Квартира встретила меня тишиной и полумраком. Где-то в отдалении, очевидно из комнаты Ренесми, доносились приглушенные звуки музыки и по обуви в прихожей было ясно, что дочь дома, но я обрадовалась, что она не встретила меня. Сейчас я была не готова к ее расспросам. Едва я вышла из машины Эдварда и поднялась по ступенькам в подъезд, все еще ощущая спиной тяжелый взгляд бывшего мужа, я вдруг почувствовала себя такой одинокой, сбитой с толку и растерянной, что на глаза навернулись слезы – что-то, что со мной не случалось уже очень давно. И мне, конечно, совсем не хотелось, чтобы Ренесми стала свидетелем этой слабости.
Мысленно обозвав себя плаксой, я сняла свой шелковый плащ и повесила его на крючок в прихожей. Сумочку поставила на стол и, сбросив неудобные босоножки, босиком прошла на кухню, чтобы налить себе стакан сока. Залпом выпив его содержимое и чувствуя, что силы вот-вот оставят меня, я вернулась в зал и тяжело опустилась на диван. Несколько секунд я просто сидела, уставившись в одну точку над телевизором, а потом забралась на диван с ногами, подтянула к груди колени и опустила на них голову.
Воспоминания накатили на меня, как цунами, сметающее все на своем пути, стоило мне закрыть глаза. Подзабытые сцены из далекого прошлого и совсем реальные – из настоящего, в котором Эдвард вновь пытался установить надо мной свою власть, смешались в моем сознании. Вновь вернулись тоска, жалость, боль и желание, воскрешенные к жизни последним поцелуем Эдварда. Поцелуем, который был призван наказать, утвердить права, доказать мне мою слабость во всем, что касалось бывшего мужа.
Господи, хватит ли мне сил противостоять ему на этот раз? Уйдя от него пять лет назад, я едва не сошла с ума, одновременно физически восстанавливая себя после выкидыша и собирая по кусочкам эмоционально после его предательства. И даже несмотря на все это, оставаться вдали в самые первые недели в разлуке было настолько невыносимо, что я проплакала больше ночей, чем могла сосчитать. А сколько раз я порывалась вернуться? Сколько раз набирала его номер, в надежде услышать любимый голос, а потом вешала трубку? Сколько раз готова была забыть его предательство и отчуждение, только бы иметь возможность быть рядом? Стала ли я сильнее с тех пор? Независимее? Мне казалось, что да, но сегодняшний вечер разбил в дребезги мою уверенность в себе и способности вести борьбу на равных с Эдвардом Калленом.
- Мама? – мои мрачные мысли были прерваны взволнованным голосом дочери, громко прозвучавшим в тишине квартиры. – Боже, что случилось?
Я подняла глаза и машинально прижала ладони к мокрым от слез щекам. Ренесми не должна этого видеть…
- Ничего, малышка, - пробормотала я голосом, в который вложила всю напускную браваду, на которую была способна в этот момент. – Я просто расчувствовалась. Вечер выдался очень волнительным для меня.
- Это папа, да? – перебила мой жалкий лепет дочка, виновато опуская голову, будто чувствуя свою ответственность за то, что отец вновь появился в нашей жизни. – Он сказал или сделал что-то, что расстроило тебя?
Отрицать это было бессмысленно, поэтому я ничего не ответила. А Ренесми тем временем присела на краешек дивана рядом со мной, обняла за плечи и прошептала:
- Неужели вы оба не можете найти выход из этой ситуации? Какое-то решение, которое позволит вам двигаться дальше, оставив позади боль и обиды?
- Мы обязательно это сделаем, малышка, - прошептала я, недоумевая в душе, как это я пропустила тот момент, когда Ренесми стала такой взрослой и такой рассудительной. И такой… Такой похожей на своего отца.
Ренесми порывисто сжала меня в объятиях, положив голову на плечо, ладонями успокаивающе поглаживая меня по спине.
- Знаешь, я хотела завтра познакомить вас с Джейком, - тихо сказала она. – Но я не обижусь, если ты не захочешь. Перенесем на другой день.
Я отстранилась от Ренесми и заглянула ей в лицо, которое при всей своей серьезности светилось такой детской надеждой, что я не смогла отказаться, как бы не угнетала меня мысль о новой, такой скорой встрече с бывшим мужем.
- Ну, что ты? – ласково произнесла я. – Конечно, я с огромным удовольствием познакомлюсь с твоим другом. Ты сама договоришься с отцом?
Ренесми робко улыбнулась.
- Если честно, я уже это сделала, мам. Он предложил всем вместе пообедать в ресторане у него в отеле. Как думаешь, ну… - она запнулась, покраснела и тихо спросила: - Это нормально для тебя?
- Не вижу никаких проблем, - бодро ответила я.
Куда бодрее, чем ощущала себя на самом деле.

И все же, на встрече с бойфрендом Ренесми меня не оказалось.
Накануне, поцеловав перед сном дочь и идя в свою комнату с единственным желанием – снять это дурацкое, роковое для меня платье и принять душ, я чувствовала крепнущую уверенность в себе. Уверенность, что я смогу выстоять в противостоянии с Эдвардом и своими чувствами по отношению к нему пусть не ради себя, но ради Ренесми. Но стоило мне встать под упругие струи теплой воды, как я почувствовала знакомую режущую боль внизу живота. Через несколько секунд вода под моими ногами окрасилась первой каплей крови. Из моего горла вырвалось сдавленное рыдание, и я без сил сползла по стенке душевой кабинки на пол, только сейчас понимая, что в глубине души я отчаянно желала ребенка, которого не было.
И хотя на утро, несмотря на кошмарную ночь, физически я чувствовала себя вполне сносно, особенно после пары таблеток болеутоляющего, морально пребывала в таком хламе, что просто не могла найти в себе силы даже просто выйти на улицу, молчу уже о том, чтобы встретиться с бывшим мужем. Еще и на людях. Поэтому я максимально честно призналась Ренесми в женском недомогании и осталась дома, отлежаться и свыкнуться с мыслью, что я снова одна.
Когда около трех часов дня в дверь позвонили, я почему-то даже не сомневалась, что, открыв ее, увижу перед собой Эдварда. И поэтому в мою голову даже закралась мысль сделать вид, что меня нет дома. Но потом я подумала о новых звонках, преследованиях и расспросах и поняла, что лучше будет покончить со всем этим раз и навсегда. А в том, что теперь всему, в том числе и притязаниям бывшего мужа, пришел конец, я не сомневалась.
- Ренесми сказала, что ты плохо чувствовала себя утром, - сказал Эдвард тихо, будто извиняясь за беспокойство, когда я, наконец, распахнула дверь. – Подумал, ты захочешь перекусить, - добавил он, протягивая мне плоскую картонную коробку с названием известной пиццерии.
Какое-то время я ничего не говорила. И Эдвард тоже молчал, продолжая стоять в дверях, только взглядом ощупывая мою фигуру, отмечая и бледность, и припухшие от слез веки, и явную нервозность. С каждой секундой он все сильнее мрачнел и меня, признаюсь, удивило выражение искреннего беспокойства и заботы в его глазах.
Почувствовав, что вот-вот дам слабину, я вздернула подбородок, забрала у него коробку с пиццей и, отвернувшись, пошла на кухню, молча предлагая Эдварду последовать за мной.
- Будешь кофе? – спросила я.
- Давай я сварю, - предложил он, забирая у меня из рук жестяную банку. – А ты посиди. Выглядишь так, будто свалишься без чувств в любой момент.
- Какой рыцарь, - с сарказмом протянула я, но все же отдала банку и присела на стул, отстраненно наблюдая за тем, как Эдвард уверенно справляется с кофемашиной и разливает напиток в чашки.
- У тебя что-то болит? – наконец, спросил он, ставя передо мной кружку с ароматной жидкостью и присаживаясь напротив.
Я отрицательно покачала головой. Подув на горячий кофе, сделала глоток, с наслаждением чувствуя, как тепло разливается по телу.
- Я не беременна, - быстро произнесла я, избегая смотреть Эдварду в глаза. Чтобы сгладить неловкую паузу, я встала, потому что сидеть вот так друг напротив друга стало вдруг невыносимо. – Так что не нужно притворяться и беспокоиться обо мне.
Сказав это, я внезапно почувствовала отвращение к самой себе. На глазах выступили слезы, и я отвернулась, только чтобы Эдвард не увидел их, и прошла к окну. Некоторое время мы оба молчали. Я невидящим взглядом уставилась на улицу. Эдвард неподвижно сидел на стуле, видимо, переваривая мою новость. Не знаю почему, но мне показалось, что он расстроился. И мои слова выбили почву у него из-под ног. Хотя, может быть, я как обычно, когда дело касалось бывшего мужа, принимала желаемое за действительное.
- Тебе жаль? – раздался его глубокий голос. Слова были произнесены совсем тихо, но я услышала. – Хоть немного?
Я покачала головой, но не отрицательно, а лишь пытаясь немного прийти в себя, протолкнуть горький комок в горле, который мешал говорить, и найти в себе силы сказать ему, что все к лучшему. Наверное, в данной ситуации, это действительно так и было. Только вот я не могла заставить себя произнести эти слова, как не мола и признаться, что всю ночь я проревела, оплакивая ребенка, который существовал лишь в нашем с Эдвардом воображении. Но не только его, но и другого малыша, которому не суждено было родиться, тоже.
- Не стоит нам об этом говорить, - глухо произнесла я, наконец, и услышала, как Эдвард отодвигает стул и встает. Как он идет ко мне и как в следующую секунду тепло его тела и дурманящий запах окутывают меня.
Я обернулась и встретилась с ним взглядом, но неподдельная боль в его глазах заставила меня опустить голову. Я боялась вздохнуть, потому что в любой момент могла просто разрыдаться – недавние события сделали меня чересчур чувствительной. Эдвард протянул руку, будто хотел дотронутся до меня, но я инстинктивно отступила назад. Его лицо моментально напряглось и посуровело, хотя голос звучал все так же ровно.
- Неужели даже в такой момент я не заслуживаю в твоих глазах несколько слов правды?
Я стиснула зубы. Напряжение между нами достигло пика. Я отчетливо слышала только тихий гул холодильника и наше тяжелое прерывистое дыхание. И я уже почти готова была рассказать ему о боли утраты, которая терзала меня, но внезапно тишину разрезал резкий звонок телефона Эдварда, который он оставил рядом с чашкой кофе.
Я вздрогнула, рефлекторно бросила взгляд на стол и тут же почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
«Татьяна». На ожившем экране светилось ненавистное имя давней соперницы.
Я перевела взгляд на Эдварда, ощущая, как внутри разгорается пламя ненависти, вытесняя печаль, которая на мгновение объединила нас.
- Не смей даже думать, что ты что-то понимаешь в этом, - не скрывая своего разочарования пробормотал Эдвард, явно понимая, какое воздействие на меня оказал этот звонок.
Он тихо выругался, схватил телефон и нажал на отбой.
- Вчера я сказал тебе правду. Между мной и Татьяной ничего нет и не было с того самого момента, как я познакомился с тобой.
- Не утруждай себя, - бросила я с презрением. – Это меня больше не касается.
- Черта с два! Неужели ты считаешь, что, узнав о том, что ты не беременна, я развернусь и спокойно уеду восвояси, позабыв о последних двух неделях?
- Я ничего такого не считаю, - ответила я холодно. – Я знаю, что прошлое не изменить. И что мы с тобой идем двумя разными дорогами.
Эдвард вновь в сердцах выругался, подлетел ко мне и, обхватив ладонями мое лицо, прошипел:
- Не думай, что ты сможешь вот так вычеркнуть меня из своей жизни во второй раз.
- Держи себя в руках, Эдвард. А руки держи при себе, - ответила я ему в тон, вырываясь и отступая от него на шаг. – Ты не имеешь никакого права вести себя так. Извини, но ты мне никто. Бывший муж. И отец моей ужей взрослой дочери. Нас ровным счетом ничего не связывает.
- Посмотри мне в глаза и скажи, что ты ничего не чувствуешь ко мне.
- Я ничего не чувствую к тебе, - выкрикнула я. Мой голос дрожал, а злость, так долго таившаяся внутри, вырывалась наружу. Да как он только посмел утверждать, что у меня сохранились какие-то чувства к нему? – Оставь свои психологические приемы для кого-то, на кого они могут произвести впечатление!
- Ты лжешь. И знаешь об этом не хуже меня. Но я не стану сейчас наглядно доказывать тебе это, потому что ты выглядишь так, будто переломишься от первого порыва ветра, - отчеканил Эдвард и демонстративно взглянул на часы. – На самом деле мне пора, если я не хочу опоздать на самолет. Два дня я пробуду в Сиэтле, а потом приеду и мы поговорим, выяснив все раз и навсегда.
- Ты можешь сэкономить свое драгоценное время и не возвращаться. Я не стану говорить с тобой.
Эдвард посмотрел на меня тяжелым снисходительным взглядом и произнес:
- Два дня. Рассматривай их как передышку и постарайся отдохнуть. Сейчас ты выглядишь откровенно паршиво.

Выходные остались позади, и я была очень этому рада. Перспектива сидеть дома и горевать отнюдь не привлекала меня, поэтому я с головой окунулась в водоворот рабочих будней. В первой половине дня я сходила на совещание к директору, где столкнулась с Майком Ньютоном и пережила несколько неприятных минут, и устроила планерку в своем отделе, а после обеда занималась презентацией нового социального проекта детской поликлиники. Около четырех часов вечера мне позвонила Элис, подруга, которую я не видела почти месяц, потому что она с мужем и маленьким сыном путешествовала по Европе.
Когда-то я вместе с Элис училась в школе в Лос-Анджелесе, но после моего переезда в Форкс мы почти не общались. Зато, когда я вернулась в родной город, расставшись с мужем, Элис стала тем человеком, который помог мне выбраться из депрессии, снедавшей меня после развода. Не могу сказать, что мы виделись очень часто – у каждой из нас была своя жизнь, но, когда нам это удавалось, я наслаждалась каждым мгновением.
Поэтому, когда в разгар рабочего дня мои мысли прервал звонок телефона и на экране я увидела имя Элис, я искренне обрадовалась.
- Привет-привет, чужестранка! – поприветствовала я подругу.
- Беллс, не представляешь, как я рада слышать твой голос. Мы вчера прилетели, но было уже поздно, так что я не стала тебя беспокоить. Может поужинаем сегодня? – протараторила Элис на одном дыхании. – Кайла я оставлю с матерью Джаспера, так что мы можем устроить свободный от детей вечер. Ты как?
- Я с удовольствием! Во сколько?
- Давай в 19.30. Успеешь? Можем встретиться в Beef’s House. Я мечтаю об их бургерах с того самого момента, как моя нога ступила на американскую землю. После трех недель в Италии, не могу смотреть на пасту и пиццу.
Я засмеялась.
- Договорились. Старый добрый бургер в Beef’s House и прощай диета.

С нетерпением ожидая встречи с Элис, с работы я ушла на час раньше, чтобы успеть зайти домой, переодеться и увидеть Ренесми. Я знаю, что после того, как в субботу вечером она застала меня в слезах, дочка очень волновалась и мне хотелось, чтобы она убедилась, что я в полном порядке. К тому же, раз уж я пропустила вчерашнее знакомство с Джейком, она обещала привести его сегодня к нам домой.
После рассказов Ренесми о спортивных достижениях Джейка и его амбициях в мотоспорте, я ожидала увидеть какого-нибудь татуированного байкера в косухе и рваных джинсах, но вместо этого рядом с Ренесми оказался простой милый парень, не вызвавший во мне никакого беспокойства. Было очевидно, что он без ума от Ренесми и она, кажется, тоже очень симпатизировала ему. Сегодня вечером они собирались в кино, и я предложила подкинуть их до кинотеатра на машине по дороге в ресторан.
В Beef’s House я добралась аккурат в 19.35 и еще минут десять ждала, пока появится Элис, которая никогда, а особенно после рождения ребенка, не отличалась пунктуальностью. После бурных приветствий и объятий, Элис, наконец, плюхнулась на диван напротив меня и протянула мне пакет.
- Это тебе. Маленький сувенир из Рима.
- Спасибо, - я улыбнулась и заглянула в пакет. – Как впечатления от Италии?
- Самые приятные. Но под конец уже очень хотелось домой. Знаешь, с маленьким ребёнком не так-то легко путешествовать. Но, несмотря на это, мы объездили кучу городов и посмотрели миллион старинных… - внезапно Элис оборвала свой рассказ на полуслове и внимательно посмотрела на меня. – А у тебя что-то случилось?
- Да нет, - я неопределенно пожала плечами. – Все хорошо.
- Что-то не верится, - Элис подалась вперед, не сводя с меня взгляда. – Давай, выкладывай, что произошло, пока меня не было в городе.
- У меня были проблемы с Ренесми… - откровенно призналась я.
- Это не новость.
- … и мне пришлось позвонить ее отцу.
- И?
- Ну, он вернулся.
- Куда вернулся? – непонимающе произнесла Элис.
- В мою… - я замялась. – В нашу жизнь.
- Ты хочешь сказать, он наконец-то начал обращать должное внимание на свою дочь и чаще бывать у вас? – даже не пытаясь скрыть мрачной иронии в голосе, спросила Элис.
- Он… на прошлой неделе мы вместе ездили в Сиэтл и в Форкс, - призналась я.
- Ничего себе!
- Это было только ради Ренесми, - поспешила пояснить я. – Присутствие Эдварда благотворно влияет на нее. Она изменилась. Вновь стала похожа на себя саму, а не на чужого ребенка, которым была последние пару месяцев. Оказалось, у нее есть парень. И я…
- Белла? – Элис перебила мою тираду про Ренесми и пристально посмотрела на меня. – Ты что-то недоговариваешь?
- Я… Нет, почему ты спрашиваешь? – я почувствовала, как мое лицо и шею заливает жгучим румянцем, яснее слов выдавая мое смятение.
- Ну-ка, посмотри на меня и скажи, что встреча с бывшим мужем оставила тебя равнодушной.
- Конечно, это так, - прошептала я, избегая ее взгляда.
- О, Боже! – воскликнула Элис с неподдельным изумлением. – Несмотря на все, через что он заставил тебя пройти, по прошествии всего этого времени, ты так и не разлюбила эту сволочь?!
- Н-нет, Элис, ты не понимаешь, - слабо возразила я, чувствуя, что у меня нет аргументов, которые я могла бы противопоставить словам подруги. – Я не люблю его. Я просто…
- Честное слово, ты в еще большем дерьме, чем я думала, - Элис вздохнула все еще недоверчиво глядя на меня широко раскрытыми глазами, в которых отражались сотни вопросов. – Давай, выкладывай, что ты натворила.
Я уставилась в невидимую точку на деревянном столе и, чтобы немного успокоиться, стала вертеть в руках вилку.
Любила ли я Эдварда? Боже, я очень надеюсь, что нет. Но что, если Элис оказалась настолько проницательной, чтобы сразу понять это?

PS: по моим прикидкам до конца истории осталось максимум две главы и эпилог. Готовы к развязке одной истории и завязке другой?