Белла была в отчаянии. Ее доселе идеальный мир рушился. Лучший друг едва не погиб по вине Вольтури, а муж отказывается ей верить. Не вмешайся Белла, Эдвард бы не задумываясь, убил Джейкоба. К счастью, Джаспер и Эмметт так же были рядом и помогли ей разнять вцепившихся друг в друга вампира и оборотня. А ведь Джейкоб даже не понимал, почему Эдвард пытается его убить. Только по дороге к дому Билли, куда Белла и Сэт отвезли Джейкоба сразу после того, как ушел Эдвард, у нее появилось время рассказать лучшему другу про шрам Ренесми и то, как она его получила. Удостоверившись в том, что с Джейкобом все будет в порядке, она решила не возвращаться больше на поляну, а поехать сразу к дочери, которая должна была быть в их с Эдвардом коттедже. Пришло время, перестать бегать от проблем и наконец-то встретится с ними лицом к лицу. Ренесми должна узнать правду про запечатление. Быть может, хоть тогда она, наконец, поумнеет и перестанет причинять Джейку боль, которой он не заслуживает.
Оказавшись рядом с коттеджем, Белла увидела хорошо знакомую ей полицейскую машину, припаркованную неподалеку от дома. Это была машина Чарли. Интересно, зачем он здесь? Белла немедля ни секунды вошла в дом через парадную дверь и сразу же почувствовала странный запах. Полувампир. Науэль? Это первое, что пришло ей в голову. Девушка быстро осмотрела гостиную и все комнаты на нижнем этаже – никого. Только бы с Чарли и Ренесми все было в порядке. Белла уже собиралась подняться на второй этаж, как услышала сдавленный смех Ренесми, доносящийся с кухни. Что она делает там? – удивилась Белла. Однако, тот факт, что Ренесми дома и смеется, несколько упокоил ее. Она в порядке и это главное. Решив, что не стоит более оттягивать разговор про запечатление, Белла направилась прямо к двери, ведущей в кухню. Отворив ее, она увидела то, чего никак не ожидала от своей дочери.



Страх перед тем, что кто-то может увидеть или услышать их, только подстегивал Ренесми активнее нападать на губы своего возлюбленного. Чувство опасности не было для нее ново, но вот все остальное более чем. Это была неизведанность, которая так и манила к себе. Алек в прямом смысле был вампиром ее мечты, ведь он уже достаточно давно являлся ей во снах. В очень откровенных снах. Зачем противиться судьбе, когда она так любезно предлагает тебе свои услуги? Верно – незачем. Всю свою жизнь Ренесми чувствовала себя необычной, странной, не такой как другие. Впрочем, она такой и была. Слишком быстро взрослела, имела в друзьях оборотней, а жила с вампирами. Что уж тут может быть нормально. Каллены баловали ее, оказывая ей внимание, одаривали дорогими подарками, исполняли любую прихоть вроде похода по магазинам или игру в погоню за оленем, но они всегда и везде относились к ней как к ребенку, не замечая того, что ее ускоренный рост распространяется не только на физическое состояние, но и на моральное. Ренесми в полной мере ощущала себя на шестнадцать. А в этом возрасте подростки часто, всеми доступными им способами выражают свой протест родителям, совершают глупости и самое главное – влюбляются. Но случай Ренесми, как всегда самый уникальный из всех, что когда-либо существовали в природе. Помимо запретов Эдварда на мальчиков, семья так же сдерживала и ее тягу к человеческой крови. Все Каллены сами избрали для себя путь питаться кровью животных. У Ренесми этого выбора никогда не было. Не было до вчерашнего дня.
Алек едва сдерживал себя от того, чтобы в раз не избавиться от докучливой одежды и не сделать Ренесми своей прямо здесь и сейчас. Ведь это так просто, заняться с ней любовью, а потом обратить ее в вампира. Нет души, нет запечатления, нет угрозы, что Ренесми, когда-либо выберет Джейкоба. Алек видел все ее мысли, возможно, она даже не понимала, как неосторожно она показывает их. Когда-нибудь она горько пожалеет о том, что так сильно доверилась ему. Но сейчас Алека это не волновало. Он без труда разорвал на Ренесми черную водолазку, которую просил надеть из-за прихода Науэля и небрежно отбросил ее в сторону. Девушка сдавленно хихикнула. Они не могли сильно шуметь, так как Чарли был еще в доме и мог войти в кухню в любую минуту. Слишком поздно Алек понял, что шум шагов рядом с дверью вовсе не принадлежал отцу Беллы. Это была сама Белла.
– Немедленно. Отойди. От. Нее.
– Мама! – испуганно воскликнула Ренесми, отстраняясь от Алека. В этот момент ее сердце готово было буквально вырваться из груди. Она никак не ожидала, что ее мать увидит их в порыве страсти. Ренесми несмело взглянула в глаза Беллы и вместо ожидаемого там сочувствия и понимания увидела лишь презрение. Пусть не к ней, но все равно этот чудовищно-холодный взгляд заставил ее вздрогнуть и почему то почувствовать себя виноватой. Да она не сказала родителям про Алека, так ведь у нее не было на это времени. Ренесми планировала сказать, но чуть позже, когда она сама была бы к этому готова. – Мама я сейчас все тебе объясню.
– Я и так все вижу! – Прошипела в ответ Белла. Ее совсем не интересовали объяснения Ренесми. Она прекрасно понимала, что ее дочь лишь жертва и что во всем виноват только Алек. Вольтури зачем-то играют на чувствах ее дочери, заставляя ее поверить в то, чего нет, и никогда не будет. Алек Вольтури никогда не полюбит Ренесми и чем раньше она поймет это, тем легче будет обо всем забыть.
Белла сделала шаг вперед. Сейчас она хотела только одного. Взять Ренесми за руку и как можно быстрее увести ее отсюда подальше от этих лживых Вольтури, которые пытаются использовать в своих целях невинное дитя. Алек словно понимая ход ее будущих действий, встал у нее на пути. Ренесми расценила этот жест, как свою защиту. Белла приглушенно зарычала. Она никак не ожидала того, что Алек зайдет настолько далеко.
– Нет. – Чуть слышно прошептала Ренесми. Ее волосы были взъерошены, одежда смята, а губы опухли от долгих поцелуев. Она едва ли понимала, в какой сложной ситуации оказалась. Не так Ренесми всегда представляла себе знакомство родителей с ее парнем. Невозможно предугадать, чтобы могло случиться, не окажись дома отец Беллы.
– Белла?! – немного удивленно произнес имя дочери Чарли. Он ворвался на кухню с пистолетом в руках и в полной готовности обезвредить преступника. – Я думал, тебя нет дома. Что здесь происходит? – опустив пистолет, спросил Чарли. Его взгляд блуждал по всей кухне пока, наконец, не остановился на Ренесми. – Я услышал шум и подумал, что вам нужна помощь.
Обыскивая второй этаж дома своей дочери, Чарли занятый поиском улик, услышал какой-то странный звук, очень похожий на рычание. Звук этот доносился с кухни. Незамедлительно вернувшись в гостиную, Чарли не найдя там Ноя, вооружился пистолетом и в одиночку пошел на кухню.
– Что у вас здесь происходит, Белла? И что с ее лицом?
Чарли показал пальцем на Ренесми. Он попытался подойти к ней, но Алек быстро преградил путь и ему. Белла вновь зарычала. Что этот Вольтури себе позволяет? Вздумал «защищать» Несси от ее же собственной семьи?
– Чарли не нужно. – Взмолилась Ренесми. По ее щекам начали скатываться слезы. Было слишком поздно. Чарли уже заметил цвет глаз Алека и понял кто он. Поддавшись эмоциям, Ренесми забыла о всяких предосторожностях. Очки, которые скрывали от Чарли истинную сущность Алека, валялись где-то на полу.
– Он, что такой же, как и вы? Вампир. – Сделав шаг назад, спросил Чарли. Его слова в ушах присутствующих звучали подобно смертному приговору. У Вольтури не так много законов, и один из них – самый главный – только что был нарушен.
– Папа. – Остановила Чарли Белла. Она выжидающе наблюдала за реакцией Алека. Правила нарушены. Человек знает о существовании вампиров. Алек имеет полное право убить Чарли и наказать за проступок всех Калленов. Это настоящая катастрофа, которой нет разумного оправдания.
– Человек знает о нас? Вы собираетесь обратить его? – спросил Алек, обращаясь к Белле. Он прекрасно знал ответ на этот вопрос и, безусловно, наслаждался этим моментом. – Не волнуйся, Белла, я не собираюсь убивать тебя. Человек видел и меня. Получается, что я почти соучастник преступления.
– Тогда, что ты собираешься делать? – осторожно спросила Белла. Она не могла допустить того, чтобы по собственной глупости погиб ее родной отец. Чарли не должен участвовать во всем этом. Только не он.
– Пусть Ренесми решает, – Алек повернулся лицом к девушке. Ренесми, смущенно улыбнувшись, спрыгнула со стола и подошла к нему. Белла приглушенно зарычала. Как же ей сейчас хотелось вцепиться в этого наглого самоуверенного мальчишку и свернуть ему шею. Конечно, формально он был старше ее на несколько столетий, но внешне определенно выглядел моложе. За много лет до ее рождения Вольтури превратили его в чудовище – идеальное оружие. И сейчас это оружие было направлено против самого дорого, что есть и всегда будет в жизни Беллы, против Ренесми.
– Что будет, если Аро все-таки узнает? – спросила Ренесми. Она не хотела, чтобы у Алека были неприятности.
– Он не узнает, – заверил свою возлюбленную Алек. А даже если и узнает, то простит. По словам повелителя, Ренесми должна оказаться в Вольтерре любой ценой. Так что один человек, знающий о тайне вампиров это не такая уж серьезная проблема. – А если узнает, то я смогу защитить тебя.
– Что здесь происходит? – не выдержал Чарли. Он уже несколько часов был на нервах от того звонка, который поступил к ним в участок и теперь вся эта неопределенность еще больше пугала его. Чарли чувствовал, что присутствует при чем-то крайне важном и том о чем он знать не должен или же просто не хочет. – Белла?
– Ничего страшного, Чарли. Ничего с чем мы бы не справились.
Алек усмехнулся. Самоуверенность Беллы была столь же велика, как и самомнение Аро. Каждый из них уверен в своей победе. Но в любой войне есть лишь один победитель. Тот у кого, в конце концов, и окажется главный трофей. Награда в этой холодной войне – Ренесми. И сейчас она в руках Алека. Он намеренно по-хозяйски обнял ее за талию, так чтобы Белла видела, кто сейчас решает все.
–Убери от нее свои мерзкие руки! – прошипела Белла. Она старалась говорить как можно спокойнее, чтобы не пугать Чарли. – Ты лжец. Как ты смеешь использовать мою дочь в своих грязных играх? Ты пользуешься тем, что Ренесми ничего не знает про Джейкоба.
– Она так же ничего не знала о полукровках. Не знала про Науэля. – Алек не мог допустить того, чтобы Белла все разрушила. Ренесми не должна узнать про Джейкоба. Неизвестно как она отреагирует на эти новости. Алек предпочитал не рисковать своим счастьем.
– Ты рассказал ей? – Белла не верила своим ушам. Они пообещали сохранить все в тайне.
– Да мама, – подтвердила Ренесми. – Он все рассказал мне. Алек не такой, как ты думаешь.
Ренесми хотелось бы поговорить с матерью наедине, возможно даже показать часть ее видений. Объяснить какие чувства она сейчас испытывает. Как не хочет повторить судьбу Леи, став заложницей безответной любви. Как она верит в то, что Алек и есть ее судьба. Вампир, с которым она проведет свою вечность.
– Не такой, как я думаю? – Белла не узнавала свою дочь. Как Ренесми может верить этому лживому ублюдку? Неужели Джейкоб так мало значит для нее, что она предпочитает целовать убийцу, а не волноваться о лучшем друге. – Ренесми он же Вольтури.
– И что? – На свете много вампиров, которые питаются кровью людей, чем Вольтури хуже них? Тем, что следуют законам и живут жизнью настоящих хищников? – Хватит мама! Я люблю Алека. – Слова вырвались сами собой. Ренесми даже не поняла, как произнесла их. Да еще и при Чарли. Его кровь – она сводила ее сума.
Белла не могла ничего сказать или ответить. Воспользовавшись ее заминкой, Ренесми взяла Алека за руку и быстро поднялась с ним наверх в свою комнату. Чарли и ее мать остались стоять на кухне. Белла знала, что если она сейчас попытается пойти за своей дочерью, Алек убьет ее отца и Ренесми не будет его ни в чем винить. Она обвинит в этом только ее.



Они не понимают. Никто здесь не понимает меня. Неужели они не видят того, как мне одиноко? У мамы есть отец, у Элис Джаспер. Эммет и Розали. Эсми и Карлайл. У каждого в семье, кроме меня есть пара. Я одна и поэтому все обращаются со мной так, словно я все еще ребенок. Даже Джейк и тот всячески пытается испортить мои отношения с Алеком. Ну, зачем он помешал нам в лесу? Как он не понимает? Ну, конечно же, куда ему. У него ведь все супер. Волчья жизнь, его стая, домик мечты в резервации, запечатление на всю жизнь и кексы каждое утро на завтрак. А маленькая Несси должна оставаться под его присмотром подобно ручной собачонке, которая и шагу без своего хозяина сделать не может, просто потому, что так она будет в безопасности. От осознания своей беспомощности на моем лице появлялось все больше слез. Алек, который все это время был рядом, безуспешно пытался высушить их своими поцелуями. Сейчас он единственный, кто понимает меня. Мой Ангел. Не знаю, чтобы я без него делала. Никогда не позволю маме или кому-то из своей семьи так разговаривать с ним. Он не чудовище. Не диета делает из нас монстров. Ведь человеческая кровь такая вкусная. В животе заурчало при одной мысли о крови.
– Проголодалась? – усмехнулся Алек, положив руку на мой живот. Я попыталась улыбнуться. Мы уже больше часа находились в моей комнате, лежа на полу на мягком покрывале. Внизу мама провожала домой перепуганного Чарли. Науэль же бесследно скрылся. Наверное, он испугался Алека и сбежал, как самый последний трус. Забавно, еще вчера у меня не было ни одного парня, а сегодня целых два вампира, а точнее полтора, желают ими стать. Я сказала маме, что люблю Алека, думаю, Науэль это тоже слышал. Но действительно ли я люблю Алека достаточно? Готова ли я ради него бросить свою семью? Есть только один способ, чтобы проверить это – попробовать.
– Когда вы уезжаете? – дотронувшись до щеки Алека, мысленно спросила я.
Будет лучше, если мама не услышит меня. Много лет назад, еще до моего рождения она и сама до беспамятства была влюблена в вампира, ради которого была способна на все. У нее был выбор либо вечно любить моего отца или же выбрать смертную жизнь с Джейкобом. Мой выбор это Алек и жизнь с Вольтури или же одиночество в Форксе. Оставшись здесь, я должна буду наблюдать за тем, как Джейкоб запечатлевшись на ком-то, обретает свое счастье. И это будет означать, что рано или поздно я стану свидетелем его смерти. Запечатлевшись, Джейкоб, наверняка, откажется от жизни оборотня, а значит, он вновь станет смертным. Я не смогу найти в себе силы наблюдать за тем, как он медленно угасает. Все что угодно только не это. В тот день, когда произойдет его запечатление, я должна быть далеко отсюда. Мне нужно сбежать и начать свою собственную жизнь, в которой нет места для моего лучшего друга – оборотня.
– Это решает Аро, – ответил Алек, осторожно погладив меня по волосам. Ему нравятся мои волосы. Все-таки так сложно поверить в то, что я нравлюсь ему. Ведь я – никто. Гибрид, как меня назвала Джейн. А Алек сказал, что любит меня. Ну не чудо ли это?
– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
Алек ничего не ответил, просто обнял меня за шею и притянул к себе. Наши губы сомкнулись, окуная нас в наш собственный мир, где не для кого больше нет места. И это было намного лучше, чем любой словесный ответ. Никакое запечатление не может помешать Алеку любить меня. А мне ничто не помешает уехать с ним, туда, где он будет любить только меня.



Вечная жизнь – полный отстой. Всегда об этом догадывался, а теперь вот полностью уверен. Какой же я все-таки дурак. Думал, что на этот раз все будет так просто. Запечатление и все дела. Но все оказалось, как всегда. Несси не любит меня. Она влюблена вампира. Прямо, как и ее мать. У них это, что наследственное? Вероятнее всего. Ну, почему, почему их всегда тянет к этим пиявкам? Что в них такого особенного? Хорошо, Эдвард оказался очень приятным парнем, который на все готов ради Беллы, но неужели Ренесми не видит каков из себя ее кровосос? У него же глаза прирожденного убийцы. Я уверен, что он не раз и не два пил человеческую кровь. Да, он просто живет этим. Интересно сколько ему? Сто? Двести? Триста лет? И что Ренесми будет делать, когда поймет кто он? Как она будет жить с этим? Не станет же она убивать людей из-за него. Или станет? Теперь я уже ни в чем не могу быть уверен.
– Ты как друг? – прервал мои размышления Сэт. С тех пор, как он и Белла привезли меня домой, Сэт ни на шаг не отходил от меня. Я очень признателен ему за то, что он сейчас здесь со мной. Не каждому в жизни может посчастливиться встретить такого верного товарища, как Сэт.
– Ты ведь и сам видишь, – усмехнулся я. – Бывало и лучше.
Перелом ребра и жуткая головная боль. Надо отдать Эдварду должное – дерется он что надо. Не думал, что когда-нибудь скажу такое, но Белла права, ее муж и, правда, очень быстрый. Намного быстрее любого оборотня. Нет, я не виню его в том, что он врезал мне. Я заслужил это, причинив боль Ренесми. Но как же мне теперь все исправить? Я должен попросить у нее прощение, вот только как? Не представляю.
– Да, – задумчиво протянул Сэт. – Здорово Эдвард тебя уделал. А ты хоть успел рассказать ему про то, как тот кровосос лапал Несси? – Какой же Сэт все-таки наивный. Ага, первым делом, избавившись от дурацкого ослепляющего тумана, я стал на весь лес орать, о том, как какой-то вампир соблазнил девушку, на которой я запечатлен. Да, Эдвард мне и слова сказать не дал. Я даже не успел об этом подумать.
– Нет, – коротко ответил я. Мне сразу же вспомнилась сцена, когда я увидел их в лесу. Это было так больно – видеть их вместе. Я так сильно любил ее, ждал, заботился, и все делал только для нее. А Ренесми в одночасье уничтожила мою мечту на наше с ней совместное счастье. Я дал ей право выбора, а она предала меня с первым встречным. Ну почему она позволяла ему целовать себя? Они же знакомы всего два дня. Какая тут может быть любовь? Животные.
– Я слышал, что они уезжают. – Решил немного сменить тему Сэт. И правда, хватит уже обо мне. Нам нужно снова поговорить о пиявках. Это куда интереснее моих сломанных костей.
– Кто? – зачем-то переспросил я. Хотя какая разница, все равно Сэт от меня уже не отстанет.
И тут меня словно током шибануло. Они уезжают. Кто они? Неужели Ренесми уезжает? Только не это. Нет, этого не может быть. Как бы сильно она не обидела меня, я не хочу, чтобы она уезжала. Только не сейчас, никогда. Да пусть Ренесми причиняет мне любую боль, но только позволит мне быть рядом с ней. Я готов стать для нее кем угодно. Пусть не ее мужем, а только другом. Я приму любой ее выбор. Сделаю все, о чем она попросит. Хочет быть с кровопийцей, я не буду ей мешать. Надеюсь, у меня получится не лезть в их личную жизнь. Надо как-то научиться справляться с этими приступами гнева.
– Другие кровопийцы. Теперь, когда мы уничтожили полукровок, им здесь больше нечего делать.
– А Ренесми? Она с ними не поедет?
– Об этом я не знаю.
Сэт пожал плечами и сел на стул возле окна. Его ответ несколько успокоил меня.
– Постой, ты сказал, что полукровки убиты? Когда?
– Сразу после нашего ухода. Лея приходила, пока ты спал и все рассказала. Каллены быстро с ними расправились. Жаль, что мы не участвовали. – С грустью в голосе произнес Сэт. Он просто обожал расправы над вампирами. Как же я завидую ему. Сэт еще не запечатлен и есть шанс, что никогда не будет. Он волен делать то, что хочет. Моя жизнь была бы куда проще, если бы Ренесми не родилась. И пусть я бы все еще страдал по Белле, это было бы во сто раз лучше, чем то, что я чувствую сейчас. Повернувшись на бок, я быстро заснул с мыслями о своей такой непростой жизни.

POV Ренесми

Жизнь прекрасна. Жаль, что раньше я в этом сомневалась. Алек и я – теперь мы всегда будем вместе. Остается лишь дождаться завтрашнего дня, и мы навсегда уедим отсюда. Надеюсь, Аро не будет против, что я поеду с Алеком. Если он согласиться, мы даже сможем пожениться. Всегда мечтала о красивом венчании в церкви, где-нибудь на берегу моря. Интересно в Вольтерре есть часовни? Свадьба в Италии, это так романтично. Жаль только, что родители этого никогда не одобрят. Ну, может быть, со временем они все-таки смирятся и примут мой выбор. Я очень на это надеюсь.
– О чем ты думаешь? – Алек слегка напугал меня. Он неслышно возвратился в комнату из моей ванной. – Тебя, что-то тревожит? – спросил вампир, подходя ближе.
– Нет, конечно же, нет, – просто ответила я. Алек не должен знать о том, что я колеблюсь в принятии решения навсегда оставить семью. Я люблю свою семью, но мне нужна свобода. Не хочу, чтобы Алек чувствовал себя виновным в том, что из-за него мне придется уехать на другой конец света и жить вдали от близких. – Ванна готова?
– Да, – тихо сказал он. Его мелодичный голос, как всегда был безумно соблазнителен. Все, то время, что Алек был в моей ванной комнате, готовя ее для меня, я лежала на полу, развалившись на покрывале, подобно толстому ленивому коту. Ужасно не хотелось вставать и идти куда-то. – Могу ли я отнести тебя?
Я широко улыбнулась. Алек нравится мне все больше и больше. Интересно сколько же ему все-таки лет? Наверное, в те времена, когда он родился, мужчины относились к девушкам подобно принцессам. Его манеры идеальны. Спасибо Аро. Карлайл часто говорил о том, как высоко Вольтури ценят искусство и науки.
– Сочту эту прекрасную улыбку за ответ «Да». – Сказал Алек. Он подошел ко мне и осторожно поднял меня на руки. Моя голова безвольно упала ему на плечо. Я спокойно могла бы уснуть на его руках, не боясь того, что могу и вовсе не проснуться. Глупо доверять вампирам, но я ничего не могу с собой поделать. Я ему верю.
Алек отнес меня в мою ванную комнату, запирая за нами дверь. Большая часть моей семьи уже вернулась домой. Я ожидала, что кто-нибудь поднимется к нам наверх и попросит Алека уйти, но этого не случилось. Вероятно, мама рассказала им про то, что Алек знает о Чарли. Бедный Науэль. Он сам того не понимая помог мне и Алеку быть сейчас вместе. А впереди у нас еще целая ночь.
– Как хорошо. – Пробормотала я, почти у самых губ Алека. Мне и, правда, сейчас очень хорошо с ним. Всякий раз как я была рядом с Джейкобом, я опасалась сказать или сделать что-то из-за чего мне, потом было бы стыдно. Я всегда отворачивалась, когда он переодевался, боясь того, что он может меня не правильно понять. Ведь Джейкоб нянчился со мной с самого моего рождения. С Алеком же все иначе. Он не знает меня, я не знаю его, и это прекрасно. Каждый проведенный нами вместе день, мы будем узнавать друг о друге что-то новое. А это очень заманчиво.
– Все для тебя, моя Ренесми. – Алек нежно коснулся моих губ своими. – Сама разденешься или мне…
Он опустил меня на ноги и отошел на несколько шагов назад. Его глаза заворожено смотрели на меня. Даже в тусклом свете арома свечей, которые были расставлены повсюду, я могла видеть в них желание. Желание быть со мной.
– Помоги мне.
Алек улыбнулся. Все что мне нужно для полного счастья, это чтобы он помог мне забыть Джейкоба. Я уверена, что смогу всецело любить только Алека. Желания моего тела очевидны, оно хочет принадлежать этому вампиру. Остается лишь выбросить из своей головы навязчивую мысль о Джейкобе Блеке. Задача не простая, но мы с Алеком с ней обязательно справимся. Просто нужно сосредоточиться на этом моменте, на нас. Я села на край наполненной водой и пеной ванны. Алек опустился передо мной на колени, помогая мне снять туфли. Мелкая дрожь пробежала по телу, как он нежно поцеловал мою лодыжку. В упоении я закрыла глаза, представляя как было бы чудесно почувствовать его губы повсюду, где это только возможно.
– Он тебе больше не нужен. – Прошептал Алек у самого уха, осторожно снимая с меня свой V – образный амулет, и роняя его на пол. Остальная моя одежда в считанные секунды оказалась там же. Теперь я была полностью обнажена перед его взглядом. – Ты очень красивая.
Алек погладил меня по щеке. Поверить не могу, что еще неделю назад я стеснялась смотреть на Джейкоба в одних только шортах, а теперь спокойно разгуливаю нагишом перед вампиром, с которым и знакома то всего два дня. Неужели все дело в человеческой крови? Она придает мне сил, стирая всякие рамки и границы.
– Ты присоединишься? – с надеждой спросила я, соскальзывая в воду. Густая пена тут же окружила меня со всех сторон, скрывая мои обнаженные формы. Признаться честно так я все же чувствовала себя более комфортно.
Алек отрицательно покачал головой. Я слегка огорчилась такому решению, но вполне понимала причину его отказа. Мои родители дома, и будет не очень хорошо, если они застанут нас обоих в ванной. Надеюсь, что в Вольтерре таких трудностей с тем, чтобы остаться наедине, без страха быть пойманными, у нас не возникнет.



Мы с Ренесми несколько часов провели в ее ванной. Мы разговаривали, шутили, целовались, она показывала мне свои видения. Все было чудесно. Это определенно лучший день в моей жизни. Я практически не думал об Аро и остальных Вольтури, Ренесми ни слова не говорила про Джейкоба или свою семью. Она рассказывала мне про охоту, не забывая показывать лучшие моменты погони за оленем.
Вода в ванной почти остыла, но Ренесми все никак не хотела вылезать из нее. Она снова и снова просила меня согреть ее губку, чтобы она могла намылить ее. Неужели Ренесми не понимает то, как сложно мне сдерживать себя? Еще никогда в жизни у меня не было такого сильно желания заняться любовью. Давным-давно когда я еще был человеком, в нашей деревне была девушка, в которую как мне казалось, я был влюблен, но даже ее я не хотел, так как сейчас Ренесми.
– Тебе пора спать, – настаивал я, пытаясь заставить Ренесми добровольно вылезти из ванной.
– Нет! – упрямилась она, ловко уклоняясь от моих рук. Ренесми словно играла со мной. Жаль, она не знает о том, что Алек Вольтури никогда не проигрывает. Я заставлю ее подчиниться мне любой ценой. Терпению пришел конец. Мой дар надежно сковал ее чувства, тем самым лишая зрения.
– Алек! – голос Ренесми был полон отчаяния. Более сопротивляться не имеет смысла. Пусть радуется, что я позволил ей хотя бы говорить и слышать. – Так не честно, – заскулила она еще жалобнее, чем прежде. Я нагнулся к ней, чтобы поцеловать. Ренесми охотно ответила на поцелуй, и я, воспользовавшись этим, поднял с пола большое махровое полотенце и, завернув в него хрупкое тело возлюбленной, взял ее на руки. Она, не отрываясь от моих губ, обняла меня за шею.
– Я ведь тебя предупреждал, – напомнил я Ренесми, отстраняясь от нее. Мне не хотелось поступать с ней так. Не хотелось применять к ней свою силу. Я всегда использовал свой дар для пыток и изредка для убийства. Уже и не помню, сколько раз я проделывал это ради удовольствия Аро, снова и снова. Вампиры, люди, полукровки, мне было все равно кого лишать чувств. Некоторые из них сами просили меня избавить их от той боли, что причиняла им Джейн. Но вот только никто из них не знал, что мой дар куда хуже и опаснее боли. Ренесми никогда не должна испытать или даже увидать то, как разрушительна на самом деле моя способность.
– Надо было меня послушаться.
– Прости, – пробормотала Ренесми. Я вынес ее из ванной. Она по-прежнему не могла видеть того, что происходит вокруг нее. В моих руках, она беспомощна, как новорожденный котенок.
– Пожалуйста, прости меня, – умоляла Ренесми. Она уткнулась носом в мою шею.
– На первый раз, – я осторожно уложил Ренесми на ее кровать, постепенно забирая от нее, окутавший ее веки молочного цвета туман, – прощаю… – невнятно бормотал я против ее губ. Ренесми обвила мою шею руками. Я поцеловал ее лоб, щеки, подбородок, шею, все чего только могли коснуться мои губы. Ренесми кусала губы, пытаясь не стонать слишком громко. Хотя сейчас мне уже наплевать слышат нас ее родители или нет. Она моя и никто не может сказать мне, что это не так.