Пыльная и монотонная Аризона сводила Розали с ума. Все время щурясь от палящего солнца, люди говорили здесь медленно и бессвязно. Их мысли смешивались в единый поток под воздействием сорокаградусной жары, поэтому привыкшая сохранять ясность разума Розали изнемогала от нетерпения, когда очередной местный житель пытался объяснить ей дорогу до ресторана «Hesperus». Закатив глаза в раздражении, Розали принялась раздраженно постукивать ножкой, любовно облаченной в сандалии от Маноло Бланик, и проклинать свою глупость, поддавшись порыву которой она обменяла свой утренний билет на вечерний рейс.
А все из-за Эдель Торрес, которая неведомым образом выяснила номер мобильного телефона девушки и уговорила ее встретиться в любимом ресторане Рене, чтобы «поболтать». Розали понимала, что «болтать» будет Эдель, а ей ничего не остается кроме как выслушивать очередные дифирамбы, воспетые в адрес ее покойной матери. Ночной звонок, разбудивший девушку в двенадцать часов ночи, был настолько неожиданным, что, не успев прийти в себя, Розали дала согласие этой странной женщине на встречу. В попытках найти оправдание своему глупому поступку, меняя время вылета, Свон решила, что таким образом она продлевает свой отпуск и ничего более. Никаких скрытых мотивов, безуспешно уверяла она себя, готовясь к выходу. Белый хлопковый сарафан, доходивший ей чуть ниже колена, сандалии цвета яичной скорлупы на небольшом и устойчивом квадратном каблуке и шляпа с широкими полями в тон всему наряду. Двадцатью минутами позже Розали поймет, какую ошибку совершила, оставив волосы распущенными ниспадать свободными волнами на плечи. Но разглядывая себя в зеркало тогда, она была более чем удовлетворена своим отражением. Пускай отдаленно, она и напоминала себе зефиринку. Стройную зефиринку.

Третий по счету прохожий, к которому пришлось обратиться Розали, единственный, кто смог дать ей четкие координаты ресторана «Hesperus». Вновь воспрянув духом и сумев выдавить из себя некое подобие благодарной улыбки за оказанную помощь, девушка направилась дальше, следуя предоставленным указаниям. Внезапно, в сумочке завибрировал ее мобильный. Остановившись в тени дерева, Розали достала телефон и, увидев на дисплее «Мама», нажала зеленную кнопку ответа.
- Доброе утро, дорогая, - тут же послышался радостный, но все же немного обеспокоенный голос Лорен. Розали не смогла сдержать легкой улыбки.
- Доброе утро, мама. Как ваш круиз?
- Замечательно. Поначалу было немного скучно, знаешь ли, компания твоего отца не самая увлекательная в мире, - Лорен сделала паузу и Розали успела услышать, как на заднем фоне шумели волны, ударяясь о металлический корпус парохода, и надрывно кричали чайки. – Но затем мне посчастливилось познакомиться с одной парой, приблизительно нашего возраста, - Милли и Сэммюэлем, и они тоже живут в Палм Спрингс. Твой отец нашел единомышленника в лице Сэма и, думаю, нового лучшего друга, а я, если честно, наконец, наслаждаюсь отдыхом на полную! Милли – очаровательная и начитанная домохозяйка, у нее тоже четверо детей – два мальчика и две младшие девочки. Мы как зеркальное отражение друг друга! Даже не верится, что мы жили в одном городе и никогда не встречались!
- Это точно, - пробормотала Розали, внимательно слушая мать. Она преодолела половину пути, приближаясь тем самым к ресторану. Болтовня матери отвлекала ее от назойливых мыслей, поэтому девушка, отвлеченно следя то за дорогой, то за монологом в телефонной трубке, медленно прогуливалась по раскаленному асфальту.
- Рози, - поток хвалебных отзывов о таинственной семейной паре внезапно прекратился, прерывая умиротворение Розали. Тон Лорен стал серьезным и настойчивым. – Я волнуюсь за тебя, детка.
- Мам, не стоит. Мне тридцать четыре года, и я в состоянии постоять за себя, - заученную за многие годы фразу выдала Розали. На том конце провода послышался тяжелый вздох Лорен и очередные крики чаек. Девушка почти почувствовала запах моря и вкус соли на обветрившихся губах.
- Не надо, милая. Я не об этом говорю, - все также напряженно говорила Лорен. – Ты внезапно исчезаешь, никому не говоришь об этом, не звонишь, не пишешь сообщения. Я ничего не говорю твоему отцу, потому что не хочу его беспокоить – он и так многое пережил. Поэтому я надеялась поговорить об этом с Беллой, но оказалось, что вы не общаетесь. И это меня встревожило еще сильнее. Вы с Беллой всегда были неразлучны, и я не переживала, что тебе будет не с кем поделиться своими проблемами. Теперь же я окончательно запуталась. Что произошло у моих малюток и почему все считают, что я ничего не замечаю?
Вопрос Лорен поставил Розали в тупик. Розали и сама толком не понимала, что произошло между ней и Беллой, и потому ответить на вопрос мамы не могла. Девушка так и не нашла в себе сил, чтобы позвонить сестре и заложить основу для их примирения. Отчасти Розали чувствовала свою вину, ведь она не дала Белле ничего не сказать тогда, в отеле. Но этот виноватый и пристыженный вид, эти оправдательные речи… Это сводило Розали с ума сильнее, чем ленивые речи жителей Аризоны.
- Никто ничего не скрывает от тебя, - Розали ненавидела врать матери, но и говорить правду сейчас было выше ее сил, - мы немного повздорили, такое случается между сестрами.
- Я это понимаю. Но почему ты сбежала тогда?
- И я не сбегала. Просто решила взять небольшой отпуск за свой счет. Я работала в агентстве много лет без перерывов и сейчас имею право позволить себе отдых.
- В Аризоне? – с сомнением поинтересовалась мама.
- Тут, - Розали в течение нескольких секунд пыталась представить подходящее слово, - очень мило.
- Звучит неубедительно, - Лорен знала, что за поездкой Розали кроется нечто более серьезное и важное, нежели обычная потребность в отдыхе. Но это было минное поле, а Розали была искусным сапером, чего не скажешь о Лорен.
- Но это так, - попыталась убедить мать Розали. – К тому же, я недалеко от дома – всего час самолетом и я в Палм Спрингс.
- Вот это уже больше похоже на мою дочь, - немного успокоившись, подметила Лорен. – Розали, детка, пообещай мне одну вещь.
- Все что угодно, кроме сувениров, - бросая мимолетный взгляд на сувенирные лавки, окруженные толпами туристов, от которых исходил жар потных тел, ответила Розали.
- Пообещай мне, что не зависимо от целей твоего визита в Аризону, ты, наконец, успокоишься и начнешь жить для себя. Отпусти свой страх одиночества и будь собой. Детка, ты великолепная дочь, но наша любовь к тебе не стала бы меньше, если бы ты совершала ошибки. Научись их совершать, ради своего же блага. Иначе каждое твое падение будет приносить все больше неоправданной боли.
Слова Лорен повисли в воздухе и Розали, стоя напротив ресторана «Hesperus», рассматривала яркую вывеску громоздко и неуклюже украшающую вход в заведение. В телефонной трубке послышался противный сигнал, извещающий о второй линии, и Розали схватилась за эту возможность, чтобы увильнуть от ответа.
- Мам, мне звонят по второй линии. Наверное, с работы, так что я должна ответить. Поговорим позже. Я люблю тебя и поцелуй за меня папу.
- Хорошо, милая. И я тебя люблю.

На этом нелегкий разговор прервался, а на душе Розали осел неприятный осадок, с которым придется разбираться позднее.
Перейдя дорогу и войдя в помещение ресторана, Розали очутилась в прохладной и довольно-таки мрачной комнате больших размеров. Посередине зала с потолка свисал шар огненно желтого цвета с кое-где оранжевыми и красными разводами, от которого исходило тусклое мерцание, благодаря чему вокруг создавался почти призрачный ореол света. Необычная лампа была не единственным источником столь скудного света. По всему залу над каждым столиком висели шары меньших размеров, по цвету соответствующие одной из восьми планет окружающие солнце. Стены зала были выкрашены в темно-синий цвет, а окна занавешены черной плотной тканью. Кое-где висели картины, отдаленно напоминающие те, что Розали видела в квартире у Рене.
- Добрый день, мисс. У вас заказан столик? – отвлеченная рассматриванием странного ресторана, Розали не заметила подошедшую хостесс, девушку лет двадцати, с приятной внешностью.
- Думаю, что да, - неуверенно заговорила Розали. Вчера она так хотела спать, что забыла уточнить такие детали у Эдель.
- На чье имя? – взгляд хостесс метался от Розали к журналу заказов.
- Эдель Торрес, - ответила Розали. Выражение лица девушки сменилось почти благоговейным восторгом и это встревожило Розали. Быстро миновав стойку, за которой до этого стояла, хостесс схватила Розали под руку и потащила вглубь темного зала.
- Вы Розали Свон? Дочь Рене Миллер? О! Мы вас ждали с огромным нетерпением! – не переставала восторженно щебетать девушка, заставляя Розали нервничать. Ей не нравилось столь фамильярное поведение со стороны молоденькой девушки, также ей совсем не претила возможность встретиться с фан-клубом Рене. Но попытки вырваться из цепких ручек хостесс не увенчались успехом.
В конце концов, Розали оказалась в маленьком зале, двери в который заметить было невозможно, но они все-таки существовали. Все пространство занимал стол, укрытый темно-синей скатертью, и кожаный диван, размещенный по всему периметру вплотную к стенам. Над столом висел очередной шар белого цвета с небольшими разводами приглушенного желтого цвета, почти неотличимого от основного цвета лампы. Безусловно, это и была Венера.
- Удивительное зрелище, неправда? – только сейчас Розали обратила внимание на женщину, которая сидела за столиком. Крупная дама, с мягкими и добрыми чертами лица, искренней улыбкой и черными как ночь глазами мало походила на тот образ Эдель Торрес, который представляла себе Свон. Лучшая подруга Рене должна была быть черствым, неприметным и погруженным в свои потребности человеком, под стать самой Рене.
- Я бы сказала странное, - имея в виду совсем не диковинные лампы в ресторане, ответила Розали, присаживаясь за стол. Кондиционеры работали на полую мощность, поэтому на смену жаре пришел озноб. Девушка решила заказать теплый сэндвич и чашку зеленого чая. Все это время она чувствовала пристальный, изучающий взгляд Эдель на себе и к собственному удивлению она вовсе не ощущала неловкости.
- Ты не похожа на Рене, - внезапно заявила Эдель. Розали отложила меню в сторону.
- Полагаю, это комплимент, - не удержалась от язвительных ноток Рози и тут же пожалела. Вчера она дала себе обещание более не злиться на Рене.
- Рене была красивой женщиной, - с трогательной улыбкой на устах проговорила Эдель. – И своенравной. В этом вы похожи.
- Возможно, - с напускным безразличием пожала плечами Розали. – Я предпочитаю думать, что все хорошее во мне от отца.
- А плохое от матери? – все с той же доброй улыбкой спросила Эдель, помешивая маленькой ложкой кофе.
- Возможно, - повторила свой ответ Розали. Ей хотелось казаться безразличной, но с каждым разом ее защита ослабевала. – Эдель, зачем вы меня позвали? Для нелепых сравнений?
- Буду честна, я хотела увидеть детей Рене и убедиться, что это не миф. Но где же твои сестры?
- Остались дома. Они распрощались с Рене в Иллинойсе, а я планирую сделать то же самое, сразу после того, как выйду отсюда.
- Справедливо, - согласно кивнула головой женщина. Розали расслабилась, получив одобрение Эдель. - Ты заметила картины на стенах?
Резкая смена темы немного удивила Розали, но девушка постаралась не придавать этому значения.
- Да. Очень похожи на те, что были в квартире Рене.
- Это и есть ее картины. Рене очень популярна в Аризоне, особенно в Финиксе. Этот ресторан пользуется таким успехом именно из-за возможности насладиться творчеством Рене. Невероятно, правда?
- Наверное, - неуверенно ответила Розали. – На самом деле, я не большой ценитель искусства.
- Ох, да, я слышала ты адвокат? – ее профессия прозвучала, как нечто сухое и дипломатичное, что тут же задело Розали за живое и Эдель, видимо, почувствовала эту перемену. – Прости, я не хотела, чтобы это прозвучало так грубо. На самом деле, наш разговор не совсем клеится, и я говорю совсем не о том.
- Тогда переходите ближе к делу, - ровным голосом потребовала Розали.
- Конечно. Дело в том, что в Финиксе открывается небольшой выставочный зал, и владелец хочет выставить картины Рене.
- И в чем проблема?
- В том, что все картины принадлежат тебе.
- Мне? – воскликнула Розали, так вовремя не сделавшая глоток чая.
- Именно. Поэтому организаторы хотят встретиться именно с тобой, чтобы перекупить эти картины. Цифра выйдет пятизначная, - как будто это был самый веский предлог, чтобы согласиться, добавила в конце Эдель. Розали молча дожевывала кусочек сэндвича, пытаясь осмыслить услышанное. Происходящее казалось слишком нереальным.
- Но почему Рене завещала все мне?
- Об этом знает только Рене. Каков же твой ответ?
- Пока никакой, - ответила Розали. Девушка достала из сумочки кошелек и положила несколько купюр на стол, несмотря на уговоры Эдель самой оплатить счет. Покинув почти нетронутый сэндвич, странные лампы в форме планет и женщину, растеребившую незажившие раны, Розали отправилась в свой гостиничный номер, чтобы осмыслить всю полученную информацию.



Я стояла при входе в зал ожидания и не могла отвести взгляд от сестры. Что-то неуловимое изменилось в ней, и эта перемена казалась мне роковой.
Розали и Элиот не замечали меня, тихо разговаривая, по всей видимости, об Элис. Сестра мягко и бережно сжимала руку друга, пытаясь успокоить его сухие рыдания, в то время как и сама она нуждалась в успокоении. Я видела это по ее ссутулившимся плечам, искусанной нижней губе и влажным от непролитых слез глазам. Мне хотелось подойти к ней и заключить в свои объятия, но вместо этого я не могла найти в себе сил, чтобы сделать шаг вперед.
Но словно злой рок, преследовавший меня от самой столовой, сзади меня с грохотом захлопнулась дверь, привлекая всеобщее внимание. Элиот обеспокоенно посмотрел на меня, в миг оказавшись рядом.
- Тебя не было полчаса! Где ты пропадала? – я заметила, что Розали напряглась, избегая моего взгляда.
- Встретила внизу старую знакомую, и мы заговорились с ней. Извини, - ловко соврала я. В который раз.
- Больше так не делай, - словно маленькому ребенку, пригрозил Элиот. – Если бы не Розали, я, наверняка, сошел бы с ума.
Он подталкивал меня к тому месту, где сидела Розали, и напряжение в воздухе становилось почти осязаемым. Я постаралась придать голосу как можно больше равнодушие и, заняв место рядом с сестрой, поздоровалась.
- Привет, Розали, - мой голос не дрожал, и я мысленно аплодировала себе за стойкость.
- Здравствуй, Белла, - ее голос не был холоден, как я ожидала, но и дружелюбным его трудно было назвать.
- У тебя обгоревшие плечи. Заснула на пляже? – моя попытка завести непринужденную беседу была немного жалкой, и это заметил даже Элиот, бросивший на меня озадаченный взгляд поверх журнала, который он в тот момент пытался читать.
- Не совсем. Извините, мне надо позвонить, - и Розали поспешно поднялась с кресла, оставив меня и Элиота наедине. От бессилия у меня на глаза навернулись горькие слезы, которые я попыталась смахнуть незаметно для друга.
- Да что, черт побери, между вами произошло? – тихо, почти шепотом спросил Элиот. Я оставила этот вопрос без ответа, находя нейтральную тему для разговора.

Через пять минут вернулась Розали, целиком погруженная в свои мысли. В разговоре она участвовала, только если обращался к ней Элиот, а мое же присутствие она старалась игнорировать. Следующие полчаса нас держали в полном неведении о состоянии здоровья Элис и малыша, и от полного сумасшествия нас спасли Эммет и Таня. Их появление было настолько уместным и долгожданным, что как только увидев младшую сестру в дверном проеме, я бросилась к ней в объятия.
- Все будет хорошо, сестренка, - тихо успокаивала меня Таня, неверно растолковывая мое поведение. Да, я переживала за Элис, и все мои молитвы были направлены на ее выздоровление. Но в то же время я чувствовала почти физическую боль из-за отстраненности Розали. Это высасывало из меня остатки надежды.
- Я так боюсь, - тихо всхлипнула я. Эммет, будучи джентльменом, оставил нас наедине, позволяя мне выплеснуть свои эмоции сестре.
- Мы все боимся. Но Элис сильная, она выкарабкается, - в словах Тани не было и тени сомнения.
- Д-да, ты права, - стараясь взять себя в руки, произнесла я.
- Мне надо поздороваться с Элиотом и, о боги, кого я вижу? – тон Тани стал более шутливым. – Это ли наша пропажа? Или у меня галлюцинации?
Мне не надо было поворачиваться, чтобы понять о ком говорит Таня.
- Ничего не спрашивай, не знаю, где она была, - ответила я, прежде чем Таня успела задать вопрос. Сестра протяжно застонала.
- Ладно, пошли, я поздороваюсь.

Через десять минут к нам вышел врач, и все тут же подскочили со своих мест. Словно не замечая всеобщего волнения и возникнувшего ажиотажа, врач размеренным голосом обращался к Элиоту.
- Вашей жене не понадобилось кесарево. Мы сделали всё от нас зависящее, чтобы сберечь и плод, и вашу жену. Но, боюсь, преждевременные роды неизбежны, но мы постараемся оттянуть операцию на как можно больший срок. Поэтому за вашей женой и ребенком требуется ежеминутное наблюдение.
- И что это значит? – нервно теребя руки, спросил Элиот. Эммет приобнял его за плечи, стараясь успокоить.
- Это значит, что до самых родов ей необходимо оставаться в больнице, - с сочувствием произнес врач. Ответив еще на несколько наших вопросов, он попросил прощения и удалился. Мы же остались наедине со своими мыслями ожидать, когда нас пустят к Элис.

- Элиот, все обошлось, - словно издалека я услышала голос Розали. – Главное, что они живы и есть реальная возможность, что все пройдет замечательно.
- Я знаю, но… черт возьми, Эли ненавидит больницы! – Элиот не знал, как ему себя вести – это было видно по его опустошенному взгляду.
- Если это единственная причина, почему ты не радуешься за свою жену и ребенка, то ты идиот, Элиот, - иронично прозвучал голос Тани и я, клянусь, заметила легкую улыбку на лице Розали.
- Просто, это так страшно, - пробормотал Элиот.
- Да, но сейчас ты должен быть уверенным в себе и сильным. Это то, что должна чувствовать в тебе Элис – опору, - «добивала» Элиота Розали. Я хотела добавить что-то еще, но мой язык словно прилип к небу, и я не могла им пошевелить. Чрезмерное волнение дало о себе знать в самый неподходящий момент.
Придя в себя, Элиот немного успокоился и казался теперь более счастливым. Впрочем, это длилось недолго. Сестра, вышедшая из палаты Элис, сообщила, что навестить ее можно будет только завтра. Нам повезло, что с нами был Эммет, который смог успокоить Элиота и убедить, что ничего изменить нельзя. К тому же, брат Эдварда резонно заметил, что перед встречей с женой Элиоту не плохо бы привести себя в порядок и привезти некоторые вещи Элис, которые ей непременно понадобятся. Это остудило пыл Элиота, готового наброситься на медсестру, и друг, подписав все необходимые документы, направился домой. Так уж вышло, что из здания последними выходили я и Розали. Все еще сохраняя молчание, мы безмолвно проходили мимо стойки регистратуры на первом этаже, когда внезапно меня окликнули.
- Миссис Каллен, постойте! – обернувшись, я заметила медсестру, которая стала свидетельницей моего фиаско в столовой. Краем глаза я заметила, что Розали тоже остановилась и наблюдает за торопливо приближающейся к нам медсестрой. – Как хорошо, что вы еще не ушли. Доктор Кади хочет, чтобы вы зашли к ней. Она получила ваши результаты анализов и, судя по всему, это не для телефонного разговора.
Я нахмурилась, озадаченная предположением, которое высказала медсестра. На самом деле, я не зацикливалась на произошедшем в столовой, потому как знала особенности своего организма, и восприимчивость к дурно пахнущей еде – была одной из них. Со мной такое случалось часто, поэтому сейчас я почувствовала волнение, неприятно зарождающееся где-то глубоко внутри.
- Хорошо, сейчас я подойду, - и, развернувшись к Розали, в глазах которой читалось беспокойство, я постаралась непринужденно улыбнуться. – Передай остальным, что у меня появились дела. Я позвоню Элиоту позже.
- Ладно, - и немного замешкавшись, сестра добавила: - Все в порядке? Мне остаться?
- Нет, не надо. Я справлюсь сама. Иди, иначе все начнут волноваться, - придав небрежности голосу, ответила я. Не дожидаясь ответа, я последовала за медсестрой и уже через несколько минут оказалась в той же смотровой, где проходил мой осмотр.
- Миссис Каллен! Замечательно, что мы успели вас застать, - улыбка на лице врача казалась восторженной, поэтому я почувствовала облегчение. Со счастливыми улыбками на лицах о смертельных недугах не сообщают.
- Все в порядке? С моими анализами что-то не так?
- Не переживайте. Думаю, Анабель вас порядком напугала трагизмом в своем голосе. Ей это присуще.
- И все же? – не унималась я. Доктор Кадди расплылась в еще более приветливой улыбке.
- Поздравляю, миссис Каллен, вы беременны.

-----------------------

Дорогие мои читатели!
Я от чистого сердца всех поздравляю с наступившим Новым Годом! Желаю вам счастья, здоровья и много-много-много любви! И исполнения всех искренних и долгожданных желаний!
С любовью, ваша Ксюша

Жду ваши отзывы!
Редактировала главу Gretchen_Ross.
Форум: Я все решу сама