POV Bella

- Что ты чувствуешь сейчас? - раздался тихий голос сестры позади меня.
- Я разбита, - пробормотала я. Я лежала, упершись лицом в подушку, поэтому мой голос был слегка заглушен. Я даже не уверена, услышала ли меня Элис.
- Я говорила тебе, - с упреком проговорила она. Звук шагов раздался в комнате, и вскоре кровать слегка прогнулась подо мной. Элис успокаивающе провела рукой по моей спине. Мое тело немного расслабилось, но недостаточно, чтобы заставить мои мышцы перестать болеть.
- Хочешь сказать мне о том, что стоило подумать дважды, прежде чем впустить его, не правда ли? – вновь сказала я, поднимая с подушки лицо.
Элис неопределенно повела одним плечом. Уголок ее губ слегка приподнялся.
- Я не стану этого делать, но я, безусловно, об этом думаю, - мягко проговорила она, вновь погладив меня по спине.
- Это было тяжелее, чем я могла себе представить, - вздохнула я, слегка качнув головой.
Если быть точнее, то это было очень далеко от того, что я себе представляла.
Три часа и девятнадцать минут назад я осознала тот факт, что не смогу поговорить с Эдвардом, как бы сильно я не старалась. Я пыталась быть сильной для себя… и для него. Я хотела, чтобы он видел, какой уверенной в себе я стала за все это время и все то, что произошло месяцы назад, больше не волнует меня.
Но кого я обманываю, если это на самом деле не так?
Я представляла примерно, на что иду, когда попросила сестру впустить его. Мое сердце бешено колотилось в груди и на секунду мне казалось, что еще чуть-чуть и я упаду со ступеней лестницы.
Мной овладевали страх и предвкушение. Я внушала себе, что стала достаточно сильной, чтобы встретиться с Эдвардом, но это оказалось не так. Ничего не изменилось.
Мы смотрели друг на друга, будто пытались впитать то, что упустили. Мы вновь вспоминали друг друга или пытались запомнить то, что в нас изменилось.
Он был таким же, как раньше: красивым полубогом с торчащими в разные стороны волосами, непригодными для укладок.
Но с другой стороны он не был тем же. Об этом говорила его неуверенная поза и руки, которые находились в карманах его джинс. Все это время он находился в том же состоянии сломленности, что и я. Его взгляд буквально кричал о прощении. Его губы приоткрылись, чтобы сказать все невысказанные слова. Но он молчал, внимательно осматривая меня, переходя от одного места на моем теле к другому.
Тогда я начала понимать, как тяжело мне было находиться с ним в одной комнате. Меня пугала эта близость, даже если нас отделяло достаточное расстояние. В голову прокрадывалась мысль, которая становилась все яснее и яснее.
Все началось с нелепых волос. Будто есть что-то еще, что может испортить этот момент. Как оказалось, есть.
Его голос почти сломил меня, но я осталась стоять на месте, как бы сильно мне не хотелось сейчас убежать. Но я осталась, не отрывая от Эдварда глаз ни на секунду, позволяя себе нагло нагло смотреть на него, тем самым показывая, что я не боюсь его. Что бы ни произошло, я не боюсь.
Но его следующие слова заставили меня не просто отвернуться от него, а отвернуться от себя, от своей слабости. Эдвард извинялся и просил выслушать меня, но на тот момент я слышала только свой отчаянный голос, кричавший мне: «Ты не можешь… это неправильно!»
Я знала, что обманывая себя, я не приду ни к чему. Я пыталась показать Эдварду то, что я ничуть не сломалась. Но Эдвард был тем недостающим звеном к моему восстановлению. Я солгу, если скажу, что не скучаю по нему. Его слова… сам он, заставляли мои колени подгибаться.
Но та самая прокравшаяся ко мне в голову мысль твердила мне, что я не могу простить его.
Я не злой человек и способна к прощению даже больше, чем другие люди. Впервые мне захотелось прислушаться не к окружавшим меня обстоятельствам и не сделать так, как будет правильно, а просто послушать себя.
Какое бы воздействие на меня не оказывал этот мужчина, он сделал мне больно. Я столько времени страдала из-за его ухода, тайно ненавидя его, и что сейчас? Он стоит передо мной и просит прощения, которое не заслужил. Мои страдания не стоит этих жалостливых извинений спустя год. Они стоят гораздо больше.
Поэтому, единственное, что я смогла сделать – попросить Эдварда уйти, в то время как та самая надоедливая мысль заставляла меня бежать, пока я не совершила что-то опрометчивое.
Вся боль мира отразилась в глаза мужчины напротив меня. Это было поражение. Мои коленки подогнулись еще раз, и я взбежала вверх по лестнице. И только когда я закрылась в своей комнате, я снова смогла вздохнуть, больше не отягощенная той близостью между мной и Эдвардом. Я позволила себе скатиться вдоль двери, положив голову на колени. Слезы градом покатились из моих глаз, застилая взор. Та самая мысль больше не говорила мне бежать, а заверяла, что я все сделала правильно.

- Произошедшее научило меня кое-чему, - вслух рассуждала я, вновь очутившись в своей комнате, уходя от воспоминания, - боль научила меня принимать верные решения. Она научила меня стойкости, над которой мне еще надо поработать, но дело не в этом. Может я и проявила слабость, убежав от Эдварда, но это стоило мне таких больших усилий, и я сделала это. Я сделала это, и это определенно показало мою воспрянувшую сильную сторону.
- Ты всегда была сильной, Белла, - тихо произнесла Элис, покачав головой.
- Недостаточно, чтобы сопротивляться чьей-то воле.
Элис встала с кровати и, нервно теребя край своей футболки, направилась к двери.
- Знаешь. – Она остановилась. – Джаспер хотел поговорить с тобой обо всем этом.
Я вскинула брови, молча прося ее продолжишь. Я совсем не понимала, как ко всему этому причастен Джаспер.
- Он… прошел через все это, - запинаясь, проговорила Элис. Кажется, это разговор дается ей тяжелее, чем обычно.
- Прости, Элис, но я не уверена, что разговор с Джаспером – то, что мне нужно. Я его толком не знаю даже.
- Просто дай ему шанс попытаться, - мягко улыбнулась она, выходя из комнаты и тихо прикрывая за собой дверь.
Попытаться сделать что? Все испортить, пожалеть и сказать, что все со временем станет хорошо? Сейчас я в таком дерьме, что лучше уже не станет никогда.

Я сидела на диване в гостиной, скрестив руки на груди, всем своим видом говоря, что мне абсолютно наплевать на то, что здесь будет происходить. Сидя в своей комнате, я подумала о том, что ничего не потеряю, дав Джасперу возможность промыть мне мозги, как это сделали и сделают остальные. Поэтому я дала Элис зеленый свет, и она тут же улетела звонить Джасперу. В любом случае, мне стоит поговорить с Джаспером, прежде чем Чарли узнает о том, что произошло и попытается отстрелить Эдварду яйца.
Когда в дверь постучали, я даже еще не успела сообразить, что надо бы встать с дивана и встретить гостя, как с верхнего этажа вылетела Элис и сделала это за меня. Иногда я поражаюсь ей и ее нечеловеческой скорости.
Джаспер как-то неуверенно прошел в гостиную, стараясь не смотреть на меня и, кажется, даже не дышать. Элис следовала за ним по пятам. Она указала ему на кресло, как будто на каком-то сеансе у психолога, только теперь совсем необорот. Больше ничего не сказав, Элис вышла из гостиной, напоследок наградив меня многозначительным взглядом. Очень предусмотрительно.
Некоторое время мы молчали: я давала Джасперу собраться с мыслями. Но когда это молчание стало до безумия долгим, я тихо проговорила:
- Ну, давай, начинай читать мне свою лекцию. Попытаюсь проглотить все, что ты мне скажешь.
Джаспер поднял голову, послав мне тихую усмешку, и покачал головой.
- Элис когда-нибудь рассказывала тебе о моем отце? – наконец, начал Джаспер.
Я громко выдохнула. Должно быть, это будет долгая лекция.
- Не то чтобы я фанат чужих историй, - усмехнулась я. В действительности, зачем Элис рассказывать мне об отце Джаспера? – Но я знаю, что твой отец живет с твоей мачехой. И что ты проводил Рождество с нами.
-Тут все немного… сложнее, - сказал Джаспер, чуть прищурившись, склонив голову набок.
- Что ж, - как-то неопределенно кивнула я и, встав со своего места, прошла к окну. Это была странная и немного дурацкая привычка – слушать кого-то, стоя у окна, будь-то нотации родителей или истории из школы. Я просто любила стоять здесь, ни на чем определенном не фокусируя свой взгляд. Мне казалось, что так я лучше усваиваю услышанное. – Расскажи мне.
Позади меня послышался тяжелый вздох и спустя пару секунд Джаспер начал:
- Моя мама умерла, когда мне было четырнадцать. Это было то время, когда я считал себя взрослым, но на самом деле был еще совсем ребенком. Я старался сохранять спокойствие, хотя бы внешне, чтобы мой отец видел, какой стойкий характером у него сын. Внутри я был разбит. Полностью опустошен. Я любил свою мать больше всего на свете и потерял ее в одночасье. В тот день она позвонила мне и сказала, что спешит домой, как может. Она опаздывала на семейный обед, а на работе ее задержали. Последними моими словами было то, как сильно я люблю ее. В тот же вечер ее сбила машины. Четыре открытых перелом, разрыв селезенки и черепно-мозговая травма. Она не выжила. – Голос Джаспера затих. Я не стала тревожить ему, потому что знала, что ему нужно время, чтобы справиться с воспоминаниями. Через пару минут он продолжил: - И каким бы хладнокровным я не пытался казаться, моему отцу это не понравилось. Он любил маму, она была душой нашей семьи. Он ушел из дома, напоследок кинув мне, что я был черным клеймом на нем, и то, что во мне не было ни капли сострадания. Но я страдал. Всем своим нутром я страдал настолько, что порой было тяжело дышать. Отец не возвращался домой, и я даже не знал, где он был. Я давал ему время. За мной присматривали соседи, иногда принося мне еду, а иногда приглашая на обед к себе. Моя соседка – миссис Линкольн – каждое утро заворачивала мне ланч в школу, за что я бесконечно благодарен ей. Наконец, я понял, что прошло уже достаточно много времени, и отец должен был вернуться. Несмотря на смерть мамы, он не должен был забывать о своем сыне. Он вернулся спустя месяц. Похоже, горе недолго снедало его, потому что вернулся он с моей новоиспеченной мачехой. Он даже не заговаривал со мной об его отсутствии, он просто был… как прежде. Будто ничего не изменилось. Я не мог принять это. Я до сих пор это не принимаю, но знаешь что, Белла? Я простил его. Простил его за его уход, за то, что он оставил своего сына. Он убежал от всего, и это не было поступком настоящего отца.
- Так, теперь у вас все хорошо? – спросила я, повернувшись к Джасперу. Я была немного поражена его рассказом. Это не было лучшим моментов его жизни, но он поделился им со мной.
- Нет, - горько усмехнулся Джаспер, - но я нашел в себе силы простить. Пусть у нас и не все идеально, но мы по-прежнему семья, хотя и иным составов. Даже если мне не нравится выбор отца.
- Элис попросила тебя, не правда ли? – спросила я, сложив руки на груди.
Джаспер посмотрел на меня, слегка нахмурившись.
- О чем ты говоришь?
- Этот разговор. Ты хочешь, чтобы я простила Эдварда? Элис попросила тебя об этом?
- Нет, Белла, что ты! – быстро проговорил Джаспер, - Элис не была рада тому, что я расскажу тебе об этом, но я настоял. Я просто хочу показать тебе иную сторону монеты.
- Джас, я ценю это, правда, - заверила я, - но это совершенно другое и я…
- Ты даже не представляешь, насколько моя история близка к твоей.
Я в замешательстве посмотрела на него. Казалось, во всем это я была тем человеком, который выбирал лучшее для себя решение.
- И… что ты хочешь от меня? Я не могу просто сделать вид, что все хорошо. Я страдала целый год, слишком велика цена.
- Я просто хочу сказать. Никогда не поздно научиться прощать. Как бы все не обернулось позже, но ты будешь рада тому, что в тебе еще осталось умение прощать. Это бесценно в наше время, Белла.
- Я не могу, Джас, - покачала я головой.
Дело было не том, что я приняла для себя решение, а в том, не пожалею ли об этом позже. Я столько времени вынашивала все это и просто отпустить это я не могу.
- Просто подумай об этом, Белла. Каждый заслуживает прощения.
Я потерла лоб рукой, при этом медленно выдыхая. Столько всего навалилось в последнее время, и это чертовски обескураживало. Я больше не понимала, на чьей стороне была Элис, но я ясно понимала, на чьей стороны был Джаспер. Я могла понять его…в какой-то степени. Я всегда была поистине великодушной и считала, что каждый заслуживает прощения, но сейчас я колеблюсь.
- Мне нужно прогуляться, - сказала я, больше себе, наверное, нежели Джасперу.
Схватив с крючка свою куртку, я выбежала из дома, громко вдыхая прохладный воздух. Может Форковская погода немного проветрит мои мозги и поможет принять правильное решение.

Я шла вдоль домов, обняв себя руками и изредка пиная какой-нибудь камушек, попавшийся под ноги. Мои мысли были в полнейшем беспорядке, и черт знает, сколько времени должно было понадобиться, чтобы разложить все по полочкам.

Как бы все не обернулось позже, но ты будешь рада тому, что в тебе еще осталось умение прощать.

В моей голове крутились слова Джаспера, и я никак не могла отделаться от них. Почему они так глубоко засели во мне? Может потому что я и сама так считаю? Эдвард принес столько боли в мою жизнь своим уходом, так могла ли я простить его? Он определенно был не самым благородным парнем, но если капнуть чуть глубже, не в этом ли заключалось его благородство? Какой силой воли должен был обладать человек, чтобы уйти от своей любви? С другой стороны, каким слабым должен быть человек, чтобы просто сбежать? Как ни крути, это все имеет две стороны монеты, и лишь от меня зависит, какую сторону я выберу.
Я любила Эдварда.
Я не могу солгать в этом даже самой себе. И думаю, это должно быть решающим фактором. То, что Эдвард приехал обратно в Форкс, несмотря на теперешнее отношение его родителей и друзей, лишний раз доказывает, что в нем еще так же теплится любовь ко мне.
Чья-то рука потрепала меня по плечу, и я резко обернулась, чуть не ударив локтем девушку, до этого находившуюся позади меня.
Она тяжело дышала, руками убирая светлые волосы с лица. Я смотрела на нее с выражением замешательства на лице, давая ей время привести с себя в порядок после…явно долго пробежки.
Наконец, она ослепительно улыбнулась мне, обнажая ряд белых зубов, и еще раз проведя рукой по волосам, произнесла:
- Ты Белла, не так ли?
- Э-э, это я… я Белла, - лепетала я, смотря прямо в голубые глаза своей новоиспеченной собеседницы.
- Вероятно, это твое, - сказала она, протягивая мне потрепанную временем фотографию.
Мое лицо вытянулось, когда на фотографии я увидела себя. Несмотря на то, что с виду фото казалось довольно старым, я знала, что ему не было и двух лет. Но больше всего меня удивляло то, как это фото оказалось у странной и незнакомой мне блондинки.
- Откуда оно у тебя? Это фото есть только у одного человека, и сейчас оно лежит в моем доме, - пробормотала я, проводя пальцами по стертым очертаниям.
- Меня зовут Розали. – Девушка протянула мне руку, и я неуверенно ее пожала. – Я приехала сюда из Чикаго со своим другом. Именно у него я ее и нашла.
- С каким именно другом? – проговорила я, чувствуя, как все мое тело медленно напрягается.
- Эдвард. Его зовут Эдвард. Он мучил это фото в течение этих месяцев, и я подумала, что просто обязана вернуть тебе его раньше, чем от него ничего не останется. На самом деле, я украла это фото из его сумки час назад. Все остальное время я узнавала адрес твоего дома. Однако это было не так уж легко.
Мой рот открывался шире по мере произнесенных слов Розали. Столько информации моя голова не вынесет. Мои мысли шли кругом. Из ниоткуда появляется девушка, вручая его мое фото и говорит, что я является подругой Эдварда. У меня всего лишь два вопроса: какого черта? И какова степень их дружбы?
- Пожалуйста, остановись, - быстро проговорила я, протягивая руки перед собой, - ты подруга Эдварда?
Розали ухмыльнулась.
- Рада, что из всего мною произнесенного ты услышала только это. Если ты не против, мы могли бы присесть на лавочку, и я все тебе расскажу.
Я коротко кивнула и прошла к лавке, так удачно подвернувшейся нам на пути.
Розали откинула свои длинные волосы себе за спину и, мягко мне улыбнувшись, начала:
- Мы познакомились около года назад, когда он только переехал в Чикаго. Некоторое время он снимал квартиру, но позже, когда я увидела, в каком дерьме он оказался, забрала его к себе. Он никогда не делился этой фотографией ни с кем. Казалось, между ней и им была какая-то особо прочная нить воспоминаний. Я помогала ему встать на ноги, насколько это было возможно.
- Так, вы близкие друзья? – нерешительно проговорила я, делая акцент на слове «близкие».
Розали снова усмехнулась, чуть качнув голову.
- Я понимаю твое любопытство, Белла. Мы просто друзья. Друзья настолько, чтобы я могла давать ему советы. Наша дружба на том уровне, что я могу давать ему пинка и получать пинок в ответ. Может представлять себе это, как угодно. У Эдварда нет романтического помысла, точно так же, как и у меня. Кажется, кроме тебя ему никто не нужен.
- Оу… - выдавила я. Это все, на что я была способна на данный момент.
- И вот к чему я веду, дорогая Белла. Вам нужен разговор.