.Глава 13..
- Я родился в 1464 году в городке Морион. Сейчас этого городка уже нет на карте, а последним воспоминанием о нем осталось то заброшенное аббатство, куда ты ездила. Морионское аббатство – вот его настоящее название, - его голос тихо и четко звучал в тиши леса, было только слышное мое биение сердца, шелест опадающих листьев и его мерное дыхание. От сознания того, сколько сейчас лет Эдварду у меня по коже прогулялся острый холодок, а в желудке стало хлипко как в болоте.
- Я родился в небогатой семье среднего класса землевладельцев или йоменов как это раньше называлось. Раньше семьи были очень многодетными, но моим родителям Бог долгое время не посылал детей. Отец уже потерял всякую надежду на то, что у них родятся когда-нибудь дети. Только моя мать – набожная католичка, молилась каждый день в церкви аббатства. Однажды она в молитве пообещала, что если родится ребенок, то посвятит его Богу. Вскоре она родила меня. Меня назвали Эдуард Александр Мэйсон. Мама с папой не могли нарадоваться моему рождению. Я рос в просторном деревянном доме. У моих родителей было большое поле, стадо коров, свиней, овец, а также полный задний двор курей. Когда мне исполнилось 10 лет, меня отдали в аббатство на воспитание. Меня готовили в священники. Я хорошо учился. Вскоре отлично знал латынь, священнописание, жития святых, а также арифметику. Позже изучал философию, испанский и итальянский языки. Когда мы исполнилось пятнадцать лет, на наш городок обрушилась эпидемия чумы и мои родители умерли. Я выжил, потому, что жил в закрытом тогда, аббатстве.
Когда я осиротел, меня под свое попечение взял аббат Морионский. Он-то и стал моим наставником, чуть ли не вторым отцом.
Однажды, в единственный в поселке замок, к своему отцу-вдовцу, к сэру Уолтеру Свону вернулась из монастырской школы его шестнадцатилетняя дочь - Изабелла Мэри. Тогда я уже был двадцатилетним парнем и готовился на постриг в сан священника. В первый раз мы встретились на поляне за аббатством. Все было, в точь-в-точь как тебе приснилось.
Я сидела, затаив дыхание, и боялась пошевелиться. По спине бегали мурашки.
Я вспомнила сон:
«- Добрый день милая девушка, - его приятный голос зажурчал, обволакивая меня.
Я потрясенно подняла голову.
- Добрый день.
- Как зовут, такую красавицу?
- Меня зовут Изабелла.
- А меня Эдуард. Будем знакомы...»
Не зря мне казалось, будто это как наяву. Бархатный голос Эдварда был таким явственным во сне, что у меня защемило сердце. Значит, все так и было.
- Это была моя прошлая жизнь, верно? – спросила я, поднимая глаза на Эдварда.
Эдвард улыбнулся и утвердительно кивнул:
- Да. Вы даже внешне похожи. Твоя душа видимо как-то влияет на внешность. Ведь ее свойства и облик неизменен.
- Ты веришь в реинкарнацию?
- Раньше нет, но теперь, да. Ты живое подтверждение этому, - он мягко улыбнулся и поцеловал мои волосы.
- Когда я увидел тебя в столовой, то очень удивился и обрадовался – ты вернулась! Но когда ты подсела ко мне на уроке. Я содрогнулся от ужаса к самому себе. Теперь ты человек, а я вампир. Ты со своей аппетитной кровью, очень притягательна для меня. Я понял, что нам больше не суждено быть вместе. Меня объяло горем и ужасом, поэтому я исчез из города. Уехал на скалистые берега Шотландии. Бродил там по безлюдным пустошам, охотился и размышлял как быть теперь.
- Но ты вернулся.
- Да. Я слишком долго ждал тебя в этом мире. Поэтому я решил вернуться и попробовать быть с тобой так, как есть.
- Значит, и в прошлой жизни я любила тебя, всегда любила, даже в этой жизни, только не осознавала этого.
Эдвард судоржно сглотнул и вздохнул.
- Что же было дальше? Насколько мне приснилось, аббат нас застал и запретил тебе со мной видеться. Но что было дальше? Мне больше ничего не снилось. Кроме костра.
Эдвард продолжил свое повествование грустным голосом:
- Я доверял аббату как родному отцу. Я рассказал ему наших с тобой отношениях, Белла. И сделал очень большую ошибку, которая стала впоследствии фатальной.
Как-то он увидел тебя в окно свой кельи в аббатстве. Он был сражен твоей красотой. В тот роковой день ты гуляла на лугу за аббатством. Собирала в охапку ромашки, грациозно ступая по изумрудной траве. В этот момент я вошел в келью аббата, чтобы поговорит с ним о нас, чтоб он нам как-то помог. Я увидел в глазах как зажегся огонь похоти и желания в его сердце. В этот самый миг, у меня появился очень сильный противник. На следующий день, он увидел нас вместе, и, запретив нам видеться, начал поспешно готовить меня в сан падре. Я сопротивлялся, как мог, но это не помогало. Богатый аббат, подкупил слуг, и они похитили тебя из замка твоего отца, заперев в дальней и тайной башне замка, принадлежавшего аббату. Сэра Уолтера не было в то время – он был в отъезде, а твоя нянька и слуги поделать ничего не могли.
Он склонял тебя сначала по доброй воле быть ему любовницей, а затем уже пытками. Твой дух был несгибаем. Я пытался вызволить тебя, но побег провалился, и меня схватила стража аббата. Они бросили меня в полузатопленное подземелье.
Однажды ночью, ко мне в одиночную камеру пробрался какой-то человек. Он был высок, бледен, в его темных глазах горел багровый огонь. Гость был закутан в длинный черный плащ, со стоячим воротником. Он назвался Мастером, и принялся уговаривать отречься от Бога и примкнуть к слугам Сатаны. Я естественно отказался, а гость, смеясь призрачным смехом, покинул меня.
На следующий день, ранним утром, стражник вывел меня на свет божий. Я исхудал, одежда на мне висела клочьями, зарос. На площади, где проходили аутодафе (сожжение святой инквизицией) католической церкви, было много народа. Возле столба, где сжигали народ, лежали связки двор, хвороста, стояло ведро со смолой. Меня встретил аббат с милостивой улыбкой. Он снял с себя свой плащ и накинул на меня. Жестом он пригласил меня присесть рядом с собой в Высшем совете. Духовенства собралось всех санов.
«Что такое, отец?» - спросил я.
«Будем судить ведьму» - ответил он, самодовольно улыбаясь.
Я, было, хотел спросить, что за ведьма, как в этот момент ввели тебя – в сером рубище, босую, с веревкой на шее и со связанными, в кровь истертыми, руками. Я испугался. Ужас объял меня до мозга костей. Я понял – ведьма эта ты!
«За что, падре?» - только и мог спросить я.
«Для твоего же блага, сын мой» - благостно сказал мне аббат, и крикнул – «Начинаем!»
Я подскочил с места как ужаленный и кинулся к тебе, но охрана крепко держала меня. Что же они сделали с тобой? Я до сих пор помню этот ужас. Ты дико смотрела из-под длинных грязных волос. Неужели, это избитое с кровавыми запястьями существо – моя любимая Изабелла.
В этот момент перед моими глазами как живая мелькнула ты, совсем иная - в рубашке с пышными рукавами и в черном корсете, зашнурованном на груди, в пышной красной юбке чуть ниже колен. Ты весело улыбалась и танцевала, пристукивая каблучками туфелек с медными пряжками. Твой смех, как колокольчик звенел в знойном воздухе лета...
Мое сердце сжалось. За что? Мучил меня вопрос. Толпа ревела, в предвкушении зрелища. Ей, как известно, нужно только одно – хлеба и зрелищ.
Они привязали тебя к столбу. Ты врывалась, дико кричала, раззадоривая еще больше всю толпу.
Аббат деловито зачитал тебе приговор. Формально спросил - признаешь ты себя виновной или нет. Ты молчала.
« Господин епископ, ваше решение, - услышал я, как стоящий рядом святой отец, обращается к тому, что в центре.
Глаза аббата похотливо скользнули по твоему телу, он зловеще произнес:
«Еще не поздно, можно все исправить, если захочешь».
«Нет!» - ты была тверда до конца, хотя твои большие глаза смотрели гневно на аббата, ты, умоляюще посмотрела на меня, твои губы улыбались, а в глазах стояли слезы. Это было прощание.
«Встретимся на небесах» - прошептала ты мне, голос утонул в реве крестьян.
«Признаю тебя виновной в колдовстве и объявляю тебя ведьмой, Изабелла Мэри Свон. На костер ее!» - прогремел аббат, на всю толпу.
Крестьяне радостно ликовали.
В доли минуты связка дров оказалась возле тебя, привязанной к столбу. Облили ее смолой и подожгли.
«Эдуард!» – дикий крик исторгнулся из твоей груди.
И вот первые языки пламени лизнули твое грязное рубище. Нечеловеческий крик, хриплое рычание вырвалось из моей груди. По моему лицу полились слезы. Я дергался в руках стражников, пытаясь вырваться и разбросать костер, лизавший твое стройное тело.
Через полчаса все закончилось. Меня отпустили, я подбежал к дымящимся угольям, среди которых был прах того тела. Все разошлись. Ушли и святые отцы. Аббат звал меня, но я повалился на траву перед кострищем лицом вниз и горько зарыдал.
В тот ужасный день 20 августа 1484 года, Белла, дочь сэра Уолтера, объявленная ведьмой, погибла от рук святой инквизиции и все лишь потому, что не пожелала достаться похотливому аббату в постельные игрушки, а была верна душой и телом мне.
Я лежал там перед догорающим костром до глубокой ночи, рыдая и проклиная злую судьбу. Иногда, при таком потрясении человек не выдерживает, и может за ночь сойти с ума. Я был уже на грани умопомешательства. После полуночи, я в полном безумии покинул место погибели той Беллы и вернулся в церковь. По дороге я понял, кто виноват. Аббат! Вот виновник всего произошедшего, но как покарать его? Я влетел в зал церкви. Перед иконостасом горели свечи, большой деревянный крест матово блестел лакированным деревом, а измученный Иисус склонил голову набок в терновом венке. Его резные глаза смотрели на меня сверху вниз.
«Почему, почему ты не спас ее?» - прокричал я, рыдая.
«Где твоя карающая рука? Почему ты допустил, чтобы она умерла?» - я бился в истерике на каменном полу. В мою голову пришла мысль о том, что Богу, по сути, нет никакого дела ни до меня, ни до Изабеллы, дочери сэра Уолтера.
В эту ночь случились страшные вещи – я проклял Бога, церковь, сжег Библию, сломал крест, и стал вампиром.

Я сидела, зачарованно глядя на Эдварда.
- Как? Как ты стал вампиром. Ведь не из-за того, что ты проклял Бога? – я еле выдавила из себя эти слова.
Эдвард печально улыбнулся и вздохнул:
- Отчасти да. Но мне еще помогли.
- Кто?
- Мастер.
- Он пришел, когда я крушил церковь и предложил то же, что и раньше.
- Ты согласился?
- Да. Но не сразу. У него был очень веский аргумент.
- Какой? - спросила я, чувствуя, что от этой истории у меня мурашки бегают уже под кожей.
«Она еще вернется в этот мир, может через сто лет, может, через триста» - примирительно сказал он мне, останавливая меня своей прохладной рукой.
«А мне-то что? Меня уже не будет на свете! Я умру к тому времени, и кто знает, когда наши души снова встретятся» - вскричал я. Слезы отчаяния струились по моему лицу.
«У меня есть один рецепт бессмертия» - с белозубой улыбкой сообщил мне Мастер.
«Какой?»
«А вот какой» - ответил мне он и кинулся к моему горлу. Он укусил меня и отпрянул, на его бледных губах была моя кровь. В то же самое мгновение меня поразила дикая боль. Три дня и три ночи я корчился в ужасных муках в подвале замка Мастера. А после того, как очнулся, то уже не был человеком.

Я сидела в полном ступоре от полученной мною информации. Я умоляюще смотрела Эдварда. Он встал и помог встать мне.
- Уже поздно.
Я осмотрелась. Он был прав - уже начало темнеть.
- Я отвезу тебя домой.
- А что же было дальше?
- Я расскажу тебе об этом в другой раз. Слишком много информации тоже вредно.
- Значит, будет другой раз? Ты не бросаешь меня? – лукаво спросила я.
- Нет.
Я вздохнула и согласилась:
- Да, ты прав, у меня такое чувство, что мне требуется перезагрузка.
Эдвард ухмыльнулся:
- Ох уж этот 21 век!
Я с трудом ступала затекшими ногами.
- Мы еще 2 часа будем идти до машины.
- Нет. Пять минут, - уверенно заявил мне Эдвард, и прежде чем я опомнилась, закинул меня как рюкзак на спину, крикнул. – Держись покрепче.
Он сорвался с места и понесся со скоростью звука. В ужасе я закрыла глаза и уткнулась ему в плечо.