Глава 7

Ночь проходит под знаком мистера Садиста. Он один безраздельно властвует над моими чувствами, мыслями, да и мое хилое тело тоже в его власти. Он не даёт мне спать. Не даёт даже спокойно лежать и сверлить взглядом потолок. Всё, что он мне оставляет, это беспокойные метания из угла в угол, бешеные глаза – слезящиеся и зудящие – а также приступы аритмии. Я не управляю ничем. Он делает это за меня, словно в его руках теперь невидимые нити, а я марионетка. Словно он гипнотизер и взломал мои мозги. Словно он единственный смысл моей дальнейшей жизни.

Чтобы не выть и не разбудить Роз, я зажимаю рот руками. Когда от напряжения сводит пальцы, закусываю угол одеяла. Но таскать за собой по комнате одеяло неудобно, поэтому я стягиваю рубашку и мастерю из нее кляп. Наверное, мне бы это показалось смешным. Обнаженная, с завязанным ртом – то ли постер к фильму ужасов, то ли картина психопата. Но мне это не кажется смешным, потому что я не вижу эту картину со стороны. Я сама эта картина. Обитаю внутри своего ужаса без всякой возможности вырваться. Я же понимаю, пока он жив, я так и буду скулить ночью и жрать таблетки днем.

Правда, таблетки ещё предстоит достать. Разлука была недолгой, и я вновь возвращаюсь в лоно наркозависимости. Я хочу мои таблетки так же, как хотят на день рождения машину. Жду нашей встречи, как свидания с другом. И грежу мечтами об утре с остервенением не потому, что утро несёт облегчение – ни хрена подобного оно, конечно, не несёт – просто утром я встречусь с дилером.
И когда в восемь утра, замазав синяки под глазами и натянув безразмерную кофту с непременными джинсами, я выхожу на улицу, настроение у меня слегка приподнимается. Настолько, конечно, насколько может подняться настроение у загнанной в угол девушки, пережившей ожидание собственной смерти. Прошедшей по краю эшафота и узнавшей вес веревки, свободно наброшенной на шею. Думать о том, почему мистер Садист не затянул веревку, я не собиралась. У меня ведь все равно на руках не все карты и нет ответа, зато есть изорванные в клочья нервы, требующие к себе особого внимания.

Однако случается осечка. Когда дилер видит под надвинутым на самые глаза капюшоном моё лицо, то пускается наутёк. Я растерянно осматриваюсь. Думаю о полиции и засаде. Но утренняя улица тиха и, если можно так сказать, невинна. Тогда я иду в кафе, где, наплевав на осторожность, ищу по сети других дилеров. Но история повторяется дважды, прежде чем до меня доходит. Они не хотят продавать таблетки конкретно мне. Меня посещает догадка. Но этого не может быть. Обессилено опускаюсь на скамейку в ближайшем парке. Тело сотрясает дрожь, от которой мозг подпрыгивает, словно желе в блендере. Но я заставляю себя сосредоточиться и проанализировать. На самом деле, мне нужно всего-то принять за аксиому одну мысль и не мучиться. Но она столь ненормальна, что принять ее я не могу даже в виде теоремы. Он. Мистер Садист. Вот реальный ответ на мои вопросы. Всемогущий и всевеликий? Способный на большее, чем я могу вообразить. Ему не потребовался миллионов долларов и десяток лет упорной работы для того, чтобы разобраться с наркоманией. И пусть речь идёт о конкретно взятом случае – моём случае – он всего за одну ночь прикончил зависимость на корню. Ударил по самому слабому звену в цепочке. То есть для меня самым очевидным слабым звеном была я сама, но он рассудил иначе. А поскольку победителей не судят, то в конце концов долбаный псих оказался прав. Он лишил меня доступа к таблеткам. И не нужно проходить курс в клинике, а потом ходить на собрания всяких там анонимных кретинов. Метод казался хоть и жестоким, но действенным. И я ничего не могу поделать. С этим не побежишь в суд, отстаивая своё право на потребление запрещённых препаратов.

Тупо уставившись на носы своих кроссовок, я думаю. Ни о чём и обо всем сразу. У нормальных людей это называется думать о жизненных перспективах. Но мои слишком хреновые. День только перевалил за середину, а я по-прежнему не достала таблеток и мои шансы их раздобыть со сверхзвуковой скоростью уходят к минимуму. Вывод: впереди не один вагон, а целый состав мучений. Чувство, как будто я одна стою в пустыне, и в лицо дует обжигающий ветер. Я, конечно, могу закатить истерику или проломить себе голову камнем – в парке должны быть камни, можно даже пробежать марафон и свалиться от изнеможения в теле. На самом деле, существует три миллиона способов обойтись и без таблеток. Но почему-то никто никогда ни хера ими не пользуется. Для кого эти способы, если есть один, но верный – заглотить горсть и вырубиться. Хорошо, проехали. Для меня этот путь, должно быть, закрыт навсегда. Мистер Садист превзошел себя.

Верная остаткам принципов, я не сдаюсь окончательно. Делаю то, что он пока не запретил мне делать – покупаю сигареты. Я бросила курить три года назад – эта разлука была чуть дольше, да и вкус от воссоединения несколько менее приятный, чем я ожидала. По языку разливается мерзкая горечь, горло несильно першит. Тошнота резвится с моим пустым желудком. Впрочем, тошнит меня вовсе не от пяти выкуренных сигарет. Тошнит меня оттого, что сигареты – хреновое средство. Слишком слабое. Они не изгонят мистера Садиста из меня, они лишь делают его образ менее четким. Успокаиваюсь тем, что поступаю наперекор ему. Буду себя травить не таблетками, так никотином. Я знаю, в этом нет повода для гордости, и, на самом деле, я не отстаиваю свободу выбора. Я веду себя, как испорченный ребенок. Единственное, что в этом есть – повод сокрушенно покачать головой, поражаясь своей тупости.

Весь день я склоняюсь по городу. Душа моя неприкаянна. Если раньше я боялась выйти из дома, то теперь боюсь туда возвращаться. Мистер Садист бросает меня из одной фобии в другую, разнообразя таким странным образом мой досуг. Мне противно его влияние на собственную психику, но и поделать с этим я тоже ничего не могу. Хожу, курю, убиваю время. И, словно отложенные на когда-нибудь, которое вдруг взяло и пришло, извлекаю из памяти его последние слова. Вспоминаю, что в четверг должна быть дома. Не вопрос, я могла бы и ослушаться. Могла бы взять документы и свалить в Гавану. Но не свалю. Просто не хотелось бы умирать так далеко от родины. Мысли о том, что он не станет тратить на это время, посещают меня, но я не верю их лживому шепотку. Расстояния ослабляют любовь, но не желание убить. Я не могу просто так порвать ещё не предложенный мистером Садистом контракт. Если хочу жить, значит, должна быть в четверг дома. И я возвращаюсь к прежнему сценарию. Ничего никому не говорить и плыть по течению.

К Розали я прихожу за пять минут до Джейка. Подруга делает страшные глаза, но меня не выдает. Глупо щебечет о тряпках и чьих-то маленьких собачках. Я тупо улыбаюсь, примеривая предложенную роль.

- Как провели время? - спрашивает Джейк.

- Отлично! - с энтузиазмом восклицает Роз. Мне так и хочется добавить, что я снова начала курить. Мой отказ от сигарет всегда был причиной некоей болезненной гордости для Джейка и, значит, причиной моего смущения. В каждой компании, где мы оказывались, разговор всегда заходил о том, какая я молодец и сколько во мне целеустремленности. Ничего такого во мне нет, и тем противнее думать, что окружающие на сей счет ошибаются. И я молчу, крепче сжимаю потными пальцами лежащую в кармане пачку проклятого «Парламента». Я подтверждаю свою слабость и неспособность реально бороться.

Я молчу о нарушенном запрете, пока мы идём к машине, помалкиваю, когда Джейк заводит мотор и трогается. Молчу, когда мы останавливаемся на красный, а потом делаем последний поворот перед моим домом. Вместо этого у самых дверей говорю о том, как хорошо иметь подругу вроде Роз, и как здорово мы повеселились. Чем больше в моих словах будет подробностей, имен и мест, тем проще я смогу запутать Джейка. И я не скуплюсь, щедрой рукой одаривая своего парня паршивой мерзкой ложью.

Впрочем, вечер не окончен и меня ожидает самая грязная ложь. Такая, которая позволит убежать от накрытого на двоих стола в гостиной. От роз, подобно арестантам, томящимся в своей хрустальной холодной неволе, от хорошего вина в холодильнике. И от всего остального. Я поворачиваюсь к Джейку и говорю, что устала и не могу провести вечер с ним. Я вымотана и не добавляю лишь одного – мне нужно покурить. Джейк отвечает, что прекрасно все понимает, и ему следовало больше думать обо мне или хотя бы предупредить о планах на вечер. Он несколько минут извиняется, а потом уходит.
Я зажигаю свечи в красивом подсвечнике, прикуриваю от одной из них. Смотрю на пустой стул напротив. Мне кажется, там должен появиться призрак мистера Садиста, но он не появляется. Даже в этом невинном желании он не собирается мне потакать. Сукин сын все делает только так, как хочет сам. А сидеть и выслушивать грязные ругательства в свой адрес он явно не хочет. Подождав минут пять, беру из холодильника бутылку и достаю телефон. Набираю Джейку сообщение, предлагаю перенести все на пятницу. У меня не хватает мужества позвонить и недостаточно смелости предупредить, что никакой пятницы для меня может и не быть.

Автор: Bad_Day_48; бета: tatyana-gr