков и воплей. Половина зала взревела от восторга, половина - от разочарования. Да! Нет! - кричали вокруг! Элис! Джаспер! Джаспер!
Джаспер нисколько не расстроился, или, во всяком случае, не показал своих чувств. Он пожал руку Элис, которая выглядела одновременно счастливой и несчастной, а мистер Баннер повесил ей на шею медаль.
- Поздравляем, мисс Каллен! - еще раз выкрикнул он в микрофон, пересиливая общий шум, и, понимая, что награждение быстро подошло к концу, какой-то старшеклассник уже встал со своего места и пошел к двери.
- Однако я должен сообщить вам, что мы также сочли непревзойденной речь о таинстве любви мистер Хейла, и ему мы тоже присуждаем ПЕРВОЕ место! - продолжил мистер Баннер.
Белла, на которой случайно остановился мой взгляд в этот момент, вскрикнула и прикрыла лицо руками, я почувствовал заряд взорвавшегося внутри меня счастья, а в зале творилось что-то невообразимое. Все вскочили со своих мест с неистовыми криками, кто-то подпрыгивал, а когда мистер Баннер надел медаль и на Джаспера, все разразились овациями, каких я никогда не слышал в этой школе. Жюри сияло, мистер Баннер еще пытался что-то сказать, но его голос тонул в общем шуме. Джаспер и Элис неловко повернулись друг к другу, она что-то сказала ему, и вместо рукопожатия они обняли друг друга.
Что? Что? Мне показалось, я ослеп, я сошел с ума?
Объятия пары на сцене переросли в поцелуй. Элис? Элис?
Розали схватилась за голову, а в это время все вокруг уже заметили, что происходит на сцене, кто-то закричал, и все подхватили и стали скандировать:
- Джаспер и Элис! Джаспер и Элис! Джаспер и Элис!
Крики их нисколько не смущали. А когда эти двое наконец-то оторвались друг от друга, и я увидел, что Элис плачет. Мистер Баннер смотрел на нее со странным выражением...ревности... и счастья? Но она ничего не видела вокруг. Джаспер что-то шепнул ей, спрыгнул вниз, снял Элис со сцены, и они за руку прошли через зал к выходу, заставляя всех перед собой расступиться.
И только когда они скрылись за дверью, чувств экстаза чуть ослабло, и я понял, что ничего не понимаю в том, что сейчас произошло.

Примечения.
(1) Элис перефразировала Вербера.
(2) Неточная цитата из Л. Толстого.
(3) Джаспер дословно цитирцет Вергилия - а он начитанный мальчик!)))