Пролог

Джессика Коупленд несмело прохаживалась перед воротами больницы святого Антония. Она уже четвертый раз нажимала кнопку вызова на специальном коммутаторе обратной связи, но никто за это время так ей и не ответил. Была середина ноября, но на улицах уже лежали огромные серые, немного подтаявшие массы снега. Погода, надо сказать, была не свойственна для здешних мест.
Джессика переступала с ноги на ногу и куталась в свой пуховый шарф, чтобы хоть как-то согреться.
- Да, это просто издевательство какое-то, - прошипела она себе под нос и нажала кнопку в пятый раз.
«Вот повезло так повезло с темой курсовой работы», - думала она, искоса поглядывая на огромные ворота и такой же внушительный забор, которым была окружена вся больница. Девушка уже четыре года училась на психиатра в университете Сиэтла. Она даже не была уверена в причинах своего поступления именно на этот факультет, но учится ей нравилось. Временами.
Вот и сейчас Джессика по рекомендации своего профессора отправилась в одну из самых известных больниц для людей с психическими заболеваниями, чтобы собрать необходимый материал для своей работы.
Она хотела уже развернуться и уйти, как в коммутаторе послышался треск, и недовольный голос проговорил:
- Кто там? Что вам нужно?
«Очень любезно с вашей стороны», - мысленно произнесла Джессика. А вслух сказала:
- Добрый день! Я студентка, Джессика Коупленд, мне было назначено к мистеру Теренсу.
- Подождите.
«Да, куда уж еще больше ждать. Чувствую, из этого не выйдет ничего хорошего».
- Да, так и есть. Проходите, пожалуйста, - пробасил голос, и послышался звук, похожий на сигнализацию автомобиля, а затем ворота начали открываться.
Перед девушкой предстал хмурый мужчина лет тридцати пяти в медицинском костюме и надетой поверх него толстой куртке, которая делала его похожим на полярного медведя. Он, не вымолвив ни слова, просто кивнул ей и пошел вперед. Джессика проследовала за ним.
Пока они шли по территории больницы, девушка осматривалась. Все в этом месте было таким же хмурым, как и ее сопровождающий. Сбившиеся в кучи здания, скорее всего, пугали. И не просто пугали, а даже ужасали. И уж никак не были похожи на больничные помещения, где проходили лечение люди, пусть и душевнобольные.
Совсем рядом с одним из зданий, которое, вероятно, было одним из отделений, толпились мужчины и женщины в рабочих одеждах.
- А что это такое? – спросила Джессика, показывая в ту сторону.
Мужчина повернул голову, затем обыденно проговорил:
- Рабочих рук не хватает. Никто не хочет здесь трудиться. Это место… скажем так, странное. Мало кто выдерживает больше нескольких недель. Остаются только «старички», те, кто работает здесь долгое время. Кому-то же нужно носить привезенное белье, еду. Вот и привлекаем больных. Приходится…
Они свернули около небольшой беседки, и взору Джессики открылось еще одна постройка. По яркости краски на стенах этого здания можно было сказать, что оно построено недавно.
- Это и есть административный корпус. Зайдете внутрь, подниметесь на второй этаж и свернете налево. Там увидите кабинет с табличкой.
- Спасибо, - Джессика кивнула санитару и направилась в корпус.
Внутри постройка также выглядела новенькой. Современные обои, свежеокрашенные потолки, выложенный плиткой пол. Это был райский уголок среди убожества и серости, которые царили снаружи.
Девушка поднялась на второй этаж и, свернув, увидела нужный ей кабинет. Она робко постучалась.
- Да, заходите, - прозвучало в ответ из-за двери.
Она дернула ручку и вошла внутрь.
Перед ней стоял мужчина сорока лет с уже заметными морщинами вокруг глаз.
- Мисс Коупленд, рад вашему визиту. Профессор Харвелл предупреждал меня. Это честь для меня оказать ему такую услугу.
Мужчина сел в свое кресло и жестом пригласил присесть и Джессику.
- Итак, ваша работа заключается в исследовании особенностей поведения людей в стадии деградации шизофрении.
Девушка кивнула.
- Есть у меня для вас одна больная. Наша давняя клиентка. Мы два года пытались вытащить ее. Но ничего не получилось. Эта девушка, Изабелла Каллен, сама не хотела иди на поправку. А если у пациента нет желания, то мы совершенно бессильны.
- А какова ее история? – спросила Джессика.
- Очень печальная, - сказал Теренс, доставая из ящика стола увесистую папку. – Изабелла Каллен, в девичестве Свон, двадцать шесть лет, родилась в Форксе в, можно сказать, почти неблагополучной семье. Ее отец выпивал. Ей и матери здорово доставалось. Она всегда была одинока, не имела друзей. В восемнадцать лет пристрастилась к наркотикам. Потом бросила, остепенилась. В этом ей помог парень, Эдвард Каллен, который впоследствии стал ее мужем. Через некоторое время она сорвалась и снова стала употреблять наркотики. Парень ее бросил. Потом опять вернулся. Они поженились, родился ребенок.
Мистер Теренс замолчал.
- Ну, и что же в этом печального?
- Это еще не все, мисс Коупленд. Незадолго до ее болезни Эдвард и Роберт Каллены погибли в автокатастрофе.
Сердце Джессики сжалось. В памяти тут же всплыли картинки давнего происшествия, когда ее мать чуть не умерла, после того, как ее машина слетела в кювет.
- Это послужило причиной ее заболевания?
- Неизвестно. Но и это еще не все. Когда Изабелл Каллен узнала о гибели своих родных, у нее случился нервный срыв. И в результате она потеряла ребенка, о котором еще даже сама не подозревала. Вот такая история. Сейчас Изабелла Каллен демонстрирует все симптомы, характерные для стадии деградации. Эмоционально-чувственное отупение, индивидуальность утрачена, отмечаются начальные признаки распада личности. Профиль личности больной трудноопределяем, речь практически отсутствует.
В кабине повисла тишина. Джессика пыталась прийти в себя. Она, конечно, понимала, что ее работа будет не из легких, но и не могла подозревать, что настолько. Мистер Теренс, который был заведующим этой больницы, медленно поднялся с кресла и подошел к окну.
- Странно, очень странно, что вы выбрали именно эту профессию. Такая девушка – и психиатр. Это не так романтично, как вам может казаться. Я уж это точно знаю. Пятнадцать лет практически живу за этим ужасным забором. Эта ограда выглядит устрашающе, не так ли? – обратился он к Джессике. – Но несмотря на это, я каждый день смотрю на нее. Будто могу там что-то увидеть. Что-то важное.
Джессика мотнула головой, поправляя волосы, и ответила:
- Знаете, я всегда верила в то, что люди с психическими заболеваниями чувствуют все иначе. Они радуются сильнее, и страдают тоже намного сильнее. Возможно, все эти стены за столетнюю историю больницы просто пропитались этими страданиями. Это как «стена плача», куда приезжают паломники со всего мира, чтобы поделиться своими бедами. Да, именно так, «стены плача» локального масштаба.
Тайлер Теренс удивленно посмотрел на девушку. Еще ни разу никому не удавалось подобрать такое точное сравнение для этого места.
Тайлер Теренс ненавидел свою больницу. Она не принесла ничего хорошего ни ему, ни его семье. Жена ушла, считая, что сам Тайлер уже свихнулся со своей работой, и забрала с собой детей. Он, сын известного в США хирурга, подавал такие надежды. И никто не думал, что закончит он в захудалой психбольнице на окраине Сиэтла.
- Мистер Теренс, - окликнула его Джессика, - а вы позволите мне беседовать с больной. Это очень мне помогло бы в написании работы.
- Конечно, это не положено, но я должник профессора Харвелла, поэтому эту уступку вам можно будет засчитать в качестве моего долга, - мужчина улыбнулся и подмигнул девушке. – Тем более, что вряд ли у вас получится диалог. Изабелла уже долгое время ни с кем не разговаривает. Только пишет.
- Пишет?
- Да, пишет. Она очень нервничает, когда у нее заканчивается очередная тетрадь. Нам приходится снабжать ее всем необходимым.
- А что именно она пишет?
- Понимаете, мисс Коупленд, пациентка полностью оторвана от реальности. Единственное, на чем она сосредоточена, - это ее прошлое. Это подтверждается тем, что она постоянно пишет дневники. Она никогда не прячет свои тетради. Наоборот, она постоянно сует их санитарам, хочет, чтобы их хоть кто-то прочитал. Но, сами понимаете, персонал здесь немного дерганый, никому не интересно читать сумасшедшие бредни. Все ее тетради хранятся у лечащего врача в архиве. А это, - мистер Теренс кивнул на папку, лежащую на столе, - ее история болезни.
Джессика очень заинтересовалась этим.
- Мистер Теренс, а я могу изучить тетради?
- Конечно, мисс Коупленд. Обратитесь к доктору Бигенсу, он вам все предоставит.
- Огромное спасибо вам, мистер Теренс.
Джессика попрощалась с заведующим, захватила историю болезни и вышла из его кабинета. Мистер Теренс объяснил ей, как найти лечащего врача Изабеллы, что девушка тут же и сделала.
Доктор оказался довольно милым и молодым мужчиной. Он вкратце ввел Джессику в суть дела и отдал ей огромную стопку общих тетрадей, полностью исписанных изящным женским почерком.
- Может, хотите познакомиться с пациенткой сейчас?
Джессика бросила мимолетный взгляд на часы на своем запястье. Было уже четыре часа дня. Ее желудок сурово напоминал о том, что она сегодня напрочь забыла об обеде, а ноги жутко протестовали и подкашивались, не желая больше шагать в этих сапогах на десятисантиметровой шпильке.
«Да, и разговаривать мне сейчас не о чем с этой девушкой. Нужно просмотреть ее историю болезни», - подумала девушка и отрицательно помотала головой в ответ на предложение доктора.
- Я хочу узнать побольше о ней, прежде чем разговаривать.
Доктор Бигенс кивнул и скрылся в кабинете.
Лишь за воротами этого странного места Джессика смогла облегченно вздохнуть. Оставшиеся позади серые здания перестали давить на нее. Девушке пришлось прождать автобус почти полчаса, и где-то к часам шести она уже заходила в свою небольшую квартирку. Родители ее были не очень уж и богатыми, но могли позволить дочери не ютиться в комнате в общежитии, а снять собственное жилье.
Сбросив ненавистные туфли и оставив свою тяжелую ношу в прихожей, Джессика сразу же направилась в душ, чтобы смыть дневную усталость. Затем она уселась перед включенным телевизором, который работал у нее как фон, девушка принялась изучать принесенные из больницы бумаги.
Сотни исследований, бесед с психиатром, осмотров. Если верить всему этому, эта Изабелла Каллен была безнадежно больна. Ни с кем не разговаривала, только лишь исправно принимала лекарства и писала. Вся ее история была действительно очень печальна. Она осталась совершенно одна: родители ее умерли практически один за одним, когда ей было девятнадцать, муж и сын погибли в автомобильной аварии, да еще и нерожденного ребенка она тоже потеряла.
Джессика отложила историю болезни и потянулась. Ее взгляд тут же упал на стопку тетрадей. На обложке каждой из них была нарисована большая цифра, видимо, порядковый номер. Девушка разбросала стопку по полу и отыскала в ней тетрадь с номером «1».
Открыв ее на первой странице, она поразилась, насколько понятным был почерк этой Изабеллы. Прочитав первую строчку, Джессика также удивилась ясности мыслей сумасшедшей девушки. Постепенно углубляясь в чтение, она не замечала, как быстро идет время.
Она читала и читала, даже не представляя, как это может изменить ее собственную жизнь…
--------------------
ФОРУМ