Темные и необычайно тихие улицы освещались лишь полной луной и высокими фонарями, которые отбрасывали свои блеклые тени на подъездные дорожки совсем не дешевых домов на Голливудских холмах. Ночь была девственно чиста и прекрасна. Легкий прохладный ветер с океана шевелил мелкие кустарники и приземистые деревья, которые почти беззвучно разговаривали друг с другом шелестом листвы. Все вокруг словно замерло в ожидании того времени, когда солнце снова покажется за горизонтом, и город проснется ото сна, чтобы опять начать день в своем безумном, но уже привычном, ритме.
Одинокий и тоскливо повесивший голову фонарь высветил фигуру высокого молодого человека в светлой рубашке и синих джинсах. На его плече висела сумка на длинном ремне, которая лениво била по ногам при ходьбе. Руки были заложены в карманы, а на красивом лице застыла маска задумчивости, будто бы он был сейчас не на Дрери-Лейн в Лос-Анджелесе, а где-то очень далеко.
Ноги сами несли его по уже знакомой дороге, и молодой человек очнулся от своей задумчивости только когда был у двери в дом своего друга. Он глубоко вздохнул и зарылся в сумке в поисках ключей.
Все-таки как хорошо, что Джаспер дал ему запасной комплект…
Было так просто сегодня вечером забыть обо всем на свете, просто выкинуть из головы, как что-то ненужное и неважное, и сконцентрировать все свое внимание на хрупкой миниатюрной девушке с миллионом неразгаданных тайн в темно-шоколадных глазах. Было так просто рассказывать ей о себе, просто выкладывать то, что наболело, то, чего он никогда никому не говорил. Ему просто невыносимо хотелось, чтобы она знала о нем, чтобы она запомнила его, чтобы у нее осталось от него хоть что-то, пусть даже это будет только история его не слишком веселой жизни. Как же ему этого хотелось… потому что он не был уверен, что увидит ее когда-нибудь еще раз в своей жизни. И он сам с жадностью впитывал в себя каждое ее слово, каждый ее жест, каждую искорку, промелькнувшую в ее глазах…
Больше всего он желал увидеть ее вновь.
У него совсем вылетело из головы, что Джаспер привел Элис к себе домой. Эдвард не питал ни малейших иллюзий на счет того, как они провели этот вечер, плавно переходящий в ночь. И он не собирался нарушать их… тет-а-тет.
У него не было вариантов. Он не мог пойти к Белле и снова стучаться в ее дверь. Девушке было тяжело, невыносимо тяжело, и Эдвард мог лишь только представить, что она чувствует сейчас, оставшись одна в темном, холодном доме, наедине со своими мыслями. Он понимал ее состояние: она оказалась предана любимым человеком, и ей трудно начинать что-то снова, строить новый воздушный замок в борьбе с вечным страхом, что он может рухнуть в один миг, как рухнул предыдущий. Молодой человек не мог заставлять ее впускать его в свой дом. Да кто он ей такой, в конце концов? Малознакомый парень, с которым она успела по-пьяни переспать и сходить один раз на свидание?
Больше всего он хотел стать для нее больше чем малознакомым парнем.
Почему? Он не знал. Он не был влюблен. Но она что-то значила для него. Что-то чего он сам еще не осознал окончательно, чего еще не понимал. Было ли это обыкновенное любопытство? Или нечто большее? Почему она плакала на пляже? Чувствовала ли она то же что и он, когда танцевала с ним в клубе? И какой из этих вопросов волновал его больше?
Больше года он пребывал в состоянии оцепенения, которое плавно переходило в апатию и отчаяние. Больше года в его жизни не было ни единого светлого лучика. Солнце зашло за непроглядные плотные тучи, которые, казалось, застилали все небо, которое и так никогда не было безмятежным. И вдруг эта девушка за пару дней раскрасила его жизнь новыми красками. Она добавила в нее цвета и раскрасила серый небосвод.
Больше всего он хотел, чтобы она стала его новым солнцем.
Эдвард Каллен негромко рассмеялся собственным мыслям.
Нет, похоже, что Белла Свон запутала все еще сильнее.
С легкой улыбкой он аккуратно вставил ключ в замочную скважину и повернул несколько раз. Замок негромко щелкнул, и дверь медленно открылась.
Держась рукой за стену, чтобы ни во что не врезаться, Эдвард, скинув сумку, в кромешной тьме и полнейшей тишине пробирался к лестнице на второй этаж, где он собирался бесшумно пройти в гостевую комнату, которую занимал, пока жил у Хейлов. Его поразило, что в доме не было ни звука. По всем его подсчетам Элис и Джаспер сейчас должны были быть…заняты друг другом, а беззвучно это обычно не происходит…
Наконец, запинаясь на каждой ступени, он поднялся наверх, где в небольшом коридоре включил напольную лампу. Тусклый свет разлился неясным свечением и, зажмурившись, Эдвард вошел в свою спальню, где снова очутился в темноте.
Что-то было здесь не так.
Прислушавшись пару секунд, молодой человек услышал чье-то мерное, едва различимое дыхание и уловил тонкий терпкий аромат дорогих женских духов.
В его комнате была девушка?
Понимая всю абсурдность ситуации, Эдвард неслышно нашарил в сумке свой небольшой мобильник. Он быстро включил подсветку дисплея и, чувствуя себя полным идиотом, попавшим в какое-то очень глупое комедийное шоу, посветил телефоном в комнате.
На его кровати, полностью завернувшись в одеяло, как в кокон, спала Элис о’Доннел. Ее короткие черные волосы разметались по подушке, а ладошка была по-детски положена под щеку, и Эдвард едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
Безмолвно выскользнув в коридор, молодой человек, саркастически ухмыляясь, широким жестом распахнул дверь в комнату Джаспера, где не было ни души.
Если девушка спит на его кровати, то Джаса-то где носит?
Он нашел своего друга сидящим на порожке, выходящем на задний двор из кухни. Джаспер сидел в облаке дыма от длинной сигары, которую медленно курил. Лицо с неподвижными сощуренными глазами было подставлено ветру, который колебал его кудрявые волосы.
— Почему ты здесь? — негромко произнес Эдвард, присаживаясь рядом с другом.
— То же самое я могу спросить у тебя, — равнодушно пожал плечами Джаспер и указал на коробку с длинными кубинскими сигарами. — Будешь?
— Нет, спасибо. Ты же знаешь, я не курю.
Джаспер сделал длинную затяжку и пустил кольцо плотного дыма.
— Ну так что? Узнал что-нибудь? — спросил он спустя некоторое время.
— Нет, - не особо сожалея об этом, ответил ему друг. — А ты?
— Точно так же, — усмехнулся Джаспер, удерживая сигару между указательным и средним пальцами. — Не получилось?
— Да не то чтобы… Я просто и не пытался, — задумчиво потирая костяшки пальцев, протянул Эдвард. — Забыл. С ней легко обо всем забываешь.
— М-да… видно, что они подруги уже много лет. Они одинаковые в этом плане, — хрипло засмеялся Джаспер. — Я тоже совсем забыл спросить что-то об Эдварде Каллене у его личной журналистки. Точнее не забыл… а не имел времени чтобы вспомнить.
— И что же между вами произошло?
— Оставьте свои пошлые намеки при себе, мсье Каллен, — насмешливо отозвался Джаспер.
— Да я уже понял, что у вас ничего не было. Я про другое, — оборвал его Эдвард, бросая на него заинтересованный взгляд. — Чем же околдовала тебя мадемуазель о’Доннел, что ты даже не пытался затащить ее в постель?
— Боже, Эдвард, где ты нахватался этих пошлостей? — стряхивая пепел, произнес блондин.
— А ты пообщайся с сексуально озабоченными людьми с мое, еще не так заговоришь, — парировал его друг.
— Ну-ну… В таком случае, что же ты так рано пришел? Или на пляж вы не пошли, а оттянулись у нее дома? — беззлобно ухмыльнулся Джаспер, но Эдвард непроизвольно сжал кулаки. — Оу, оу, да ладно тебе. Я же пошутил.
— Хороши шуточки, — пробормотал молодой человек, расслабив руки.
Друг снова затянулся, после чего рассмеялся и хлопнул друга по спине.
— Похоже кого-то зацепило?
— На себя бы посмотрел, - огрызнулся Эдвард.
— Эй, дружище, может, правда, закуришь? Нервы успокаивает. Тебе бы это не повредило, — подмигнул ему Джаспер, и друг ответил кривой улыбкой. — В общем как хочешь… — он загасил недокуренную сигару в металлической пепельнице. — Что собираешься делать?
— А ты?
— О, я собираюсь пригласить ее завтра куда-нибудь, — Джаспер смотрел перед собой просветлевшим взглядом.
— Они остаются? — с отблеском неожиданной для самого себя надежды спросил Эдвард.
— Элис сказала, что она точно остается. А как Белла, я не в курсе.
Может ли он попросить Беллу остаться ради него хотя бы еще на один день? Он и так задержал ее в Анджелесе, хотя она собиралась домой в Нью-Йорк… И снова загадка. Он не верил слабому оправданию Беллы, что у нее, якобы, были неотложные дела в Большом Яблоке. Зачем она врет ему? Что она скрывает? И чего так боится?
Сможет ли он найти ответы на свои вопросы хотя бы за один день? Он не мог знать наверняка. Но он может попробовать. Что он теряет?
И тут он вспомнил, почему ему действительно стоит приложить все усилия, чтобы девушка осталась.
Потому что больше всего он желал увидеть ее вновь. И видеть ее узкое лицо с огромными испуганными глазами как можно дольше.
«Белла Свон, что ты со мной сделала?» - сокрушенно думал Эдвард, когда устраивался на длинном кожаном диване в гостиной Хейлов, чтобы поспать оставшиеся пару часов. Пару часов до рассвета нового дня, который обещал быть абсолютно непредсказуемым.

***

Белый махровый халат и пляжные сланцы. Длинные мокрые волосы, ниспадающие на плечи, и полный непонимания взгляд в пустоту перед собой. Глупая надежда в голове, что чашка кофе и плавание в бассейне сделают ее жизнь проще, избавят от всех сложностей, запутанностей и дадут ей наконец-то позволить себе почувствовать то, что она действительно чувствовала. Позволят ей не подменять голос сердца трезвыми доводами разума.
Простите, а что чувствовало сердце? Эй, сердце, ну не молчи там, а?
Ёкаешь. Ну молодец. И что это означает? Почему никто никогда не додумался придумать классификацию физических реакций одного человека на присутствие другого? А как было бы просто.
Белла Свон, ты опять забыла. В жизни ничего не бывает просто.
Девушка сердито хмыкнула и поставила пустую чашку из-под кофе на кафель, которым была выстлана земля у бассейна. Полулежа на шезлонге, она несколько раз проматывала в голове события прошлого вечера, пытаясь понять собственные чувства и ощущения. Но у нее ничего не выходило.
Почему она не позволила ему поцеловать ее? Причин была масса, начиная от того, что молодой человек был Эдвардом Каленом и заканчивая обычным здравым смыслом, пониманием того, что ну не нормально это целовать парня через три дня после того как тебя бросила «любовь всей жизни».
«А-а-а, значит целовать нельзя, а спать с ним можно?» — ехидно протянул в глубине ее души назойливый внутренний голос.
И Белла поспешила запихнуть его куда подальше, признавая, что голос прав как никогда.
Что было важнее из этого длинного ряда причин? То, что она разрушила ему жизнь? Или то, что он вполне может разрушить ее жизнь? Или то, что она все еще помнила Джейкоба Блэка?
Она запустила пальцы в длинные мокрые волосы и сжала голову.
Ей нужна была Элис. Она всегда знала Беллу лучше, чем сама Белла. Ей просто необходимо было сейчас поговорить с подругой, чтобы разобраться, разобраться в самой себе и все решить. Решить раз и навсегда: уедет она в Нью-Йорк и больше никогда не увидит красивого молодого человека по имени Эдвард Каллен или останется в Лос-Анджелесе, чтобы встретиться с ним вновь.
Утро только вступало в свои права, и солнечные лучи отчаянно прокладывали себе дорогу к каждому жителю города, заполняя своим теплым светом все вокруг. Было прохладно, как это обычно бывает по утрам в Городе Ангелов, но день обещал быть жарким и влажным, и многие люди, безмерно радуясь, что наконец-то наступило воскресенье, уже занимали лучшие места на пляжах.
— Беллз, я пришла! — раздался через примерно полчаса приглушенный крик Элис из дома. — Ты где?
Девушка сползла с шезлонга и быстро пересела террасу, останавливаясь в дверях.
— Я тут, — улыбнулась она подруге через всю прихожую.
Элис была снова одета в свое вчерашнее ярко-оранжевое платье и туфли. Ее волосы были слегка растрепаны, а глаза как всегда аккуратно накрашены.
— Оу, ты у бассейна? Я переоденусь и приду к тебе, — она скинула тяжелые босоножки на огромных каблуках и зашлепала босыми пятками по лестнице.
Улыбаясь, Белла вернулась на свой покинутый шезлонг и села на нем по-турецки, терпеливо дожидаясь подругу. Ей было до чертиков интересно, что же там произошло между ней и Джаспером.
— Ну так что? — торопливо спросила Белла у Элис, когда та, переодевшись в просторные бермуды и бесформенную футболку, села на соседний шезлонг. — Чего-то не хватает или ужасный секс?
— Ни то ни другое, — ошеломленно ответила ей подруга, поднимая на нее полные удивления глаза.
— Как это так? — не поняла Белла. — Ты что… не переспала с ним?
Элис яростно помотала головой из стороны в сторону.
— И что же вы делали всю ночь? — в полнейшем недоумении допытывалась подруга.
— Мы… общались. Пили вино, разговаривали, рассказывали что-то друг другу. Просто смеялись и… — Элис в совершенно не характерной ей манере потупила глаза и смущенно улыбнулась, — а потом он заботливо уложил меня в гостевой спальне, и я быстро уснула… Было так странно, знаешь. Так странно и необычно, потому что мне почти не хотелось… Нет, мне хотелось, конечно, но больше чем переспать я хотела просто разговаривать с ним. И он не пытался затащить меня в постель, и это, наверное, покорило меня больше всего. Может быть я не думала о том, чтобы спать с ним, потому что боялась, что он окажется фиговым любовником и тогда мне… Хотя, наверное, мне было бы все равно, знаешь. Просто он очень интересный и такой необычный. — Элис засмеялась, и легкий румянец покрыл ее щеки.
— Эл, а как же твой клуб? — иронично поинтересовалась Белла.
— Беллз, ну вот только не надо, а? — усмехнулась ей Элис, и ее взгляд отрешенно смотрел на ровную голубую гладь воды в бассейне.
— Так что ты будешь делать?
— Оу, Джаспер пригласил меня в ресторан сегодня вечером. Ну, я и согласилась, — улыбаясь до ушей, ответила девушка, а потом, спохватившись, тронула Беллу за руку. — Ты то как?
— Я? — отозвалась девушка, и тихий вздох сорвался с его губ. — Я сама не знаю.
Она откинула влажные волосы со лба и заправила одну из прядей за ухо.
- Я видела его в доме Джаспера, но я думала, что он проведет ночь здесь… Выходит, я ошибалась? — крутя в руках бахрому от футболки, размышляла Элис.
— Не знаю. Знаешь, мне кажется, он не думал, что между нами что-то будет. Он не навязывался. Это я… я все испортила
Белла кратко пересказала подруге все, что произошло между ней и Эдвардом на пляже Санта-Моники.
— …Я не могла поцеловать его. Просто не могла! И причин миллион…
Ее длинный сбивчивый монолог прервал звонкий заливистый смех Элис.
— Нет, вы только посмотрите на эту дурёху! — хихикнула девушка, после чего настойчиво просмотрела Белле в глаза. — Причина только одна, и ты это прекрасно знаешь. Тебе просто страшно. Ты боишься.
— Чего?
— А тут уже два варианта. Первый — ты боишься, что он узнает кто ты такая. Второй — ты просто-напросто боишься в него влюбиться, — с видом умудренной жизненным опытом девушки произнесла Элис и, не обращая внимания на скептичный взгляд Беллы, откинулась на спинку шезлонга.
— Если с первым я еще соглашусь, то со вторым… Я вообще не собиралась в него влюбляться! — возмутилась девушка, и подруга сощурила на нее свои серые глаза.
— А что мешает? — не сдержалась Элис. — Что мешает тебе просто влюбится в него? Вы два человека из плоти и крови, вы дышите одним воздухом. Тебе двадцать пять, ты молода и красива. Ему… фиг знает, сколько ему лет, но он тоже молод и сногсшибательно красив. И почему два молодых и красивых человека, которые явно нравятся друг другу, не могут полюбить? Просто так? Откинув все эти глупости, которыми ты забила себе голову, потому что они не существенны!
— Как это не существенны? — выпалила Белла с такой силой, что ее громкий голос раздался по всему саду. — Как я могу забыть, что он — Эдвард Каллен? Как я могу выкинуть из головы, что я тоже Эдвард Каллен? И как, черт возьми, мне забыть, что он ненавидит меня?
— Он ненавидит не тебя. Он ненавидит его. Когда ты уже абстрагируешь себя от того имени, под которым выходят твои книги? Ты — Изабелла Мэри Свон, и никто другой. Эдвардом Калленом ты становишься только когда приносишь Роберту очередную свою рукопись. Ты не он, сколько раз тебе это повторять? Ты просто девушка, которая любит полевые цветы и французские булочки. А не неизвестный тебе самой мужик, который пишет романы, пойми же ты это, наконец!
— Хорошо, хорошо… — Белла тяжело дышала, как после долгой пробежки. Ее сердце безумно колотилось в груди, руки дрожали, а в голове пульсировала мысль, что Элис могла быть вполне права. Поэтому девушка решила показать свой последний козырь. — Даже если я забуду про псевдоним и все что с ним связано, то остается еще Джейкоб, которому я верила, которого я любила два года! И который бросил меня всего-то три славных дня назад. И… я не могу начать что-то новое, потому что я слишком хорошо помню старое.
— Не в этом дело. Еще раз говорю, ты боишься снова влюбиться, потому что тебе страшно, что Эдвард тоже окажется подонком, каким оказался Джейкоб. Но если Джейка я всегда считала редкостной мерзостью, то об Эдварде у меня сложилось хорошее мнение. А, так ты могла заметить, в отношении парней интуиция меня редко подводит, — мягко улыбнулась ей Элис и медленно взяла ее за руки. Белла подняла на нее свои огромные глаза, в которых застыло непонимание. — Беллз, я видела, как ты смотрела на него, когда вы танцевали. А еще я видела, как он смотрел на тебя. Было такое ощущение, что он вдруг увидел солнце, которое вышло из-за туч… Ты запала ему в душу, и это совершенно очевидно. Позволь и ему войти в твое сердце. Побудь просто девушкой, которая любит и позволяет любить себя. Без всех сложностей, без всего, что отравляло тебе мозг два дня. Устрой себе маленькие каникулы от безумной мыслительной деятельности, которая вечно творится у тебя в голове.
— Ты хочешь, чтобы я была легкомысленной? — еле слышно прошептала Белла.
— Именно. Знаешь, иногда это бывает полезно, — усмехнулась Элис. Подруга коротко вздохнула, ее плечи вздрогнули, а глаза наполнились невыносимой болью, которую она отчаянно пыталась топить в себе.
— Мне правда страшно… Я до сих пор не могу поверить, что он, что он, что он… поступил так низко, так подло со мной. А я же любила его! Как я так долго не замечала, что он сволочь, — ее голос дрогнул, и Элис обняла ее за плечи.
— Я разрываюсь… — глухо продолжала она. — Мне кажется, что я все еще люблю его, но сердце уже екает при одной только мысли об Эдварде… и это неправильно…
— Больше нет правильного и неправильного. Оставь в покое свою голову и сконцентрируйся на чувствах, они не подведут. А если и подведут, то у тебя всегда есть я. На меня всегда можно положиться, ты же знаешь.
Белла оторвалась от Элис и, шмыгнув носом, застенчиво ей улыбнулась.
— Я люблю тебя, Эл. За то, что ты всегда знаешь ответ. И всегда поможешь. И за то, что ты рядом со мной уже двадцать лет.
— Бог мой, Беллз, я тоже люблю тебя, — растроганно протянула Элис. — Просто люблю и все тут.
— Значит, ты хочешь, чтобы я осталась с тобой в Анджелесе? — спрашивала Белла через несколько мгновений, за которые девушки переместились с террасы на кухню, где Элис уже заваривала кофе по своему фирменному рецепту.
— Конечно! А как же иначе? Я не могу отпустить тебя одну в Нью-Йорк, да и…общаться с Эдвардом лучше все-таки не на расстоянии, — подмигнула ей Элис, а потом с сомнением прищурилась. — Только не говори, что все мои доводы не произвели никакого впечатления, и ты все равно уедешь?
Нет, она не собиралась уезжать. Поверить словам Элис было проще, чем казалось на первый взгляд. Белле просто нужен был кто-то, кто избавит ее от собственных предрассудков и глупых мыслей, которые мешали ей вздохнуть полной грудью, оставить все страхи позади и смело взглянуть в глаза своему будущему. Были ли у этого будущего зеленые глаза? Она не знала. Пока не знала
— Я и не говорю, — с напускным равнодушием ответила Белла. — Мне просто нужно сделать несколько звонков.
Она вышла в прихожую, где на столике оставила свою черничную сумочку, и извлекла оттуда свой сотовый телефон.
— Кому звонишь? — поинтересовалась Элис, разливая по чашкам черный ароматный кофе и краем глаза следя за Беллой, которая, усевшись за обеденный стол, сосредоточенно тыкала в кнопки. — Эдварду?
— Не угадала, — девушка поднесла трубку к уху, и почти сразу же до нее донесся звонкий, почти девчачий голос.
— Белла, солнышко, я так рада тебя слышать! Что звонишь? Что-нибудь случилось? — щебетала Рене Свон.
Девушка не собиралась выкладывать матери, что они с Элис временно поселились в их с Чарли доме, но ей было необходимо знать, когда родители возвращаются с отдыха на Гавайских островах, чтобы их приезд не стал «приятной» неожиданностью для нее и Элис. Выяснилось, что Рене и Чарли собирались пробыть на курорте еще больше трех недель, так как, по выражению миссис Свон «Твой отец последнее время стал таким заботливым, это даже удивительно. Вот, видишь, расщедрился на месячный отдых для себя и любимой жены… Пустячок, а приятно же!»
— Мама не исправима, — смеясь, отключилась Белла и положила телефон на стол, за которым уже успела уютно устроиться Элис.
— Что, когда они возвращаются?
— Через три недели.
— О, вполне неплохо… — девушка отхлебнула обжигающий кофе. — Кстати о родителях. Я собиралась сегодня к маме с папой, и на этот раз ты не отвертишься, поедешь со мной как миленькая!
— Да ладно, я же не против, — отшутилась Белла. — Эммет будет там?
— Нет, — расстроено сказала Элис. — Он, в отличие от нас с тобой, работает каждый день, а не когда захочется.
Повисло недолгое молчание, которое нарушалось лишь позвякиванием фарфоровой посуды.
— Кстати, — вспомнила Элис и указала Белле на ее ярко-красный мобильник-раскладушку, — позвони ему.
— М-м-м, а может стоит подождать, пока он сам мне позвонит? — со слабой надеждой, прекрасно понимая о ком идет разговор, спросила Белла.
— Он просил тебя позвонить, как ты решишь: оставаться тебе или нет. Ты решила. Вот и звони.
Не без волнения и смутной тревоги Белла набирала длинный номер Эдварда и с замиранием сердца слушала тусклые безжизненные гудки.
— Да?
Душа девушки быстро ухнула куда-то вниз, когда она снова услышала его бархатный голос, который казался слегка запыхавшимся.
— Белла?
— Я.. ой, то есть привет, — сбивчиво ответила она, потирая лоб. — Я в общем звоню…звоню чтобы сказать, что я решила остаться в городе по крайней мере еще на несколько дней.
Элис удовлетворенно улыбнулась и показала ей большой палец в знак своего одобрения. Но сейчас это мало ее волновало. Легкий вздох Эдварда и улыбка, которая слышалась в его голосе, были для нее лучшим знаком.
— Ты себе не представляешь, как я рад, - искренне ответил он ей.
— Да неужели?
— На полном серьезе, — заверил Эдвард девушку. — Может быть, тогда сходим куда-нибудь?
Белла растеряно оглянулась на подругу, которая прекрасно слышала весь разговор. Элис уверенно кивнула.
— Ну я не против… Только если вечером, ладно? Мне надо съездить к родственникам.
— Хм…Если я зайду за тобой часов в восемь, это будет нормально?
— Да, вполне, — согласилась она.
— Тогда до встречи.
— До встречи.
Мистер и миссис о’Доннел жили в большом доме по другую, чем Своны, сторону от Голливуда. Мартина, приземистая женщина с копной густых, но уже кое-где седых, волос и добродушной улыбкой до ушей, как у своей дочери, радушно встретила их в доме. Терри, высокий отец Элис и Эммета, суетливо подметал дорожки на заднем дворе и тоже был несказанно рад увидеть дочь и ее лучшую подругу. Родители счастливо болтали о своих проблемах и жаловались на здоровье или высокие цены, а девушки, забыв про все диеты, с отменным аппетитом поедали вкуснейшие воздушные эклеры Мартины. Больше всего «старики», хотели услышать о нью-йоркской жизни Элис и Беллы, и те охотно рассказывали о себе и работе. Родители Элис не были в курсе тайны Эдварда Каллена, и поэтому девушки выкладывали лишь те тщательно отработанные и уже привычные истории, которые содержали в себе только малую долю правды.
— Знаешь, им так тяжело врать, - сокрушалась Элис, когда девушки ехали в такси домой. — Все-таки надо надавить на Фрэнка, пора бы уже и мне рассказать родителям всю правду.
В районе семи вечера Элис, одетая в изящное темно-серое платье до колена, выпорхнула из дома и, помахав на прощание подруге, села в красный кабриолет Джаспера, который терпеливо дожидался ее.
Белла удовлетворенно потирала руки. Теперь, когда Элис умчалась на собственное свидание, она могла сама выбрать себе, что надеть, и это явно будет что-то более привычное и удобное, чем коротенькие платьица. Перезвонив еще раз днем Эдварду, она удостоверилась, что они идут не в ресторан и не в клуб, но куда точно молодой человек не сказал, загадочно намекнув, что это будет сюрприз.
Не долго думая, девушка облачилась в любимые светло-синие джинсы и бежевую футболку, поверх которой была надета тонкая хлопковая рубашка в красную клетку. Белла легко коснулась ресниц тушью и припудрила скулы. Прозрачный блеск для губ, распущенные волосы, свободно ниспадающие на плечи, темные балетки и вчерашняя черничная сумочка.
На часах только полвосьмого, а она уже была готова к выходу. Белла обескуражено опустилась на пуф, стоявший у входной двери. Ну и что, ей теперь сидеть и просто так ждать его? Ну уж нет, на месте она не усидит. Волнение опять наполняло все ее естество, а бабочки усиленно размахивали крыльями где-то в животе, побуждая девушку к действию.
Какой там у него дом? Номер 45 за углом? Что ж, насколько Белла полагала, так как Джаспер уехал вместе с Элис, Эдвард был дома один и собирался на встречу с ней. Почему бы ей не опередить его и прийти первой? В этом не было ничего зазорного, как ей самой казалось. Просто если она сейчас куда-нибудь не двинется, то все ее страхи и сомнения опять вернутся. А она не хотела этого допустить.
Быстро закрыв за собой дверь, Белла легким шагом достигла угла Роберт-лейн и свернула на соседнюю Дрери-лейн. Щурясь от света закатного солнца, девушка внимательно разглядывала номерные таблички на домах.
«Оказывается на написании сценариев можно неплохо заработать» - удивленно подумала девушка, оглядывая дом номер 45, который представлял собой двухэтажное строение в модном стиле хай-тек.
Остановившись у двери, Белла нерешительно помялась, чувствуя, как ноги охватывает дрожь, а пальцы рук отказываются гнуться.
«Соберись, тряпка», — решительно одернула она себя. Девушка поправила волосы и, натянув улыбку, нажала на звонок.
Через пару мгновений глухо раздались отрывистые шаги, и дверь широко раскрылась. Улыбка медленно сползла и сменилась выражением шока и отчаяния, как будто бы внутренне Белла Свон отчаянно не верила происходящему.
— Да-а? — высоким, звонким голосом, которого Белла никак не ожидала услышать, произнес незнакомый ей человек.
Незнакомая ей девушка.
Ее высокая тонкая фигура с длинными ногами была облачена в узкие джинсы и короткую белую майку. Длинные идеально уложенные темные волосы обрамляли ее красивое, нет, прекрасное лицо, которое выражало дружелюбие.
Нет, нет, нет, нет, этого не может быть! Просто не может быть…
Сердце пропускало удары, а кровь отхлынула от щек. Элис не могла ошибаться, просто не могла…
— Девушка? Я могу вам чем-нибудь помочь? — лучезарно улыбаясь, спросила открывшая дверь красавица.
Белла чуть прикрыла глаза и с усилием сглотнула. Мысль вспыхнула в ее голове яркой лампочкой.
— Извините, а… Эдвард Каллен здесь живет? — с безумной надеждой в голосе протянула она.
«Господи, скажи, что я ошиблась домом, прошу тебя Господи…»
— Эдвард? — переспросила девушка. — Да, он здесь. Вы к нему пришли? Мне позвать его?
Воздушный замок рухнул, так и не успев достроиться. И боль, невыносимая боль обрушилась на нее, придавливая своим тяжелым весом к земле, сдавливая грудь и не давая сделать вдох. Все надежды, которые были, рассыпались в прах и развеялись по ветру. Ноги подкашивались, а перед глазами пролегла мутная пелена, и все стало нечетким, размытым…
Ты была не права, Элис… Интуиция все же подвела тебя…
— С вами все в порядке? — обеспокоено спросила шатенка.
— Да, — слабо выдавила из себя Белла. — Все хорошо, спасибо. Не беспокойте… Эдварда, — с мучительной болью в голосе произнесла она его имя и, резко развернувшись, побрела прочь от этого дома, обратно к себе, обратно в свою тесную норку, из которой вообще не стоило выбираться…
Ее голова была пуста, не было ни одной мысли, ни единого чувства, кроме боли, которая раздирала ее изнутри. Прижав руки к груди и тяжело дыша, девушка, медленно передвигая ноги, шла по узкому тротуару, отчаянно пытаясь сдержать рвущиеся наружу горькие слезы. Сердце гулким эхом отсчитывало свой сбивчивый ритм, и его стук был единственным звуком, который могла слышать Белла.
Но даже если бы она хотела, девушка бы все равно не услышала, как с громким чавканьем снова открылась дверь дома номер 45 по Дрери-лейн.

Форум здесь! :)