Белла POV

Я лениво перемешивала ложкой кашу, смотря на пар, идущий от нее. Есть отчего-то не хотелось, и тогда я придвинула к себе чашку с почти остывшим чаем, и моим вниманием завладели круги на поверхности воды от моего дыхания, будто я могла увидеть в них ответ о причинах непонятной тревоги. Но обьяснение нашлось только тогда, когда я осмотрелась и не увидела Джейкоба. Его не было здесь, за столом, что означало, что он решил пропустить завтрак. Что-то случилось, о чем я не знаю? Плохое настроение? Усталость? Или, быть может, он избегает меня? Конечно, мир не вертится вокруг меня, но я не могла не заметить, что в последнее время почти не видела его, а когда видела, он был каким-то странным и неразговорчивым.

- Он, думаю, заболел, - ответил Дени на мой вопрос. - Не нравится мне его бледность, так что я дал ему сегодня выходной.

- Но если ему нездоровится, то ему тем более нужно поесть, - неожиданно громко сказала я и в тот же миг почувствовала, с каким удивлением смотрят на меня три пары глаз. Я потупила взор и призвала себя успокоиться, говоря себе, что Джейкоб взрослый человек и в состоянии сам позаботиться о своем организме, но... Мысленные уговоры не сильно действовали, и я... Я поняла, что беспокоюсь. Я дождалась, когда все разойдутся, кто куда, попросила тетю вынести Мелани на свежий воздух и побыть немного с ней и сварила ему суп. Отставив все сомнения на время подальше, я уже через несколько десятков секунд тихо стучала в дверь Джейкоба. Не знаю, был ли он внутри, но до меня не доносилось ни одного звука. Подождав еще немного, я просто вошла и вдохнула, осознав, что до этого даже не дышала. От страха?

Джейкоба я ожидала увидеть в кровати, ведь это то место, где лучше всего находиться постоянно в случае болезни, но он стоял у окна, с силой держась за раскрытые створки. Для меня это послужило подтверждением того, что ему совсем плохо. Я быстро поставила тарелку на тумбочку и подошла к нему. Он повернул голову на звук моих шагов, и мне показалось, что даже от этого его лицо побледнело еще сильнее, и я поняла, что дела обстоят серьезно.

- Обопрись на меня. Я помогу.

- Я не звал тебя. Иди лучше к своей дочери.

Я не должна была принимать эти слова близко к сердцу, не должна была допускать того, что последовало дальше, но... Но у меня не получилось сделать так, чтобы губы не задрожали от зарождающихся в груди рыданий, и я отшатнулась от Джейкоба, как будто он поднял руку и ударил меня. Конечно, ничего из этого не произошло в действительности, но ощущения были именно такие, словно мне причинили боль. Я не знала, как ее унять. Я только лишь хотела помочь, как он помогал мне, желала поддержать в трудную минуту, успокоить, возможно, но его слова навели меня на мысль, что все это, то, что я собиралась делать для его блага, ему ни к чему, не будет удостоено никакой благодарностью, и вместо "спасибо" я услышу что-то вроде "не стоило мне помогать". Впервые за долгое время я ощутила желание сделать что-то хорошее, но мои помыслы, наверное, не увенчаются совершением благого дела. Все это зря, моими чувствами пренебрегли, сочли их ничего не значащими, и это... так больно, что слезы наворачиваются сами собой, но я ведь сильная, так? Да, и потому я не буду плакать или... буду, но не сейчас, не здесь, потом, в том месте, где никто этого не увидит.

- Мне уйти? - решила спросить я. Все ведь и так очевидно, но почему-то я все равно задала этот вопрос. Наверное, это от природы заложено в каждом человеке, мучать и изводить самого себя, чтобы в итоге стало лишь больнее, чем было какую-то секунду назад. Нужно дышать, дышать...

Джейкоб словно бы отдался какой-то внутренней борьбе, борьбе с самим собой, но, наконец, на выдохе произнес:

- Помоги... помоги добраться до кровати.

- Зачем ты вообще встал?

- Мне был нужен свежий воздух, - явно с трудом, судя по прерывистому дыханию, ответил Джейкоб, и я решила, что лучше не заставлять его тратить последние силы и потому ни о чем пока не спрашивать. Мы преодолели расстояние до кровати довольно быстро, и он почти упал на нее. - Ты не крутись, пожалуйста, только.

- Но я стою на месте, - ответила я, слыша обеспокоенность в своем голосе. - Голова кружится? Ты... не смей терять сознание. Смотри на меня.

Джейкоб послушал меня, но его взгляд был неосознанным, и я сделала первое, что пришло мне в голову. Сжала его руку выше запястья так сильно, чтобы ему было больно, и эта боль вернула его сюда, в эту комнату, ко мне... Словно со стороны я услышала собственный облегченный вздох.

- Можно попросить?

- Да, конечно, - тут же согласилась я, зная, что не оставлю его одного в таком состоянии ни за что и выполню любое его пожелание, постараюсь, по крайней мере.

- Не переживай, ладно? Не хочу, чтобы и тебе стало плохо от этого, из-за меня. У тебя дочка, и она стоит твоих волнений, но не я.

- Это мне решать, за кого переживать, а за кого нет, - резко отрезала я.

Я выпрямилась, собираясь принести Джейкобу попить, но он внезапно коснулся моей руки. Это был первый раз, когда он намеренно коснулся меня. Я ощутила тепло его ладони, накрывшей мои пальцы и не торопящейся покидать их, явно желающей задержать меня.

- Извини. Останься, прошу, - раздался его непривычно тихий голос, пока я смотрела на наши руки и пыталась разобраться, что чувствую, найти неприятные ощущения, но их не было. Я чуть повернула голову, чтобы увидеть лицо Джейкоба со следами отчаяния, он тоже стал смотреть на меня, и его взгляд умолял меня не бросать его.

- Я лишь хотела сходить за водой. Ты не бойся. Я скоро вернусь.

Джейкоб кивнул и вновь откинулся на подушки. Я отнесла обратно на кухню суп, вымыла тарелку, когда освободила ее, а потом вышла на улицу, чтобы убедиться, что дочка не плачет. Она лежала спиной на коленях тети и рвала на мелкие части лист с ближайшего дерева. Никто даже не обратил на меня внимания, пока в моих руках кувшин с водой и чашка не столкнулись друг о друга с характерным звоном. Тетя тут же осмотрела меня и спросила, куда я иду.

- Это... Вода для Джейкоба. Ты побудешь еще с Мелани?

- Белла...

- Да? - почему-то мне стало страшно от того, как все это, моя забота, выглядит со стороны. Мне не хочется, чтобы у родных сложилось неверное впечатление о том, что, возможно, я двигаюсь дальше, и Эдвард благополучно забыт.

- Ты молодец. Конечно, я присмотрю за малышкой. Иди.

Джейкоб, услышав мое приближение, собрался было присесть, но я взглядом запретила ему. Воду, которую я на его глазах налила в чашку, он пил медленно, часто останавливаясь, и все это время я сидела рядом на краю кровати, и моя рука поддерживала голову Джейкоба. Он выглядел таким слабым и истощенным, и как-то так получилось, что, забирая у него опустевший бокал, я погладила его по руке, скрытой тканью простой светло-коричневой рубашки, словно бы говоря, что он не один.

- Не смотри на меня так, - внезапно попросил Джейкоб.

- А как я на тебя смотрю? - непонимающе спросила я. Ему не нравится, что я обеспокоена его состоянием?

- Будто тебе меня жалко. Я буду в порядке. Все будет хорошо, я просто простыл немного, - он сказал все это беззаботным тоном, и я осознала себя вскочившей на ноги и преисполненной гневом от того, что он так несерьезно относится к собственному здоровью. Но ему не станет лучше и легче, если я прямо здесь и сейчас накричу на него. Нужно успокоиться, пойти побыть с Мелани и приготовить еды на несколько дней вперед, а потом вернуться сюда и проверить Джейкоба. Это самое правильное решение в данный момент.

- Ты куда?

- У меня есть дела по дому. А ты не вставай и, если что, зови.

Я уже схватилась за ручку двери, намереваясь уйти, когда услышала это:

- Спасибо, Белла.

Я просто кивнула, все так же стоя спиной, а потом все же вышла, стараясь избавиться от ощущения, что сделала это зря. Может быть, следовало остаться? Вдруг он не захочет доставлять никому хлопот, даже если это будет оправданно? Что, если ему станет совсем плохо, а я даже не буду знать об этом? Нет, не надо думать так. Ничего не случится. Я проверю его через час, отвлекусь от дел, но обязательно проверю.

Но я так закрутилась, пока чистила картошку, пока следила за тем, как она варится, пока жарилось мясо, пока кормила Мелани, что к тому моменту, как освободилась и догадалась посмотреть на время, увидела, что минуло чуть больше двух часов с тех пор, как я оставила Джейкоба одного. От этого открытия мне сделалось плохо. Звал ли он меня? Что, если да, а я даже не позаботилась о том, чтобы сдержать данное самой себе обещание?

Убедившись, что дочка полежит спокойно в своей кроватке, играя, и обойдется без плача, я поспешила к Джейкобу и почти вбежала в его комнату, думая, в каком состоянии найду его. Он лежал на спине с закрытыми глазами и выглядел таким расслабленным, таким спокойным, таким здоровым, что я почти передумала его будить, почти собралась позволить ему спать дальше, но все же не совсем. Так что принялась тормошить его за плечо и остановилась лишь тогда, когда Джейкоб открыл глаза, часто моргая, шумно вздохнув и резко дернувшись так, что я и сама вздрогнула.

- Тихо. Это я, Белла. Лежи.

- Белла? – переспросил он, будто… не узнавая меня.

- Да, - медленно кивнула я и осторожно села на край кровати. – Джейкоб, ты понимаешь, где находишься? –

- Да. Да, - более уверенно ответил он, и я выдохнула. Всего на минуту мне показалось, что он забыл не только меня, но и то, что с ним происходит, и меня охватило облегчение от осознания того, что все не так.

- Я, было, подумала, что ты забыл, кто я.

- Нет. Я тебя никогда не забуду.

- Ты как себя чувствуешь?– я благоразумно решила не обращать внимания на вторую часть прозвучавшей фразы, но было невозможно не задуматься, а какой вообще смысл он вложил в нее. – Голова не кружится?

- Лучше, кажется. Нет.

- Может быть, все же нужен врач?

- Нет. Пожалуйста, - Джейкоб быстро сел, еще до того, как я сообразила, что к чему, и взял, нет, схватил меня за руку в останавливающем движении, хотя я никуда не собиралась уходить, о чем тут же и сказала ему.

- Я здесь. Не хочешь врача, не надо. Все хорошо, - почти шепотом заверила его я, предполагая, что он, наверное, чувствует себя незащищенным сейчас, как и любой человек, когда болеет и особенно остро по этой причине ощущает собственную беспомощность и упадок сил. – Но тебе нужно поесть, - сказала я, немного погодя. Меньше всего мне хотелось давить на Джейкоба, но именно это я, похоже, и делала, понимая, что иначе слабость он не преодолеет.

- Я не хочу есть.

- Тогда чего ты хочешь?

- Знать, почему ты здесь, - сказал Джейкоб и при этом посмотрел на меня не так, как утром, когда я пришла сюда, к нему, как-то иначе, по… особенному что ли? Я и сама не понимала, что изменилось в его взгляде, но эти перемены вызывали во мне желание встать, чтобы оказаться подальше отсюда, в любом другом месте, лишь бы больше не быть здесь. Мои чувства будто обострились, и я словно начала ощущать то, что пока не могла описать словами, потому что еще многого не понимала головой. Выразить свои мысли мне удалось не сразу из-за внезапно возникшего заикания, заставляющего меня прерываться на полуслове и делающего голос почти неразборчивым.

- Я… Я же… Обещала, что вер… Вернусь, - все же ответила я, затратив на, казалось бы, простое и легкое предложение чуть ли не все свои силы.

- Только из-за этого обещания? Из-за ощущения того, что обязана заботиться даже о тех, кого знаешь хотя бы немного, даже обо мне? Так вот, ты не обязана, - казалось, он почти злился. На меня? Из-за того, что я никак не оставлю его в покое? Моя рука почувствовала свободу, и я, потерев ноющие пальцы, встала. В конце концов, он в чем-то прав, и к тому же я могу провести свое время намного лучше, любя тех, кто любит меня, чем ухаживая за тем, кто не подпускает меня к себе по тем или иным причинам. В сущности, они не так уж и важны, важнее сам факт. В голове все крутились произнесенные Джейкобом слова, но я не знала, что ответить на них, да и, признаться, не хотела вести разговор, который все равно ни к чему не приведет, но только почему-то медлила и не уходила. Наверное, что-то удерживало меня на месте. Предчувствие того, что что-то прояснится, которое не обмануло?

Джейкоб поднялся, подошел ко мне, и нас едва разделяло шага три, когда он поднял руку, чтобы, возможно, коснуться меня, но в последний момент передумал, отпустил ее и заговорил:

- Я не прогоняю тебя.

«Но именно так я и думаю. А какие еще мысли у меня могут возникнуть, когда твое настроение так быстро меняется?» - подумала я, но вслух, конечно же, ничего не сказала.

- Просто… Ты такая красивая. И… я не могу сидеть рядом с тобой, смотреть на тебя, но не иметь возможности взять за руку и при этом не говорить о том, что действительно важно.

Что? Что он хочет этим сказать? Я вся сжалась, ощутимо напряглась, но надеялась, что Джейкоб не заметит и не услышит этого в моем голосе. Я чувствовала, что вот-вот закроюсь от него, едва открывшись.

- Ты меня даже не знаешь, чтобы произносить все эти вещи.

- Так дай мне узнать тебя. Я хочу этого.

Но я не хочу... Не могу хотеть. Не должна хотеть. Джейкоб почти коснулся пальцами моей руки, но я убрала ее, прижала к своей груди, а потом и вовсе убрала за спину. Так надежнее, намного. Прикосновения это лишнее. Я допустила одно, может быть, два или три, но четвертого и всех последующих не будет. Простое прикосновение может привести к тому, чтобы сердце почувствует что-то новое, отличное от всего испытываемого ранее, и влюбится в того, кто дотронулся хотя бы раз до открытого участка кожи. Я знаю это на своем опыте. У меня он есть, есть воспоминания, которые делают меня осмотрительнее, осторожнее, внимательнее.

- Я… Мне нужно…

- Белла! – выкрикнул мне вслед Джейкоб, но у него больше не было шанса удержать меня. Я перестала бежать только тогда, когда оказалась в безопасности своей комнаты. Сердце билось, как сумасшедшее, от осознания того, что всего один нормальный разговор, и мы с Джейкобом сблизились ближе, чем за все предшествующее время, и от страха, что больше я не смогу накричать на него, даже если будет за что. Почему-то у меня такое ощущение, что я совершила преступление против своей единственной настоящей любви, против когда-то сильного желания дождаться Эдварда, становящегося все слабее с каждым днем. Я не помню, когда последний раз думала о нем. Я не вспоминаю его, не скучаю. Я… не могу мысленно представить его за своей спиной, движение его ладони от моего плеча вниз по руке, то, как он наклонил бы голову, чтобы поцеловать меня в волосы, то, как его руки образовали бы кольцо из любви и тепла вокруг моего тела. Дышать, надо дышать. Вдох, выдох. Вдох, выдох… Вдох, вдох, вдох… И меня накрыла истерика, ноги ослабели, и мне пришлось опуститься на пол. Я плакала, не издавая ни единого звука, не проливая ни единой слезы, и вскоре была опустошена. Двигаться не хотелось. Я просто лежала, смотря в одну точку на полу, и даже не пошевелилась, когда услышала звук открывающейся двери и быстрые шаги. Мои глаза закрылись прямо перед тем, как тот, кто потревожил меня, наклонился, заслоняя свет солнца своей тенью.

- Ты можешь встать?

- Оставь меня.

- Нет, я не уйду.

- Он тоже так говорил… Что такое слова? Они ничего не значат. Лишь поступки имеют значение.

- На полу холодно. Ты замерзнешь.

- Может быть, этого я и хочу?

- Заболеть? Я не позволю.

- А что ты можешь сделать? Ничего.

Ответом мне стали крепкие, сильные руки, поднявшие меня. Я приоткрыла глаза, но не увидела ничего, кроме ткани рубашки, в которую уткнулась лицом. Она была такого же цвета, как у Джейкоба, пахла им, но и без этого я знала, что именно он держит меня и… не отпустит. А я… я была не уверена, что до сих пор хочу этого. Возможно, пришло мое время двигаться дальше, а я даже не заметила этого, пока рядом не оказался человек, которого, кажется, будет легко полюбить.