Белла

Я открываю глаза, сосредотачиваясь на резном потолке своей комнаты, взгляд фокусируется на причудливом барельефе, и я медленно начинаю прокручивать в голове события прошедшей ночи. Клуб, бар, Джаспер, танцпол, парень, рыжеволосый, снова Джаспер, машина Джаспера, кофе с Джаспером и…

Заснула я на диване, пока Джей тихо перебирал струны моей акустической Ibanez, что-то напевая своим слегка хрипловатым манящим голосом. Видимо, ночью он перенес меня в мою комнату.

Жаль, что не подумал снять с меня джинсы, спать в них было не очень удобно.

Я стягиваю с себя пропахшую клубом, духами и сигаретами кофту, затем в тот же угол летят мои джинсы, а я же отправляюсь в соседний душ.

Холодная вода немного приводит меня в чувство, капли скользят по моей еще заспанной коже, от холода сводит зубы и становится тяжелее дышать, но мышцы просыпаются, туман в голове рассеивается, и я знаю, что сейчас мне станет легче.

Джаспер… Я не знаю, это было так потрясающе приятно вчера засыпать под его тихую мелодию, знать, что он здесь, в этой комнате, что в этой чертовой огромной пустой квартире есть кто-то, кто-то, кто играет для меня, кто-то, кого я слушаю.

Кто-то...

Я выхожу из ванной, обернувшись синим махровым полотенцем и слегка поеживаясь от холода, но этот холод доставляет мне удовольствие.

В квартире тишина. Натянув на себя нижнее белье, шорты и майку, я отправляюсь искать своего ночного знакомого.

Пусто. Везде пусто.

Обойдя всю квартиру и никого не обнаружив, внутри будто что-то обрывается. Конечно. Глупо было надеяться, что по одной моей просьбе человек бросит все и будет потакать моим желаниям.

Но я так надеялась.

Прохожу на кухню, ставлю вариться кофе. Пахнет свежим майским утром и холодным сигаретным дымом. На столе стоит пустая черная кружка, придавливая собой белый листочек бумаги.

Разворачиваю.

На страничке, вырванной из Moleskine, немного наклонным красивым почерком выведено «Прости, что не дождался своего кофе. Дико хотел есть. Готовить не умею».

Я улыбаюсь.

Как это знакомо.

Этот голод по утрам, и ты подыхаешь перед набитым холодильником.

Куда же он мог поехать?

Снимаю джезву с плиты, ставлю в раковину, почти бегом отправляюсь в комнату, натягиваю первые попавшиеся джинсы, футболку, зашнуровываю кеды. Захлопываю входную дверь, одновременно прокручивая ключ в скважине.

Что-то толкает меня, заставляет двигаться, сбегать по лестнице, вылетать на оживленно гудящую улицу… Я глубоко вдыхаю кажущийся мне свежим воздух, а солнце мягко поглаживает мое лицо. Закутываюсь в толстовку и быстрым шагом отправляюсь вдоль своей улицы по направлению к ресторану «Ле Фландрин».

Конечно, поехать завтракать Джаспер мог в любое другое место.

Но я почти на сто процентов уверена, что я найду его здесь.

Джаспер сидит ко мне вполуоборот за столиком на улице, закуривая сигарету, напротив него – рыжий парень, который кажется мне смутно знакомым.

Я подхожу к их столику, официант в идеально выглаженной форме странно посматривает на меня, прикидывая, посетитель я или попрошайка. На посетителя не тяну, а для попрошайки слишком дорого одета. Забрав стул у соседнего столика, я подсаживаюсь к парням. Рыжий смотрит на меня странным взглядом, явно удивленный такой наглостью, Джаспер лишь хитро прищурившись, выдыхает сизый дым в чистый утренний воздух Парижа.

– Доброе. А где кофе?
– Старбакс еще закрыт, – улыбаюсь в ответ я, выдерживая пристальный взгляд блондина, принимая из рук официанта, смирившегося с мыслью о том, что у богатых свои причуды, идеально белое меню. – Горячий шоколад и два круассана, – заказываю я, пробежавшись глазами по карте.

Официант исчезает в глубине ресторана. Вуатюрье, зевая, со скучающим видом оглядывает проезжающие мимо машины.

Джаспер переводит взгляд с меня на своего приятеля, потом обратно на меня:
– Эдвард – это Белла. Белла – это Эдвард. Кстати, именно ему ты обязана своей нетронутой девичьей честью.
Я киваю Эдварду, тот лишь с легкой улыбкой парирует:
– Джаспер, ты как всегда сама тактичность.
Джас пожимает плечами, поднимая свою чашку кофе. A ta santé¹.

Я улыбаюсь уголками губ.

Даже небритый, уставший, с синяками под глазами, взлохмаченный и в измятой одежде, Джаспер прекрасен, как бог.

Эдвард – полная его противоположность, если не считать творческого беспорядка на голове. На нем черная футболка с длинными рукавами и белоснежная кожаная куртка, обе от Armani Jeans – узнаю я, бросив быстрый взгляд на лейблы. Он аккуратно пьет свой двойной эспрессо, задумчиво глядя куда-то в середину стола, и в этот момент мне почему-то кажется, что он чертовски привлекателен. Вероятно, Эдвард – тот самый тип парней, что сводит девушек с ума, и прекрасно это осознает, но сам всегда стоит обеими ногами на земле, никогда не теряя своего личного северного полюса. Таким был Фил…

Таких ненавижу я. С некоторых пор.

Вдоль стола раздается грязное звучание гитар Sex Pistols Джонни Роттен начинает клясться в том, что он – анархист; Джаспер, извинившись, встает из-за стола, одновременно поднимая трубку, и отходит на некоторое расстояние. Мы с Эдвардом оказываемся вдвоем за столом.

Мне приносят мой заказ, Эдвард переводит взгляд на меня, отвлеченный от своих мыслей, а я почему-то не вовремя думаю о том, что стоило бы сегодня накраситься перед выходом из дома.
Мы молчим, я пью свой шоколад, макая в него круассан – привычка, перенятая у мамы-француженки.

Джаспер возвращается за стол, мрачнее тучи.

– Эд, я сейчас уеду, мне надо с агентом отца пообщаться, старик опять что-то придумал.

Эдвард молча кивает, одновременно слегка прикрывая глаза в знак согласия. Джаспер извиняется, оставляет на столе пятьдесят евро, целует меня в щеку, пожимает руку другу и, кивнув вуатюрье, перебегает площадь по направлению к своему Porsche.

– Итак, Белла… – задумчиво начинает Эдвард, для которого мое молчание, видимо, становится в тягость. И он не знает, что сказать, и он размышляет, будет ли прилично уйти сейчас – я вижу это в его глазах.

Я доедаю свой круассан, выуживаю из кармана толстовки с надписью «Я люблю Париж» пачку ментоловых сигарет Vogue, хлопаю себя по карманам в поисках зажигалки. Эдвард услужливо протягивает мне свою зажженную Dupont. Я с наслаждением вдыхаю мятный дым, закрываю глаза, выдыхаю его в свежее весеннее утро.

– Спасибо. За зажигалку. И за то, что произошло в клубе, – тоже спасибо.
Эдвард отмахивается:
– Все нормально. Если бы этого не сделал я, это сделал бы Джаспер. Просто в следующий раз выбирай мальчиков на ночь внимательнее.

Я давлюсь дымом, на глазах выступают слезы.

Он меня принял за шлюху. За обычную клубную тусовщицу, из тех, что, пожалуй, будут даже похуже проституток. Потому что не продаются, а отдаются. За так.

– Извини, ты меня не за ту принял. Я не из таких.
Эдвард изламывает бровь, в глазах я вижу удивление, но он быстро берет себя в руки.
– Нет, я не хотел тебя обидеть, прости. Я действительно, наверное, неправильно понял.
Я отворачиваюсь, пытаясь прогнать слезы. Впервые в жизни мне так противно и так гадко.
– Давно ты знакома с Джаспером? – Эдвард пытается перевести разговор в другое русло.
– Меньше суток, – тихо отвечаю я. Эдвард замолкает.

А, хотя, какие собственно ему еще надо было сделать выводы? Мало того, что он отдирает от меня одного парня, я уезжаю с его другом, провожу с ним ночь, а потом с утра прихожу с ним завтракать.

Все кристально ясно. Я бы на месте Эдварда тоже бы так подумала.

Вот только все не так.

Но ведь глупо сейчас пытаться это все объяснить Эдварду, правда? К тому же, еще неизвестно, что ему рассказал Джаспер.

И в этот момент я думаю о несправедливости случая.

Потому что Эдвард мне нравится, я это осознаю совершенно четко и ясно.

Но начало нашему знакомству положено дважды неудачное.

Хотя, для таких, как он, это не должно быть проблемой.

Мы еще сидим около получаса, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами, потом Эдвард подзывает официанта, просит счет, расплачивается кредиткой, убирая в кошелек купюру Джаспера.

– Эм… Белла, мне пора.
– Окей, – я равнодушно пожимаю плечами, а внутри понимая, что я безнадежно упускаю момент произвести на него какое-то впечатление, если это еще возможно.
– До встречи. – Эдвард прощается со мной, целуя меня по французскому обычаю в обе щеки, разворачивается и направляется изящной походкой к стоящему неподалеку Mercedes SLK и в этот момент мне кажется, что я все делаю неправильно.

И от этого сигаретный дым становится еще горше, а повторный шоколад – приторно слаще, и мне хочется плеваться, мне хочется пнуть белым носком своей Converse ножку стола.

Жизнь несправедлива.

Я все делаю неправильно.

Этот случай – лишь тому подтверждение.

¹ (фр.) Ваше здоровье.

---

Есть что сказать? Тогда ждем вас на форуме!