– Привет! Ну и видок у тебя! – приветствовала меня лучшая подруга, когда я в состоянии жуткой сумятицы в голове и с развалившейся прической ввалилась в ее квартиру.

– На себя посмотри! – отрезала я.

Бледно-зеленая маска на лице и завернутое на голове большущее махровое полотенце явно не делали Элис кинозвездой.

– В моей жизни наступил переломный момент, – высокопарно заявила подруга, даже не подумав обидеться на мой нервный выпад.

Ох уж эти переломные моменты в жизни Элис, случающиеся сплошь и рядом, стоит ей только познакомиться с очередным кавалером! Обычно за новым знакомством следовало кардинальное изменение внешности.

– Ты снова красишься? – указала я на «чалму» на голове хозяйки.

– Нет. Это всего лишь бальзам. И я постриглась.

Мы прошли на кухню, где Элис отточенным жестом фокусника-эквилибриста молниеносно сдернула полотенце с головы.

«Хух». На этот раз всего лишь забавный ежик.

– Симпатично! – искренне похвалила я. – Честно говоря, я боялась, что увижу фиолетовый ирокез или что-то еще более авангардное.

– Никаких ирокезов и фиолетовых колорирований! – возмущенно воскликнула Элис. – Джаспер Харрис говорит, что ему нравится мой натуральный цвет. И вообще он сказал, что ему все во мне нравится.

Спасибо тебе, таинственный незнакомец Джаспер Харрис, за то, что ты не требуешь никаких метаморфоз с внешностью от моей лучшей подруги. А то после отдельных экзотических экспериментов я с трудом узнавала Элис и очень долго привыкала к мысли, что новоявленное существо не пришелец с Марса, а моя давняя подруга.

Иногда мне казалось, что у Элис меняется не только внешняя оболочка, но и внутренние качества. Мне не однажды приходилось наблюдать в ней реалистического прагматика и одновременно маленькую девочку, которая верит в Санта Клауса и смотрит на мир через розовые очки. Не знаю, каким образом, но эти два противоречивых субъекта мирно уживались в Элис.

Несмотря на непримиримое противоречие в отношении жизненных ценностей – у меня на первом месте порядочность и семья, у Элис девиз: «жизнь слишком коротка, надо все попробовать» – мы оставались лучшими подругами в течение долгих лет.

Судьба не баловала мою подругу. Элис рано осталась сиротой. С юношеских лет привыкла самостоятельно зарабатывать на хлеб насущный. Хотя в борьбе за свое место под солнцем случались события крайне тяжелые и некрасивые, девушка не замкнулась в себе, не озлобилась и не стала думать о людях плохо. Я любила Элис за ее активную жизненную позицию, за умение видеть в людях хорошее и за ее бесконечный оптимизм.

Мы познакомились с подругой несколько лет назад на теннисном корте. Я тогда только начинала осваивать азы аристократического вида спорта. Смуглолицему мулату, красавцу и бабнику Аррону, который оказался моим первым наставником, пришлось объяснить сразу, что я появилась на корте исключительно по причине «лаун-теннис» и никакие другие занятия мне не интересны. Аррон слегка обиделся на мой отворот-поворот, но приезд Джареда во время первой тренировки (мужу не терпелось посмотреть, как я ношусь по лужайке в короткой белой юбке, белых носочках и с ракеткой в руках) расставил все по своим местам. По-видимому, Аррон понял, что даже мелкая конкуренция с Джаредом может закончиться плачевно для наемного тренера элитного теннисного клуба. И хотя время от времени я ловила на себе страдальческий взгляд красавца-мулата, никаких иных притязаний не наблюдалось. А потом и взгляды поутихли. На корте появилась новая теннисистка – Элис.

В отличие от меня, Элис в первое время интересовалась не столько ракеткой и мячиком, сколько личными качествами небезызвестного Аррона. Завоевать внимание мулата оказалось делом не сложным. Спустя три недели знойного романа с тренером Элис пришла к закономерному выводу, что со своим избранником иногда хочется просто поговорить, хотя бы после воплощения наяву всех эротических фантазий. Но Аррон никак не мог дотянуть до столь высокого требования. Они разошлись тихо и мирно, как сказала Элис «на почве интеллектуального разногласия».

Быстротечность романа со «звездным мачо» не повлияла на занятия теннисом, и наша с Элис дружба крепла из года в год. Я была уверена в поддержке Элис в тяжелый для меня момент. Со своей стороны могу утверждать, что тоже никогда не откажу подруге в помощи. Для меня Элис больше, чем сестра. Иногда возникают ситуации, которые не хочется обсуждать даже с собственным мужем, а вот с Элис – можно.

– Ты была в клинике?

Подруга находилась в курсе моих планов.

– Так, что у тебя произошло? Хочешь кофе?

Элис смыла с лица боевую окраску и вовсю хлопотала на кухне, засыпая меня вопросами.

– Пожалуйста, чай.

– У меня только травяной.

– Отлично.

Зеленый чай очень кстати. Принято считать, он действует успокаивающе. Посмотрим.

– Элис, давай я заварю.

Я предприняла попытку отобрать у подруги заварник.

– Нет. Ты у меня в гостях. Я сама все сделаю и тебе подам.

– Какого лешего? – рассердилась я.

– Не надо твоей помощи. Не хватало еще обжечься. Белла, ты очень странно выглядишь. Как будто бы не в госпитале была, а стометровку бегала.

Подмечено очень точно, и от того стало еще тоскливей.

Кофе и чай готовы. Мы с Элис уже прошли на террасу – предмет особой гордости хозяйки квартиры – расположились в уютных креслах, а разговор все никак не клеился. Я медлила и не знала, с чего начать и чем объяснить свою глупейшую выходку в клинике. Уверена, Элис видела мое замешательство. В некоторых вопросах она была просто на удивление проницательной.

– Белла, тебе не понравился доктор?

– Да, не понравился, – буркнула я, в который раз поражаясь интуиции подруги.

– Кто тебя принимал мужчина или женщина?

– Мужчина, – я поставила чашку на стол и потянулась пальцами к локонам. Дурацкая детская привычка – наматывать прядь волос на палец. Думала, что давно от нее избавилась. С трудом оставив в покое волосы, я сцепила руки в замок, положив их себе на колени.

– Тебе конкретно что-то в этом докторе не понравилось? Он был с тобой невежлив? Или невнимателен? Или это настолько древний дедушка, что тянет на склеротика и маразматика?

– Нет. Это молодой внимательный мужчина, – объяснила я подруге. – К тому же очень красивый. – Последний факт явно не относился к сути дела.

– Да-а-а, Белла, – протянула Элис, сконцентрировав свой взгляд на моих нервно сжатых руках.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать семь, – недовольно бросила я – Элис прекрасно осведомлена о моем возрасте.

– А я думала тринадцать, – укоризненно покачала головой подруга. – И мама тебя уговорила впервые показаться гинекологу. А ты согласилась лишь при условии, что в роли гинеколога будет седая и полуслепая старушка в роговых очках, которая при всем своем желании нечего там не рассмотрит.

– Элис, – простонала я. – В роли гинеколога был Каллен.

Вряд ли эта фамилия что-либо говорит моей подруге. Но я ошибалась.

– Каллен? – Темные глаза распахнулись от удивления. – Карлайл Каллен? Тебе не понравился как врач Карлайл Каллен? Белла, ты и, вправду, рехнулась.

– Подожди, Элис! Откуда ты знаешь Карлайла Каллена?

Черт! Откуда ей известно об отце Эдварда? Да и вообще причем здесь отец Эдварда?

– А, что ты так удивилась? Основателем и руководителем клиники «Новая Жизнь» является доктор Карлайл Каллен.

О Боже! Вот это поворот событий!

– Элис, почему ты не сказала мне раньше?!

– Разве это важно? – удивилась Элис. – Доктор Карлайл Каллен считается лучшим специалистом клиники. Джулия, моя подруга, говорит, что попасть к нему на прием достаточно проблематично. Он не берет новых пациенток. Но тебе повезло, Белла. Даже не знаю, как так получилось. А ты говоришь, что не понравился… Белла, да что с тобой?

– Я попала на прием не к Карлайлу Каллену, а к его сыну – Эдварду Каллену. К Эдварду, понимаешь?

– Эдвард? – Элис соображала ровно одну минуту. – Белла, это тот мальчик из Форкса, которого ты боготворила, пока Джаред не уболтал тебя на замужество?

– Почти так. Только, Элис, как ты выражаешься? Что означает «уболтал на замужество»? Я сама приняла решение.

– Да уж, конечно. Сама, – буркнула подруга.

Умение Элис видеть в людях только хорошее почему-то никоим образом не распространялось на моего супруга. Джаред тоже, мягко говоря, не пребывал в восторге от моей своеобразной и независимой подруги.

– Эдвард Каллен! Класс! – На лице Элис застыло выражение непередаваемого восторга. – Я помню, Белла, как ты рассказывала, какой он был умный и эрудированный еще тогда, мальчишкой. А сейчас, наверное, у него нет отбоя от пациенток? О, забыла спросить, – вдруг замялась Элис. – Он тебя хотя бы узнал? Ну ты ему сказала, что ты это ты?

– Узнал, Элис.

– И!.. – подруга застыла в предвкушении подробностей нашей встречи с Калленом. – Вы разговаривали?

– А как же! Мы мило поболтали. В основном, о моем менструальном цикле и будущей спермограмме Джареда. Было очень занятно! – не удержалась я от колкости.

– Ну, это тоже надо, – рассудительно ответила Элис. – Ты ж обратилась к доктору с конкретной проблемой. А потом после осмотра что было? Он тебя спросил, как ты живешь сейчас, поинтересовался…

– Элис, не было никакого осмотра! Я ушла из кабинета, из клиники…

– Почему ушла? – удивилась подруга.

– Потому что это совсем неэтично! Гинеколог мой бывший… бывший знакомый, – наконец-то подобрала я нужное слово. – Для меня подобная ситуация неприемлема.

– Да, ладно тебе, Белла. В этом нет ничего страшного. Подумаешь, бывший знакомый. Но раз ты так решила, пусть будет по-твоему. К кому из докторов ты перенесла запись? Что тебе сказали в регистратуре?

«Запись перенесла?» Дорого бы я заплатила, если бы предположение Элис оказалось реальностью.

– Мой уход из клиники был… был кульминационным моментом, – наконец-то я нашла в себе силы признаться. – Я орала, как чумовая, что Каллен не должен меня смотреть. Наврала, что у меня грипп, насморк…

От моего признания у подруги, как говорится, челюсть отвалилась.

– А доктор Каллен он вел себя… правильно? – спустя пару минут осторожно поинтересовалась Элис, выделяя в вопросе слово «доктор». – Ты не заметила какого-нибудь личного любопытства к тебе, некорректных вопросов…

– Да ты что, Элис! Во время приема Каллен был внимательным, вежливым и ничего более. Ничего личного.

Конечно, я знала Эдварда Каллена очень мало. Однако готова была утверждать, что он относится к людям спокойным, хладнокровным и чрезвычайно тактичным.

– Что-то здесь не так, чего-то я недопонимаю в этой истории.

В устах Элис фраза о недопонимании звучала зловеще. Если Элис чего-то не понимает, то она не успокоится, пока не прояснит ситуацию.

– Расскажи мне еще раз, что произошло десять лет назад.

– Я тебе рассказывала.

Я, действительно, рассказывала свою историю Элис раньше, но только очень кратко, в общих чертах. Вспоминать подробности не хотелось.

– Расскажи мне еще раз о твоей поездке в Юджин.

Я пересилила себя и снова поведала Элис эпизод о переезде из гостиницы «Лонг Юджин» в «Ридженс». Рассказала до того места, когда услышала от Рене известие, что Эдвард женится.

– Так тебе это пересказала Рене? Лично тебе брат Эдварда ничего такого не говорил? – допытывалась Элис.

– Да, мне Эммет не сказал о женитьбе Эдварда. Зато он потом перезвонил Рене, мама мне сразу передала.

– Белла, а твоя мама хорошо знала Эммета?

– Она его совсем не знала. Разговаривала в тот раз по телефону и все.

– А-а-а, – протянула Элис, усиленно морща лоб, что свидетельствовало о бурной мозговой активности.

– Белла, а как Рене относилась к Эдварду?

Вопрос был непростой.

– Мне кажется, мама относилась несколько предвзято к нашим с Эдвардом отношениям. Не в том смысле, что она была явно против, а как будто бы не доверяла Каллену… Не знаю, Элис, как тебе объяснить. Но это и неважно теперь. Как показали последующие события, Рене была права в своем недоверии.

Я почувствовала, как засосало под ложечкой. Грустно улыбнулась.

– Наверное, Рене изначально видела то, что не могла увидеть я, в свои неполные восемнадцать.

– Белла, а почему бы тебе не поговорить с мамой сейчас, расспросить ее?

– Элис, отношения с Калленом давно в прошлом. И не стоит ворошить это прошлое.

– Хорошо, мы не будем ворошить прошлое. Вернемся к настоящему. Расскажи мне еще раз, как ты ушла из кабинета доктора Каллена. Может, случилось что-то еще, кроме банального разговора с гинекологом?

– Элис, ты часом детективов не начиталась?

– Нет, не начиталась. Но у меня есть некоторое предчувствие по твоей ситуации. Ты знаешь, Белла, в последнее время мне кажется, что я могла бы предсказывать людям их будущее. Ну не всегда. Но иногда мне так кажется, – смущенно призналась Элис.

О Господи! Одно дело – интуиция и совсем другое – предсказывание будущего. И взбредет же такое в голову!

– Элис, из тебя такая провидица, как из меня астронавт.

– Мне все равно веришь ты мне или нет, – настойчиво возразила Элис. – Но у меня есть предчувствие, что твой поход в клинику будет иметь продолжение. Так что помогай мне. Вспоминай.

– Да нечего вспоминать. Я твердо решила уйти, когда услышала шум воды из-под крана. Обычно доктор моет руки, перед тем как надеть перчатки и осмотреть пациентку.

– Что происходило дальше?

– Я сказала, что мне надо уйти…

– Что предприняла медсестра?

– Какая медсестра? Медсестры в кабинете не было.

– Не было? – удивилась Элис. – Как это прием в гинеколога без медсестры? Почему?

– Не знаю почему.

– Ладно. Рассказывай дальше.

– Когда я выскочила из смотровой, Каллен был влажный…

– Что означает «влажный»? – перебила меня Элис. – У доктора Каллена, что пот лил градом со лба?

– Нет, конечно. У него были влажные волосы. – Да, я точно вспомнила, как поменялась прическа у Эдварда. – Как будто бы он только что вышел из-под душа.

– Значит, беспристрастный и невозмутимый доктор Каллен перед тем как смотреть тебя на кресле, помыл не только руки, но и голову, – деловито подытожила подруга.

– Элис! Что за чепуху ты несешь!

– Я не несу чепуху. Я пытаюсь разобраться.

И тут я вспомнила еще одну деталь. То, что оказалось намного хуже, чем все предыдущие воспоминания, которые смогла вытянуть из меня дотошная подруга.

– Элис, – в ужасе прошептала я. – Кажется, я забыла у него на столе свой еженедельник.

Я рванула из террасы в гостиную проверять сумочку. Элис побежала следом.

Точно! Еженедельник отсутствовал!

– Белла! Какая ты молодец!

– В смысле? – уставилась я на Элис.

В глазах подруги зажегся подозрительный огонек.

– Ты придумала оставить у него еженедельник.

– Элис, ты считаешь, что я сделала это нарочно? Нет! Это нелепая случайность!

– Ну случайность, не случайность – неважно, – уклончиво ответила Элис. – Теперь у Эдварда Каллена есть твой адрес, твой телефон, а, главное, повод для встречи с тобой. Я чувствую, он позвонит тебе, якобы из-за еженедельника, и назначит встречу, которая перерастет в романтическое свидание.

– Какое свидание? Элис, ты с ума сошла! Я з-а-м-у-ж-е-м. И вообще я для него одна из сотен пациенток. Он даже имя мое завтра не вспомнит.

– Это вопрос спорный, – быстро возразила Элис. – Он же не забыл твое имя за десять лет.

– Да ну тебя.

– Вот увидишь, завтра Каллен пришлет тебе корзину роз.

– Ага. Или две корзины сразу, учитывая сегодняшний скандал в клинике. Из-за меня он может лишиться места.

– Ничего он не лишится. Клиника принадлежит его отцу. К тому же, ты не собираешься предъявлять к нему иск.

– Не собираюсь.

– Белла, я хочу тебе дать один совет. По поводу романтического свидания с Эдвардом Каленом.

– Элис, – простонала я. – Ты случайно не забыла, что у меня есть муж?

– Н-да, Джаред это, конечно, проблема, – приуныла Элис на несколько секунд. – Но ничего. Его никогда не бывает дома. А тебе не повредит пару часиков пообщаться с хорошим знакомым.

– Я не буду обманывать мужа.

– Тогда не брей ноги.

– Чего не делать?! – вытаращилась я на Элис.

– Не брей ноги. Никаких депиляций, интимных причесок и прочей ерунды накануне романтического свидания с Эдвардом Калленом.

Несмотря на то, что вероятность романтического свидания с Калленом равна нулю, я все же уточнила у Элис смысл ее совета.

– Все очень просто, – объяснила подруга. – Ты же не ляжешь с ним в постель, если не будешь во всеоружии?

Ясно. Бритье ног – это как пояс целомудрия только в двадцать первом веке.

Доказывать Элис то, что ни на какое свидание с Калленом я идти не собираюсь, бесполезно. Даже, если он позвонит, соглашусь с ним встретиться только, чтобы забрать еженедельник. Он мне нужен (еженедельник). Никакое свидание с Калленом мне не требуется. Хватит с меня происшествий десятилетней давности.

– Ну, да. Я всегда так делаю, не брею ноги, если иду на свидание с мужчиной, который мне нравится, но я не уверена в его чувствах и боюсь сорваться раньше срока, – продолжала делиться опытом моя подруга.

– Белла, а он женат?

– Откуда я знаю, Элис!

– Слушай, еще один совет.

О Господи! Еще одного – моя нервная система не выдержит.

Но Элис, наверняка передумала советовать. Спросила у меня:

– Белла, а то, что подумал о тебе сегодня Эдвард Каллен, очень важно?

Он, наверное, подумал, что я с ума сошла.

– Лучше бы я не устраивала сегодня скандал в клинике. Получилось очень неудобно перед Эдвардом.

– Да, ладно. В жизни могут быть ситуации и похуже, – обнадежила меня Элис. – Я вот о чем хочу сказать. Белла, может, тебе не стоит так уж срочно беременеть и рожать наследника Джареду? Лучше подождать какое-то время.

По-моему, последний совет мне давала не девушка в розовых очках, которая верит в пояс целомудрия, а очень серьезная и умудренная опытом женщина.